Ожидаемые на начало июля соревнования должны были показать, чего за три года добились третьекурсники и каковы успехи у вторяков. А если не забыть, что в этом году среди студентов появились целых два юноши, то неудивительно стремление руководства брать от жизни всё.
Опираясь на просачивающиеся крохи, можно было смело утверждать, что официальных лиц, разномастных представителей и прочей аккредитованной сволочи будет как грязи. И это не считая просто гостей. Лично мне на руки выдали два 'билета' по которым я мог провести в академию по одному человеку на каждого. По слухам — цена на пригласительные была такая, что ни одного подобного мероприятия не проходило так, чтобы кое-кто из барышень (особенно кто помоложе да победнее) не привел с собой очень дальнего, но безумно 'дорогого' родственника либо друга. К счастью, меня эта чаша миновала — я уже знал кого притащу поглазеть на бои.
Хотя, и без того каждый день было весело.
Перво-наперво, некая любительница сладостей и шалостей, подслушав мой разговор с девчатами, где я обещал тем за выход в финал шикарное свидание (с кафе и салютами), растрезвонила его среди подруг. Само собой немало насочиняв сверху. Оттого, когда до меня дошли слухи, что за победу в финале я готов взять победительницу в свой гарем — что-то делать было поздно. И судя искреннему удовольствию, с каким хохотала надо мной сестра — в курсе были все. К счастью, большинство населяющих академию дам, вполне чётко себе представляло степень достоверности 'сенсаций от Хоннэ' и не питало иллюзий. Ну а те немногие, что все же решились уточнить жареный факт из первых рук, были посланы... требовать гарантии от распространителя. После вопросы отпадали и у них.
Дальше было еще интереснее! Спустя пару дней относительной тишины, во время очередного визита 'на ковёр', когда мы с Сашей, лёжа в обнимку, переводили дух, обожаемая мною красавица, словно невзначай, поставила перед фактом:
'На мероприятии быть!'
Ожидалось, что после турнира будет светский тусняк, куда, помимо прессы и гостей, пригласят победителей, кандидатов в представители и просто выдающихся ... гхм ... сливок общества. И само собой, многие захотят пообщаться с мужской частью академии. Но учитывая моё отношение к подобным ярмаркам тщеславия, то она решила подсуетиться заранее. Впрочем, я её тоже понимаю — на ней вся академия. Хотя к консенсусу пришли не сразу.
Мы энергично поспорили, немного поругались и даже чуть-чуть поборолись, но оказавшись подо мной, та мигом успокоилась и с хитрой улыбкой спросила, а не пора ли долг платежом скрасить?
В общем, в ответ за организованное в недавнем прошлом Лаурино 'Трудовое Счастье' мне пришлось сделать ответный жест. За который меня поощрили водопадом нежности и ласки. После котого, она в очередной раз "случайно" поинтересовалась:
'А как там твоя подопечная, в целом поживает?'
Ну а что там скажешь? Процесс идёт!
После окончания часов трудотерапии, Лаура поблагодарила меня за науку (с легкой ехидцей в голосе) и далее наше общение вернулось к прежнему минимуму. С классом, впрочем, тоже. Девушки не забыли её 'подвигов' и упорно игнорировали соседку.
До одного эпизода.
В тот день, когда Лаура принесла на вечерний разбор полётов Шиншиллу (хз, как ей разрешили) и с выражением 'все люди как люди, а я королева' стала ту гладить, аудитория сразу забыла о наших с Чифую манёврах и уставилась на зверька. Девушки умилительно косились, шушукались и спустя десять минут нашлись желающие сломать лёд. Еще через столько же, пушистый обжора пошел по рукам (сбегать за угощением нашлась куча желающих), а немка оказалась в центре внимания.
И пока млеющие красавицы с ми-ми-мишками тискали и кормили пушистого грызуна, беловолосая с неожиданным для неё красноречием расписывала, какие они милые, симпатичные, и вообще прелесть. Само собой, народ захотел, чтобы я сводил их на экскурсию. Но единодушное желание разбилось об мою несговорчивость, после чего уговаривать стали уже Лауру. Уж не знаю, как им это удастся, но учитывая что за дело взялась Нохотоке и компания, а рычагов на неё у немки нет, то .... Кароче, будет у Катерины-сан наплыв посетитилей, а кое-кого примут обратно в дружные ряды коллектива.
Понятно, что случались и более приятные моменты.
Наши отношения с Рин и Шарлоттой наконец-то приобрели кристальную ясность.
Но, обо всём этом стоит рассказать в разрезе недавнего разрешения. Ведь эти приятные события произошли на тех самых 'источниках', доступ к которым, с недавних пор, открылся и для мужской части академии.
Почему 'источниках'?
Ну, наверное потому, что стоящее возле берега многоэтажное здание, в котором одних только купальных залов с бассейнами было четыре штуки (по одному на этаж), а всяких парилок, саун и прочих бань и того более, точнее было бы назвать аквакомплексом. Отсюда вытекала специфика, а именно — дорогой и вместительный дворец чистоты был один на всю академию (мелкие 'частные' баньки и разного рода душевые не в счёт), потому народ там пребывал постоянно. За исключением разве что раннего утра и весьма позднего вечера.
Само собой, в одно помещение с ними меня бы никто не пустил, поэтому, в общем времени и пространстве для мужчин выделялась строго отдельная территория. В свою очередь, чтобы нестойкая молодёжь не выскользнула под бочок к аппетитным дамам, за нами приставили смотрительницу.
Этакого цербера в юбке. Даму бальзаковского возраста, из тех желчных особ что "уже не тридцать, но еще не сорок". Её стервозная придирчивость, вкупе с мнением 'об этих мужчинах' так и подмывали, чтобы по рецепту одного известного авиатора начать 'Низводить и Курощать!'. К счастью для неё, меня предупредили о цене подобных мер, поэтому приходилось ограничиваться остротами и 'комплиментами'.
Но вернемся к источникам. Первым, с кем я разделил великолепие мраморного бассейна с пузырьками, был 'Шарль'.
Проходя в царство теплой воды и душистого мыла, привычно скольжу взглядом по охраняющей вход кикиморе. Сморщив острый носик, та лишь оглядела меня с ног до головы и продолжила караулить под дверью (можно подумать, я в окно не вылезу).
Оставив живое воплощение чужого ехидства за спиной (все они собственницы, кто бы что не говорил), я наскоро миновал раздевалку и, выйдя в огромное помещение, привычно окинул красоту взором. Пока не подтянется 'Шарль' — окружающая красота принадлежала мне одному.
Глядя на то, с какой заботой и вниманием был обустроен этот зал, начисто пропадало желание качать права за ту шпильку, что организовала моя 'старшая' девушка.
Раскинувшийся по всему четвёртому этажу зал, напоминал купальни римских патрициев: мрамор, золото, высокие потолки, расписанные фресками. Всё было сделано так, что впервые посетивших буквально оглушало показным великолепием и лишь после становилось ясно, что сверкающая золотом фурнитура и предметы интерьера не имеют к благородному металлу никакого отношения. Центром всего служил овальный бассейн с бьющими из дна струями пузырьков, чья глубина увеличивалась к середине. Имея не меньше тридцатки по максимальному диаметру, он позволял, как спокойно посидеть в теплой воде, подпирая спиной полированный камень бортика, так и хорошенько порезвиться на глубине, что уходила в центре почти на четыре метра. А в дальней трети зала виднелись многочисленные двери в разнообразные сауны и парилки, где были созданы все условия для любителей поддать парку. Была даже комнатка с огромной бочкой — фуракэ, что при первом знакомстве вызвала у меня стойкие ассоциации с кадкой для огурцов.
А то, что эту красоту можно было разделить с 'другом' приводило меня в натуральный восторг. Первые разы, полные смущений, обвиняющих воскликов и скрывающих фигуру полотенец навсегда останутся в моей памяти как образец милоты и кавая. Но вскоре моя будущая девушка убедилась, что я не собираюсь набрасываться на неё прямо там и меня робко попросили потереть спинку. Дальше-больше, и всего три раза спустя взаимные помывки стали настоящим удовольствием.
Позволяя себя трогать почти везде, очаровательно краснеющая девица превращала наши встречи в игру, где запретный плод был в руках, но отдаваться до конца упорно не хотел.
И мне чертовски это нравилось!
Намыливать гибкий стан, когда шаловливым пальцам позволяют мыть и гладить везде, кроме самого сосредоточия женственности, чувствовать запах волос, чей свежевымытый цвет напоминал орошенную дождём пшеницу, ощущать упругий теплый бок, прижимающийся вплотную в горячем бассейне, где мы, чистые до скрипа, могли сидеть часами. И в череде неповторимых моментов неожиданно наступил миг, когда привычно чуткие ладони не поймали мою руку и проникнувшие в святая святых пальцы мягко прошлись по краешку губ. 'Да' сказанное одними глазами и дальше я довёл её до пика одними пальцами. Когда же страсти поутихли, расслабленная девушка долго лежала в моих руках, водя пальцем по предплечью. На предложение большего, она лишь тихонько покачала головой и четко обозначила условия — до раскрытия карт, ни-ни!
Впрочем, я её понимаю — вступать в наш коллектив тайком, это не лучшая рекомендация на будущее. Правда, тут еще остаётся проблема другой моей 'анонимной' пассии, но уж там-то я найду что сказать.
Кроме того не забудем о Рин. С ней у нас тоже много чего произошло в тех же самых купальнях.
И вот тут уж пришлось разработать целый план:
Первым делом — застолбить место.
Впрочем, с этим то было легче всего. Короткий разговор с Шарлоттой и территория моя на весь вечер.
После — организовать непосредственно встречу. И вот тут формальности давали о себе знать.
Провести девушку внутрь не позволила бы стерегущая вход грымза, что упорно отказывалась отвлекаться на что угодно. Нет, я бы мог провести ту внаглую, но хай бы поднялся до небес. К счастью, палочка-выручалочка невидимости позволяла слегка 'злоупотребить' возможностями доспеха. После суровой "школы" госпиталя, вылет из окна состоялся без особых проблем, а ждущая на 'слепом' пятачке девушка была собрана, улыбчива и с минимумом багажа.
За время непродолжительного полёта, я строго-настрого предупредил о вреде лишних децибел, и хотя та уверяла, что будет тихой как мышка, становилось ясно чего не хватает.
Перестраховаться!
По прилёту, пока я соображал, как подпереть дверь близстоящим шкафом, да так, чтобы с той стороны ничего не услышали, Рин залипала на роскошь. После того, как ошеломление её малость отпустило, та носилась электровеником по комнатам, выясняя что тут у нас и где. А под самый конец стала распаковывать захваченный с собой узелок, полный баночек и бутылочек без названия. В сравнении с той же Шарлоттой, Рин была твёрдо уверена чего хочет и после помывки, она демонстративно достала знакомого вида капсулу и заглотив у меня на глазах, предложила.
— Ичика, а пошли в сауну? — Косясь хитрым глазом, предложила она. После, завладев мой ладонью уверенно потянула меня как на буксире. Даже любопытно стало.
Судя по тому, куда потопали её ножки — выбор пал на приснопамятную бочку. Подогретая вода в которой подозрительно пахла пряными травами.
Полчаса сидения бок о бок в теплой воде ясно дали понять — китайское дарование разбиралось не только в кулинарии. И когда, словно нечаянно, Рин умастилась ко мне на колени, первый раз получился там же. Быстро, сильно, по звериному.
Под довольную улыбку 'отравительницы' напружиненная плоть пронзила её до самых глубин, завершая один этап наших отношений и тут же начиная другой. И вот она уже жадно целует в ответ, а узкие бёдра с каждым махом стараются прижаться ближе. Чередуя слова и стоны, мы жадно искали друг друга и подкравшаяся волна оргазма придавила так, что я чуть не упустил партнёршу. Впрочем, жмурящаяся от удовольствия красавица, не обратила на это ни малейшего внимания.
Предложение перейти в более комфортное место было встречено на ура, вот только ... ножки её "не держали". Так что в массажный кабинет юная исполнительница прибыла на руках, и там же, словно по чистой случайности, оказалась вторая часть набора юного алхимика. Уж не знаю, что она там намешала, но малянисто-тягучая жидкость с сильным запахом мяты не успела покрыть нас целиком, как мы слились подобно инь-ян.
Сколько раз скользящие друг по другу тела достигали вершины, чтобы после короткой передышки снова погрузиться в сладкий вихрь, я даже не скажу. Но ценой подобной страсти стал незваный сон, сморивший нас во время очередной паузы. К счастью, кто-то ТАМ изрядно нам помогает. Ведь стоило этой кикиморе заподозрить нехорошее и начать ломиться в дверь, я не только сумел это вовремя услышать, но и принять своевременные меры. Поэтому, когда отодвинутый шкаф позволил двери распахнуться, Рин уже давно спала в моей кровати, под недовольным приглядом Шарлотты, а территория была надежно очищена от любых улик.
— Чем обязан. — Совершенно натурально кривя рожу, недовольно цежу через губу.
— Ичика-сан, потрудитесь объясниться, зачем вы подпёрли дверь шкафом?
— Для безопасности. А то вдруг я разомлею, а войдете без стука? Это ж конфуз будет!
— Да как ты смеешь, Нахал! — Рассвирепевшая мадама ощерилась пираньей.
— С вами? Даже в мыслях не было! — Искренне содрогнувшись от представленного, я поскорее отогнал ужасную картину.
Оглядев меня с подозрительностью параноика, церберша с мерзкой улыбкой пригвоздила.
— Ты там девок прячешь, не отпирайся. — После чего дальняя родственница рыбы-пилы буквально ввинтилась в помещение. Где, обнюхивая каждый угол, веником пролетела по всем закуткам, но следы я замёл, а запах к делу не пришьёшь. В общем мне пообещали глаз не спускать, а я в это время подметил прекрасную мраморную урну с пальмой, чья форма так и просилась что-то подпереть. На том и расстались.
Утро. Комната мальчиков.
— Ммм. Ичика дай поспать. — Нежно отталкивая чужую ладонь, промурлыкала китайскя соня. После вечера безумной страсти, да еще усиленной древними рецептами, тело упорно не желало расставаться с теплом простыней и желание спать было неодолимым.
— Рин-сан, Ичика уже час как ушел. — Ушатом колодезной воды на неё вылилась истина.
Всполошившаяся девушка мигом отряхнула остатки сна и нырнула под одеяло, чтобы оттуда, показавшись на пол лица робко уточнить.
— Д-дюнуа-кун а ты тут откуда? — Туго соображая спросонья, смущённо пролепетала она.
— Живу я тут, вообще-то. Ваша одежда на стуле. Завтрак на столе. А мне, извините, пора. Оставив гостью наедине с разными мыслями, слегка недовольная Шарлотта вышла навстречу утру.
И пока чуть туманное утро парка жадно вбирало шаги француженки, судорожно одевающаяся Рин спешно приводила себя в порядок. Показаться со следами вчерашней гульбы не казалось хорошей идеей, но если заспанной мордашке и растрёпанной шевелюре удалось нанести поражение с помощью мыла, расчёски и теплой воды, то страстным засосам на шее и синякам на плечах придется воздать в отдельном порядке. И такими противоречивыми мыслями мелкое чудо и выскользнуло в коридор, который, к счастью для неё, был совершенно пуст.
