Драконье дитя. Часть 1 - Новорождённый

— Нет. Это молчание — это уважение урока старшего товарища, — важным тоном пояснил малец, когда устроился и глянул в слегка вытянутое лицо со шнобилем, похожим на таковой у эрла Эамона.

— А, молодец, салага, командором станешь, — пошутил рыцарь, став ещё больше расположенным к мальцу. — Искор, я вот ума не приложу, зачем магу зарядка?

— Знаю своё тело — знаю лечение твоего, и его, и других, — без зазнайства пояснил мальчик, дополнив слова жестами.

— О как, — протянул Перт, о таком варианте даже не подумав. Молодой мужчина всё-таки пересилил себя из распалённого отроком желания блеснуть знаниями перед эрлом: — Искор, поучишь меня своему языку?

— Конечно! — С радостью откликнулся полуэльф. Чуть покраснев от стыда за ночные изыскания, Искор вежливо испросил разрешения, зная, что добровольное согласие упростит воздействие и улучшит его эффективность: — А хочешь мало магии, Перт? Я сам так быстро учусь речи, и тебе помогу с речью.

— А давай, — махнул рукой молодой рыцарь, слыша результаты, рискнув поверить и позволить применить. Да и чего уж теперь воротить нос после сеансов снятия усталости и сушки с обогревом?

Согласившемуся рыцарю хватило мучений до обеда, хотя маленький учитель честно ни разу не улыбнулся на ошибки взрослого и поправлял терпеливо, подходя к чужому словарному запасу с той же грамотностью, как эрл Эамон. Перт залёг на боковую перед своей двойной вахтой ночью, отрубился сразу и надолго, хотя Искор честно старался оказывать минимальное воздействие.

Раз можно внимать чужим образам, то возможен и обратный процесс. Особые психические силы — это прямое наследие драконьего дитя по линии матери. Мифриловые драконы известны своей способностью затуманивать и дезориентировать человеческий разум непостижимыми драконьими видениями. Во время лингвистических изысканий маленький учитель ненавязчиво пробовал транслировать образы для закрепления слов на элвене, заодно тихонечко подлечивал, устраняя мигрени — у них обоих. Но всё равно нагрузка на их головы получилась крайне изнуряющей, однако Перт был не в обиде, наоборот, остался совершенно доволен рожей Мердока, когда рыцарь повторил по памяти всю сотню только что вызубренных слов на элвене.

Чтобы не мешать товарищу отдыхать, Искор и Мердок блюли режим молчания. Юный маг провёл это время на носу, медитируя, собирая стихийную магию ветра и разрабатывая глазные яблоки для открытия драконьего зрения в истинном свете. Простор водной глади — один из самых идеальных тренировочных полигонов для этого рода деятельности. Без истинного зрения Искор рисковал опростоволоситься в Башне, куда его везли. Драконье зрение также являлось необходимой ступенькой перед тренировкой ясновиденья и провиденья — это первичная цель. Собственно, Искор сделал для себя вывод, что совершенно нет смысла торопиться с выучиванием местных заклинаний раньше овладения всеми своими способностями.

Ближе к вечеру ветер стих, и оба мужчины сели за вёсла, а отрок рулил, правя на Грибной остров, самый крупный из всех на озере Каленхад и славящийся обилием да размерами грибов. Жаль, что середина лета — не сезон для их сбора. И ягод мало созрело. Но всё равно, пока старшие товарищи собирали валежник для костра, мелкий проныра успел и сам измазаться в землянике, и покормил из ладошек Перта с Мердоком. Пока деревенский житель готовил наваристую ушицу, двое делали гимнастику. Искор даже не думал, предпочтя купанию в озере выучить несколько приёмов: рыцарь с мечом, ребёнок с его кинжалом. Все были довольны и заняты тем, что у них спорилось.

Второй день плаванья завершился мудрой сказкой в исполнении Перта:

(Примечание: перевод оригинала от BioWare, Dragon Age)

"Однажды, жил-был один мальчик. С яркими глазами, совсем как у тебя. Однажды ему дали задание — принести дров, чтобы согреть дом.

И мальчик также был предупреждён — как все дети должны быть предупреждены: "Не смей переходить за краем леса, ты слишком молод и слишком глуп, чтобы столкнуться с его опасностями".

Как ты думаешь, как он поступил?

Он пошёл к краю леса и собрал достаточно дрова, чтобы согреть семью. Скажем, что сказка заканчивается здесь? Что мальчик вернулся домой, к семье? У них был яблочный пирог. А когда ночью снаружи дует холодный ветер, внутри дома тепло. Мама рассказывает сказки, папа поёт песни, и всё хорошо.

По-твоему, сказка здесь заканчивается? Ты так поступил бы?

Однако, даже имея достаточно дров, чтобы согреть семью, мальчик не вернулся домой. Вместо этого, он одним пальцем перешёл за краем леса и сказал: "Я не слишком молод".

"Конечно, ты уже взрослый," — раздался голос из тьмы леса. И мальчик улыбнулся, ведь он был тщеславным и больше желал похвалы, чем завершения дела.

Тогда он на шаг перешёл за край леса и сказал: "Я не глуп".

"Конечно, — сказал тот самый голос — ты очень особенный ребёнок".

И так мальчик, оставив дров позади, всё дальше шагал в лес, глубже во тьму.

Вот что я скажу: не смей переходить за край леса, ты слишком молод и глуп, чтобы столкнуться с его опасностями. Твой старший брат согласился бы с этим, будь он жив сейчас".

Молодой рыцарь оказался настолько любезен, что даже втолковал смысл сей сказки. И мальчик послушно отправился в постельку внутри совместно поставленной палатки, угу.

Лёжа и пялясь в брезентовый потолок палатки с простейшей распёртой конструкцией, Искор думал о том, как там Алистер. У них ведь тоже должна быть стоянка, но вряд ли солдаты рассказывают ему сказки на ночь. Дай бог, чтоб не связали! Как ни пытался Искор вновь вызвать ясновиденье или провиденье об Алистере, однако без поддержки магического круга в заклинательном зале Скайхолда у него едва ли что получалось — сплошной чёрно-зеленоватый туман в голове. Он долго пытался и настолько сосредоточился, что едва не пропустил момент, когда умудрённый жизнью Мердок наконец-то перестал втирать щенку Перту о бабах и прелестях семейной жизни да завалился в палатку спать. Возня, сопение и пивной душок сбили весь настрой Искора на ясновиденье, и он решил переключиться на размышления о другой, близкой к ней тематике.

Собственно, его аура разительно отличалась от того, с чем он имел дело в прошлой жизни в качестве тотемиста. Природную или внешнюю чакру, внешний энергетический узел, правильнее называть тотемом. Это можно сравнить со способностью друидов принимать дикие формы зверей и птиц, а всякие экзотические рептилии и насекомые требуют отдельных тренировок, так и тотем инкарнума связан со зверьми, а остальное надлежит тренировать. А Искор... Он яйцом пролежал десять лет на ветвях Мирового Дерева, вырастившего его не только полуэльфом, но и развившего тотемную чакру. Видимо, мать любила и предвидела кое-что из будущего своего отказного ребёнка, раз помогла сложиться столь необычным обстоятельствам созревания. Сыну осталось не профукать стартовые преимущества, следуя собственному же совету Эамону о том, что ненависть разъедает сердца. Суровая школа жизни — кинуть кутёнка и смотреть, выплывет или нет, но, как говорится, так закаляется сталь. Впрочем, люди и драконы слишком разные для применения к ним одинаковых мерок — это слабо утешало одинокое драконье дитя, но хоть что-то...

Стихийную магию Искор тщательно собирал и уплотнял в свой бассейн духовных эссенций с двумя целями. Во-первых, для изготовления из инкарнума плаща-невидимки по одному из рецептов другого мира. Самое сложное состояло в подключении к природной чакре, чтобы убирать носителя плаща-невидимки ото всех пяти чувств, оставляя зримой скамью или дерево, к которому прислонялся Искор. Он был достаточно осторожным, чтобы не шуршать камнями и не пригибать траву в непосредственной близости от дежурящего рыцаря. Во-вторых, Искор оказался крайне рад второй и последней в пути промежуточной остановке, на сей раз не на берегу, а на острове в десяток с лишним миль длинной — это идеальное место для тренировок телепортации по нему и между берегами. Но сперва — разумная предусмотрительность. Если б кто был чувствителен к магии, то мог заметить Искора, предусмотрительно проверившего на топоре с руной на обухе, что он при телепортации рассеивает в молоко прорву маны — символ вспыхивал бирюзовыми искрами. Слава Создателю, который не оплёл свой мир Плетением, пленяющим магию, иначе бы выбросы неумехи задевали каналы, порождая разноцветные всполохи и звуковые эффекты.

— Йе-еху! — Едва не выкрикнул Искор, поспешно зажав себе рот и присев, вспомнив, что его плащ ещё не совсем невидимка.

Повод для радости оказался неимоверным! Едва телепортировавшись на восточную окраину Грибного острова, как увидел на противоположном берегу озера Каленхад факельные огоньки. Совершив телепорт туда, Искор узнал того смуглого лучника Лтарка, за кругом факельного света которого пытался красться городской эльф Дилан — оба из отряда сэра Брейта! Солдаты рассыпались в поисках сбежавшего Алистера — вот так удача!

Искор на радостях легко и просто призвал нужного духа, превратил накидку из инкарнума в кожистую перепонку летучей мыши, завернулся в неё и обернулся крупной особью, совершенно незаметной на фоне заволокших звёзды облаков. Уже через минуту беглец был обнаружен жавшимся к скале за кустом дикой жимолости, к слову, уже созревшей довольно вкусными ягодами с кислинкой.

— Тсс! — Предупредил Искор, подкравшись к кустам с неактивной невидимостью.

— С-с-с! — Раздалось в ответ болезненное шипение Алистера, от неожиданности дёрнувшегося так, что ударился об острый каменный выступ и укололся о куст.

— Это Искор. Идём Алистер, нам говорить надо, — прошептал гость.

— Т-ты? Ты чего тут делаешь? — Раздалось в ответ.

— С тобой хочу говорить. Идём, тут близко, — сманивал Искор.

— Куда идём? — Подозрительно и набычено проговорил Алистер, выбравшийся из укрытия. Ситуация отразилась: теперь он был чумазым в одних трусах и мокасинах, а Искор одетым.

— Пещера. Тсс.

— Угу...

Вдвоём они, тихарясь, добрались чуть ниже к воде до маленького грота, затопляющегося в сезон половодий. Казалось, прошёл целый час, а не пять минут. Сердечный стук оглушал, а камешки под ногами мнились грохотом целых лавин. Когда прямо на них пошёл бугай, Искор прижался к Алистеру, завернув обоих в плащ. Так они и замерли, оглушающе сопя. Факельщик потыкался туда-сюда и свалил, пройдя мимо соляных столбов под плащом буквально в трёх шагах, но не заметив их.

Взрослые в полный рост не разогнулись бы в гроте, а для двух пацанов десяти-одиннадцати лет отличное укрытие! Пока Алистер строил из себя обидчивого буку и глазел, Искор прилепил края своей накидки к потолку и принялся колдовать — под его руками зеркальное полотно разрослось и вскоре закрыло собой весь вход, а потом туника и штанишки слегка засветились синим цветом, давшим достаточное освещение. Непонятно как и отчего для Алистера, в гроте быстро стало тепло.

— Я дикий маг или погулять вышел? — Дружелюбно улыбнулся Искор удивляющемуся Алистеру.

— Ты беглый отступник, — зло буркнул дувшийся мальчик. Как говорится, и колется, и хочется. У него никогда не было друзей его возраста, и он не знал, как себя вести. Почему-то тем праздничным вечером и следующим утром было куда проще общаться, а сейчас внутри всё спёрло.

— Это была шутка юмора, — примирительно сказал Искор, понимая и не виня.

— Мне не смешно, — процедил набычившийся Алистер, едва сдерживаясь.

— Так улыбнись, — Искор прикоснулся к лицу друга, нарисовав ему улыбку.

— Иди ты, — кулачок чувствительно прилетел по левой почке Искора. — Дурак!

— Ты беременную тоже бил? — С укором спросил Искор, потирая бок. Алистер вспыхнул, сжал кулаки и губы, промолчал и отвернулся, его трясло. — Я понимаю, Алистер, что это она в тот день подставила тебя. И ты пойми, что все беременные женщины становятся жутко капризными и взбалмошными. Это природа у них такая, на это нельзя обижаться, — мягким тоном пытался втолковать Искор, вполне сносно и доходчиво говоря на людском языке, хоть и знал, что позже будет маяться мигренью.

— А ты почём знаешь? — Грубо буркнул он, едва сглотнув ком в горле.

— А ты знаешь, откуда берутся дети? — Вопросом на вопрос сбил его умник с темы. Алистер сперва побледнел, а потом покраснел, перестав мелко трястись. — Ты тоже подглядел за кухаркой Лисет, да? — С напускной весёлостью подначил друг.

Чтоб конюший да хоть раз не застал валяний на сене? Быть такого не может. А сам Искор честно хотел попросить чего-нить закусить, толком не наевшись за ужином... После признания одного и второму оказалось не боязно сознаться в том же приключении: смущённый Алистер быстро кивнул, не в силах ни звука вымолвить.

— Хех, какие наши года, друг? Вот отрастут у нас с тобой мужские достоинства, и мы тоже станем зажигать с девчонками, — подмигнул слегка алеющий Искор свекольно красному Алистеру. — А по поводу... Ты же не наблюдал за беременной в течение целого года, правда? И сама Изольда прибыла из Денерима уже будучи в положении. А вот спроси какого-нибудь семьянина, он тебе подтвердит мои слова. Я вот как раз с Мердоком плыву на ялике, у него трое детишек — мальчик чуть старше нас с тобой и две маленькие девочки. А безусый Перт ещё ищет свою суженную, он с нами плывёт в качестве доверенного лица от эрла Эамона к первому чародею Круга Магов Ирвингу — туда меня везут на обучение. Мы сегодня остановились на ночлег на Грибном... Так мы поговорим, друг, или мне возвращаться на остров, пока меня спутники не спохватились? — Через паузу нехотя уточнил Искор, не желая навязывать своё общество. Как говорится по памяти из другого мира, насильно мил не будешь.

— Ты врёшь, — не поверил Алистер, у которого всё в голове не укладывалось.

— Зачем мне врать своему первому и единственному другу, Алистер?.. — Тихонько и обидчиво спросил Искор, прерывисто вздохнув и растерявшись, как быть.

— Тогда как ты оказался здесь и нашёл меня? — Сглотнул паренёк, громко шмыгнув и растерев сопли по предплечью. Всё ещё не веря — всё слишком сказочно! И ещё Алистер сильно боялся вновь испытать ту боль и жуть, что остаётся после предательства.

— Магия, — сразу ответил Искор. И честно оправдался, прилежно выговаривая слова: — Я б и не знал, что твой отряд сошёл с Имперского Тракта и остановился на поляне близь кромки озера, но отправился на другой берег острова упражняться с магией и увидел в ночи факелы. Меня одолело любопытство. Оказалось, знакомые солдаты ищут заснувшего сластёну, хе-хе. И да, Алистер, я поднаторел в языковой магии, чтобы мы друг друга понимали, но долго я это поддерживать не смогу.

— Ну, говори, чего тебе, — опять грубо буркнул Алистер, исподлобья глянув на Искора, в свою очередь, очень-очень старавшегося быть приятным собеседником для друга и пытавшегося искренне поддержать, как некогда Древень помог ему самому и потом сам Алистер терпеливо обучал словам людского наречия.

— Прости меня, Алистер. Это из-за меня у тебя случилась истерика. Я увидел, как у тебя начал пробуждаться магический дар. Это делается в тиши и спокойствии заклинательных залов, а у тебя произошло спонтанно из-за острых переживаний на улице. Дар бы защитил тебя выбросом магии, а всех вокруг это бы поранило. Я срочно использовал ту пылкую магию, чтобы переправить твой выброс на одного себя. Ты ведь тогда почувствовал кое-что мистичное? Ты просто не мог ничего не ощутить — это была твоя родная магия. Ты унаследовал её от мамы, он эльфийка...