Печатник. Печать Змея

— Куда оно ушло?

— На кладбище, куда ж еще.

— Ну и последний вопрос. Признавайся честно: мастерил рога своему конкуренту по собачкам?

— Хвату что ли? Да разве ж можно? Девка, конечно, она видная и не то чтобы мужу своему верная, да вот только мы с Хватом уже почитай лет десять как в друзьях ходим. А разве ж можно бабу друга на сеновал тащить? Никак нельзя! Хоть и горяча девка, да...

— Погоди. Твой же Демон загрыз его пса? Староста сказал, Хват чернее тучи ходил.

Мельник почесал бороду.

— Ну, не разговаривали неделю, это было. А потом чарка за чаркой — и помирились. Я чего на кладбище с Демоном-то со своим пошел? Мстить перевертню хотел. Думал, что мой пес любого зверя порвет, а оно вон как вышло, — мельник всхлипнул, с жалостью глядя на неподвижное тело, — Налетела тварь и в один миг моего Демона загрызла.

— Вот что, народный мститель, дуй-ка ты назад в деревню. А мы пойдем искать вашего оборотня. Пса своего утром заберешь, ничего с ним не станется.

Дважды упрашивать селянина не пришлось. Вскочил на ноги и засверкал босыми пятками, быстро удаляясь в строну поселка.

— Что думаешь? — Мэт повернулся к голему, — Зубастый, черный и быстрый. Кто это?

— Это гарм, — уверенно заявил Ирр.

— Хм. Вот только гарм, это пусть и не совсем обычный, но все же зверь. И не должен пахнуть мертвечиной. Почему ты так уверен?

— Потому что гарм нападает.

Геомант обернулся и увидел в тридцати шагах от себя быстро приближающийся черный силуэт на фоне ночного неба...

Глава 6. Вопросы и ответы.

"Глупо было вырывать допрашиваемому язык

в надежде услышать от него правдивый ответ..."

Неизвестный экзекутор

"...и когда Армия Света была обращена в бегство, генерал Пылающего Легиона подал руку герою и вопрошал его громовым голосом:

— Проси у меня все, чего хочешь, смертный! Чего ты хочешь? Злата или славы, долголетия или волшебное оружие из моих хранилищ? Ни в чем не откажу!

Улыбнулся человек, ставший героем среди демонов, и ответил:

— Подари мне щенка от тех тварей, что сторожат огненные врата Нижнего мира. Очень уж мне приглянулись твои Пылающие Псы.

И ответил ему демон, что нет маргармам места в мире людей, и что они обратятся в горстку пепла, едва покинут Огненные чертоги. Но пообещал что-нибудь придумать.

Прошло три дня. А на четвертый принесли слуги-демоны герою железную клеть, в которой сидели два щенка, цвета черного, как уголь. Дыхание их было горячим, но не огненным, а вместо пылающего хвоста — лишь крохотный обрубок. Улыбнулся смертный, и нарек малышей гармами, детьми маргарма, и покинул Огненные Чертоги, унося с собою этот дар Владыки.

Шло время, и с каждым днем все меньше общего у щенков оставалось с Пылающими Псами. Пламя гармов так и не зажглось, но зато прорезались у них выдвижные хелицеры, подобные лезвиям сабли и столь же смертоносные. Забавные малыши превратились в опасных убийц, способных услышать стук сердца за сотню шагов, яд их когтей плавил камень, а боевые хелицеры пробивали рыцарские доспехи, словно бумагу. Гармы преследовали и убивали недругов по приказу своего хозяина, и никому не удавалось уйти от неминуемой расправы. Во истину, демон преподнес чудесный дар королю Аркилона, Гарольду Неистовому, величайшему герою среди рода человеческого!.."

Сказание о короле Гарольде Неистовом,

Глава 12 — Псы гарма.

Зверь приближался с огромной скоростью, поэтому действовал маг быстро. Присел и коснулся ладонью земли, прикрыв глаза. Гарм уже достиг освещенной магическим шаром области, и припал к земле, готовясь прыгнуть. Под его лоснящейся шкурой были отчетливо видны перекатывающиеся бугры мышц.

Геомант изменил один из мантических потоков, лежащих под его ладонью, и задняя лапа твари провалились в землю перед самым прыжком. И гарм промахнулся, тяжело упав в двух шагах от Мэта. Зверь сердито всхрапнул и прижался к земле, изготавливаясь к повторной атаке. Ему достаточно было лишь сделать шаг, чтобы дотянуться и ядовитыми когтями вспороть человеку бок, но сделать это ему не дали: тяжелый каменный кулак опустился на спину гарма, ломая ему хребет и сминая ребра. Похоже, зверь вообще не обратил внимания на неподвижно стоящего голема, приняв его за обычный камень, потому и пропустил смертельный удар.

— Уф. Знатная тварь, — оценил внушительные размеры зверя геомант, — такая и оборотня задрать смогла бы, пусть и не насмерть.

Он обошел тело, стараясь не подходить слишком близко — мало ли что, гармы славились не только своей неукротимой яростью, но и невероятной живучестью. Присвистнул, оценив размеры хелицер монстра, которые так и остались выдвинутыми:

— А наш мельник-рыбак не сильно-то и преувеличил размер клыков. Вот только гарма опознать не смог. Оно и не удивительно — вообще непонятно, откуда эта тварь в здешних местах объявилась.

— Ошейник, — заметил голем.

— Ого, действительно. И не простой, а псарный, специально на гарма рассчитанный. И, если я не ошибаюсь, к такому ошейнику прилагается управляющий свисток. Постой-ка!

Мэт принюхался. От тела отчетливо пахло мертвечиной и ароматом каких-то трав. И совсем не пахло зверем, хотя должно было — несмотря на различные сказки о происхождении этих тварей, гармы были хоть и невероятно опасными, но все же животными...

— Эй-эй, полегче, папаша! — разумеется, Айвен был уверен, что в случае необходимости с легкостью расправится с этим увальнем, но все же это был отец Фелины. И начальник городской стражи.

— Не трепыши, резала, и не таких раскудыкивал, — неожиданно перешел на хипу господин Рабан.

Он закрыл дверь комнатушки, в которой не оказалось даже окон, и повернулся к юноше. Улыбка его не предвещала ничего хорошего.

— Я... Я не понимаю, о чем вы говорите! — вжался в стену Печатник. — Это что, какая-то очередная глупая проверка?

— Ну конечно, друг мой. Вот только на этот раз я не стану смотреть на "дознавателя", которого ты как-то смог перехитрить. Но меня ты не обманешь, щенок. На меня смотри! Кто я? Кого ты видишь перед собою?

— Начальника городской стражи в гневе, и ума не приложу, чем ваше негодование вызвано. Или вы по-прежнему считаете, что это я подбросил вам змей?

— Да забудь ты про этих змей! Сейчас я в первую очередь — любящий отец. И дочь свою я в обиду никому не дам. Понял?

— Конечно понял. Это все, что вы мне хотели сказать? Тогда, пожалуй, я пойду.

— А ну стой. Думаешь, напялил на себя маску антиквара да посидел год тихонечко, так уже и воровской колер с себя смыл, а? Айвен Мелис, двадцати пяти лет отроду, восемь раз судимый и четырежды обвиненный в краже чужого имущества. Мне продолжать? Не тянет назад, в Боргард-то? А то ведь я живо могу тебя туда снова запрятать, чтобы ты и на шаг не вздумал приближаться к моей дочери, сопляк! И даже сам Многорукий тебя больше оттуда не вытащит.

— Ах вот оно что, — юноша понял, что скрываться бесполезно, — Фелина знает?

— Узнает, — заверил его отец девушки, — Неужели ты думал, что никто не узнает?

— Конечно нет, я собирался все рассказать... При удобном случае... Попозже...

— Итак. Что забыл в моем доме один из самых пронырливых воров Кияжа, который считается едва ли не названным сыном главы воровской Гильдии?

— Вообще-то сейчас я — уважаемый и честный антиквар. А все остальное, это дела прошлых лет, о которых лично я не хотел бы вообще вспоминать. Хотя, — юноша печально вздохнул, — порою вынуждают. Если вы копались в моем прошлом, то и об этом должны были разузнать. Сейчас я чист.

— Нельзя отмыться от той грязи, в которой ты запачкался. Я знаю о тебе все. Ты даже представить ее можешь, как тебя "любят" твои бывшие коллеги по карманному ремеслу. Столько гадостей я даже от заключенных Боргарда в свой адрес не слышал. Ты пользуешься популярностью, мой друг.

— Так, кажется, мне пора уходить, — Айвен попытался проскользнуть мимо господина Рабана, но тот схватил его за плечо и швырнул на стену.

— Стоять! Пока я не выбью из тебя всю правду, ты и шагу отсюда не сделаешь.

— Ах так?

Юноша уже привычно "скользнул" вдоль своего мана-контура, отмечая местоположение Печатей. И разочарованно вздохнул: пара походных татуировок да загадочная Печать Змея. Конечно, знак Ферро можно использовать и для нападения, но не против отца Фелины же? Будь тот змеей, можно было бы применить "подарок" Моако.

Айвен усмехнулся своим мыслям, но стражник его усмешку истолковал иначе.

— Надеешься на своих покровителей? — он приблизил лицо к лицу вора. — Понятия не имею, как ты заполучил в приятели графа Иррена или банкира Ритора, но сейчас здесь только ты и только я. Понимаешь?

Господин Рабан вытащил из кармана украшение в виде хрустального комара размером с полпальца. Очень большого пальца. Печатник вздрогнул.

— Ого? Значит, тебе знакома эту штучка? Красивая, правда? Может, "дознавателя" ты и смог перехитрить, но его — вряд ли.

— Ничего у вас не выйдет, только артефакт испортите, — угрюмо пробормотал юноша. Арсенал использованных отцом Фелины средств произвел на него впечатление.

— Почему это?

— Вот почему.

На краткий миг на щеке Айвена вспыхнул символ: контур канцелярской печати. Этот простой рисунок, тем не менее, произвел сильное впечатление на господина Рабана.

— Ага, — глубокомысленно заметил тот и немного погодя веско добавил, — Вот оно как, значит.

Юноша в ответ лишь виновато развел руками.

Разумеется, начальник городской стражи знал о существовании Тайной Канцелярии. Как-никак, и стража и Канцелярия занимались одним делом: обеспечивали порядок на улицах и безопасность граждан королевства, и порою их интересы пересекались. Приходилось сотрудничать с этими заносчивыми обладателями символа печати на щеке, а то и вовсе бегать по их указке и гонять своих ребят, словно служебных псов.

— Только вы не подумайте, что я здесь по служебному делу. Просто мне Фелина действительно очень нравится.

— Любовь с первого кошелька? — усмехнулся господин Рабан.

— Это было яблоко, — улыбнулся в ответ юноша, — и кольцо.

— Надеюсь, ты понимаешь, что у меня есть связи и среди... ваших? И что я буду спрашивать?

— Более того, я искренне на это надеюсь. Не беспокойтесь. Ни Фелине, ни вашей репутации ничего не угрожает. Я обещаю.

— А этот твой отъезд... Он связан с твоей... работой?

— Нет. Это личное дело. И оно никак не связано с моим воровским прошлым. Вы ведь это хотели узнать?

— Пожалуй, да. И насчет моей дочери... Не знаю, что там у тебя в голове или в штанах насчет нее, но я слежу за каждым твоим шагом. Это понятно? Не знаю уж, почему, но ты нравишься моей девочке. И я никому не позволю сделать ей больно.

— И я тоже. Надеюсь, у вас больше нет ко мне вопросов?

— Нет. Хотя... Если честно — ты ведь наврал насчет того заклинателя, да? Как ты провернул этот фокус со змеями?

Вместо ответа юноша приставил указательный палец к губам и на краткий миг снова зажег символ Канцелярии. Этот ответ полностью удовлетворил стражника. Молча он открыл дверь и вышел из комнатки, а следом за ним и Айвен. Юноша оглянулся. Дверь, ведущая на улицу, была любезно распахнута, и он выскочил наружу, больше не желая испытывать судьбу.

До своей лавки Печатник добрался в рекордный срок, словно за ним гнался сам господин Рабан во главе отряда головорезов. К тому же, он все время опасался, как бы гоблин во время его отсутствия не натворил чего-нибудь и не вздумал трогать артефакты, хранящиеся в лавке — часть из них была опасна.

— Эй, маленький зеленый друг, я дома! — заявил юноша, переступая через порог.

Он огляделся. На первый взгляд все было в порядке: ничего лишнего, все вещи лежат на своих местах. Впрочем, и на второй взгляд тоже. Но в отсутствие проблем в присутствии гоблина Айвен не верил так же, как не верил в добрую половину богов. Поэтому в свою комнату он входил, подготовившись к любым пакостям и сюрпризам. Кроме тех, которые там увидел.

Во-первых, никакого зеленого гоблина там не оказалось. Зато в комнате было целых два розовых гоблина, и они дрались, а вся комната была заполнена мыльными пузырями.

— Ну уж нет, дружок. Два Хныги — это уже как-то слишком, — заявил юноша, хватая одного из драчунов за шиворот, а второго ногой запихивая под стол, — Ну и кто из вас настоящий?

Оба гоблина синхронно указали на самих себя.

— Ага. Если оба настоящие, то тогда кто из вас зеркальная копия?

Розовые Хныги так же слаженно указали друг на друга.

— Вот что, парни. Я уже понял, что один маленький зеленый паршивец расколотил зеркало, лежавшее в ящике моего стола. На самом деле узнать второго паршивца, который вылез из осколков, очень просто. Он ведь зеркальное отражение, а значит бородавка, которая была у Хныги справа над губой, у него будет слева, — юноша задумался, — или она была слева, а значить у копии — справа?

— Слева была!

— Справа была! — дружно отозвались гоблины.

— А может, оставить все как есть? Ты ведь наверняка мечтал о братике, да?

— Хныга бил свой брат большой палка, — отозвался тот, что сидел под столом.

— Хныга кидал свой мерзкий брат в котел с похлебка, — откликнулся тот, которого Айвен держал на вытянутой руке.

— Так. Зеркальная копия знает и умеет все то, что знал и умел оригинал. Конечно, я мог бы подождать с недельку, пока она сама не исчезнет...

— Ждать нельзя. Спешить сильно-сильно надо, пока Враг не проснуться! — заверещали оба.

— Верно. Поэтому проблемой вас двоих я непременно займусь, но чуть-чуть попозже. А для начала ты, маленький зеленый... — юноша осекся и поправился, — вы, маленькие розовые гаденыши, расскажите мне, что за дрянь появилась у меня на лбу. Говорить будете по очереди, и начнем с тебя, — с этими словами он встряхнул гоблина.

— Это не дрянь. Это особый дар, знак Моако. Кто носит знак, тот исполняй волю самого Великого Змея, — послушно затараторил тот.

— То есть, он меня пометил, как своего слугу, что ли? А почему я тогда слышу, что говорят змеи? А теперь говорит тот, что под столом. Начинай.

— Знак Змея это большой долг, и большой сила. Человек теперь друг всех змея. Человек может слышать любой змея, и приказывать любой змея... — раздалось из-под стола.

— Продолжай теперь ты, — Печатник ткнул пальцем в живот второго.

— Человек теперь не умирай от яд. Сильно-сильно болей, но не подыхай совсем.

— При случае непременно проверю. Следующий.

— Человек умей стать гибкий как змея. Моако теперь приходить в сны человек.

— Этого мне только не хватало! Вы все назвали?

— Человек знай, когда слышать правда, а когда совсем неправда. Теперь все.

— То есть получается что-то вроде Печати с кучей свойств? Носил я когда-то одну такую, и мне не очень понравилось. Впрочем, это дела прошлые... А теперь кое-что вам расскажу я, мои розовые друзья. Знаете, какой самый надежный способ отличить настоящего гоблина от подделки?