Утраченный покой. (Divinitas-2)

— Угу.

— Быстро выбрось из головы то, что узнал о Седрике, — вспомнила я. — Если ты хоть намекнёшь, что знаешь об этом — ты труп.

Тони непонимающе посмотрел на меня, а потом факты сложились в его голове.

— Ну, ты даёшь! Давно дело было?

— Давно. Твой отец ещё не родился.

— Ты что, знала моего отца? — вдруг хмуро спросил он.

— Нет, — смутилась я. — Просто хотела сказать, что прошло больше пятидесяти лет.

— Угу. О'кей. Выбросил из головы.

Мы как раз пришли к оранжерее, я завела Пижму и устроила его ночлег на куче опилок для мульчирования. Может, это и кажется некрасивым и неправильным, но флерсу такое ложе вполне пришлось по нраву — он тут же уснул. Мальвочка устроилась у Пижмы в волосах, а семья Лиана расположилась на незабудках неподалёку.

К моменту нашего возвращения в домик Шон уже спровадил Митха спать, я отослала Тони, и мы с инкубом уже привычно накормили друг друга. Оказывается, волк не ушёл далеко и, затаившись, наблюдал за нами: мы оба чувствовали его внимание, оно мешало, но не настолько, чтобы отвлекаться и прогонять его.

— Он всё же такой... человек, — обронил Шон после.

— Ему всего двадцать четыре.

Инкуб фыркнул.

— Эфемер... Полнолуние скоро, — вдруг произнёс он.

— Да знаю я, — досадливо морщась, ответила я.

— Я могу просто с ним подраться, не применяя 'уменье', — 'уменьем' Шон называл свою собственную силу и то, чего он добивался с её помощью. — Могу просто его разозлить...

— Вам ещё работать вместе, а после такого это будет весьма проблематично. Но спасибо за предложение, Шон.

— Вы не беспокоитесь, что близнецы до сих пор не показывались? — вдруг сменил тему он.

Я не беспокоилась и, наверное, это было неправильно.

— Думаешь, нам надо поискать их?

— Ночь. Им лучше быть под нашей защитой или хотя бы у нас на глазах.

Какая же я эгоистичная дура, вампы ведь не только могут отдать им приказ, они могут их выкрасть.

— Давай поищем их, — нервозно произнесла я. — Эй, Тони, выходи!

— Чего тебе, хозяйка? — ТиГрей вышел из тени, и его глаза сверкнули жёлтым, отражая почти полную луну.

— Идём искать Ландышей в леске, ты же их запах почуешь?

— Твой 'розанчик' чует не хуже меня, — зло бросил он, но пошёл за мной и Шоном к небольшому лесу, где мы оставили близнецов.

— Правда?

— Да, я хорошо чую, но больше людей, чем... цветы. А ты, волк, чем с нами тут зубы показывать, лучше б нашёл себе самку, хоть человечку, хоть мохнатую.

Я покраснела от такой бестактности, хорошо хоть этого не было видно.

— Не указывай, что мне делать, розовый! — зло ответил Тони.

Шон остановился и подождал его.

— Заткнись и ищи Ландышей, — тихо приказал он непререкаемым тоном.

ТиГрей, зло фыркнув, сорвался на бег и скрылся в леске.

— Простите, леди, мою бестактность.

— Да уж, в следующий раз не забывай о моём присутствии, — проворчала я в ответ.

— Просто, может, мохнатому и не нравилось трахать сук по расписанию, но полное воздержание вот уже полмесяца ему нравится ещё меньше, — тихо объяснил он.

— Свет и Тень! Мне теперь что, ещё и самку ему искать?!

Кошмар. Возьми ответственности на кончик пальца, так руку по локоть отломит.

Мы ходили по лесу и окликали Ландышей; вернее, я окликала, а Шон пытался их учуять. Тони не было ни слышно, ни видно; вроде бы инкуб взял след, и мы углубились в заросли. Время летело, мы ковыляли впотьмах по подлеску, и я уже начала нервничать: а вдруг глупые флерсы решили смыться и ещё днём ушли отсюда. Но Шон вдруг развернулся, и мы увидели Тони, согнувшегося под ношей — он нёс Ландышей, как два тюка, на плечах. Подойдя, он молча скинул одного спящего флерса Шону и так же молча повёл нас прочь из леса.

Я чувствовала себя виноватой из-за того, что раньше не побеспокоилась о судьбе близнецов, но мужчины не роптали, флерсы благополучно дрыхли, так что своё раскаяние я оставила при себе.

Вернувшись к домику, Тони, никого ни о чём не спрашивая, завалился спать в машине, а Шон остался сторожить. Тут-то я выяснила ещё одну интересную особенность инкубов — они не спят. Могут притворяться спящими, расслабляясь и погружаясь в воспоминания, но не спят. Так что мы были обеспечены охраной на всю ночь. Пристроив близнецов в гамаке, я, измотанная хождением по ночному лесу, обнаружила в домике диванчик и тут же вырубилась на нём до самого рассвета.

Разбудил меня Шон... Вообще я привыкла к бодрости покрытого росой луга, которую по утрам дарил мне Лиан, но тёплая нега, пряная сладость и игривость инкуба тоже оказались по-своему хороши.

Несколько первых дней мне было дискомфортно оттого, что Шон всё время старался сделать для меня что-то, быть полезным, всячески пытался угодить. Но довольно быстро я поняла, что для него это необходимое условие, как говорят люди, 'психологического комфорта'. Он хотел быть нужным, полезным, а ещё лучше — незаменимым, хотел признания своих достоинств и... уважения. Удивительно, что эти желания остались у того, кто всю свою жизнь был рабом, а временами — витаминным кормом для вампов; ещё более удивительно, что он всё же добивался, чего хотел.

Проснувшись, я отправилась в оранжерею к флерсам; малыши уже проснулись и пытались добудиться Пижму. Я его разбудила и привычно влила порцию силы, порадовавшись, что он смог принять больше обычного, а после у нас вышел совет. Вернее, Лиан уговаривал меня оставить Мальвочку маленькой здесь, с Фиалкой и Незабудкой. Мальвочка скромно молчала, Фиалка поддакивала отцу своего ребёнка, а беззаботный Незабудка кружил над Пижмой, осыпая его искрами силы.

— Но ведь мы планировали, что она поможет вытащить Пижму, он ведь привык к ней.

— Я сам им теперь займусь, — настаивал Лиан. — Да и Незабудке нужен второй... флерс.

Со вздохом я признала, что Лиан из меня верёвки вьёт.

— А ты раньше не знал, что Незабудке нужен второй родитель?

— Знал. Но... Надо было их спасти и... я тебе нужен. Я справлюсь с Пижмой, я смогу кормить его, давать столько, сколько будет нужно, — вернулся он к своим доводам.

— Ну а ты, Мальва, чего ты хочешь?

Флерса чуть растерялась, но, ободрённая подлетевшей Фиалочкой, призналась:

— Я не хочу уходить отсюда. Не хочу опять становиться большой. Можно мне остаться? — робко закончила она.

— Можно, — сдалась я.

Фиалочка тут же вспорхнула ко мне и, вспыхнув, влила в меня свою силу. Прохлада леса... тень... безопасность... единство силы и хрупкости...

— Спасибо, госпожа, я так устаю, а вдвоём нам будет намного легче. И Мальва быстрее забудет плохое.

— Я буду скучать по Пижме, — тихо произнесла та.

Угу. Не сомневаюсь.

— Я постараюсь привозить его почаще, ему полезно быть на сильной земле.

— Спасибо, — и Мальва вспыхнула, направив ко мне маленький шарик силы.

— Ладно, малыши, у вас есть время до полудня, а потом я перекину Лиана, и мы уедем.

Я всё же не рискнула оставить Пижму на них и сама вывела его из оранжереи и пристроила в тени у цветущих мальв.

С одним вопросом разобрались, теперь второй — близнецы.

— Как вы? — ничего менее банального в голову не пришло.

— Лучше, чем в городе, — ответил мальчик. — Здесь сильная земля.

— Можно нам остаться здесь? — спросила девочка.

Я сама над этим думала...

— Я боюсь, что через вас мои враги узнают об этой плантации и навредят ей или флерсам в маленькой ипостаси.

Близнецы переглянулись и согласно кивнули, мол, да, такие опасения не напрасны.

— Так что вам придётся вернуться со мной в город. Я буду наведываться сюда и брать вас с собой.

Ландыши промолчали, и я продолжила.

— Как прошёл вчерашний день и вечер? — осторожно спросила я.

Они поняли намёк.

— Тихо.

— Ну вот и хорошо. Можете погулять до полудня по лесу.

Близнецы развернулись и молча ушли; я не сомневалась, что к полудню они вернутся. Что бы с ними ни сделали, они всё же флерсы и никогда намеренно не навлекут опасность на сородичей, никогда не поставят себя выше их... Если им не прикажет хозяин... а хозяин днём спит. Я надеюсь.

Время до полудня пролетело, как один час; я легко перекинула Лиана, и мы, взяв с собой Пижму, уехали раньше, а Шон, Тони и Ландыши задержались. Я уже начала волноваться, но инкуб связался со мной по ментальной связи и доложил, что они уже в дороге.

Решив, пусть и не полностью, проблемы флерсов, мы возвращались в город к новым проблемам — проблемам Тони и свободной стаи. Пока я вчера бродила по плантации, у меня вызрел гениальный в своей простоте план: обратиться к старому вожаку свободной стаи и обменять жизнь неугодного ему и мне мохнатого — слуги вампов на пожизненную помощь Тони. Всё просто замечательно: я избавляю вожака Ника Стивенсона и его преемника Тода Вернера от Френка Сугавы, претендующего на место вожака и планирующего убить ещё не вошедшего в полную силу Тода. И тогда пёс Тони или не пёс, а они будут обязаны перекидывать его каждое полнолуние. Есть лишь одно уязвимое место в этом плане — одного волка-вожака может не хватить для трансформации Тони. А подключать стаю нельзя — собравшись вместе, они не удержатся и убьют его. Но в любом случае я попытаю счастья со свободной стаей.

Вернувшись, я первым делом позвонила Стивенсону на мобильный — волки, в отличие от других divinitas, могли пользоваться мобильными без особых последствий для себя. Я же ощущала жёсткое и раздражающее излучение — мобильники напоминали амулет-источник с абсолютно чуждой силой. В общем, я старалась пользоваться только стационарными телефонами.

Старый вожак не выделывался и согласился приехать в ресторан вечером. И прихватил с собой Тода и... Дору Эймс. Придя ко мне в кабинет со своим преемником, Стивенсон первым делом доложил, что Дора Эймс, слабая волчица, работавшая на убитого вампа Грегори, всё ещё жива и ждёт внизу под охраной одного из волков.

Я поинтересовалась положением в стае, положение оказалось неутешительным. Сугава после окончательной смерти Грегори не поджал хвост, а, наоборот, демонстрировал клыки, и только иезуитские увёртки старого волка пока позволяли избежать прямого столкновения и вызова на поединок. В общем, вожак очень обрадовался, что я не забыла о своём полу-обещании.

Я высказала своё предложение насчёт Тони, и волки задумались.

— Понимаете, леди, — размеренно начал вожак, обдумав всё, — у нас в стае никто не перекидывается сам, отдельно. В этом и весь смысл существования стаи — мы собираемся вместе и перекидываемся, даже слабые не могут сдержать трансформации, хоть для них она медленна и мучительна. Поэтому так страшно наказание отлучением — мучительная, а может, убийственная трансформация в одиночестве. Я... не представляю, как перекинуть вашего волка без стаи. Я могу взять его в стаю, — с надеждой предложил он.

— Сначала его надо понюхать, — выдал молчавший всё это время Тод.

Я присмотрелась к рассудительному преемнику. И связавшись с охраной, попросила прислать Тони в мой кабинет. Он зашёл в комнату, готовый драться, видать, учуял родичей ещё в коридоре, я дала понять, что всё в порядке, и пригласила подойти поближе. Волки раздували ноздри — шло взаимное обнюхивание. Тод и Стивенсон переглянулись...

— Он очень странно пахнет, — сказал вожак.

— Хозяйка? — Тони захотел пояснений.

— Да вот, хотела, чтобы вожак Стивенсон помог тебе перекинуться...

— Он не способен мне помочь, он не divinitas, — ледяным тоном ответил Тони.

— Я уже поняла, — поморщившись, ответила я. Мне не нравилось его непочтение к вожаку. Даже я была вынуждена относиться к мохнатому почти как к равному, а Тони нарывался на конфликт.

— Стая не примет его, — тихо и задумчиво произнёс Тод.

— Боюсь, что да, — поддержал его вожак. — Не скажу, что он пахнет именно псом, но его запах абсолютно чужд, и он... настораживает.

— Пугает, — осклабившись, вставил Тони.

— Не даёт доверять, — ледяным тоном поправил вожак.

— Уймись, — строго приказала я своему волку.

— Значит, сделка не состоится... — задумчиво резюмировала я.

Свободные волки напряглись.

— Вы всё равно его перекинете, в любом случае — не дадите ему умереть во время трансформации... Вам нужно, чтобы хотя бы наша стая к нему лояльно относилась.

— Не спорю. Но это не стоит жизни Френка Сугавы, вернее, хлопот, связанных с его смертью.

Волки молчали, им нечего было возразить или предложить.

— Я не отказываю вам в помощи, и как только вы предложите подходящую цену за мои услуги — окажу её.

Глаза младшего хищно блеснули, он ещё слишком молод и не умеет скрывать своих мыслей. Пока что его можно было читать, как открытую книгу. Глупый мальчишка решил, что если выкрадет Тони, то я буду плясать под их дудку.

— И, уважаемые, не забывайте, что я белая filius numinis, а не христианская святая. Меня нельзя злить: когда я злюсь, то совершаю необдуманные поступки. Например, могу устроить охоту в лесу с вертолёта.

— Вы не можете убивать, кого попало, — парировал вожак. — Вы белая. Не можете творить зло просто так.

— Отчего же? Я как раз могу убивать, кого попало. Вверить себя Равновесию и быть его проводником, — я оскалилась в злой фальшивой улыбке.

С минуту мы мерялись взглядом: Стивенсон старался понять, вру я или нет. Я не врала — я действительно могла вверить себя Равновесию, но мне бы это очень дорогого стоило.

— Ладно, леди, — он опустил взгляд и попытался замять назревающий конфликт. — Мы ведь не для этого встретились.

— Не для этого, — согласилась я. — А зачем вы притащили Дору Эймс?

Волки переглянулись, а потом посмотрели на Тони.

— Да вот... Она всё равно отлучена от стаи, может, вам пригодится... Хотя она, конечно, абсолютно никчёмная тварь...

— Хороший подарок, — саркастично заметила я.

— Ну... может, на что и сгодится, — и опять зыркнули на Тони.

— Вы шутите, — зло утвердил он.

— Ты бы не спешил отказываться, — обронил вожак.

Я чего-то не понимала.

— В общем, раз заседания Совета и суда по поводу смертей наших волчиц не будет и Эймс, как свидетель уже не нужна, мы притащили её к вам. От стаи она отлучена, сдохнет или будет жить, нам уже всё равно. Может, вы её подо что-то приспособите, а нет — значит, нет.

— И не забывайте о нашем... соглашении, — вставая, произнёс он.

— Скорее, о протоколе о намерениях, — парировала я.

— Это точно, — невесело согласился вожак, и волки вышли.

— Ну что? Пойдём подарочек смотреть, — предложила я Тони.

— Хозяйка, нам таких подарков не надо, — горько отозвался он.

— Что? Даже не взглянешь?

— Ладно. Пойдём.

Мы вышли к служебному входу, вожак уже уехал, и Дора как раз пыталась определиться: удрать или всё же дождаться меня. Увидев меня и Тони, она дёрнулась, но потом подошла. На кого-кого, а на волчицу она ни капли не была похожа, скорее, на шелудивую бездомную собаку, одновременно лебезящую и готовую укусить. Мы молча разглядывали её, она не вызывала во мне ни малейшего сочувствия. Молодая, похожая на парня волчица была слабой, а также подлой.