Волчица и пряность. Том 23

После трудного, опасного путешествия на козлах повозки эта пара поселилась далеко на севере и открыла купальню с горячим источником. Для Эльзы, выросшей в деревне на равнине, это было таинственное место, и слова "глубоко в горах" ей ничего не говорили, она не могла не удивляться, как кто-то мог открыть туда путь. Но она слышала, что прежде Хоро жила как раз в месте, которое описывают эти слова, а уже потом отправилась на юг и несколько столетий заботилась об урожаях пшеницы в очень южной деревне. В месте, покрытом пшеничными полями и так не похожем на спрятанную в тени гор Ньоххиру. Но теперь Эльза была убеждена, что Лоуренс не был таким, как опасалась Хоро, и он вовсе не собирался продавать купальню с горячим источником.

Потому что он был тем, кто хотел всем угодить своей принцессе на пиру и, как преданный слуга, спешил угостить её сладкой сдобой, когда она щедро полакомилась солёным.

— Хорошо, мы на месте.

Насколько сама Хоро разглядела чистые намерения Лоуренса? У Эльзы ещё не было ответа.

Хоро легко соскочила на землю, глубоко вдохнула аромат пшеничного поля и спрятала свой пушистый хвост под юбку.

С вершины этого холма, несколько превосходившего высотой остальные, город Сарония не был виден. Возможно, его можно было различить со сторожевой башни, но вряд ли это заботило кого-то в повседневной жизни. Живущие здесь могут во всех направлениях видеть бескрайние поля и во всей полноте ощутить себя здесь хозяевами.

На стук в ворота старого замка Воррагинов вышел помощник священника, которого они уже видели в церкви Саронии.

— Кажется, госпожа Эльза?

Эльза была священницей, а не помощницей священника, однако занимала этот пост на временной основе, поэтому её положение было даже ниже, чем у помощника священника такого крупного города, как Сарония.

У помощника под носом имелись густые усы с бородой, придававшие их обладателю традиционную солидность и свидетельствовавшие, что он готовится к своему повышению. Без растительности на лице помощник выглядел бы слишком молодо. Его удивил этот визит, но, похоже, и обрадовал тоже.

— А-а-а, вы хотите разобраться со спором о пошлинах.

Издали старый замок Воррагин казался большим каменным ящиком, но за воротами открылся значительных размеров двор, сторожевая башня, судя по её размерам, также была достаточно просторной. Кроме башни и здания замка во дворе имелся деревянный сарай, где осенью после жатвы обмолачивали и засыпали в мешки пшеницу.

Не было похоже, что в замке жили, здесь царил покой.

Пока они шли через двор, Эльза пояснила цель их приезда, и помощник священника невесело ухмыльнулся:

— Так епископ обычно и делает. Управляться с пшеничными полями и деревнями — дело накладное, и епископ решил переложить на кого-то ответственность за все неприятности.

Несмотря на каменные стены замка пола на первом этаже не было, вместо него там так и осталась земля, и пахло здесь тоже землёй. Это место должно было служить залом для приёма важных посетителей, но сейчас здесь громоздились тюки пшеницы и валялся сельскохозяйственный инвентарь. Тут же бродила тощая собака, то ли она здесь выросла, то ли просто сама пробралась внутрь, её глаза заискивающе поглядывали на Хоро.

Помощник священника пригласил всех сесть за длинный стол и налил вина, которое так долго грелось на огне, что совершенно устранило его крепость.

— Пшеница приносит такой плохой доход? — поинтересовалась Эльза.

Целью епископа было сохранение поступления денег церкви, остававшееся от доходов должно будет доставаться Лоуренсу. Это означало, что епископ оценил трудности ведения хозяйства здесь и неизбежность снижения пошлин, решив в итоге выбрать поступление определённого денежного взноса.

— В какой-то мере. То есть, если получить хороший урожай, как в этом году, тогда всё будет в порядке, трудность в том, что это происходит не каждый год.

— Но какой бы ни был доход, епископ всё равно не станет из-за этого урезать свои повседневные расходы.

Епископ Саронии переложил ведение книг отчётности на Эльзу. Помощник священника мог лишь с иронией улыбнуться, зная, как ей всё время приходилось сражаться с обрывочностью, небрежностью, а то и прямой фальсификацией цифр в этих книгах.

— Совершенно верно. Расходы те же, что и раньше, ничуть не снижены, хотя доходы существенно снизились. Особенно серьёзно было три года назад, когда по полям прошлась ржаная болезнь.

У Хоро, пившей вино, которое даже из деликатности нельзя было назвать хорошим, под капюшоном дёрнулись уши, и Эльза, конечно, заметила это.

Та же болезнь пшеницы наделала шуму в родной деревне Эльзы — в Терео. Употребление в пищу этой почерневшей, осклизлой пшеницы вызывало у людей видения, иногда смерть, а у женщин — выкидыши. Если болезнь затрагивала лишь маленькую часть поля, его выжигали целиком, но в любом случае слухи о появлении болезни сильно снижали спрос на пшеницу.

— Должно быть, тяжело тогда пришлось.

— Да, просто с ног валились. Душа болит, как вспомнишь людей, прибегавших в церковь, чтобы спросить, не оставил ли нас Господь.

Духовенство должно разделять страдания людей, но епископ, надо полагать, свалил эту обязанность на помощников и, несомненно, сделает это снова, если такое повторится.

— Даже если не случалось каких-либо особых неприятностей, поддержание мельницы в рабочем состоянии и заботы по землеустройству обычно требуют столько времени, что его не хватает. Так что если все сложности по получению доходов от пшеницы переложить на кого-то ещё, отказ от этого дохода — цена не слишком большая.

И помощник священника издал сухой смешок, его самого сюда прислали, вероятно, с той же целью.

Казавшаяся такой неспешной деревенская жизнь оказалась очень далёкой от безмятежной идиллии.

— Но в таком случае то, что получение пошлины несёт только выгоды, выглядит несколько сомнительно, — произнёс Лоуренс, и все взгляды тут же перенеслись на него. — Как семья Воррагинов обрела право на пошлину?

Вздох помощника священника заставил трепетать растительность под его носом.

— Вероятно, епископ послал тебя сюда, потому что не смог сопротивляться давлению торговцев древесины по этому же вопросу, да? — произнёс он, пожимая плечами

По легенде отважный Воррагин победил змея, вызвавшего суматоху в этих краях.

— Правдива ли легенда об уничтожении великого змея? — спросил Лоуренс, делая вид, что ничего не знает.

Помощник священника смутился, а потом ответил:

— Только Господу ведомо.

Сам он в это не верил, но сказать прямо означало бы, что он, представитель Церкви, признал право собирать пошлину под этим предлогом мошенничеством. И раз у него не было возможности ответить прямо, он выразился уклончиво, как священники в больших городах.

— Осталось ли что-либо, что могло бы стать подтверждением? — спросила Эльза.

Помощник холодно покачал головой. Кажется, об огромном змеином черепе, который валялся бы где-нибудь поблизости, можно было забыть.

— Нам можно осмотреть окрестности замка? — спросил Лоуренс.

Помощник священника дважды моргнул, но, вероятно, не сумел найти повод отказать.

— Пожалуйста, действуйте. Хотя права на землю переданы в церковь Саронии, всякие документы прошлых времён должны ещё храниться в подвале. Кстати, позже деревенский староста, те, кто прежде управлял деревней, и приехавшие сюда торговцы соберутся, чтобы обсудить вопросы сбора и перевозки пшеницы, и ты можешь расспросить их.

Если бы Лоуренс действительно стал землевладельцем, помощнику больше не пришлось бы проделывать весь путь сюда, чтобы распоряжаться работой с пшеницей, он смог бы связать своё будущее с церковью Саронии. Помочь здесь Лоуренсу, чтобы продолжить своё продвижение по церковной иерархии, — это на самом деле очень неплохое решение. Рассудив так, Эльза поразилась, насколько естественно ей в голову пришли эти мысли. Покинув Терео, она научилась острее видеть движущие мотивы в среде духовенства.

Не было странным, когда простые, честные люди отправлялись из деревни в город на заработки и оказывались по возвращению подозрительными в отношении поступков и помыслов окружающих.

Путешествие могло сказываться на людях и так.

Эльза обеими руками вытерла лицо, будто стирала с него испугавший её чуждый облик, и устало вздохнула.

К этому моменту помощник сказал всё, что собирался, и поднялся из-за стола.

— Сейчас мне надо пойти и найти кого-нибудь, кто поможет с подготовкой к встрече и ужину, так что извините меня. Можете осмотреть всё, что хотите. Это место используется обычно в качестве склада, здесь никто не живёт, нигде не должно быть заперто.

— Спасибо, — ответил ему за всех Лоуренс, и помощник священника ушёл куда-то внутрь замка. — Ладно, может, мне пока спуститься в подвал и вступить в схватку с пылью и затхлым воздухом?

— Ффах, — фыркнула Хоро, резко отвернувшись, не то чтобы ей здесь не нравилось, просто ей не хотелось иметь дела с пылью, потом она указала на Танию. — Мы пойдём с ней осмотреться, не похоронена ли где-то неподалёку эта змея.

Тания на миг опешила, а потом радостно кивнула.

— В таком случае, госпожа Эльза, сможешь посмотреть, нет ли каких-то свидетельств этой истории на стенах замка внутри и снаружи?

Эльза хотела предложить пойти с Лоуренсом в подвал, но тот опередил её. Возможно, он не хотел, чтобы она пачкалась в пыли и дышала затхлым воздухом, Лоуренс заботился о деталях, как положено торговцу. В то же время Эльза не понимала, почему при таком внимании к деталям он всегда проигрывал рядом с Хоро.

— Ладно. Хорошо бы, чтобы удалось найти что-то, — ответила она и, посмотрев на невозмутимо стоявших Хоро и Лоуренса, пожала плечами.

Хоро повела Танию наружу, Лоуренс, засучив рукава, направился в подвал, а Эльза, хоть и без особой радости, принялась осматривать замок.

Историю хранят не только пергаменты летописей, её ещё изображают на стенах. На стене церкви епископата Вуаран есть рисунки, запечатлевшие действительно произошедшие события, хотя, просто рассматривая их, понять эти события невозможно. Если бы нашлась в укромном месте святыня, посвящённая великому змею, было бы намного проще. Так думала Эльза, блуждая по зданию, но ей попадались лишь привычные ей с детства следы обычной деревенской жизни.

Люди в замке не жили, соответственно не было и мебели, только охапки сена, сваленные по углам нескольких комнат. Да ещё на стенах висели пустые, покрытые толстым слоем пыли подсвечники.

Второй и третий этажи явили такое же зрелище, если не считать большого котла и прочей утвари, которым не нашлось бы места в домах селян, вероятно, это предназначалось для проведения праздников или иных собраний людей.

Открыв деревянное окно, Эльза увидела лишь площадку перед замком, обзор был ограничен стеной. Возможно, высокие стены были следствием прошлых войн Церкви с язычниками. Она не могла удержаться от смешка, представив, как посреди войны огромный змей ползает себе между людьми.

— Храбрый Воррагин, действительно ли ты победил змея?

Предание утверждало, что змей воспрепятствовал торговле. Если бы он был сопоставим по размерам с Хоро в её истинной форме, то разрушить каменную стену с острыми углами, как и сам замок тоже, он мог бы, просто почесавшись о них во время линьки.

В летописи было сказано, что храбрец поразил змея, ударив мечом в его шею.

Эльза знала волчицу, именовавшую себя мудрой, и добрую белку, усердно работавшую, чтобы вернуть к жизни опустошённую гору. Если даже храбрый Воррагин был способен протыкать мечом и убивать языческих богов, прибегать к мечу — это последнее средство. Потому что языческие боги ни в коем случае не могли быть теми, с кем нельзя общаться, чтобы договориться.

Закрыв окно, Эльза собиралась выйти из комнаты и спуститься вниз, но тут будто что-то вспыхнуло в её голове.

— А вдруг... вдруг они были такой же парой, как эта волчица и...

Такая возможность несколько ошеломила её. Если души воплощения змея и храброго Воррагина были едины, они легко могли явить чудо.

— Видел ли эту возможность господин Лоуренс?

Сама Эльза, видевшая истинную форму мудрой волчицы Хоро, была более чем уверена, что люди не способны побеждать таких существ просто грубой силой, а ведь Лоуренс прожил с Хоро уже много лет. Значит, выбирая наиболее вероятную возможность, нетрудно прийти к выводу.

Великий змей и храбрый Воррагин были близкими друзьями, а может, любили друг друга, правда, тогда это была великая змея, а не змей. И они вместе создали легенду этой земли.

— Вполне возможно, что я пошла на поводу у этих городских слухов...

Лоуренс лишь выглядел недотёпой рядом со своей женой, на самом деле он носил маску.

Если легенда о победе доблестного Воррангина над змеем была выдумана, авторство самих героев легенды объясняет, почему Лоуренс со спокойным выражением лица продвигается к получению прав на землю. Неспокойному сердцу Хоро будет приятно узнать, что существовала ещё одна пара, подобная им.

"А, да... — думала Эльза, выходя на площадку перед замком и направляясь к воротам в лучах близившегося к закату и постепенно темневшего солнца, у ворот она скрестила руки на груди, пытаясь себя успокоить. — Верят ли в это господин Лоуренс и его половин и убедят ли они торговцев деревом, это разные вещи, интересно, как он собирался убедить горожан?"

Одного Лоуренса не хватит, чтобы торговцы лесом поверили в легенду и смирились с правомерностью высоких пошлин. Если бы существовало явное доказательство вроде черепа змея, епископ предъявил бы его и заставил бы торговцев умолкнуть уже давно. В таком случае следовало думать, что у Лоуренса уже есть надёжные доказательства, о которых Эльза понятия не имела, правда, сам он этого ничем не выдал.

Это как загнать добычу в тупик и обнаружить, что она будто в воздухе растворилась.

Что поймал за хвост Лоуренс? А может, лишь думал, что поймал?

"Раз госпожа Хоро ему не помогает, вряд ли он использует что-то сверхъестественное".

Это казалось очевидным, но для Эльзы, предпочитавшей прямой и рациональный ход мысли, то, что плохо поддавалось объяснению, было особенно мучительным. Она брела по двору, погрузившись в раздумья и не отрывая глаз от носков своих туфель, пока незаметно для себя не вышла за ворота.

Когда это происходило в Терео, она, в конце концов, поднимала взгляд, чтобы встретиться с грустной улыбкой мужа с ребёнком на руках. Но здесь, на равнине неподалёку от Саронии и очень далеко от дома она видела девушку, одиноко сидевшую на траве, уже приобретавшей осенние цвета.

Эльза подошла к Хоро, напомнившей ей о влажном прикосновении маленькой ручки ребёнка.

— Каковы здесь пшеничные поля?

Глаза Хоро не повернулись в сторону Эльзы, хотя та подошла вплотную, лишь дёрнулись в ответ её волчьи уши, освобождённые от капюшона, пока её не видел посторонний взгляд.

— Господин Лоуренс хотел подарить тебе этот вид.

Бескрайнее золотое море.

Эльзе, выросшей на равнине, это место было больше по сердцу, чем стеснённая в горах Ньоххира.