Шанс на жизнь, шанс на смерть.

— Сами бы и таскали свои записки, я-то вам зачем?

— Интересующий нас человек соглашается на подобные предложения исключительно редко. А если он остаётся недоволен, то в качестве отказа, как правило, отправляет голову гонца.

Удавшаяся на этот раз Берду злорадная ухмылка мне совершенно не понравилась. Я тоже растянула губы в улыбке, стараясь придать лицу ехидное выражение. Поединок гримас закончился в ничью. Главарь съёжился от очередного приступа, а я просто устала кривляться, да и неудобство позы давало о себе знать. Решив оставить последнее слово за собой, я с довольным видом расслабленно потянулась и неожиданно для Берда покладисто согласилась:

— Ладно, так и быть, поболтаю с этим вашим специалистом. Может, он окажется повежливей в обращении с дамами...

Берд смерил меня странным, оценивающим взглядом, словно бы примеряя на меня какую-то роль, но не сказал больше ни слова и переместил свой интерес на стоящие на столе лекарства, оставляя меня наедине с самой собой...

Сон долго не приходил, а когда всё же почтил меня своим визитом, постоянно отвлекался, выталкивая меня из своих объятий и тем самым только больше выматывая усталое сознание. Задремать более-менее качественно удалось ближе к рассвету, да и то ненадолго: пробуждение смешалось с абсурдным чувством, будто меня волочат по полу, взявшись за шкирку. В следующий миг я поняла, что это действительно так — мой позвоночник ощутимо врезался в ступеньку, а то, что пониже, окунулось в грязь. Осознав происходящее, я запоздало попыталась оказать сопротивление, но не преуспела, обнаружив до сих пор стягивающие запястья и лодыжки верёвки. Впрочем, через пару шагов меня и так перестали тащить, позволив свободно валяться на земле, что являлось сомнительным удовольствием при учёте холодной и сырой после ночи почвы. К центру поляны вывели трёх осёдланных лошадей; мне развязали ноги и заставили влезть на облезлую кобылу, которая выглядела настолько нездоровой, что впору бы мне везти её на себе. Одним из моих сопровождающих был уже известный мне Мирко, волком глядящий на меня из-под нахмуренных бровей; у второго в глазах читалась неизбывная лень, а на заспанном лице — последствия весело проведённой ночи. Так что оба они недовольно хмурились и гнали лошадей, надеясь не то поскорее закончить с делами, не то побыстрее избавиться от меня. Все попытки узнать, куда мы направляемся, разбивались о крепкую стену молчания — разбойники не проронили ни слова за всю дорогу по тропке, которая больше напоминала звериную и не предполагала езды в три ряда на высокой скорости. Через полчаса или около того лес кончился, мелкая поросль опушки спускалась по пологому склону холма к небольшому посёлку. На улицах суетились люди: дети носились туда-сюда, селяне что-то продавали и покупали друг у друга, из-под навеса в дальнем краю деревни струился чёрный дым — шла работа в кузнице, на одном из домов латали прохудившуюся крышу.

Мирко выдвинулся вперёд и уверенно направился к окраине посёлка — там, на отшибе, стоял скромный бревенчатый домик, отличный от других полным отсутствием огорода, хозяйственных построек и забора. У крыльца аккуратной горкой лежали дрова, дверь была гостеприимно приоткрыта. Мы подъехали к самому порогу; разбойники спешились, о чём-то тихо переговорили, бросая настороженные взгляды в сторону домика.

— Ты знаешь, что должна делать? — повернулся ко мне Мирко, в то время как второй бандит разрезал верёвку на моих руках.

— В общих чертах, — буркнула я, запоздало сообразив куда и зачем меня привезли.

— Передашь ему это, — разбойник протянул мне сложенный в несколько раз листок желтоватой бумаги. — Не зли его, говори как можно меньше...

Дурацкие указания я слушала в пол уха, глубоко задумавшись о том, как бы вывернуть сложившуюся ситуацию себе на пользу, поэтому окончание речи успешно пропустила и спохватилась, только когда Мирко прикрикнул на меня и велел поторапливаться.

Нарочито медленно спешившись, я поплелась к двери. Вблизи стали видны глубокие выбоины на косяке и стене, будто по ним колотили чем-то тяжёлым и острым; чуть правее крыльца несколько нижних в срубе брёвен были закопчены до черноты, словно их кто-то поджигал, но дерево так толком и не занялось. Приоткрытая дверь то ли показывала гостеприимство хозяина дома, то ли являла скрытое предупреждение: входи, коли готов бросить ему вызов. Случайный порыв ветра качнул створку, заставив её скрипнуть, а меня вздрогнуть. Пальцы неуверенно скользнули по отполированной тысячами прикасаний ручке, и я просочилась внутрь, бросив через плечо прощальный взгляд к небу.

В доме было уютно, нереально тихо и приятно прохладно по сравнению с улицей, где начинало припекать солнце. По углам полупустой просторной комнаты ютились, спасаясь от льющегося из окон света, блеклые тени.

— Есть здесь кто-нибудь? — едва слышно спросила я в пустоту, робко двигаясь к середине комнаты.

В лицо дунуло сквозняком с лёгким запахом озона, мороза и.. роз? Прямо на моих глазах из тени выступил силуэт, непостижимым образом скрывавшийся в ней доселе. Это был мужчина лет на пять старше меня, с тёмными, отдающими в зелень волосами. В его взгляде читалось умеренное любопытство, в глубине зрачков медленно угасало призрачно-синее пламя, радужка переливалась всеми оттенками голубого. Не давая вырваться наружу нервной дрожи, я сглотнула, облизнула сухие обветренные губы — на языке остался солоноватый привкус, на зубах скрипнул песок, и мне вдруг стало как-то неловко от моего потрёпанного внешнего вида. Мужчина был одет во всё чёрное и только широкий пояс с короткими парными ножнами выделялись тёмно-красным цветом. Я хотела что-нибудь сказать, но хозяин избушки остановил меня жестом.

— Будешь говорить, если я спрошу, — невежливо обрезал он. — Оружие?

— Нет, у меня только это, — я демонстративно помахала перед его носом зажатым между пальцами посланием.

На слово представитель какой-то из уголовно наказуемых профессий мне не поверил, тщательно обыскал, исследовал каждый карман и без добычи не остался — из забытых даже мной закромов одежды был извлечён изрядно помятый листок бумаги, в котором я без труда узнала свою экстрскую находку.

— Эй, отдайте! — вырвалось у меня, но наёмник, или кто он там был, проигнорировал мой возглас и продолжил спокойно изучать свой трофей.

Пробегаясь глазами по тексту, мужчина явно не читал, а будто искал какую-то фразу или слово. На пятой или шестой строчке он заинтересованно остановился, не отрывая взгляда от листка, обратился ко мне:

— Ты знаешь этот язык?

— Немного, — неуверенно ответила я, сама сомневаясь в правдивости своих слов.

Наёмник взглянул на меня, улыбаясь половинкой губ, и протянул вновь аккуратно сложенную бумажку. Я взяла её не сразу, удивлённая не только неожиданным возвратом имущества, но и ярко-зелёным цветом его глаз, которые, как мне помнилось, минуту назад были голубыми. Он терпеливо дождался, пока я очухаюсь, сделав? видимо, скидку на женскую впечатлительность, и невозмутимо продолжил, словно и не вёл себя только что крайне неприветливо:

— Так кто ты и зачем пришла?

— Меня к вам... послали, — на сей раз без задержки отреагировала я, намеренно заменяя нейтральное "прислали" красноречивым "послали". — Я практически ничего не знаю, так что, думаю, вам стоит почитать их письмо.

Небрежно выхватив у меня бумажку, мужчина просмотрел по диагонали текст, недовольно кривясь, и, раздражённо смяв листок, бросил его не глядя через плечо, метко попав в не закрытую заслонкой печь. Я непроизвольно сделала шаг назад, памятуя о шаткости своего положения вообще и в этом доме в частности.

— Если это предложение вас ничем не заинтересовало, может, я пойду? — невинно поинтересовалась я, отступая к двери. — А у вас есть задний ход?

Снисходительно улыбнувшись, наёмник отрицательно покачал головой, решительно схватил меня за локоть и потащил на улицу. Разбойники, ждавшие меня во дворе, весьма обрадовались нашему появлению. Правда, Мирко был явно разочарован тем, что я вышла из дома целой и невредимой...

— Вы поедете с нами, достопочтимый Телас?

Наёмник не удостоил бандитов ответом, молча вывел откуда-то красивого серебристо-чёрного коня и жестом предложил нам поторапливаться. Впрочем, ему пришлось подождать, пока Мирко свяжет мне руки, мстительно затягивая узел, а расслабившиеся за время стоянки унылые лошадки оторвутся от лужайки и нехотя повернут морды к дороге.

Обратный путь напоминал гонку за временем: конь Теласа нёсся впереди, словно не замечая ухабов и рытвин, а наши серые кобылки, постоянно подстёгиваемые разбойниками, едва удерживали дистанцию, спотыкаясь и разбрызгивая тучи грязи на каждом шагу. Моя лошадь, похоже, была самой слабенькой — наверно, её предусмотрительно выделили мне во избежание попыток бегства, но теперь она выбивалась из последних сил, вынужденная не отставать от своих подружек более чем на длину поводьев, крепко привязанных к луке седла Мирко.

На печально знакомой полянке посреди разбойничьего лагеря никого по раннему часу не было. В лесу царили покой и тишина, но насладиться ими в дикой скачке не представлялось возможным. Мы выскочили на поляну вскоре после Теласа, чей конь даже не запыхался, и моя взмыленная лошадка финальным аккордом споткнулась, завалилась на бок, придавливая меня к земле, однако стоило Мирко ослабить узел, она сразу вскочила и на разъезжающихся ногах зигзагами убежала в лес — копыта просвистели в сантиметре от моей головы. Негромко хлопнула дверь — Мирко отправился будить главаря; его напарник беззлобно пнул меня под рёбра:

— Поднимайся!

От второго тычка я неуклюже увернулась, а третьего не допустила, кое-как перекатившись на четвереньки, а потом и встала на ноги. Видимых, точнее, ощутимых повреждений я, как ни странно не обнаружила: только немного болела нога, придавленная минуту назад худосочной кобылой, но не так сильно, как ожидалось. Кроме меня самой о моём здоровье, разумеется, никто не беспокоился, а время и не думало останавливаться, поэтому не успела я перевести дух, как из хижины вышел Мирко, а за ним и сам Берд Пирт, еле ковыляющий на негнущихся ногах. Сегодня он выглядел ещё хуже: под глазами залегли тени, его покачивало; слышалось прерывистое хриплое дыхание. Телас спешился, небрежно кивнул Берду, тот выдавил радушную улыбку.

— Рад, что вы согласились поговорить о нашем деле. Заходите в дом, — пригласил он, пропуская гостя вперёд.

— Эй, — окликнул главаря Мирко, до боли впиваясь пальцами в моё плечо. — А что делать с этой?.. — он окинул меня кровожадным взглядом.

Берд задержался на пороге и бросил через плечо:

— Приведи пока сюда, разберёмся с ней позже.

Мирко раздосадовано сплюнул и зло толкнул меня вперёд.

Хоть к смерти я и относилась более чем спокойно, на тот свет всё же не торопилась и была рада любой отсрочке исполнения желаний невзлюбившего меня Мирко, поэтому безропотно села на ставшее привычным и почти родным место на полу и замерла в надежде, что о моём существовании забудут.

Берд не сел; он позволил себе только упереть руку в стол — это было единственное, что удерживало его от падения.

— Так что насчёт нашего предложения? — слабым, но ровным голосом осведомился Пирт.

Телас, с видом полного хозяина положения, прислонился к стене, скрестив руки на груди, помолчал с нехорошей полуулыбкой.

— Знаете, сколько таких "заманчивых" предложений поступает мне за неделю? — нарушил наконец молчание он. — И это несмотря на предпринимаемые мною меры! Почти ничего не изменилось, только теперь ко мне присылают тех, кого не жалко, а то и запуганных пленников, на которых заказчикам и вовсе плевать. Не слишком честная тактика, вам не кажется? — с каждым словом его тихий голос становился всё холоднее, в нём сквозила неприкрытая угроза.

— Всем известно, что я берусь только за сложные, интересные лично мне или необычные задачи, — продолжил он, ни на тон не повышая голос. — Но вы всё равно дёргаете меня по пустякам! Не стоит меня злить, — весомо закончил Телас, в глазах которого, сменивших цвет на бордовый, предупреждающе заплясало алое пламя, отбивающее всякое желание спорить.

Но главарь местной шайки, очевидно, получил свою должность не зря: хоть стоять ему с каждой секундой становилось всё тяжелей, с одного выразительного взгляда его не проняло.

— То, что предложили вам мы — выполнить не так уж просто! — твёрдо возразил он. — Разве вызволить заключённого из самой охраняемой в стране тюрьмы — это пустяк, недостойный внимания профессионала?!

— Я уже дважды бывал там. Так что да, это недостойно моего внимания. К тому же, ваша затея попахивает идиотизмом. Вы не сможете контролировать этого человека, его место в тюрьме.

Ледяной ветер похолодил кожу, знакомый запах роз после грозы ударил в нос. Температура в комнате заметно упала, стало темней, и, возможно, мне это лишь показалось, но по стенам побежали слабые отблески пламени. Хоть я и сидела в стороне, не являясь прямым участником событий, меня проняла нервная дрожь, а что делалось с Бердом, получающим полную гамму ощущений, и представить было трудно. Впрочем, главарь держался неплохо: позиции сдавал медленно и по одной.

— Мы были не правы...

Пауза. Берд вздрогнул и отвёл глаза.

— Мы больше не побеспокоим вас...

Гнетущая тишина. Выдыхаемый воздух выделялся облачком пара. Берд покачнулся, его рука, судорожно упирающаяся в стол, согнулась.

— Чем я могу загладить вину?

В комнате резко потеплело, стало светло, а всполохи на стенах превратились в солнечные пятна. То, что последние несколько минут не являлись коллективной галлюцинацией, теперь подтверждало лишь медленно тающее в глубине зрачков Теласа пламя. Похоже, он добился, чего хотел, одной только демонстрацией силы...

— В качестве компенсации отдайте мне, — Телас загадочно ухмыльнулся, — её.

Он качнул рукой в сторону, указывая большим пальцем в мой угол. Я оторопело огляделась, проверяя, нет ли рядом кого-нибудь ещё, но мы были в хижине одни. Недоверчиво прищурившись, я посмотрела сначала на главаря, ошарашенного выбором наёмника не меньше меня, потом на Теласа, невозмутимо ждущего ответа.

— Хорошо, забирайте, — протянул наконец Берд, так и не найдя подвоха в этой просьбе. — Что-то ещё?

— О, нет, — мягко улыбнулся Телас. — Разве что дама желает попросить о чём-нибудь?

Наёмник насмешливо покосился на меня, со сдержанным любопытством изучая мою реакцию.

— Не в моих правилах отказываться от предложения получить что-нибудь на халяву, — усмехнулась я, игнорируя злой взгляд Берда. — Верните моё оружие, больше мне ничего от вас не нужно.

Одобрительно кивнув, Телас отлип от стены, показывая Берду, что разговор окончен, и склонился надо мной, аккуратно распутывая узел на верёвке, от которой у меня уже онемели руки. Пока наёмник возился, Пирт успел доползти до двери: было слышно, как он раздаёт какие-то указания. Когда мы вышли из дома, на поляне уже собралось с десяток разбойников: к счастью, к моей персоне проявлял интерес только раздувшийся от злости Мирко, прожигающий меня ненавидящим взглядом, остальные же пришли поглазеть на более выдающуюся личность. Впрочем, Телас отнёсся к повышенному вниманию равнодушно и, к разочарованию толпы, ничего экстраординарного не сделал, если, конечно, не считать таковым сохранение скучающего выражения лица на протяжении всего пути от дверей до коня. Помятого вида бандит сунул мне в руки меч и тут же отошёл: зазевавшись, я не заметила, что Телас давно ждёт меня у лошади, а разбойники держатся в стороне и выжидающе на меня пялятся. Я загнанно покрутила головой и торопливо зашагала к наёмнику, но на полпути, словно что-то почувствовав, обернулась и встретилась взглядом с Мирко. Его глаза, светящиеся неподдельной злостью и жаждой мести, выглядели страшно. Я остановилась, не находя сил отвернуться, а Мирко вдруг решительно двинулся вперёд, расталкивая разбойников вокруг; его пальцы крепко сжимали рукоятку широкого ножа. Я не ждала нападения. Он не рассчитывал на сопротивление. Мы оба ошиблись. Мирко приближался под предостерегающие крики соратников — наверно, прошло не больше секунды, но мне всё виделось как в замедленной съёмке. Я растерялась, но это не помешало мне обнажить меч, который так и не успела повесить на пояс, и выставить его в защитном жесте. Мирко оказался рядом внезапно, но его нож соскользнул по ловко подставленному мной клинку, оставляя у меня на руке тонкий длинный порез. Я не хотела ему навредить, но действовала автоматически, да и не привыкла видеть реальный результат от подобных приёмов... Меч пошёл на обратное движение прежде, чем я подумала о последствиях, и глубоко полоснул разбойника остриём поперёк груди. Злость в глазах Мирко ещё успела смениться удивлением, после чего он захрипел и повалился вперёд — я едва успела отскочить. На поляне повисла гнетущая тишина. Не мешкая более, я почти бегом кинулась к Теласу, который внушал мне теперь куда меньше опасений, чем враждебно настроенная банда, и неуклюже вскарабкалась на его коня, а наёмник, здраво оценив обстановку, предпочёл поторопить свою зверюгу...