Я нажал сразу на все рычаги, поддались только два. Лодка рванула вперед, так, что мне с огромным трудом удалось удержаться на ногах. Бух, лодку слегка тряхнуло. Это была встреча с головой ящера, попытавшегося попасть на крышу по стене. Теперь у него нет головы.
Бух, мой самолет снова тряхнуло, на этот раз удар пришелся по корме, перестав гудеть он, стал стремительно снижаться. Обернувшись, я увидел вцепившееся в борт зубами животное. Эта тварь повредила, какой то механизм. Взмах руки и голова зверя разлетелась на две половинки... Но это уже ничем не изменит мое положение, встречи с толпой зубастых, шестиногих ящеров не миновать.
Когда до земли оставались считанные метры, я выпрыгнул из падающего аппарата. Приземлившись, я сгруппировался, перекатился через плечо и встал на ноги. Через мгновение мне предстояло столкнуться с парой сотен кровожадных тварей...
Упреждающий удар по одному зверю, тут же колющий выпад в горло другого. Заметив краем глаза за спиной какое то движение, я отошел в сторону, обезглавив по пути пару тварей, и радушно подставил оба лезвия летящему на меня сверху ящеру. Кровавый душ не прекращался ни на минуту. Вскоре я начал слабеть. Еще через некоторое время сбилось дыхание, но я продолжал сеять смерть. Ни одно мое движение не проходило зря, каждым взмахом руки я убивал. Вдруг мощный удар сбил меня с ног, и я погрузился во тьму.
Тьма. Ее лапы крепко вцепились в мое беспомощное тело, так что я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Казалось, что я даже не дышу. Это и есть смерть? И сколько мне предстоит провести в этой безликой тьме? Вечность? И стать таким же безликим, стать ее частью. Стать тьмой. Мной овладели страх и отчаяние, я закричал...
— Тише, тише. — Донесся откуда-то спереди издевательски спокойный голос. В лицо ударил ослепительно яркий свет. Я попытался прикрыть лицо руками, но по-прежнему не мог пошевелиться. — Ну что ты кричишь? Тебя ж никто не режет. — Из-за бьющего в лицо света, я с трудом мог различить лишь серую фигуру говорившего со мной.
— Кто вы?
— Я. — Незнакомец подался вперед, загораживая свет так, что я смог увидеть его лицо. Челюсть моя отвисла в буквальном смысле слова, я увидел свое лицо.
— Что это за фокусы? — Выпалил я. — Кто вы? Где я?
— Толик, Толик. — Мой двойник говорил по-прежнему с издевкой. — В каждом представителе вашего вида, в среднем содержится сорок процентов нашей ДНК. А в тебе шестьдесят семь.
— Что это значит?
— Эра биотехнологий началась сорок лет назад, когда вы обнаружили нашу посылку. С тех пор мы постепенно, шаг за шагом, колонизировали вашу планету.
— Что ты мелешь? Где я!!! — Я пытался стоять на своем, как бы глупо это не казалось.
— Ты по-прежнему в своей лаборатории. — Тьма отступила, ослепляющий свет исчез, а я и двойник действительно очутились в лаборатории. После этого фокуса до меня, наконец, то дошли его слова.
— Эти моллюски ваше оружие?
— Не совсем — это мы. В этот момент двойник оказался на расстоянии вытянутой руки, я сделал выпад, выпуская биолезвие, но рассек лишь воздух, он испарился. Через мгновение за спиной раздался громкий хохот. — Глупец. — Прогремел голос двойника. — Ты полностью в моей власти!!! Он заново разразился громким хохотом. Затем снова наступила тьма.
2 мая 2006.
ОБЩАГА
Начало учебного года. Линейки, первые звонки... Сергей вырос из этого, он студент. В этот солнечный, сентябрьский день он вселяется в общагу. Свобода, самостоятельность, — хоть и частичная, но всё же самостоятельность. Как сказала мама: — Совсем взрослый.
Автобус остановился на нужной Сергею остановке. Он вышел и направился к девятиэтажному зданию из красного кирпича.
— Молодой человек, вы куда? — Ужасно старая вахтёрша преградила путь в общежитие.
— Э... э... — Сергей растерялся.
— Что э — закричала старуха дребезжащим голосом — посторонним вход запрещен!!!
— Мне в 31 — ю комнату.
— Пропуск!!!
Сергей поставил сумки, пошарив по карманам, нашёл пропуск.
— Сергей Будко — прочитала в слух вахтёрша. Не много попялившись на жёлтую бумажку с фотографией старуха промямлила: — Проходи.
Ну, прям цербер — подумал Будко, преодолевая вертушку.
Дверь Сергею открыл бледный, невысокий парень. — Чё надо?
— Меня сюда подселили. — Ответил Будко.
— Ну, тогда проходи. — Бледный отошёл в сторону. За столом сидели ещё двое, один, похоже, месяц не брился, а второй был очень похож на обезьяну.
— Пить будешь? — Спросил у Сергея не бритый. Выпить Будко конечно был не против.
— Тебя как звать? — Садясь за стол, поинтересовался бледный.
— Серёга.
— Колян. — Представился не бритый, протянув новому знакомому руку, Будко пожал её. Парня похожего на обезьяну звали Леха, а бледного Женя. Закончив рукопожатия, выпили за знакомство.
— Между первой и второй промежуток не большой. — Сказал Женя, снова выпили. Леха начал, что — то рассказывать, но Сергей не понимал ни единого слова. Начало создаваться впечатление, что рассказчик говорит на другом языке, обезьяньем что ли. Водка, одним словом. После третьей Будко "поплыл"...
— Нажрался как свинья. — Сказал с упрёком, чей то не знакомый голос. Сергей оторвал от стола голову, перед ним сидел небритый мужик, производящий впечатление алкоголика с большим стажем. Это впечатление усиливали: изношенная, с дырками в некоторых местах майка, из под которой выпирало огромное пузо; и трёхдневная щетина. Сергей огляделся по сторонам, он по-прежнему находился в комнате, но вот его собутыльники, куда то пропали.
— Ты кто? — Спросил Будко.
— А ты как думаешь? — Ответил вопросом на вопрос гость.
— Глюк?
— Нет, Сережа я не глюк — мужик налил в стакан водки и выпил.
— Мы знакомы? — Поинтересовался Сергей. Не ответив, незнакомец разбил стакан об пол, Будко вздрогнул от неожиданности, гость протянул к рассыпавшимся по полу осколкам руку, а затем повернул её ладонью вверх. Кусочки стекла послушно поднялись в воздух и начали кружиться, создавая причудливые узоры. После этого мужик сказал: — Я, дух этой комнаты.
Сергей протёр глаза, но гость остался сидеть на стуле, а осколки по-прежнему танцевали над столом.
— Дух? — Переспросил Будко.
— Ага. — Незнакомец стал вращать указательным пальцем, стекляшки забегали быстрее.
— Что тебе от меня надо?
— Дык, ничего. — Сказал дух, продолжая развлекаться с осколками, затем добавил — Просто решил познакомиться. Жить то теперь вместе будем.
— Ну, как меня зовут, ты я вижу, знаешь. А как твоё имя? — Сергей заметно разговорился.
— Называй меня — после этих слов незнакомца, в воздухе, из стекляшек образовалось: ВАНЯ.
— Ваня, — прочитал Будко в слух, — тебя зовут Ваня?
— Ага. — Кусочки стекла снова закружились в танце.
Вот меня плющит — пронеслось у Сергея в голове — привидится же такое, домовой по имени Ваня, да ещё и алкоголик.
— Ах да, — вспомнил что то домовой — извини, извини.— Дух щёлкнул пальцами, майка превратилась в смокинг с бабочкой, на бочёк причесались растрёпанные волосы, исчезли пузо и щетина. — Так тебе больше нравиться? — Улыбаясь, спросил Ваня, у сидящего с открытым ртом Будко.
— Се — рё — жа, — протянул домовой — приём.
— Ты что ещё и мысли читать умеешь?
— А почему тебя это удивляет? — В голосе духа проскочила нотка обиды.
— Не знаю. — Ответил Сергей.
— Не знаю. — Передразнил собеседника Ваня. Будко это обидело, он с детства терпеть не мог, когда его передразнивали, — этот хрен, сидит тут как дома, да ещё и издевается. — подогретый спиртным, Сергей начал заводиться. — Всё, ща я ему морду... в кровь... — пронеслись мысли в пьяной голове.
— Серёжа, ты что задумал? — Сделав испуганное лицо, произнёс домовой.
— Иди в ж...
— С — стоп — Ваня прервал Будко на полу слове. — Что, ты сказал? — Улыбаясь, спросил дух.
— Иди...
— Как скажешь. — Домовой щёлкнул пальцами и растворился в воздухе. Всё это время кружившиеся в танце стекляшки со звоном осыпались на пол.
— Смотрите, — услышал Сергей, пробивающийся через звон в ушах голос бледного. — Зашевелился. С трудом, подняв отяжелевшею от водки голову, Будко увидел своих собутыльников. За окном уже стемнело.
— Штрафную. — Колян протянул стакан только что "вернувшемуся" товарищу.
— Мне такое, приснилось. — Будко отправил содержимое стакана внутрь.
— Ваня? — Спросил Леха-обезьян.
— Он домовой этой комнаты. — Сказал Женя.
— Всем нам являлся. — Добавил Колян.
— А мне, три раза. — Бледный вздохнул.
— Что, упрашивал отпустить его? — Снова угадал обезьян.
— Этого делать нельзя. — Колян разлил водку по стаканам. — Он защищает нас от... — Не бритый на мгновение задумался, потом добавил: — от неприятностей.
— Ты не отпустил его? — Женя, прищурившись, уставился на Сергея, будто читая его мысли.
— Не отпустил. — Подтвердил Будко. Леха поднял стакан и произнёс тост:
— За Ваню.
Некоторое время спустя, Сергей почувствовал, как у него внизу живота начинает, что — то распирать. Пошевелив пьяными мозгами, Будко сообразил: — Надо "отлить". Он встал, всё пошло кругом. Видя, что Сергей с трудом держится на ногах, не бритый вызвался проводить его до туалета.
Будко поймал себя на том, что стоит в коридоре, а прямо перед ним четыре когтистые руки тащили брыкающегося и громко матерящегося Колю в стену. Опять плющит. — Подумал Сергей, наблюдая как, его собутыльник всё больше, и больше погружается в стену.
— Что за... — вышедший из комнаты бледный, увидев как его друг исчез в стене, застыл на пороге с раскрытым ртом. Из комнаты донёсся крик Лёхи. Женя толкнул дверь, но та оказалась запертой — Что за херня!!! — Он отчаянно замолотил кулаками по деревянной поверхности. Между тем крики наполнились дикой болью, стало доноситься какое то рычание...
Внезапно наступила тишина. Дверь поддалась натиску бледного, и он попал во внутрь комнаты. Всё это время стоявший рядом Сергей тоже вошёл. В комнате всё было перевёрнуто вверх дном, пол залит кровью, а под столом лежал кем-то растерзанный Лёха.
— Ты...— Женя повернулся к Сергею, у Будко сложилось впечатление, что он стал ещё бледнее. — Ты отпустил его!!!
— Кого? — Будко стал пятиться от приближающегося к нему Жени.
— Ваню!!! — Бледный свирепел на глазах. — Он защищал нас!!! — Его лицо исказила чудовищная гримаса, издав нечто похожее на стон, он ухватился руками за голову и упал на колени.
— Что с тобой? — Желая помочь, Будко шагнул к бледному, но неожиданно возникшая стена огня остановила его. Огонь охватил Женю, комната наполнилась запахом горящей плоти. Через мгновение от бледного осталась кучка пепла.
— Ну, спасибо. — Раздался за спиной, чей то голос. Сергей обернулся, перед ним стоял высокий парень, в спортивном костюме. Из его волос торчали не большие рожки. У Будко по спине пробежали мурашки: — Ты...
— Ды нет. — Рогатый махнул рукой. — Я простой демон. Понимаешь, — прочитав очередной вопрос в мыслях Сергея, начал рассказывать гость из ада, — эта общага рассадник порока и все, живущие здесь будут гореть. Но эти трое — он сделал ударение на слове эти — пользуясь защитой домового, ТАКОЕ здесь творили.
— Значит, они погибли из-за меня? — У Будко затряслись коленки.
— Не без твоей помощи. — Улыбаясь, сообщил демон.
— И что теперь со мной будет? — Дрожащим голосом спросил Сергей.
— Ничего — равнодушно произнес рогатый — живи. У тебя будет время, чтобы так сказать встать на путь истинный. — Демон улыбнулся. — Но почему-то я в этом сильно сомневаюсь. — Он громко захохотал, и исчез за стеной адского пламени.
7 мая 2005 г. 0 ч. 12 м.
ОСОБЫЙ РЕЗОН
Янке Дягилевой.
Глава 1
— Я, конечно, всё понимаю, юношеский максимализм, переходный возраст и тому подобное.Я даже понимаю нападение, избиение и последующее надругательство над чурками, — после этой фразы, Семён Семёнович сделал глубокую затяжку. Несмотря на все свое человеколюбие и сострадание к ближнему, он и сам, мягко говоря, ненавидел заполонивших его город чурок. Будь его воля, всех бы депортировал к хренам собачачьим, но он законник и законник честный.
Семён Семёнович Углов выпустил струю сизого дыма и продолжил:
— Но вот ответь, за каким х*ем, прости Господи — он перекрестился — ты стал крушить витрины торгового центра?
Это же собственность епархии. Раскурочил три лавки, семь припаркованных машин угробил, да так что они не подлежат восстановлению. И после всего этого, прямо там, как ни в чем не бывало, уселся испражняться. На глазах у сотен зевак.
Краснов молчал. Он сидел напротив Семён Семёновича и сверлил взглядом свои колени.
Они находились в опорном пункте N14, в кабинете Углова.
Это был обычный тесный кабинет, окно, стол, стулья. Серые, местами с жирными пятнами обои.
На потолке облупившаяся побелка, а в углу около двери огромное пятно, прошедшей зимой протекла крыша.
Углов снова затянулся и выпустив длинную струйку дыма, сказал:
— За твои заслуги, отец Иннокентий дал добро на списание с тебя материальной ответственности.
Так что, как говорится, на первый раз тебя простили.
Краснов поднял глаза. В них читалось нескрываемое удивление.
— Я могу идти? — пролепетал он.
— Да, — кивнул Семён Семёнович.
— Э... э... со мной был андроид, я могу забрать его?
Углов кивнул. Он, добил сигарету и затушив бычок, полез в нижний ящик стола за бланком разрешения, чтобы парню вернули его робота.
Семён Семёнович не одобрял того чтобы Краснову всё так просто спускали с рук, но идёт война, а этот шестнадцатилетний парнишка возглавляет работу над перспективными роботами для армии. Немудрено что он сорвался.
Как ни странно, но вчера буквально за несколько часов до того, как привезли Краснова, Семен Семенович думал как бы он повёл себя на его месте, когда такая ответственность опускается на твои плечи, а у тебя на уме только веселье, выпивка и бабы.
— Какого ты года?
— 2042.
— Адрес?
— Пророка Ильи 82, корпус В, квартира 381.
Заполнив бланк, Углов расписался и поставил печать.
— Вот, — он протянул разрешение Краснову и добавил: — Будь аккуратнее, вся страна на тебя уповает и молится.
— Спасибо, — ответил парнишка, забирая бумагу. Он встал и направился к выходу.
Дверь без стука открылась и на пороге, преградив дорогу Краснову, возникли два человека в военной форме.
Это были непросто солдаты, на их беретах гордо красовался золотой крест на фоне Российского триколора, нашивка Священного Синода.
"Ненавижу Херувимов," — пронеслось в голове Углова.
— Краснов Алексей? — обратился один из них к парню.
— Да, — робко ответил тот.
— Пройдемте.
Второй Херувим вцепился в Краснова и выволок из кабинета.
— Это что за произвол? — Тон Семён Семёновича был спокойным, как будто это не в его участке хозяйничали два синодальных ублюдка положив на него прибор. Он понимал с кем имеет дело, поэтому держал себя в руках.
