Нелегкая жизнь некромантки

Кажется, они говорили о чем-то еще, но я, как ни напрягала слух, больше не смогла разобрать ни слова. Впрочем, даже услышанного с головой хватило для размышлений.

Видно, мои молитвы все же были услышаны и костер временно отменялся. Знать бы еще, на какой срок? И кто все же тот незнакомец, который вступился за меня вчера и настаивал на правильном сожжении сегодня? Можно ли надеяться, что он окажется умнее крестьян и согласится хотя бы поговорить, прежде чем исполнять приговор?

Староста называл этого мужчину тьерром, а судя по обрывкам фраз, он еще является магом. И значит, должен выслушать и понять мою историю.

— Эй, костяшка, а как маги воды относятся к некромантам? — стараясь не думать о замечании про конкурентов, тихо спросила я.

— Понятия не имею. Сама угодила в эту ситуацию, сама и выкручивайся, — пробурчал Валерий.

Я фыркнула. Значит, обиделся. Ну и черт с тобой! И без оживших трупов справлюсь.

В любом случае, несколько дней форы у меня должно быть. Главное, чтобы старосте не взбрело в голову, будто бы демоница не нуждается в еде и прочих естественных потребностях, а там постараюсь сбежать.

Шанс на благополучный исход дела был минимальным, как ни крути, все сейчас играло против меня, но я просто физически не могла сдаться и опустить руки, смирившись со своей смертью. Уж лучше буду бороться до последнего, пытаясь выцарапать право на счастливый исход.

Не знаю, сколько времени я утешала себя такими мыслями. Складывалось ощущение, будто обо мне все забыли. С улицы периодически долетали обрывки разговоров. Потом послышался стук. Неизвестный плотник серьезно взялся за дело, без передышки работая молотком, и каждый удар раскаленным гвоздем ввинчивался в голову.

Нервы накалились до предела. Казалось, еще чуть-чуть и я сойду с ума, когда все наконец-то стихло. Некоторое время я наслаждалась наступившим покоем. Даже веревки перестали так сильно врезаться в кожу.

И когда скрипнула дверь, я не сразу осознала, что именно слышу. Завертелась, пытаясь повернуть голову так, чтобы видеть вошедшего.

— Здравствуй, демоница. Не скучала? — ну вот, как я и думала, староста.

Причем сияет, как начищенный пятак. Ох, не к добру это...

— Вот, зашел сообщить, что ты уже можешь начинать молиться богам, если конечно, они у тебя есть. Отмоли грехи, предупреди, что скоро лично к ним заявишься, пусть местечко приготовят, — староста улыбнулся, обнажив кривые зубы.

— Подождите, какие боги? Вы о чем вообще?! — я затрясла головой.

— Не понимаешь? Или делаешь вид, что не понимаешь? Впрочем, меня вашими фокусами не проведешь, я вас, тварей, за версту чую, — лицо мужчины исказила звериная гримаса.

Черт, что ж ему настоящие то демоны сделали, раз он теперь так взъелся?!

— Готовься. Твой костер будет готов ровно в полдень, — улыбнувшись еще шире, провозгласил староста.

— Что?!

Но отвечать мне уже было некому. Сообщив новость, мужчина вышел, громко хлопнув дверью и оставив меня в одиночестве.

Глава 3

Сколько бы я не кричала, больше в сарай никто не заходил. Напротив, кажется, все жители сбежали на другой конец деревни, чтобы ужасная "демоница" не прокляла их особо кошмарным проклятием на прощанье.

— И что ты теперь будешь делать? — подал голос Валерий.

— А у меня есть хоть какой-нибудь выбор?— я закашлялась.

Сорванное горло начало першить, в ушах звенело. Все эмоции схлынули, оставив после себя пустоту. Уже не хотелось ни ругаться, ни просить, ни доказывать что-то. Да и о чем можно говорить со старостой, если он даже предупреждение незнакомца, явно куда больше разбирающегося в демонических некромантах, проигнорировал. Если это, в самом деле конец, пусть поскорее наступит, может быть, хоть на том свете я сумею отдохнуть от впивающихся в кожу веревок и вволю напьюсь.

— Слушай, Валерий, а куда попадают некроманты? В Рай или Ад? — безучастно поинтересовалась я.

— Это несколько неверные понятия. На самом деле боги создавали эти сферы совсем с другими целями. Отлетевшие же души отправляются в Пустоту, — невесть с чего оживился скелет. — Пустота — это пространство, в котором души пребывают в своеобразном сне, дожидаясь, пока высшие сущности решат их судьбу. Это может занять как день, так и несколько лет, богам ведь некуда торопиться. Рай также не является финальной точкой, скорее, его можно назвать временным пристанищем, где душа может отдохнуть от перерождений или подождать свою вторую половинку, наблюдая за ее судьбой.

Импровизированную лекцию прервал скрип открывшейся двери. Я так заслушалась, что машинально гаркнула на старосту. Тот, смутившись, пробормотал, что забыл постучать и в следующий раз обязательно исправится.

Впрочем, уже через мгновение каждый вспомнил, где и зачем находится и ситуация поменялась. Теперь уже староста почем свет крыл обнаглевших демонов, распоряжающихся в чужом сарае как у себя дома, а я до крови кусала губу, пытаясь сдержать вновь навернувшиеся на глаза слезы. Ну, вот и долгожданный конец...

Мне даже не позволили самой дойти до костра. По приказу старосты четверо мужчин подхватили меня и понесли на площадь, правда, не слишком при этом заботясь о сохранности груза. Лишь мой негодующий вскрик уберег мою же голову от прямого столкновения со стеной. Хотя может быть, и зря я это. Говорят, в забытье совсем не чувствуешь боли и языкам костра досталось бы только бесчувственное тело.

Люди на площади довольно взревели. Как и до этого, впереди стояли преимущественно мужчины, хотя за спинами некоторых с любопытством выглядывали жены. Костер для меня приготовили огромный, жители не пожалели дров, расстаравшись так, будто намеревались сжечь как минимум десяток демонов. И ведь не боятся же, что огонь на собственные дома перекинется...

Впрочем, хватит, одернула я себя, сообразив, что беспокоиться за своих палачей несколько глупо и странно. Спасения было ждать неоткуда. Меня прислонили к столбу, для надежности обвязав еще одной веревкой, а потом старосте услужливо подали факел.

Я тоскливо покосилась вверх. Небо было дымчатым, полностью затянутым грязно-серыми облаками. Неужели это значит, что там меня не ждут? Да и в любом случае, при такой погоде костер будет долго гореть, вон даже редкий дождь срывается. Ненавижу сырость!

— Никто не посмеет безнаказанно врываться в нашу деревню, насылая порчи и сглазы! Мы не дадим в обиду жен и детей, — потрясая факелом, гневно воскликнул староста. Я напряженно проследила за полетом рассыпавшихся в воздухе искр. Мужчина стоял совсем рядом, но к счастью, хворост все же не занялся. — Прощай, демоница!

— Эй, да никакая я не демоница! Вы невинного человека на смерть обрекаете, я вам в кошмарах буду сниться! Как только совесть позволяет такое зло совершать? — я забилась в веревках, наконец осознав, что чувствует рыба, пойманная в сети.

Осознание того, как близко спасение, стоит только попасть в лес и меня уже не найдут, сводило с ума. Сейчас, видя озлобленные, сливающие в одно лица, слыша треск факела, я хотела жить.

Посещать занятия, болтать с подругами, пить любимый кофе, танцевать на дискотеках. Ходить по земле и вдыхать воздух, в конце концов! Даже самые ненавистные занятия вроде уборки в доме или препарировании лягушек казались самыми желанными в мире.

— Тебе не запутать меня своими сладкими речами, тварь, — сплюнув, староста бросил к моим ногам сумку с черепом. — Пусть пламя, как следует, выжжет все зло из остатков твоей души.

— Ну какое зло? Я добрая и хорошая, никогда ни с кем не ругалась, слушала старших, подкармливала бездомных животных остатками пирожков, купленных с честно заработанной стипендии. Испытайте меня как-нибудь, если не верите! — взвыла я.

Сумка в моих ногах согласно подпрыгнула, видимо, тоже настаивая на проверке. Хорошо еще слишком взбудораженные крестьяне этого не заметили.

— О каких испытаниях может идти речь, когда ты несешь в себе отпечаток охватившей твое сердце тьмы? Твои глаза лучше всяких слов доказывают, на какой путь ты ступила, — староста обличительно ткнул в меня пальцем.

— Довольно с ней разговаривать! Она нас околдует, — завопили люди.

— Да совсем не так все было! А глаза... Ну да, я действительно встречалась с демоном. И он меня проклял! — на ходу принялась сочинять я, лихорадочно выгребая из памяти подходящие легенды из родного мира. — Демон хотел купить мою душу, предлагал исполнить все желания, взамен подписав контракт кровью, а когда я отказалась — заколдовал глаза, вот.

— Демоница врет! — вопреки моим надеждам, крестьяне не бросились меня развязывать, напротив, разозлились еще больше.

— А я ей верю! — прибавился к остальным звонкий голосок. — Дядя, испытай ее, пожалуйста.

Распахнув глаза, я неверяще уставилась на Тима. Протолкавшись сквозь остальных, он смело шагнул вперед, закрывая меня руками.

— Кто пустил сюда ребенка? Вилена, где тебя опять демоны носят?! — изменился в лице староста. — Тим, малыш, тебе здесь не место, иди поиграй дома.

— Не уйду, — мальчик затряс головой. — Кира хорошая, она мне сама обещала, что не причинит никому вреда.

— Да-да, так и есть, — понимая, что при племяннике староста меня не тронет, поспешно подтвердила я.

— Хорошо, давайте проведем испытание. Принесите все необходимое! — мужчина опустил факел, а я облегченно вздохнула.

Кажется, мне все-таки удалось выбить небольшую передышку. Знать бы еще, что несет эта отсрочка ....

Наблюдая, как забегали крестьяне, я запоздало сообразила, что, настаивая на испытании, не удосужилась узнать, что именно оно из себя представляет. А ну как меня сейчас посадят в мешок и бросят в воду, проверяя, всплыву я или нет?! Смерть от удушья, конечно, предпочтительнее костра, но все равно не радует.

Между тем, жители успели притащить на помост огромный котел с водой и поджечь его. Процесс подогревания контролировал местный жрец. Одетый в длинный серый балахон, он то и дело чертил в воздухе непонятные знаки и что-то бормотал. Наконец, когда от воды стал подниматься пар, мужчина обернулся, став так, чтобы одновременно смотреть на жителей и видеть меня.

— Эта девица, — кивок в мою сторону, — утверждает, будто бы не является отравленной темными силами и в действительности чиста душой. Что ж, пусть небеса рассудят нас. Взываю к Богам Огня, Земли, Воды и Воздуха, прося их стать нашими судьями. Если хотя бы один из них явит свою благосклонность, мы отменим костер.

Фраза на счет помилования мне понравилась, а вот необходимость просить что-то у богов внушало сомнения. Единственный возможный, в моем понимании, способ договориться с высшими существами состоял в том, чтобы лично отправиться на встречу, чего мне, ясное дело, совершенно не хотелось.

Не дожидаясь, пока я приду к каким-то выводам, жрец снял с шеи медальон. Качнул его в руке, предлагая всем желающим полюбоваться на четыре изображенных на нем символа, а затем бросил украшение в кипящий котел.

— Что ж, докажи свою невиновность, — шагнув ко мне, староста достал нож и перерезал все веревки.

Я подняла руки, наслаждаясь возможностью шевелиться, а в следующий момент взвыла от боли. Вместе с подвижностью вернулась и чувствительность. Кровоток стремительно восстанавливался и ощущения от этого были не самые приятные. Руки и ноги словно кололи тысячи иголок. Замерев на месте, я боялась даже вздохнуть слишком сильно, чтобы не вызвать новый приступ боли.

— Поторапливайся, — староста грубо подтолкнул меня в спину, заставив проглотить очередное ругательство.

— А что мне делать? — недоуменно воскликнула я.

— Вытащи медальон. Если ожогов не будет, мы тебе поверим, — усмехнувшись, жрец любезно указал на котел.

— Что?! — глаза против воли полезли на лоб. — Вы чего, сдурели все?! Еще предложите мне воду в вино превратить!

— Выбор за тобой, — жрец красноречиво покосился на сложенный хворост. — Боги милостивы и обязательно услышат искреннюю молитву.

На мне скрестились все взгляды. Кажется, крестьяне даже дышать перестали, ожидая развлечение. На негнущихся ногах я подошла к котлу, осторожно заглянула. Горячий пар обжег лицо, вынудив меня отшатнуться. Не могло быть и речи, чтобы согласиться на такое. Даже если я не сойду с ума от боли и сумею нащупать медальон, руку полностью покроют ожоги, никакие молитвы не послужат достаточной защитой.

В голове зудела какая-то мысль, обрывистое воспоминание с земли... Я уже слышала о чем-то подобном. Или читала в книге... И староста советовал мне...

— Я согласна. Но сначала хочу помолиться своему собственному богу! — громко, чтобы не передумать, воскликнула я. — Принесите мне ведро холодной воды, лучше с плавающим льдом и молитвенник.

— Это что еще за глупости? — фыркнул жрец. — Для общения с богами вода не требуется, молитвенник, так уж и быть, получишь.

— Ну пожалуйста. Чего вам стоит исполнить мою последнюю волю? — сложив руки на груди, я умоляюще посмотрела на него.

Наверное, капля сочувствия в жреце все же осталась, потому что разрешение я получила. Ждать, пока принесут все необходимое пришлось недолго, но все равно я успела известись, жутко нервничая, что в самый последний момент план рухнет.

Чувствуя себя героем какого-то модного экстремального шоу, я опустилась на колени и, сделав глубокий вдох, опустила руку в воду. По всему телу тут же побежали мурашки, перехватило дыхание.

Черт побери, как же холодно!

Любопытные взгляды мгновенно отошли на второй план. Я уже не старалась услышать, о чем перешептываются староста со жрецом, все усилия сосредоточились на том, чтобы продолжать удерживать руку в ведре.

— Да она издевается над нами! — кто-то дернул меня за плечи.

Я брыкнула ногой, схватила молитвенник и, подняв его к небу, нараспев заговорила:

— О, вода, дай мне сил, убереги и помоги справиться. Боже, услышь меня и сделай так, чтобы эта вода стала священной, смыла с меня все напасти и закалила, позволив выдержать все испытания, доказав, что твоя раба не свернула с пути истинного.

Жрец, убедившись, что я не пытаюсь осквернить их веру и вроде как действительно молюсь, отошел, уже не делая попыток помешать. Но продолжал наблюдать, вынуждая меня тараторить обрывки всех слышанных когда-то молитв и заговоров.

— Ну все, хватит, — первым лопнуло терпение у старосты.

Не гнушаясь, мужчина дернул меня вверх, вынуждая подняться на ноги и толкая к котлу. Я тоже не стала медлить, и, размашисто перекрестившись, запустила руку в кипяток. Не давая себе времени прислушаться к ощущением, зашарила по дну, а стоило пальцам коснуться чего-то круглого, сжала ладонь и вновь бросилась к спасительному ведру.

Ситуация повторилась. Жрец вместе со старостой попытались оттащить меня и заставить показать руку, я вцепилась в ведро и громко вопила молитвы.

— Хорошо, отойдите, я сама, — посчитав, что прошло достаточно времени, поднялась на ноги и вытянула руку.

Староста, прищурившись, склонился над моей рукой. Провел подушечками пальцев по коже. Прикосновения я практически не ощутила, после ледяной воды рука казалась мне совершенно чужой, не слушаясь. Но я все же заставила себя торжествующе улыбнуться и разжала ладонь, демонстрируя медальон.