— Не пущу! — отрезала я. — Ты понимаешь, что он только-только перестал орать по ночам и начал превращаться в нормального человека? А ты чего хочешь? Почти пять месяцев круглосуточной работы коту под хвост? Кто с ним потом ночами сидеть будет, не ты ли? — от моих нападок, Никита обречено уставился на кофейную гущу.
— Я пойду, — услышала я тихое за своей спиной.
— Что ты сказал? — опешила я, медленно поворачиваясь к Владу.
— Я пойду, — твердо повторил он, — я не очень разобрался во всем, что здесь наговорил Никита, но знаю, что идти я обязан.
— Я не позволю! — начала я свирепеть.
— А я сбегу, — не унимался Влад.
— Сбежишь? — зло переспросила я. — Хорошо, но я тебя найду, шкуру живьем сдеру и на стене вместо ковра повешу!
— Все равно сбегу, — упрямо повторил Влад, не обращая внимания на мою угрозу.
— В свою комнату, живо!
— Ты думаешь, меня это остановит?
— Ты еще здесь!? — ощерилась я, подаваясь вперед, заставляя Влада отпрянуть.
— Ухожу уже, — буркнул он.
Проследив, что бы Влад действительно ушел в свою комнату, а не потерялся где-то по дороге, заперла за ним дверь и, пошатываясь, добрела до дивана. Ну почему я сегодня не пошла на работу? Никита опустился рядом и, потомившись немного, заговорил:
— Ань, чего ты так взъелась? Ты же была не против, когда генерал звал его в отдел!
— Да, я согласилась, — уже спокойно проговорила я, — но я согласилась на стажера, а не сразу на подставного!
— Да ладно тебе, — продолжал канючить Никита, — там нет ничего опасного, просто зайти, осмотреться и выйти, — он замолк, не зная, что еще сказать.
— Ничего опасного? — переспросила я, зло, усмехнувшись, — Хорошо, тогда я сама с ним пойду.
— Ты чего сдурела? — вытаращился на меня Никита, — Да Петрович узнает, ты знаешь, что он со мной сделает? Если я умру сразу, это будет за счастье!
— Или так, или никак, — пожала я плечами, — ты же сам сказал, что ничего опасного — осмотреться и выйти, только и всего.
— Ненормальная! — покачал он головой, — Ну зачем тебе лезть в осиный улей? Я тебе обещаю — ничего с твоим Владом не случится, я сам с ним пойду.
— Я уже сказала свое слово, — твердо повторила я, — или со мной, или он сидит дома. Все и обсуждению это не подлежит.
— Вот черт! — начал злиться Никита, — Вот шалая баба! — он принялся бегать по гостиной, кусая губы.
Пробежав, наверное, круг двадцатый он остановился, видно приняв какое-то решение.
— Ладно, я согласен, но мне надо с мужиками переговорить, если они тоже согласятся с твоей бредовой идеей, то ты идешь с нами. Не пускать же коту под хвост из-за твоего упрямства операцию, которую мы готовим вот уже полгода!
— Иди, иди, советуйся, — махнула я рукой, — когда наговоритесь, тогда и приходи.
Никита еще раз полоснул по мне взглядом и выскочил из моей каюты. Я показала ему в след язык. Не особенно верилось, что хоть кто-то из его сослуживцев пойдет на такое. Но я ошибалась.
...Сидя под дверью, Влад, плотно прижав ухо к двери, прислушивался к разговору в соседней комнате, до него долетало каждое второе слово, но все же примерную картину Влад себе составил. Хлопнула входная дверь, парень тихо выругался, похоже, Никита не смог уговорить Аньку. Конечно, она хочет его защитить, забота хозяйки трогает, но он не мальчик и вполне может за себя постоять!
Влад без особой надежды подергал ручку двери. Заперто. Может, действительно попытаться сбежать. Хотя испытывать на себе Анин гнев не тянуло. Влада передернуло при воспоминании, каким темным огнем горели ее глаза, когда она оглянулась на него в кухне. Мужчина впервые за долгие месяцы увидел, что она может быть одной из тех, которых досыта навидался за долгие годы рабства — Госпожой. Жесткой и сильной, которой и возразить-то боязно, не говоря уж о том, что перечить. Будто нечаянно приоткрыл полог, скрывающий темные уголки, казалось бы, изученной женщины. Да ладно, два раза умереть все одно не получится.
Влад снова приложил ухо к двери — тишина. Может, она ушла куда-нибудь? У него есть набор инструментов, которые он так и не вернул на место после мелкого ремонта, а значит, можно попытаться открыть дверь. Порывшись в ящике стола, Влад отыскал черную пластмассовую коробку. Так, что у нас есть? Пара отверток, небольшая дрель и куча ключей самой причудливой формы. Что ж, неплохо. Жаль, что Анька закрыла дверь на механический замок, с электрическим он расправился бы в два счета — всего-то и надо закоротить два любых провода и система безопасности откроет дверь сама — а так придется поработать. Отверткой открутить ручку и сняв панель, добраться до сердцевины. Наплевав на внутренний голос, призывавший не делать глупостей, Влад взялся за работу. Он почти добился успеха, оставалось совсем немного, когда за дверью послышались голоса. Влад замер, прислушиваясь. Кто-то подошел к его комнате, Влад чертыхнулся, если сейчас откроют дверь, ему достанется за беспорядок. Стараясь особо не шуметь, Влад приладил на место панель замка и кое-как нахлобучил ручку. Запихав инструменты обратно в коробку, Влад засунул ее под подушку, а сам уселся на пол у кровати...
Где-то через полтора часа в моей каюте снова появился Никита вместе с Эжем, в руках тот держал небольшую спортивную сумку, выглядели они чрезвычайно деятельными. Эжен даже не пытался меня отговорить, что было само по себе удивительно, хотя изредка я ловила на себе его недовольный взгляд.
— Влад выходи, — позвала я, распахивая дверь в его комнату.
— Ага, сейчас, — пробурчал он в ответ, — я выйду, а ты опять орать начнешь, еще и побьешь чего доброго. Так что уж лучше я здесь, я даже согласен на хлеб и воду, зато в полном спокойствии.
— Влад, — возмутилась я, — я тебя хоть раз пальцем тронула? Как тебе не стыдно!
— А вот и не стыдно, — послышался недовольный ответ, — ты обещала из моей шкуры ковер сделать и в комнате заперла, так что...
— Ты зачем, поганец, дверь раскурочил? — поинтересовалась я, разглядывая разобранный замок.
— Вот-вот, я о том же, — насмешливо проговорил Влад, — я уже поганец!
— Охренеть можно! — рявкнул всегда спокойный Эж, нервы которого были напряжены до предела из-за предстоящей операции. — Что это за дурдом? Да вы только послушайте себя! Где это видано — хозяйка упрашивает своего раба покинуть комнату! Никита, пошли отсюда, они нам не подходят, точно придется себе клеймо на задницу лепить. Пошли, пока мы еще в здравом уме и твердой памяти.
— Если тебе клеймо на задницу прилепить, — послышался ехидный комментарий Влада, — ты будешь неделю раком ползать, а появляться в таком виде перед высоким собранием клуба, согласись, будет несколько забавно.
— Я тебе не Анька, — не остался в долгу Эж, — и если ты сейчас же не выйдешь, я твою задницу под Хохлому распишу!
— Подо что? — проявил живой интерес Влад, появляясь на пороге.
— Под Хохлому, историю учить надо, — усмехнулся Никита, — и не советую тебе узнавать, что это такое. Эжен в гневе крайне опасен.
— Кончай этот базар, — сердито прервал его Эж, — значит так, расклад вот какой: ты, — он ткнул пальцем во Влада, — и Аня проходите в клуб, Аня, пожалуйста, веди себя пожестче, иначе вы будите вызывать недоумение и подозрение, ты улавливаешь? — он воззрился на меня.
— Что ж я дура, по-твоему? — решила обидеться я.
— Продолжаем разговор. — Эж, казалось, не заметил моей реакции, — Значит, вы заходите и прикидываетесь покупателями, там уже все договорено, правда ждут двух мужиков, ну, да ладно, скажешь, что отец занят делами и прислал тебя вместо себя. Анька, я закреплю на тебе микрофон и камеру, твоя задача заключить сделку, осмотреть товар, а заодно узнать, где они хранят документы. Это может быть все, что угодно — приходная книга, бухгалтерия, короче, сама разберешься не маленькая. Не нужно геройства и самодеятельности: увидишь документы — хорошо. Нет — на 'нет' и суда нет. Ясно?
— Похоже на то.
— Едем дальше. Когда будет заключаться сделка, тебя отведут к компьютеру. Вполне возможно, база данных будет только в компьютере. Мне нужно только одно — знать его место расположения, если вдруг запомнишь коды, это за счастье, все больше ничего. Дальше покрутитесь там еще минут десять и сваливаете. Не бегом, но оперативно. Все поняли?
— Более или менее, — задумчиво изрек Влад, — а если они не захотят с Аней сделку заключать?
— Значит, сваливаете, — не задумываясь, сказал Никита, Эжен согласился с ним кивком головы.
— Хорошо, а по точнее какой у них профиль? — задал следующий вопрос Влад
— Много будешь знать — скоро состаришься, — проворчал себе под нос Эж.
— Нет, ребята, так не пойдет, — встала я на сторону Влада, — мне нужно знать, что я буду покупать, иначе как я буду заключать сделку?
— Хорошо, — со вздохом проговорил Никита, — они воруют детей, а потом продают их в рабство. Дети в основном маленькие от четырех, но не старше пятнадцати лет.
— Сволочи, — выдохнула я и почувствовала, как лицо заливает краска.
— Теперь ты понимаешь, насколько это важно, — сочувственно проговорил Эж, — если мы накроем эту лавочку, мы сможем вернуть детей их родителям. Конечно, это не решит вопроса в целом, но хотя бы одними сволочами, как ты выразилась, станет меньше.
— Хорошо, — теперь я чувствовала в себе холодную решимость, — а что носят нынешние рабовладельцы? Мы не должны вызывать подозрений даже в мелочах, — этот вопрос был задан скорее Владу, чем полицейским.
— Смотря, на какой планете, — задумчиво почесал за ухом Влад.
— Тогда остановимся на классике, — подумав, сообщила я, — подождите, я сейчас... — с этими словами я вылетела из комнаты.
Я понеслась к себе и, вытряхнув все из шкафа, начала лихорадочно рыться в вещах, подыскивая что-нибудь подходящее. Из самого дальнего уголка шкафа было извлечено черное платье, не видевшее света уже года три. Чуть расклешенная короткая юбка, открытый в разумных приделах верх, на ноги чулки телесного цвета и туфли на огромном каблуке. Из шкатулки появились бриллиантовые сережки, колье и тонкий браслет. Легкий макияж, чуть небрежно уложенные волосы и бесцветный лак на ногти. Чего-то не хватает. Ах, да, сумочка. Маленькая дамская сумочка на тонкой цепочке вместо ремешка, в ней едва поместится пачка сигарет, но за подкладку которой, удобно прятать флеш-карту. Я подошла к зеркалу. Превращение из серьезного хирурга в легкомысленную барышню заняло не более двадцати минут. Для завершения портрета чего-то не хватало, правда я никак не могла понять чего именно!
..Влад не мог поверить, что полицейские согласились на Анькино участие. У них там у всех мозги перекосило что ли!? Куда они ее тянут?
— Вы ведь это все не всерьез? — растеряно пробормотал он, стоило только Ане скрыться в комнате. — Я согласился идти с Никитой, это понятно! Но почему вы решили, что можно брать Аньку? Я отказываюсь, если пойдет она! Вы хоть понимаете, в куда мы лезем?
— Влад, мы это понимаем не хуже тебя, — попытался отмахнуться от него Эжен.
— Ни хрена вы не понимаете! — взвился Влад, срываясь со всех тормозов. — Ни один из вас не видел этот сорт ублюдков так близко как я, и никто из вас не может в этом со мной спорить! Мне не понаслышке известны методы их работы. Если нас поймают, мне грозит максимум отправиться со следующей партией. Убивать не убьют — молодой, сильный и достаточно смазливый мужик, очень хороший и дорогой товар. Могут, конечно, избить и то не сильно, иначе товарный вид потеряю. А вы хоть на секунду представили, что с Анькой будет? Если на нее наденут ошейник, считай, хорошо отделалась, а если ее сперва изуродуют, а потом убьют? Пристрелят — лишние свидетели ни к чему. Поймите вы — я там выживу, а она?
— Не разводи панику, — в голосе Никиты все же слышалась настороженность, — вы будете под постоянным контролем, на вас нацепят столько аппаратуры, сколько в нашем центре слежения нет. Мы не дурнее тебя и прекрасно понимаем, кого выводим, тем более что операцию курирует сам Дмитрий Петрович.
Ответ Никиты немного успокоил Влада, даже если он и был не согласен с такой постановкой вопроса, но коли за дело взялся Анин отец, значит, следует оставить все свои сомнения при себе и довериться его знаниям. Однако на Бога надейся, а сам не плошай. Придется приглядывать не только за публикой, но и за Анькой следить в оба глаза, только бы старый страх, сидящий глубоко внутри не дал о себе знать в самый неподходящий момент, ведь от него, Влада, теперь, вполне возможно, зависит — вернутся они домой или нет. Если с ней что-нибудь случится, он себе никогда не простит...
Все мысли позорно смешались при виде Ани вошедшей в комнату и Влад совершенно забыл, о чем думал до этого. Короткое черное платье, на которое едва ли пошел метр ткани, выгодно облегало изящную фигурку. Несмотря на небольшой рост, Аня оказалась идеально сложена. Красивые ноги все время прятавшиеся в бесформенных широких штанах, теперь бесстыдно выставляли себя напоказ, одетые в узкие туфли на высоком каблуке. Влад вдруг понял, что пропал. Раз и навсегда, безвозвратно. Внизу живота все свернулось в тугой узел, а в душе родились тоска и первые проблески мужской ревности, в которых он не признавался и самому себе, но его взбесила даже мысль, что на Аню сейчас кроме него смотрят еще две пары мужских глаз...
Я вышла к парням. При моем появлении они повели себя странно, но вполне предсказуемо. Никита, перед этим что-то втолковывающий Эжену поперхнулся на полуслове, а у Эжена отвисла челюсть так, что я за него испугалась, а вдруг вывих и рот потом не закроется? Влад, единственный из них старавшийся не выказывать излишнего изумления, все же потихоньку опустился на диван.
— Как я поняла по вашим лицам, я произвожу нужное впечатление.
— Аня, — первым отмер Никита, — почему ты раньше так не одевалась, если бы я знал, что ты такая красивая, то обязательно женился бы на тебе.
— Хорошо, что Лиса этого не слышит, — проворчала я, — и куда, по-твоему, я должна была так одеваться? Красоваться перед пациентами под наркозом?
— Теперь уж точно все контракты будут твоими, — улыбнулся Эжен.
— Анна Дмитриевна, — мрачно проговорил Влад, — вы не могли бы одеться, хм, поскромнее?
— Дурень, — фыркнула я, — это платье будет внушать больше доверия, чем балахон и паранджа. Под этим обтягивающим куском ткани навряд ли что-то можно спрятать. А так как мы с тобой являемся на подобное мероприятие в первый раз, то мы не должны внушать ничего кроме доверия.
— А в ее словах есть резон, — заметил Эжен, с усмешкой поглядывая на хмурящегося Влада, — правда, мне будет тяжеловато укрепить на этом микрофон и камеру, но это уже мои проблемы.
— Хорошо, с этим мы разобрались, — удовлетворенно кивнула я, — теперь у нас следующая проблема: во что одеть Влада. Я, знаете ли, никогда еще с ним, как с рабом в свет не выходила.
— Ну, с этим то, как раз проблем нет, на, — успокоил меня Эж, извлекая из своей сумки простенький костюмчик, отдаленно напоминающий кимоно, светло-серого цвета, — надевай, вроде твой размер. Должно подойти.
