| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Звездочет (на мосту)
Ночь полнозвездная светла.
У взора — только два крыла.
Но счет звездам вести нельзя -
Туманна млечная стезя,
И бедный взор туманится...
...Восходит новая звезда.
Всех ослепительней она.
Недвижна темная вода,
И в ней звезда отражена.
Ах! падает, летит звезда...
Лети сюда! сюда! сюда!
По небу, описывая медленную дугу, скатывается яркая и тяжелая звезда. Через миг по мосту идет прекрасная женщина в черном, с удивленным взором расширенных глаз. Все становится сказочным — темный мост и дремлющие голубые корабли. Незнакомка застывает у перил моста, еще храня свой бледный падучий блеск. Снег, вечно юный, одевает ее плечи, опушает стан. Она, как статуя, ждет...
"
Что внизу, то и наверху. И в его "всемирном Городе" — начинается(?) новый сюжет.
"Я в четырех стенах - убитый..."
* * *
Я в четырех стенах - убитый
Земной заботой и нуждой.
А в небе - золотом расшитый
Наряд бледнеет голубой.
Как сладко, и светло, и больно,
Мой голубой, далекий брат!
Душа в слезах, - она довольна
И благодарна за наряд.
Она - такой же голубою
Могла бы стать, как в небе - ты,
Не удрученный тяготою
Дух глубины и высоты.
Но и в стенах - моя отрада
Лазурию твоей гореть,
И думать, что близка награда,
Что суждено мне умереть...
И в бледном небе - тихим дымом
Голубоватый дух певца
Смешается с тобой, родимым,
На лоне Строгого Отца.
Октябрь 1906
В черновиках остались строки, уточняющие образ "далекого брата":
А.А. Блок. "Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ":
"...Кафтан бледнеет голубой.
Он — мой двойник и мой союзник
С ним я грущу и вижу сны
И он — такой же грустный узник
Своей бездонной глубины."
Очевидна и связь с персонажем из пьесы "Незнакомка":
ВТОРОЕ ВИДЕНИЕ
"
...По небу, описывая медленную дугу, скатывается яркая и тяжелая звезда. Через миг по мосту идет прекрасная женщина в черном, с удивленным взором расширенных глаз. Все становится сказочным — темный мост и дремлющие голубые корабли. Незнакомка застывает у перил моста, еще храня свой бледный падучий блеск. Снег, вечно юный, одевает ее плечи, опушает стан. Она, как статуя, ждет.
Такой же Голубой, как она, восходит на мост из темной аллеи. Также в снегу. Также прекрасен. Он колеблется, как тихое, синее пламя.
Голубой
В блеске зимней ночи тающая,
Обрати ко мне твой лик.
Ты, снегами тихо веющая,
Подари мне легкий снег.
Она обращает очи к нему.
Незнакомка
Очи — звезды умирающие,
Уклонившись от пути.
О тебе, мой легковеющий,
Я грустила в высоте.
Его голубой плащ осыпан снежными звездами.
Голубой
В синеве твоей морозной
Много звезд.
Под рукой моей железной
Светлый меч.
Незнакомка
Опусти в руке железной
Светлый меч.
В синеве моей морозной
Звезд не счесть.
Голубой дремлет в бледном свете. На фоне плаща его светится луч, как будто
он оперся на меч.
Голубой
Протекали столетья, как сны.
Долго ждал я тебя на земле.
Незнакомка
Протекали столетья, как миги.
Я звездою в пространствах текла.
Голубой
Ты мерцала с твоей высоты
На моем голубом плаще.
Незнакомка
Ты гляделся в мои глаза.
Часто на небо смотришь ты?
Голубой
Больше взора поднять не могу:
Тобою, падучей, скован мой взор.
Незнакомка
Ты можешь сказать мне земные слова?
Отчего ты весь в голубом?
Голубой
Я слишком долго в небо смотрел:
Оттого — голубые глаза и плащ.
Незнакомка
Кто ты?
Голубой
Поэт.
Незнакомка
О чем ты поешь?
Голубой
Все о тебе.
Незнакомка
Давно ли ты ждешь?
Голубой
Много столетий.
Незнакомка
Ты мертв или жив?
Голубой
Не знаю.
Незнакомка
Ты юн?
Голубой
Я красив.
Незнакомка
Падучая дева-звезда
Хочет земных речей.
Голубой
Только о тайнах знаю слова,
Только торжественны речи мои.
Незнакомка
Знаешь ты имя мое?
Голубой
Не знаю — и лучше не знать.
Незнакомка
Видишь ты очи мои?
Голубой
Вижу. Как звезды — они.
Незнакомка
Ты видишь мой стройный стан?
Голубой
Да. Ослепительна ты.
В голосе Ее просыпается земная страсть.
Незнакомка
Ты хочешь меня обнять?
Голубой
Я коснуться не смею тебя.
Незнакомка
Ты можешь коснуться уст.
Плащ Голубого колеблется, исчезая под снегом.
Незнакомка
Ты знаешь ли страсть?
Голубой (тихо)
Кровь молчалива моя.
Незнакомка
Ты знаешь вино?
Голубой (еще тише)
Звездный напиток — слаще вина.
Незнакомка
Ты любишь меня?
Голубой молчит.
Незнакомка
Кровь запевает во мне.
Тишина.
Незнакомка
Ядом исполнено сердце.
Я стройнее всех ваших дев.
Я красивее ваших дам.
Я страстнее ваших невест.
Голубой дремлет, весь осыпанный снегом.
Как сладко у вас на земле!
Голубого больше нет.
"
Для сюжета книги "Город", кто обращается к Голубому неважно, важно, что, как и внизу — в нашем мире, на Земле — здесь во всемирном граде и этот персонаж присутствует.
Из Примечаний к данному стихотворению в "Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах" А.А. Блока:
"
В стихотворении вновь появляются образы, связанные с платоновским двоемирием, характерные для лирики первого тома. "Дуализм ( ... ) Платонова воззрения ( ... ) проявляется в безусловном противопоставлении души и тела", — писал Вл. Соловьев, называя тело "оковами", наложенными на душу в ее "телесной темнице" (Соловьев Вл. Жизнь и произведения Платона// Творения Платона. М., 1899. Т. 1. С. 23). Согласно учению Платона, дуализм "идеи" и "тела" преодолевает ум-демиург, соединяющий материальное и идеальное начала бытия. Ср. у Блока: "Смешается с тобой, родимым,// На лоне Строгого Отца".
"
Окна во двор
Одна мне осталась надежда:
Смотреться в колодезь двора.
Светает. Белеет одежда
В рассеянном свете утра.
Я слышу - старинные речи
Проснулись глубоко на дне.
Вон теплятся желтые свечи,
Забытые в чьем-то окне.
Голодная кошка прижалась
У жолоба утренних крыш.
Заплакать - одно мне осталось,
И слушать, как мирно ты спишь.
Ты спишь, а на улице тихо,
И я умираю с тоски,
И злое, голодное Лихо
Упорно стучится в виски...
Эй, малый, взгляни мне в оконце!..
Да нет, не заглянешь - пройдешь...
Совсем я на зимнее солнце,
На глупое солнце похож.
Октябрь 1906
Из Примечаний к данному стихотворению в "Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах" А.А. Блока:
"
По воспоминаниям К.И. Чуковского, в стихотворении отразилась обстановка новой "демократической" квартиры Блоков: ""колодезь двора" в сумрачном доме на Лахтинской улице, где поселился Александр Александрович осенью того самого года, когда он написал "Незнакомку". Окна его темноватой квартиры на четвертом или пятом этаже выходили во двор ( ... ) с ( ... ) чердаками, сараями, лестницами ..." (Воспоминания, 2. С. 222).
"Окна во двор, глубокий и узкий", — упоминает и Л.Д. Блок в письме к Андрею Белому от 26 сентября 1906 г. (ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 257).
"
Еще одна картинка из "всемирного града". Совсем такая же, что и в реальном Санкт-Петербурге, как у его "демократической квартиры". Она находилась в так называемом "Доходном доме В.Т. Тимофеева"
Напомню, что до того он жил с матерью, то есть в квартире её мужа-генерала (Франц Феликсович Кубли?цкий-Пиоттух (29 января 1860 — 27 января 1920) — русский генерал-лейтенант. Википедия), в Казармах Гренадерского полка, то есть в генеральских апартаментах офицерского корпуса казарм... (Ныне — дорогая гостиница.)
Что называется, добро пожаловать в реальность:
(Блоки жили в доме слева, на последнем — не мансардном! — этаже)
Но к нашей реальность заглавное стихотворение имеет лишь косвенное — просто уж больно похоже!
Более определенный намёк на истинный смысл стихотворения остался в черновиках, в них "малый", который в окончательном варианте так и не взглянул на героя произведения, поначалу попросту пройти мимо не смог.
А.А. Блок. "Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ":
"Посмотрит и спросит прохожий
Кто там - за широким окном,
На утренний призрак похожий,
Зачем он так бледен лицом?
И некому будет ответить,
Посмотрит, забудет, пройдет
И будет по-прежнему светить
Мне солнечный мертвый восход."
"Хожу, брожу понурый..."
* * *
Хожу, брожу понурый,
Один в своей норе.
Придет шарманщик хмурый,
Заплачет на дворе...
О той свободной доле,
Что мне не суждена,
О том, что ветер в поле,
А на дворе - весна.
А мне - какой дело?
Брожу один, забыт.
И свечка догорела,
И маятник стучит.
Одна, одна надежда
Вон там, в ее окне.
Светла ее одежда,
Она придет ко мне.
А я, нахмурив брови,
Ей в сотый передам,
Как много портил крови
Знакомым и друзьям.
Опять нам будет сладко,
И тихо, и тепло...
В углу горит лампадка,
На сердце отлегло...
Зачем она приходит
Со мною говорить?
Зачем в иглу проводит
Веселенькую нить?
Зачем она роняет
Веселые слова?
Зачем лицо склоняет
И прячет в кружева?
Как холодно и тесно,
Когда ее здесь нет!
Как долго неизвестно,
Блеснет ли в окнах свет...
Лицо мое белее,
Чем белая стена...
Опять, опять сробею,
Когда придет она...
Ведь нечего бояться
И нечего терять...
Но надо ли сказаться?
Но можно ли сказать?
И что' ей молвить - нежной?
Что сердце расцвело?
Что ветер веет снежный?
Что в комнате светло?
7 декабря 1906
Из Примечаний к данному стихотворению в "Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах" А.А. Блока:
"
"Жизнь на новой квартире нашей, — писала 26 сентября 1906 г. Л.Д. Блок Андрею Белому, — ( ... ) совсем новая. ( ... ) Вот у нас окна во двор, узкий и глубокий. Каждый день приходят раза по три, по четыре разные люди "увеселять". Женщина с шарманкой и двумя изуродованными детьми ( ... ) один из них поет какой-то вальс и "Последний нонешний денечек ... " ( ... ) Потом двое слепцов поют дуэтом "Только станет смеркаться немножко ... "— один басом выводит, стоя в фуражке с большим козырьком и протянув руку: "буду слушать веселые речи, без которых я жить не могу ... "" (ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 257).
Последняя из указанных Л.Д. Блок песен — романс на слова А.А. Фета. Разночтения романса с текстом стихотворения отмечены на экземпляре из библиотеки Блока: Фет А. Поли. собр. стихотворений. СПб., 1901. Т. 2. С. 15; см.: ББО-2. С. 327.
"
В сюжете книги "Город" — взгляд в ещё одно окошко "всемирного града". Но даже здесь, где вроде бы всё благополучно, к обитателю квартиры даже любимая женщина приходит посидеть с вышивкой, но всё равно ощущение безнадежности заливает своею мглою всё.
— "Но надо ли сказаться? // Но можно ли сказать?" — герой никак не может решиться на простое слово: "Останься!"
Да и...
...Зачем в иглу проводит
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
