Шанс на жизнь, шанс на смерть.

Труба резко закончилась, и плот величественно вплыл в небольшой зал: узкий жёлоб в выложенном камнем полу упирался в тупик у дальней стены. Свет в помещении обеспечивали два тускло мерцающих шарика, предположительно магического происхождения, висящие под самым потолком без малейшей опоры — этой странной иллюминации едва хватало, чтобы осознать отсутствие подлежащих осмотру предметов на прилегающей территории и наметить маршрут дальнейшего следования как ведущий к дверям. Плот мягко ударился о каменную "пристань" — с негромким щелчком сработала какая-то тайная кнопка, и моё судно застыло на поднявшейся из-под воды платформе. С кресла я сползла с негнущимися коленками и трясущимися руками: наложившись на физическую и психологическую усталость, аттракцион произвёл на меня неизгладимое впечатление. Первые несколько шагов по неровному полу дались особенно тяжело, но дальше пошло лучше: до выхода я добралась в рекордный срок. Дверь была не заперта, и я вошла: моему взгляду предстала овальная комната с обстановкой стандартного гостиничного номера. Узкая одноместная кровать — я жадно посмотрела на этот предмет интерьера, — маленький столик, гардероб — вот и всё, что наполняло её. Из комнаты был и другой выход: высунувшись оттуда, я настороженно осмотрела коридор с рядом однообразных дверей, как две капли воды похожих на мою, но ничего угрожающего не увидела — вокруг было тихо и пусто, как на затопленной подводной лодке, сходство с которой навевал висевший в воздухе запах сырости. Я вернулась в комнату, мнительно закрылась на не внушающий доверия крючочек и со стыдом и сомнением повернулась к кровати. Конечно, я спускалась на дно не для праздного отдыха, и мои друзья вроде нуждались в неотложной помощи, но... Вопреки голосу совести, организм требовал немедленной продолжительной отдышки, без которой наотрез отказывался нормально функционировать. Каждые пару секунд по телу пробегала дрожь; бросало то в жар, то в холод; ноги подкашивались, не желая удерживать на себе вес туловища. Судя по всему, простуда, все условия для которой были созданы мной собственноручно, отчаянно боролась с бактериями, занявшими прочные позиции в организме. Справедливо рассудив, что Кейрену и Игнису, должно быть, в тюрьме не так уж и плохо, и несколько лишних часов в заключении они однозначно переживут, а вот я в таком состоянии не то что не помогу им, но ещё и сама отправлюсь в увлекательное длительное турне на тот свет, я решительно шагнула к кровати. Влажное отсыревшее бельё, чёрте сколько пролежавшее здесь без дела, меня не привлекало — пришлось доставать своё походное одеяло и стелить его сверху: лежанка получилась мягкая и тёплая, мечта усталой продрогшей путешественницы. С наслаждением сбросив хлюпающие сапоги и мокрую одежду, я свернулась на кровати уютным калачиком и сама не заметила, как провалилась в сон...

Я не знала, сколько проспала — здесь не было солнца, чтобы понять это, а часы, хоть и должны были уже просохнуть, больше не желали шевелить стрелками — но по ощущениям прошло часов десять, не меньше. В отличие от нескольких последних ночей, я прекрасно отдохнула — ни один тревожный сон не нарушил моего покоя — и чувствовала себя замечательно: видимо, обосновавшаяся в крови зараза с треском прогнала робкий вирус простуды. Что ж, даже в самом плохом можно найти хорошее: насморк и температура — последнее, что мне сейчас нужно... Натянув толком не просохшие штаны и запасную рубашку из сумки — не слишком практичную, зато сухую и с претензией на чистоту — я покинула свой гостеприимный номер. Длинный коридор привёл меня в просторный полупустой зал: большую его часть занимал высокий стол, вероятно, стойка администратора, дальняя стена практически полностью состояла из дверей, другой было не видно за огромной картиной или схемой. Здесь также царило запустение: наверное, никому из людей не хотелось проводить под водой долгие месяцы в ожидании редких постояльцев. Удивительно: в моём мире подобное заведение приносило бы миллионы своему владельцу, а тут фантастическая гостиница на дне озера никому не нужна... Слева от стойки в углу начиналась неширокая, очень крутая лестница с высокими каменными ступеньками; на стене рядом был рисунок-указатель: схематический купол круглого здания с аккуратной стрелочкой внизу. Именно это направление я отчего-то сочла наиболее перспективным, но прежде чем двинуться туда, я подошла к схеме, оказавшейся картой подводной части Долины. Выделенный тёмно-красным кружочек, очевидно, обозначал гостиницу, в которой я находилась; тонкие белые линии, отходящие от него под самыми удивительными углами, показывали некие дороги, разбегающиеся от дверей строения. Карта имела интуитивно понятный интерфейс, то бишь условные обозначения, понятные безо всякой легенды. Например, человечек около кружочка гостиницы, полосатый столбик около расположения пограничной службы... или унылое зарешеченное окошко рядом с большим квадратным зданием. Одна из белых дорожек вела от гостиницы почти до самой тюрьмы — полоска обрывалась немного не доходя до стены строения. Чуть правее были обозначены какие-то возвышенности, дополненные значком шахтёрской тележки: наверное, место исправительных работ для несчастных узников. В самом низу карты я приметила ещё одну тюрьму, поменьше, но туда пешеходная дорожка не вела, и оставалось только надеяться, что она предназначалась для местных нарушителей правопорядка. Вычислив напоследок, какая по счёту дверь мне предположительно нужна, я решила сначала всё-таки посетить второй этаж и пошла вверх по лестнице; через несколько пролётов подъём закончился, и я оказалась на огромной смотровой площадке. Необъятный зал с прозрачным куполом вместо стен и потолка поражал воображение. За стеклом (или материалом, его заменяющим) разворачивалась жизнь подводного мира, какого не увидеть ни в одном океанариуме. Там и тут по своим делам спешили русалки и... э-э-э... русалки мужеского пола; они проплывали внизу, у самого дна, в метре-двух от него и даже совсем высоко, над куполом. Некоторые из тех, что были рядом с гостиницей, удивлённо оглядывались, заметив на смотровой площадке двуногое существо — редкого гостя в их глубинах. Я медленно двигалась по периметру, любуясь феерическим пейзажем: разноцветные неяркие водоросли вместо растений, чуть зеленоватая прозрачная вода вместо воздуха, постройки из странного пористого материала, разнокалиберные рыбёшки, словно птицы снующие повсюду — всё это было так необычно, что глаз не оторвать. От стен гостиницы по дну, как длинные толстые червяки, расползались прозрачные герметичные тоннели — некоторые из них имели разломы и даже были частично заполнены водой, что меня совсем не порадовало.

Я бы могла ещё долго осматривать окрестности, но время поджимало, и пришлось возвращаться вниз, бросив прощальный взгляд на размытый кружочек солнца за толщей воды. Аккуратно спустившись по лестнице, я подошла к выбранной мной двери и, неуверенно вздохнув, дёрнула ручку. Видимая часть тоннеля была цела, и воздуха здесь вполне хватало; я неторопливо двинулась вперёд, опасливо оглядываясь по сторонам. Поначалу вокруг тянулся ряд своеобразных домиков: все они имели обтекаемую форму и словно были сделаны из цельного куска неидентифицируемого материала. У самых построек бегало, то есть, плавало много детей, они, едва завидев меня, останавливались: некоторые пугались и с беззвучными воплями бросались наутёк, другие восторженно округляли глаза и показывали на меня пальцем. Впрочем, чем дальше я уходила от гостиницы, тем меньше русалок мне встречалось, что, в общем-то, было вполне логично — кто же захочет жить рядом с тюрьмой? Тоннель незаметно ушёл вверх, теперь он располагался метрах в двух от дна, причём никаких точек опоры видно не было. Где-то через полчаса пути вокруг стало совсем пусто и безлюдно, зато давящую тишину разорвало негромким звуком голосов: я насторожилась и ускорила шаг. Тоннель плавно повернул, и я увидела чуть впереди неширокий пролом в полу и весёлую компанию русалочьей молодёжи, устроившую посиделки в укромном месте вдали от взрослых. Рассевшись по самому краю, они поднимали хвостами брызги, смеялись, болтали о чём-то и в упор не замечали постороннего присутствия до того момента, когда я подошла к ним вплотную и вежливо кашлянула. Вообще-то, прежде чем так делать, надо было подумать... При условии, что люди здесь могли не ходить ни разу на памяти присутствующих, эффект неожиданности был вдвое сильней: по тоннелю разнёсся визг, и добрая половина компании с громким плеском скрылась под водой. Из оставшихся троих крепко прижавшаяся друг к другу парочка с одинаково вылупленными глазами для культурного общения не годилась, зато сидящий особняком парень с инструментом, похожим на гитару, в руках был совершенно спокоен, что не могло не внушать оптимизм.

— Привет! — доброжелательно поздоровалась я.

— Добрый путь вольной страннице, — странно ответил он, приветливо улыбнувшись. — Что привело человека в столь удалённый от центра Локоморы уголок?

— Суровая необходимость, к сожалению. Хотя красота подводного мира вашей Долины несомненно заслуживает внимания и сама по себе, — искренне восхитилась я.

Юноша благодарно кивнул, но с ностальгической грустью в глазах возразил:

— Так уж вышло, что, перебравшись из вольных озёр в Локомору, нам удалось сохранить лишь внешнюю красоту, а изнутри жизнь Долины полна червоточин.

— Не возьмусь судить, я здесь всего один день, но гостей у вас встречают не слишком приветливо, — согласилась я и, немного помявшись, спросила. — Я ведь доберусь так до тюрьмы?

— Едва ли, вы ведь пока не совершаете ничего противозаконного, — серьёзно пошутил он. — Однако путь вы выбрали верный, чтобы попасть в это гиблое место. Только не ясно, зачем...

Парень вызывал необъяснимое доверие, и мне отчего-то казалось, что я могу говорить с ним о чём угодно, не опасаясь за возможные проблемы с законом.

— Мои друзья попали в беду, — решилась я. — Их арестовали по какому-то дурацкому — без обид — закону, и я должна помочь им.

— Сочувствую вам и вашим друзьям — их ждёт незавидная участь, но избавить их от неё непросто. А наши законы... что ж, для кого-то они оправданы.

— Для кого-то? Но не для вас, верно?

— Для меня? Я, к несчастью, не приемлю рациональных объяснений.

— А можно поподробнее про все эти законы и их причины, — вздохнула я, устало прислонившись к стене. — Мне будет трудно действовать вслепую.

— Да здесь всё просто. Когда нас выселили в это озеро, мы остались без всего, что было необходимо для жизни. На дне магически созданного водоёма не оказалось привычных нам материалов — ни дом построить, ни одежду пошить, ни обед сготовить: голый песок и редкие камни. Привезённые с собой растения не приживались, и выброситься на берег уже начинало казаться лучшим выходом. Но спасение, если можно так его назвать, пришло неожиданно: в одном из удалённых уголков озера обнаружился странный минерал. Прекрасный материал для всего — от домов до посуды, идеальное удобрение — на смешанном с ним песке росло что угодно, отличный компонент для ткани — обычное водоросляное полотно, натёртое им, приобретало прочность и мягкость. Только вот к переработке годился лишь минерал, убитый в течение нескольких часов до этого, а жил он на воздухе. Огромные запасы обнаружились в подводной пещере, к которой вёл длинный не заполненный водой тоннель. Затопить её было нельзя — минерал бы погиб, а обработать такие его объёмы быстро было невозможно. Нам неожиданно понадобились сухопутные расы, но кто бы захотел добровольно трудиться на глубинных рудниках чужой Долины. К тому же, как вскоре выяснилось, рождённые на земле не могут долго жить под водой — они начинают болеть и умирать уже через месяц, самые стойкие дотягивают до года. Тогда решено было сделать людей — наиболее слабых и бесперспективных работников — своими друзьями, связью с внешним миром, а всех остальных объявить вне закона, дабы по поводу и без направлять в тюрьму и на рудник. Однако об этом, разумеется, никого не предупреждают, и даже лодочник не знает, отчего порой его судна возвращаются пустыми... Грустная это ситуация, жаль, что она коснулась вас.

Да, весёлого мало... Раз работники так нужны им, наверное, тюрьма охраняется как Белый дом, а главное, мои потенциальные враги на своей территории... Что я могу на глубине? Даже мои передвижения строго ограничены набором воздушных тоннелей, гостиницей и, судя по всему, тюрьмой...

— Ладно, спасибо за помощь, мне нужно идти, — несколько рассеянно поблагодарила я.

Сделав пару шагов назад, я с разбегу перемахнула пролом, поскользнулась на мокром полу, но на ногах удержалась. Положение равновесия я себе вернула посредством упора в стену и, выждав секунду для утверждения в точке покоя, бодренько зашагала вперёд, однако далеко не ушла.

— Постой! — окликнул меня парень, вынуждая остановиться и обернуться. — Я провожу тебя.

Он легко спрыгнул в воду, что-то сказал друзьям и, махнув мне рукой, поплыл параллельно тоннелю. Стараясь не отставать, я поспешила за ним. С каждым метром тоннель становился всё более обветшалым, стены покрывала сетка тоненьких трещин, из которых сочилась вода, скапливающаяся на полу несимметричными лужицами. Будь они из стекла, по моим представлениям, давно должны бы лопнуть под давлением, но здесь ничего подобного происходить не собиралось. Всё чаще попадающиеся проломы в полу служили естественными водостоками, благодаря им лужи не достигали экстремальной глубины, однако на голову неприятно капало, одежда, и до того достаточно сырая, промокла окончательно, и становилось, мягко говоря, не жарко. Впрочем, тоннель близился к своему логическому завершению, то бишь к тупику. За очередным изгибом совершенно неожиданно выросла стена — хотя это, пожалуй, слишком громкое название для ветхой плёночки, колышущейся от малейшего волнения воды и прорванной в нескольких местах. В полу зияла огромная дыра, из которой уже выглядывал мой добровольный провожатый, всё-таки обогнавший меня на пару минут.

— Там, — он махнул рукой куда-то за спину, — здание тюрьмы. Внутри она полностью приспособлена для сухопутных существ, но нет ни одного помещения, куда бы не было доступа охране. За периметром следят, да не слишком ретиво — особой необходимости в этом нет. В основном охрана сидит в небольшой пристройке. Днём заключённые находятся на руднике, кроме тех, кто официально ещё не осуждён. Думаю, твои друзья всё ещё в этом шатком положении. Люки, ведущие внутрь, заперты на простые засовы и снаружи туда легко проникнуть, однако надо преодолеть определённое расстояние под водой, на что при человеческой скорости у тебя может не хватить воздуха. В этом я тебе помогу и постараюсь дождаться твоего возвращения, но остальное от меня не зависит.

— Конечно! — горячо закивала я. — Это даже больше, чем я могла рассчитывать... А можно глупый вопрос? Почему вы мне помогаете?

— Я всегда встаю на сторону того, кого считаю правым, — улыбнулся парень и протянул мне руку. — Поплыли?

— Сейчас... — рассеянно ответила я, мысленно борясь со стойким нежеланием лезть в холодную воду.