Волчица и пряность. Том 23

— Может быть, он просто растянулся на всю равнину и долго грелся на солнце?

Её слова разбудили воображение Эльзы и Хоро.

Если огромный змей, способный разом проглотить корову, протянется через равнину и будет спокойно лежать, он затруднит движение по ней, даже если ничего не будет делать плохого.

— Спускаясь с твоей горы, мы проехали место, с которого можно было всё хорошо увидеть вокруг. Насколько велик мог быть тот змей, чтобы перекрыть выход с равнины? — спросила Хоро.

— В собранных у меня языческих легендах довольно много говорится о змеях такой длины, что погода у головы и хвоста у них разная, — отозвалась Эльза.

— Был бы такой змей, он смог обвиться вокруг Медведя-Лунобивца и задушить его, — заметила Хоро.

Она была права, но Эльза заметила, что Тания, пытавшаяся помочь, выглядит расстроенной, и поспешила добавить:

— В лю... в любом случае, если по округе ползает необычайно большой змей, люди не смогут спокойно перевозить грузы. Очень возможно, что отважный Воррагин прогнал великого змея и позволил этим восстановить торговлю, что могло бы объяснить его привилегию на введение пошлин.

Тания робко подняла взгляд на Эльзу и улыбнулась ей, словно своей спасительнице.

— Короче, — заговорила Хоро, — кто-то по какой-то причине, за какие-то заслуги получил привилегии, и эти привилегии сейчас висят перед носом этого дурня. Однако... быть землевладельцем, заполучить эти слишком большие привилегии — может ли этот дурень себе это позволить? Ему не следовало бы продавать купальню с горячим источником в Ньоххире, чтобы собрать деньги на это...

— И-и-и! Госпожа Хоро, ты переедешь сюда? — воскликнула Тания, распахнув от удивления глаза и просияв от восторга. Если ты захочешь сюда переехать, я буду очень счастлива.

— Дурёха, как такое... не могу сказать. Я не знаю, и не смотри на меня с таким выражением лица.

Тания в одиночестве жила на своей горе, потом пришли люди, стали добывать железо и пережигать деревья на уголь, и гора осталась без деревьев, пустой. Месторождения со временем иссякли, люди ушли, и тогда Тания начала в одиночку восстанавливать лес. Потом она очень сблизилась с двумя алхимиками, которые, однако, скоро оставили гору и отправились своим путём. Тания их долго ждала, но никаких известий о них так и не пришло.

Тания очень понравилась Хоро, и Хоро очень беспокоилась о ней. Чисто внешне девушка-белка казалась более взрослой, однако Хоро вела себя с ней, как с младшей сестрой.

Эльза улыбнулась такому несоответствию и вдруг заметила позади них группу людей, выходивших из здания городского совета, в зале которого устраивали важные собрания. Все они выглядели торговцами, были одеты в хорошие одежды, они пожимали друг другу руки или хлопали по спинам, некоторые потягивались и разминали затекшие от долгого сидения части тела.

Эльза заметила среди них знакомую фигуру, а Хоро фыркнула и отвернулась.

— Это на самом деле не то, что мне хотелось бы делать, но всё же выслушаем, что расскажет этот дурень.

К этому времени стемнело настолько, что на площади разожгли костёр. Толпа сбилась плотнее, из-за неё было трудно что-либо увидеть, но три женщины, сидевшие перед входом в таверну, легко бросались в глаза, и Лоуренс их заметил раньше, чем Хоро успела его окликнуть, и с ошеломлённой улыбкой махнул им рукой.

— Редкое сочетание, — заметил он, сбитый с толку присутствием Тании, но как опытный торговец тут же сделал безразличное лицо. — Хоро, ты же сегодня не стала пить слишком много, правда?

— Дурень.

Спокойствие Лоуренса заставило Хоро выглядеть несчастной и смущённой, Лоуренс, конечно же, лишь криво усмехнулся. Потом он отвязал с пояса кошель и, не взяв из него ни монетки, положил на стол.

— Раз здесь есть госпожа Эльза, я могу спокойно оставить это здесь.

Он не сказал напрямую: "я угощаю", отчего Эльза лишь покачала головой.

— Ладно, не буду больше отвлекать вас от ужина, — добавил Лоуренс, вероятно, инстинкт агнца побуждал его удалиться.

Но волчица Хоро не собиралась его отпускать.

— Вино и еда для этого ужина — ты.

Лоуренс хотел надеть улыбку торговца, но заметил в лице Хоро что-то, что помешало ему.

— Это... ладно...

— Сядь, — сказала Хоро.

Тания, сидевшая с Хоро, в испуге вскочила, поспешно обошла стол и робко подсела к Эльзе. Эльза тут же ощутила запах леса, совсем не похожий на духи, и поняла, почему Тания так влекла к себе мужчин.

— Я должен помолиться тебе?

Лоуренс вполне мог счесть, что его не ждал приятный разговор, учитывая тот угрюмый вид, с которым Хоро пила вино.

Но Эльза поняла, что Хоро так выглядит, потому что в этот момент решала, как ей вести разговор с Лоуренсом. Поэтому священница обречённо вздохнула и начала сама:

— Госпожа Хоро обеспокоена тем, что у здешнего епископа могут быть дурные намерения, и потому пришла обсудить всё со мной.

Лоренс понял, кто подразумевался под предполагаемой жертвой епископа.

— Это про звание аристократа? — спросил он, и Хоро нарочно отвернулась. — Ты боишься, что я слишком увлекусь... и меня выбросят, как собаку, жрать дерьмо?

С момента их встречи и до сих пор эта тема, несомненно, поднималась много раз. Лоуренс вымучил улыбку торговца, вздохнул и продолжил:

— Конечно, я оценил прибыли и убытки, и я знаю, что у епископа есть собственные намерения.

— Болван, — наконец, заговорила Хоро и повернулась к стоявшему рядом с ней Лоуренсу. — Эта земля, звание епископа и всякое такое наверняка стоят недёшево, и ты хочешь продать купальню с горячим источником?

Воплощение волчицы, мудрой волчицы, её действительно не должно было волновать мирское честолюбие, желания её, кажется, были сосредоточены лишь на вине и мясе, да ещё на праздниках, где этого было вдоволь. Эльза могла выговаривать Хоро за леность, будто та была ребёнком, потому что сама Хоро была далеко не столь напыщенна, как, порою, её речи, на самом деле их взгляды во многом были схожи, и Эльза ощущала свою близость к ней.

— Господин Лоуренс, я не думаю, что епископ мог предложить условия, более полезные для партнёра, чем для себя. Он, может, не особо умён, но приятность его слов скрывает собственные планы, которые он держит при себе.

Епископ занимал высокий пост в церковной организации, и Эльзе было несколько неловко плохо отзываться о нём, но говорила она искренне. Лоуренсу было нелегко выдерживать взгляды Хоро и Эльзы, и он сказал так, как говорят торговцы, которых хватает и допрашивает стража:

— Ну, это... Может, сначала выслушаете, что я должен сказать?

Эльза посмотрела на Хоро, та мрачно впилась клыками в жареную баранину.

— Я бы хотела послушать, какую риторику на этот раз использовал епископ, — произнесла Эльза.

Лоуренс, криво усмехнувшись, ответил:

— Мне не нужно платить сейчас напрямую ни единого серебряка.

— Чего? — поразилась Хоро, и её удивление выглядело забавным.

— Условия епископа таковы: я готов платить определённый ежегодный взнос, а он уступает права на землю неподалёку от Саронии вместе с правами на местные пошлины.

Хоро, сузив глаза, посмотрела на Лоуренса, а потом спросила взглядом Эльзу, каково её мнение.

— Вот как, значит, пока в карман епископа приходит определённое количество денег, не имеет значения, держит ли церковь права в своих руках или нет.

— В конце концов, эти титулы просто лежат в церкви без всякой пользы, так что епископ ничего не теряет, — добавил Лоуренс.

Значит, епископ получит сильного партнёра без ущерба для чьего-либо кошеля, включая свой. Простая и понятная на вид сделка, которую вполне можно было ожидать от такого епископа.

Однако Эльза в последнее время, когда Церковь серьёзно лихорадило, то тут, то там разбиралась с деловыми бумагами и счетами в церквях, и её охватило предчувствие, что в этой сделке не всё так просто.

— Принятие условий епископа означает заинтересованность в высоких пошлинах, чтобы было из чего платить ему каждый год. Что до церкви, она получит те же деньги, даже если пошлины будут снижены, — сказала она.

Когда в Саронии поднялась неразбериха с безнадёжными долгами, епископ поспешил с глупым решением арестовать торговца за его долг, рассчитывая сдержать нараставший хаос, и получил противоположный результат. Но сейчас его голова отработала точно. Короче, настоящий злодей, — вздохнула Эльза и уточнила:

— И что, ты собираешься согласиться с предложением епископа?

Хоро не интересовали детали, но очень беспокоил окончательный вывод, она вгрызлась в только что принесённую порцию мяса и перевела взгляд на Лоуренса, словно обещая поступить с ним так же в случае неудовлетворительного ответа.

— Я немного сомневаюсь.

Эльзу несколько удивило, что Лоуренс не огласил окончательного решения.

— Здесь госпожа Тания... — продолжил он. — Значит, вы втроём как-то рассматривали происхождение пошлин?

Тания, не способная участвовать в разговоре и сидевшая с одиноким видом, тут же встрепенулась.

— Пошлины на некоторые товары в этом городе до странности высокие, говорят, что это награда за храбрость Воррагина.

— Потому что победил великого змея, — мило улыбнулась Тания, довольная, что разговор перешёл на понятную тему.

Лоуренс тоже улыбнулся и продолжил:

— Это случилось давно. В таких случаях говорят: не наливай молодое вино в старые меха.

— Это значит, что причина подозрительна?

— Людей раздражают налоги или пошлины, чтобы заставить людей платить, нужно иметь крепкое обоснование. Использование вековых легенд, к тому же сомнительных, произведёт ограниченное воздействие на общество.

Этот скользкий епископ, похоже, почуял тьму под сиянием старой легенды. Предвидя снижение пошлин, он напряг голову, чтобы найти способ сохранить доход и в будущем.

Прежде он уже сумел свалить на плечи Эльзы все работы в церкви, а теперь приукрасил готовую догореть свечу и предложил её Лоуренсу, говоря: "Доколе эта свеча будет светить церкви, она твоя".

— При надёжном обосновании пошлин, я думаю, было бы неплохо дать согласие. Но если это какая-то чепуха, пошлине суждено снизиться, а сделка принесёт убыток.

Если пообещаешь платить определённые деньги, а пошлина снизятся, убыток несомненен. Сделка, предложенная епископом, может принести не только доход.

Была ли Хоро уже пьяна или ей просто надоело слушать, но она, подпирая подбородок руками, недовольно произнесла:

— Имеешь в виду найти большую змею?

Лоуренс ответил ей лёгкой улыбкой и повернулся к Эльзе:

— Провидением Господа с нами есть человек, родом из деревни, где имеется легенда о змее.

Лоуренс более-менее разобрался в замысле епископа. Но, похоже, он продолжал считать, что у него имелись кое-какие резервы, чтобы сладить с ситуацией. Предстояла битва умов между Лоуренсом и епископом, битва, скрываемая за льстивыми улыбками.

Если Лоуренс возьмёт верх, он не только получит большую прибыль, но и проявит себя перед Хоро.

Эльза и Хоро посмотрели друг на друга и пожали плечами. Потом Хоро сделала большой глоток вина, чтобы проглотить слова "ты всё такой же".

Легенда могла служить основой для высоких пошлин лишь при условии, что она могла быть доказана. Напротив, если всё окажется чепухой, придуманной когда-то, удержать высокую пошлину станет весьма затруднительным. Ситуация по большей части заключалась в этом, и у Эльзы был вопрос, который надо было непременно задать Лоуренсу.

На следующий день после этого разговора у таверны большая ярмарка Саронии завершалась праздником. В основу праздника не было положено какой-либо легенды, как это было принято в других местах, это было просто празднование ярмарочного изобилия еды и одежды этого года, радостное событие перед суровой жизнью зимней порой и заодно отдание почестей святому, которого подобрали к празднику задним числом. А по сути — просто праздник, на котором много пьют.

Хоро с утра позвали для подготовки к праздничной церемонии, поскольку она выбирала выпивку, ей надо было прорепетировать церемонию, подогнать одежду и что-то ещё в том же роде.

Епископ на празднике был главным, поэтому в этот день собрания по поводу пошлин не проводилось. Поэтому и Лоуренс был свободен, он нашёл таверну на площади и наблюдал, как горожане, потея, сооружали всё необходимое для праздника. Эльза, проходя рядом, заметила его и позвала в церковь. В церкви они пристроились в углу церкви и стали разбивать грецкие орехи, которые захватила с собой Тания.

— Что ты думаешь о тарифах? — спросила Эльза.

— Что ты имеешь в виду? — переспросил Лоуренс, надевая маску торговца, и расколол небольшим молотком орех.

— Вопрос в справедливости.

— Справедливости?

Орехи слегка прокаливали на огне, так их легче было разбивать. Лоуренс извлёк ядро с таким удовольствием, словно ждал, что в орехе спрятана какая-то истина.

— Пошлины могут использоваться для ремонта дорог и установки водяных мельниц, улучшения условий для торговли, оплаты стражи для поддержания правопорядка в городе. Но на это пойдут не все деньги от пошлин.

— Например, кто-то насосётся этих денег подобно оводу, насосавшемуся крови.

Эльза от неожиданности уронила молоток, раздробив орех в труху.

— У этой церкви нет недостатка в деньгах, если снизить цены на древесину, люди получат более дешёвые дома для проживания.

— И зима близится, людям надо топить очаги.

— Вот почему я сказала про справедливость.

Как торговец Лоуренс не привык наживаться на людских крови и слезах, однако он не мог не думать, как должно торговцу.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, но скоро работы на селе остановятся, и ближние деревни, зарабатывающие в это время на добыче торфа, захотят, чтобы цены на дрова оставались высокими.

Зимой добычей торфа для продажи в городе занимались простые селяне, а древесиной торговали богатые торговцы. Когда доводы приводятся с учётом интересов групп людей, трудно определить, что хорошо и что плохо.

— Но разве ты не говорил, что пошлины в этом городе слишком высоки?

Лоуренс расколол орех и посмотрел в сторону Тании, та с городскими девушками колола орехи в другом конце церкви. Нескольким девушкам, вероятно, наскучило это занятие, и они расчёсывали пышные волосы Тании и заплетали их в косы, девушки сдержано, но весело смеялись.

— Да, очень высоки. Неправдоподобно даже.

Эльза жила в маленькой деревушке, для неё налоги и пошлины всегда были головной болью, она их воспринимала, как что-то, заставлявшее людей страдать. То, что Лоуренс был готов поддерживать высокие пошлины, казалось ей плохим, неправильным.

— Тогда тебе не кажется, что их надо уменьшить?

Лоуренс отличался от Хоро, чувство вины не заставляло его отвернуться, вместо этого он несколько мгновений смотрел на Эльзу, потом улыбнулся.

— У того города есть своя история, случайно попавший в него чужак не может походя что-то менять.

Эльза почувствовала, как в ней поднимается гнев, от того, что он, глядя прямо ей в глаза, пытался доказать, что чёрное — это белое, и тогда он, наконец, отвёл взгляд.