Печатник. Печать Змея

— Ну?! — Навис над ним наставник Риам.

— Э... Я прошел? Результаты вас удовлетворили? — невинно теребя в руках белоснежный платок, отозвался вор. Он обвел взглядом окружающих и заметил, как расширились зрачки Канцеляра, когда тот заметил платок.

— Это же... — начал было толстяк, но Айвен его перебил:

— Простите, это не вы обронили? Там, когда едва не растоптали меня у двери?

Вырвав у него из рук свой платок, тот обтер вспотевшее лицо.

— Молодой человек, с вашего позволения, я и эти господа хотели бы кое-что прояснить, — профессор Ройбуш говорил мягко и успокаивающе, как обычно разговаривают с готовым вот-вот заплакать ребенком, — выяснить, так сказать, некоторые обстоятельства...

— Наверное, вам интересно, как мне удалось так погнуть эту вашу палку? — догадался юноша, — и почему я полон маны при этом?

Ответом ему стал одновременный кивок восьми человек.

— Это было нелегко. Из чего она сделана? Я чуть колено себе не сломал, — усмехнулся вор, но по выражениям лиц наставников понял, что перегибает, — Шучу.

— Итак?

— Я расскажу, но при одном условии.

— Наглец! — наставник Риам шагнул вперед.

— Если хотите, я могу заново пройти испытание. Хотя и не с таким впечатляющим результатом — немного подустал. И я его пройду, разумеется, ну а вы и дальше будете ломать головы над моей загадкой.

— Хорошо. По крайней мере выслушать тебя мы можем. И принять решение, — Историк опустил руку на плечо негодующего Риама.

— Я расскажу, как мне удалось это провернуть, ну а вы просто зачтете экзамен. Я ведь его прошел?

— Годится, — опередив остальных, заявил полненький Канцеляр.

— Я не прикасался к этому вашему стержню. Я просто... повернул сам циферблат. Вы его даже не постарались закрепить.

Наставники переглянулись.

— Ну что? Я сдал свой экзамен и могу получить знак Печатника?

— Что будем делать, господа? — первым оправился Историк.

— Нужно закрепить диск циферблата, прежде чем допускать к испытанию остальных претендентов.

— Господин Килг? Вы уверены?

— Разумеется. Иначе этот фокус догадается провернуть еще кто-нибудь. Ну а вы, молодой человек, можете получить свой знак в Регистратории. Добро пожаловать в наши ряды, Печатник Айвен...

Вернувшись домой, юноша первым делом подошел к зеркалу и влил немного маны в знак на своей щеке — теперь из там было два. Символ Тайной Канцелярии и отличительный знак Печатника. Полюбовавшись на свое отражение, он погасил символы и подошел к шкафу. Юноша всегда был не особенно разборчив в одежде, а потому в его гардеробе было два типа вещей: темные невзрачные, идеально подходящие для "тихой" работы, и разноцветные вычурные, которые стоили с небольшое состояние и, по мнению вора, должны были соответствовать статусу успешного антиквара, имеющего вхождение в дома влиятельнейших людей города.

— Твоя украсть шкуры колдун с разноцветный усы? — раздался позади ехидный смешок.

Айвен резко обернулся. Печатей на нем сейчас не было, но зато воровские рефлексы всегда были с ним. В правой руке сверкнуло лезвие ножа, а левой — красноватый камень с символом на одной из его граней. Это была Руна Оглушения.

— Хныга?! Ты? Какого каббра ты здесь забыл? — с трудом опознал он неожиданного визитера.

Гоблин выглядел неважно. Заметно исхудавший и побледневший, — впрочем, определить степень бледности по его зеленому лицу было сложно для неискушенного взгляда, — он опирался на сучковатый посох стоя в дверном проходе.

— Так твоя встречай самый умный и красивый гоблин в мире?

— Честно говоря, на самого красивого ты сейчас не тянешь, — усмехнулся новоиспеченный Печатник. — Зато ты по-прежнему остаешься самым скромным гоблином из всех гоблинов, которых я знал.

— Твоя ведь больше не знай другой гоблин, человек с ловкий пальцы? — удивился зеленый коротышка.

— Вот именно. Ты так и не ответил на мой вопрос: что забыл жрец Спящего Змея в этой каббровой ды...

Айвен осекся. Он вспомнил свой сегодняшний сон. И понял, что здесь делает гоблин.

— Хныга есть посланник Моако. Человек и гоблин будут исполнять волю великий бог. Великий миссия положить на твоя и моя.

— Угу. Самый красивый гоблин и самый невезучий вор. Достойная компания для исполнения божественной воли. Что делать-то нужно?

— Человек не знает волю великий Моако?

— Твоя дрыхнущая ящерица сказала, что ты мне все расскажешь. И подашь какой-то знак, — пожал плечами Айвен.

— Зачем человек так плохо говорить про великий бог? Ай-ай! — Хныга хлопнул себя по лбу, да так, что слегка окосел, — Совсем глупый гоблин стал, про знак Змея забыть.

— Какой еще знак?

Вместо ответа зеленокожий гоблин вытащил из рукава плеть, увенчанную змеиной головой. К'хасс — грозное оружие стражей Храма Спящего Змея. Насколько опасен такой змеебич в умелых руках, юноша успел убедиться во время своего памятного путешествия по Мурлоку в компании гоблина и геоманта.

— Эй-эй! — вскинул руки Печатник заметив, как вытягивается в его сторону змеиная голова, которой заканчивался к'хасс, — Это же я, твой друг Айвен.

— Хныга знает, — кивнул гоблин и взмахнул рукой.

Змеебич черной лентой вытянулся в сторону юноши, ударив его прямо в лоб. Последнее, что он услышал, прежде чем потерять сознание, были странные слова жреца:

— Страшный древний Враг просыпайся... Сейчас твоя будет сильно плохо, человек, а потом сильно хорошо. Спящий Змей верить твоя. Больше, чем даже Хныга верить человек...

А потом наступила тьма...

Глава 4. Печать Змея.

"Да, я уверен, что эта змея не ядовита.

Хочешь, можешь тоже ее погладить..."

Предсмертные слова Иххара по прозвищу Заклинатель Змей.

Сначала Мэт услышал грохот шагов по лестнице, а потом сильнейший удар едва не выбил дверь в его комнату, причем вместе с доброй частью стены.

— Можно. Войти, — голос, раздавшийся за дверью, был рокочущим и лишенным каких бы то ни было эмоций. Даже заданный вопрос прозвучал как утверждение.

— Заходи, Ирр, только не забудь сперва открыть дверь.

— Ирр помнит. Открыть дверь, — пророкотали снаружи, и дверь действительно открылась от сильнейшего удара. Точнее, открылись ее остатки.

Вошедший в комнату был высок, плечист, а еще... он не был человеком. Голем третьей категории полезности, особый работник полевого отдела Тайной Канцелярии, в котором числился и сам геомант.

Больше всего Ирр был похож на ожившую статую воина, которой заботливый мастер снабдил шарнирами во всех местах, где у него должны были гнуться руки и ноги. Собственно, это и была статуя, созданная големастером высшей категории. Разумеется, вытесан голем был не из обычного камня, и оживлен с помощью сильнейшей магии. Маги, занимавшиеся созданием големов, были очень узкими специалистами, но зато достигли в своем искусстве невероятных успехов. И одним из ярчайших доказательств этому был Ирр — голем, способный самостоятельно мыслить и принимать решения. Впрочем, до человека ему было очень далеко, да и законы големагии, вложенные в его голову при создании, существенно ограничивали свободу его решений и поступков. Мера суровая, но после Восстания Големов в 1812 году — вполне обоснованная.

В левой руке Ирр сжимал каменный меч, — собственно, этот меч был неотъемлемой части его руки, — а правая была навеки сжата в кулак. Естественно, что при такой анатомии голем испытывал определенные трудности с дверьми.

— Пора идти. Кони готовы.

— Да, я уже собрал вещи. Подними, пожалуйста, руку.

Ирр послушно выполнил приказ, и Мэт повесил на вытянутую руку несколько сумок, собранных в дорогу. Несмотря на то, что сам маг поднимал сумки с трудом, голем никак не отреагировал на дополнительный вес. Функции носильщика ему приходилось выполнять неоднократно, так что он без лишних вопросов развернулся и вышел из комнаты. За ним последовал и Мэт, окинув напоследок свое временное пристанище.

Спустившись вниз, он оплатил хозяину постоялого двора за проживание и за ремонт сломанной двери и вышел во двор, где его уже поджидал Ирр, стоявший у оседланных лошадей. Вороной скакун для Мэта, и рыжий тяжеловоз для голема, который весил как самая обычная каменная статуя. Разумеется, обычный конь не смог бы тащить на себе такую тяжесть долго, да еще и выдерживая хороший темп, но в распоряжении Тайной Канцелярии было не так уж много обычных лошадей. Конь, выданный Мэту, был дубль-марраном, "двужильным", ну а рыжий и вовсе мог оказаться чучелом, оживленным стараниями какого-нибудь големастера. Быть может даже того самого, что создал и самого Ирра.

— Это и вся твоя поклажа? — удивился геомант, заметив один лишь продолговатый ящик длинно в локоть, притороченный к седлу тяжеловоза.

— Ирр голем, — прозвучал ответ, словно это слово должно было все объяснить. Впрочем, так оно и было: ни к чему ожившей статуе ни еда, ни одежда.

У самого же мага сумок было несколько, и почти все они были забиты одеждой различных расцветок и из различных материалов. Был у педантичного Мэта один пунктик — одевался он в соответствии со всеми законами фун-шу — как называли геомантию на далеком востоке — каждый элемент его одежды был подобран так, чтобы максимально оптимизировать мантические потоки в зависимости от ситуации. Те, кто частенько работал вместе с геомантом уже привыкли к этому, а вот для других его манера одеваться выглядела слишком эксцентрично. Даже для искусственного слуги.

— Вы забыли... Переодеть обувь, — заявил голем, глядя на ноги мага.

Тот опустил голову вниз. На ногах у него красовались пушистые белые тапочки, носки которых были увенчаны улыбающейся рожицей феи.

— А разве у големов есть чувство стиля? — удивился геомант.

— Ирр голем. Ирр рационален. Белая обувь. В дороге не рационально.

— Я тебе уже как-то говорил, что руководствуюсь несколько другими понятиями о рациональности. А эта обувь идеально подходит для начала долгого и сложного путешествия. Понятно?

— Нет.

— Мог бы и соврать для приличия. Я ведь тебе это уже пятый раз объясняю.

— Шестой раз. Ирр голем. Ирр не лжет.

Мэт поморщился, словно от зубной боли. Достался же ему напарник! Без чувства юмора, никогда не врет и всегда поступает исключительно логично. Работать вместе с Ирром геомант не особо любил, хотя и ценил его многочисленные положительные качества. Но он предпочитал живое общение и веселую компанию. Увы, Ирр не мог дать ему ни того, ни другого.

— Ладно, по коням. В Ривице ограблен гномий банк, причем без использования магии. И наш последний задержанный — тоже родом из этого городка.

— Нужно ехать в Ривицу, — согласился голем и со скрипом взобрался на свою лошадь...

Первое, что увидел Айвен, когда очнулся, это был гоблин, уплетавший за обе щеки его обед. Сам же юноша лежал на кровати, заботливо укрытый одеялом. Правда, вытащил его гоблин, судя по запаху, из корзины с грязным бельем.

— Ну и как, вкусно? — угрюмо поинтересовался юноша, прислушиваясь к бурчанию в своем животе.

— Ммм... Совсем плохой еда. Твоя плохой повар. Как такой сильный вырос, если такой плохой еда ешь? — не прекращая жевать, отозвался Хныга.

— То-то уплетаешь ты за обе щеки. Небось, и добавки попросишь?

— А есть еще плохой еда? — оторвался от трапезы гоблин, с интересом уставившись на Айвена, — Хныга человек спасай, сам весь отрава сожри. Твоя должен быть сильно радый, человек, много-много спасибо сказать.

— Ах ты каббров зеленый паршивец! Сожрал весь мой обед, а я еще и благодарить тебя за это должен?

— Человек умный. Человек все понимай, — одобрительно кивнул гоблин. — Как твоя голова болеть?

— Хорошо болеть, спасибо что спросил, — юноша коснулся ноющего лба, — Что ты сделал со мной?

— Хныга отметить человек знак Моако. Это большой при-ви-ле-гий, — по слогам проговорил гоблин сложное для него слово, — и большой сила.

— Сейчас я тебя всего отмечу привилегиями и знаками большой силы, — пообещал вор, вот только найду свой ремень.

— Хныга и человек теперь посланцы Великого Бога, — важно заявил коротышка.

— Знать бы еще, куда он нас послал и как далеко.

— Надо искать древний храм. Там в сильный-сильный тюрьма сидит Враг. Враг для Моако, враг для всех. Тюрьма совсем слабый стал, Враг совсем сильный. Надо крепко-крепко тюрьма запирать, чтобы Враг оттуда не выходить.

— А если он выйдет?

— Ай-ай! — замахал руками гоблин, — Сильно плохо будет. Враг злой, враг сильный, враг сильно-сильно голодный. Всех убивать будет. Хныга убивать. Человек убивать. Великий Змей Моако тоже убивать. Злой Враг.

— Похоже, что ты накурился дум-дум травы, жрец. Мы вдвоем должны остановить некоего Врага, который способен сокрушить Спящего Змея? Он же бог!

— Завтра утром ехать надо. Человек нужно готовить вещи в дорога. Так сказать Великий Моако.

— Хорошо. Только мне нужно подготовиться и кое-кого навестить перед отъездом.

— Хм... Неужели друг-человек найти себе бледный некрасивый самка?

— Эй, ты, травяная мартышка, она самая прекрасная женщина на свете!

— Самый красивый самка — это мамунга Хныги. Все человечьи самки некрасивый.

— Ладно, вопрос о привлекательности самок разных рас оставим на потом. У тебя есть где переночевать? Ты в гостинице остановился?

— В спальный дом никто не любит гоблин, — тяжело вздохнул Хныга, — сапог в голова кидать или давать с собака поиграть. Собака сильно злой, больно кусай. Человеки много хохотай, пока Хныга кишка собаке не вытаскивай. Хороший кишка, длинный...

— Дальше можешь не продолжать, — сглотнул подкативший к горлу ком, прервал рассказ Айвен. У меня есть вторая кровать, так что сможешь переночевать здесь. Только ничего не трогай! Здесь полно опасных вещей.

— Хныга чует много плохой и хороший колдунство, — согласно кивнул гоблин, — Хныга будет тихо сидеть и Моако молиться.

— А я для начала наведаюсь в Канцелярию. Пусть нарисуют мне что-нибудь полезное в дорогу.

В главное здание Тайной Канцелярии молодого Печатника пропустили без лишних вопросов. Ему и раньше доводилось здесь бывать, но только в сопровождении кого-нибудь рангом повыше. Сначала он направился к профессору Ройбушу, который был попечителем юноши с тех пор, как тот дал согласие связать свою судьбу с этой могущественной организацией. Организацией, которая внимательно следила за всеми потенциально опасными проявлениями магии в стране, или просто за тем, что выходит за рамки понимания простого обывателя.

Он собирался выпросить недельку личного времени, чтобы можно было без помех отправиться с гоблином искать "древний храм и страшный Враг". Да и лавку нужно было на кого-нибудь оставить. К его удивлению, Историк не только не задавал никаких вопросов, но и всячески поддержал желание юноши немного отдохнуть за городом.

— Конечно-конечно, — часто закивал старик, выслушав Айвена, — Целый год работать, без продыху отлавливая злодеев и нелицензированных колдунов — так ведь и надорваться недолго, с твоего позволения. Вот что, дорогой мой друг. Не беспокойся ни о чем, поезжай, развейся, отдохни, а потом с новыми силами на новые подвиги. За делом твоим найдем кому присмотреть. Недели три тебе хватит?