— Да нет там ничего, — заявил как раз вернувшийся из подвала ловец.
— Значит, сбежали! — гаркнул Дурсль. — Пока вы ехали, они могли не только сбежать, а расплодиться, подохнуть и опять расплодиться!
Полицейский махнул рукой и побежал закрывать кран в одиночку.
— Точно ничего нет? — с нескрываемым подозрением поинтересовался Дурсль. — Вы в курсе, что они могут маскироваться?
— Некоторым видам змей присуща мимикрия, но она весьма ограничена. Светлей-темней в зависимости от освещения, да еще существуют неядовитые виды, имеющие внешнее сходство с ядовитыми.
— Я не это имею в виду! Они маскируются под обои, занавеси и паркет!
— Да? — насмешливо вскинул глаза змеелов. — В таком случае жаль, что они разбежались. Если бы мне удалось поймать хоть одну — докторскую бы защитил!
— Считаете меня идиотом? — зарычал Вернон.
— Диагнозы я не ставлю, я больше по животным специалист. И я свою работу сделал — внизу их нет. Сейчас я проверю здесь, а потом наверху, хотя я даже не сомневаюсь... — он посмотрел в сторону разрушенной лестницы, уже слабо капающей сверху воды и трясущегося Дадли, с отчаянием самоубийцы на железнодорожном мосту смотрящего на уговаривающих его внизу полицейских. — Стойте! Да не надо ему проявлять храбрость, я там лестницу раскладную в подвале видел, когда обыскивал.
Полицейские обернулись, и тут Дадли, наконец, прыгнул. Падение, грохот и ругань минут на пятнадцать на тему, кто больше виноват — тот, кто отвлек или тот, кто отвлекся, или же все же реґбенок, досґтаґточґно взросґлый, чтоґбы оцеґнить соґверґшенно неґподґхоґдящий моґмент для прыжґка.
Локи пониже опустил голову, не в силах больше сдерживать улыбку — мокрые и помятые свалившейся на них тушкой отнюдь не воздушного кузена, полицейские выглядели презабавно. А Гарри готов был поклясться, что пробегавшая мимо него навстречу спасенному сыночку тетя, отчетливо прошептала: "Все бобби(*) — козлы".
Лафейсон беззвучно смеялся. Кажется, он зря перенервничал. Местные стражи порядка — не Мстители, и Дурсли, тем более, не его семья, и всё, что связано с ними... Комедия, пародия, фарс. Пожалуй, все обойдется. И еще... Хорошо, что сдержался и сразу не набросился на мальчишку. Действительно хорошо. Хотя оставалось еще то, о чем сообщил ему Гарри — Дурсли решили от него избавиться. Так что...
Он стоял и просто ждал момент, когда можно будет вмешаться и извлечь из сложившейся ситуации какую-то пользу. И момент не заставил себя ждать — змеелов взялся за ручку чулана.
— Так. Что у вас здесь за помещение? — приоткрыл он дверь и воззрился на застеленную кровать.
— Чулан, — с небольшой заминкой ответила Петунья.
— А почему здесь?..
— А вот это вас не касается! — вмешался Вернон. — Ищете тварей? Вот и ищите!
— Разумеется. Даже если у вас в ванной стоит рояль, это полностью ваше дело. Только при этом нужно не змей искать, а...
— Что там такое, Томми? — потянулись к загадочному чулану заинтересовавшиеся полицейские.
— Да у них в чулане кровать!
— Зачем?
— Не ваше дело! — еще более грозно гаркнул Дурсль. — Это частная территория, и...
— Я там сплю, — сделал свой ход Локи.
Последовавшая немая сцена, побелевшие физиономии Дурслей и застывшие в изумленном негодовании лица полицейских открыли для него одну истину — спать детям в чуланах в местном мире явно не полагалось. Надо же, столько времени у него был в руках козырь для шантажа... Проклятое незнание мира! Впрочем, переигрывать явно не стоило, чем это грозит Дурслям — неизвестно, остаться без них, особенно без Петуньи, сейчас в его планы не входило. Юрист нужен, все же очень нужен юрист. А пока что... Придется продвигаться на ощупь. Ум есть? Логика есть? Прорвемся.
— Это правда, мальчик? Ты спишь в чулане? — наконец, отмер один из полицейских.
— Иногда, — скромно потупился Локи. — Когда у Дадли приступ.
— Приступ? — теперь они дружно обернулись в сторону уже укутанного заботливой мамочкой в пушистый плед толстяка.
— Ну да, у него бывает. Ходит по ночам, воет, лает... Спать невозможно. Особенно в полнолуние. Да у него справка есть!
— Я не сумасшедший! — уже привычно завыл Дадли.
— Не слушайте моего племянника — он большой фантазер, — сквозь зубы процедил Вернон.
— Я фантазер? — притворно-неверяще указал на себя рукой Локи. — Да я знаю, где она лежит! — и он решительно направился в гостиную.
— Чудесно, — спец по животным осветил фонариком чулан, заглянул под кровать, прощупал постель. — Мне продолжать искать змей, или все же?..
— Сделай милость, Том. Стэнли уже взял пробы воздуха и воды, и...
— Куда вы тащите нашу аптечку? — заверещала Петунья. — Моему сыну необходимо лечение!
— Успокойтесь, миссис, мы возьмем только по одной таблетке.
— Да по какому праву?
— Есть подозрение, что вас отравили.
— С чего вы взяли? Мы видели этих змей, понимаете, видели! Они были здесь! Мы не сумасшедшие, не пьяные и не наглотались никакой дряни! Почему вы нам не верите? К чему все эти подозрения, эти намеки?
Змеелов приволок лестницу и теперь карабкался на второй этаж, с видом человека, обреченного ради служебной совести совершать заведомую глупость.
— Вы бы хоть описали их, — все же не удержался он, повернувшись к Дурслям. — Было бы легче искать.
— Я же уже описывала! Одна фиолетовая, толстая, будто бочка, другая — словно шнурок...
— Ну да, конечно, и удав, проползающий под дверью, — ловец кинул выразительный взгляд в сторону полицейских и исчез наверху.
Через несколько минут он вернулся. Теперь он имел вид актера, отыгравшего роль в пьесе для идиотов.
— Все чисто. Я могу идти, капитан?
— Да, Том. Не забудь навестить соседей в доме напротив.
— Соседей? — встрепенулась Петунья. — А это еще зачем?
— Они утверждают, что тоже видели змею.
— Вот видите! — торжествующе завопила она. — А вы тут пытаетесь нас выставить ненормальными!
— Но они видели единственную гадюку, а не фиолетовых бочкообразных тварей, не существующих в природе!
— Не существующих в природе?.. — растерянно повторила миссис Дурсль. Кажется, до нее стало кое-что доходить. Она на секунду замерла, что-то обдумывая, потом вонзилась отчаянно-ненавидящим взглядом в племянника.
Локи встретил его непрошибаемым покер фейсом.
— По крайней мере, науке такие неизвестны. И, поскольку неведомые твари не обнаружены, а в доме присутствуют явные следы насильственных разрушений, вам придется проследовать с нами, чтобы пройти некоторые тесты.
— Я не... — неуверенно пробормотала она и замолчала, затравленно уставясь на болтающуюся на одной петле дверь. Только теперь до нее дошло, в какую ловушку они сами себя загнали этим звонком. — Мы обратились к вам за помощью...
— И она вам будет оказана, миссис Дурсль. Поверьте, все делается для вашей же пользы. И вашей безопасности. У вас есть родственники, кому бы вы могли доверить детей на время вашего отсутствия? Очень недолгого. К вечеру вы, скорее всего, уже будете дома.
Уууу... нет. Кажется, пошло не туда. Уж, если кто ему из Дурслей и нужен — так это Петунья.
— Но это не тетя рушила дом, а дядя! Тетя нормальная, просто немного внушаемая, особенно, когда дядя входит в раж. Если он орет: "Фиолетовые змеи! Звони немедленно в полицию!" — она спорить не будет. Это вообще-то чревато... Конечно, она видела только гадюку. Да, тетя?
— Да... Да! Ну, конечно, это была гадюка, сейчас я припоминаю, — вымученно пробормотала Петунья.
— А вы что видели, мистер Дурсль? — полицейский повернулся к Вернону.
— Э... ну... — на заплывшем жиром лице дяди отразилось недюженое умственное усилие и такая же тяжкая внутренняя борьба. — Пожалуй, гадюку. Я должен в них разбираться?! В мой дом пробралась опасная тварь, угрожавшая домашним!
Ну нет, дядюшка. Эта лазейка совсем не для вас.
— Дядя всегда входит в раж при виде змеи. Это еще мелочи. Вчера он чуть террариум не разнес. Хотя змеи сидели за стеклами и никому не угрожали. Увидел удава, выломал стекло и начал душить.
— Постойте... Так вы то самое семейство... Джонс, сбегай, верни Тома, скажи, что это семья, причастная к пропаже констриктора. Ну, вчерашняя последняя разнарядка. — Он снова обратился к Дурслям: — У вас еще вроде пропал ребенок?
— Нашелся! — Вернон зло ткнул в сторону Гарри.
— И вы не нашли нужным сообщить? Целый отряд прочесывает весь Эппинг Форест и окрестности, а вы тут на диковинных змей охотитесь! — офицер с плохо скрываемым раздражением махнул рукой. — Стэн, возьми у них показания, я пока в участок сообщу, пусть свяжутся с центром, чтобы дали отбой.
— Капитан? — тормознул его на пороге тот, кого он называл Стэном. — Заодно и Линде можете позвонить из отдела криминальной...
— Точно! Молодец, что напомнил. И должок за то дело вернем, и... — он как-то недобро улыбнулся в сторону Дурслей и вышел за дверь.
* * *
Дальнейшие события Петуния Дурсль будет вспоминать, как худшие часы ее жизни.
После признания в ее племяннике пропавшего мальчика отношение полицейских резко изменилось. Оставшийся с ними полисмен настойчиво требовал признания, зачем они утаили возвращение ребенка. Его вопросы поворачивали ситуацию разными гранями, но ни одна из них не была в пользу Дурслей. Варианты колебались от преступной безответственности до злого умысла, от неспособности адекватно оценивать ситуацию до полной невменяемости. Причем, у миссис Дурсль создалось настойчивое впечатление, что полицейский намеренно тянет время.
Через некоторое время вернулись капитан, его помощник и змеелов, который теперь смотрел на них так, как будто они сами принадлежали к одному из неизвестных видов животных. После этого прессинг только усилился.
— Это правда, что вы подали заявление о пропаже ребенка только после оформления страховки по поводу повреждения автомобиля?
— Вы так и не смогли объяснить причину аварии, может быть, вы сможете прояснить это сейчас?
Вопросы сыпались один за другим, а все ответы делали их все более и более виноватыми. Виновными...
Усугубляло все то, что треклятый племянник как ни в чем не бывало стоял, скрестив руки на груди возле серванта, где у них хранились документы, и временами вставлял свои реплики, переворачивающие все вообще с ног на голову. Такой чистенький, такой аккуратненький, прилежно причесанный, резко контрастирующий с ними — растрепанными, побитыми и измученными. И ему верили! Конечно же, ему верили, она бы сама на их месте... Он выглядел таким нормальным! Единственным нормальным среди них всех!
Затем появились какие-то два медика в белых халатах и увели Дадли в их с Верноном спальню для осмотра. (А то раньше этого нельзя было сделать: если бы ребенок был ранен, он бы уже кровью истек!)
Положением полностью завладела полиция — они входили и выходили, пускали, кого хотели. Вернон потребовал понятых. И это было худшее, что он мог сделать!
Капитан распахнул дверь, и в уже и так набитую людьми гостиную протиснулась соседка из дома напротив со своей сестрицей — эти две мерзкие сплетницы — последние из тех, кого бы Петунья сейчас хотела увидеть. И по их жадным глазам, просто пожирающим разодранные штаны ее мужа и развалины лестницы, она поняла, что вечером все подробности происшедшего у них в доме будут обсуждать на всех кухнях Литтл Уингинга.
Миссис Дурсль застонала. Но она даже представить себе не могла, что и это еще не конец. Через пару минут раздался звонок, и потерявшие остатки совести нелюди в формах впустили еще одну непрошеную гостью — какую-то нахальную белокурую девицу, совершенно неприлично одетую — в короткую кожанку нараспашку, ботфорты и мини-юбку. На груди у нее недвусмысленно болтался фотоаппарат с огромным объективом. Она сунула в лицо совершенно обалдевшему Вернону какой-то жетон и, проскочив так быстро, что он не успел не только воспрепятствовать, но даже что-то сказать, защелкала своей аппаратурой над останками злополучной лестницы.
— Вы ответите за свой произвол! — надрывно ревел мистер Дурсль. — Я требую адвоката! Это черт знает что!
Не без труда нагнувшись, он подобрал валяющийся на полу телефон. Трубка ответила ему гробовым молчанием.
* * *
А вопросы все продолжались и продолжались. Почти одни и те же неудобные вопросы. Для новых зрителей.
— Когда вы подавали заявление о пропаже, вы подписали обязательство немедленно уведомить полицию в случае, если ребенок найдется. Почему вы этого не сделали?
— Мы не знали! — в отчаянии кричала Петунья. — Не видели, когда он вернулся!
— Он пришел раньше нас и спрятался в своем чертовом чулане! — рычал Дурсль.
Теперь все повернулись к Гарри. Вид у стоящего мальчика был спокойный, даже какой-то скучающий — мол, так и знал, что когда-нибудь этим закончится, а что еще ожидать...
— Я просто устал, добираясь домой. Поэтому и уснул сразу. Я вообще не знал, что меня ищут, я же сказал им, что доберусь сам.
— Прекрати врать! — вскинулся Вернон. — Ты сбежал, когда я... — и по тому, как он замолк на полуслове, Лафейсон успел сделать еще один вывод — завозить приемных детей в лес, чтобы избить, здесь тоже явно не принято. — А как ты вообще попал в дом? Откуда у тебя ключи, а-а?! — резко сменил тему Вернон.
— Вот отсюда! — мальчишка жестом профессионального фокусника извлек что-то из-за спины и кинул на стол.
— Это же моя сумочка! — подлетела с столу миссис Дурсль. — Ее же...
Локи сделал шаг вперед, незаметно наступая Петунье на ногу и заставляя замолкнуть.
— Ее ведь утащил этот чертов удав! — а это уже Вернон. И замечательно.
— Вы утверждаете, что удав украл сумочку? — задал вопрос вернувшийся после осмотра младшего Дурсля медик. Вовремя так вернувшийся... В его голосе скорее был профессиональный интерес, нежели удивление.
— Дядя считает змей источником всех бед. Стоит ему увидеть одну из них... — Локи сокрушенно покачал головой. — Ну, сами видите, — и он красноречиво развел руки, указывая на обстановку. — И так каждый раз.
— Не говори бред! Что за чушь ты тут пытаешься...
— То есть, это не первый случай? — совершенно проигнорировал возражения хозяина дома медицинский работник. Ему нужны были показания родственников, а единственным нормальным из них выглядел этот мальчик. Выглядел, говорил и вел. И это определило.
— Я же говорю, как увидит змею — сразу дом разносит. Я ведь не зря запираюсь в чулан, дело не только в Дадли.
И он торжественно распахнул дверь в свое убежище, демонстрируя пораженным зрителям ее изнутри. А изнутри был недюжинный такой засов (Локи выбрал из самых надежных в обкраденном им магазине), изрядно погнутый приложенной снаружи силой, и шурупы, почти выдранные вместе с обшивкой. Немного же не хватило дядюшке, чтобы добраться до ненавистного племянника, совсем немного...
Реакция была отменной. Охи и ахи, возгласы возмущения и удивления... Все присутствующие мгновенно собрались перед дверью. Рассматривали засов, ощупывали повреждения... Казалось, поражены были все, даже видавшие виды полицейские и не менее повидавшие за время своей богатой на нестандартные случаи службы врачи. Что уж говорить о соседках... Изумленные кумушки просто остолбенело пыхтели от переполнявших их впечатлений и чувств, не в силах произнести что-то членораздельное. И только резвая, увешанная приборами, девица, непостижим образом успевшая оказаться впереди всех, деловито-восторженно щелкала своим аппаратом.
