Жажда Битвы (Том 1)

-Позже, сейчас нам нужно собрать все ценное в комнате и дождаться парней со вторым провожатым. Если доживешь до того момента как мы разбогатеем и получим немного земли, то может отдам тебе один.

-Так все же Вестерос!? — радостно улыбнулся Милтос на новость, но тут же нахмурился. — Подождите, но я же не умею махать такими вот... железяками.

-Тогда велю перековать. Делов-то.

-Это валирийская сталь, господин! Нельзя просто взять и перековать ее на что-то другое, как простую болванку! Ва-ли-рий-ская!

-Да-да, иди займись делом, пока от твоих криков мои уши не свернулись в трубочку. — небрежно оттолкнул расшумевшегося парня Авут.

Патриарх потянулся, всматриваясь в видимое через огромную дыру в крыше, уже порядком потемневшее небо, с проступавшими на нем россыпями звезд. Глубоко вздохнув, Авут впустил в свое тело всю ту силу, что разлилась по этому месту, с наслаждением ощущая давно забытое чувство прорыва на новый уровень силы. Все это было ничтожно мало по сравнению с его прошлыми возможностями, но Прасет и не спешил возвращать себе то огромное могущество, довольствуясь тем равновесием, что для себя установил этот мир, жестко отнимавший не успевшие усвоиться излишки для утоления собственного Вечного Голода. Патриарх мог вернуть себе большую часть своих былых возможностей за какие-то несколько месяцев, но к чему портить себе удовольствие?

С блаженным стоном, предвещавшим скорую негу, Авут хлопнул ладонями по двум клинкам у себя на поясе и ступил во тьму подвала, намереваясь осмотреть и зловонное убежище урода.

Глава 8.

Прошло несколько дней, в течении которых се люди, что из команды Патриарха, что аборигены перетаскивали все, что только можно было продать хоть за какую-то цену или использовать для себя на когг, после чего дождались совершения прощального обряда с местом, что приютила множество поколений потомков валирийцев, все погрузились и отдали концы. И вновь кидаемый из стороны в сторону корабль рассекал волны, погружаясь чуть глубже и двигаясь куда медленнее чем обычно. Золото, серебро, оружие, статуэтки и полноценные статуи, и прочие вещички, увезенные с руин Древней Валирии, а так же значительно прибавившийся штат команды когга, все это только и делало что превращало судно в мишень для пиратов и простых любителей поживиться за чужой счет.

В день отплытия Мугг Гор, как и в прошлый раз проявил всю свою иббенийскую сущность, ловко проведя корабль через усыпанное рифами Дымное море, все еще исходившее паром и серым, вонючим туманом, словно молоко заволакивавшим почти всю дорогу от расколотого на кусочки полуострова до большой воды. И вскоре когг уже плыл в свободных водах, спокойно расходясь с другими судами, заходящими на длинный крюк вокруг руин Валирии, держась в паре миль от берега, а команда изнывала от жары и соленого ветра, уже давно переборов скуку и смирившись с тянущейся словно патока дорогой по бескрайней синей глади.

Десятки песен горланились одна за другой, постоянные споры и шутки переплетались в нелепую канонаду слов; несколько языков и диалектов создавали ужасную сумятицу, а передразнивания и попытки выучить чуждые слова от бойцов или валирийцев и вовсе давили на уши. Весь не такой уж и большой трюм превратился в одну огромную кровать, смешанную со складом, где на полу, на сундуках, рундуках, подвешенные в сетчатых гамаках и развалившись на тюках спали или отдыхали сбивавшиеся в кучки люди. На палубе были организованы небольшие загоны, в которых заперли постоянно орущих и горланящих овец, коз и нескольких кров с парой десятков кур.

Тренировочные бои устраивали все, кому не лень, желая выпустить пар. Несколько раз вспыхивали конфликты между оставшимися наемниками, привыкшими к вольности с самостоятельностью, и воспитанниками Авута, кровожадными и не терпящими и одного грубого или порочащего слова в сторону их господина. Случилась даже попытка изнасилования! Нелепая правда, и очень быстро предотвращенная самим Прасетом крайне жестоким способом, но факт оставался на лицо — некоторые не воспринимали установленные еще в первые часы пути правила, призванные сплотить путешественников и помочь избежать таких вот ситуаций, а случившееся было даже не нелепой случайность, а скорее удачной демонстрацией веса слов капитана в отряде.

И все это случилось на небольшом когге за два с лишним дня! Авут надеялся, что путь кончится как можно скорее через запланированные полторы недели, если они продолжат идти в том же темпе и заранее подготовленному маршруту. Но это было море, оно редко бывает таким, каким ты хочешь и таит в себе не только красоты, но и случайности с опасностями

Дверь в личную каюту Авута скрипнула, и он скосил взгляд на еле заметный, в свете масляной лампады, проем, в котором, отражая отблески пламени, чуть светились два фиалковых глаза.

-Войди.

Дверь распахнулась полностью и тут же захлопнулась обратно, шумно хлопая обитыми тканью краями о косяк, а в каюту скользнула хрупкая фигура невысокой девушки в синей тунике и грубом плаще на плечах. Худощавое личико, сердцевидной формы, с белоснежной кожей и тонкими губами держало на себе выражение крайне зажатости и смущения. Серебристые, длинные волосы струились по шее и плечам, слегка касаясь груди, где превращались в небольшие кисточки, перетянутые золотыми ленточками. Тонкая талия продолжалась чуть более широкими бедрами и оканчивалась сильными ногами в кожаных шлепанцах. Девица прижалась к двери спиной и настороженно впилась в хозяина каюты взглядом.

Авут тонко улыбнулся и поднял брови, застыв на своей лежанке в ожидании. Он так и не привел свое место сна в прилежный вид, заваливаясь на него в одежде любого качества, даже не думая расстилать или убирать наваленные одеяла и шкуры разных размеров и степени целостности, будучи совершенно индифферентным к удобствам и роскоши, даже не смотря на то, что несколько сундучков с золотом валялись по всей каюте, как и десяток мотков дорогой ткани, а так же дюжина мечей с одним луком.

Неожиданная гостья с заминкой скинула на пол каюты плащ и тут же расстегнула золотую фибулу, придерживавшую тунику в целостном виде. Переступив через ткань, обнаженная девушка, вздрогнув, двинулась к ложу. Не нужно было быть пяти пядей во лбу, чтобы понять, что сейчас произойдет и ради чего она это делала. Авут притянул аккуратно подошедшую девушку и прижался к ее обнаженному животу губами, а потом и всем лицом. Удивительно нежная и мягкая кожа, как для девушки жившей крестьянской жизнью, соприкоснулась с его обветренным лицом, на котором уже начала пробиваться темная щетина. Подняв взгляд, Прасет отстранившись, прикоснулся к двум кисточкам серебристых волос, словно на картине прикрывавшими маленькие груди девушки, пропуская мягкое серебро между своих пальцев.

Чуть надавив на тонкую талию, парень опустил девушку себе на колени, тут же обхватив ее подбородок пальцами и поцеловал, в шутку прикусывая нижнюю губу. Валирийка томно выдохнула и вздрогнув, быстро начала расстегивать жилет Прасета, а за ним и задирать пожелтевшую рубаху. Ее тонкие пальчики делали все суетно и неловко, то и дело ударяя или царапая грудь и живот парня. После продолжительной борьбы с загрубевшей тканью, пришла очередь и пояса, а затем и штанов.

Авут тем временем продолжал целовать девушку. Его губы покрывали ее шею, ключицу и грудь поцелуями, раз за разом проходясь по соскам и поднимаясь до ушей и приоткрытых губ. Руки капитана ходили по телу девицы, растирая ее словно в холодную погоду, сжимая ягодицы, оставляя красные следы от пальцев и возвращались все теми же поглаживаниями к соскам, поглаживая их и легко потягивая.

Тело валирийки уже горело, словно тлеющий в костре огонек, к тому моменту, когда штаны столь же разгоряченного Авута наконец были спущены до колен и девушка сама потянулась за поцелуем, с жаром обтирая свою влагу о бедро Патриарха и раз за разом касаясь его восставшего естества. Прасет без предупреждения схватил девушку сзади и скользнув, ввел в нее палец. Глухой стон соскочил с губ девицы, и она сама подалась назад, насаживаясь до костяшек. Вся ладонь парня прижалась к лону девушки и тот быстро задвигал ей вперед-назад, растирая и без того горячее местечко.

Девушка застонала вновь и соскользнув с руки Авута, она сама придвинулась вплотную к члену парня и взяла его в руку, направляя внутрь себя. Со стоном выдохнув что-то на валирийской, девица положила руку на грудь Прасета и настойчиво прижала к кровати. Ее тело качнулось, чуть приподнимаясь и тут же опускаясь, вызывая очередной тихий стон. Медленно, но верно она набирала темп, все быстрее приподнимаясь и опускаясь на члене. Очень скоро шумно выдыхая, девушка попросту скакала на мужчине.

Но Авут не дал ей долго быть в таком положении. Резко вскинувшись на очередном соприкосновении их бедер, парень чуть двинул тазом, забуриваясь еще глубже в валирийку. Его руки обхватили спину девушки и чуть извернувшись, он уронил ее на спину, нависнув сверху. Накрыв губы девицы поцелуем, проникая в рот языком, Прасет почти полностью вышел из нее и резко вернулся обратно, звонко хлопая влажными бедрами друг о друга, заставляя тело любовницы вздрогнуть. А потом еще и еще, он раз за разом опускался в ее глубины, срывая с губ полноценные стоны. Навалившись на валирийку, Авут прижал ее к кровати, заставив метаться под собой, хныча от наслаждения и слабой боли, что причиняли ей его впившиеся в плечо зубы. В судорогах наслаждения ее пальцы впивались в спину Прасета, врезаясь крепкими ногтями в кожу, а ноги обхватывали его бедра, дрожа словно две тонкие осинки на ветру, вместе подстегивая действовать еще настойчивее.

И тело девушки выгнулось дугой, а правое ухо Авута чуть не лишилось своего улучшенного слуха, от громкого стона, вырвавшегося из горла сереброволосой девицы, когда с последним мощным рывком, семя наполнило ее изнутри. Все еще крепко сжимая валирийку в объятиях, Патриарх упал набок, затаскивая обессиленное, горячее тело на себя. В эту ночь он впервые пользовался лежащими здесь одеялами.

* * *

В порт Волантиса когг с экипажем вошел только в начале второй недели пути, вместе с рассветными лучами проникая к причалу, а за ними к "пенькам" пристала и галера в две сотни весел, ведущая на буксире еще один когг с зелеными парусами. Отчасти причиной тому, что судно Прасета сбилось с графика был контракт с торговцем из Лиса, совершавшего широкий крюк по пути в вышеупомянутый Волантис, но большая часть вины на растянутые рамки ложилась на то, что путь их просто не мог пройти без каких-то невероятных событий, в силу невероятной "везучести" Аута, притягивавшего к себе и всем вокруг подобные ситуации (словно сам мир старался избавиться от того, кто тянет из него и без того скудную энергию). Те подозрительные суда, из-за которых собственно торговец и делал столь большой круг, вместо того чтобы спокойно пройти между Апельсиновым берегом и Сароем, вместе с парочкой разбросанных вокруг него островов, все же оказались пиратами и углядели очертания галеры в подзорную трубу и двинулись следом, словно волки выжидающие нужного момента для атаки на потерявшую бдительность дичь.

Два когга настигли галеру возле отдельного скалистого островка, служившего маяком для путешественников по пути в Волантис. Легко зажав в тиски неповоротливое судно, полное товаров и людей, пираты пошли на сближение ровно в тот момент, когда с другой стороны острова показалось судно Прасета, тут же оценившего запах предстоящего сражения и сменившего курс, целенаправленно пойдя на сближение с заходящим с севера коггом. Тот не успел даже как следует изменить курс и перетащить на другой борт абордажные скорпионы, когда нос судна под управлением Мугг Гора прошелся по боку, а на экипаж посыпались стрелы, болты и камни. Авут рационально оценил шансы в бою с двумя вражескими кораблями, имея на борту лишь небольшую кучку подготовленных бойцов и почти три десятка только начавших свою обучению, плюс старики и женщины с совсем уж детьми. А потому каждый кто хотя бы раз имел дело с луком как настоящий мастер или умелец вышибал самых важных персон в стане врага и просто стрелков, в то время как все остальные получили закупленные еще в Астапоре арбалеты и должны были просто стрелять, уменьшая вражеские силы. Несколько умельцев даже вызвалось метать камни из пращей, довольно метко попадая по врагам.

Битвы как таковой почти и не было, враг только и успел подойти на расстояние абордажа, как всех кто был с крюками пронзили стрелы, Авут перескочил на борт и с хохотом скрылся в трюме, по пути прикончив рулевого, а по совместительству, видимо, еще и капитана. А потом и вовсе задняя часть вражеского когга опустилась в воду — массивная вмятина, оставшаяся в обшивке после удара все же не выдержала и дерево лопнуло, пропуская воду бурлящим потоком в трюм. Конечно и когг Патриарха слегка пострадал, лишившись почти всей верхней части носа и покорежив бок, но опасных повреждений удалось избежать, ведь у пуля все так же был иббениец.

Пираты, что барахтались в воде и пытались забраться на все еще целое судно получали лишнюю дыру в теле от прибившихся к краю борта арбалетчиков, безжалостно стрелявших во врагов. Бойню остановило лишь появление из трюма ушедшего под воду и накренившегося корабля Авута в компании нескольких людей в обносках и рванине. Рабы, до того запертые внутри когга, а так же уцелевшие и демонстративно обезоружившие себя пираты были подняты на борт и подвергнуты тщательному осмотру и либо связыванию, либо сочувствующему похлопыванию, после чего мокрый и радостный Авут с задором отдал приказ идти на сближение с галерой, на которой так же почти кончился бой.

К моменту, когда вихлявший на поднявшихся волнах корабль подошел к сцепившимся кораблям, охрана торговца полностью отбросила пиратов на борт их когга и почти задавила, когда подоспевшая помощь в лице Прасета и его людей выбили большую часть врагов массовым выстрелом в спину. А потом и наловчившиеся повторять прыжок за капитаном бойцы перебрались на борт когга, кроваво завершая битвы. В том числе и для себя, потеряв при штурме еще одного наемника и двух недавно присоединившихся валирийцев, погибших скорее из-за непривычности качающейся скользкой палубы, чем от неумения. А Хозар снова получил протяжную рану поперек правой руки.

Оставшиеся пираты здраво расценили свои силы и быстро сложив оружие — сдались на милость победителей. В очередной раз взыгравшая кровожадность бойцов была подавлена лишь Прасетом, во всеуслышание объявившего, что все враги теперь его пленники. Позже, конечно, ушлый торговец выкупил всех ненужных ему пленников, и как подозревал Патриарх, максимум за полцены, а того и меньше. Там же, на окровавленной палубе и было решено, что следующие пару дней, включая отдых и зализывание ран на каменистом берегу островка, отряд Авута будет охранять за пиратский когг, без учета всех товаров что на нем были. Разве что се рабы, что хотели, переходили под руку наемников. Так во владении Прасета вновь оказался второй корабль, чуть больше старого и чуть больше двух десятков бывших рабов, выкраденных из родных земель или захваченных на кораблях как из Вольных городов, так и с Вестероса.