Харря Поттный и Чвакальное Чмошище

«Амёбище Лесное (беспол., слабоизуч., особо опасн.) — предположительно, гигантское одноклеточное, пожирающее любую пойманную живность. Способы нападения или иные приёмы охоты не изучены.

Способы защиты от А.Л.: быстрый бег в противоположном от А.Л. направлении; протыкание клеточной мембраны (шкуры) чем-л. острым; самозапирание в неперевариваемый сейф. Внимание! Способы защиты тщательно разработаны, но не проверены!

Ареал обитания А.Л. — предположительно, лес. Точные географические контуры не установлены за неимением соотв. свидетельств. Возможно, А.Л. не существует».

Из приведённой цитаты можно сделать вывод, что познания человека об Амёбище Лесном чрезвычайно скудны. Совсем иначе обстоит дело с Чвакальным Чмошищем. Читаем того же Блэкбёрда:

«Чвакальное Чмошище (беспол., сильноизуч., особо опасн.) — представитель вида «хренблин обыкновенный» (не путать со смежн. «хренблин вамблин"). Число зарегистрированных особей — одна такая. Особенности: как и любого хренблина, Ч.Ч. нельзя кормить пиццей, водить на дискотеку и пить с ним водку. Но однажды хитрый Вольтаморд нарушил инструкции: напоил его, дал пиццы, а когда пришёл с ним на дискотеку, Ч.Ч. сделалось плохо, и оно испортило людям праздник. С тех пор оно скорей злое, чем доброе.

По мнению некоторых исследователей, Ч.Ч. — обоеполое существо, способное к саморазмножению. Возможно, брешут.

Ареал обитания Ч.Ч. — глобальное здание, называемое Обиталищем, расположенное в центре страны Окончательных Отморозков. Обиталище представляет собой лабиринтовую структуру, построенную реликтовой (предполож., инопланетной) цивилизацией сто тысяч пятьсот сорок один с половиной года назад. Зданию свойственен топологический парадокс: все входят, но никто не выходит. Исключение составляют т.н. сталкеры (см. ст. «Шухарт, менты!"), но страшно уж узок их круг и слишком уж далеки они от народа.

Вольтаморд утверждал, что в центре Обиталища имеется магический артефакт в форме большого золотого шара, исполняющий любое желание нашедшего, в частности, переносящий его по заказу в любую точку вселенной. Вольтаморд использовал данный артефакт именно в качестве маг-шлюза. Возможно, вешал лапшу.

Комплекс Обиталища считается членами Секты Эмберитов первородным Янтарным Лабиринтом. Наверняка гонят.

Вторая главная особенность Ч.Ч. — способность изменять форму, цвет и объём. Однако если Ч.Ч. прикидывается полом, полицейским или самой Сарой Коннор, его можно узнать по характерным чвакальным звукам, издаваемым им при движении.

История миграции. С момента преображения (см. выше о нарушениях правил содержания особи Вольтамордом) Ч.Ч. стали избегать, считая его «человеком, морально обесчещенным», «чемпионом московской олимпиады» или «чрезвычайно мерзко-омерзительным». Ч.Ч. остро переживало общественный бойкот и ушло в Обиталище, где и пребывает в затворничестве и вынужденном посте. Именно из-за перманентного голода и неклюдства Ч.Ч. считается опасным зверем, монстром и уродом».

Да, уважаемый автор монографии «В мире чудовищ» слегка увлекается эпитетами в ущерб наукообразности, но зато читатель получает возможность составить эмоционально содержательные выводы о предмете исследования.

Николас Блэкбёрд не обошёл вниманием и пресловутых вампиров. В отличие от первых двух созданий, вампиры широко популярны, знания о них доступны. Но величайший монстролог не был бы величайшим, если бы не добавил новые сенсационные данные о давно знакомых каждому шмуглу упырях.

В частности, Блэкбёрд непреклонно утверждает: вампир добрым не бывает, как бы там ни изощрялись в Голливуде. Ещё он подчёркивает, что не каждого кровопийцу убивает солнечный свет: наложение вампиризма на оборотничество приводит к модификации свойств объекта. Днём вампир-оборотень не может превращаться в вампира, а ночью завсегда пожалуйста. А побочным действием метаморфоз в данном случае может быть частичная амнезия у носителя смешанных признаков.

Амадеус фон Лохкарт не знал этих трогательных подробностей, ведь даже маг не в силах овладеть полной информацией во всех областях знаний.

Монстролог, кстати, тоже о кое-чём не догадывался. Он неверно предположил, что новое «синтетическое» существо можно укокошить либо серебряными пулями, либо осиновым колом. По последним данным учёных-экологов, вампира-оборотня берёт либо серебряный кол, либо осиновые пули.

Об орудиях и способах умерщвления можно говорить часами. Скандально известный в научных кругах Пауль Либлинг* уверял, что любого монстра можно одолеть при помощи какой-то там магической карточки из пластика.

С другой стороны, Жан де Антрепренёр* в своих «Диалогах о чудовищах» то и дело предлагал сохранять всех редкостных мерзавцев. Якобы им грозит вымирание и всё такое.

Неизвестные авторы манифеста «Монструальный цикл» наоборот призывали к тотальному уничтожению чудовищ. «Бей монстрoв, спасай человечество!» — кричали они. Во многих странах зародилось движение антимонстритов. Они популяризировали не всегда достоверные сведения о чудовищных изуверствах: пожирании младенцев, гонениях немонстров и прочих непотребствах.

Режиссёры снимали трогательные истории о монстрах ("Кинг-Конг — жид», «Годзилла и Хищник-3», «Членюсти-1, 2, 3, 4, 5» и прочие), но эти ленты не изменили предвзятого отношения публики к чудовищам.

В обстановке тотального недоверия монстры избирали лучшую тактику обороны, которая с подачи кого-то остроумца давно квалифицируется как нападение.

Тем не менее, не все монстры одинаково опасны. Древние конфессии вроде Зорро-Монстризма признавали существование добрых чудовищ. Так, пророк-шансонье Зорро Шустрый в одном из гимнов красочно излагает факт победы доброго Ахуры на автомобиле «Мазда» над пешим злыднем Ахриманом.

Здесь же все эти факты излагаются для того, чтобы вольный или невольный читатель почувствовал, насколько запутанны и непросты отношения человека с природой.

Ну, и в дальнейшем кое-что из обнародованных сведений понадобится. Чисто по сюжету.

VII.

Ах, была, как Буратино,

я когда-то молода...

Ч. Тортилла

По лесу шла удивительная процессия: девочка, мальчик, эльф-домовой и плывущий по воздуху толстый паренёк, навьюченный рюкзаками.

— А что, Молли, — весело сказал Джеймс. — Может, заспиваем чего фееричного?

— По любому, — согласилась Молли.

И Джеймс грянул:

Широка страна моя родная,

Много в ней красивых юных дев.

Я другой такой страны не знаю,

Где так многих можно, захотев...

Однако Молли Фригидель отчего-то не порадовалась этой песне, и Барахлоу затянул новую, о ямщике:

Секс да секс кругом,

Путь в бордель лежит...

А в борделе том

Помирал мужик...

«А жене скажи,

что в степи замёрз

и любовь свою

всю с собой унёс»...*

— Не к добру тебя нынче всё больше на пошлягеры тянет, — упрекнула Молли Джеймса, когда он расправился с историей мужика из борделя. — Баста, концерт окончен. Вон, впереди деревня какая-то.

Деревня была куда приятнее первой: аккуратные ухоженные домики, опрятные куры, галантные свиньи, изящные коровы...

На околице ребята встретили дородную тётку, которая собирала колорадского жука.

Жук получался знатный: никелированные усики сверкали на солнце, а тонированный панцирь поражал удачной аэродинамикой и изысканным дизайном.

— Доброго пути, детки, — тётка отёрла со лба пот и смазку. — Как вам мой жучара?

— Бесподобен, — с оттенком зависти признался Барахлоу.

— Спасибо, — расцвела сборщица. — А куда идёте-то?

В разговор вступила Молли:

— Мы ищем какую-нибудь ворожею. Вот, встретили де-ментия, и Харря пострадал...

Горбби скорбно всхлипнул.

— Вот оглоеды! — рассердилась тётка. — Не бойся, милка, это я не о вас, а о де-ментиях. Совсем распоясались, демоны. А ворожея-то у нас на другом конце деревни живёт. Звать её Предсказуньею. Вы ейный дом сразу узнаете. А сейчас прошу простить, мне надо клапана отрегулировать.

Молли поблагодарила селянку, и процессия двинулась к Предсказунье.

Дом ворожеи действительно трудно было не заметить. Он был сложен из красного кирпича, имел два этажа и мансарду, рядом стояли банька и гараж, а каменный забор венчала колючая проволока. На фасаде висела вывеска: «Позолоти Ручку Индастриз. Ментальный консалтинг».

Ребята позвонили в висящий над открытыми воротами колокол.

Дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышла старушка во всём чёрном: кожаных штанах, жакете, полусапожках и солнцезащитных очках. Даже клюка у неё была смоляной.

— По ком звонит колокол? — прошамкала старушка, и, сняв очки, подслеповато оглядела посетителей.

— Вы — Предсказунья? — спросил Джеймс.

— Навроде. Нонешняя. А до того, по молодости-то, меня звали Троицею. Слыхали? «От Морфея да Троицы все агенты хоронятся» — это про меня, да... Ну, не важно. Проходите, гости дорогие.

Старушка рассадила детей и Горбби в гостиной и угостила их свежими печенюшками.

Обстановка комнаты производила гремучую смесь впечатлений от «Ух ты!» до «Какая бяка!». Пожалуй, только кабинет Мастдая Глюкообильного мог посоревноваться с адской эклектикой гостиной прорицательницы. Молли особенно понравился котёл, игравший в салки с ухватом, а Джеймс был очарован танцем вил. Садовые инструменты кружились и вытворяли рискованные па, но ни разу не ошиблись и не проткнули стен, картин или ковра.

Картины изображали сцены с участием ведьм и представителей святой инквизиции, но, как правило, стороны менялись местами. Особо смачно был писан сюжет сожжения ведьмами поповских гармоней.

Горбби с благоговением смотрел на заспиртованного дробластропоида — деликатесного зверя.

— С чем пожаловали? — профессионально поинтересовалась Предсказунья, накинув на плечи халат, расшитый звёздами, и взяв в руки баранью лопатку да щепоть какой-то пудры.

— Мы хотим знать, что с Харрей Поттным, — заявила Молли Фригидель, похлопывая по ноге парящего товарища.

Старушка уставилась немигающим взором на Поттного. Затем мощно вдохнула порошок левой ноздрёй и крякнула. Снова посмотрела на висящего мальчика.

— Как бы попроще объяснить, деточка?.. — Предсказунья почесала макушку бараньей лопаткой. — Очевидно, маниакальные наклонности паренька столкнулись с параноидальными тенденциями на фоне общего депрессивного состояния, в котором он пребывал в последние дни, что привело к значительному нервному истощению, вылившемуся в ряд психологических осложнений, наиболее важными из которых я полагаю фобию замещения личности, вытеснившую манию к обильным трапезам. Столь резкая подмена доминанты не могла не привести к своеобразному коллапсу. Вот, вкратце так...

— Задвинула титанически, — уважительно протянул Джеймс Барахлоу.

— По любому, — кивнула Молли.

— Только его де-ментий поцеловал, — буркнул Горбби.

Предсказунья вспыхнула очами и тряхнула мощами:

— Я к этому как раз собиралась перейти, о бледное подобие руководителя огромной сильной страны! Против поцелуя де-ментия бессильны ворожба, колдовство, магия и прочие их синонимы. Время лечит, говорят мне предки. И я соглашаюсь. На предков переть — окончательно скурвиться.

— И скоро он очнётся? — проявил беспокойство Барахлоу.

— Может, через час... А то и через два. Давайте положим мальца на диванчик и пойдём на кухоньку, глотнём ещё чайку, — Предсказунья взмахнула лопаткой в направлении дивана, и Харря плавно опустился на мягкие подушки.

IХ.

«Я говорила, мой дорогой, что ты, определённо,

родился под пагубным влиянием Сатурна», —

проговорила Профессор Трелони с оттенком

негодования в голосе.

Дж. К. Роулинг

Перед болотом стояли два мудреца. Первый из них, очевидно, наставник, был облачён в наряд клоуна. Харря поразился остроумию и смиренной самоиронии сего мужа. Второй имел обличье обезьяны, что также подчёркивало его отношение к своему положению. Позади этой живописной величественной пары стоял разноцветный фургон. За рулём сидел бегемот, а рядом — довольно аппетитный молодой кабан. Поттный мысленно облизнулся.

В болотной жиже шевелились подозрительного вида непримечательные люди, похожие на сексотов. (Харре сразу откуда-то стало известно, что это очень плохие люди). Мудрецы с лёгким состраданием глядели на копошащихся шпиков. Затем обезьяноподобный обратился к клоуну:

— Дядюшка Мокус! Можно я кину в них грязью?

— Конечно, Бамбино, — ответствовал Мокус (имя, воистину достойное мага-многознатца!) — Возьми во-о-он той, погрязнее и пожирнее.

Харре Поттному помстилось, клоун указал на него. Мальчик оцепенел. Он хотел крикнуть, что он не грязь, что мудрец ошибся, но кроме чавкающего хлюпанья не смог издать ни звука. В отчаянье он зашевелился и...

...упал с дивана.

— О-о-ох... — сказал Харря.

Голова болела и мешала существовать. В Харрином рту словно случилась авария на протухшем аграрно-химическом комплексе. Комната плыла перед глазами, норовя улизнуть из кадра.

На стук тучного тела прибежали друзья и Предсказунья.

— Вот, я говорила? — победно упёрла руки в боки она. — Очнулся голубчик, тефтелик, шаурмёночек!..

Харря аж подскочил от неожиданности, но снова безвольно упал на ковёр, держась за раскалывающуюся голову и издавая жалобные междометья.

Ведунья склонилась над Харрей:

— Не волнуйся, милый. Экий ты перегарный хлопец! Да, ещё никто не выдерживал без последствий поцелуя пьяного де-ментия.

— Что с Поттным? — не выдержал Барахлоу.

— Думаю, это бодун. Простой бодун. Сейчас я принесу магического суперрассола, и всё как рукой снимет.

Гадалка удалилась.

— Как ты, товарищ Поттный? — подлетел к мальчику Горбби.

— Спасибо, трагично, — процедил сквозь зубы Харря.

— Ничего, Поттный, главное, ты выжил, — ободряюще пнул Харрю в плечо Джеймс.

На осунувшемся рыхлом лице Поттного отразилось страдание.

— Как умру, похороните в Виммбилльдоре милом, — начал он оглашать завещание. — Посредине Хоботаста выройте могилу...

— Да не спеши ты, — утёрла слезу Молли. — Ты ещё на моих поминках попляшешь...

— Это точно, — неожиданно для самого себя рассмеялся Харря. — Уж я-то попляшу.

Затем он снова обхватил голову руками.

— Вот что с человеком де-ментии могут сделать! — отшатнулась неприятно удивлённая Фригидель.