— А я бы вообще сделал Москалёва руководителем направления малой авиации, — предложил Бартини, — И можно по всем авиационных ВУЗам страны устроить конкурс проектов модернизации удачных конструкций лёгких самолётов, а потом министерская комиссия выберет лучшие варианты и поощрит победителей.

— Это дельно! — одобрил Хрущёв. — Пётр Васильич, Евгений Фёдорович, совместно с Госпланом проработайте вопрос — сколько таких самолётов нужно народному хозяйству, какой двигатель на них ставить, определите годовые потребные объёмы выпуска, составьте смету на одну единицу, в общем, всё, что нужно для серии. Идея хорошая, надо поддержать. Я бы ещё предложил опубликовать чертежи этих самолётов, вместе с инструкциями, гражданам для самостоятельной постройки, и пустить в свободную продажу моторы, например, АИ-14, М-11, и какие там ещё на таких самолётиках используются. Мы же лодочные моторы продаём, чертежи лодок публикуем, а если будут общедоступные авиашколы — то не вижу проблем с обучением народа.

— Гм... если Госплан и Совет министров возражать не будут... — произнёс Дементьев. — Почему бы и нет? Можно даже силами кооперативов производить наборы деталей для самостоятельной сборки

— Я поддержу, — подал голос Косыгин.

— Тогда решили, — заключил Никита Сергеевич. — В конце года доложите, проверю, что получилось. Роберт Людвигович, давайте дальше.

— Но это ещё не всё, — продолжал Бартини. — Вскоре после удачного эксперимента Игоря Васильевича Курчатова с робототехникой и манипуляторами для работы на атомных электростанциях, мы провели конкурс в авиационных ВУЗах, на лучшие проекты сверхлёгких летательных аппаратов. Лучшие проекты были затем переданы для доработки в конструкторские бюро, где ими занимались те же студенты и молодые специалисты, но уже под руководством опытных ведущих инженеров.

— Так-так! И что получилось? — тут же заинтересованно спросил Первый секретарь.

— Это надо не рассказывать, а смотреть, Никита Сергеич, — ответил Бартини. — Может, во время вашего отпуска показ устроим?

— Это можно, но после показа надо все образцы представить на всеобщее обозрение, например, на ВДНХ, — предложил Хрущёв. — Надо, чтобы народ тоже видел, какие у нас молодёжь новейшие разработки делает.

После совещания НТС Никита Сергеевич попросил Бартини и Микулина чуть задержаться:

— Роберт Людвигович, расскажите в двух словах, что там у вас с проектом А-57 и его аналогом?

— Аналог — Ф-57 — полетит в этом году, Никита Сергеич, — ответил Бартини. — Документация на опытный образец А-57 готова, начата его постройка. Но быстро мы его не сделаем.

— Это понятно, а что задерживает? — спросил Первый секретарь. — Чем я могу помочь? Может, на кого надавить надо, пнуть, чтобы шевелились? Яйца кому-нибудь оторвать? — Никита Сергеевич ехидно усмехнулся.

— Да там не пинать надо, Никита Сергеич, — ответил Бартини. — Там надо технологические и конструктивные проблемы решать. Самолёт хотим строить из нержавеющей стали, как в будущем делали для таких же скоростей МиГ-25. Материал для авиационного производства непривычный, последний раз с ним работали ещё до войны, технологии приходится восстанавливать и вспоминать, собирать специалистов со всей страны, в том числе -даже с производства посуды, холодильников и стиральных машин, где нержавеющая сталь активно используется.

Вторая проблема — двигатели. НК-6, на которые я рассчитывал, для этого самолёта не очень подходят. Прокофий Филиппович Зубец делает очень перспективный двигатель большой тяги М16-17, рассчитанный под крейсерский сверхзвук, то есть, самолёт с этими двигателями должен летать на сверхзвуковой скорости, не включая форсаж. Это очень выгодно по топливу. Для разгона до максимальной скорости форсаж всё равно понадобится, но на крейсерской сверхзвуковой можно будет летать достаточно экономично.

При этом мы получаем сразу два преимущества: нам не нужен ЖРД с запасом отдельного топлива, для выхода на сверхзвук и запуска прямоточных двигателей, которые на малых скоростях не запустить, и появляется возможность продолжительного, относительно экономичного сверхзвукового полёта. То есть использовать самолёт можно будет не только как первую ступень для авиакосмической системы.

— Так это замечательно! В чём же дело? — спросил Хрущёв.

— Первоначально предполагалось построить с этими двигателями сверхзвуковой дальний бомбардировщик товарища Мясищева. Но, с появлением ракет большой дальности, нужда в таких бомбардировщиках отпала, и разработка двигателя ведётся теперь по остаточному принципу.

— Понятно. А кроме А-57, на какие-то ещё самолёты этот двигатель ставить можно?

— Это как раз тот самый двигатель, что я упоминал на совещании. Он пригодится для скоростного высотного разведчика, можно также поставить его на туполевские Ту-22 — это будет даже выгоднее, чем НК-6 на них использовать, и при прогнозируемом удельном расходе топлива в районе 1,14 килограмма на килограмм-силу в час двигатель получится более экономичным, чем в 'той' истории у 'Конкорда', — подсказал Микулин. — То есть, уже можно подумать о разработке сверхзвукового пассажирского самолёта.

Но сейчас, в связи с отменой проектов мясищевских М-50 и М-52, в министерстве нет чёткого понимания, зачем этот двигатель нужен. Разработку могут в любой момент прекратить.

— Понял, — кивнул Никита Сергеевич. — По сверхзвуковому пассажирскому самолёту у меня есть большие сомнения в его рентабельности, большого смысла в его разработке я не вижу. Насчёт двигателя я с Дементьевым поговорю. Если ускорить разработку до нормального темпа, когда можно ждать готовый двигатель?

— Двигатель одноконтурный, поэтому — в 1962-м году, вероятно, — предположил Микулин. — Как раз будет ещё года два-три на отработку А-57 и воздушного старта второй ступени, до вывода на орбиту тяжёлой орбитальной станции, которую и будет снабжать проектируемая АКС.

— А Челомей успеет со второй ступенью, как думаете? — спросил Первый секретарь. — Он меня заверяет, что у него всё замечательно, но хотелось бы услышать мнение третьей стороны.

— Не уверен, — честно ответил Бартини. — Владимир Николаевич может выдавать желаемое за действительное. Тем более, он ведёт очень сложные, новаторские проекты, а опыта внедрения изделия в серию, доводки в серии и сопровождения нет ни у него, ни у меня. Может получиться, как у Мясищева с 3М на первых порах.

— Но сейчас-то у Мясищева дело обстоит лучше?

— Конечно, опыт не пропьёшь, — усмехнулся Микулин, — а опыт он получил. Двигатели Климова ВК-3 на бомбардировщик не совсем подошли, но сейчас пойдут НК-8, это уже решает проблему, можно строить 3М серией.

— Можно-то можно... Нужно ли? — задумался Хрущёв. — Особых преимуществ перед Ту-95 у него нет.

— Владимир Михайлович нам очень нужен для разработки АКС, — подсказал Бартини. — И он же в будущем может сделать машину, которая будет, взлетая с аэродрома, как самолёт, выходить на орбиту, не второй ступенью, как проектируемая сейчас АКС, а целиком.

(Концепция Single-Stage-to-Orbit https://fishki.net/1699216-vozdushno-kosmicheskij-samolyot-m-19-jemz-vm-mjasiweva.html)

— Это как? — удивился Хрущёв.

— Взлетаем как обычный самолёт, выходим на сверхзвук, разгоняемся на прямоточках или твердотопливных ускорителях, по параболе выходим на большую высоту — 45, 50, лучше даже 60 тысяч метров, а там... включаем ядерный ракетный двигатель, — пояснил Бартини. — Топливо для прямоточек и ЯРД — водород, для взлёта и посадки относительно небольшое количество керосина, а ещё лучше — сделать водород единым горючим, такие эксперименты в позднем СССР проводились (Ту-155).

Такая машина сможет стать уже не сверхзвуковым, а гиперзвуковым пассажирским самолётом, летающим по суборбитальной траектории, либо выходить на низкую околоземную орбиту. Скорее всего, пассажировместимость будет не слишком большая, до 100 человек. Компоновка, вероятнее всего — 'летающее крыло', похожее на А-57, или 'несущий корпус'.

Для суборбитальных полётов ЯРД не нужен, там обычного ЖРД и запаса жидкого кислорода будет достаточно, а ЯРД использовать только для выхода на орбиту.

— Однако... — Никита Сергеевич был впечатлён. — А что насчёт радиоактивного выхлопа?

— А ничего. Прежде всего, это — не тот 'атомный самолёт', что вы закрыли в 1956-м. Тот должен был летать на относительно малой высоте и прокачивать через двигатели обычный воздух, который на выходе был радиоактивным и рассеивался в нижних слоях атмосферы. Здесь на выходе из сопла — водород. Он легче воздуха, и его выброс будет происходить в верхних слоях атмосферы. В нижние слои он не попадёт, никак, — пояснил Бартини. — На больших высотах в атмосфере мощнейшие воздушные потоки, они этот водород будут очень быстро рассеивать. Да и уровень естественной солнечной и космической радиации там такой, что на его фоне выхлоп ЯРД будет вообще незаметен.

— Тут, скорее, опасна катастрофа самолёта с ядерным реактором, — вставил Микулин. — Но реактор относительно небольшой, его можно автоматически отстреливать и спускать на парашюте.

— Да уж... — Хрущёв только головой покрутил. — Вы с Мясищевым этот проект обсуждали?

— Конечно, — ответил Бартини. — Он очень заинтересовался.

— Так... — Первый секретарь некоторое время сидел, собираясь с мыслями. — Задумка впечатляющая, но — на дальнюю перспективу. Эскизные проработки и расчёты надо начать, а там посмотрим. Сейчас меня больше интересуют более земные проекты. У нас население страны — 210 миллионов человек, и большая часть из них хочет летать в отпуск на курорты. Вот этим и надо заниматься в первую очередь.

Показ перспективных образцов индивидуальных летательных аппаратов устроили в аэропорту Симферополя, куда Никита Сергеевич прилетел, направляясь на отдых в Крым.

Хрущёв выбрался из машины и с интересом рассматривал диковинные аппараты, выстроившиеся вдоль рулёжной дорожки. Первой в ряду лежала треугольная рама, обтянутая ярким полотнищем из дакрона, с трубчатой трапецией под ней. Совсем недавно пошедший в производство дакрон уже вовсю использовали яхтсмены для парусов, а теперь, похоже, он нашёл применение в сфере летательных аппаратов.

— Этот аппарат мы назвали дельтаплан, — представил новую разработку Бартини, сопровождавший Первого секретаря на экскурсии. — Студенты МАИ разработали конструкцию на основе американских публикаций по так называемому 'крылу Рогалло'. По сути это — простейший сборный планер, где пилот управляет полётом путём перемещения своего центра тяжести, отклоняя управляющую трапецию.

— Здорово придумано, — похвалил Никита Сергеевич. — Только как на этой штуке с земли стартовать?

— Можно с холма или другой возвышенности, — ответил Бартини, — а для равнинной местности сконструировали аэростатный подъёмник. Вот он.

Подъёмник представлял собой обычный шар-прыгун, уже широко применяемый в народном хозяйстве для перемещения тяжестей. (АИ, см. гл. 04-01). Его привязывали к любой лебёдке — стационарной или установленной на автомобиле, и с его помощью поднимали дельтаплан с пилотом на высоту 100-150 метров.

— Аппарат очень простой, его уже готовят к серийному выпуску на нескольких малых госпредприятиях и в кооперативах, — рассказал Бартини. — Выпускать будут в виде набора готовых деталей для сборки. В ДОСААФ с этого года открываются секции обучения дельтапланеризму. Сейчас согласуем с органами безопасности перечень территорий, закрытых для полётов. Товарищ Серов обещал особо не зверствовать, но в погранзоне летать не разрешил. Кроме Крыма.

— Ну, это понятно, — согласился Хрущёв. — А это что за чудо?

'Чудо' представляло собой треугольную тележку с сиденьем для пилота и мотоциклетным моторчиком с пропеллером, закреплённым на трапециевидной стойке за спиной пилота. К тележке был прицеплен спортивный прямоугольный планирующий парашют, сейчас он был расстелен на бетонке.

— Это тоже новая разработка, называется мотопараплан, — ответил Бартини. — Вот, смотрите, как он летает.

По его знаку тележку выкатили на рулёжную дорожку, пилот сел в кресло, два человека приподняли парашют, помогая ему наполниться воздухом. Затрещал моторчик, пропеллер завертелся, тележка резво побежала по полосе, наполняя купол набегающим потоком воздуха. Пробежав метров пятьдесят, она набрала скорость, оторвалась от земли и поднялась в воздух. Сделав небольшой круг, пилот приземлил параплан прямо перед зрителями.

Хрущёв был в восторге.

— Вот это здорово! Настоящий народный аппарат! Не дороже мотоцикла, кто угодно купить может. Мы ведь спортивные парашюты в свободную продажу уже запустили?

— Да, с этого года, в спортивных магазинах, — подтвердил председатель ДОСААФ Павел Алексеевич Белов. — Сейчас, с начала лета, открываем секции для обучения и дельтапланеризму, и парапланеризму, и полётам на мотодельтапланах и прочей сверхлёгкой авиатехнике.

— Молодцы! — похвалил Никита Сергеевич. — А мотодельтаплан — это вот эта штука, как я понимаю?

Он указал на стоящий следующим аппарат — такую же треугольную тележку с мотором и пропеллером, но к ней сверху был прикреплён дельтаплан.

— Именно он и есть, — подтвердил Белов. — Летает примерно так же, но тут уже можно устанавливать целевое оборудование — фотоаппараты, кинокамеры для наблюдения и съёмки с воздуха, а можно и пулемёт поставить, и гранатами с такой штуки по партизанам кидаться. Универсальная машинка, притом дешёвая.

— Серийно выпускается? — тут же спросил Хрущёв.

— Заканчивается подготовка к производству, если Госплан утвердит, можем начать продажи уже этим летом, — ответил Бартини. — Собирать будут малые госпредприятия и кооперативы.

— С Госпланом я сам поговорю, если понадобится, только скажите, — заверил Никита Сергеевич. — Если будет непонимание с их стороны — передайте мне записку через товарища Шуйского, я сам подключусь. Ох, етить твою мать, а это что за каракатица? Неужто вертолёт?

'Каракатица' представляла собой вертикальную стойку, с двигателем в нижней части, стоящую на треноге, с маленькими колёсиками на концах опор. Сзади торчала балка с хвостовым винтом, пилот сидел на седле, похожем на велосипедное, на передней ноге треноги крепились педали управления, ручка управления свисала сверху. Всю конструкцию венчал двухлопастный ротор.

(Аналог — Роторцикл Хиллера 1958 года http://www.livejournal.com/media/175916.html)

— Да, это — одноместный складной вертолёт, — подтвердил Бартини. — Им, кстати, очень заинтересовались военные. Его доводят молодые специалисты в ОКБ Михаила Леонтьевича Миля.

— Неужто эта штуковина летает? — изумился Хрущёв.

— Да, причём расход топлива позволяет летать примерно на 250 километров.

— Ничего себе! Вот это уже серьёзная заявка.

(Характеристики соответствуют реальным данным роторцикла Хиллера)

Бартини сделал знак пилоту, тот завёл мотор, вертолётик резво оторвался от земли, сделал круг над экспозицией и приземлился.