Драконье дитя. Часть 1 - Новорождённый

— Откуда... Откуда?! — Алистер порывисто схватил Искора за плечи и требовательно тряхнул, крикнув в лицо и брызнув слюной от запредельного волнения. — Кто она?!

— Магия. Самое первое её проявление очень могущественно и говорит о многом, но не имена. Уж прости, друг, но я сразу тебе скажу — твой кровный отец точно не милорд Эамон. Но он тебя вырастил и привязался к тебе, Алистер, как к родному сыну, а не чужому бастарду. Эамон был вынужден исполнить волю твоего отца по крови, отправляя тебя на обучение к храмовникам. Ох... прости, прости меня, Алистер!.. — Искор схватился за голову, с отчаяньем вцепившись в свои волосы.

— Что? Что?!

— Я... я только сейчас понял... Эамон... Эамон нарочно провоцировал пробуждение твоего дара, а я всё испортил! Ведь тогда бы тебя вместе со мной отправили в Круг Магов. И ялик Сокол был заранее подготовлен, понимаешь?! — Зачастил сокрушённый Искор, тоже схватив Алистера за плечи. — Заботливый Эамон готов был отправить тебя по пути и твоей мамы, и твоего папы! И мы могли бы учиться вместе!..

Оба всхлипнули и шмыгнули, уставившись в мокрые глаза друг друга.

— А теперь поздно... — плаксиво подытожил Искор, даже захныкав.

— Почему? Давай вместе, Искор!.. — Запальчиво предложил Алистер и закусил губу, не зная, что выбрать.

— Тогда мы ужасно подведём милорда Эамона, — образ Древня помог Искору собраться и вновь заговорить. — Он и так убит горем из-за твоих криков... Нельзя нам уже учиться вместе, Алистер, наши дороги сейчас разошлись. Но зато потом...

— Суп с котом! Ты же не знаешь, что храмовники выслеживают и убивают магов!..

— И что? Я хочу стать официальным магом, а не отступником. Вот выучимся, Алистер, и если будем лучшими при выпуске, то сможем настоять и вместе устроиться на службе в Редклиффе или под началом у твоих родителей...

— Обязательно так и будет! — Клятвенно произнёс Алистер, не удержав слёзы.

— Ага. И, Алистер, прости, пожалуйста, Эамона. Мы много с тобой не знаем, а он опытный мужик и нам обоим желает добра. Тебе, вот, любимого коня подарил для лучшего обучения, а меня мог отдать храмовникам для доставки в кандалах, как мне поведал Мердок, но вместо этого милорд тайно спровадил меня с хорошими людьми!

— Пф... Это задавака Перт то хороший?

— Ага! Он мне несколько приёмов с мечом показал и сегодня сказку на ночь рассказал про мальчика и край леса.

— Да ну!..

— Правда-правда! И ты тему то не меняй, друг. Эамон тебя в своём замке укрыл и вырастил с пелёнок, считай, а ты так плохо с ним расстался. Он тебя не предавал, а ты его оскорбил... Я советую тебе расспросить сэра Брейта и солдат про Эамона, каков он как их начальник и как личность, а перед расставанием в Борншире скажи рыцарю, что не сердишься на Эамона, что понимаешь — он желает тебе лучшего, но не всё может сказать. Я завтра попрошу сэра Перта передать мои извинения, и ты тоже попроси сэра Брейта передать твои извинения эрлу Эамону. Это не зазорно, хотя жутко стыдно, мгм... Они обязательно обо всём доложат нашему великодушному милорду...

— А о нас — тсс, тайна, секрет? — Прошептал всхлипывающий Алистер, первым крепко обняв Искора, чтобы скрыть ручейки слёз, но и так всё было понятно по его тону и шмыганью. Вдвоём с сочувствующим всегда легче переживать свои горести и беды — своё беспросветное одиночество.

— Отчего же? Не скрывай, если прямо спросят, но и не треплись обо всём, как базарная бабка. Хорошо? — Спросил на ухо Искор, несколько смущённый проявлениями чувств Алистера, но безгранично довольный возобновлением дружбы — он теперь точно не один в этом мире! Как же это здорово!!!

— Угу...

— А меня... ты меня прощаешь, Алистер?.. — Заикнулся Искор, замерев в страхе отказа.

— Ага... прощаю... друг... — еле выговорил Алистер, крепче обнимая друга, о котором давно мечтал, да вокруг всё лошади и собаки, а в деревню особо не набегаешься — на конюшне всегда полно работы. Страшно вновь потерять!..

Искор погладил Алистера по спине, ощутившей теплоту и приятную волну магии, дружелюбной и успокаивающей, чтобы остановить вновь накатывающие рыданья. Они же крутые ребята, а не сентиментальные девчонки, в конце-то концов! А позорные слезы всё льются и льются, сморкаясь на мальчишеское самомнение...

— И не волнуйся за свою магию, друг, — преодолевая себя, заверил Искор, много знающий о магии, в отличие от совсем ничего не ведающего Алистера. — Всевышнему было угодно, чтобы у тебя из-за меня инициировался дар к вытягиванию и рассеянию магии — самое то для храмовника, — более-менее ровно и понятливо выговорил Искор, понимавший, что бедному Алистеру сейчас куда как хуже, ведь у него нет памяти из прошлого. — Помни и развивай, не давай загубить...

— Не дам! Ни за что!

— Так-то лучше, а то распустил тут нюни...

— А сам то! — Всхлипнул-хмыкнул Алистер, чьё плечо тоже было влажным.

— Я-то почти всё выплакал в герб подушки в гостевых покоях замка, а ты на мою... нет, эту жилетку тебе готовили на вырост. Так что спокойно реви на неё и дальше, Алистер, — милосердно дозволил отрок, слегка взлохматив блондина и похлопав между лопатками, отправляя и в позвоночник толику серебристой магии. Кто бы ещё с ним так же поступил, утешив и приласкав, защитив от страхов и позаботившись обо всём. Говорят, мечтать не вредно...

— Да ну тебя, — пацан с показной обидчивостью отлип и отстранился, аки маков цвет пылая стыдом и стеснением. Дрожащие губы сами собой расплывались широкой улыбкой.

— Хех! Вот теперь ты сам улыбаешься, приятно это видеть, — похожий на него Искор вернул ту подачу кулаком, но так, чисто обозначил касание. И вот уже он сам соскакивает со смущающей темы: — Кстати, Алистер, я тогда утром увлёкся зарядкой и забыл тебе предложить нормально подстричься. Хочешь, я тебе сейчас подровняю причёску? — Искор откуда-то из кармана достал ножницы и расчёску.

Алистер не удивился такому фокусу:

— Конечно, хочу, Искор! — Возликовал обрадованный ребёнок, лохматя себя.

— Ха-ха! Тогда вставай смирно перед моим плащом-зеркалом. Сразу скажу, что получится коротко...

— Главное, чтобы ровно.

— Я постараюсь.

Ножницы зачирикали, остригая под ёжика с залихватской чёлкой. Искор и себе потом чуток подрезал волосы, чтобы сплести Алистеру пепельную косичку-браслетик на правую руку, как он при помощи магии сплёл себе из обгоревших на солнце ржаво-пшеничных волос. Юный тотемист с удовольствием и радостью повозился, чтобы аккуратно нацедить эссенции души из бассейна Алистера и взять немного его инкарнума на формовку, дабы пропитать волосяной артефактик, защищая его от разрывов и обеспечивая увеличение по мере роста обхвата запястья. Субстанция сама восстановится во время отдыха — Искор на себе это испытал прошедшим днём.

— Воспринимая за своё, родное, ты как храмовник не осушишь эту магию. Ты так не сумеешь повторить, Алистер, а вот я могу случайно испортить у себя памятную фенечку из твоих волос. Можно я передам тебе своей магии, а потом выужу из тебя и пропитаю ею твои волосы на своей руке? — Спросил разрешения юный тотемист, не столько опасавшийся заявленного, сколько желавший дольку энергии души Алистера для развития своего ясновиденья и возможных передач магических посланий.

— Делай, как считаешь нужным, друг, — разрешила широкая душа, внутренне готовая даже к братанию кровью, хотя это и осуждалось повсеместно из-за магии крови, но умный друг не стал давать поводов для рисков и осуждения. Алистеру самому было очень любопытно "пощупать" магию, запомнить свои клёвые мистические ощущения. За время мерного щёлканья ножниц он почти успокоился.

— Отлично! А давай ты попробуешь сам из меня вытянуть магию? Я помогу освоиться.

— Кру-уто, давай, конечно! — Захотел Алистер. Сна ни в одном сияющем глазу.

Много времени процесс не отнял, подельники дольше языками чесали. Под конец их встречи Искор всё-таки доверился другу настолько, чтобы начать оголяться, готовясь сформировать себе плавки с тайным ото всех пространственным кармашком, куда впихнул бы всю натуральную одёжку. Однако:

— А зачем ты раздеваешься, Искор? У меня же есть одежда, там, в лагере, а эту тебе подарили — она теперь вся твоя! Носи на здоровье, друг! — Добродушно и твёрдо разрешил Алистер, сконфуженно тиская жилетку с ощутимо влажным плечом.

— Я поплыву обратно, а в одежде жутко неудобно...

— Поплывёшь на остров?.. — Глаза Алистера стали круглыми, как соверены.

— Ну да... О! А и вправду, зачем надрываться плыть, когда можно спокойно перейти сухим? — Хитро ухмыльнулся пацан и принялся напяливать штаны обратно. Плавать любой дурак сможет, а вот ходить по воде — это реально круто! Искор даже внутренне обозвал себя идиотом, что раньше не опробовал это нехитрое дело: всего-то и надо, что основательно пропитать инкарнумом и правильным образом по памяти влить эссенцию в подмётки ботиночек, ничего трудного и криминального.

— Так Грибной же остров, Искор... А-а, Магия, да? — Заговорщически произнёс мальчишка и подмигнул, желая увидеть и научиться так же. Все запреты и страшилки о магии сдохли позабытыми.

— Ага! — Возможности магии всех очаровывают и быстро влюбляют в себя.

— Ну ты и дика-а-арь, — завистливо-восхищённо протянул Алистер.

Переглянувшись, парни сперва прыснули, а потом весело заржали, похватавшись за надрывающиеся животики и привалившись от хохота к нагревшимся стенам грота. Смеялись долго и до слёз — их отпускало нервное напряжение прошедших дней. Для обоих друзей мир вновь расцвёл счастливыми красками, а будущее стало радужным!

Покидали грот они довольно открыто и не скрывали голосов при прощании, на сей раз правильном, и почти не слезливом. Когда потерявшие надежду факельщики добежали к стоявшему у берега и начинающему замерзать Алистеру, то Искор уже отбежал шагов на сто. Его издали заметили, но преследовать или стрелять не стали: подстриженный и позёвывающий Алистер честно рассказал, с кем был, по обоюдной договорённости приврав, что убежал не от сопровождающих его в Борншир, а именно что приватно пообщаться с другом, отправленным эрлом Эамоном на ялике Сокол в Круг Магов.

Практически окрылённое этой встречей, драконье дитя влёт перебежало около мили до острова. Уже на другом берегу Искор всё же разоблачился и зашёл в воду, чтобы как следует испытать свою способность к подводному дыханию, а потом и превращение в рыбу — в большого брата пойманной Мердоком щуки. Душа Искора пела, наполняя его силами смело двигаться вперёд.

Поскольку ещё в замке Искор слышал от старого рыцаря-ветерана термин "духовный целитель" по отношению к себе и последовавший далее спор о магическом лечении, то предположил, что со спиритическими существами оперировать могут многие. Это, в свою очередь, означало, что какой-нибудь маг, вызвав того же духа, мог выяснить у него всё, чем с ним занимался предыдущий вызыватель. Искор по старой памяти решил, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Поэтому он помедитировал на подветренной стороне острова — тотемист сроднился с духом воздуха. И вроде бы направил одну эссенцию в природную чакру, а вторую в смущающую мантию из инкарнума в форме органзы, даже сумел вообразить газовый облик... Но не смог сроднить себя с этим образом для превращения. А ведь газовый облик — это заклятье всего лишь на ступень выше двеомера метаморфизма и на ступень ниже полиморфизма по классификации из другого мира. Искор в ворона и волка уже превращался, но в облако не смог — ни в какую. Хоть ты тресни!

После неудачи Искор самоутвердился за целесообразной отработкой превращения с помощью и без помощи: духа горного ворона, духа снежного волка, духа летучей мыши, духа щуки. Юный маг постарался накрепко запомнить свои собственные ощущения того, какими получаются робы из инкарнума для упрощённого превращения в этих тварей. На больше не хватило ни сил, ни желания, ни времени.

Следующий день начался с бодрящей зарядки и купания, а также непонятной оценки взрослых странного поступка отрока, где-то и как-то за ночь избавившегося от своего волшебного наруча с левой руки и обзавёдшегося памятной волосяной фенечкой на правом запястье. Заранее подготовленное исчерпывающее пояснение гласило:

— На том берегу ночевал отряд сэра Брейта с Алистером. Он отошёл в кустики жимолости, и они всем скопом искали его с факелами. Я тоже ходил по кустикам, увидел огонёчки на том берегу и применил магию, — выдал довольно улыбающийся Искор и поразил взрослых оббеганием ялика прямо по поверхности воды.

Плавание на сей раз сопровождалось рассказами о королевстве Ферелден. Коротко о регионах: Побережье, Амарантайн, Лес Бресилиан, Внутренние Земли, Южные Холмы, Редклифф, Баннорн в плодородной центральной равнине. О варварах в Дебрях Коркари на юге и последнем королевстве гномов Орзаммар под северными Морозными Горами, за которыми распростёрлась Орлеасианская Империя, чьё иго над Ферелденом сбросил двадцать лет назад славный король Мэрик Тейрин, женатый, оказывается, на Роуэн Геррин, старшей сестре эрла Эамона. Чуток поговорили о столице Ферелдена — городе Денерим с семьюдесятью тысячами жителей. О крупных портах Амарантайн и Хайевер. Население последнего раз в десять превосходило Джайнен, который и городом назвать сложно из-за того, что занимал, по сути, целый остров, имевший размер почти с Грибной и располагавшийся между двумя устьями реки Дейн и Недремлющим Морем, по которому и назвали расположенный там приморский баннорн, где сейчас заправляет банн Шерман Эремон, по словам рыцаря Перта, имеющий тремя годами более старшего сына Ирминрика, храмовника-капрала, и двумя годами более младшую и очень прелестную дочь Альфстанну, которую сэру Перту не видать, как своих ушей, по выражению Мердока, эрудированного достаточно для достойной замены отца на должности старосты Редклиффа, остающегося в статусе деревни лишь по вине ландшафта.

Обедали они вновь по ходу движения в ялике. А там уж из-за скалистых островков и островочков во всей красе показалась Башня, действительно словно бы выраставшая прямо из синих глубин озёрных вод. Башня с Большой Буквы. Несравнимо толще и раза в четыре выше донжона замка Редклифф, не считая громадной пики шпиля, казалось, предназначенного для ловли молний со всего Ферелдена. Внушительная и частично разрушенная цитадель задавила своей высотой и габаритами все разговоры в ялике.

(Иллюстрации с 035 по 043)

Глава 5, первое знакомство.

— Приветствую вас в Башне Круга, сэр Перт, мистер Мердок, и ты, юный Искор, — первым обратившись, улыбнулся бородач с сединой и на слегка растрёпанных висках. Образ радушного главы башни настраивал всех новоприбывших на благодушный лад.

Приглушённо зелёная мантия со штанами под цвет, чёрные кожаные наплечники-накидка, широкие кожаные манжеты с прихваткой серебристым руническим ободом, пояс с золотой пряжкой и тяжёлый посох с похожим на булаву верхом, четыре кольца, под воротом медальон, мягкие полусапожки — всё ярко светилось магией, незримой обычным людям. Слега заморённый вид, мешки под глазами. Рядом среди встречающих стоял такой же матёрый и тронутый сединой латник, чей грозный и богато смотревшийся доспех выпирал во все стороны. Изображённый на цельном нагруднике чёрный меч с призванными изображать пламя лепестками выглядел словно бы чёрной дырой, засасывающей магию, между прочим, пронизывавшую амуницию и устрашающего вида двуручный меч.