Он тут же встрепенулся, и размашистыми прыжками понесся ко мне. Я оглянулась, ко мне шел Карун. Руки сами сжались в кулаки, ногти скрипнули по гладкому металлу. Недоуменно перевела взгляд на блестящую посудину, которая почему-то стала дико раздражать. Глухо рыкнув, я со всей силы швырнула ее в сторону.

— Черт! Черт! Чтоб тебе пусто было! — заорала я, размахивая руками.

Подлетевший Дикий ткнулся холодным, мокрым носом в щеку. Я отпихнула его морду, ухватила повод и взлетела в седло, со всей силы дури пнув бока рекса. Рыкнув, зверь сиганул с места, так что от ветра заложило уши, и мгновенно заслезились глаза. Злость оказалась настолько сильная, что мне хотелось плеваться проклятиями, крича на весь белый свет, как меня бесит Демь-Яр, вместе со своими заскоками.

Достал, ей богу достал!

С корабля на бал.

Враг — это всякий, кто стремится убить тебя, неважно, на чьей он стороне. Джозеф Хеллер.

Я бы не сказал, что у женщин нет характера, скорее, у них каждый день новый характер. Генрих Гайне.

Ворвавшись в покои Каруна, я прямиком направилась в ванную. На пол полетела испачканная в чужой крови одежда, врученный алхимиком пояс с ножнами последовал вслед за всем остальным. Повернув рычаг, открыла воду, неспешно забралась в ванну. Подобрала ноги к груди, обхватила их руками.

И это только начало дня, — с тоской подумала, чувствуя, как вода от ступней медленно поднимается вверх, поднимая на спине множество приятных мурашек. Это мне-то и нужно, расслабиться, успокоиться и всегда помнить — нервные клетки не восстанавливаются. И потом, есть у меня предчувствие, что такая мелкая подлость далеко не последняя. По-моему Демь-Яру доставляет особое удовольствие сажать меня в лужу.

Разогнув ноги, я откинулась на бортик ванны, с удовольствием впитывая тепло воды. Где-то там далеко остался пришедший в себя Рокул, кажется, он был вовсе не рад выздоровлению от рук своего врага. Я улыбнулась и отогнала проплывшую перед глазами картинку. Меня вовсе не радовала перспектива пользоваться способностями этой таинственной Ала-Яры, тем более, если дарителем выступает такой сомнительный товарищ как Демь-Яр. Только вот оно — пресловутое чародейство происходит само собой, без каких либо действий с моей стороны. Ни тебе заклинаний, ни пентаграмм и странных зелий. Захотелось узнать, как там мой исцеленный, вот, пожалуйста, видение на блюдечке с золотой каемочкой.

Я пошевелилась и приоткрыла глаза. Вода наполнила ванну, и теперь и тихим шорохом сливалась через верхнее отверстие под самым бортиком. Совсем как дома.

— Не думаю, что дома ты чувствовала нечто подобное, — бестактности в голосе Демь-Яра было, едва ли не больше желания шокировать меня своим внезапным появлением.

Но он получил обратно пропорциональный эффект. Я закрыла глаза, и усмехнулась.

— И все-таки тебе невероятно скучно, — тихо заметила я, стараясь не думать о том, в каком виде нахожусь.

— Есть такое, — его легкие шаги послышались где-то совсем близко.

— Я бы посоветовала тебе выбрать другой объект для измывательств, потому что мое терпение далеко не бесконечное.

Конечно, угроза сама по себе была жалкая и бесполезная, поскольку в его мире, я могла играть только по его правилам, но, черт возьми, как это несправедливо!

— Ты неправильно понимаешь мое внимание, отсюда и все твои негативные эмоции.

— Как же мне его понимать? — я открыла глаза, тут же встретившись с серьезным взглядом Мира.

Рыжие волосы в свете полуденного солнца отливали расплавленным золотом, и навевали о чем-то летнем с привкусом гречишного меда, который сладкой горчинкой оседал на языке. Серые глаза на бледном лице смотрелись двумя омутами туманно-седого утра, лишь подчеркивая остроту и резкость неплавных черт. Острые скулы, прямой нос, тонкая насмешливая линия губ, кончики которых, несмотря на улыбку, смотрели вниз. Эдакий насмешливый и грустный, знающий что-то тайное о тебе, но упорно скрывающий о себе все. Открытый, замкнутый, сосредоточивший в себе легкое безумие многих тысячелетий. Что же ты хочешь? Мудрый, не знающий покоя дух своих земель?

— Уйти, — ответил он на мои странные мысли.

— Как уйти? А как же все? Как же те, кто свято верит в тебя и почитает, ставя твое мнение превыше всего? Ты обманешь их ожидания?! — я резко села, в упор глядя, в его безмятежно спокойной лицо.

Нет, он определенно спятил!

— Почему вдруг ты вспомнила про всех? Они жили без меня, проживут и еще!

— Зачем ты рассказываешь это мне?

— Хотел увидеть хоть одно беспокойной личико, — Демь-Яр не улыбался, серьезно и сосредоточенно смотря на меня, отчего становилось неуютно.

— Увидел? — Хмуро поинтересовалась я. — Тогда позволь задать тебе один вопрос.

Демь-Яр пожал плечами.

— Почему ты решил именно сейчас появиться на Деми-Фо в образе человека? — кто знает, что он хотел от меня услышать, но явно не такой провокационный вопрос.

Демь-Яр до сих пор спокойно сидевший на краешке каменной плиты, которая служила основой для раковины, беспокойно дернулся. Сложил руки на груди, желая таким немудреным жестом закрыться от моего любопытства. Только меня уже не интересовал ответ, я знала, что дело здесь нечисто в любом случае.

— Ты же знаешь, милая, я здесь ради тебя, — улыбка вышла какой-то натянутой, создалось такое впечатление, что человеческая оболочка здорово ограничила его возможности в манипуляции над собственными чувствами.

— Польщена, — я картинно склонила голову, имитируя поклон, и изобразила долженствующую показать гримасу радости и смущения, такую же насквозь фальшивую, как и его ответ.

Он это понял, но не смутился. Оправдываться также не входило в его планы, и он просто решил сбежать.

— Ну, мне пора, — он поднялся, скользнул равнодушным взглядом по моей не скрытой водой фигуре и исчез.

— Поговорили, — буркнула я, и со звучным плюхом ушла под воду.

Несколько секунд я с почти вернувшимся умиротворением созерцала поднимающиеся вверх пузырьки воздуха. Вынырнув, поняла, что желания валяться в ванне, больше нет настроения.

Выходя из ванной, я неспешно подсушивала волосы полотенцем. Каково было мое удивление, когда одновременно со мной в спальню вошел взмыленный Карун. На мое появление он прореагировал так:

— Ты здесь?!

— А где мне еще быть? — фыркнула я, проходя к окну и располагаясь на широком подоконнике.

Кажется, алхимик смутился.

— Я думал, ты решишь спрятаться в самом дальнем и малопосещаемом уголке дворца, или сбежишь куда-нибудь, — ответил он, торопливо расстегивая куртку.

— Вот еще! Между прочим, я еще и награду стребую с твоей сестры за спасение особо важной политической персоны.

— И правильно сделаешь, — алхимик завалился на кровать и, повернувшись ко мне лицом, серьезно спросил, — как ты это сделала?

Я пожала плечами.

— Какая разница? — отмахнулась я.

— Да мне-то все равно, только раньше ты не особо проявляла способности к чему-либо.

— Ты случаем не намекаешь на мою бесполезность? — беззлобно поинтересовалась, щуря глаза.

Алхимик глухо рассмеялся и махнул рукой. Ну конечно, ругаться мы не хотим, неужели, надоело? Жаль, это всегда выходило так... бодряще. Я откинулась на стену и спустила одну ногу вниз, покачивая ей туда-сюда. Повисла какая-то подозрительная тишина. Повернув голову в сторону лежащего мужчины, я моментально покраснела от одного его откровенно пожирающего взгляда. Только тут до меня дошло, что опустив ногу вниз, халат сполз так, что открыл ее аж до самого... Подобрав предательскую полу халата вернула на положенное место.

— Я думал, ты не стесняешься меня? — насмешливо произнес он, подтрунивая над моим поведением.

— А я и не стесняюсь, — вызывающе ответила я, — просто у меня тоже нервы не железные.

Разговор начал выходить за рамки приличного, но меня это совсем не остановило. Что здесь такого, нас давно уже мысленно поженили, даже вот поселили вместе, так в чем проблема? Я выразительно выгнула бровь и вернула ему вызывающий взгляд.

Карун грациозно поднялся с кровати и подошел ко мне.

— Надеюсь, ты не решила так изысканно поиздеваться надо мной? — осторожно спросил он, все еще выдерживая небольшое расстояние.

— Да брось! Нас упорно пытаются свести, так почему бы не воспользоваться ситуацией и с пользой провести время? — родившийся цинизм и некая деловитость в столь интимном деле позабавила меня.

В доказательство своим словам, я развернулась всем телом, опуская вторую ногу вниз, взялась за пояс халата, который был завязан мной под честное слово. Карун неуверенно улыбнулся, сделал шаг навстречу, и мне передалось его волнение. Я потянула за концы пояса, ткань под весом тяжести сама расползлась в стороны, стекая по чистой, гладкой коже.

Карун тихо вздохнул и придвинулся вплотную, корпусом чуть разводя мне ноги.

— Это странно, — отметил он, накрывая мою ладонь своей, отчего тепло чужого тела моментально пробудило во мне только зарождающееся желание.

— Ты не хочешь? — ну к чему мне хождение вокруг да около.

— Дело не в этом. Ты всегда относилась ко мне так, будто... — он видимо искал нужное сравнение своим ощущениям.

— Выстроила стену?

— Да... именно так. А теперь... я совсем перестал понимать твою логику, — в его голосе появилась нервозность.

— Не ищи того чего нет. К тому же, — я протянула к нему руку и положила ладонь на грудь, — я хочу. Ну что нам мешает?

Сердце под моей ладонью билось часто, разбивая образ холодного мужчины. Я подалась вперед, чем воспользовался халат, соскользнув с плеч. Не сказать, что мне хотелось кокетничать и соблазнять алхимика, напротив, было желание выставить свои чувства максимально приземленными, без лишнего романтизма, так сказать в суровой реальности. Есть потребность, и есть возможность для ее реализации.

Наши глаза скрестились, мои говоря об играющих в крови гормонах, его горящие страстью, которая невольно смутила, повергнув в состояние легкого оцепенения. Оказывается, мы с несколько разных позиций рассматривали предстоящий секс. Мне хотелось отвести душу и выплеснуть лишние эмоции, алхимик же... Я огорченно вздохнула, коснулась губами его щеки и отодвинулась.

— Так не пойдет.

Только кто меня слушал? Оказавшись подхваченной на руки и бережно уложенной на кровать, я все еще раздумывала о правильности своих выводов. Мне не дали даже спокойно решиться на то, чего я боялась узнать именно об этом норде, поскольку искренне считала его своим другом, а друга мне терять не хотелось, тем более не ценой неудовлетворенного желания.

— Карун? — выразить хотелось неимоверно много, но отчего-то пропал боевой и циничный настрой.

Наверное, так на меня подействовал его полный нежности взгляд и настойчиво-ласковый поцелуй, украденный с моих губ, а после возвращенный мной многократно и вполне добровольно. Я удивлялась движениям своего тела, а потом мне и вовсе показалось, что я витаю где-то под потолком, наблюдая сверху за клубком из двух сплетенных тел. Только это обманчивое ощущение пропало, стоило только слегка сосредоточиться и выкинуть из головы все посторонние мысли. Вернулась чувствительность и казалось, что кожа под прикосновениями чутких рук Каруна начинает гореть и пахнуть чем-то остропряным, кружащим голову. Хотелось отдавать столько же, сколько давал он, с такой же страстью и радостью, но иногда неловкое движение воскрешало во мне все те эгоистичные слова сказанные мною совсем недавно. Отчего поднималось желание загладить свою вину и любить, любить так, как я не умела. Тогда я вскидывалась, отдавая всю себя той волне ощущений, что текли от Каруна сквозь меня.

— Лиля.

Сладкий транс схлынул, я потерла закрывающиеся глаза и слепо ткнулась в грудь алхимика. Карун приподнялся, потянул простынь, укрывая меня. Я открыла глаза, плотнее прижимаясь к нему.

— Да-да, я здесь, — хихикнула я, касаясь губами его груди.

Он тихо вздохнул, и жестом собственника обнял меня за талию.

— Я хотел тебе сказать о завтрашнем дне.

От его слов повеяло неприятностями и адреналином.

— А что завтра? — нехотя спросила я.

— Да так ничего особенного, намечается небольшой сабантуй, персон на двести. Выпивка, музыка, танцы... Что скажешь? — его веселье было столь же наигранным, как и мой интерес к таким мероприятиям.

— Не хочу! — капризно заявила я, поднимая на него глаза.

— И я не хочу, — признался он, потянувшись к моим губам.

— Может ну его?

Карун задумчиво изучал мое лицо, в то время как ладонь, лежащая на пояснице, совершала какие-то совершенно невообразимые движения, думать во время такого массажа категорически не получалось.

"А ты не думай, милая" — от обманчиво ласкового голоса Демь-Яра меня чуть не подбросило. Этот порыв я сдержала, чудовищными усилиями подавив дрожь, но от перекосившегося лица мне не помогло даже мое самообладание.

— Что случилось? — встревожено спросил Карун.

Я натянуто улыбнулась, выскользнув из его объятий.

"Ну, куда же ты?" — глумливо шептал он, пока я словно сумасшедшая металась по комнате в поисках обуви. Не нашла. Дрожащими руками запахнулась в халат, бросила на Каруна виноватый взгляд.

— Я сейчас! — и выскочила за дверь.

Как же я была рада, сделав одно приятное открытие. Покои алхимика помимо спальни имели вполне приличную приемную, одну стену которой занимали окна, там же находился балкон. Туда-то я и выбежала.

— Какой же ты редкостный засранец! — зло выплюнула я, прижимаясь спиной к декоративной колонне.

Он появился совершенно неожиданно, будто соткавшись из воздуха на широкой балконной перегородке. Демь-Яр прямо-таки лучился довольством, скрывая за широкой улыбкой что-то совсем пакостное.

— Не скажи, — он откинулся на широкой поверхности перила, — я же не подкрался в самый неожиданный момент.

Зачесались руки, просто неприлично захотелось врезать ему.

— Ты подглядывал!!! — рыкнула я, пряча руки за спиной, так было проще сдерживать свои истинные эмоции.

— О, да!

— Понравилось?

На его лице появилось какое-то мечтательное выражение, а на губах заиграла блудливая улыбка.

— Пожалуй, — охотно согласился, но это явно еще не все, — ты так страстно отдавалась, что во мне шевельнулось что-то похожее на ревность?

Создалось впечатление, что он спрашивает меня, заодно удивляясь этому, будто такие эмоции совсем не свойственны существу высшего порядка.

— Ревность? — удивилась я, картинно выгибая бровь. — С чего бы вдруг?

И осеклась, досадливо закусив губу. Взгляд сам непринужденно заскользил по самодовольному лицу Демь-Яра, и это вызывало внутренний трепет.

— Ммм... ты же не глупая, — он прищурился, — могла бы догадаться сама. Думаешь, я бы стал спасать тебя, если ты, хоть на чуточку была другой? Будь ты безразлична?