Ложь во спасение

— Раэн, ты намерен перечить мне из-за какого-то грязного человеческого отродья, которое в любом случае подохнет? — холодно уточнил Третий лорд.

Отвечать не хотелось. Да и что тут скажешь? Если он продолжит спорить с Линхом, тот его убьет. Если прикончить ларэ Тьен, то до конца жизни не отмоешься.

Но отвечать и не пришлось.

— У вас потрясающие манеры, лорд Линх, — раздался слабый хрипловатый голос.

"Неужели пришла в себя? — изумился Раэн. — Но ведь Линх утверждал, что такого быть не может!"

Оборотни одновременно обернулись на звук и наткнулись на взгляд серо-зеленых удивительно ясных и спокойных глаз. Девушка пребывала в полном сознании и прекрасно понимала суть происходящего.

Раэн с облегчением выдохнул. Третий лорд не станет убивать ларэ Тьен, даже несмотря на презрение к смертным и беспокойство о клане. Риннэлис Тьен им не враг и от отравления, скорее всего, уже не умрет, так что кузен не поднимет на нее руку. К тому же девушка видела его лицо: если Линх убьет ее ни за что, на том свете она спросит с него за этот грех — перевертыши верили в посмертное воздаяние.

Третий лорд клана Рысей скривился так, словно увидел редкое насекомое с омерзительным внешним видом — и рассмотреть хочется, и приближаться противно. Да, теперь он не тронет ее, и этот факт его дико раздражает.

— Боги... Раэн, пока я не решу, что с ней делать, ты за нее отвечаешь. Ясно?

Как же мне дурно... Невероятно, невыносимо дурно, тело не слушается, хочется пить, желудок тянет от голода, в горле першит. И мерзкий тошнотворно-сладковатый привкус на языке.

Память о последних событиях возвращалась медленно и нехотя. Самым ярким было воспоминание о том, как меня вытаскивают из моего кабинета. А потом начался мой персональный кошмар, длящийся до сих пор.

Хотя ларо Раэн предупреждал, я так и не смогла полностью осознать, что надо мной нависла угроза: человеку сложно поверить, что с ним может случиться дурное. Я до последнего думала, что обойду, обхитрю, выкручусь. Ну как же, я ведь ларэ дознаватель Риннэлис Тьен, великая и ужасная, я непревзойденный гений, со мной никто не сравнится. Дура. Давно пора было понять: против лома приемов не предусмотрено. А именно лом ко мне и применили.

Из управы меня отвезли в тюрьму Трех воронов, о которой ходит множество слухов один другого гаже: например, что ни один заключенный не покинул ее на своих ногах. По поводу своей дальнейшей участи я не обольщалась и уже готовилась к допросу с пристрастием, после коего скоропостижно последую в мир иной. Но про меня, казалось, просто все позабыли. Неделя в камере — и никто не нарушил мое уединение. Разумеется, говорить о предъявлении обвинений не приходилось, перед законом я чище первого снега, но все же... Я тихо сходила с ума от неопределенности и невозможности что-либо сделать. Беспомощность была для меня мучительна, я привыкла постоянно со всеми бороться, теперь же оставалось лишь терпеливо ожидать своей участи. Что я могла сделать? Магию мне заблокировали в первую очередь, нацепив на руки браслеты-замки, а больше никакого оружия у меня не было.

Семь дней спустя меня среди ночи выволокли из камеры во двор и, по-прежнему не говоря ни слова, затолкали в неприметного вида карету. Оставалось лишь предполагать, какая участь мне уготована. Шторы были плотно задернуты, и я даже не имела возможности узнать, куда меня везут на этот раз. Единственное, что я могла понять, — меня вывезли из Иллэны: когда карета сошла с каменной мостовой на тракт, не почувствовать это было невозможно.

На что я надеялась в тот момент? Пожалуй, уже ни на что. Те, у кого есть желание за меня заступиться, не обладают достаточным влиянием и не смогут вытащить меня отсюда. А те, кто в состоянии помочь, напротив, с удовольствием поспособствуют моей смерти. Я даже пожалела, что не согласилась на предложение оборотня. Гордость — это, конечно, хорошо, но, демоны побери мою душу, как же я хочу жить! Если бы сейчас представилась возможность все изменить, я бы ушла с ларо Раэном, хоть и мучилась бы потом от осознания собственного унижения и зависимости от оборотней.

Пока я предавалась невеселым размышлениям, экипаж затормозил, причем настолько резко, что я слетела с сиденья на пол, хорошенько ударившись коленями. А снаружи уже яростно кричали.

Неужели бой? Кто-то героически пытается отбить заключенного. Смешно. Вероятно, ошиблись каретой. И грех не воспользоваться этим. Одного взгляда в щель между занавесками хватило, чтобы понять: ни нападающим, ни охранникам сейчас не до меня. Такой шанс нельзя упустить. Я приоткрыла дверь и вышла.

Как и предполагалось, я была посреди леса. Неприятно. Ориентироваться вне города я не умела, моя одежда и обувь не приспособлены для хождения по бурелому. Ну, выбирать мне не из чего, будем танцевать от того, что имеем.

Предрассветные сумерки скрывали тени даже лучше, чем ночная тьма, да и туман мне на руку. Нужно лишь уйти немного в глубь леса, и я скроюсь от глаз возможных преследователей. А разглядеть как следует мои следы смогут лишь, когда окончательно рассветет. Бой шел с другой стороны кареты, так что я, никем не замеченная, тихо соскользнула на землю и, старясь действовать бесшумно, двинулась к обочине. Свобода была настолько близка, что казалась почти осязаемой.

— Доброе утро, ларэ. Очень рад видеть вас в добром здравии, — неожиданно раздалось за моей спиной.

Захотелось выругаться, грязно и витиевато, как делают это мои подследственные. Вернее, бывшие подследственные. Итак, ларо Раэн каэ Орон. Да, к сожалению, он не дурак и просчитал, что я могу попытаться улизнуть, не дожидаясь, пока столь вовремя подоспевшие "спасители" соизволят со мной побеседовать. Интересно, если я сообщу ларо Раэну, что намерена принять его предложение по поводу убежища в землях Рысей, что он ответит?

Но разговаривать со мной о чем-либо ларо Раэн и не собирался. Наигрубейшим образом меня попросту впечатали в ближайшее дерево, зажали нос, а когда я открыла рот от неожиданности и необходимости глотнуть воздуха, в горло полилась сладковатая, чуть вяжущая жидкость. Вкус был незнакомый, и единственное, что я сумела понять: это не один из распространенных ядов. Потом в глазах потемнело, и я провалилась в глубокий, как колодец, сон.

Пробуждение было не просто мерзким, все оказалось гораздо хуже. Просыпаться под споры о том, как лучше поступить с твоим собственным телом, — удовольствие весьма сомнительное. Разговаривали двое. Один голос был мне хорошо знаком, все тот же ларо Раэн каэ Орон, своего собеседника он называл "кузен" и "Линх". Когда я поняла, что это для меня означает, сердце, и без того бьющееся медленно и неохотно, на секунду замерло. Притча во языцех, Третий лорд Рысей Линх каэ Орон — при одном упоминании о нем любой, кто на свою беду имел с ним дело, морщился, как от сильной зубной боли. Этого типа опасался даже ларо Риэнхарн.

Демоны! А я лежу тут безмолвная и неподвижная, как кукла, и даже защитить себя не смогу, если Третий лорд все же заставит ларо Раэна убить меня или захочет сделать это самолично.

— Раэн, ты намерен перечить мне из-за какого-то грязного человеческого отродья, которое в любом случае подохнет? — рявкнул вельможный родственник моего бывшего коллеги.

На душе стало мерзко. Кто он такой, чтобы говорить обо мне такие вещи, да еще таким тоном? Я не таракан, в конце концов. Наверное, негодование, вызванное словами оборотня, и дало мне силы открыть глаза и ответить.

Голос слушался, хотя и с большим трудом: несколько произнесенных слов отняли столько сил, что я едва не потеряла сознание от усталости. А вот зрение шалило изрядно: перед глазами плыло, и два нелюдя выглядели для меня как два темных силуэта в неверном мерцании свечей.

Ответом на мою реплику стало изумленное молчание. Ах, да... Они ведь говорили, что шансов прийти в себя у меня нет и быть не может. И тут такая незадача: источник неприятностей не пожелал спокойно проследовать в мир иной. Впрочем, что мешает убить меня прямо сейчас?

— Боги... Раэн, пока я не решу, что с ней делать, ты за нее отвечаешь. Ясно? — раздарженно сказал Третий лорд и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.

И это все? Стоп. Только что его светлость Линх каэ Орон требовал моего немедленного уничтожения, а теперь вроде как оставляет мне жизнь. Конечно, решение может быть не окончательным, но уже сам факт, что мне не перегрызли горло немедленно, дает основания надеяться на лучшее.

— Вы просто счастливица, ларэ Риннэлис, — потрясенно сообщил ларо Раэн. — Вы даже не представляете себе, насколько. Вас случайно при рождении на удачу не заговаривали?

Хотела было ответить, но глаза будто сами собой закрылись, и я уснула. Организму было глубоко безразлично, что в данный момент я должна быть в полном сознании: он нуждался в отдыхе и требовал его сию же минуту.

На моем лице расположился нахальный солнечный зайчик, поцеловал в веки, заставив недовольно поморщиться. Опять мама применила самый мучительный способ побудки: открытые шторы. А окна как назло выходят на восточную сторону, так что на рассвете комнату заливают потоки солнечных лучей, от которых не скрыться даже под одеялом. Просыпаться не хотелось, но яркий свет, бьющий в лицо, все-таки заставил очнуться от дремы. Наверное, уже часов восемь... Мне же на работу надо. От мыслей о службе тело привычно попыталось принять вертикальное положение. Не получилось. А потом в голову забрела мысль, что я вроде бы и не дома, кровать чересчур мягкая и мало напоминает ложе, которое принимало меня в объятия в детстве и юности, да и нет у меня привычки спать в одежде, лежа поверх одеяла...

Я все-таки вспомнила последние события, больше напоминавшие дурной сон. Я во владениях клана Рысей, и от милости правителей оборотней зависит, жить мне или умереть. Плачевный конец карьеры первого дознавателя Иллэны. А может быть, не только карьеры, но и жизни. Я готова поверить во всех богов и демонов разом, но не в милосердие оборотней, в которых человеческое настолько переплелось со звериным, что трудно порой понять, чего в них больше. Тем более, Третий лорд не слишком благодушно настроен по отношению ко мне. Надо было убираться из управы сразу после разговора с ларо Раэном, тогда, возможно, я бы успела сбежать. В крайнем случае могла бы попросить политического убежища на территории эльфийского посольства. Если бы, да кабы...

Я язвительно хмыкнула, выражая мнение о собственном, еще недавно казавшемся непревзойденным, интеллекте. Думала, что гений, а оказалось — просто зарвавшаяся самовлюбленная дура, справиться с которой не составляет труда. Всегда знала, что гордыня грех, но только теперь поняла, какое за это следует наказание.

Желудок не проникся моим самобичеванием и вдохновенно заурчал, а потом, судя по ощущениям, начал наматываться на позвоночник. И сколько же времени я не ела? Дорога от Иллэны до южных земель, облюбованных оборотнями, занимает недели две. По идее, я уже должна была умереть от голода. Надо узнать, что же такое влил в меня ларо Раэн, отчего я мирно проспала до пункта назначения и теперь чувствую только слабость и сильный, но все же не смертельный голод. Зелье редкое, это я знаю наверняка, поскольку все часто используемые отравы могу различать на вкус.

Лежать неподвижно очень быстро надоело, все же я слишком деятельная натура, чтобы изображать из себя бревно, когда решается моя судьба. И если даже я не способна хоть что-то изменить, все равно валяться в постели не дело.

Встать получилось. Слегка пошатывало и в глазах плыло от слабости, но умирать или падать в обморок мое тело в ближайшее время не собиралось. Уже прогресс. На душе сразу потеплело, и жизнь перестала казаться такой мерзкой. А потом я увидела свое отражение в зеркале на стене, и настроение снова вернулось к отметке "хуже не бывает". Так ужасно я, по-моему, никогда не выглядела: лицо не просто бледное, а синюшное, щеки ввалились, и без того не самый маленький нос теперь казался еще более длинным, да еще и заострился, вокруг глаз залегли тени, на истончившихся до уродства запястьях болтаются замки. Если сейчас лягу и не буду двигаться, то сойду за свежий труп. Или за Белую госпожу, как кахэ величают смерть. В любом случае не стоит подходить к кому-нибудь ночью со спины, если, конечно, я не хочу вызвать разрыв сердца. Да еще и черные тряпки на южный манер, в которые меня почему-то обрядили оборотни.

Дверь открылась без малейшего скрипа, шагов также не было слышно, однако я знала, что в комнату вошел посторонний. Я кожей чувствовала не только присутствие неизвестного, но и взгляд, которым тот меня окидывал.

— Не слишком вежливо вторгаться в комнату к девушке без стука, — заметила я, не оборачиваясь.

— А вы неплохо выглядите, ларэ Тьен, — отозвался ларо каэ Орон, проигнорировав мое недовольство.

Поняв, что сюда заявился всего лишь старый знакомый, я чуть было не вздохнула с облегчением, но вовремя сумела сдержаться. Я совершенно беспомощна сейчас, это ясно всем и мне самой в первую очередь, но если я покажу еще и свое смятение... Хотя что, собственно говоря, изменится?

Я повернулась к визитеру.

— Издеваетесь, — раздраженно фыркнула, поджав губы.

— Если вспомнить ваш вчерашний облик, то нет, — вполне благодушно сказал ларо Раэн.

— Позвольте полюбопытствовать, что вы в меня влили? — задала я весьма занимающий меня вопрос.

На лице оборотня явственно обозначилось смущение. Это у ларо Раэна-то, чья совесть, по моему мнению, покинула его много лет назад и более не возвращалась.

— "Лунная тень", — со вздохом выдал он.

Глаза мои сами собой полезли на лоб. Н-да... Вот ее на вкус я точно не знала. Потому что не было таких преподавателей в академии, которые пожелали бы окончить свою жизнь в петле. Чтобы убить человека, достаточно одной капли этого зелья.

— "Ласковая смерть", — протянула я название, принятое в людских землях. — Летальный исход в ста процентах случаев. Запрещена во всех человеческих государствах под страхом смертной казни.

— Я не знал, — пожал плечами ларо Раэн, без всякого стеснения садясь на кровать. — Для оборотней, а также для кахэ, эльфов и орков "лунная тень" совершенно безвредна, лекари ее используют, чтобы вызвать у больного крепкий сон.

— Или точнее: вводят его в летаргический сон, — поправила я бывшего коллегу. — Вот только человек устроен по-другому, и то, что вас всего-навсего усыпляет, пусть глубоко и надолго, нас убивает, причем быстро. Как вы вообще умудрились попасть в королевскую стражу, не обладая элементарными знаниями?

— Дознаватель не обязан знать... — начал было спорить со мной ларо Раэн.

— Почему же тогда, по вашему мнению, нам преподают анатомию, физиологию, алхимию и основы целительства? — ехидно осведомилась я.

— Можно подумать, вы хоть что-то усвоили из этих предметов.

— Представьте себе, — пожала плечами я. Это движение, похоже, было лишним: перед глазами у меня помутилось еще сильнее, и я предпочла по примеру ларо Раэна сесть на кровать до того, как картинно свалюсь на пол.