— Всё, — говорит. — Что мог — сделал. Кто может — пусть сделает лучше.
Смотрю на меч через оценку — класс легендарный! Шаман только головой качает.
— Ну, Чарак, прощайся с наложницей. Твое желание исполнено, — смеется вождь орков. Смотрю на орка — морда у него кислая и грустная. Назвал высокую цену, чтоб никто перебить не смог. Теперь локти кусает.
Маг открыл глаза, посмотрел на Чарака, на орчанку, и решил, видимо, подсластить пилюлю.
— Иди сюда, девица. Буду тебе красоту наводить.
Положил ее на землю на спину — и полез пальцами ей в рот. Ощупал там все — и прямо пальцами начал ей прикус править. Будто у нее челюсти из глины. С виду просто, но на лбу капли пота выступили. Зубы в линию выставил, клычки подправил. Проверил, как рот закрывается, еще чуть подправил. Потом за нижнюю челюсть взялся. Скуластенькую такую сделал — мужественную. Смотреть приятно. И перешел к груди.
— Ох тыж боже мой! Да на тебя еще в раннем детстве порчу наложили, чтоб грудь не росла и детей не было. Снимать ее уже поздно, ты с ней сроднилась. Но мы твою порчу чуть подправим и в сторонку отодвинем. Мешать больше не будет.
И начал двумя руками словно из воздуха ей холмики на ребрах лепить.
— Ты как хочешь? Поменьше, побольше? — спрашивает у орка.
— Как у нее — показал орк на человечку.
— Средненькие, значит. Так и сделаем... Ну вот и готово. Через месяц-другой титьки отрастут. А я пошел баиньки. До завтра меня не доставать.
Сделал три шага — и исчез в домике. За ним бросилась Ыруна. Бесплотные передали мне, что заказала горничной куриного бульона срочно, и отвела в спальню. Маг рухнул на кровать и восстанавливает запас маны из накопителя. Я могу и ошибаться, но кажется, у Этана магическое истощение. Потому что один накопитель он осушил еще когда с мечом возился.
Полночи мы с Ыруной просидели у костра орков. Пили, пели, слушали истории, сами рассказывали. Я узнала, что не все то, каким кажется. У Чарака, оказывается, очень дружная семья. Но обе наложницы из рабынь, поэтому другие орчанки их заклевали. Самому Чараку встревать в бабьи свары не по обычаю. Сыну можно, но он пока мал и слаб. Человечку зовут Руза, а сына Турандот. Это детское имя. В общем, Чарак теперь горюет. Но для Рузы так на самом деле лучше.
Разошлись когда небо начало светлеть. Вернулась в домик, только упала головой на подушку — уже надо вставать. Будильник будит, и свет в каюте сменился на утренний. Вышла из домика — снаружи нас ждут вождь, шаман и восемь уважаемых орков. В стороне — семейство Чарака.
— Все готовы лететь по небу? — спрашиваю. Выслушиваю нестройный хор ответов. — Тогда через четверть часа вылетаем.
Ко мне подходит Чарак.
— Высокая, можно мне с вами слетать? Вы же скоро сюда вернетесь.
— Можно. Где десять — там и одиннадцать.
— И Раме — указывает на свою орчанку.
— Ждите здесь.
Возвращаюсь в домик, бормоча про себя: "Папа лапал Раму, Мама мыла Раму". Азбучная истина обретает новый смысл. Саперы-лесорубы выкатывают наружу машину свитков. Печатаю пачку однодневных свитков ЭТИКЕТ-4. Раздаю всем, кто полетит в домике и объясняю, что с ними делать. Человечка и ее сын получают еще ПОЛИГЛОТА-1, КУЛИНАРИЮ и ДОМОВОДСТВО. Подумав, КУЛИНАРИЮ и ДОМОВОДСТВО вручаю и орчанке.
Все в восторге от новых знаний. Но шаман внимательно следит за моими действиями, и спрашивает, что за свитки я дала женщинам.
— Это женские, — говорю я. — Могу и тебе дать. Но потом не пожалей.
Шаман колеблется, но любопытство побеждает. КУЛИНАРИЯ приводит его в восторг, но ДОМОВОДСТВО заставляет поморщиться.
— На самом деле, женские, — огорченно соглашается он.
— Теперь все подойдите ко мне, — командую я. Миг — и все в домике. Пока саперы задвигают машину свитков в кладовку, рассаживаю всех за стол. Горничные тут же ставят перед каждым бокал легкого вина. Это чтоб голова после вчерашнего не болела. Выпиваем, и я приступаю к инструктажу.
— Господа, так у нас сложилось, что самая главная в этом доме — Ыруна. В этом доме все ее слушаются беспрекословно. Даже я. У нее 25-й уровень, и она — всадник дракона. Кто не согласен — никуда с нами не полетит.
Заспанная, лохматая Ыруна появилась на лестнице и села на верхнюю ступеньку.
— Высокая, где находится этот дом, и как мы в него попали?
— Мы попали в дом через портал. А сам дом спрятан в пещере, вход в которую замурован, чтоб в нее не попали враги. Потом я вам покажу пещеру изнутри. В ней очень красиво отделаны стены. В окнах вы видите то, что видит дракон. Это обычная магия. Сейчас осталось разбудить драконов — и можно лететь.
— Но если мы в пещере?..
— Выход из портала там, где голова дракона. Куда бы ни улетел дракон, портал открывается рядом с ним. Только не спрашивайте меня, как это сделано. Я не маг.
Теперь осталось разбудить драконов — и можно лететь.
Ыруна поднялась со ступенек и пошла будить Звездочку.
#223 Дракон
Лечу над пересохшим руслом реки. Интересно, в него кое-где впадают ручьи, но через пару километров бесследно исчезают. В землю уходят? Или ручьи — это игровая условность, к реальной физике отношения не имеющая.
В домике все прилипли к окнам по правому борту. Я лечу не прямо над рекой, а чуть в стороне. На всякий пожарный случай.
Местами русло заросло кустарником и даже деревьями.
Пятьдесят километров лечу, сто километров, сто пятьдесят километров.
Вот оно! Сто шестьдесят восемь километров от мертвого города. Река сменила русло! Новое ей чем-то больше понравилось. Грунт мягче? Уклон больше?
Новое русло круто поворачивает в тайгу. Река наполнила несколько озер, которые через пару сотен лет начнут зарастать и превратятся в болота. Что-то мне такой сценарий не нравится...
Река не судоходная, потому что между озерами — пороги. Это мне не нравится еще больше. Но на берегах некоторых озер уже возникли деревеньки.
Лечу к месту, где река меняет русло, и сажусь на берегу. Народ выходит из домика, разминает ноги. Кара и Звездочка устраивают пятнашки в воздухе. Звездочка быстрее, но Кара маневреннее, так что на ограниченном поле — от елки до березы — игра идет на равных. А, нет, правила более сложные. Один из игроков должен запятнать березу, а не соперника. Потом меняются. Понял! Это вроде как баскетбол в одно кольцо.
Орчонок тащит Кису к берегу, сбрасывает всю одежду и голышом лезет в воду. Киса растерянно оглядывается на меня. Я пожимаю плечами, указываю пальцем на нее, затем ладонью полметра от земли. Мол, она маленькая. Киса улыбается, кивает мне и тоже сбрасывает одежду. Но застегивает на талии пояс с кинжалом. Значит, Рилль в ее теле еще удерживает позиции.
Золотые тоже лезут в воду. Звездочка раздевается за три шага. Понял теперь, как она так быстро меняет платья. Через рюкзак!
Отдаю очки Ыруне, задерживаю дыхание и неторопливым шагом перехожу реку по дну. Попутно измеряю глубину и скорость течения. Неслабая такая речка оказалась. Пять метров глубиной и метр в секунду. Это же расход больше ста кубов в секунду! Насколько больше? Ну, больше ста, меньше трехсот. Можно засыпать и вернуть реку в прежнее русло. Пожалуй, так и сделаю. Но надо, чтоб меня об этом попросили орки. А орки — все, кроме двух часовых — купаются... Жду, когда все вылезут из воды и выкладываю из рюкзака очередного носорога. Такой доходчивый намек на завтрак.
Рев восторга! Орки правильно поняли намек. Трое уже разделывают тушу. Лечу к лесу и приношу несколько сухих стволов. Вспыхивает костер. Один из стволов орки пускают на вертел. Шаман что-то колдует. Этан объясняет, это кухонная магия, чтоб мясо прожаривалось равномерно по всему объему. Имитатор микроволновки, что ли.
Когда все поели, отмылись и расслабились, завожу разговор о главном.
— Я могу вернуть реку в старое русло. По ней вновь пойдут торговые суда. Со временем оживет город. — Задумчиво так говорю.
— Сколько лет на это надо? — тут же попался на крючок вождь.
— Чтоб город ожил? Лет сто.
— Нет, чтоб реку вернуть.
— Если халтурно — могу сегодня к вечеру. А чтоб навсегда — дня три-четыре работать от зари до зари, как проклятому.
— Всего четыре дня?
— Ну да. Я же великий дракон, если кто не знает.
— А нельзя сделать, чтоб город быстрее... ожил?
— Почему нельзя? Можно! Но это уже ваша работа.
— Как это?
— Селите рабов в городе. Пусть его восстанавливают. Вы с рабами никогда дела не имели? Вот селите всех в этом городе. Со всем их хозяйством. Сгоняйте и селите. Первое время, конечно, им придется помогать. А когда начнется торговля — обложите их налогом. Небольшим — десять процентов. Иначе разбегутся, проверено. Есть у меня одна мысль, но вы, наверно, не справитесь.
— Говори, дракон! — у шамана загорелись глаза.
— Сами поселитесь в этом городе, пока в нем нет людей. Одно время, пока людей нет, придется самим работать. А появятся люди, эльфы, гномы и другие — вы станете знатью. Все доходы с города — в виде налогов — пойдут вам. А вы будете управлять этим городом.
До вечера объяснял. Несколько раз свитки печатали. И ПОЛИГЛОТА, и БИБЛИОТЕКАРЯ, и книги по экономике Вредины рассылали, и свитки по ремеслам печатали... Но идея, что им будут платить только за то, что они будут УПРАВЛЯТЬ городом, оркам очень понравилась. Они еще не поняли, что хорошо управлять — это тяжелая работа. Долго объяснял, что именно люди будут главным богатством орков. Потому что именно они будут зарабатывать деньги. Поэтому людей нужно беречь, о них нужно заботиться. Их нужно защищать от всех бед. Чтоб уважали и любили тех, кто о них заботится.
— Уважать будут, но любить — это навряд ли, — усмехнулся шаман.
— Да чтоб ты понимал! — набросилась на него орчанка, которой Этан вчера правил зубы. Ее поддержала человечка Руза, которая теперь принадлежит то ли мне, то ли Этану.
— Мы хозяина любим! — И горько заплакала.
Аргумент оказался веским. Орки как-то не задумывались, что их можно любить. И нужна ли им чья-то любовь? Вроде, и без нее неплохо жили.
— Все, о чем мы здесь говорили, нужно обсудить со всеми кланами, — веско произнес вождь.
На этом совещание закрыли. И Ыруна повела орков в домик распределять каюты. Как обычно, выписывая мелом на двери имя жильца. Читать и писать умели уже все пассажиры.
— Коша, объясни, зачем тебе это надо? — спросила Рилль, усевшись мне на лапу. — Они же теперь за рабами охотиться начнут.
Издержки переходного периода, — отмахнулся я, предупредив сестренок, чтоб не транслировали наш разговор в домик. — К тому же, будут стараться хватать целыми семьями.
— Но зачем?
— Ты, наверно, и сама знаешь. Оседлые народы мирные. Кочевые злые как степные волки. Нападают и грабят кого ни попадя. Если получится привязать орков к земле, нам потомки спасибо скажут.
Рилль надолго задумалась.
— А перенаселение и голод не наступят?
Вот чтоб тебя! Все настроение испортила!
Утром перед завтраком провел еще одно короткое собрание.
Орки единогласно высказались за то, что реку нужно вернуть в старое русло.
Значит, такова воля вашего народа? Все с этим согласны? Назад пути не будет! — спросил я, поднявшись на задние лапы и упершись для устойчивости на хвост. Справа и слева от меня поднялись на задние лапы мои жены. Секунду подумав, к левому флангу пристроились по росту золотые. Все трое — Ливень, Света, Звездочка. Внушительно получилось. Орки тоже поднялись. К ним подбежала Ыруна.
— Да, такова единогласная воля моего народа, — торжественно и громко произнес вождь.
— Да будет так! — сказал я, и с чистого голубого неба прогрохотал гром.
— Папа, для тебя пришло сообщение. Ты получил квест — вернуть реку в старое русло. Награда... Ну нифига себе! Так, что там дальше? Срок не ограничен, штрафов нет. Принимать?
— Что за награда?
— На одну таверну, если по оптовым ценам, то хватит.
— Свяжитесь с фирмачами, выясните, можно ли у них открыть накопительный счет под будущий заказ?
— Спрашивают, что за заказ.
— Десять экземпляров таверны. Первый и шестой экземпляры с коррекцией параметров по результатам эксплуатации.
— Вот скупердяи! Готовы открыть счет с нулевым годовым процентом.
— Открывай. И скинь туда половину очков опыта, что у вас есть на текущий момент.
— Сделано!
— Тогда принимаем квест. Пусть очки идут на вас, вы знаете, куда их перенаправить.
— Сделано! Папа, ты читер!
— Это почему?
— Все очки, которые идут на нас с Мири — удваиваются! Мы же ПОПРОШАЙКИ. Бли-и-ин!!! Блин-блин-блин!!!
— Что такое?
— Нам повысили навык ПОПРОШАЕК до третьего уровня. Был же первый!
— Сама же сказала, ваши доходы система удваивает.
#224 Рилль
По тому, что с чистого неба грянул гром, я поняла, что Система уделила нам внимание. И бесплотные за окном злые как... черные драконы! Но Коша выглядит довольным. Пролетел над рекой в одну сторону полторы сотни метров, в другую... Сел в старое русло где-то в километре от того места, где новое русло круто поворачивает в сторону тайги. И вырыл яму на дне старого русла пять метров глубиной. Сказал, что это — реперная точка. Яма пять на пять метров, но края пологие. Сказал, под 45 градусов. В центре ямы воткнул ствол сосны, на нем сделал зарубки через метр.
— Отсюда пойдет канал в старое русло с уклоном в пятьдесят сантиметров на километр. Канал войдет в старое русло там, где сравняются уровни дна канала и русла.
Немного подумал и добавил:
— Это будет через тридцать километров.
И начал ставить вешки там, где будут реперные точки. Старое русло чуть вправо забирает, но дракону на это плевать Он ведет канал как по линейке. Холм — не холм, ему без разницы. Хорошо, его прямая только самый краешек холма пересекла. Шестьдесят вешек поставил вниз по течению, три — вверх, где его канал идет почти параллельно новому руслу. А как он ямы под реперные точки роет! Уставится сердитым взглядом в землю — и под его взглядом яма растет. А рядом холмик образуется. Несколько вздохов и яма готова. Дракон переводит взгляд на холмик — и земля холмика переносится на триста футов. Красиво это смотрится! В одном месте холмик на глазах тает, в другом растет. Коша переносит вешку на дно ямы и наносит на нее деления. Из ямы вылезет, глазом стрельнет — и к следующей вешке летит.
Кажется, быстро, но три часа с этими реперными точками провозился. Закончив с ямами, решил устроить легкий перекус. Если Коша просто усталый, то бесплотные неразговорчивые и злые как гадюки. Не знают только, кого укусить.
Коша перекусил, полотенцем губы вытер и говорит:
— Сейчас начинается самое интересное. Буду рыть канал.
Наши все опытные, бросились в домик. Орки на это посмотрели — и тоже в домик. В домике всегда тепло. А снаружи — холодный ветер порывами.
Коша перелетел к последней вешке, долго примерялся, на задние лапы поднимался. Но неудобно ему, когда соседней вешки не видно. Наметил границы канала — и пошел к вешке, снимая только верхний слой грунта. Чуть больше ярда. Дошел до реперной ямы развернулся, осмотрел проделанную работу. И перелетел на исходную позицию.
