Ложь во спасение

— Ох, простите, ларэ! Я же не знал...

Не знал? Не он ли сам не так давно имел возможность оценить мое плачевное состояние?

— А вы думаете, меня это интересует? — прошипела я, баюкая больную руку.

Как бы рана снова не открылась.

— И Линх сказал, что не отдаст вас людям, — сообщил мне нелюдь, убедившись, что я вновь в состоянии воспринимать его речь.

— Что? — совсем уж опешила я.

— Людям вас не отдадут в любом случае. Линх посчитал, что пользы от вас может быть слишком много, следовательно, нельзя так просто вас отдать.

Успокаивает. Но я опять чувствую себя табуреткой. Хозяин посчитал, что подозрительный предмет мебели все же хорошо гармонирует с остальным интерьером, и милостиво позволил ему остаться на своем месте. Спасибо ему за это большое.

— А что с посланниками короля? — задала вопрос я.

Какое бы решение не принял Третий лорд, нельзя не принимать в расчет мнение его величества Генриха Эролского.

— Скажем им то, что и планировал изначально сказать Линх. Около двух лет назад — у вас же именно тогда была командировка в южные провинции? — вы принесли вассальную клятву клану. Поэтому, когда вы неожиданно исчезли, я бросился к вам на помощь как к представителю нашего общего клана. Если вы подтвердите эту версию, никто не сможет что-то противопоставить нам. Вы как член клана Рысей, пусть и принятый, находитесь в первую очередь под нашей защитой. Как я понимаю, обвинений против вас выдвинуть не смогут.

— Разумеется, нет. С чего бы иначе им требовать, чтобы меня выдали как жертву произвола оборотней, — усмехнулась я. — Не придумали еще статьи за неукоснительное соблюдение законов.

— Ну вот и отлично. Завтра вы уже как новенькая будете. Спровадим этих почтенных ларо и займемся поиском бреши в своих рядах.

А, это он про того шпиона, следы которого я недавно обнаружила. Меня тоже весьма интересует сия личность, особенно если учесть, что наверняка именно эта пташка напела в Иллэну о моем нынешнем месте обитания.

— С удовольствием займусь поисками, — ощерилась я в самой любезной улыбке.

— Вижу, вы вполне пришли в себя, ларэ, — с усмешкой произнес ларо Раэн. — Превосходно. Я рад, что не ошибся в вас.

Во мне вообще сложно ошибиться.

Поняв после короткой содержательной беседы с моей личной няней каэ Верром, что мне требуется отдых, ларо каэ Орон откланялся, заверив, что зайдет вечером, когда получит точные указания от своего лорда.

При упоминании лорда я поморщилась, но оба присутствующих оборотня сделали вид, будто ничего не заметили, и позволили мне немного поспать.

Раэн пребывал в полнейшем изумлении. И это еще мягко сказано. Кто бы мог подумать, что вспыльчивый и скорый на расправу Линх предпочтет сохранить человеческой женщине жизнь после всего случившегося? Само собой, Раэн, рассчитывал, что удастся повернуть дело так, чтобы все остались живы и довольны, но на подобный расклад даже не надеялся.

Хотя с другой стороны, разве мог первый интриган среди оборотней, чьими замыслами пугают разведывательные службы других стран, поступить иначе?

— Как она? — первым делом спросил Линх, едва Раэн вернулся в его кабинет, уже каким-то образом приведенный в пристойный вид.

"Уже не "тварь" и не "девка", — отметил про себя с удовольствием Раэн. Такое положение вещей радовало и внушало надежду, что однажды ларэ Риннэлис займет в клане положение, соответствующее ее уму. А значит, и сам он, Раэн, привезший ее в замок, не останется без награды.

— Ее подлатали. К завтрашнему дню будет здорова. Как всегда преувеличенно вежливо огрызается.

— Забавное создание, Раэн. Все же удачно, что ты привез ее. А учитывая, что ее присутствие в Иллэне настолько желательно для Генриха, это удача вдвойне.

— Разумеется, кузен. Не думаю, что Генрих действительно решил убить ее. Скорее попугать в воспитательных целях и пристроить куда-нибудь в нужное место. Такими, как она, так просто не разбрасываются.

— Отправишь ее туда, куда привел для работы в первый раз, — неожиданно прервал размышления родича Линх.

— В твою личную канцелярию? — опешил от неожиданности оборотень, не веря своим ушам.

— Да. Этой особе там самое место. К тому же лучше, чтобы она постоянно была у меня перед глазами, — многозначительно протянул Третий лорд. Примерно таким же тоном он говорил про эльфийского посла, редкостного пройдоху, который имел наглость начать плести интриги в первый день своего пребывания на землях Рысей. Пробыл он во владениях клана, разумеется, недолго и был безумно счастлив убраться отсюда живым.

"Даже так? — изумился Раэн. — Далеко пойдете, ларэ Риннэлис Тьен, раз драгоценный кузен не желает выпускать вас из поля зрения".

— Что?! — раздался в комнате гневный женский вопль. — Ты говоришь, эта тварь будет работать в твоей личной канцелярии?!

Элора. Как всегда, без стука и, как всегда, с претензиями. Раэна эта особа уже успела порядком утомить, но, видимо, женские достоинства перевешивали дурной нрав, так как Линх ее до сих пор терпел.

Красавица гневно сверкала очами и, уперев руки в бока, наступала на любовника. Тот прикрыл глаза, скрывая раздражение, но пока молчал.

— Да, Элора. Я хочу, чтобы эта женщина работала в моей канцелярии и приносила пользу клану.

— Значит, меня ты допустить к делам не хочешь, а эту грязную человечку!.. — начала привычную истерику Элора, наступая на лорда. Тот стоически выдерживал ее вопли, лишь недовольно морщась.

Если бы она была женой, ей давно бы указали ее место, но ларэ каэ Нэйт являлась любовницей Третьего лорда и обладала гораздо большей свободой, чем законная супруга.

— Эта грязная человечка понимает в делах в несколько раз больше твоего, — безапелляционно отрезал Линх. — И женщинам оборотней не пристало лезть в то, что является уделом мужчин.

Элора упрямо сжала губы, всем своим видом показывая пренебрежение к словам лорда. Зря она так. У оборотня болезненное самолюбие, так просто дерзости он не прощает. А красивых женщин при дворе всегда более чем достаточно.

— Отлично, женщине не пристало! А она кто?!

— Она человек, не женщина, — спокойно, почти равнодушно ответил Линх. — Закроем эту тему. И прекрати глупую истерику.

— Глупую истерику?! — окончательно вызверилась оборотниха.

Тело ее в полной мере отражало настроение: человекоподобный облик перетекал в жутковатую животную ипостась. Собственно говоря, поэтому женщины-оборотни и не пользовались популярностью среди представителей иных рас: темпераментные и несдержанные, они в любую секунду могли превратиться из соблазнительных красавиц в не самых привлекательных монстров. Увы, но такие перепады могли терпеть только сородичи.

— Вон, — все же не выдержал потока возмущения лорд.

Сказал он это вроде бы тихо, без рыка или иных проявлений гнева, однако много чего повидавший Раэн предпочел немного отступить от кузена, а Элора и вовсе приняла решение покинуть обиталище своего неблагодарного возлюбленного. Сделала она это со всей возможной царственностью, но от этого ее уход не перестал выглядеть поспешным бегством.

Все же ярость Третьего лорда давно стала жутковатой легендой. И не только среди представителей клана Рысей.

— Может, зря ты с ней так? — осторожно поинтересовался у облегченно выдохнувшего кузена Раэн. — Мало ли какую глупость теперь выкинет.

— Этой женщине постоянно нужно указывать ее место, — не согласился вельможа. — Иначе глупостей она будет совершать на порядок больше, чем обычно.

Помолчав немного, он добавил:

— Но официальную любовницу мне пора менять. Эта начала доставлять слишком много проблем.

Местный лекарь заверял меня, что уже на следующий день я буду чувствовать себя превосходно, но, очевидно, причиной ошибочных прогнозов стали особенности организма перевертышей, с коими он обычно работал. Состояние мое было вполне пристойным, но назвать меня полностью здоровой не представлялось возможным. Однако дальше оттягивать беседу с посланцами с родины и я, и ларо Раэн (и, возможно, лорд Линх) посчитали слишком опасным. Нужно было раз и навсегда доказать полную невиновность оборотней в черном деле похищения подданной Эрола и добиться полной свободы от служащих стражи его величества Генриха.

Высочайшую аудиенцию Третьего лорда с посланниками короля назначили на полдень, и я получила возможность привести себя в порядок. И — о ужас! — для создания из меня "чего-то приличного" (проявить тактичность ларо Раэн посчитал излишним) мне даже выделили горничную и потрепанную книгу с косметическими заклинаниями. Если в необходимости первой я очень и очень сомневалась, то вторую использовала с огромным удовольствием, так как собственный цвет лица вызвал в памяти яркие воспоминания о практикумах по некромантии, проводившихся в стенах родной академии.

В итоге совместной борьбы с последствиями моей хвори из меня сотворили... не меня. Нет, сказочной красавицей я не стала, тут уж, как говорится, что боги дали — с тем до смерти и танцуем, но отражение в зеркале произвело на меня впечатление. Из скромной гадюки я превратилась в кобру. Королевскую, наверное. Волосы, которым я никак не могла придумать лучшего применения, чем обычная коса, убрали в высокую прическу, а лицо, уже подкрашенное чарами, прорисовали с помощью косметики до приглядного состояния. Никакого сравнения с покойной ларэ Эстелой и тем более с ларэ каэ Нэйт, но все же вполне пристойно. И подойдет, чтобы произвести нужное впечатление на людей, которые прежде меня не видели.

Послы короля Генриха довольного нервно переминались с ноги на ногу в зале для аудиенций, стараясь не коситься на собравшихся оборотней. Сами хозяева большого внимания гостям не уделяли, предпочитая вполголоса общаться между собой в ожидании явления троих правителей. Обычно посланцев принимал лишь один лорд, но на этот раз, учитывая тяжесть обвинений, триада пожелала объясниться с представителями Иллэны в полном составе.

Раэн, расположившись у окна, сдержанно улыбался, предвкушая незабываемое зрелище. То, что лорды не преминут устроить из приема спектакль, сомнению не подлежало. Если Первый и Второй лорды, вполне зрелые, по меркам оборотней, мужчины, уже давно перестали проверять на прочность терпение иноземцев, то Линх все еще любил развлечься за чужой счет и точно не упустит возможности поиздеваться за чужаками.

Как себя поведет сам предмет спора, для оборотня было загадкой. Ларэ Риннэлис, разумеется, особа неглупая, но тем и опаснее ситуация. Глупец видит три дороги, умный — тридцать три, а сегодня в паре придется сыграть ларэ Тьен и драгоценному кузену Раэна, оба они отличаются умом цепким и изворотливым, но не факт, что выбранная каждым дорога будет общей.

Лорды явились ровно в тот момент, когда ожидание достаточно утомило гостей, чтобы те присмирели, но не пробудило в них нежелательного раздражения. Правители вошли чинно и с подобающим достоинством. Первым ступал лорд Эван, который по праву сильнейшего уже не один век держал в своих руках судьбу не только клана Рысей, но и всех остальных оборотней, следом ступал его сын, лорд Трэй, военачальник клана, и последним, почтительно склонив голову перед дедом и отцом, вошел лорд Линх каэ Орон.

При появлении младшего правителя по залу как порыв ветра пронесся шепот, местами недоуменный, местами язвительный. Все члены клана каким-то невероятным образом успели узнать о причине визита делегации людей и теперь пытались предугадать, чем это обернется для первого интригана среди Рысей, удачей или бедой. Лицо самого Третьего лорда выражало лишь спокойствие и более ничего. Невозможно было понять, действительно ли оборотень так спокоен, как желает показать, или просто идеально держит лицо.

В тишине, нарушаемой лишь шуршанием одежд и еле слышным шепотом подданных, трое правителей заняли свои стоящие на возвышения кресла и с ожиданием взглянули на стоящих людей.

— Чем обязаны визитом? — пророкотал лорд Трэй, нахмурившись.

Голос его идеально подходил к тяжелой кряжистой фигуре и грозному лицу, похожему на лик бога-воина.

— Его величеству стало известно, что вы против воли удерживаете здесь его подданную, ларэ Риннэлис Тьен, служившую дознавателем в Иллэне, — чинно ответствовал седоватый пожилой мужчина, по прибытии представившийся ларо Илиасом. — И мы приехали, дабы освободить бедную девушку.

— Что вы говорите? — возмущенно произнес Второй лорд и поднялся на ноги. Его рука будто сама собой потянулась к мечу на поясе, а глаза гневно прищурились. — Да как вы смеете обвинять нас в похищении?

Первый и Третий лорды пока молчали, но и на их лицах читался с трудом сдерживаемый гнев. Особенно игра удавалась младшему.

— Нам доподлинно известно о том, что ларэ Тьен находится в этом замке. Если, разумеется, вы не успели перевезти ее в иное место, — елейным голоском пропел ларо Илиас, и его губы растянулись в отвратной улыбке. — Ведь для этого вам нужен был лишний день, лорды? Чтобы спрятать пленницу в другом месте?

— Ларэ находится здесь, и находится по собственной воле, — уронил Линх, брезгливо поджав губы.

Он не вставал и не хватался за оружие. И голос его был спокоен, ни капли гнева.

— И чем же вы это докажете, лорд? — протянул человек еще язвительнее и гаже. — Я не смею обвинять вас во лжи, но речь идет о судьбе несчастной молодой девушки, стало быть, нужны более веские доказательства.

Раэн едва не расхохотался в голос. Интересно, а сам ларо Илиас видел ларэ Тьен или хотя бы наслышан о ней? Если да, то не смешно ли ему самому называть эту особу бедной девушкой?

— Слова самой несчастной молодой девушки подойдут в качестве доказательства? — раздалось от входа.

О да, видимо, в ларэ Риннэлис умерла когда-то великая актриса, и сейчас бывшая дознаватель явно вознамерилась воскресить эту свою ипостась. И, надо сказать, даже в этом проявлении она оказалась идеальна.

Выглядела ларэ Риннэлис эффектно. Русые волосы, убранные в высокую прическу, придавали лицу даже некий налет аристократичности. Горничная, посланная к ларэ Тьен самим Раэном, превзошла все ожидания, сумев превратить обычную гадюку в нечто более привлекательное и, как ни странно, устрашающее. Человечка в черном шелковом платье смотрелась даже более внушительно, чем в форменной мантии, и, самое главное, в таком обличье она меньше всего напоминала несчастную узницу. Скорее уж можно было подумать, что она сама держит всех в этой зале в плену.

— С кем имею честь разговаривать? — растерянно пробормотал посланник короля, недоуменно взирая на нахалку, оборвавшую его проникновенную речь.

— Простите? — поразилась ларэ Тьен. — Значит, мне только послышалось, будто вы явились, озаботившись моей судьбой.

— Что? — не поверил своим ушам и глазам королевский чиновник. Он явно никак не мог понять, кто перед ним.

— Мое имя Риннэлис Тьен, ларо Илиас, — чуть насмешливо разъяснила пожилому дипломату змея, обозначив на лице улыбку. — И, думаю, мое слово послужит достаточным доказательством добровольности моего пребывания здесь.