Драконье дитя. Часть 1 - Новорождённый

— Ты можешь стать хорошим учеником Круга Магов, — с долей торжественности в голосе произнёс Ирвинг, похлопав мальчика по плечу. — Осталось перетерпеть некоторые процедуры, через которые все проходят, Искор, и я тоже всё это проходил в своё время. Идём за ширму.

Обнажившись, покрасневший Искор стоически вытерпел осмотры и ощупывания под прицелом множества глаз. Послушник сыпал медицинскими терминами и всеми снятыми мерками, вплоть до мизинцев ног и ногтей на них, хотя зачем это было надо, Искор даже с памятью прошлого ума не приложил. Ни волос, ни слюны, ни других анализов у него не взяли, однако пробы магии всё-таки произвели, дабы определить склонности, а то он уже засомневался — уж не в шарашку ли его сплавили?

— Раз ты утверждаешь, что контролируешь свою магию, Искор, тогда тебе не составит труда направить её на этот лириумный порошок без его детонации, — сказал Ирвинг, мастеровитым фокусником доставая и высыпая на четыре рунических подноса сине-зелёные зёрнышки обработанного лириума, к которому чёрные очи так и прикипели, как зелёные, карие, синие, серые — все некогда в первый раз тестируемые вели себя похожим образом.

— Эм, простите, направить надо на зёрнышки или на поднос, сеньор Ирвинг?

— Как тебе удобнее, так и сделай, Искор, — привычно навёл туману первый чародей, глубокомысленно оглаживая бороду.

Юный маг почесал макушку и повиновался, четырежды одинаковым образом вытягивая перед собой сложенные ладошки и высвобождая из них сильно разреженную ману призрачно-голубоватого цвета. Два из четырёх дали показательную реакцию, как позже выяснилось, выявляя предрасположенность к Школам Созидания и Духа. Вторичным итогом тест доказал высокие способности мальчика к контролю собственной магии, практически на уровне допуска к Истязаниям, необходимым для инициации на управление энергией из Тени. Довольный Ирвинг ожидал таких результатов от того, кто сумел поймать и вертел Волшебный Цветок так и эдак, разве что на вкус не куснув.

Искор уже было обрадовался окончанию процедур, когда ему приказали сесть на застеленную белой простынкой кушетку у ширмы и выпить предложенный кубок до дна. Но едва он поднёс к лицу и сделал вдох, как тут же нахмурился, отставил и спросил:

— Э, простите, а зачем вы хотите меня усыпить? — Чем многих удивил.

— Всё хорошо, малыш. Некоторые процедуры слишком болезненны, чтобы проводить их без усыпления, — натянуто улыбнулся Ирвинг. — Это последнее, Искор, завтра ты проснёшься учеником Круга Магов, — пообещал первый чародей.

От этого заявления лицо мальчика озарило неописуемое счастье, и он так широко и радостно улыбнулся, что Ирвинг смутился и потупился, ощутив себя самой распоследней и мерзопакостной скотиной во всём мире. И устыдился своего недавнего детского желания увидеть рожи церковников и храмовников, когда он из многократно общупанной и под лупой проверенной гибкой мантии извлёк стопочку из четырёх жёстких подносов. Ирвинг был готов отстаивать своё право протестировать Искора, апеллируя к давним случаям проверок до официального принятия в Круг Магов, но ему милостиво позволили создать свой собственный прецедент. Как и полагал первый чародей, шаблонность мышления и скудные сведений затенили истинность суждений. Чуйка рыцарь-командора давно уже глючит, а интуиция первого чародея нечета таковой у недавней церковной матери, вряд ли даже в своего Создателя по-настоящему верящей, не говоря уже о вере в ублюдочного ребёнка-полукровку. Вот и результат — сразу в синюю мантию. Это заставило Ирвинга задуматься кое над чем.

Одиннадцать лет назад, когда он ещё был старшим чародеем и часто работал в своём кабинете, тевинтерская пророчица Эленай Зиновия, чья живая статуя хранится в подвале Цитадели Кинлох, предсказала появление в ней одиннадцатилетнего мага-ученика в синем облачении. Правда, её слова уже отнесли к другому ребёнку, тоже с самого рождения щедро одарённому магией — девочка на зависть всех мальчишек уже к своему двенадцатилетию оделась в синее за покорение заклинаний Пламенная Вспышка и Ледяная Хватка. Благородное происхождение Солоны Амелл не вызывало сомнений, а вот назвать благородным полуэльфа язык не поворачивался. До встречи с Искором, в поведении которого сквозили манеры высокородного, а уж правильность черт и телосложения вообще эталонная. Вот только Ирвинг даже не подозревал о взаимосвязи этого пророчества Эленай с предстоящим ему на десять лет, которое тоже ошибочно сочли исполненным, когда за Грядущего Дракона на реке Дейн приняли опустошителя тамошних орлесианских деревень, налетевшего с Морозных Гор незадолго до решающей битвы за освобождение Ферелдена от имперской оккупации. Именно в честь Грядущего Дракона церковницы поименовали следующее столетие Веком Дракона — ныне перевалил за половину его двадцать первый год.

Искор только сейчас смекнул, что ни к чему изобретать подкову, корячась над инкарнумом по своему образу и подобию! У него уже имелось решение — во всех смыслах более подходящее! Сам бы он не смог шагнуть, а тут такая своевременная помощь и забота. Искор до последней капли осушил кубок с быстродействующим снотворным и ещё чем-то непонятным, бревном лёг на кушетку, закрыл глаза и стал погружаться в созерцательный транс, прислушиваясь к себе. Поток снотворного помог телу и сознанию отключиться в той мере, чтобы душа чуть сместилась, как некогда произошло в яйце при выбрасывании из Хрустальной Сферы Ао. Только на сей раз Искор намеренно отвердел, представляя, что его тело является тем самым яйцом — побочным эффектом это воспроизвело эффект мифриловой скорлупы по контуру тела.

Ясновиденье и провиденье — это часть восприятия мира аурой, получение знаний напрямую, минуя органы чувств. Оставленная в тотеме эссенция помогла быстрее и проще настроиться на окружающий мир. Эдакое окошко, сродни зрению. Искор не мыслил и не чувствовал — созерцал и запоминал. Чужие мыслеобразы и эмоции. Он не слышал, каким образом взрослые резюмировали беседу. Зато улавливал ехидство, жалость, страх, испытываемый послушником, убравшим ширму и обеззараживающим спиртом готовящим иглу для отбора крови из вены и артерии, думающим о кроветворном зелье для восполнения отбираемого полулитра крови, что будет потом сохранена в морозильном хранилище, пока не придёт время Истязания мага, чтобы для выжившего сделать из его детской крови поисковые амулеты-филактерии.

И трёх минут не прошло, как какой-то храмовник проявил бдительность и обратил всеобщее внимание на то, что мальчик перестал дышать. Что тут началась! Хаотичная чехарда от десяти источников, разом окруживших феномен. Видимо, кто-то крикнул: "Одеревенел!" Потому что после одной вспышки со всех сторон возникли схожие образы деревьев.

Сперва Искор ощутил, как кто-то пытается развеять всю магию вокруг и в нём самом, в том числе установив схожую паразитную связь, какую он сам проделал с Алистером. Однако отвердевшая вместе с полтью мана осталась на месте, требуя к своему извлечению иного подхода. Потом Искор стал улавливать, как местные сплавы пасовали перед его мифриловой оболочкой, которая по отзвукам продолжала отзываться деревом: игла погнулась, кинжал пореза не оставил, меч слегка оцарапал. Более глубокую бороздку на шее оставил рыцарь-командор, который жахнул от всей дури с целью отрубить голову вероятному малефикару — его специальный приём святой кары тоже не сработал, но оставил Искору море неприятных ощущений, едва не стоивших выбытия из текущего состояния изменённого сознания. В приказном порядке выпущенные Ирвингом заклятья Арканного Болта и Молнии дали отскок и отражение по храмовникам, благополучно спасённым их доспехами и активными способностями к очистке от магии всего вокруг.

Появление спиритической целительницы, вернее, применённые ею заклинания, вновь едва не стоили Искору потери сосредоточенности на созерцательном трансе. Призванные некой Винн ангелы потыкались в него и диагностировали собранию, что душа мальчика в теле — он в безмятежном покое. Искор действительно морально отдыхал, не имея никаких досужих мыслей или устремлений, никаких эмоций. Если убрать шаг по смещению души, то в другом мире таким приёмом для релаксации пользуются мастера магии, занимающиеся продолжительным интеллектуальным трудом. Лишь потом Искор высочайше оценил опыт применения спиритического целительства на собственной шкуре да именно в этом его состоянии, а сейчас юный маг созерцал: себя, окружающий мир и людей вокруг.

Конечно, не гурьбой все рвались посмотреть на чудесного мальчика-из-железного-дерева, но все старшие и маститые чародеи Башни Магов точно побывали у кушетки, заляпав белую простынь и оставив кучу своих сальных отпечатков на тельце отрока. Слава Всевышнему, никто не смог дорваться до экспериментов, а прийти к согласию не удалось — три силы тянули полуэльфийскую чурку на себя.

Искор крепко запомнил, что лишь стараниями спиритического целителя Винн к началу рассвета в процедурной палате осталась только она, первый чародей Ирвинг, рыцарь-командор Грегор и мать Алетта, глаз не сомкнувшие над аномалией, не смердевшей ни демонами, ни духами — никаким созданием Тени.

Впрочем, как позже проанализировал свои воспоминания Искор, кое-кто дорвался до изысканий — сама Винн. Направляя всяких хороших духов и взаимодействуя с Тенью, она сумела подтвердить факт рождения и предшествующей жизни объекта в горах на протяжении одиннадцати лет, а также каким-то образом сама или с кем-то вычислила того соснового духа, очень помогшего Искору с теорией и практикой магии природы в её лечебно-развивающем аспекте применения. Так что была спешно собрана экспедиционная солянка, спозаранку отправившаяся в Редклифф вместе с возвращающимися туда Пертом и Мердоком, всю эту ночь подвергавшимся допросам.

Как ни пялились некоторые, всё равно прозевали миг, когда моментально спало "деревянно-металлическое оцепенение". Зато все увидели и услышали, как мальчик делает вдох, моргает и потягивается, а потом зевает: сладко, долго, звучно, заразительно — некоторые не свернули челюсть только из-за наличия шлема.

— С добрым утром, Искор Серый, — постарался ласково улыбнуться Ирвинг. — Как спалось, ученик?

— Доброе утро, мастер Ирвинг! Я здорово отдохнул, спасибо вам, — сдержанно ответил Искор правду и только правду под бдительным оком Ангела Правды. И смутился из-за замеченного присутствия двух женщин.

— Рад за тебя, — взрослый старался наладить доверительные отношения, чтобы потом первым выяснить и оставить при себе секрет ночного отвердевания. — Скажи, Искор, ты умеешь обращаться в дерево или камень? — Пытливо спросил Ирвинг.

— Нет, — честно ответил Искор, стеснительно подворачивая простынку. По крайней мере, память говорила о правильности такого поступка. — А где моя фенечка?

— Она распалась, а уборщицу предупредить забыли, — не моргнув глазом, наврал Ирвинг, и не подумав извиняться. Признаться, он совершенно упустил этот момент из виду, провозившись с документами.

Искор взгрустнул, но не так уж сильно, ведь всю ночь провёл без него, предполагая, что примерно такую же отговорку услышал бы на счёт наруча. Обидно, что лишился по собственной глупости, а ведь мог снять вместе с одеждой, глядишь, хотя бы волосы вернули. Поддавшись порыву, мальчик излил свою горечь:

— Какая-то неправильная у вас уборщица, мастер Ирвинг. Мою фенечку и чистую одежду забрала, а меня всего обляпала своими жирными руками, благо не стала тащить в свою мусорку.

— Ну-ну, малыш, не переживай так. Одежду и обувь поступающих к нам учеников мы жертвуем в сиротский приют Денерима, а у нас в Башне тебе всегда выдадут форму по твоей фигуре. У нас здесь круглогодично одинаково тепло, всегда можно помыться и летом с разрешения сходить окунуться в озеро и понырять с пирса, — натянуто улыбнулся усталый Ирвинг. — Сегодня перед ужином сходишь со всеми мальчиками, — пообещал он.

— А-а, тогда ладно, — мальчик вяло поддержал взрослого.

— А ты думал когда-нибудь стать деревом или камнем, Искор?

— Нет, это ведь жутко скучно днями напролёт стоять или лежать на одном месте. Кому такое в голову взбредёт? А, ну да, разве что бессмертным эльфам, уставшим от бесконечности животного существования, — поскрёб он макушку, с интересом поглядев на зеленоглазую платиновую блондинку со смуглой кожей под бронзовый загар.

— Ты ночью превратился в дерево, — с серьёзной суровостью заявил Ирвинг.

— Что, правда в дерево? — Вылупился Искор с явным скепсисом. — Вы шутите, да?

— Нет, Искор. Все мы тут свидетели того, как ты во сне стал твёрже камня. Ты знал об этом?

— Только здесь узнал. А это плохо?

— Как ты можешь это объяснить нам?

— Дерево виновато, наверное, — Искор опустил очи долу, не поясняя, какое именно, и реально сомневаясь, что этому виной местный Древень или даже Мировое Дерево из Хрустальной Сферы Ао.

— Это будет тебе уроком, Искор, учиться только по проверенным методикам и материалам в Круге Магов, — строго изрёк первый чародей, так и не дождавшийся от Винн условного сигнала о лжи из уст мальчика.

— Хорошо, — скромно улыбнулся Искор, разделяя понятия учёбы и практики, а также всегда имея в своей памяти проверенные методики и материалы, которые он может вольготно изучать где угодно, будучи членом Круга Магов.

— Из-за твоей, гм, твёрдости, мы не смогли провести последнюю процедуру, Искор. Эта процедура является тайной для учеников, Искор. Если ты каким-либо образом поведаешь о ней хоть одному ученику, то храмовники тебя сурово казнят. Ты это понимаешь? — Стращал взрослый. Шило в мешке уже давным-давно не утаили, но сейчас первый чародей был обязан соблюсти правила тютелька-в-тютельку, надеясь, что пацану хватит ума уберечься от провокаций. Храмовники мнительны и не прощают своего позора.

— Угум...

— Поклянись своими словами, — настоял Ирвинг под убийственно колким взором.

— Клянусь никоим образом не сообщать о секретной процедуре никому из учеников Круга Магов.

— Что ж, принимаю твою клятву...

— Простите, мастер Ирвинг, — вклинился Искор. И тут же отвернулся от него: — Извините, я Искор, а вы? Вы ведь спиритический целитель, да? Я чувствую призванного вами Ангела Правды. Я тоже буду спиритическим целителем. Вы ведь меня обучите, правда? — Зачастил Искор, боясь, что упустит момент стать одним из личных учеников этой красивой и доброй сеньоры.

— Будем знакомы, Искор. Я старшая чародей Винн. Не я назначаю себе учеников, — чуть покачала светлой головой волшебница, не смевшая позволить себе большего в данный момент. — И призванное мной существо Дух, отсюда название моей специализации — духовный целитель.

О, Искор поморгал, слегка выпав в осадок от подобной безграмотности. Он даже по памяти сложил в уме маленький ликбез: "Простите великодушно, сеньора Винн, возможно у нас с вами трудности перевода. Ангелы и демоны — антагонисты, воплощения добра и зла, святости и грешности, высоких и низких вибраций. Нет такого растения или животного "правда", следовательно, и духа такого нет. Плоть — оболочка души. Душа — оболочка духа. У диких ангелов и демонов нет духа, поскольку они являются продуктами жизнедеятельности воплощённых разумов и поэтому идейно зациклены, а с такими крайне опасно иметь дело. Духовный целитель — это психолог и философ, оперирующий понятиями добра и зла, толкующий духовные ценности, занимающийся моралью, а не магией или лечением бренной плоти." Однако Искор оставил при себе сведенья, доказывать истинность или объяснять наличие которых не собирался, ведь он уже в пути перестал мыслить своим домом одинокую башню в глуши и пришёл сюда за легализацией и местными знаниями, а не транжирить непосильно нажитое.