— Что будем делать?
Нотт поглядел на друга задумчиво и несколько раз пнул дверь ногой, отчего гул стоял по всей округе — дверь оказалась металлической. Ни одно окно ближних халуп не открылось — Лютный ведь, никому не нужны лишние неприятности.
Ответа не было. Магнус наклонился к щели между дверью и косяком.
— Эй, — позвал он негромко, — девочка, ты меня слышишь? Ты продала мне сегодня говорилку. Я — Магнус Нотт. Помогу вам.
Молчание было ответом.
Магнус хотел ещё постучать, но Юджин дёрнул его за рукав.
Рядом, но чуть в отдалении стояла давешняя девчонка. Дрожала, скрестив руки на груди. Дырявая шаль, в которую она куталась, явно не спасала от холода.
— Чего надо? — спросила сурово.
— Есть другой выход? — удивился Нотт. — Хитро.
А Уркхарт вдруг опустился на корточки.
— Здорово, — сказал он. — Ты внучка Честершира? Я Юджин Уркхарт.
— Что вам надо? — повторила девчонка, отступая на шаг. Но, замявшись, добавила: — Дед умер. Уходите!
— Знаешь, кто он? — кивнул Уркхарт в сторону Нотта.
— Магнус Нотт, сын лорда Дракона. Кто ж его не знает!
— А про ковен?
— И про ковен знаю.
— Умница, — Уркхарт поднялся. — Братца своего веди и вещи возьмите, Магнус Нотт забирает вас отсюда.
Нотт ждал истерики или, по крайней мере, долгих препирательств, уговоров, отказов и прочей головной боли, но девчонка смогла удивить:
— В ковен возьмёте? — её глаза сверкнули жгучим интересом. — Я много чего умею, правда. А у Мэтта уже выбросы были, он сильный вырастет.
— Возьмём, — ответил Нотт, прикидывая, как сообщит отцу радостную новость. Если у пацана дар, учителей придётся искать. — Переночуете у Юджина, он не обидит. А утром представим вас главе ковена.
— Я сейчас, — девчонка куда-то нырнула, а минуты через две уже загремела, открываясь, железная дверь.
— Проходите, господа, — позвала она. — Мэтт только заснул, он немножко приболел. Можно его не будить? Он лёгкий совсем, я понесу. Вещи я сейчас соберу, их немного.
Вещей действительно было мало — небольшой узел, связанный из простыни. В комнате не было мебели, вообще ничего, в углу в куче тряпья угадывалось тело ребёнка.
Магнус осторожно поднял его, прижав к себе. Вряд ли малышу было больше трёх лет. Он весь горел, даже сквозь множество окутывающих его тряпок чувствовался жар.
— Лекарство не помогло, — спокойно сообщила девочка, — ему стало хуже.
Она отвернулась и всё же всхлипнула, но быстро взяла себя в руки. Магнус восхитился.
— Юджин, отпусти своего должника и уходим, — тихо сказал он другу.
— Да убёг уже, минуту назад должно было отпустить, — Уркхарт с беспокойством вглядывался в лицо малыша. — Патрон, может в Мунго сразу?
— Не надо, — Магнус скривился, вспомнив Сметвика, да и не хотелось светить наследников сумасшедшего артефактора. — Давай на цитадель, Марта Яксли меня как-то выходила, и с этим разберётся. Да и целитель у них есть.
— Ну да, — понимающе улыбнулся Уркхарт. — Своих детей у Яксли нет...
— Вот-вот. Аппарируем. Девочка, как тебя... возьми Юджина за руку.
Марта выслушала их молча, не сказав ни слова о том, что подняли среди ночи. Потрогала лоб малыша и покачала головой, отбирая у Магнуса совсем лёгкую ношу.
— Как тебя зовут? — спросила она девочку, а друзья переглянулись — узнать имя они не удосужились.
— Шани, — ответила та, но сразу поправилась: — Джоанна Честершир.
— Поможешь мне, Шани, лечить брата? Вот и славно. Кидай вещи в угол, там за ширмой кушетка, спать будешь там пока, — распоряжалась миссис Яксли. — А сейчас беги на кухню, направо. Поешь, что найдёшь, ночь будет долгой.
Девочка закивала и бросилась выполнять.
— А вы чего встали, своих дел нет? — грозно спросила Марта, уже положившая ребёнка на высокий топчан. — Идите, идите, нечего вам тут делать.
— Завтра расспросим, — негромко сказал Уркхарт, но Марта, уже закрывавшая дверь, услышала.
— Никаких завтра! Дайте детям обжиться, и ребёнка вылечить надо. Через неделю приходите, умники, — но тут же добавила озабоченным тоном: — Магнус, Лео хотел тебя видеть. Останешься? Он сейчас на обходе.
— Останусь, — кивнул Нотт. Корвин Яксли просто так его дёргать не стал бы. — Всё равно завтра к вам собирался. Переночую в башне, если срочное что — пусть сразу разбудит.
— А тебе, Юджин, жениться пора! — Марта захлопнула перед ними дверь.
— Кто ж спорит, — пробормотал Уркхарт, направляясь вслед за Ноттом к башне. Там был камин. — И всё же завтра к вам загляну. Разомнёмся.
— Ага, — сказал Нотт, — поможешь мне книгу подобрать?
Уркхарт усмехнулся:
— Помогу, ладно уж, — он подошёл к камину, швырнул туда порох и шагнул в зелёное пламя, называя адрес.
День вышел длинным и бестолковым, и на душе у Нотта книззлы скребли. За мелкого переживал, — судя по взгляду Марты, ничего хорошего там не было. И девчонку с валлийским именем Шани было жалко. Девчонка с характером, но видно, что брата любит и сильно переживает. Не забери они их сегодня...
Но об этом думать точно не стоит. Не случилось и славно. Встряхнув головой, Магнус отправился искать себе место в башне, чтобы поспать жалких четыре часа, остающихся до побудки.
* * *
Санни быстро записывала ответы на вопросы, которые Робертс взмахом руки изобразил на доске. У них была неприятная особенность постепенно исчезать, начиная с верхнего. Блиц-опрос, твою Моргану. И на добрую треть она не знала правильного ответа. Вот что за заклинание нужно для заморозки огня? Наверняка изучали на прошлых курсах. А Санни при всем своём прилежании и выматывающем изучении материалов и учебников младших курсов просто не в состоянии была охватить абсолютно всё. Банально времени не хватало, да и передышки нужны.
Увлеклась ответом на вопрос о Круциатусе и упустила следующий, нахально растаявший, едва прочитала первое слово. Попыталась незаметно заглянуть в пергамент Флинта, но неудачно.
— Мисс Прюэтт, два балла с Гриффиндора! Кто ещё хочет посоветоваться с соседом — не стесняйтесь.
Флинт жалостливо улыбнулся ей, но баллов с него не сняли.
Наконец, профессор встал перед доской, прекратив своё маниакальное блуждание по рядам, и взмахнул палочкой:
— Время!
Пергамент вылетел прямо из-под пера, Санни даже фразу не успела закончить.
— Кто не успел ответить на все вопросы, можете сразу писать эссе по защитным заклятиям к следующему уроку. Протего можете не упоминать — это материал второго курса.
Санни тут же взяла на заметку прочитать всё про Протего. Если Робертс говорил, что это материал прошлых курсов и небрежно разрешал не упоминать его в эссе, на следующем уроке обязательно спрашивал.
— Все свободны. Мисс Прюэтт, задержитесь.
Вообще-то Санни проспала завтрак и очень рассчитывала на обеденную перемену. Но возражать профессору не решилась. С него станется из принципа продержать её до следующей пары.
Чтобы немного задобрить находящегося явно не в духе Робертса, она поспешила достать из сумки его палочку. Учебники были убраны ещё перед опросом, оставалось ждать, когда все выйдут.
— Мисс Прюэтт, — Робертс придвинул стул к её парте и сел, пристально разглядывая. — Я заметил, что вы плохо знаете материал сегодняшнего опроса. Мне даже не нужно заглядывать в вашу работу, чтобы в этом убедиться.
Вопреки своим словам, он взмахом палочки призвал её пергамент, птичкой выпорхнувший из пухлой стопки.
Санни ощутила, как краснеет. Робертс быстро чиркал пером, оставляя красные пометки и щедро зачёркивая целые предложения.
— Тролль, мисс Прюэтт.
— Да, сэр, — вздохнула она.
— Я понимаю, что вы только в этом году взялись за ум, — холодно продолжал профессор, отчего Санни с ужасом ощутила, что сейчас расплачется. — И неизменно показывали хорошие результаты. К вашим эссе практически не придраться. Но стоит копнуть глубже, задать, как сегодня, задание по прошлым годам, как вы выдаёте полное незнание. Если уж взялись за учёбу, найдите время проштудировать учебники прошлых лет. У вас неплохой потенциал, вы прекрасно воспринимаете новое. Мордред знает, почему раньше вы вообще не желали учиться, но раз уж это пришло, нужно стараться.
— Я стараюсь, — сглотнув комок в горле, тихо ответила она. — Только есть и другие предметы...
— Ответ лодыря, — оборвал профессор. — Я понял бы, если бы к ЗОТИ у вас не было ни малейшей склонности. В конце концов, девицам это не столь важно. Но вы же делаете успехи. Ваши заклинания почти хороши. Реакция почти приемлема, соображаете неплохо. Но знаете, в чём ваша проблема?
Он не ждал ответа, но Санни всё же пробормотала:
— В чём же?
— Вы ленитесь, мисс.
— Да, сэр, — она бы поспорила, но только не с Робертсом.
— Мне не нравится ответ, мисс Прюэтт. Мне хотелось бы увидеть заинтересованность и действительное желание освоить мой предмет.
— Но...
— Вы прекрасно знаете, что по вторникам и четвергам я даю дополнительные консультации для шестых и седьмых курсов. Почему я ни разу не видел вас на них?
Да откуда ей было знать? Возможно, это все знали с прошлых лет, но никто из гриффиндорцев никогда эти занятия не обсуждал.
— Молчите? Что ж, надеюсь увидеть вас завтра. В семь вечера. И постарайтесь не опаздывать.
— Да, сэр, — ну не спорить же. Придёт, куда деваться. А учить остальное будет по ночам.
— Свободны.
Возможно, она ещё успеет на обед. Санни поднялась, но вовремя заметила палочку на парте.
Робертс уже отошёл к преподавательскому столу и, заняв удобное кресло, придвинул к себе остальные пергаменты.
— Сэр, ваша палочка, — Санни положила её на край его стола. — Мне купили новую.
— Вот как? — Робертс открыл ящик и сбросил туда палочку. — Покажите.
Санни вздрогнула. Хотела же не светить палочку от Мюриэль, но почему-то взяла сегодня с собой именно её, а ту, что купили братья, оставила в комнате.
Но делать нечего. Поднесла правую руку к левому рукаву, и палочка мгновенно скользнула в её ладонь. Хорошая вещь — эта волшебная кобура.
— Чёрное дерево? — Робертс, прищурившись, внимательно разглядывал палочку в её руке. — Изобразите какой-нибудь щит.
— Солидум Клипеус! — как хорошо, что щиты она недавно повторяла, и не пришлось позориться с Протего. Её полностью загородил прозрачный, но видимый глазу щит, переливающийся радужными бликами. Странно — на прошлой неделе, когда она его тренировала, он был гораздо тоньше и как-то невзрачнее. Видимо, от переживаний вложила больше магии.
— Превосходно, — произнёс профессор. — Уберите.
— Финита.
— О чём я и говорил, мисс. Можете, когда хотите. Три балла Гриффиндору.
Улыбку сдержать было невозможно, слишком редко Робертс её хвалил.
— Не радуйтесь так, мисс, в идеале этот щит должен быть вдвое больше. Но не после пары десятков тренировок. Потому дополнительные занятия — самый лучший выход для вас. Сколько раз вы тренировали его?
— Два, — пожала она плечом. Словно у неё было время по сто раз гонять каждое заклинание. Получился — и хорошо.
— Даже так? — профессор внезапно протянул руку к её палочке. — Можно?
Ужасно не хотелось отдавать, но Санни пересилила себя и протянула ему палочку по всем правилам — рукоятью вперёд.
Робертс с интересом повертел её в руках, зажёг крошечный Люмос, вызвал тонкую струйку воды, наполнившую наколдованный стакан.
— Очень слабая... Странно. Какое у неё содержимое?
— Я не знаю, — честно призналась Санька. — Могу спросить. Её подарила мне тётя Мюриэль.
— Отсутствие у вас любопытства в таком вопросе тоже мне не нравится, — качнул головой профессор. — Возьмите. И идите уже, иначе останетесь без обеда.
Санни выскочила из класса, пылая праведным гневом — сам же задержал!
В Большом зале народу было много, и её отсутствие заметила лишь Эжени, грустно ковыряющая бифштекс.
— Наконец, — воскликнула она. — Чего к тебе опять прицепился Робертс?
— Поставил Тролль за зачёт и сказал, что я лентяйка.
— Ты? — изумилась Эжени. — Да у нас никто столько не учится. Даже зубрилка Стенли.
— А он мне назначил дополнительные занятия, — вздохнула Санни, накладывая себе пюре и аппетитные на вид бифштексы.
— Вот гад! Слизеринский змей! Только своих любит.
— Точно! А ты чего такая?
— Вчера с родителями Регана знакомилась, — тихо призналась Эжени. — Я боюсь их! И ещё мои рисунки, я хотела с тобой поговорить о них. Может вечером?
— О! Ну и как родители?
— Обед уже заканчивается, — вздохнула Эжени. — Я пойду, у нас Прорицания сейчас.
— А, ну давай вечером. И рисунки принесёшь. Я на Руны.
После окончания занятий, на каждом из которых профессора устраивали мелкие и крупные опросы, словно сговорившись, Санни ощущала себя выжатой, как лимон.
Лакки поджидала её в комнате с горячим чаем и пирожными. А ещё на столе лежало письмо.
— От Рудольфуса Лестрейнджа, — пояснила Лакки. — Фентер передал.
Санни ощутила, как дрожат руки и усиленно бьётся сердце, и поспешно вынула пергамент, разорвав конверт. Ровные строчки префекта всегда удивляли — как можно так красиво писать? Специально, что ли, обучают?
"Добрый день, Санни, — писал Рудольфус. — Сколько вопросов! Я скоро вернусь и обязательно найду время, чтобы поговорить лично. Пока же отвечу лишь на некоторые. Можешь не винить себя, ты совершенно не при чём. Отец давно хотел перевести Рабастана на домашнее обучение, так как он сильно обгоняет программу Хогвартса. Возможно, уже к Рождеству сможет сдать СОВ в министерстве. Рабастан удивлён твоим беспокойством о его судьбе, и искренне не понимает, чем оно вызвано, и почему ты не написала ему лично, если действительно так волнуешься. Передавать тебе что-либо он отказался, но думаю, у него просто сейчас полно других забот. Кто будет ловцом, пока не знаю. Вернусь в среду к занятиям. Твой друг, Рудольфус Лестрейндж, Лестрейндж-холл".
Письмо оставило неприятный осадок. Санни сильно пожалела, что вообще написала Руди. Ничего нового, кроме того, что Басти даже ответный "привет" не передал, она не узнала. Только сама подставилась. Надо же — искренне не понимает! Ужасно хотелось написать ему лично. Да так, чтобы мало не показалось! Занят он!
Пересилив бурное негодование, Санни нарочито медленно сложила письмо и испепелила его взмахом палочки. Перечитывать снова про своё идиотское беспокойство, "искреннее непонимание" Рабастана и то, что она "совершенно не при чём" не было никакого желания.
Сморгнув предательские слёзы, она не стала слушать причитаний Лакки о нетронутых пирожных, пошла к себе в спальню и вытащила все семь учебников ЗОТИ за все годы обучения. Будет читать их до посинения! Чёртов Робертс! Родственник, называется.
Эжени застала её в растрёпанных чувствах — Санни не нашла ни единого заклинания, требующегося в зачёте. Скорее всего, они давались дополнительно или были в конспектах. Стоило поискать дополнительную литературу. Должны же они быть где-то!
Но передышка обрадовала. Лакки накрыла им чай в гостиной и исчезла. К счастью, мистер Даркер куда-то ушел с портрета, и можно было спокойно поговорить.
