Всё, сами жрите свою свиную печенку! Обычную говядину заказать надо завтра. Вон вино красное — тоже что надо, только спать от него хочется, да. Постоянно, беспрерывно спать хочется, надоело. Руку надо на вазе сменить — онемела совсем уже. Было б возможно так сделать, чтобы спать, а оно все работало. Не получится — магия во сне не контролируется. Да и сигнал как подать? Потому он в походах никогда и не спал, если опасность была велика. Кто защиту бы ставил? Этим что — пожрали, попадали, и хоть трава не расти. Да, конечно, они предлагали подежурить, сменить, только толку от них: усыпить таких магией — просто нечего делать. Ну, а с ним — да, спокойно всем спать, он же кто? Он перестраховщик, то есть, чуть ли не трус. А их Тор всех спасет, если что-то случится, конечно. Потому что Тор — герой, а он... Нету слов, что с них взять — идиоты беспечные.
Восемь, девять, давай же, гаденыш, твой выход. О!.. Вот как?.. Ничего себе... Есть!!! Замаячил, ну надо же...
Локи закрыл на секунду глаза, счастливо и измученно улыбаясь. Изумленно-неверяще покачал головой. Это ж идиотизм — он кому-то когда-то так радовался? Стучит сердце, даже голова кружится, кошмар какой-то, просто слезы от счастья сейчас потекут. Э-э-э, не хватало! Покрывало долой, и подушку, и... быстренько... дорисовываем четвертую пентаграмму. Не на трех же он работал, естественно. Улыбается. Ну, не девять, просто комната маленькая, иногда и еду все же надо заказывать. Но четыре влезает, значит на четырех и работал. Мог же? Да фиг там — какое! Только кое-кому этого знать совершенно не обязательно, так ведь? Блестят изумрудным цветом лукавые счастливые глаза. Ну, еще крови подлить, и теперь вообще все чудесно. Все прекрасно, волшебно, что ты там, змеюк, говорил? Никакой шанс не бывает последним? И не будет — сейчас мы все сделаем правильно. Тора нет? Превосходно — тогда у нас все-все получится!
* * *
========== Мы с тобой одной крови ==========
Да ты наливай — поговорим, до зануды до зари,
Про мужицкие дела и про женские тела.
И ещё раз наливай — полоскать так добела,
Выпивать так до бузы, тосковать так до слезы.
(М.Шуфутинский)
* * *
Рады приветствовать! Ваш самолет совершил посадку в аэропорту Асгарда. Температура за бортом +22 градуса, асгардское время три часа сорок две минуты. Сейчас вам вручат паспорта с визами (Servus-Off, отменить этот бред ко всем цвергам), и вы беспрепятственно покинете зону таможенного контроля через зеленый проход для лиц, пользующихся дипломатической неприкосновенностью (одну линию на окружности долой). С минуты на минуту начнется официальная церемония, на которой выступит с приветственной речью лично принц Асгарда, в которой поспешит вас заверить в искренней заинтересованности в дальнейшем сотрудничестве и укреплении дружбы.
Мда... А начинать говорить действительно надо, потому что воплотился уже полностью демон, и стоит, молчит, смотрит настороженно и как-то безнадежно-печально. Ну, сейчас, подготовка, лицо, глубокий вдох, настрой... Наг переводит взгляд на соседнюю горящую пентаграмму, потом на свою. Точно! Выключить лишние три — уже не нужны. Ну увидел и хорошо — пусть хоть боится чуть-чуть, что и другого в конце концов можно дозваться.
— Западная цивилизация, — неожиданно задумчиво произнес змей, посмотрел на Локи и печально улыбнулся.
Вот же Хель! И как с таким иметь дело? Весь настрой сбил и вообще клонит куда-то свое. Ну пускай, у нас тоже не меньше терпения. Ведь не меньше? Не меньше, не меньше — одного Тора с его дурацкой компанией полжизни терпел. Молча терпел, долго очень. И бахвальство их глупое, и шутки тупые, типа кто сожрет больше всех или девку завалит любую.
— Ну да, не восточная, — хмыкнул, пожал плечами. — Это проблема? — спросил как можно дружелюбнее, готовясь, если понадобится, переубеждать, спорить.
— Не бывает проблем — есть задачи для того, чтобы их научиться решать. И эта, действительно, не такая простая, пока не решишь хоть раз — то тяжело. Менталитет Запада... — развернулся, осматривая два расчерченных круга сзади и отстраненно медленно продолжил: — Соревнование с самого детства... Погоня за результатами... Сравнение с другими... — уставился прямо в глаза с каким-то обреченным понимаем.
— Что тебе до того? Ты куда, змей, полез? — зло, но спокойно. Ну собрался терпеть, но не это же! Хорошо, пускай даже и это. — Ладно, — Лафейсон поднял руки, сдаваясь, и понимающе усмехнулся, — Хочется мстить — начинай, карт-бланш выдаю — все, что хочешь. Я послушаю — не привыкать, только учти — ты не первый, вряд ли уже потрясешь так, как хочется. Я же все понимаю — гороскопы, карма. Молодец вообще — хорошо подготовился. Мне б такие способности, а то знаешь — все как-то на ощупь.
— Гороскопы? Нет, что ты, для этого же данные нужны. Дата, час рождения, место, еще много чего. Для диагностики кармы и вовсе контакт. Просто, — снова уставился на соседнюю пентаграмму. — Ты зачем-то все время стараешься выглядеть сильнее, чем есть.
— Да ты достал, Холмс, — покачал головой, закатывая глаза. Что, хотел, чтобы вернулся? Ну вот — стоит мечта сбывшаяся, пялится, умничает и лезет, куда не нужно. Куда никому не нужно! Но ведь интересно же, да? Что он такое нашел... в этой цверговой пентаграмме. — Ну, скажи уже, откуда такие открытия, тебе же больше хочется передо мною блеснуть, чем мне это выслушать.
— Хорошо. Только зажги огонек. Вот такой же, как на концах звезд пентаграммы. Здесь, где-нибудь рядышком.
Ладно, я промолчу, почему бы тебе самому не зажечь. Цверг с тобой, развлекайся, змееныш, чем бы не тешилось... лишь бы снова не драпало. Все, зажег, змей молчит. Ну, естественно — хочет вопроса. Так мешал ли ему ритуал? Ну, какое же все же паскудное. Ничего не спрошу, цверга с два. Либо сам разберусь, либо ты, гад, не вытерпишь и все равно выложишь. Огонек, огонек... Настоящий — он расставлял сейчас не иллюзорные. Свет, цвет, температура и... ну, конечно же! Копоть. Мрамор белый, и вокруг постепенно пятно. Посмотрел в пентаграммы, сравнил. Три закопчены, а последняя... да, совсем чистая.
О, ну можно еще отовраться, конечно. Сто причин найти, для чего и почему позже зажег. Ага, прямо во время появления змея. Только выглядеть будет... Нет, ну глупее уж некуда! Засмеялся, закрывая рукою глаза.
— Да, я понял — пятно, — улыбнулся. — Все? Доволен? Отомстил уже, успокоился?
Ну да, это ж правда смешно. Правда, глупо ужасно — действительно, детство. Да уж, да уж, доехал вообще. Засмеялся, опять покачал головой. Глупо сделал, смешно, и так глупо попался, даже злиться не хочется больше, смешно же ужасно.
— Я не мстил. Вернее, это — не цель. Так само... ну, не важно, может быть и не совсем... это правда, — смотрит как-то огорченно куда-то. — Я просто хотел понять — почему. Почему ты напал на меня, я же очень старался. Я готов был терпеть, я настроился, я же знал, что по ритуалу иду, — уставился сокрушенно в глаза. — Но чем я больше старался — тем хуже. Ты просто... — замолчал, тщательно подбирая слова, — непредсказуемый. Я боялся вернуться, я бы раньше пришел. Но я тебя просто боюсь. Ты можешь убить только потому, что ты что-то подумал. Ты же не с другим разговариваешь, а со своими мыслями! Тебе одно говоришь, а ты слышишь другое, подозреваешь третье... Я устал постоянно бояться, это очень выматывает, когда не понимаешь, что и за что ожидать. И потом с этой магией... Да, я хотел увести разговор, и это тебя разозлило, я знаю, я сам виноват. Только... это правда мне очень болезненно, тебе не понять, ты дворцы из огней сидишь строишь... Я боюсь, что у нас ничего не получится. Ты не доверяешь мне, я — тебе, а там дальше... я же знаю, что тебе нужно сделать, там доверие нужно будет, но к сожалению...
— Ты уверен? Что мне не понять — ты уверен?
Это больно, действительно, и меньше всего сейчас хочется... Только стену возникшую по-другому уже не пробить, все пустить надо в ход, пусть даже и это. И наладить контакт уже с этим змеенышем. Ну что — страшно? Да нет, но приятно так, скажем, не очень. Это мягко сказать. Взмах рукой — есть двойник.
— Я такое носил.
Щелчок пальцами — изобразил. Всё, в браслетах.
— Сколько? — грусть и смущение в светло-зеленых глазах.
— Двадцать шесть дней. Пока это вот строилось.
— Меньше месяца... — змей вздохнул, отрешенно уставившись куда-то в стену.
— Знаешь — как-то хватило. Очень даже достаточно, чтобы представить. И мне, кстати, никто не сказал — когда снимут и снимут вообще ли. Я и не спрашивал. А сказать почему? — зло прищурился, с вызовом. — Вот такое не пробовал? — еще один резкий щелчок. На двойнике появляется эта цвергова железяка, закрывающая рот. — И вот так через весь город, где все меня знают. Понятно? И не просто ведь знают. Которым я правил!
Тор, а правда — зачем? Ну в Асгарде-то... Ну что и кому бы он уже сказал? Что случилось бы? При всем воображении даже представить сложно. Тогда зачем? Он же глазами ему показывал. Нет, идет, смотрит вперед, делает вид, что не видит. В плечо толкает. Ну да — не видит, не понимает, как же. Пнул ногой его, чтобы не притворялся. И что? Вообще отвернулся. Развлек горожан, да? Шоу устроил! Это ж как оригинально со стороны смотрится. Один принц другого в наморднике привез... Слов нет. Ну, скажи мне еще раз — брат! Скажи, я посмеюсь, чего уж там — все очень по-братски.
Все, достаточно, отвернуться, пускай смотрит сам. Неприятно смотреть, никогда еще это не делал. Защемило в груди, подавил тяжкий вздох. Что-то дорого мне обходится, змей, твое расположение. Вот сейчас если спросит, как ел или пил, то возникнет облом. Потому что намордник-то к вечеру сняли. Не спросил, вон стоит, смотрит потрясенно-сочувственно. А вообще мог же без воды-еды месяц? Ну, мог бы. Только они бы такого не сделали — слишком гуманные. Все же добрые очень, он один там злодей. Кто бы спорил — запугал так зачем-то малявку.
Выключаем, достаточно, эффект уже есть. У обоих. Смешно? Ну да — обхохочешься. У змееныша и правда что-то такое в глазах. Даже вон распахнул как-то, чуть ли не давится.
— Ну, скажи уже, ты же хочешь что-то такое сказать, — подмигнул, улыбнулся подбадривающе.
— Нет, — змей замотал головой. — Не скажу ни за что — хоть включай ритуал. Ты убьешь меня просто или сам теперь вышвырнешь, — и стоит улыбается, а глазах прямо страх и восторг предвкушения.
— Ой, давай говори, а то сам сейчас лопнешь, не выдержишь.
Змей стал точно по центру (собирается точно удрать?), набрал воздуха, язычок раздвоенный на секундочку высунул и, еще больше распахнув и так почти круглые глаза, опьянев от собственной храбрости, выпалил:
— Моя б воля, я бы вообще это с тебя никогда не снимал!
И замолк, замер, смотрит завороженно-испуганно.
У Локи просто рот от такого раскрылся. И глаза стали почти такими же круглыми, как у змея. На секунду, конечно, но достаточно, чтобы понять... Что это его способности так оценили! Ну что — злиться, смеяться? Ну смешно ж все равно, хоть и... наглый ты, змей! Ну, вот как по-хорошему с таким — он же сразу на голову. Ай, да ладно — это типа польстил. И смешно безусловно, если смотреть непредвзято. А вообще если с позиции этой смотреть, то и Мстители эти тоже его... вот так оценили. Это ж надо бояться так просто того, что он скажет чего-то. Что он Халка натравит? Ну да — после всего и без магии. На себя только — не самый приятный способ самоубийства. Н-да, достойно и храбро. Улыбнулся. И Тор... Тор же попросту струсил — не хотел разговора. Притащил его и быстро спихнул, чтобы не слушать. Потому что, он бы ему точно сказал! Все сказал бы, что думает — мало бы не было. Ты, змеюк, молодец — ты умеешь взглянуть по-другому. Что-то есть во всем этом... подобном признании. И кто больше унизился — он с этой сбруей дурацкой или они — победители, что так сильно боялись, что он что-то им скажет?
— Да не дрейфь, демоненыш, мне твоя шутка понравилась, — улыбнулся. Странно, но настроение и правда улучшилось. — У меня чувство юмора есть в отличие от многих, я могу оценить. Даа... и что ты про то, что у нас не получится? Пораженчество, измена, расстрел, — улыбнулся зубасто, задиристо. — Ты говорил, что ты — профессионал. Я энергию дам, если нужно. И крови. И вообще все, что нужно. Вместе выйдем отсюда. И не может не получиться. Или... все еще хочешь уйти?
— Я и первый раз не хотел. Я был в ужасе, что ухожу, ты просто такого не знаешь...
— Я и это, друг, знаю, — вздохнул, помолчал. — Как уходить навсегда, когда ничего не сложилось. В бездну, в неизвестность, теряя все, без надежды, в отчаянии... Знаю, змей, еще как это знаю. Вот только меня так никто и не позвал, — горькая усмешка, тоска в изумрудных глазах, — Мне в решающий миг сказал "нет"... тот, кого называл я отцом.
Ну что — действует? Да, опять на обоих. Улыбнулся. Дорогие выходят мосты. Весь опять как побитый. Ааа... ну да. Это ж не только эмоции — кровь. Все же явно ее не хватает. И кстати...
— Слышишь, демон? Как насчет выпить со мной? Ну, за мир, понимание, общие беды, — усмехнулся. Я вина, а тебе — вот немного есть в вазе.
— Я стараюсь не злоупотреблять. Только на ритуал и дорогу, — и блестит прямо взглядом голодным. Странный все же, весь в заморочках своих.
— Да брось. Пропадет же добро. И это в то время, когда миллионы демонов голодают по всей вселенной. Грех просто, недопустимо, — притворно-возмущенно покачал головой, улыбнулся. — Выходи — угощаю, все за мой счет.
Кубки с красным, фонарики в воздухе, звезды вверху и луна. В голове шум, усталость, не ляпнуть бы только чего-нибудь лишнего.
— Я боялся ужасно, что ты не позовешь. Да что там — почти был уверен, — пьяный змей смотрит грустно так, преданно.
— И чего ж так? Это вроде в моих интересах.
— Да вот так... — посмотрел зло и обиженно. — Ты ж достоинством своим, как я, не торгуешь!
— Ооо... Много ты меня знаешь, — зеленые глаза смотрят, сощурившись, в иллюзорное звездное небо. — Я чем хочешь могу торгонуть, была бы достойная плата. Мелочиться не хочется просто.
Все? Последний барьер? Надо выпить за это.
— Хочешь чего-нибудь запущу? Ну, красоток там или еще что...
— А ты не устал?
— Я? — натыкается на насмешливо-понимающий взгляд. — Ну, устал, — усмехнулся, скосил притворно-виновато глаза. — Но раз сам предложил, то, значит, могу еще что-то.
— Да, я помню... Осколок с огрызком пригнать.
— Ох ты ж наглый... безумно, — сидят оба, вспоминают, пьяно смеются.
— Ну тогда... — змей покраснел и, расширив глазищи, шепнул: — Сделай стриптиз!
— А. Для гостя дорогого — конечно.
Встал, рукой закрыл рот, чтобы вслух не заржать, глаза светятся лукавой бедовой улыбкой. Жест рукой — загорается шест. Щелчок пальцами — Локи стоит в плавках зеленых и в шлеме.
— Ну что — нравлюсь?
Ой, смешно. У змееныша просто челюсть отпала.
— Начинаю. Ты пока баксы готовь, будешь совать их сюда, — показал пальцем в перстне, кокетливо щурясь и чуть ли не плача от смеха.
Змей ручонками закрыл глаза и беззвучно затрясся, сползая под стол.
