Походив по пляжу я ничего лучше не нашёл для своей авантюры. Удобное место для отхода было толькло одно — напротив той скалы, где глубина. Под стенкой лодок не видно особо и есть где спрятаться стрелкам.

К двенадцати часам всё, что было возможно, мы забрали и упаковали. Обедали последний раз на сервизе, стоя у стола. Гостям вынесли на улицу. На травку.

Время!

Добежав до погреба я включил интерком:

Сообщения сегодня не важны — главное, что я могу перенести основной вес на завтра.

Русско-норвежский разговорник. Ветровка. Сарафан. Пару футболок. Купальник. Панамка. Комплект детских трусиков на неделю. Средство от загара. Детский крем. Резинки для волос. Весёлый рюкзачок. Носки. Кроссовки и сандалии. Одноразовая посуда. Книжка эта 'Денисова стратегия'. Скотч широкий — пару штук. Десяток сигнальных патронов для ракетниц. На остальное крепкий двадцати миллиметровый шнур.

Поставка.

Сгребаю всё, кроме детского в приготовленный рюкзак. Детское — отдельно. Интерком — снять привязку точки поставки. Получаю подтверждение на перемещение. Всё, сутки мы без канала. Плиту в подмышку и ходу на берег.

В последний момент в добавку к штатным вёслам в лодки закинули штыковые лопаты.

Я в последний раз инструктирую Якудзу:

— Сцена приготовлена, ждём актеров. Хорошее место: бугор и вокруг ровно — не проскочить. Все тут соберутся. Держи мой маузер да постреливай с него. Панаму не снимай — за меня будешь играть! Рожу не кажи и очки надень! Ракетницы заряжены. Когда что делать всем ясно? Валерия Ильинична, вам ружьё дать?

— Я уже взяла переломку. Я умею с таким обращаться. Остальные заряжены.

— Хорошо.

— Как полезут — стреляй с маузера и бегом, постреливая, ходу зигзагами к этому бугру. Оттуда пару раз и ходу к скале. Как соберутся все — шмаляйте с ракетниц. Если что не так — уходите в море и догоняйте Ивана Борисовича. За меня не переживайте — приду пешком сам. Будем!

Разошлись по своим местам — затаились, сидим ждем. Прошёл час, а враги не идут. Я взмок под копной тут у туалета лежать, но терпю, нервы трачу. Думал играть отбой, как услышал первый выстрел. О, захлопали, по звуку — автоматы, двенадцатый калибр. "Двадцатка" суше и резче. Завертелось! Главное, чтобы Ярик не рисковал. Мимо пробежали несколько человек, снова выстрелы и крики. Зацепили кого? Защёлкала рация. Три щелчка — значит все нормально! Все на месте. Мой выход.

Аккуратно вылезаю, осматриваюсь: у нашего подвала крутится народ, но это ожидаемо — все в перестрелку не полезут. Жарко пылает разлитое по траве масло с бензином, отсекая на время нападающим путь к берегу. Только с высокого бугра есть возможность стрелять. Там все собрались и сейчас "весело обсуждают" непонятно что. Жду, сейчас они должны высадить по второму-третьему боекомплекту и перегреть стволы. От скалы слышу шелчки выстрелов маузера. В ответ бухают тройными, двойными 'очередями' калашоиды.

Ползу в сторону бугра, прикидываясь ветошью. На мне черная роба, вымаранная до серого цвета, в почти такой же нас утром дед Иван встречал.

— Дед, не бзди, ползи — они все равно не попадут, — летит шальная мысль. А я и не бжу, жду когда вы все перезаряжаться начнете. Или большинство. Тут кому как повезёт.

Есть! Сползли вниз, отстегнули магазины. Патроны внизу в пачках и россыпью на куртке лежат.

А я и не боюсь, — сам же себе и отвечаю. — Я вскочил во весь рост и в несколько шагов достиг импровизированного пункта боепитания. Не дав 'депутатчикам' дотянуться до патронов. Сколько было удивления. Словами не передать! Пух было потянулся куда-то, видно за запасным магазином.

— Руки вверх все! Не увижу поднятой руки — стреляю. Я в два револьверных ствола всех тут положу — маму позвать не успеете. Встали и по одному пошли в сторону с поднятыми руками.

По рации сообщил Ярославу что все нормально.

Он появился буквально через минуту.

— Ярик, обыщи Пуха и остальных. По одному отходим в сторону, руки не опускаем, ноги держим на ширине плеч.

— Шеф, смотри что у него.

Из-за пазухи он вытянул револьвер Нагана.

— Остальных проверяй.

У остальных, кроме ножей и патронов, в карманах ничего не было.

— Ножи кинь в сторону, потом заберут. Оружие и патроны собирай и отнеси в лодку. Валерию Ильиничну с ружьем позови и маузер верни.

Довольный Ярослав унёс пять ружей и патроны, завязав узлом куртку.

Бензин выгорел и масло практически везде потухло. Черная полоса пускала в небо копоть тонкими струйками, кое-где по обгоревшей земле ещё скакали язычки пламени.

От подвала к нам двинулась делегация для принятия капитуляции, раздачи орденов и праздничных деревянных одежд неосторожным.

Я скомандовал всем сесть и заложить руки за голову.

— Не портим "праздничное впечатление" народным массам. Иначе ваш "электорат" будет вами сильно недоволен.

Вернулся Ярослав с Валерией Ильиничной с двумя ружьями на плече.

— Уважаемая, как человек благородного происхождения, я не могу отказать даме в удовольствии, поэтому прошу вас из любви к искусству подержать на мушке вашего кармультука этих заблудших. Мне с их "пастырем" нужно обсудить аспекты духовного воздержания и вред свинца для плоти страждущих.

Когда Костя 'Депутат' приблизился, мы вышли у их группы за спиной и банально разоружили, направив оружие со спины на драгоценные организмы Вована и Депутата. Ещё один револьвер и ВПО 205-03.

— Как быстро растет твоя паства, Костик! Ещё два новых адепта. Смотри — они тебе всю мессу испортят критическими замечаниями.

Стырьжменьский, увидев свою спутницу в новом амплуа, не удержался:

— Как вы могли присоединится к этими маргиналам?

— Иди нахер, старый козёл!! Давно хотела это сказать! Ты жирный — не дёргайся! А то гуся отстрелю. Я в детстве у бабушки в деревне курям головы рубить не могла. Глазик у меня косой. Поэтому курей душила, а гуся — возьму так нежно за шею и поглажу, — она сделала паузу и показала фривольное движение согнутой кистью руки вверх-вниз, вверх-вниз несколько раз,— он расслабится, — а потом резко сжала кулак, так что некоторые впечатлительные вздрогнули. — Р-раз и ему головку свернула! Могу случайно промахнуться и попасть не в того. Стойте, граждане, спокойно пока Начальник не отпустит. У меня ВСЕ ружья заряжены. Жирдяй, прекрати дергаться!

— Я в туалет хочу!

— Молва героя обгоняет! Ты вчера колбасы объелся от жадности? Кажется тебя Вован зовут? Экий ты бычок, кровь с молоком. Жалко такого здесь оставлять. Хочешь комиссарского тела? — Она звонко похлопала себя через юбку по внутренней поверхности ляжки.

По его представлениям 'бабушкино' предложение было весьма экстравагантным, от этого Вован потерял контроль над собой и громко и ароматно наделал в штаны.

Пришлось провожающих распустить "в силу обстоятельств не преодолимой силы". Запретив приближаться ближе ста метров.

— Костя, я ухожу. Еда и огород вам оставлены. Не забывай кормить своих акул.

— А вам не кажется, Виктор Палыч, что вы слишком много гребёте под себя?

Он улыбнулся.

— Вы — обычный трус! Вы просто бежите от проблем. Слышите, — он повысил голос, чтобы услышали все и свои и чужие, — ваш "Дядя Витя" — терпила. Вссал в открытую против выйти. Со спины исподтишка как всегда. Он только с бабами и может воевать!

— Нет, Костик, не ори, мои и так через включенную рацию нас слышат. А твои и сами все видят. И я спасаю всех оставшихся от ещё больших проблем. Не путай доброту с мягкостью, а выдержку с трусостью. "Тебе" такие понятия неизвестны, видимо.

— А что ж вы женщину не спасли — раз мните себя благодетелем?

— Нельзя спасать человека против его воли.

Мы спокойно сели в лодки и отчалили. Берег, ставший привычным домом за время, которое я там провёл, медленно превращался в узкую полоску посреди бескрайнего моря. Когда совершенно стало не возможно разглядеть что-либо даже в бинокль, я скомандовал к повороту. На запад, вслед солнцу.

Через полчаса мы увидели берег. В бинокль я нашел бредущих по песку людей. Две женщины, два мужчины и три ребёнка. Нас сносило легким бризом и мы, своим караваном, тяжело сидя в воде, медленно нагоняли уставших людей.

Пересадив детей на лодку и погрузив их вещи мы передали румпель СНЛ-8 в руки Юрию Карповичу, шестидесятилетнему полноватому мужику-среднячку и рыбаку-любителю с большим опытом вождения маломерных судов. Тот, не газуя, повел наш караван дальше вдоль берега. Мы, не спеша двинулись вслед. Ярослав уходил вперёд и, по одному ему известным приметам быстро, буквально в десять штыков отброшенного дёрна, находил все новые и новые источники воды.

Не знает Костя что проблемы у него только начинаются...

Пол пятого вечера мы вышли на берег бухты, через которую нас должны переправить. Волн в бухте практически не было и перед нами стелилось гладью зеркало воды. Длинная бухта не превышала пятисот метров. На противоположной стороне высокие скалы расходились в стороны двумя высокими кряжами. Между ними ровный склон, покрытый травой поднимался вверх, теряясь в дымке разогретого морского воздуха.

— Ярик, а ты не говорил что тут так красиво.

— Впечатляет?

— Очень! А зверь твой где?

— Там, — он махнул влево, — у дамбы.

Женщины предложили не ждать и быстрее перейти на ту сторону.

— Не выйдет — там проход носорожище сторожит. Никто не пройдёт, а то зачем бы мы сюда шли?

Я посмотрел в бинокль — действительно дамба. Искусственное сооружение перечеркивало потоку путь сложенной из крупных каменных блоков стеной. В дамбе, ближе к нашему берегу, был пролом или водопропускной канал, через который течением несло воду на другую сторону.

— Даже если бы хотели — не пройдем, там мостик разрушен. Протоку не перепрыгнем.

Я посмотрел на неисследованный остров впереди и он мне нравился — широкий, высокий и закрытый от ветров. Наконец, обогнув широкий мыс, подошли наши лодки. Уставшие дети тут же спрыгнули на берег.

— Переправляемся, шеф? — поинтересовался измученный долгим сидением и качкой Петрович.

— Нет! Ночуем здесь — все устали. Сегодня тут безопасно. За нами они не пойдут. Завтра рано с утра разведка того берега на наличие хищников. Потом переправа. Сейчас ужин и отдых.

Касатоныч

Времена не выбирают,

В них живут и умирают. (Александр Кушнер)

Вот и судьбы не сменить,

Не продать и не купить... (Кедр)

(раннее-раннее утро)

Интересно — я прав, что извинился перед Гульнарой? Перед ней — да! Только я вчера много извинялся.. Перед Августом, Гульнарой и остальными.. Простили, конечно. А мне-то самому каково? Знал бы кто!

Как думаете — мне просто быть всему затычкой?

я-я-Я. А я сам — этого просил? Вы меня спросили? Почему — я?! Власть! Да на кой она? Что это такое — вообще? "Рыжего" нашли.. Сомнения сплошные! Так ли поступаю. Правильно ли сделал. Не обидел ли сказанным — у меня ж вечно язык впереди мысли.. Гемор и только! Впрочем папа как-то из очередной книги цитировал Чингисхана кажется так там было: "Боишься — не делай, делаешь — не бойся, а сделал — не сожалей."

Чем не тема для дум — при пробуждении? Говорят что в утренних думах анализ всего прожитого и оргвыводы. И два предыдущих дня — начинались с того же. Почему бы и не сегодня? Почему тёть Лида меня послушала? Не узнала, нет. Вошёл кто-то непонятный, пусть и без погон, но в форме, и вооруженный. Наорал, всех и ее "построил". А людям с оружием ХОЧЕТСЯ верить, если не боятся с ним ходить — непременно какая-то власть. А тут — усталый русский мужик, не бандит какой-то, остальные его слушают моментально — вроде бы.

С АК за плечами. Уже достаточно. С кобурой? — Ей не до того, а мне обидно — нету кобуры. Пустую таскать проку нет никакого, а пестика-то и нет. Достать бы?.. Кстати, да, заказать что ли? Да, так вот — "признаки власти". Для неё, скандальной бабы из рабочего посёлка — тот, кто с оружием — власть однозначно. Ну и пальнет еще.. мало ли.. И то что орёт — значит право имеет. И разрыв шаблона.. Какой нафиг остров и море, когда она только что у себя в ЖЕКе шорох наводила.

Логично? Вроде бы..

Нет, всё же "дорогой Карлсончик" прав! "Попадёшь к вам в дом, научишься есть всякую гадость!"

В том смысле что свяжешься с властью — будешь совершать несвойственные тебе поступки. Вот например думать по утрам "всякую ахинею"! Да ещё формулировки подбирать такие, что сам ни в жисть так не сказал бы.. Впрочем насчёт формулировок — не факт.

Да тьфу на все эти, сколько б их ни было.. Вставать пора! Наверняка ведь много дел впереди! Да точно — много, а иначе чего я тут делаю? Какой же я "экспериментальный образец", если на попе ровно буду сидеть, любуясь на море и звезды. Иногда, впрочем, можно, но для чего-то ж мне ноги излечили? И здоровья добавили... Вот! Вставайте, Кас — вас ждут Великие дела! Ненавижу пафос! И сам же мету пургу по-чёрному! Хорошо ещё никто не слышит моих мыслей...

День начался с позитива. Народ находился под впечатлением от вчерашнего вечера! Ну и наложилось.. Все вчерашнее и не только.

Накануне и правда с СучкОвой заключили перемирие. Точнее ей ничего не оставалось как согласиться с большинством. Сделали ей Предложение, от которого нормальному человеку просто неразумно отказываться. Она такой и оказалась. Не сразу, правда, покобенилась для порядку, но главное ж — результат! И он того стоил.

Поскольку, когда к ней подошли всей гурьбой — сварливая тётка всё также сидела с равнодушным взглядом на ступеньках, в уме перебирая случившиеся события — что тут не так и почему. Себя виноватой она, конечно же не считала.

Её окружили. Заговорили — в том смысле, что уболтали. Не дали и шанса на перехват инициативы. Зазвали за стол. Накрыли обед. Потихоньку разговорили.

А с ней приключилась банальнейшая история по здешним меркам..

СучкОва (вместо интерлюдии)

Лидия Сергеевна вышла из районной жилконторы, в сердцах хлопнула дверью о пристенок.

— Опять не хотят слушать что давно уже пора менять трубы отопления! Зажрались, сволочи, ряхи жирные наели! Креста на вас нету, Ироды! Чтоб вас всех!!!! — зло пробурчала вслед.. Она привыкла высказываться громко и безапеляционно, играя на публику и ей неважно было, слушает ее кто-либо или вокруг никого нет.

— Какие кресты? У них и совести нет и никогда не было! Вон какие машины перед зданием стоят! На наших деньгах наживаются, гады! Я на вас жаловаться буду...

Всё это она высказывала, проходя через тамбур между улицей и помещением.

Вышла. Дверь на улицу хлопнула ещё, уже за её спиной, и она ... обомлела — "попала"?! По инерции сделала вперед ещё пару решительных шагов — за спиной что-то сверкнуло, слепя глаза..

Очков она не носила отродясь, как-то не сподобилась, и видела хорошо, несмотря на немалый уже возраст. Когда проморгалась и удивлённо огляделась — двери нет и ЖЕКа тоже! Даже трава какая-то чужая. Вообще ничего знакомого.... Вообще! А она.. где-то..

— Да что же это такое, .... вашу мать!!! — так и сказала.