— Уже ухожу. — Без эмоций ответила я, попытавшись вернуть себе любимую конечность, но она держала слишком крепко. — Что еще? — раздражение щедро плеснулось в слова.

Оторопев от моего тона, она стиснула пальцы на моем запястье, так что остренькие ноготки больно врезались в кожу.

— Да как ты смеешь?!

— Простите, — тихо сказала я, надеясь, что так она остынет и отпустит меня, — мне стоит быть сдержанней.

Но ее это только раззадорило.

— А еще посмела надеть королевский цвет, — шипела она.

Я оглянулась назад. На нас смотрели, смотрели с интересом, замерев в ожидании скандала, которым уже ощутимо веяло от несдержанной незнакомой женщины. Только я не хотела быть облитой ушатом грязи, которую вовсе не заслужила.

— Как вы меня все достали, — пробурчала я себе под нос и из последних сил представила милый балкончик в покоях Каруна.

Холодный ветер взметнул волосы, погладил горящее запястье и умчался обратно в поле. Я поежилась и бегом влетела внутрь, распахнула дверь в спальню и так и застыла на пороге. Все гневные мысли мигом улетучились, а голову заполнила нежная патока эстетического наслаждения. Карун спал беспокойно, широко раскинувшись на простынях, рассыпавшиеся длинные волосы оплели плечи точно ленты. Я тихо вздохнула. Карун пошевелился и негромко сказал.

— Не стой на пороге, — сонно, хрипло, так что заныл низ живота.

— Я тебя разбудила...

— Немного, — он приподнялся на локтях, простынь сползла вниз, открывая торс.

Чтобы отвлечься, я прошла внутрь, на ходу расстегивая застежки, те до которых могла дотянуться, а этого явно не хватало, чтобы свободно выбраться из платья.

— Садись, я помогу, — улыбаясь, произнес он.

Только что мне казалось, что ни сил, ни эмоций не осталось вовсе, но его мягкая, чарующая улыбка пробудила во мне невероятные потоки нежности. Покорно опустившись на постель, позволила заботливым рукам расстегнуть, а затем раздеть и увлечь себя в теплые объятия любимого мужчины. Он ничего не спрашивал, не проявлял нетерпения в желании овладеть, он просто нежно гладил меня. Живот, бедра, грудь, шею пальцы скользили медленно, неторопливо, словно желая выпустить напряжение, что накопилось за день.

Нехотя пошевелившись, я беспомощно уткнулась ему в грудь и тихо-тихо прошептала:

— Давай сбежим?

— Тебе здесь не нравится, — Карун уже не спрашивал — он утверждал.

— Напротив, Курам красив, загадочен и очень близок мне по своему духу. Я хотела бы посмотреть на море, побывать на островах и увидеть какое здесь лето. Поваляться на пляже, искупаться...да много чего, — голос стал мечтательным.

— И все же ты хочешь уехать.

— Они не примут меня, — я сладко потянулась в его объятиях и перевернулась на другой бок, — а вот когда пройдет время... оно им нужно чтобы свыкнуться. Мы вернемся, обязательно.

Веки стали тяжелыми, я зевнула, чувствуя, как прохладные губы легко коснулись шеи, плеч, защекотали мочку уха, отчего по коже забегали приятные мурашки.

— Спи, моя королева, — прошептал он, когда сон уже обнял мое измученное тело своими туманными лапками.

Не мои долги.

Петр Заломов нес красное знамя, по поводу чего все время вспоминал мать.

Из школьного сочинения.

Утро хмурыми серыми тучами заполонило небо до самого края, и они готовились вот-вот разразиться противным холодным дождем. Но сейчас мне было тепло, уютно, рядом спал умиротворенный и расслабленный мужчина. Единственное что настораживало — раннее пробуждение, ведь я всегда предпочитала поспать подольше.

Чтобы не разбудить своей возней Каруна, я осторожно высвободилась из его рук и соскользнула с кровати. По пути в ванную заглянула в гардеробную, где выудила теплое длинное платье, белье и плащ с капюшоном. Войдя в ванную, отметила отсутствие окровавленной одежды. Видимо прислуга во дворце все-таки была, но шифровалась похлеще спецслужб.

Умывшись и приведя в порядок волосы, я натянула платье, успела надеть один чулок, прежде чем в ванную заглянул встревоженный Карун.

— Ты чего так рано вскочила? — спросил он сонным голосом, но взгляд остановился на ноге, которую я поставила на ванну, чтобы как следует натянуть чулок.

— Не спится, — легкое пожатие плеч.

— Иди ко мне.

Я счастливо рассмеялась, ныряя в раскрытые объятия. Не застегнутое платье полетело на пол, единственный оставшийся на мне чулок, при каждом взгляде брошенным на мои ноги вызывал дружный дикий хохот, благодаря чему мы постоянно отвлекались. А потом утомленные, но довольные таким началом дня одевались совместными усилиями. Карун, довольно легко посвятил меня в свои планы, напомнив что, вечером будет бал. На что я ненавязчиво намекнула, что тоже не прочь погулять. Чем подняла бурю возмущений, но совсем не ту что ожидала услышать.

— Ты вовсе не обязана отчитываться передо мной! Я доверяю, а значит совершенно не хочу думать о плохом.

И я смотрела на него как блаженная, понимая какой золотой мужик мне достался. Не запрещает, значит, разрешает, а если разрешения спрашивать не нужно, то делать это уже неинтересно. Запретный плод сладок, а если перед тобой все плоды мира в ассортименте, перестаешь воспринимать их как запретное.

Карун, как сказал, удалился в лабораторию, прежде побеспокоившись о моем завтраке. Точнее, попытался познакомить меня с королевской столовой. Пришлось расколоться и о своих планах.

— Навещу одну замечательную пекарню, — не стесняясь, заявила я, вызвав на лице моего мужчины странную ухмылку, — и это вовсе не то, что ты думаешь! До ваших дам мне еще ой как далеко.

— И ничего я не думаю, — сказал он, а уходя, напоследок шутливо погрозил пальцем.

Встреченные мною в ранний час норды вежливо кланялись, желая хорошего дня, я в свою очередь отвечала тем же, ясно понимая, что от их женщин такого отношения не получу никогда. Выйти из замка после вчерашнего происшествия оказалось много проще, дорогу все-таки запомнила.

Дождик на улице начал накрапывал, грозясь со временем, перерасти в мерзкую морось. Мокрая трава быстро намочила подол платья, но гулять на свежем, пахнущем озоном воздухе, было все равно приятно. До пекарни я добралась быстро, но помимо недальнего расстояния подстегнуло желание оказаться в ароматном тепле.

На сей раз дверь была закрыта, что неудивительно — непогода. Неловко помявшись на пороге, я уже раздумала заходить, чувствуя себя совершенно по-дурацки. Но и тут случай решил за меня. Входная дверь распахнулась, и в образовавшийся проем просунулся донельзя недовольный пекарь.

— Арель, я... — куда-то подевались все слова и умные мысли.

Норд поморщился.

— Не стой на пороге, проходи внутрь, — он посторонился, пропуская меня в помещение, где как я и грезила, было тепло и потрясающе пахло сдобой.

— Завтракала? — строго спросил Арель, чувствуя, как под его испытующим взглядом смущаюсь и краснею.

— Нет.

— Тебе не нравится дворцовая кухня или дело в чем-то другом? — спросил он, а я всерьез задумалась.

— Нет, готовят там вкусно. Но мне там неуютно, а ваши женщины это вообще шедевр поклонения. Воистину не сотвори себе кумира, — возмущенно заявила я, а под конец испуганно остановилась и сникла под укоряющим взглядом Ареля.

— Ты по-своему права, — в его глазах плескалась мука, тогда как внешне он казался, спокоен, — но наше наследие тяготит, а мы не вправе винить их за то, как они пытаются справиться с ним.

— Ясно.

Он поставил передо мной блюдо с какими-то поджаристыми загогульками и кружку с чаем, в которой плавала одинокая синяя слива. От взгляда на нее в меня на глаза навернулись слезы. Таким чаем меня любила баловать Тора. Мы выносили сладости и чай в беседку, где за неторопливой беседой проводили тихий вечер.

— У вас отличный вкус, — грустно сказала я, вдыхая тонкий аромат.

— А я вот еще не пробовал, — он тоже вертел в руках чашку.

— Это императорская слива. У вас друзья в Даркасе? — кончики пальцев закололо от неожиданно нахлынувшего волнения.

— Давно, лет двадцать назад я познакомился с человеческой девушкой... — его лицо затуманилось воспоминаниями, — а она до сих пор помнит.

— Вы любите ее? — вырвалось у меня.

— Люблю, но она не хочет быть со мною, будто что ее держит там. Тора вообще поразительная женщина.

Сердце радостно екнуло. Вот оно предчувствие! Сбылось и оправдалось. От счастья хотелось плакать и смеяться. Я счастливо улыбнулась Арелю, понимая, что уже не за что не смогу сдержать себя от желания повидаться с подругой. Но еще больше мне хотелось сделать ее счастливой.

— Арель, вы будете долго смеяться, но я имела счастье быть спасенной этой невероятной женщиной! — я подскочила со стула, чуть не подавившись кусочком хлеба.

— Тогда вы понимаете меня, — похоже, моей радости он не разделял, а вот меня уже раздирало желание смотаться в Даркас.

— Арель, я хочу вам предложить сделку! — вид у мужчины стал самый несчастный, и я поспешно выложила перед ним все свою козыри. — У меня есть некоторые способности, если хотите можно назвать их магическими, так вот с их помощью мы можем мгновенно перенестись в Даркас.

— А что там со сделкой? — напомнил он.

— Пустяк. За это я буду без зазрения совести приходить к вам в гости. Ну как, идет?

— Где подписать? — облегченно рассмеялся он, но так до сих пор и не поверил в правдивость моих слов.

— Так что, вы готовы? — я встала, сняла со спинки стула свой плащ.

Он колебался, но все же, кивнул мне. Встал, снял фартук и косынку.

— Одну минуту, — и вышел из помещения пекарни.

Я опустилась на стул, потому что ноги подгибались от ожидания новой авантюры, которая с учетом моей везучести может закончить чем угодно. Одно я знаю точно, у Торы надолго задерживаться не стоит, все же Арель мужчина, на которого сложно просто смотреть. А мне бы хотелось хоть краем глаза посмотреть на мою девочку, увидеть Мао и Нима... Я посильнее дернула себя за прядь, пытаясь удержаться от дальнейших мыслей, и мне это почти удалось. Вовремя вернулся Арель. Переодетый, довольный — совсем как жених.

Поднявшись ему на встречу, я неуверенно протянула руку.

— Вам нужно взять меня за руку. — Я почувствовала, как мои пальцы сжимает сильная ладонь. — Ну, поехали.

Самым сложным оказалось вспомнить в какое место лучше переноситься, чтобы случайно не отбить себе все ценное. Я вновь крепко зажмурилась и пожелала. Легкий морозец и знакомое журчание ручейка возле беседки в саду Торы. Открыла глаза, с удовольствием полюбовалась на ошарашенного норда и отпустила его руку. Но тот вместо того чтобы спрашивать о своей любимой, угрюмо и растеряно уставился на меня.

— Кто ты? — выдохнул он.

— Чтоб я сама знала! — я пожала плечами и устремилась по каменной дорожке к дому.

Очень хотелось застать Тору дома, а не мозолить глаза подозрительным горожанам. Нам несказанно повезло, женщина находилась дома, точнее, в своей мастерской и что-то очень увлеченно рисовала. Она не услышала, как мы вошли внутрь, даже деликатный кашель Ареля не вернул ее к действительности.

— Тора! — окликнула я ее.

Женщина вздрогнула, кисточка выпала из рук, соскользнула по гладкому шелку и застучала по деревянному полу. Она резко обернулась. По ее виду стало ясно, меня она давно похоронила. Еще секунда немого недоумения понадобилась женщине, чтобы осознать, кто стоит позади меня. Женщина радостно взвизгнула и повисла у меня на шее.

— Рада тебя видеть, — шепнула я ей на ухо, — но кое-кто тоже хочет обнять не меньше моего.

Тора задорно фыркнула, еще крепче сжимая на плечах руки.

— Если ждал так долго, то может подождать еще! — неубедительно солгала она.

— Давай-давай, а то я на минутку заглянула, и хотела сделать кучу дел.

Кажется, мое заявление Тору впечатлило. Она отодвинулась, окидывая меня внимательным взглядом.

— Когда тебя на руках унес охранник принцессы, я была почти уверена, что тебя уже нет в живых. И теперь ты появляешься в компании этого прохвоста, седая как лунь и теперь говоришь, что забежала на минутку?! — Тора была в бешенстве.

— Тора, я же пошутила, — широко улыбаясь, заявила я, косясь на замершего норда. — Арель, спасай меня!

— Ладно, но имей в виду, сейчас я тебя не отпущу!

А потом я поняла, что немного лишняя. Тихо выскользнув из мастерской, вышла на улицу. Деревья здесь, не успев сбросить пыльно-зеленую, выгоревшую листву, стояли покрытые снегом. Смотрелось сказочно красиво и так странно, будто зима внезапно загнала лето в угол, отпихнув локтем золотую осень. И в этом я ее поддерживала, потому что такую красоту может создать только безумный гений вроде нее.

За спиной тихо скрипнула дверь, и на крыльцо вышла Тора, на ее губах играла загадочная улыбка.

— Я рада за вас, — откровенно призналась я, потирая замерзшие пальцы.

Она качнула головой.

— Лиля, ты не перестаешь меня удивлять, — Тора спрятала руки в широких рукавах и пожала плечами, — я слышала про то, что ты отдала свою силу другой девушке, только нового Феникса до сих пор никто не видел.

Я болезненно поморщилась и закусила губу. Вот значит как, подали появление другой "меня". Наверное, у них не было других вариантов.

— Он существует, — покачав головой, ответила я.

На крыльцо вышел довольный Арель и позвал нас внутрь. В гостиной как обычно был беспорядок. На резной ширме висело несколько законченный платьев, рядом на пуфике лежало нечто странное, и как минимум нехарактерное для даркасской школы росписи. Я даже подошла поближе и аккуратно приподняла ткань. Надо же платье, только крой несколько отличающийся от традиционного, да цвет, будто по полотну растянули летнее закатное небо. Еще цветущий оранжевый закат, оставляющий блеклые блики на нежном вечернем небе и дальше плавно переходящий в глубокий синий бархат. Тонкий, почти невесомый шелк, создавал ощущение прохлады на коже.

Тора увидев, что я не могу оторваться от находки, довольно улыбнулась.

— Это эксперимент. Только он не получил признания у знати Даркаса, наши дамы слишком консервативны. Хотя о твоих работах до сих пор ходят слухи, а мой магазин осаждают богатые клиентки. — Кажется, Тора искренне гордилась своей ученицей.

— Ты могла продолжить работать в том же стиле, или придумать нечто еще более особенное, — я плотоядно покосилась на платье, которое так и не выпустила из рук.

— А я придумала, — фыркнула она.

Тора накрыла на стол, и мы сели пить чай. Арель и Тора о чем-то тихо переговаривались, а я все не могла отделаться от предчувствия какой-то подставы. Не здесь и не сейчас — это я знала точно, но в воздухе определенно ощущались недобрые вибрации. И сидя вот так в домашнем уюте и покое, оказалось особенно мучительно. Я с тоской посмотрела на беседующую пару, а подруга успела перехватить мой взгляд.