Цвет сверхдержавы - красный 5 Восхождение. часть 3 (гл. 01-15)

— Господин Папандреу, нам очень жаль... Недавно сообщили по радио. Премьер-министр, ваш отец, убит мятежниками в Афинах. Примите наши соболезнования...

— Боже... — Папандреу-младший побледнел. — Это точно? Этой информации можно верить?

— Один из солдат видел его тело. Он передал сообщение через гражданских лиц, те связались с группой Сопротивления, у которой было радио.

Андреас в ярости сжал кулаки:

— Они за это заплатят! Мне необходимо как можно скорее вылететь с семьёй в какую-нибудь западноевропейскую страну. Лучше всего — во Францию, Бельгию или Нидерланды.

— Есть рейс в Париж через Софию, через час.

— Годится, — тут же согласился политик.

Уже с борта Ту-104 он послал несколько телеграмм в редакции ряда европейских газет, а также позвонил нескольким известным французским журналистам, сообщив им о произошедшем в Греции перевороте. Когда его самолёт около 4.30 по парижскому времени (5.30 по времени Афин) приземлился в аэропорту Орли, там уже собралась толпа репортёров, с телекамерами и фотоаппаратами. Путчисты ещё не успели объявить о захвате власти, а общественное мнение европейской прессы уже было подготовлено и настроено против них. Известие о перевороте разлетелось по редакциям всех новостных агентств.

Вскоре после посадки его самолёта в редакциях по фототелеграфу приняли официальное заявление МИД СССР о решительном осуждении государственного переворота в Греции. К заявлению прилагалась фотокопия послания короля Павла советскому правительству и текст его последнего обращения к греческой нации. Активная фаза информационной войны началась.

Президента Эйзенхаура поначалу даже не предупреждали о готовящемся в Греции перевороте. Вначале его собирались поставить перед фактом. Затем он временно отстранил директора ЦРУ Даллеса из-за скандала с самолётом U-2, и подготовка переворота на несколько дней оказалась в руках местных исполнителей, поддерживаемых резидентом ЦРУ Кэмпбеллом. Все ресурсы, оружие, снаряжение и средства связи уже были заготовлены заранее. И лишь когда премьер Папандреу, сам того не подозревая, вспугнул заговорщиков, возник вопрос о поддержке их выступления силами 6-го флота.

Однако, из-за временного отстранения Даллеса от должности, командная цепь частично нарушилась, а военные во всём мире обращают особое внимание на легитимность лиц, отдающих им приказы, и американские военные — не исключение. Представителям 'мирового правительства' из числа американского истэблишмента пришлось задействовать окольные пути, чтобы отправить 6-й флот для поддержки переворота в Греции. Поспешность греческих генералов сыграла злую шутку со всеми, переворот был затеян без ведома президента Эйзенхауэра, это был 'чёрный проект' ЦРУ, и даже Госдепартамент пришлось поставить в известность только в последний момент.

План мог сработать, однако командующий 6-м флотом адмирал Джордж Андерсон, получив сообщение из Госдепартамента, причём даже без подписи госсекретаря, решил всё же уточнить приказ и послал запрос в штаб ВМС. Там о тёмных делишках Даллеса знали лишь несколько человек, которых в этот момент не оказалось на месте. Оперативный дежурный позвонил в Госдепартамент, а секретарь, услышав слова 'Штаб ВМС', с перепугу соединила его непосредственно с госсекретарём Гертером.

Услышав, что кто-то из служащих Госдепартамента от его имени отправил 6-й флот США бомбить Грецию, госсекретарь был в таком шоке, что его ответ оказался далёк от дипломатического лексикона:

— Fuck! Вы что там, перепились, сукины дети? Всё отменить! Разверните флот! Не сметь даже дышать без приказа президента! Я немедленно звоню в Белый Дом!

Штаб ВМС тут же отправил на корабли 6-го флота приказ 'на отбой' и отмену выхода.

В Вашингтоне был поздний вечер 30 апреля, когда Гертер дозвонился до президента. Услышав рассказ госсекретаря, Эйзенхауэр схватился за голову:

— Да что опять творят за моей спиной эти ублюдки? Сначала этот грёбаный самолёт, потом флот... Всех на электрический стул отправлю, прохвосты!

Он схватился за телефон спецсвязи:

— Соедините меня с генералом Твайнингом! Алло! Генерал? Что у вас, чёрт подери, происходит на Средиземном?

Президент был зол прежде всего потому, что путч был организован без согласования с ним. Если бы Даллес хотя бы поставил его в известность, как полагалось, Эйзенхауэр, обеспокоенный развитием событий в Греции, вероятнее всего, поддержал бы переворот и дал распоряжение флоту помочь мятежникам, разве что приказал бы повременить с путчем до окончания Парижской встречи. Но когда события развернулись втайне от него, он сильно разозлился.

После краткого, но бурного выяснения, президент немного успокоился:

— Где сейчас флот красных?

— По последним данным, их корабли по большей части стояли в Александрии и Константинополе, несколько кораблей находились на патрулировании юго-западнее Крита. Ничего необычного, рутинная боевая учёба.

Твайнинг не уточнил, что последние данные были получены ещё днём.

— Я еду в Пентагон. Мне надо срочно связаться с Хрущёвым! Мистер Гертер! Вы ещё на линии?

— Конечно, мистер президент.

— Немедленно приезжайте с переводчиком в Пентагон. Будем писать Хрущёву.

Никита Сергеевич лёг поздно, долго не мог заснуть, снова и снова прокручивая в голове ситуацию. Рано утром его разбудил звонок 'кремлёвки' — ложась спать, он переключал спецсвязь в спальню, 'гербовый' телефон стоял у него на тумбочке возле кровати. Хрущёв вздрогнул от резкого звонка, и, ещё не до конца проснувшись, схватил трубку:

— Товарищ Первый секретарь, получено сообщение по прямой линии от президента США.

— Читайте! — Никита Сергеевич сел, нашаривая на полу тапочки.

'Господин Первый секретарь!

Искренне ваш, Д. Эйзенхауэр'

— Чёрт бы их побрал! — выругался Хрущёв. — Не одно, так другое! Всё-таки подняли старика 1 мая спозаранку...

Он ждал подобного сообщения от президента, как только стало известно о подготовке переворота. Приехав в Кремль, он тут же отправился в комнату спецсвязи, где его уже ждали министр иностранных дел Громыко и переводчик Виктор Михайлович Суходрев.

— Здравствуйте, товарищи! С праздником 1 мая вас! Не дают нам империалисты спокойно отдохнуть. Записывайте.

Ответное послание Хрущёва пришло примерно через час, когда уставший за день президент уже начал клевать носом. Эйзенхауэр оторвал ленту телетайпа и прочитал

'Господин Президент!

Искренне Ваш, Н.С. Хрущёв'

— Слава Господу, — произнёс президент. — Кажется, Хрущёв хочет договориться не меньше, чем я.

— По крайней мере, сэр, он не хочет начинать войну или срывать переговоры из-за Греции, — согласился Гертер. — Что он предлагает?

— Не высаживать войска с обеих сторон и отказаться от массированной авиаподдержки. Вполне логично. Чёрт с ними, с этими козопасами, пусть варятся в собственном соку, — пожал плечами Айк. — Безусловно, в другой ситуации мы бы поддержали путч, уж очень подозрительно покраснел в последнее время этот недоделанный король... Но ставить под угрозу важнейшие за последние 15 лет переговоры из-за пастухов, которые не могут между собой ужиться, было бы неразумно.

Он взял трубку телефона и попросил соединить его со штабом ВМС:

— Говорит президент. Верховный главнокомандующий. Приказываю передать 6-му флоту, записывайте: 'Без прямого приказа президента военным кораблям и самолётам Соединённых Штатов запрещается пересекать по морю или по воздуху линию Триест — Таранто — Бенгази, до завершения переговоров в Париже.' Записали? Повторите. Да, всё правильно. Немедленно передайте мой приказ в штаб 6-го флота.

— Сэр, но ведь в Греции находятся наши военнослужащие, персонал посольства, сотрудники ЦРУ... — напомнил Гертер.

— Не страшно, они могут укрыться на военных базах, например в Эллинико, она находится на окраине Афин. Кстати, направьте русским... и этим грекам ноту с напоминанием о неприкосновенности посольства и военных баз США, — распорядился Айк. — Также сообщите, что мы ожидаем от них уважения по отношению к гражданам США. Хотя, если в стране начнётся гражданская война, боюсь, там будет не до уважения... Вы, конечно, понимаете, мистер Гертер, что в такой ситуации наши граждане в Греции могут пострадать.

— Разумеется, сэр. Полагаю, военнослужащие получают деньги и за подобные риски, в том числе? — вопрос госсекретаря был риторическим.

— Конечно. Думаю, у красных тоже есть в Греции какой-то персонал, который они хотели бы эвакуировать. Попробуйте договориться с ними по дипломатическим каналам о проведении совместной эвакуации, прежде всего, конечно, гражданских.

— Да, сэр. Надо бы что-то ответить Хрущёву?

— Конечно. Записывайте.

Ответ Эйзенхауэра вселил в Первого секретаря надежду на продолжение переговоров:

'Господин Первый секретарь!

Искренне Ваш, Д. Эйзенхауэр'

— Кажется, Айк понял нас правильно, — произнёс Никита Сергеевич, прочитав перевод телеграммы и передавая её Громыко.

— Как бы только наши военные чего не наворотили? — забеспокоился Андрей Андреевич.

— Который час? Я в спешке часы забыл, — спросил Хрущёв.

— Половина восьмого. В Афинах — на час раньше.

— Тогда, если я правильно помню, всё уже случилось. Надеюсь, у греков хватило ума разобраться с ЦРУшниками самим, не втягивая в дело нашу поддержку.

— А предполагается наша поддержка? — спросил Громыко.

— Предполагается, — усмехнулся Первый секретарь.

Он попросил соединить его с военно-морским министром:

— Николай Герасимович? Хрущёв говорит. Что там, греческой хунте уже прилетело? Тогда с этого момента будьте поосторожнее, с Айком только что договорились о разграничении сил на ТВД. Сейчас перешлю вам его послание, чтобы вы были в курсе. Кстати, как прошло? А, вот как? Ну, замечательно. Встретимся на демонстрации, доложите подробнее.

Генерал Фронтистис назначил своё выступление по радио на 6 часов утра — обычное время начала радиопередач. Телевидения в 1960-м году в Греции ещё не было. (Тестовые телевизионные трансляции начались в 1965 году, а в 1966 EIR в стандарте разложения 625 строк запустил одноимённый телеканал. https://ru.wikipedia.org/wiki/Греческая_корпорация_телерадиовещания).

Однако заговорщики и не подозревали, что маховик истории отпустил им менее половины оборота, и уже превратился в красное колесо, готовое их раздавить.

#Обновление 20.11.2016

Время начала радиотрансляции в Афинах было известно, более того, оно было таким же, как в Москве, с учётом, конечно, часовой разницы во времени. Поэтому адмирал Кузнецов и маршал Гречко, планируя операцию, привязали все основные события к этому моменту.

В течение второй половины дня 30 апреля и ночи с 30 на 1-е, команды спецназа ГРУ и боевые группы компартии Греции, возглавляемые офицерами из этих команд, занимали позиции и изучали расположение сил противника, обращая особое внимание на штабы и командные пункты.

Атомные подводные лодки К-8 и К-5 в момент получения информации о путче находились на пути в Северную Атлантику. Ночью с 30 апреля на 1 мая они заняли позицию в Бискайском заливе и приготовились.

Когда Кузнецов сообщил, где они находятся, Никита Сергеевич недоумённо покрутил глобус.

— Это где?

— Вот здесь, товарищ Верховный главнокомандующий, — адмирал аккуратно указал карандашом точку на глобусе.

— И как они, по-вашему, собираются там действовать?

— На борту лодок находятся по 8 крылатых ракет '55Т' из установочной партии, собранной для проведения государственных испытаний, — с лёгким оттенком торжества доложил адмирал Кузнецов. — Дальность их действия — около двух с половиной тысяч километров, подлётное время до целей около трёх часов. Лодки могут поразить цели в материковой Греции, находясь в акватории Бискайского залива.