Печатник. Печать Змея

— Ага. Да одних только пружинных и запорных я штук двадцать знаю, — пробурчал себе под нос Айвен, когда наставник отошел.

— Обратите внимание на свои татуировки.

Юноша посмотрел на ладонь соседа, сидящего слева. Тот только что проявил свою Печать, влив в нее крупицу маны. Этот рисунок был выполнен намного аккуратнее, чем образец на доске: каждая черточка, каждый завиток был идеально вычерчен и вписан в общий контур. И символов, обозначающих замки, было в этом контуре всего пять.

— Итак, ваша Печать способна вскрыть пять замков, после чего без следа исчезнет. Точнее, четыре разных замка, но пружинный с двойным винтом — дважды. Как вы уже поняли, Хагра — это многоразовый знак. Откройте ящики ваших столов. Там лежат закрытые замки, которые вы должны открыть.

— А я-то думал, — разочарованно протянул Айвен, открывая свой ящик. — Ну и проку от такой Печати?

— Попрошу не отвлекаться, — прервал его наставник, — И, кстати, вы ведь не забыли, что завтра у вас последний экзамен, господа? Настоятельно рекомендую подойти к нему со всей ответственностью и старанием. Тайной Канцелярии не нужны бездари, которые на способы даже воспользоваться простейшим знаком Хагра. Между прочим, это вас касается, юноша, — указка уткнулась в плечо Айвена.

— Так я уже того — все замки вскрыл.

И действительно, перед ним лежали все пять замков, и они были открыты.

— Погодите-ка! А когда вы успели показаться Писарям и получить татуировку?

— Я у них не был.

— Но... как же... — старый наставник уставился на замки. Открытые.

— А вот так, — с этими словами юноша бросил на стол связку отмычек различных форм и размеров, — Лучше любой Печати. Вскрывают все известные типы простых механических замков, а в руках искусного мастера — могут и с чем-нибудь посложнее справиться. И, самое главное, использовать их можно сколько угодно раз!

Со всех сторон раздались сдавленные смешки, а Риам побагровел от злости.

— Немедленно. Выйдите. Вон! — пробулькал он, напоминая вскипающий на огне чайник, — Я больше не намерен терпеть ваши воровские замашки и приложу все усилия на завтрашнем испытании, чтобы вы провалились.

— В таком случае мы будем наслаждаться обществом друг друга еще один год, — мастерски изобразил на лице радость Айвен, — Мне так нравятся ваши лекции, что ради них я даже готов завалить экзамен. Так что побежал я сжигать конспекты, чтобы не оставить себе ни единого шанса...

Печать Меркура все еще была наполнена силой, и юноша стрелою промчался мимо взбешенного наставника и выскочил за дверь. Никто даже слова вымолвить не успел.

Разумеется, ни заваливать экзамен, ни сжигать конспекты Айвен не собирался, но на сегодняшний вечер у него было намечена одна очень важная встреча, к которой нужно было как следует приготовиться. Но сначала нужно было заскочить к Канцеляру Хэму, куда юноша и направился.

Глава 2. Большая редкость.

"Ценность вещи определяется не ее стоимостью,

а богатством и щедростью ее покупателя."

Айвен Меллис, антиквар.

Айвен остановился перед дверью, украшенной замысловатым рисунком, на который нельзя было долго смотреть — начинали слезиться глаза и шумело в ушах. Однажды Мэт ему рассказал, что этот символ заменяет хозяину кабинета одновременно и стражу, и замок, и секретаря, поэтому юноша, не стесняясь, заговорил с дверью:

— Вы просили подойти, господин Канцеляр?

Дверь отозвалась пронзительным скрипом.

— Э... Это я, Айвен. Мне наставник Риам сказал, что вы заходили и меня спрашивали.

Скрип стал мягче и даже почти мелодичным.

— Да-да, — на всякий случай кивнул юноша, хотя так и не смог выделить ни одного разборчивого слова в этих скрипах и стонах, — Так я войду?

Он потянулся к дверной ручке. Дверь отозвалась, как ему показалось, одобрительным скрипом, а сзади Айвена раздалось глухое покашливание.

— На твоем месте, молодой человек, я бы не стал этого делать.

Юноша резко обернулся. Позади него стоял невысокий полненький мужчина с глуповато-добродушным лицом и приветливо улыбался. Серая униформа Канцеляра сидела на нем так, словно он не только снял эту одежду с чужого плеча, но и подогнать ее под себя пытался тоже на ком-то другом.

— Почему?

— Потому что у тебя наверняка нет с собой запасной руки. А еще, потому что меня сейчас нет в кабинете, и страж постарается уничтожить любого, кто попытается туда попасть. Кстати, я слышал, как ты разговаривал с дверью, и хочу дать один совет на будущее: поменьше слушай тех, кто рассказывает всяческие небылицы о Канцелярах.

— То есть...

— Тебя обманули. Этой шутке уже добрых полтора десятка лет. Так что не верь во все эти глупости про говорящие двери, подсказывающие на экзамене шапки и кричащие от прикосновения горячей еды тарелки.

— Вы уверены? Ну, насчет шапок? — Айвен заволновался, вспомнив, сколько золотых монет отсыпал Мэту за волшебный колпак, который геомант раздобыл для него с огромным трудом чуть ли не из канцелярского Арсенала. Выглядел этот головной убор совершенно по-дурацки, но ответы подсказывал исправно.

— Тебе что подсунули — дырявую шапку, или этот смешной колпак с розовыми кроликами?

— Мне? Ха! Я ведь бывший вор, а сейчас владею собственной антикварной лавкой. Меня не проведешь каким-нибудь дурацким колпаком. Просто я видел его у своего приятеля...

— Мне искренне жаль твоего приятеля, и я бы ему не советовал приходить завтра на испытание в этом колпаке.

— Непременно ему передам. Так зачем вы меня вызывали, господин Хэм?

— Давай сперва зайдем во внутрь, — с этими словами Канцеляр вскинул руки и сделал несколько быстрых пассов перед знаком на двери. Замок щелкнул, и дверь открылась, — Проходи, присаживайся, — махнул рукой Хэм.

Айвен робко шагнул вслед за ним в кабинет. Повинуясь движению руки Канцеляра, вспыхнули свечи в люстре под потолком, и комната наполнилась мягким светом. Впрочем, ничего примечательного юноша не заметил: в таких кабинетах за последний год он бывал не единожды.

— Ты отлично справился с поимкой этого... Ксаша, несмотря на некоторые... непредвиденные обстоятельства, — пухлый Канцеляр опустился в глубокое кресло, почти полностью заполнив его собою и слившись с тенями.

— Спасибо за похвалу. Я просто делаю свою работу.

— И делаешь ее очень хорошо. Должен признаться, что год назад я с большим неодобрением отнесся к решению Верховного Канцеляра поручить управление антикварной лавкой бывшему вору. Но ты доказал, что можешь справиться с ролью наживки не хуже, а то и лучше прочих. В том числе и благодаря определенной... репутации.

— Наверное, это был комплимент, — Айвен ухмыльнулся.

— Понимай мои слова как хочешь. Давай вернемся к нашему странному человеку-невидимке.

— Ого! Так вот почему на него не действовал чарокрут! Хамелеон? Или что-то другое?

— Нет, человек он самый обычный, а вот его игрушки... Собственно, для этого я тебя и позвал. Есть у меня одна просьба...

— Я весь внимание.

— Начиная с этой минуты любой предмет, который тебе попытаются продать или попросят оценить, ты обязательно купишь и покажешь его нашим Историкам. Чтобы этот артефакт ни делал: превращал воду в вино, выводил бородавки с носа или обращал железо в золото. Ты понял?

— Что ж тут непонятного. Любой мало-мальски чародейский хлам тащить к нашим умникам-стратегам. Вот только... — юноша многозначительно похлопал себя по карману.

— Другого я и не ожидал, — Хэм усмехнулся и протянул Айвену свернутый свиток, — возьми, но учти, что за каждую потраченную серебряную монетку тебе придется отчитываться.

— Само собой разумеется, — юноша непроизвольно облизнулся, наметанным глазом подмечая размер и форму печати на свитке. Та сулила обладателю ценного документа если не золотые горы, то уж серебряные — наверняка.

— Значит, не смею больше тебя задерживать.

— Кстати, а ведь чарокрут должен был исказить и магию артефактов тоже. А они работали... — невысказанный вопрос повис в воздухе.

— Не смею тебя задерживать, — снова повторил Хэм и натянуто. Дверь открылась, повинуясь движению его руки. — Не забудь — любой предмет...

Айвен шел по улице и размышлял над странным поведением толстяка. Впрочем, если поведение какого-нибудь Канцеляра кажется вам нормальным, значит тот определенно не в себе — так шутили между собой служащие Канцелярии. Впрочем, были у него дела и поважнее, а потому юноша махнул на все рукой и направился в сторону рынка.

Однако, целью его служили вовсе не торговые ряды, а едва приметный переулочек, пользующийся исключительно дурной славой: даже стража опасалась совать нос во владения Гильдии Попрошаек. Именно поэтому здесь частенько назначались тайные встречи между людьми, которые старались не привлекать к себе внимание хранителей порядка.

Айвен уверенно шагал по узкой дороге, ловко перепрыгивая кучи сомнительного происхождения и дурно пахнущие лужи: на этой улице всегда поддерживался образцовый беспорядок, отпугивающий людей брезгливых и слабых желудком. Юноша кожей ощущал на себе многочисленные взгляды, направленные на него со всех сторон. Он знал, что не только факт его встречи, но и каждое произнесенное здесь слово будут донесены до Старика Развалины — так прозвали главу Гильдии Попрошаек воры. Прятаться было бесполезно, и даже на маскирующую или глушащую звуки магию нельзя было положиться, потому что среди нищих встречались довольно сильные колдуны и даже дипломированные чародеи. С этим нужно было мириться, или искать другое место для тайной встречи.

Впрочем, место выбирал не он, а тот, с кем Айвен должен был увидеться, самому же юноше было безразлично, узнает об этой встрече Развалина, или нет. Дойдя до условленного поворота, он спрятался в тени ближайшего дома и прикрыл глаза, застыв в ожидании и прислушиваясь к тому, что творилось вокруг.

Юноша словно мысленно проник в собственное тело, ощущая мощный мана-поток, подобно кровеносным сосудам пронизывающий его. Сила эта бессильно бурлила, не имея ни единого шанса излиться наружу в виде даже самого слабого заклинания — именно так ощущался замкнутый мана-контур "пузыря". Айвен нащупал несколько спящих Печатей, ожидавших своего часа, и выбрал среди них рисунок, напоминающий по форме ухо, вписанное в треугольник. Он направил туда небольшой поток маны, который тут же заполнил сложный контур, напитав Печать силой. Это был знак Хат — знак Тонкого Слуха, он же "слухач".

И тут же звуки вокруг усилились и распались, зазвучав каждый сам по себе, не перекрывая друг друга и не мешая. Вор теперь с легкостью мог выделить любой из звуков, даже самый тихий, чем он и занялся. Вот за стеною слышно биение чьего-то сердца, а вот пробежала мышь в подполье. Скатившийся по крыше камешек, капающая вода, дыхание тайного наблюдателя — ничто не ускользало от обостренного слуха Айвена, в том числе и тихие шаги в начале переулка. Судя по звукам, идущий сюда человек подволакивал одну ногу, а значит, это был тот, кого ждал юноша.

Он перекрыл поток маны, питающий Печать, и звуки снова перемешались и стихли. Спустя некоторое время из-за угла дома показалась долговязая фигура, закутанная в плащ.

— Ты опоздал, — Айвен вышел ему навстречу.

— Да, старался не помять товар, пробираясь через рынок. Много народу, много суеты.

— Надеюсь, товар свежий?

— Обижаешь. У Карима всегда свежий товар. Будешь смотреть?

— Непременно. Давай сюда.

Человек, назвавшийся Каримом, протянул юноше объемный мешок, без труда удерживая его на весу, словно тот был набит чем-то очень легким.

Айвен с предельной аккуратностью взял мешок, развязал его и заглянул. Шумно вдохнул воздух и одобрительно кивнул:

— Годится!

— Я выполнил свою часть сделки, теперь твоя очередь!

— Знаешь, я тут подумал... — вор сделал многозначительную паузу, — Рановато мне еще тебя отпускать. Вдруг понадобится раздобыть еще что-нибудь столь же редкое и ценное?

— Мы. С тобой. Заключили. Сделку! — С каждым новым словом загадочный Карим увеличивался в размере, и теперь был вдвое выше юноши.

— Ладно, ладно, только успокойся. Забирай, — Айвен вытащил из кармана обычную — на первый взгляд — бутылку из непрозрачного зеленого стекла, и бросил ее гиганту.

Тот ловко подхватил сосуд и, раскатисто рассмеявшись, с тихим хлопком исчез, оставив после себя запах протухших яиц.

— Иногда мне кажется, что они это делают специально, — зажав нос пальцами, пробормотал вор, — Не хватало еще только, чтобы мой подарок провонял этим...

Он бережно поднял полученный от загадочного Карима мешок и быстро зашагал в сторону Фонтанной площади, где находилась его лавка. Запах протухших яиц преследовал его еще пару кварталов и отстал, затерявшись среди ароматов специй и запахов рыбы.

Вернувшись в лавку, Айвен первым делом аккуратно уложил мешок в шкаф, и запер его на ключ. Потом уселся на стул, с наслаждением стянул с себя изрядно отяжелевшие за день башмаки и забросил их в дальний угол. Использование Печати Меркура не прошло бесследно, и теперь ноги казались отлитыми из свинца. Необычайно тяжелого свинца. Собственно, именно из-за этих неприятных последствий Печать и получила свое шутливое прозвище "легкоступ".

— Если они сейчас отвалятся, то я даже обрадуюсь, — простонал юноша.

— Кстати, могу подсказать отличный способ, — раздался у двери знакомый голос, — Я войду, раз уж ты не стал запираться? Ждешь гостей?

— Мэт, дружище! Заходи, конечно. О каком способе ты говорил?

— Сделать так, чтобы ноги отвалились...

Мэт, как и сам Айвен, служил в Тайной Канцелярии. Собственно, именно он и завербовал юношу после той истории с Печатью Тьмы. Пройдя вместе через страну магов и жуткий Мурлок, преследуемые порождениями Тьмы и армией охотников за головами, вор и геомант стали лучшими друзьями, и частенько заглядывали друг к другу в гости вот так, без приглашения.

— Спасибо, не надо. Может, подвигаешь что-нибудь из мебели, чтобы облегчить мне последствия от использования знака Меркура?

Мэт сначала внимательно посмотрел на Айвена, а потом огляделся вокруг. С сожалением развел руками:

— Извини. Мне нечем подкорректировать мантические потоки твоей боли. Геомантия здесь бессильна, так что придется тебе справляться самому. И, кстати, я тебе это уже неоднократно говорил. Завязывай ты с этим "легкоступом"...

Он был Геометром, так в Тайной Канцелярии называлась должность специалистов по манипуляции мантическими потоками — геомантов. Просто переставляя по определенным правилам предметы, они могли оказывать воздействие на свойства различных объектов или просто окружающей среды. Скорее наука, чем магия, геомантия не требовала особых затрат маны и заучивания сложнейших формул заклинаний, поэтому ее немногочисленных адептов прочие чародеи считали неполноценными магами, фокусниками.

— Ладно, есть у меня проверенный способ, — Айвен приложился к фляжке с вином, — Ты же не просто так зашел, верно? Рассказывай.