— А почему три? — Растерянно спросил изверг.
— Чувище, ну ты же крут. — Принялся объяснять Менделеев — и у тебя должно быть три хвоста.
— Да. — Вставила девушка. — Копыта, когти и три хвоста это реально. Ты просто вырос в моих глазах.
Только Мойша промолчал. Завидовал. Он тоже хотел себе копытца, чтобы экономить на обуви. Классные когти и корону из рожек.
3
Городские ворота охраняли два "черных плаща".
— Так, так, так. — Произнес один из них, — что тут у нас? Дакли. Наверняка те самые, что испортили инвентарь стражу границы.
— Ты опять не внимательно читал ориентировку. — Сказал второй. — Там, черным по белому написано: "...группа из четырех даклей...", а в этой группе трое даклей и — он показал на Изю — один хрензнаеткто.
— Четвертый мог отстать. — Стоял на своем первый.
— Где ты видел даклей в компании с хрензнаеткто? — Резонно заметил его напарник.
— Действительно. — Согласился плащ. — Какие странные дакли.
Привратники пропустили путешественников.
Стоило только четверке переступить черту города, как на них обрушилась лавина гнилозубых шестиглазиков.
Наступила темнота. И лишь надпись "GAME OVER", переливалась то одним, то другим, а иногда и третьим цветом.
"Жаль, сохраниться не успел" — расстроился химик.
Реальность больно, со звоном врезалась в мозг.
Предметы постепенно стали приобретать привычные очертания.
Она по-прежнему находилась в комнате Мойши, рядом что-то бормоча, спал химик. Приняв вертикальное положение, девушка увидела Мо. Еврей храпел на столе, в обнимку с учебником. На полу, рядом с дверью, свернувшись калачиком, прикрыв морду хвостами и время от времени прихрюкивая спал хрензнаеткто.
4
Вечер у Мойши выдался не очень удачный. Даже обломный. Интегралы не брались, сходимости не сходились. Молоко убежало, макароны выкипели. Список можно было бы продолжить но, Мо решил забить на все и выпить. Поступок конечно не похожий на него. Опять же но. С тех пор как ЕЖЗБ стал пробовать творчество Менделеева, он стал сам не свой.
Добрый химик, после последнего своего визита оставил бутылочку с качественным спиртозаменителем. Мойша не торопливо наполнил стаканчик. Взял. Посмотрел, как свет преломляется в его гранях и, выпил.
Немного поморщившись, закусил маринованным огурчиком, хотя такого продукта у него отродясь не было, появление оного еврея особо не удивило. Как ни как не лажу какую-то пьем — подумал Мо — а высококачественный заменитель спирта!
Некоторое время спустя, Мойшу стали посещать грустные мысли. Первая все время сморкалась в зелененький платочек и жаловалась на маленькую зарплату. Я вообще на стипуху живу. — Заявил еврей и выставил ее за дверь.
У второй вообще, настолько ужасное лицо, что ЕЖЗБ даже слушать ее не стал.
В общем, мыслей было много. Даже очень.
Но апогеем вечера стало появление грустного медведя.
Мишка постучал в дверь очень, очень скромно. И после Мойшиного пьяного "да", не сразу осмелился открыть дверь. Что сказать? Интелегенция, одним словом. Пожав руку хозяину, гость плюхнулся рядом.
Щедрый Мо от всей своей пьяной, еврейской души налил медведику полный стакан, с горкой. Ребята чокнулись, и осушили сосуды.
— А-ах, хорошо пошла. — Сказал Мойша.
— Как к себе домой. — Добавил грустный медведь.
Закусив огурчиками и помолчав не много, ребята приступили к обсуждению проблемы русскоязычного населения в Латвии.
5
За окном взошло солнце. По комнате заскользили первые, утренние лучи. Один, самый наглый, остановился прямо на лице, оно спало и по началу игнорировало его. Некоторое время спустя наглец стал расти, попутно нагревая несчастное лицо. Естественно, что от такой наглости оно начало морщиться и что-то бурчать, а за тем попыталось спрятаться под подушку, но вместо этого ударилось носом об пол. Издав недовольный стон, лицо, принадлежавшее студенту четвертого курса химфака — известному в узких кругах как Менделеев (конечно же, это прозвище) — открыло глаза.
Некоторое время химик просто моргал, потом в его голову полезли какие-то мысли. Их было столько много и сразу, что Менделеев почувствовал себя цезарем. Вдоволь насладившись этим чувством, он принялся вспоминать, что было вчера.
Он проснулся... Стоп, это слишком далеко. Сходил в универ... Так, так. А что так, так? Он единственный из группы кто получил зачет. Это уже повод... не то... Вернулся в общагу, опять повод... не то... Химик привстал, рядом лежали друзья с матфака... и перед глазами предстала ясная картина: сидит он ни кого не трогает, смотрит телевизор, на коленках любимая кошка — Энтропия, (так, к слову: за последние пол года это был первый вечер который Менделеев планировал провести без реактивов и мензурок...) и на тебе в комнату вваливаются его знакомая девушка с четвертого этажа, Изя и Мойша. Последние двое за прошедшие пол года стали такими экспертами в области спиртного, что не только их общая знакомая, но и сам Менделеев просто отдыхал.
— Привет — сказала она и чмокнула химика в щеку. Провал... Менделеев напрягся, вот оно, похоже, с этого и началось... Странно, но ему ни как не удавалось вспомнить то, что было дальше. В дверь постучали. Где-то глубоко, в душе химика, стало расти беспокойство, кого это там принесло...? Но одно он понимал точно: по утрам нормальные люди спят, и поэтому решил игнорировать не званных гостей.
Изя предательски застонал и, почесывая щеку, перевернулся на другой бок. Сволочь — констатировал химик — теперь они точно знают, дома кто-то есть и не уйдут. В дверь снова постучали, уже более настойчиво. Беспокойство нарастало как снежный ком, а что если это комендант? А что если они вчера нажрались и сделали что-то выходящее за рамки приличия? От последней мысли Менделеев чуть не заржал на всю общагу, они каждый день делали что-нибудь такое, что не могло уложиться в голове простого смертного.
Постучали снова, судя по тому, как застонала дверь, ногами. Беспокойство постепенно стало перерастать в панику.
— Кого там несет с утра не срамши? — простонала разбуженная стуком девушка. Увидев оцепеневшего химика, тупо смотревшего перед собой она щелкнула языком и спросила: — ну, и че сидим?
— Этаж то третий.
— Поздравляю — снова стук. — Иду!!! — рявкнула девушка. Видя, что ее товарищ и не собирается открывать, она решила взять инициативу на себя. С третьей попытки ей все же удалось встать на ноги и доковылять до двери.
— Мать твою... — девушка вложила в эти слова столько чувств и эмоций, что Менделеев тут же вышел из транса и стал вытягивать шею, дабы увидеть, что ж так удивило его подругу. В итоге — он с грохотом упал на спящего около кровати Мойшу.
— А? Что? Что такое? — ЕЖЗБ резко сел, тупо моргая и озираясь по сторонам, он пытался понять что происходит вокруг.
— Привет — донесся с порога мужской голос. Химик безусловно знал стоящего в дверях, но почемуто никак не мог вспомнить...
— Привет — сказала девушка — тебе чего?
— Леха тут? — спросил голос. Менделеев встал и пошатываясь подошел к двери. На пороге стоял Коля Пузин с четвертого этажа — спортсмен, отличник и гордость универа.
— То-то я гляжу голос знакомый — промямлил Химик — тебе че?
— Лех, дело есть.
Плохо день начался — решил Менделеев — разбудили с утра не срамши, ладно — и не в такую рань вставали, но Коля Пузин, да еще с утра — этот коктейль не обещал ничего хорошего.
— Кстати, а сколько время? — спросил он.
— Я без часов — пожал плечами Пузин.
— Без десяти одинцть — донесся из глубины комнаты дрожащий голос Мойши — через десять минут у меня численные методы...
— Это конец — прошептал Химик, Коля Пузин с утра плюс Мо опоздавший в универ...
Оказалось, Николай просто хотел нажраться. Правда, он назвал это — забыться. Пузин рассказал собравшимся трогательную, притрогательную историю о том, как безумно был счастлив со своей девушкой, а она променяла его на негра.
— Негр?! — изумленно воскликнул Мо.
— Ничего удивительного — заявила девушка — это ж Тоня, вся общага знает какая она падкая на "зелень", а у негров нефтяные вышки и бабла не мерено.
— В том то и дело — всхлипнув сказал Пузин — нет у него вышки, бюджетник он.
— Нету вышки? — прищурившись переспросила девушка, Коля кивнул. — Тоня променяла тебя на бедного негра. — задумчиво, вслушиваясь в каждое слово, признесла она, затем констатировала: — Болт.
— Болт? — спросили все в один голос. Все, кроме Химика, он молча смотрел куда-то перед собой. В его голове роились мысли, много-много похожих на пчел мыслей.
— Вот так грузилово. — от неожиданности Менделеев подпрыгнул. Рядом с ним, на кровати сидела огромная синяя мышь и курила. Химик закрыл глаза, потряс головой. Не пропала, сидит, курит.
— Ребят, глянте синяя мышь. — сказал он пытаясь привлечь внимание свих друзей к новому члену компании. Тишина. Химик оторвал взгляд от синего чуда и потерял дар речи. Все кто был в комнате сидели не подвижно и молчали. Как будто кто-то нажал стоп кадр.
— Э, хорош стебаться. — Химик толкнул сидевшего рядом Изю, жирдяй с грохотом упал на пол.
— Ну зачем же так грубо. — усмехнулась мышь и затянулась.
— Твоих рук дело?
Мышь кивнула.
— Че надо?
— Тебя.
— В смысле? — не понял Менделеев.
— Смерть я. — пояснила синяя мышь.
— Ааа. — протянул студент — Ясно, а почему мышь, синяя?
— Почему нет? — пожала плечами смерть — Хочется разнообразия, понимаешь? Я творческая личность, мой психолог так и говорит: "нужно выплескивать себя в работу, сублимироваться". Вот чем тебе не нравится образ синей мыши? А?
— Ну, эта — замялся Химик — ну не знаю. Проста, таво...
— Че таво?
— Последний путь, вроде как. Смертный одр и тому подобное, а тут мышь. Да еще и синия. Не хорошо както. Вот.
— Не хоршо значит. А так? — мышь превратилась в скелета, который был одет в черный балахон с капюшоном и держал в руках косу. — Лучше?
Студент закрыл глаза и принялся повторять периодическую таблицу химических элементов Д.И.Менделеева, которую знал на изусть — обычно после трех раз отпускало. Заккончив пятый — контрольный раз, он открыл глаза. Сидит. Опять в образе синей мыши и курит.
— Видишь — сказала она и выпустила струйку дыма — я настоящая. Одевайся давай, пора.
— Эта, а как насчет последнего желания?
— Че? — в промежутках между кашлями, еле-еле выдавила мышь.
— Ну, ведь перед смертью, приговоренный всегда имеет право на последнее желанее. — сказал студент хлопая смерть по спине.
— Во обнаглели. Сначала желание вам подавай, а потом что?
— Так ведь ты сама и говорила, нужно творчески к работе относится. Я ж многого не прошу всего одно желание, посмертное.
— Но только одно. — пробурчала синяя мышь. В тот же миг, общажная комната исчезла.
Они стояли перед высокой башней, настолько высокой что ее верхушку не было видно за облаками.
— Где это мы? — спрсил Химик.
— А ты думал я сама буду твое желание исполнять? — усмехнулась синяя мышь и постучала в дверь.
— Че надо? — грубым басом поинтересовалась дверь.
— Слышь, ты!!! — мышь пнула дверь — Открывай скотина... — дальше последовал поток брани, причем такой отменной, что даже не мало слыхавший Менделеев поёжился.
— Прошу прощенья госпожа — дверь извеняюще улыбнулась и открываясь добавила: — не признала.
Смерть сделала вид что не слышала извинений и молча вошла внутрь. Вопреки ожиданиям Химик не увидил ведущей на верх винтовой лестницы, они оказались в длинном, с множеством ответвлений коридоре.
— Как такое возможно? — удивился он.
— Забей — отмахнулась мышь — так, какие ж туда идут? — задумчиво пробурчала она. Из-за угла вылетели два зеленых тыбурета. Паря в нескольких сантимерах над полом, они медленно приближались.
— Не, зеленые точно не идут. — сказала синяя спутница Менделеева. Стулья проплыли мимо.
— Ты хочешь сказать что это все реально? — проводив их взглядом спросил Химик — летающие зеленые стулья?
— Не стулья, а маршрутные табуреты. Не думаешь же ты, что мы пешком пойдем? Шпилить часа два.
— Куда?
— Туда.
Все из-за тогоже угла, показались желтые табуреты, смерть отрцательно матнула головой — не наши.
— А кто будет заниматься моим желаньем? — продолжил распрос Химик.
— Джунш.
— Джунш? А кто он такой?
— Кто сказал он. — усмехнулась синяя мышь, из-за угла показалась очередная пара летающих табуреток — Голубые!!! — воскликнула она — садись, едем.
Некоторое время спустя, Химик и смерть стояли перед дверью с табличкой на которой было написано следующее:
Один раз — Подмышкин
Два раза — Слонов
Три раза — Джунш
Четыре раза — Кротов
Пять раз — Грунж
Смерть постучала три раза, дверь со скрипом открылась.
— Ну, че стоим? Кого ждем? — спросила она и указала Химику на дверь — Заходи. Тот не решительно мялся у входа.
— Заходи, давай. — подтолкнула Менделеева синяя мышь.
В центре не большей комнатушки, за не высоким столом, сидел атом водорода. Да, да именно водорода, Химик узнал бы его где угодно и когда угодно.
— Я сегодня не принимаю. — равнодушно пробасил атом.
— А мы по блату — из-за спины Менделеева показалась мышь. При ее виде атом поперхнулся и, указав на дверь, сказал:
— Вам ребята к Подмышкину.
— Кончай стебаться — смерть на мгновение приняла свой обычный облик — график поджимает.
— А почему мышь, да еще и синяя? — атом достал пачку Marlboro и закурил.
— Потом скажу. Мы пройдем? — не дожидаясь ответа мышь отошла от двери и села в кресло.
— Ну? — спросил Джунш и выпустил струйку дыма.
— Вот — смерть кивнула на Химика — клиент попросил последнее желание. Сделаешь?
— И давно ты стала это практиковать?
— Мой психоаналитик...
— Достала ты своим психоаналитиком — перебил собеседницу Джунш.
— Сделаешь? — повторила вопрос смерть.
— Желание?
— Угу. — кивнула синяя мышь.
Атом водорода задумчиво затянулся и произнес: — Желание, желание. Ладно, говори, че там у тебя.
Химик по-прежнему не решительно мялся около двери, с огромным удовольствием рассматривая говорящий с ним атом водорода.
— Ну, не тяни — пискнула смерть.
— Я... я бы хотел... — Менделеев пытался вспомнить чего ж он там хотел, но прекрасные черты атома затмевали все.
— Смелей, смелей — приободрил гостя Джунш — не бойся.
— Я бы хотел...
— Давай уже!!! — перешла на крик смерть. Кричащая синяя мышь вызвала в голове Химика какой-то не понятный процесс, что-то не подвластное обычным законам мироздания — он отвлекся от атома водорода и сказал:
— Я бы хотел встретить рассвет, на втором этаже Северного моста... с бутылочкой пива.
Атом и смерть молча переглянулись.
