| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Веселенькую нить?
...что за нить начинает "проводить" та, на которой "светла одежда"? Кто она — балующаяся с "веселенькими" нитями?
"Она веселой невестой была.
Но смерть пришла. Она умерла.
...И в доме, уставшем юности ждать,
Одна осталась старая мать.
Старуха вдевает нити в иглу.
Тени нитей дрожат на светлом полу.
...И красные нити лежат на полу,
И мышь щекочет обои в углу.
...И те же нити, и те же мыши,
И тот же образ смотрит из ниши -
...Давно потухший взгляд безучастный,
Клубок из нитей веселый, красный...
3 июня 1905"
"...Как бы ревнуя одинокого теурга к Заревой ясности, некто внезапно пересекает золотую нить зацветающих чудес; лезвие лучезарного меча меркнет и перестает чувствоваться в сердце. Миры, которые были пронизаны его золотым светом, теряют пурпурный оттенок; как сквозь прорванную плотину, врывается сине-лиловый мировой сумрак (лучшее изображение всех этих цветов — у Врубеля)..."
А.А. Блок. "О современном состоянии русского символизма".
Пожар
Понеслись, блеснули в очи
Огневые языки,
Золотые брызги ночи,
Городские мотыльки.
Зданье дымом затянуло,
То'лпы темные текут...
Но вдали несутся гулы,
Светы новые бегут...
Крики брошены горстями
Золотых монет.
Над вспененными конями
Факел стелет красный свет.
И, крутя живые спицы,
Мчатся вихрем колесницы,
Впереди скакун с трубой
Над испуганной толпой.
Скок по камню тяжко звонок,
Голос хриплой меди тонок,
Расплеснулась, широка,
Гулкой улицы река.
На блистательные шлемы
Каплет снежная роса...
Дети ночи черной - где мы?..
Чьи взывают голоса?..
Нет, опять погаснут зданья,
Нет, опять он обманул, -
Отдаленного восстанья
Надвигающийся гул...
Декабрь 1906
Из Примечаний к данному стихотворению в "Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах" А.А. Блока:
"
-"...Факел стелет красный свет." — Пожарные команды в 1900-х годах освещали путь ацетиленовыми и керосиновыми факелами .
-"...Впереди - скакун с трубой..." — В состав пожарных команд входили верховой и трубач.
— "...Скок по камню тяжко звонок..." — Ср. в поэме Пушкина "Медный всадник": "Тяжело-звонкое скаканье".
— "...Дети ночи черной — где мы?.." — Ср. заглавие программного стих. Д.С. Мережковского "Дети ночи" (1896).
"
Приведу упомянутое стихотворение.
Дмитрий Мережковский. Дети ночи
"Устремляя наши очи
На бледнеющий восток,
Дети скорби, дети ночи,
Ждем, придет ли наш пророк.
Мы неведомое чуем,
И, с надеждою в сердцах,
Умирая, мы тоскуем
О несозданных мирах.
Дерзновенны наши речи,
Но на смерть осуждены
Слишком ранние предтечи
Слишком медленной весны.
Погребенных воскресенье
И среди глубокой тьмы
Петуха ночное пенье,
Холод утра — это мы.
Мы — над бездною ступени,
Дети мрака, солнце ждем:
Свет увидим — и, как тени,
Мы в лучах его умрем.
1894 г."
(Правда, дата написания в "Мережковский Д. С. Стихотворения и поэмы / Вступительная статья, составление, подготовка текста и примечания К. А. Кумпан. (Новая Библиотека поэта) — СПб.: Академический проект, 2000 — 928 с." — указана другая), но здесь это несущественно, здесь существенно, что "Мы — над бездною ступени", что "...мы тоскуем // О несозданных мирах"... ("Несозданные" — не означает, что их нет, а то, что они — не Чье-то "создание", так про вампиров пишут, что они — "немертвые")
В заглавном стихотворении так же интересна точка зрения, рассказчика — она вне ужаса происходящего, герой с отстраненным любопытством приглядывается к деталям происходящего, как зритель, скажем, в музее рассматривает картину "Последний день Помпеи".
....Огневые языки,
Золотые брызги ночи,
Городские мотыльки.
...словно это вне его жизни, словно он здесь на экскурсии, а весь этот пожар — это всего лишь новый аттракцион туристического шоу...
... что, впрочем, понятно: что ему этот вечный всемирный град? Да и... опять он его обманул: пожар в нем вовсе не был, оказывается, отражением "отдаленного" — отдаленного от этого града — восстания.
... и всё так похоже на другую реальность, которая, впрочем, для поэта — тоже экзотически чужда:
"Петуха упустила старушка,
Золотого, как день, петуха!
...Загорелся старушечий глаз...
На дворе — словно яркое солнце,
Деревенька стоит напоказ.
...А на улице снежной и сонной
Суматоха, возня, голоса...
Прибежали к старухину дому,
Захватили ведро, кто не глуп...
А уж в кучке золы — незнакомый
Робко съежился маленький труп...
...Зимний ветер гуляет и свищет,
Всё играет с торчащей трубой...
Мертвый глаз будто всё еще ищет,
Где пропал петушок... золотой.
А над кучкой золы разметенной,
Где гулял и клевал петушок,
То погаснет, то вспыхнет червонный
Золотой, удалой гребешок.
11 января 1906"
...реальность — сравните даты! — по которой он бродил приблизительно в те же времена. Но всюду — одно и то же...
"На серые камни ложилась дремота..."
* * *
На серые камни ложилась дремота,
Но прялкой вилась городская забота.
Где храмы подъяты и выступы круты, -
Я видел вас, женщины в темных одеждах,
С молитвой в глазах и с изменой в надеждах -
О, женщины помнят такие минуты!
Сходились, считая ступень за ступенью,
И вновь расходились, томимые тенью,
Сияя очами, сливаясь с тенями...
О, город! О, ветер! О, снежные бури!
О, бездна разорванной в клочья лазури!
Я здесь! Я невинен! Я с вами! Я с вами!
Декабрь 1906
— "Но прялкой вилась городская забота..." — прялка — это орудие труда Мойр. Правда, красивый образ: город-старуха, плетущая улицами людские судьбы?
"Всё бежит, мы пребываем,
Вервий ночи вьем концы,
Заплетаем, расплетаем
Белых ландышей венцы.
...Вот — из кельи Вечной Пряхи
Нити кажут солнцу путь.
...Мы молчали, колдовали,
Ландыш пел, Она цвела,
Мы над прялкой тосковали
В ночь, когда Звезда пряла".
Сентябрь 1904"
— "...храмы подъяты и выступы круты..." — нет, это не Исакий, это...
Даниил Андреев. "Роза Мира". Книга X. Глава 5. "Падение вестника":
"... это уже не просто Петербург, не только Петербург. Это — тот трансфизический слой под великим городом Энрофа, где в простёртой руке Петра может плясать по ночам факельное пламя; где сам Пётр или какой-то его двойник может властвовать в некие минуты над перекрёстками лунных улиц, скликая тысячи безликих и безымянных к соитию и наслаждению; где сфинкс "с выщербленным ликом" — уже не каменное изваяние из далёкого Египта, а царственная химера, сотканная из эфирной мглы... Ещё немного — цепи фонарей станут мутно-синими, и не громада Исаакия, а громада в виде тёмной усечённой пирамиды — жертвенник-дворец-капище — выступит из мутной лунной тьмы. Это — Петербург нездешний, невидимый телесными очами, но увиденный и исхоженный им: не в поэтических вдохновениях и не в ночных путешествиях по островам и набережным вместе с женщиной, в которую сегодня влюблен, — но в те ночи, когда он спал глубочайшим сном, а кто-то водил его по урочищам, пустырям, расщелинам и вьюжным мостам инфра-Петербурга..."
...это та самая Пирамида.
— "...и с изменой в надеждах" — то есть те, которые вышли на улицы с надеждой изменить. Своему мужу? Своей жизни? Может, здесь мелькнуло воспоминание о К.М.С., которой загорелось урвать с хорошеньким мальчиком курортного романа?
— "Я здесь! Я невинен! Я с вами! Я с вами!" — что называется: налетай — подешевело. Вот он я — совсем невинный.
Но что ещё может крикнуть поэт, отринувший служение, и которому за это открыли доступ во "град всемирный"? —
О, город! О, ветер! О, снежные бури!
О, бездна разорванной в клочья лазури!
"...В лазури Чьего-то лучезарного взора пребывает теург; этот взор, как меч, пронзает все миры: "моря и реки, и дальний лес, и выси снежных гор", - и сквозь все миры доходит к нему вначале - лишь сиянием Чьей-то безмятежной улыбки."
Ал. Блок. "О современном состоянии русского символизма".
В клочья.
"Ты смотришь в очи ясным зорям..."
* * *
Ты смотришь в очи ясным зорям,
А город ставит огоньки,
И в переулках пахнет морем,
Поют фабричные гудки.
И в суете непобедимой
Душа туманам предана...
Вот красный плащ, летящий мимо,
Вот женский голос, как струна.
И помыслы твои несмелы,
Как складки современных риз...
И женщины ресницы-стрелы
Так часто опускают вниз.
Кого ты в скользкой мгле заметил?
Чьи окна светят сквозь туман?
Здесь ресторан, как храмы, светел,
И храм открыт, как ресторан...
На безысходные обманы
Душа напрасно понеслась:
И взоры дев, и рестораны
Погаснут все - в урочный час.
Декабрь 1906
Из Примечаний к данному стихотворению в "Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах" А.А. Блока:
"
— "Вот женский голос, как струна." — См. коммент. к стих. "Петр".
(комментарий к стих. "Петр".:
— "Весь город полон голосов // Мужских — крикливых, женских - струнных!" — Выражение "струнный голос" в стих. С. Соловьева "Золотой качался колос... ", посланном Блоку в письме от 23-24 ноября 1903 г. (СС-88 . С. 74), поэт назвал особенно удачным и сам неоднократно использовал его (см.: "Вися над городом всемирным ... " (1905), "Ты смотришь в очи ясным зорям ... " (1906) и др.) .)
"
Да, мы находимся все в том же всемирном граде, где дамы ходят в "красных плащах" и где
...ресторан, как храмы, светел,
И храм открыт, как ресторан...
И храм — всё тот же — который рассмотрел Даниил Андреев: "громада в виде тёмной усечённой пирамиды — жертвенник-дворец-капище".
-"И взоры дев, и рестораны // Погаснут все - в урочный час..." — "урочный час" — это не смерть, это выход, отлучка от этого мира, из этого города — может, он просто просыпался, вырывался из "ночи, когда он спал глубочайшим сном"...
Первоначальное название стихотворения: "Напрасно". Пожалуй, это итоговая оценка здешнего его приключения. Вот ради этого он бросил Служение? Обещали, что будет:
"...необыкновенная острота, яркость и разнообразие переживаний. В лиловом сумраке нахлынувших миров...
...на фоне оглушительного вопля всего оркестра, громче всего раздается восторженное рыдание: "Мир прекрасен, мир волшебен, ты свободен"."
Что будут:
"...лучшие драгоценности - все, чего он ни пожелает: ...- вздох моря, аметист, священный скарабей, крылатый глаз..."
А имеется только вот это — "скользкая мгла", мрачное подобие того же мира, того же Питера...
...На безысходные обманы
Душа напрасно понеслась...
Напрасно.
На чердаке
Что' на свете выше
Светлых чердаков?
Вижу трубы, крыши
Дальних кабаков.
Путь туда заказан,
И на что - теперь?
Вот - я с ней лишь связан...
Вот - закрыта дверь...
А она не слышит -
Слышит - не глядит,
Тихая - не дышит,
Белая - молчит...
Уж не просит кушать...
Ветер свищет в щель.
Как мне любо слушать
Вьюжную свирель!
Ветер, снежный север,
Давний друг ты мне!
Подари ты веер
Молодой жене!
Подари ей платье
Белое, как ты!
Нанеси в кровать ей
Снежные цветы!
Ты дарил мне горе,
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
