Печатник. Печать Змея

Прошло около получаса, и людей на площади почти не осталось — лишь с полдесятка непонятно на что надеющихся зевак, тот самый стражник да господин с рыжими усами. Еще около десятка людей окружали развалины таверны, над которыми убивался, судя по всему, хозяин разрушенного питейно-едального заведения. Два каменных истукана так и стояли неподвижно, ни на кого и ни на что не обращая внимания.

— Ну что, — подойдя к голему и живой статуе, подал голос усатый, — поздравляю, ты прекрасно справился со своим заданием, Ирр.

— Ирр хороший слуга. Ирр старался, — отозвался голем.

— Надеюсь, ты не решил остаться тут и стать новым прорицателем, — ухмыльнулся Мэт (а это был именно он), — По крайней мере, врать красиво и убедительно у тебя получается ничуть не хуже, чем вот у этого.

— Ирр голем. Ирр не лжет.

— ВЫ СООБЩНИКИ. ВЫ ОБМАНУЛИ ЛЮДЕЙ, — громыхнул каменный Иглай.

— Догадался таки, молодец, — похлопал его по копью геомант.

— НО... ДОМ СЛОМАЛСЯ НА САМОМ ДЕЛЕ, КАК ОН СКАЗАЛ, — статуя указала на голема, — Я УМЕЮ ВИДЕТЬ МАГИЮ. ТРАКТИР РАЗРУШИЛСЯ БЕЗ МАГИИ. КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО?

— Вот как раз это мы и хотели от тебя услышать, мой каменный друг. Ты ведь тоже ожил безо всякого применения заклинаний, чародейских ритуалов или магических рун. А что касается таверны, то это просто ловкость рук. Ну и немного чистой геомантии. Эта развалина все равно бы рассыпалась на куски через месяц-другой, а я лишь немного ускорил процесс.

— ЗАЧЕМ?

— Нам было нужно поговорить с тобой. Наедине.

— ЧТО ВАМ НУЖНО ОТ МЕНЯ?

— Ну, ты ведь у нас пророк, — маг хищно ухмыльнулся, — Вот и догадайся...

Глава 12. Жрецы Врага.

Слово имеет силу лишь тогда, когда оно

подкреплено изрядной порцией маны...

И произнесено на гхарги...

Архимаг Марлениус, 2107 г.в.р.

Каменная статуя рассказала все, что знала. Увы, информации оказалось совсем немного. Ее оживил некий странник, одетый в багровый то ли балахон, то ли рясу. Возраст и рост людей она определять не умела, хотя, одну особую примету памятник Иглаю все же вспомнил: татуировка на лбу в виде какой-то птицы. Увы, подобных птиц на статую никогда не присаживалось, а других знаний об окружающем мире у нее не было.

На вопросы "зачем?" и "как?" неизвестный странник это сделал, они получили один ответ: просто он так захотел.

— И его желание сбылось... Знакомая история, верно, Ирр? — геомант повернулся к голему.

Они внимательно оглядывались по сторонам и умолкали, едва кто-то из зевак подходил ближе. Допрос продолжался недолго, но ничего больше вытянуть из бывшего "пророка" не удалось. Откуда пришел человек в красном, куда ушел, кто он такой — ничего. Очередная ниточка оказалась оборванной.

— Ну что, мой мудрый слуга человеческий, — Мэт провел ладонью по усам, и их цвет начал меняться на пепельно-серый, — Теперь у нас остался всего один вариант. Старик, который превратил дурнушку в самую соблазнительную красавицу королевства.

— Ирр не понимает, — пророкотал в ответ голем.

— Ах да, тебя же там не было. Нам нужен некий господин Рилль, живущий на болотах неподалеку отсюда. Если верить одной красавице, то он приторговывает вещами, исполняющими желания.

— Нужно искать господина Рилля, — согласился Ирр.

— Думаю, что соваться в болото затемно не стоит, так что мы остановимся в деревушке неподалеку. Кажется, она таки и называется — Болотища. Осталось только выяснить, как туда добраться.

— Здесь много людей. Спроси их.

— Да, разумное предложение. Вот только сперва нужно привести себя в порядок...

Маг плюнул на ладонь и провел ею по волосам, создавая аккуратный пробор. Затем расстегнул верхнюю пуговицу рубахи, отряхнул рукава и вытащил из кармана серебряные заколки. Прицепив одну на правый манжет, а вторую за левым ухом, он пару раз стукнул башмаком о башмак, стряхивая грязь.

— Вот так для разговора будет самое то, — с довольным видом заявил он и направился к группе людей возле таверны, разумно решив, что чем больше будет собеседников, тем больше у него шансов получить нужный ответ.

Так оно и вышло. Добрые люди, вдоволь натешившиеся чужим горем и надававшие несчастному трактирщику советов, как веревку к балке крепить да каким ее лучше мылом намыливать, охотно объяснили Мэту, как лучше добраться до Болотищ. И заодно рассказали, в каком доме постель мягче, в каком от еды живот не будет пучить, и где хозяйки поприветливее, да с гостями поласковее.

— Ну что, голова твоя каменная — все запомнил? — направившись в сторону городских ворот, поинтересовался у голема маг.

— Кристаллы памяти Ирра не вместят сразу столько информации.

— Это верно. Я тоже половину мимо ушей пропустил. Зато запомнил то, что нам нужно. Сейчас заберем лошадей и отправляемся.

— Приближается время очередного приема пищи, — напомнил голем.

— Увы, мой друг, придется нам... то есть мне, разумеется, это богоугодное дело пропустить. Да иногда полезно бывает и попоститься.

— Ирр не понимает.

— Уверен, что на этот случай у тебя предусмотрена инструкция.

— Подчиняться приказам. Не задавать вопросов.

— Тогда вот тебе мой приказ: бегом на конюшню, забери наших лошадей и возвращайся. Одна нога здесь — другая там.

— Степень физических повреждений не соответствует сложности поставленной задачи и противоречит ее формулировке.

— Чего?

— Ирр не сможет бежать без одной ноги.

— Это просто выражение такое. Означает, что действовать нужно быстро.

— Ирр понял.

Развернувшись, голем побежал в сторону гостиного двора, где Мэт оставил лошадей, и его тяжелая поступь ощутимо сотрясала землю при каждом шаге. Геомант же направился к группе что-то рассматривавших и оживленно обсуждавших людей, которая привлекла его внимание.

— Эй, что здесь происходит? — обратился он к одному из горожан.

— Флин, Флин приехал, пленного дикаря привез.

— А это еще кто такой?

— Да кто их, дикарей, разберет? Дикарь, он и в Хеоне дикарь.

— Вообще-то, я имел в виду этого Флина, — уточнил Мэт, но горожанин его уже не слушал.

Протолкавшись через людей, он, наконец, увидел и Флина, и того самого дикаря.

Первый оказался невысоким мужчиной, одетым в темную мокрую от пота рубаху, легкие штаны и мягкие облегающие башмаки. На голове у Флина красовалась широкополая шляпа, хорошо защищающая от солнца. Лицо его было обветренным и загорелым, как это бывает у тех, кто много путешествует.

Дикарь тоже был очень смуглым — на этом их сходство и заканчивалось. Рослый и широкоплечий, покрытый множеством татуировок и шрамов, он наверняка был уроженцем Южного континента. Это было видно и по его лицу: плоское, толстогубое, с широким приплюснутым носом. Черные волосы были короткими и жесткими, измазанными то ли грязью, то ли глиной, и в них торчали цветные ленточки и рыбьи кости. Похоже, это было не то украшение, не то знак статуса дикаря, как и его зловещие татуировки.

— Давайте, люди добрые, не скупитесь! — уговаривал собравшихся Флин, — Недорого прошу — за такого работника! Вы только посмотрите: сильный, молчаливый, приученный терпеть побои и лишения.

— И сворачивать шеи врагов, — вторил ему кто-то из толпы.

— Такого ударь, так потом всех родных изведет до пятого колена. Это у них кровавой местью называется.

— А я так и вовсе слышала, — вставила пожилая женщина, голову которой украшал давным-давно желтый платок, — что они людей едят! Вон как зыркает, небось, ужин себе высматривает... У-у-у! — погрозила она дикарю своим узловатым кулачком.

— Вон у него на шее и глаз висит человеческий! — донесся до мага звонкий мальчишечий голос.

И впрямь: мощную шею гиганта оплетало ожерелье, сплетенное из травы и цветных бусинок. А на нем висело глазное яблоко — разумеется, не человеческое, таких громадных глаз у людей не бывает. И кому именно принадлежал этот глаз, Мэт даже и знать не хотел.

Напрасно надрывался охотник на дикарей — или кем там был этот Флин — покупать грозного и "обученного" слугу никто не собирался, а сюда пришли только поглазеть на диковинку, да языки почесать.

Мэт вышел вперед и уставился на гиганта, внимательно его изучая, словно прицениваясь.

— Как зовут? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил он.

— Суслик, господин маг, — залебезил перед ним Флин, каким-то невероятным чутьем сразу распознав в нем чародея.

— Я не тебя спрашиваю, — отмахнулся от него Мэт. — Как тебя зовут?

— Сулик, — спокойно и даже с достоинством ответил дикарь, — Но меня почему-то все называют Сусликом.

— Сын вождя? Или верховного шамана?

— Сулик — сын гаутхи, — важно заявил тот и скрестил на груди руки, всем своим видом давая понять, что больше белый незнакомец не вытянет из него ни слова.

Кто такие эти гаутхи, Мэт не имел ни малейшего понятия. Зато он видел ауру этого дикаря. И эта аура не сулила ничего хорошего будущему хозяину Сулика.

— Хочешь мой совет, торговец? — повернулся геомант к Флину.

— Конечно, господин маг! Кто ж от доброго совета откажется?

— Не продавай его. Лучше отпусти. В крайнем случае — попроси у племени выкуп или подари тому человеку, кому он сам служить захочет.

Сказав это, геомант развернулся и ушел прочь, оставив торговца размышлять над смыслом услышанного. Дикарь же теперь улыбался, и делал это с таким видом, словно это не его здесь продают, а он предлагает собравшимся купить вот этого белого человека в странной шляпе...

* * *

К вечеру они доехали до Лихолесья, где и решили остановиться на ночлег. Это было поселение на полсотни дворов, и, судя по некоторым домам, крытых новенькой черепицей, довольно зажиточное.

— Хорошо здесь люди живут, — кивнул Айвен в сторону достраивающегося двухэтажного дома из красного кирпича.

С телеги он спустился при помощи Хныги и Сигмура, но стоять мог уже сам, хоть и не слишком уверенно.

— Это не люди, это семья да родичи местного главы хорошо живут, ну и селение, заодно, держат, — пояснил Лабаз.

— И чем живут?

— Воздухом торгуют... Точнее, торгует один только Хват Кромак, здешний староста.

— Это как?

— В самом прямом смысле. Сам я не видел, но поговаривают, что дыхание местного главы способно даже мертвого на ноги поднять. Вот он и воскрешает селянам павшую скотину. Разумеется, не задаром, а все ж дешевле выходит, чем новую корову или коня покупать.

— А я даже слышал, — встрял хеонец, — что он и людей может к жизни возвращать, и даже пару раз это проделывал.

— Ты же целитель! И веришь в такие сказки?

— Но я не маг, — парировал тот, — Впрочем, звучит это действительно невероятно.

— Так же, как и история про щепку, превращающую дерево в золото, — хмыкнул усатый.

— Но она ведь действительно превращает! Ты сам видел...

— И даже на зуб это золото пробовал, — кивнул Лабаз, — А еще я вижу новенький дом и скакуна благородных коней, на котором местный староста разъезжает.

— Может, он просто прирезал какого-нибудь зажиточного купца? Или наследство получил от богатенького дядюшки?..

— Или своим дыханием породистую скотину к жизни возвращает. Прирежь своего скакуна да проверь, сходи к Хвату, в ноги поклонись, — поставил точку в этом споре Лабаз.

— Интересно, а гоблинов он может... того? — почему-то покосился на Хныгу Айвен.

— Попробуй, — хохотнул усатый и махнул рукой в сторону одного из домов, что характерно — с черепичной крышей, — Обычно мы останавливаемся вон там. Думаю, что и для вас местечко отыщется. А завтра мы тебя до самой границы подвезем. Чего задумался?

— Мне вот все покоя местный глава не дает. Такому святому человеку впору храм строить, а не дом из кирпича.

Юноша внимательно смотрел на лица своих неожиданных попутчиков, но даже он не заметил бы, как напряглось лицо Лабаза, если бы не ожидал этого увидеть.

— Так мы храм и строим, — поразмыслив, выдавил из себя тот.

— Неужели и впрямь в честь старосты? — притворился удивленным Печатник.

— Нет, точно не в его, — усмехнулся старший, — Не знаю, какому богу там будут служить, но в щедрости его жрецам не отказать. Верно я говорю? — повернулся он к остальным.

— Это точно, — отозвался хеонец и выжал из себя подобие улыбки.

— А что за жрецы?

— Обычные, — пожал плечами Лабаз, — всякие есть: и худые и толстые, и бритые и волосатые. Мне с ними воды не пить и в одном стогу не лежать. За главного у них такой... морда белая, глаза красные, и весь в бородавках, что твоя жаба. Брр, — он аж передернулся.

— Ясно, — с деланным безразличием отозвался Айвен. Печать Змея молчала, не чувствуя лжи, и он несколько расслабился.

— В комнату тебя проводит Сигмур, а ужин я прикажу тебе прямо туда подать. Слугу своего куда определишь? Можно в сарай, к собакам...

— Не надо, кто его знает, чего они там жрут?

— Собаки?

— Гоблины. Может, ему и свежая собачатина за деликатес будет? Пусть со мной останется.

— Это верно. Отдыхай, а в путь мы двинемся послезавтра с утра, — старший передал Айвена буквально на руки хеонцу. Осторожно поддерживая еще не окрепшего юношу, тот повел его во внутрь дома.

Хныга же пошел вместе с остальными, определять Каббра в конюшню.

Выделенная им комната оказалась совсем крохотной, и больше походила на переделанный специально вот для таких не слишком желанных гостей чулан. Табурет, лежанка с охапкой несвежей соломы да стол с отколотым углом — вот и вся нехитрая обстановка. Маловато, но места едва оставалось для самого Айвена, Хныге так и вовсе предстояла чудесная ночь на полу: под столом или под кроватью.

— Кстати, а где мой разлюбезный слуга? Что-то я давно не пинал его башмаком под брюхо, — пробормотал юноша, вдоволь изучив свое временное пристанище.

Гоблин и впрямь задерживался. Прошло еще около получаса, и Печатник всерьез забеспокоился, вспомнив истории зеленокожего жреца о том, как его травили псами. Кто его знает, что взбредет в голову жителям этой отдаленной деревушки?

И тут в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Айвен и сел на кровати, придав лицу беспечное выражение. Даже просто на то, чтобы сидеть ровно, потребовались все его силы.

Дверь с натужным скрипом отворилась, и в нее протиснулось нечто, напоминающее округлый и довольно упругий женский зад. Впрочем, это он и был: пятясь спиной и неловко согнувшись, в комнату вошла молодая женщина, бережно неся поднос с едой. Места в комнатушке было так мало, что она даже не могла развернуться, чтобы поставить свою ношу на стол.

Недолго думая, она снова вышла и зашла, на этот раз уже сначала внеся поднос с ужином. Поставив его на стол, она извинилась и выскочила, почему-то рассмеявшись.

Едва в коридоре стихли ее шаги, как в дверь кто-то заскребся.

— Кто там? — подал голос юноша.