Блики, тени, мерцанье огней от перстней, ожерелий, браслетов, развеваются черные волосы с вплетенными змеями, гибкие руки складываются в сотни значимых жестов, мудры и хасты**, рассказывая о вечной любви, о тоске по покинутым землям, о надеждах, потерях, мечтах.
Хорошо получились. Змеиная часть совершенна, а верхняя половина мифических дев, да откуда ж их взять — клоны женского воплощения Локи, ну так что же — они красавицы зеленоглазые тоже. Ну, пошли, дорогие — пора.
Все также кружась в удивительно танце, змеедевы проходят в магический круг, последняя наклоняется за кубком с кровью, стоящим на полу перед пентаграммой. Так, еще попляшите немного.
Две нагайны протягивают друг другу руки, кружат вместе, беззвучно смеясь, и сливаются в танце. Блеск зеленых глаз, сплетения рук, страстный танец любви, одна на руках у другой, гибкий стан изгибается назад, аспидные волосы чуть касаются пола. Две пары рук в изумрудных браслетах бережно держат прекрасное тело партнерши, наклонилась, чуть-чуть приподымая и готовясь сорвать поцелуй. Но одна из свободных рук неожиданно хватает за волосы, а в другой тут же появляется нож. Ужас у обреченной в глазах, скользит лезвие по обнаженной запрокинутой шее. Третья с кубком, взглядом полным горя и скорби провожает падение подруги, заламывая вверх пару рук в золотых тонких браслетах, ловит нож, вырывавшийся из ладони убийцы, медленно разворачивающейся к ней лицом, и змея с ожесточением загоняет ей его в сердце. Две умирающие беззвучно падают вместе на белый мраморный пол, третья словно пружина распрямляется на хвосте во весь рост, что-то без слов шепчут губы в отчаянии, отпивает из кубка и валится рядом. Разливается кровь, приходит в себя и вздрагивает, судорожно сглотнув, наконец воплотившийся прикованный к сцене глазами, маленький демон.
— Произвело впечатление, мой друг? — улыбается Локи, демонстративно догрызая кочерыжку от яблока до основания и щелчком отправляя в стоящую в дальнем углу вазу.
— Произвело, господин.
А глаза-то чернющие... Смотрит, сверлит, за пару секунд до того, как они снова закрылись непроницаемой преградой, Лафейсон успел прочитать в этих бездонных глазищах всю гамму чувств — злость, обиду, смятение, боль, тоску, ненависть. Вот и все, не такой уж непробиваемый, наг, а ведь мы только начали. Он же знает, что делает, он это умеет. Сделать так, чтоб его ненавидели. Может же? Может. Только чтоб вот ценили — не смог. (Так, я себя из равновесия вывожу или змея?)
— Немного развлеклись, правда? Жаль лишь, что снова только иллюзии. Выйду — пожертвую настоящую. Девственницу. — Взял двумя пальцами виноградину из вазы, задумчиво посмотрел сквозь нее на свет. — Ты извини, что не угощаю, — с притворным сожалением вздыхает Локи, глядя в действительно какие-то голодные и опять потемневшие глаза змея. — Нет, что ты — не потому что слуга, я теперь демократичный — спасибо, ты объяснил. Просто не в теле ты, а жаль — у меня тортик вкусный, — ухмыляется, кивая на плотно заставленный всевозможными яствами стол, где среди прочего изобилия красуется торт, празднично утыканный огоньками.
Все, змей готов. Это просто смешно. Теперь к делу и быстро.
— Сможешь лгать, если снять ограничение?
Ровный голос:
— Смогу, господин.
Цверг.
— Значит будешь?
— Я принял сатью*, стараюсь не лгать.
— Да... Ответ прямо как у дипломата. А потом что? Я старался, но просто не удержался — простите. Знаешь — очень смешно, я бы тоже так смог. Ну и что после этого нам с тобой делать?
— Поверить. Рискнуть, господин, — и в глаза смотрит пристально.
Даа... Неплохо так. Локи хмыкнул, тряхнул головой, усмехнулся. Рискнуть? Знает, на чем играть, гад, быстро ожил.
— Видишь насквозь всех, психолог?
Видит, видит, подлюка. Ну, что ж — все равно. Ведь рискнул бы? Рискнул. Вот же мерзость, гадюка глазастая, сволочь.
— Не всегда. Но стараюсь.
— Давай заклинанья. Посмотрим, какой ты, когда неограниченный. И... стоп! — Лафейсон притворно-ласково, немного язвительно улыбается змею, — Скажи сразу, мудрейший, как вернуть все обратно.
Заклинанье, "согласен", Servus**-Off, отключили. Ух ты, аж распрямился. Молчит.
— Вот теперь все нормально, спасибо, — лапки сложил, поклонился. — Эффективнее будем работать.
— Я уж надеюсь. Сформулировать снова задачу? Правильно так сформулировать, точно, чтобы ты больше не смог поразвлечься, — мрачно-язвительно смотрит на змея. — Да, и кстати... как там, ты что-то вещал мне про то, что издеваться над тем, кто зависит — это вроде не очень? Стоит дорого — вдвойне вроде или даже втройне. Расплатиться не хочешь?
— Так само получилось, оно всегда так работает. Ты со мной так, а я так с тобой. Все вернулось, замкнулось. Устроено так, в жизни это всегда. А со мной вообще очень быстро, я — один из служителей и хранителей кармы, специальность такая.
— То есть, если тебя... — Лафейсон наклоняет голову, ехидно и слегка угрожающе скашивает глаза.
— Да, будет плохо, — и стоит грустновато улыбается, гад. Уже прямо так, нагло, открыто. — Впрочем, — помедлил, — будет плохо, если и не меня. Только позже.
— Я вполне допускаю, что ты обладаешь такой магией, служитель-хранитель, — Локи делает кислое лицо, скептически покачивает головой. — А насчет твоих этих якобы универсальных законов — то я это, конечно, читал, да вот просто не верю в подобную ересь. У меня как его... вероисповедание немножко другое. Вот в себя точно верю, — усмехнулся, прищурился хитро. — У меня перед всеми другими верующими есть очень большое преимущество — я себя видел не раз и даже пощупать могу.
— В себя верить — это действительно великая сила. У таких все всегда получается, вон даже такая пентаграмма сработала, — скосил глаза на круг. Ну, достал уже этой пентаграммой, отрава. — А законы... Наблюдай и поймешь. В электричество тоже можно не верить — не видно, не слышно. Бьет только больно.
— Может делом займемся, философ? Эффективность твоя как-то не слишком заметно повысилась.
— Ты сам про расчеты спросил. И задачу я помню. Выйти из этого... — медленно обводит комнату глазами, — Что это, кстати — бункер, осадная крепость?
Тюрьма, змей, тюрьма... И холодно вслух:
— Не имеет значения.
— Ну, вообще-то имеет. Ты хотел эффективности, для этого сотрудничать надо, а не проблемы скрывать. Мне они интересны только с точки зрения их устранения и оплаты за это.
Во как заговорил. Уверенно, жестко. И вселенско-несчастная грусть подевалась куда-то.
Локи пожал плечами.
— Ты полегче, полудемон. Ритуал можно и обратно вернуть. Ну, допустим — тюрьма.
— И для кого это строилось?
— Для меня, — раздраженно кинул Локи, — для кого же еще.
— Такой сильный? Или опасаются действий поддержки извне?
— Да! Я — бог! Говорил же уже! — раздражает, дурак. И еще про поддержку. Весь в поддержке! Всю жизнь просто был. Хель, таки умудрился расстроить.
— Не кричи так — я помню. Не все боги обладают силами, чтобы стены ломать.
— Я как раз чтоб ломать, — зло прищурившись смотрит на змея, — жечь... крушить... убивать. Разрушения бог, Зла и Огня. Еще есть вопросы?
— С этим нет, еще будут. И, кстати. Убьешь меня — шансы другого найти просто крайне малы. Эта твоя бутафория, — обвел пентаграмму глазами, — зацепить никого не способна вообще.
— Ты, однако, пришел, — снова про пентаграмму, не упустит момента же, гадость такая.
— Я хотел. На мне долг, нужно отработать. Ты зря думаешь, что я тут развлекаюсь и время тяну, мне с тобой неприятно совсем.
Откровенно, да. Прямо польстил. Трикстер хмыкнул:
— Мне с тобой еще меньше. Но я потерплю. Продолжай уже.
— В той комнате так же?
— Примерно. Есть стекло еще, по структуре — такая же стенка, только прозрачная.
— Да, я видел. Открывается как?
— Шлюзы, — выдохнул. — Знаешь, что это? Закрывается тут — открывается там. Потом наоборот.
— Да, понятно... — задумчиво проговорил змей, потом посмотрел как-то странно на Локи. — У тебя в той комнате было девять пентаграмм. Зачем? Они символами различались немного, я это заметил. Но ты это не двигаясь с места меняешь. Так зачем надо было чертить сразу столько?
— Ты же вроде спец по вероятностям, профессор: в девять раз повышаются шансы такое вот счастье поймать.
— Ты работал одновременно на девяти пентаграммах? — вроде спокойно спросил. Но в глазах что-то странное. Сомнение в смеси с... уважением?
— А ты не видел, что ли, глазастый? А, ну да, воплотился ты позже, я уже погасил. Да — девять одновременно, какие проблемы. Надо было бы — больше бы запустил, не влезают же, — небрежно пожал плечами. — Знаешь, хотя мне даже в какой-то степени льстит твое недоверие, но какое это отношение имеет к нашему делу?
— Боюсь, что прямое, — взгляд демона чуть потемнел, — и мне тебя нечем порадовать. Выйти в теле ты отсюда не сможешь.
Ну, и что ты уставился, а? Хочешь видеть реакцию? Слезы, крики, отчаяние? Хель... А ведь правда — внутри все свело. Я спокоен, да? Не сейчас, не при змее. Погоди-ка... Щелчок пальцами: Servus-On, ритуал — снова в силу!
— Что, выйти нельзя, говоришь? — может врать ведь, гаденыш. Издеваться. Ведь может? Ну пускай будет так, что соврал!!
— В теле нет, господин, — голос ровный, спокойный, а глазки-то темные.
— А без тела, ну?!
— Возможно, что можно.
Все, спокойно, теперь две минуты релакс. А то прямо внутри все колотится. Вот же, Хель, как же так... Ну, а сам что — не знал?! Думал, рыбку поймал золотую? Ну да — прямо джина. Три желания? Чудо? Нет, с ним чудес не бывает. Но вот так обломать все надежды... Вот Хель.
Ладно, в теле нельзя, кто б еще сомневался, все равно нужно двигаться дальше. Щелчок. Servus-Off. Ритуал отменен.
— Так лучше не делать, — змей смотрит спокойно, посветлели немного глаза.
— Да нуу... А то — что? — притворно-удивленно издевательски протягивает Лафейсон. — Укусишь за палец? Так наденем намордник, делов-то. Где-то даже валялся один, — вспомнил, горько скривился.
— Ты пойми — я существо, наделенное чувствами и свободной волей. И при определенных обстоятельствах могу сделать не самый лучший выбор.
— Угрожаешь, да? Мне? Ну так выбор твой я могу немножко уменьшить. Как и волю. Включить ритуал?
— Все зависит от целей. Если будем работать, то лучше не надо — сильно тормозит. А если так нравится издеваться — то это очень действенный способ.
— И придется платить?
— Безусловно, когда-то придется.
______________________________
*Сатья (санскр. ????) — правдивость. Один из принципов индийской философии .
Сатья означает внутреннюю правдивость, честность во всем: (в мыслях, словах, поступках), непременное исполнение своих обещаний и обязанностей.
мудра** — разнообразные позиции пальцев, хаста — жесты рук
* * *
servus (лат.) — раб, невольник || перен. слуга
* * *
========== Партия до поражения ==========
Господа, перестаньте скрывать напряжение,
Эта партия до поражения.
Господа, осторожнее стены окрашены,
Вам достался соперник безбашенный
Молитвами вашими.
(Земфира "Господа")
* * *
— Да ты надоел уже какими-то тайными счетами пугать. И поэтому, — маг на секунду отвлекся, делая в воздухе плавный волнообразный жест рукой сверху вниз, как будто оглаживая контуры возникающей посередине комнаты танцовщицы, — поэтому, — снова глянул на змея, тонко и снисходительно улыбаясь, — прежде, чем приступить ко второй части, — рука движением сверху вниз зажгла возле полуобнаженной нагини сверкающий шест, — ты мне сейчас очень точно и наглядно сообразишь прейскурант. Потому что я, — Лафейсон заговорил жестко, глядя прищурившимися холодными глазами попеременно на змея и на скинувшую резким движением сверкающий топ стриптизершу, — не собираюсь больше в темную играть в твои игры и постоянно ждать, что вот-вот все закончится!
— Да, да, конечно, — змей, чуть вздрогнув, с заметным трудом оторвал затуманившийся взор от извивающейся и скользящей по шесту гибкой фигуры. Кажется, чуть "господин" не добавил, ну вообще смешно было бы. — Подсвети, пожалуйста — нарисую.
Голос ровный уже, лишь в глубоких глазах промелькнула, тут же исчезнув, досада. То ли на то, что настолько обнаружил смятение, то ли, что оторвали от зрелища, то ли оттого, что нагиня наконец-то, скинув последний покров, совсем уж откровенно заерзала по шесту.
Локи хмыкнул, сразу поняв, что от него хотят, и направил небольшой пучок магической силы на высунувшуюся из-под балахона маленькую ручку змея. Тот сделал легкий жест снизу вверх, и рядом с ним загорелась бледно-салатовая мензурка с делениями, чуть больше чем наполовину заполненная чем-то болотно-зеленым.
— Вот, пускай это будет наш счет. Если что будет нужно точно узнать — я покажу наглядно. И... — отвернулся, задумавшись, задержался взглядом на пляшущей у шеста новой танцовщице, — я могу показать, что по чем — и оскорбления и издевательства. Первое не так уж дорого, — отметил одно деление, — но все равно — этого лучше не делать. Да, я могу рассказать почему, не надо злиться и по слову тянуть, — улыбнулся по-своему — грустно, задумчиво. — Еще дай подсветку.
— Ты подсобника себе нашел, наг? Ваши вроде бы тоже огнем владеют.
Змей как-то резко и странно глянул прямо в глаза и сразу же перевел взгляд на свою руку, создающую вторую мензурку побольше.
Что-то не то тут. Наг же ведь, точно? Ну да, хоть и мелкий. И что за реакция, это может задеть? Ледяной великан, хоть и небольшого роста. Хель! Еще как! Спокойно, забыли. Здесь не то, ерунда, на нагинь вон как пялился, как на близких родных, тут не в этом все дело.
— Вот смотри, как все это работает. Кроме всяких счетов, есть у каждого долг, с которым он приходит в жизнь. Его нужно отработать, прожить, понять что-то, что-то в себе поменять... Трудно сразу, да и налито бывает по-разному. Мы живем, ошибаемся, делаем зло, — в мензурку сверху закапали зеленые капли, — наполняем. Делаем свое дело, помогаем кому-то, понимаем, что и за что — очищаем, — уровень в емкости начинает падать. — Предаем, обижаем, обманываем и все в таком роде, не чистим, — полилась тонкая струйка, быстро заполняя сосуд до краев, — и приходит момент, — над полностью заполненной мерной емкостью повисла капля, — когда одной капли достаточно, чтобы... — капля срывается, попадает в мензурку, зеленая жидкость вскипает, течет через край. — Вот тогда уже может быть плохо. Тут беды приходят, с которыми уже трудно справиться, потому что, — вся мензурка обволакивается бурлящей липкой грязной жидкостью, — сквозь страданья, обиды, эмоции реальность нормально не видно, уже трудно понять, что к чему. Лучше не допускать. Может совсем затопить, — колба погружается в подымающуюся снизу мутно-болотную субстанцию, — и даже закончится так, — внутри забурлило, повалил тягучий зеленый дым и все резко взорвалось, разлетаясь постепенно гаснувшими искрами.
Тьфу, вот зараза! Локи еле сдержался, чтобы не вздрогнуть. Не хватало еще от иллюзий чужих... своею энергию созданных.
