Сталь и Пламя. Том четвёртый. Возвращение Утренней Звезды

Илья Гутман

Сталь и Пламя

Том четвёртый

Возвращение Утренней Звезды

Эпическое фэнтези

На Небе был прославлен больше всех

И в чине наивысшем состоял;

Подобный ликом Утренней Звезде,

Рои светил ведущей, он увлек

Обманом третью часть Небесных войск.

Узнай! Когда был свергнут Люцифер

(Так называй того, кто в Небесах

Средь Ангелов блистательней сиял,

Чем оная звезда средь прочих звезд),

Когда объятый пламенами, он

Со всеми легионами летел

Сквозь бездну, прямо в Ад.

Джон Мильтон. Потерянный Рай.

Пролог

Эллинор очнулся. Щит Абсолюта, выставленный им в последний момент, оказался не слишком эффективен против взрывной волны.

— Ловко он меня поймал, мерзавец, — подумал Эллинор. — Удивительно, что я всё ещё жив: в процессе битвы почти весь запас абсолютных энергий исчерпался — щит должен был получиться крайне слабым.

Убедившись, что битва давно закончилась, паладин побрёл к зданию академии, где его поджидал целый ворох не слишком-то приятных новостей.

Во-первых, выяснилось, что пока он валялся без чувств, экспедиция Ларратоса благополучно отбыла к Сельвину — и побеседовать с главой ордена Утренней Звезды не получится.

Во-вторых, совет спешно собрался на внеочередное заседание, где планировалось официально, по всем правилам, предать анафеме Ларратоса с Элиддином и объявить их "орден" вне закона. Эллинор был уверен, что в этом вопросе паладины проявят редкостное единодушие — так что результат голосования был, в общем-то, заранее известен.

Наконец, пройдя к себе в комнату и начав медитацию, Эллинор с удивлением, переходящим в ужас, обнаружил в своей ауре значительные вкрапления Хаоса! Вне всякого сомнения, именно мощь хаотических энергий, дополнив абсолютный щит, позволила паладину уцелеть во время взрыва.

— Похоже, — пробормотал Эллинор, — способности Ларратоса к инициации оказались сильнее, чем я думал...

Глава 1

Ночной народ

Отряд, вновь ставший отрядом Ларратоса и Элиддина, плыл на корабле "Могучий Альбатрос" по направлению к острову Сельвин. Естественно, Элиддин не мог никуда уплыть без своего верного дракона Руханнура.

Ларри прошёл в каюту-ресторан, где сразу же увидел Зарину: она пила чай с бутербродами.

— Присоединяйся, Ларри.

— Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз, — отвернулся Ларратос: не хватало ещё, чтобы Эрана увидела их за дружеским чаепитием!

— Ларри, ты не понял... Я знаю, что ждёт нас на Сельвине.

— Знаешь?! Откуда?

— Потому что... потому что Сельвин — моя родина, — тихо произнесла Зарина.

— Родина? Но говорят, что там нет людей — только странные полудикие существа.

— Просто смотри, — проговорила Зарина, снимая с себя иллюзию.

Ларри не смог сдержать изумлённого возгласа: таких необычных существ ему ещё не приходилось видеть. Уши Зарины действительно были остроконечными — но на эльфийские они не походили. Очень широкие, треугольной формы, с изящно скруглёнными вершинами, они напоминали кошачьи уши. Да и расположены они были как у кошки — очень высоко, почти на макушке.

А в остальном — вполне человеческое лицо. Оторвавшись от созерцания ушей, Ларри окинул взглядом фигуру Зарины — и не нашёл особых отличий от человеческой. Разве что вместо плоских ногтей пальцы её рук оканчивались крепкими чуть загнутыми когтями.

Воистину женщина-кошка, ночная хищница, от которой трудно найти спасение.

— Зарина, кто ты? — спросил Ларратос.

— Я принадлежу к расе намейрус, она же — дрантейрус — то есть ночной или древесный народ. Точнее, не я, а моя мать — мой отец, как я и говорила, был человеком. Мизрахийцем. От него я унаследовала имя Зарина, что означает "княжна", фамилию Йархи, что значит "лунная" и страсть к магии иллюзий. Немногочисленные человеческие путешественники, что добирались до нашего изолированного острова, называли наш народ "люди-кошки"... Ну, так ты согласен, что нам стоит поговорить?

Ларри кивнул и сел напротив Зарины.

— Послушай, Зарина... У вашего народа есть столица? Насколько вообще развита Сельвинская цивилизация?

— Столица... — намейра чуть подняла голову, уставившись на Ларри задумчивыми зелёными глазами. Теперь они стали ещё круглее, а зрачки, напротив, выглядели вертикальными щёлками. — Можно сказать, что есть. Она называется Тереласом — я выросла неподалёку от этого города. Но чтобы туда попасть, придётся обогнуть весь остров: город расположен на берегах реки Ардул, а она, начинаясь в центре острова, течёт на север.

— Ардул? — удивился Ларратос. — Похоже на эльфийское "ардал", что означает "священный".

— Да, — ответила Зарина. — "Ардул" на языке намейрусов означает именно "священный". Ходят легенды, что у нашего народа и у эльфов были общие предки.

— Кстати, а как тебе удалось попасть в Масхон? Ведь здесь такие аномалии, что пробиться можно только на слайдере.

— Мой возлюбленный доставил меня по воздуху.

— А как вы познакомились?

— Я была рабыней, и он меня выкупил.

— Ты была рабыней? — поразился Ларри. — Ни за что не поверю!

— Это правда, — вздохнула Зарина. — Из-за отца-мизрахийца я выглядела несколько иначе, чем девушки намейрусов, и была гораздо слабее их. На меня с детства смотрели косо, а уж когда кто-то донёс, что я занимаюсь магией...

— Зарина, неужели ваш народ вообще не практикует магию?

— Практикует, но магия — прерогатива мужчин. Дело в том, Ларри, что у нас матриархат — в связи с тем, что девочек рождается в три раза больше, чем мальчиков. Власть у нас — в руках женщин. Дело женщины — война, а дело мужчины — магия. Если женщина хотя бы немного знакома с магией и об этом узнают окружающие, на неё тут же навешивается ярлык "ведьма". А нарушители закона у намейрусов в лучшем случае отправляются в рабство. Так что мне, можно сказать, ещё повезло.

Намейра печально вздохнула: похоже, воспоминания были не из приятных.

— Постой, Зарина! Как это война может быть женским делом?! Женщины слабее мужчин, кому нужны такие воины?

— А какой толк призывать в армию мужчин, если их в три раза меньше? Мужчины в нашей армии — добровольцы. Альтануны, "танцоры молний" — сильные и ловкие воители намейрусов, что дерутся двумя клинками. Они набираются из самых сильных мужчин-добровольцев. А женщин призывают на срочную службу в обязательном порядке. Девушек призывают в армию в возрасте шестнадцати лет. И в день принятия присяги на торжественной церемонии лишают девственности.

Ларри поперхнулся чаем.

— Что за отвратительные у вас обычаи?!!

— Нормальные обычаи, Ларри! Девственности лишают опытные в этом деле жрецы храма Ночного Паука. Но в связи с тем, что я была рабыней, меня так и не лишили девственности, — в глазах Зарины на пару секунд появилась грусть. — Но зато позже это сделал мой возлюбленный, Орсун Лутар.

— И ваши девушки так просто позволяют незнакомому мужчине-жрецу лишить себя девственности?

— Конечно, Ларри. Психология народа намейрусов может показаться странной для человека. У вас, как я знаю, инициаторами сексуальных отношений обычно выступают мужчины, а у нас — наоборот, женщины.

— Я уже заметил, — ответил Ларратос.

— Этот факт удивил и моего отца, выходца из Шемшии — Шамира Йархи. Он, привыкший, что мизрахийские женщины не вступают в интимные отношения до свадьбы, был просто в шоке от нашей морали. Но это не помешало ему жениться на моей матери.

— А он остался на Сельвине? Мы сможем его увидеть?

— Увы, Ларри, нет. Мой отец умер, когда я была совсем девочкой.

— Слушай, Зарина, а другие намейрусы бывали в землях людей? Или только ты одна?

— Конечно, бывали. Наши воительницы в землях людей обычно становились асассинками.

— Но я никогда не слышал об асассинах с острова Сельвин!

— Это всё потому, что они действовали тайно и бесшумно. Хотя кое-что всё же попало в ваши легенды. Например, в Мизрахе и в Ариаде действовала особая каста асассинок, известная как "чёрные вдовы". Они вступали в интимные отношения с "заказанными" мужчинами, а потом, дождавшись, пока жертва уснёт, протыкали сердце отравленным кинжалом.

Ларри передёрнуло.

— А сколько живут намейрусы? — паладин решил сменить тему.

— Две-три сотни лет, не больше. Однако намейрус может временно выпасть из жизни — впав в спячку, которая длится до пятидесяти лет — если спящего не разбудят. Намейрус не стареет за годы сна. Многие через уход в сон бегут от современных проблем — надеясь проснуться в благополучном будущем. Но у нас традиционное общество. И, по словам летописцев нашего народа, за тысячи лет оно совершенно не изменилось.

— А как ваш народ относится к чужакам?

— Очень по-разному. В любом случае, на тёплый приём рассчитывать не стоит. Предупреди Эрану, чтобы она ни в коем случае не использовала магию — иначе неприятности гарантированы. А лучше бы вообще оставить её на корабле. Кстати, — добавила Зарина, заметив протестующий взгляд Ларри, — мне тоже не хочется высаживаться на этом острове, но что делать... Учти: мужчин намейры считают низшими существами — при матриархате это и неудивительно. А ссориться с воительницами-намейрами не стоит.

Зарина вытащила свой меч и, положив его на стол, провела ладонью над лезвием, накладывая иллюзию.

— Это — "коготь", любимое оружие намейрусов, — пояснила она.

Ларри с интересом разглядывал изменённый клинок. Коготь напоминал небольшой кинжал с плавно изогнутым лезвием. Ближе к острию изгиб резко увеличивался, так что оружие действительно вызывало ассоциации со звериными когтями.

— Этим владеют все намейры. Лук и вот такой кинжал — первые игрушки наших девочек.

— Зарина, а ты можешь показать мне приёмы боя с этим оружием? Я что-то слабо представляю себе, как можно сражаться таким неудобным кинжалом.

— К сожалению, не могу, — досадливо поморщилась намейра. — Из-за моей нечистокровности мне не доверили когтя, не говоря уж про обучение технике боя. Скажу лишь, что это оружие действительно очень опасно: элитные воительницы, вооружённые таким кинжалом, представляют серьёзную опасность даже для паладина.

Ларри удивлённо хмыкнул: как-то не верилось, что живые существа, даже не владеющие магией, могут на равных биться с воином, поддержанным силой Абсолюта.

— У таких кинжалов есть одна неприятная особенность. Видишь ли, любой намейрус с детства знает всё о травах — целебных и ядовитых — и намейрусу ничего не стоит приготовить яд. При изготовлении когтя металл очень часто пропитывают особым ритуальным ядом. Тогда его лезвие приобретает зеленоватый оттенок. Вот так, — Зарина слегка подправила иллюзию. — На нас этот яд действует слабо, но для человека смертельна не то что царапина — даже простое прикосновение отравленного металла. Хотя паладина, я думаю, этим ядом не убить, но рисковать всё же не стоит.

* * *

Появление Ларратоса и Зарины в общей каюте сопровождалось изумлёнными возгласами всей команды. Необычный внешний вид намейрусов буквально притягивал взгляд — видимо, с непривычки.

— Ух ты, — восхищённо произнёс Юлиус, когда Ларри пересказал всё, что услышал от Зарины. — А ведь в этом облике ты гораздо симпатичнее!

Намейра чуть опустила уши и смерила Марра уничтожающим взглядом.

— Уши типично кошачьи, даже такие же подвижные, — задумчиво произнесла Эрана. — Так, значит, в тебе есть что-то от кошки. Это многое объясняет — например, твоё более чем странное отношение к мужчинам.

— Что ты сказала?! — глаза Зарины гневно полыхнули зелёным.

— Эрана, Зарина, прекратите! — вмешался Ларри. — Честное слово, вы ничуть не лучше наших драконов!

— Дашшше хушшше, — раздалось шипение, шедшее откуда-то из трюма. — Я зса всссю поезссдку ни расссу не подраласссь сс этой жшшёлтой ящшшерицей, хотя очшшень хотелось!

* * *

"Могучий Альбатрос" плыл вдоль побережья Сельвина. Ларри, находящийся в кабине слайдера, внимательно осматривал загадочный остров. Сельвин, буквально утопающий в яркой сочной зелени, выглядел вполне мирно: в отличие от того же Гирдашана, на острове намейрусов не наблюдалось высоких гор, скал или узких фьордов. Не было здесь и песчаных пляжей: всё побережье густо заросло какой-то странной растительностью, а заросли довольно высоких деревьев с крепкими воздушными корнями заполонили всё мелководье. Что настораживало, так это обилие подводных скал, хорошо просматривающихся сквозь удивительно прозрачную воду. Обычный корабль на месте "Альбатроса" уже лежал бы на дне с распоротым днищем.

Паладин не ощущал никакой опасности, связанной с Сельвином, но внутренним зрением заметил лёгкую красноватую дымку, окутывающую весь остров. Кое-где энергии Хаоса собирались в небольшие клубящиеся красноватые облака. Правда, здешний Хаос не проявлял заметной активности — в отличие от того, что стоял над Масхоном.

— Зарина, — поинтересовался Ларри у намейры, — можешь объяснить, отчего здесь скопилось столько Хаоса и почему он кажется каким-то сонным, неактивным?

— Не могу, — пробормотала Зарина. — Сама впервые вижу такое. Наш народ не владеет внутренним зрением, а паладином я стала уже после того, как покинула Сельвин.

— А как насчёт вон тех странных деревьев? Я никогда не слышал о том, что деревья могут расти на мелководье — здесь же вода солёная!

— Это стражи прибоя, — улыбнулась Зарина. — На самом деле они часто встречаются по берегам тропических островов. Кстати, а вот и устье Ардула.

Ларри повернул штурвал судна, и "Могучий Альбатрос", описав плавную дугу, двинулся вверх по течению священной реки. Ларри любовался пейзажем — впрочем, довольно однообразным. Стражи прибоя, заполонившие берега Ардула, отгораживали путешественников от внутренних частей острова сплошной зелёной стеной.

Вода реки по виду почти не отличалась от морской — такая же синяя и прозрачная. Дна видно не было: Ардул оказался весьма глубоким.

— Надо же — а река-то, оказывается, судоходна, — удивился Ларратос, когда слайдер промчался рядом с небольшими ярко-оранжевыми буйками, установленными над подводными скалами. — Было бы неплохо встретить попутное судно.

— Ларри, наш народ не умеет строить корабли, — чуть удивлённо ответила Зарина. — По крайней мере, не умел, — добавила она.

* * *

Четверть часа спустя заросли стражей прибоя внезапно поредели, и вот теперь Ларри оказался по-настоящему потрясён. Перед его взором предстали совершенно удивительные деревья. С мощными корнями, очень толстым стволом — метров десять в обхвате, и крайне длинными корявыми ветвями, они выглядели очень древними. Ветви нижнего яруса располагались на десятиметровой высоте и шли почти горизонтально, из-за чего кроны деревьев казались сплюснутыми.

— Прибыли, — спокойно сообщила Зарина. — Как видишь, Сельвин и Терелас совершенно не изменились.

— Что это? — изумлённо проговорил Ларратос, указывая на необычные деревья. "Могучий Альбатрос" замедлил ход, плавно приземлившись на воду, и паладин смог рассмотреть заинтересовавшие его растения подробнее. Они были довольно высокими — метров двадцать, а то и выше. Немногочисленные толстые ветви располагались в два-три яруса.

— Это и есть столица, — спокойно ответила Зарина. — Такое дерево называют полым дубом: стоит пробить в его коре достаточно большую дырку — и сердцевина ствола за пару месяцев полностью выветрится, но само дерево при этом остаётся живым. Получается вполне сносная хижина.

— Так эта роща — ваш город?!

— Ну а за что, по-твоему, нас прозвали "древесными людьми"? Как видишь, деревья посажены довольно редко, но их длинные ветви всё равно пересекаются. И они достаточно толсты, чтобы служить своеобразными улицами.

-Мы должны подняться наверх, — произнёс Ларратос. — И связаться с кем-нибудь из правящей касты. Например, с вашей верховной правительницей — матриархом, матриархиней или как её там...

— Королевой.

— Королева должна знать географию подвластных ей земель, что сильно поможет нам в поисках.

— Боюсь, тут всё не так просто, — неуверенно произнесла Зарина. — Понимаешь ли, Ларратос, жители Тааневера не являются подданными королевы Тереласа, а ведь кристалл находится в окрестностях именно этого города, не так ли?

— Как это — не являются подданными? — не понял Ларри. — А разве Терелас не столица Сельвина?

— Терелас — не столица в вашем, вестландском понимании этого слова. Да, он — самый крупный и влиятельный город в Сельвине. Но власть его королевы не абсолютна.

— Выходит, Сельвин не является единой страной?

— Является, Ларратос. Наша государственная форма резко отличается от вашей. Сельвином правят пять Великих Домов — у нас очень сильна клановость. Каждый из Домов располагается в своём городе — своей столице. Каждый из этих пяти городов принадлежит одному из Великих Домов, но в каждом городе есть и агенты других. Великие дома оказывают влияние на жизнь во всей стране — но каждый пытается делать это так, чтобы усилить своё влияние и ослабить соперников. Так что Сельвин не имеет чёткой столицы в вашем понимании этого слова. Он имеет пять столиц — и при этом является единым государством. У каждого Великого Дома есть своя королева, только у дома Ильграр — король. У каждого Великого Дома есть своя армия — между собой они и воюют, для этого нам и нужная армия: внешних врагов у нас нет.

— Могу ли я узнать, что это за Великие Дома?

— Конечно. Великий Дом Белар — дом воителей и воительниц. Великий Дом Бинкар — дом асассинов. Великий Дом Зибейль — дом монахинь, постигших боевые искусства и дом Фаран, дом воительниц, совершенно не пускают в свои ряды мужчин, ибо их королевы традиционно считают мужчин низшими существами. Великий Дом Ильграр — напротив, чисто мужской дом, дом магов. Женщина-намейрус, что занимается магией, будет опозорена — и поэтому дом Ильграр закрыт для женщин навсегда.

— А какой дом правит Тереласом?

— Белар. А дом Фаран правит городом Тааневер.

* * *

Экипаж (за исключением Эраны и Марра, которых решили оставить на "Альбатросе"), покинул герметичное судно — и сразу же в полной мере ощутил изнуряющую тропическую духоту. Нет, на Сельвине было не слишком-то и жарко, но полное безветрие вкупе с очень влажным воздухом действовало изнуряющее. Пахло сыростью, прелым деревом и речной тиной. Первыми звуками Сельвина, которые услышал Ларри, стали плеск речных волн, шум древесной листвы и надоедливый комариный звон: не прошло и минуты, как вокруг отряда начала кружиться всевозможная мошкара. Досадливо поморщившись, Ларри установил слабенький Абсолютный щит, остальные паладины проделали то же самое. Руханнур, очутившись на не вполне свежем Сельвинском воздухе, немедленно начал чихать и трясти башкой: мошка лезла в глаза и ноздри, набивалась в пасть. Пришлось Элиддину прикрыть танина щитом... А вот Мирида не испытывала особых затруднений: гидры — обитатели болот, и уж там-то комаров хватает.

— Где жители? — поинтересовался Беллерадаш. — Столица, а никого нет...

— Потому что день, — нетерпеливо объяснила Зарина. — Мы — ночной народ, Сельвин оживает после заката. Но это неважно! Лезем на дерево — а до дворца я вас провожу.

— Не уверен, что это хорошая идея, — потеребил бороду Элиддин. — Требовать аудиенции королевы среди дня, когда все спят — всё равно что врываться к гиперборейскому консулу после полуночи. Нужна очень веская причина.

— Предоставьте это мне, — Зарина ловко вскарабкалась на ближайшее дерево. — Ну, что встали? За мной!

Ларри поднял взор, недоумённо уставившись на довольную намейру.

— И как мы сюда заберёмся? У нас-то ведь нет когтей!

— Звери ваши на что?

— Рискованная затея, — прогудел Руханнур. — Ветви тонкие, на них не приземлишься толком. И расположены тесно. Ума не приложу, можно ли вообще до них добраться, не переломав крыльев?

— Сссаткниссь и делай как я! — прошипела Мирида, вонзая когти в шершавую кору дерева. И пока танин недоумённо хлопал глазами, гидра, шипя и ругаясь, довольно ловко вскарабкалась наверх: драконьи когти оказались ничуть не хуже намейрусовых.

Оценив предложение Мириды, Элиддин забрался на спину дракона, посадив позади себя Леона, и танин начал восхождение, непрерывно ворча.

— Надо же — как только меня не используют... То для перевозки почтовых грузов — вредных таких, зелёных, — Руханнур с намёком посмотрел на Мириду, — то вместо кошки, по деревьям лазать...

Ларри посмотрел на медленно карабкающегося танина; на паладинов, с трудом удерживающихся на скользкой спине ящера — и решил забираться на дерево своим ходом.

"В конце концов, я же рыцарь-тигр, неужто не допрыгну?" — подумал Мельд, с силой отталкиваясь от земли. Прыжок, усиленный мощью Абсолюта — и паладин опустился на ветку рядом с Миридой.

Апион, к его удивлению, был уже наверху. Ларратос даже не успел заметить, как он здесь очутился: воровские навыки бывшего преступника удачно дополнились способностями паладина...

— Так, остался Беллердаш, — прокомментировал Элиддин. — Руханнур, не желаешь ли ещё разок поднять сюда пассажиров?

— Хм, мне кажется, здесь можно обойтись без издевательств над животными, — мягко улыбнулся Леон, доставая левитатор. Щелчок, плавное движение руки — и вот уже весь отряд в сборе.

Зарина двинулась вперёд, с лёгкостью переходя с одного дерева на другое. Паладины тоже не испытывали особых трудностей: толстые прочные ветки с ровной шершавой корой действительно напоминали подвесные улицы Стейнгарда — разве что значительно уже.

— Зарина, а почему намейрусы предпочитают ночь? — поинтересовался Ларри.

— Днём очень душно, а в воздухе полно насекомых.

— Подожди, ты хочешь сказать, что ночью комары исчезают?! Да с наступлением темноты их должно стать ещё больше!

— Дело в том, Ларри, что вечером здесь пройдёт сильный дождь, а ночью выпадет обильная роса — комары этого не любят.

— А с чего ты решила, что дождь будет именно сегодня?

— Ларри, — довольно рассмеялась намейра, — это же тропический остров! Здесь на редкость однообразная погода: каждый день душно, каждый вечер — ливень, а каждую ночь — обильная роса. И так круглый год...

Терелас и впрямь занимал значительную площадь: к дворцу королевы путешественники вышли только через полчаса. Общие впечатления от столицы — зелень, вода, духота и комары. Палящие лучи тропического солнца пробивались сквозь не слишком густые кроны полых дубов, а ветер смахивал с листвы крупные капли влаги. Стволы некоторых деревьев были обвиты лианами, а прямо под тереласскими "улицами" простирались необыкновенно густые заросли ядовито-зелёного кустарника. В мощных розетках его длинных дугообразно изогнутых листьев скапливалась вода. Комариный звон не смолкал ни на минуту, а духота стояла неимоверная. Одежда путешественников уже через пару минут ходьбы стала насквозь мокрой от пота.

Дворец правящего дома расположился на невысоком холме, а составляющие его деревья были явно посажены искусственно: они располагались правильной спиралью, взбегавшей от подножия к вершине. Их кроны были аккуратно подстрижены, дабы ещё сильнее подчеркнуть "спиральность", а значительная часть ветвей — обрублена.

От этого "строения" веяло слабой природной магией. Ларри заметил, что мошкара куда-то подевалась, и немедленно снял щит.

— Ты же говорила, будто намейрусы не используют магию? — Мельд покосился на Зарину.

— Используют. Но только мужчины! А глава самого влиятельного из домов вполне может нанять магов — хотя бы для защиты дворца.

— От насекомых? — ехидно поинтересовался Руханнур.

— И от них тоже. Что ж это за дворец, если там сплошное комарьё?

Главный дворцовый вход (как определил его Ларри) представлял собой большущее шестиугольное отверстие, закрытое металлической дверью с выгравированным гербом дома. Зарина решительно подошла к нему и требовательно постучала.

Ей открыли. На пороге стояла стражница — невысокая оранжевоглазая намейра в плотной кожаной одежде.

-Терва, — сказала стражнице Зарина и поклонилась. Очевидно, на языке намейрусов это слово означало приветствие.

Намейры обменялись ещё несколькими репликами, пока Ларратос не догадался включить лингвофон.

— Миссия паладина, — услышал Ларри из лингвофона голос Зарины, — уничтожить вселенское зло. А для этого нам надо поговорить с королевой о городе Тааневер и выслушать все её советы. Как можно скорее!

— Королева готова к встрече, — кивнула стражница. — Она примет вас немедленно.

— Как, прямо сейчас? — удивилась Зарина: кажется, она не ожидала такой оперативности.

— Вы чем-то недовольны? — прищурилась намейра.

Зарина пожала плечами и жестом велела остальным путешественникам следовать за ней.

— Зверей оставьте снаружи, — прозвучал ещё один спокойный приказ стражницы.

Отряд вошёл в первое из дворцовых деревьев — и Ларри облегчённо вздохнул: в стволе полого дуба оказалось удивительно сухо и прохладно. Понятно теперь, почему днём намейрусы и носа не высовывают наружу! — подумал паладин.

Основным недостатком древесного жилища была полная темнота: паладины спешно перешли на внутреннее зрение. Впрочем, сами намейрусы и в темноте видели неплохо. Внутри ствол полого дуба, как заметил Ларри, делился горизонтальными перегородками на этажи, соединённые винтовой деревянной лестницей. Поднявшись ярусом выше, путешественники встали перед ещё одной шестиугольной дверью.

Устройство этих самых дверей своей необычностью сильно заинтересовало Леона. Дверь не открывалась, а раскрывалась: чуть присев, стражница вонзила когти в самый центр шестиугольника и с силой развела в стороны шесть треугольных створок двери.

В лицо Ларри ударил яркий солнечный свет. Отряд покинул первое из дворцовых деревьев и направился к следующему, следуя вдоль спирали дворца. Стражница неторопливо шла вдоль ветви-"улицы", и Ларри обратил внимание на кожаную обувь намейры: у этой обувки отсутствовали носки, а из прорези выглядывали мощные блестящие когти — гораздо длиннее и крепче, чем на руках. Ларратос осторожно скосил взгляд в сторону Зарины. У той не наблюдалось ничего похожего — вероятно, сказывалась нечистокровность.

* * *

Отряд вошёл в покои королевы. К удивлению Мельда, здесь внутреннее зрение не понадобилось — просторный круглый зал освещался магическим кристаллом, вставленным в спинку деревянного трона, где сейчас и восседала королева. Вероятно, ожидалось, что властительница, окружённая мерцающим свечением, будет выглядеть грозной и величественной. На деле же королева выглядела какой-то растрёпанной, поразительно напоминая разбуженную по тревоге воительницу, не вполне понимающую, что, собственно, происходит.

Глава дома Белар оказалась высокой рыжеволосой намейрой, выглядящей лет на тридцать пять человеческой женщины. Ларри слегка позабавили её уши. Если у Зарины они располагались вертикально, торчком, то у королевы — почти плашмя, придавая правительнице довольно забавный вид. Её одежда тоже не отличалась оригинальностью — стандартная кожаная куртка с кожаными же штанами. Разве что без обуви.

Ларри недоумённо моргнул: ступни намейры были короче, чем у человека, а пальцы, напротив, длиннее. И толще. Это вызывало ассоциации со звериными лапами. Под ногами правительницы лежал небольшой коврик, сделанный из шкуры какого-то животного (по мнению Ларратоса — нечто вроде гигантского клыкастого хомяка). Помимо самой королевы (кстати, вооружённой уже известным Мельду кинжалом-"когтем") в зале присутствовал целый отряд элитной стражи. Две воительницы слева от трона, две — справа. Тоже босиком: блики от яркого магического кристалла играли на их мощных когтях. А позади каждой пары элитных стражниц расположилось по альтануну — никем, кроме "танцоров молнии", эти могучие воины о двух клинках каждый быть просто не могли.

— Здравствуйте, ваше величество, — поклонился Ларри. — Я — Ларратос Мельд, паладин. Странствующий рыцарь.

— Приветствую, паладин, — произнесла королева мягким мурлыкающим голосом. Её светло-синие глаза светились от любопытства. — Что привело тебя в Терелас?

— Мне нужно попасть в город Тааневер, — произнёс Ларратос. — Я хочу там найти древний артефакт-кристалл.

— Таанавер, — довольно прищурившись, произнесла правительница, улыбнувшись каким-то своим мыслям. — Это неблизко. Он расположен примерно в ста восьмидесяти милях к западо-юго-западу от Тереласа. Пожалуй, — королева чуть приподняла левое ухо, искоса рассматривая отряд путешественников, — я даже помогу вам туда добраться. Между прочим, местная королева, глава дома Фаран, увлекается поисками древностей и могучих артефактов.

— У неё может быть искомый кристалл?

— Может, — пожала плечами королева и, лукаво улыбнувшись, добавила:

— А может и не быть. И молитесь вашему... Абсолюту, кажется?.. чтобы не было.

— Почему же?

— Да потому что Кельбриз — феноменальная жадина, — весело рассмеялась правительница. — Из тех, у кого на болоте комаров не допросишься. Учти ещё, что она терпеть не может мужчин.

— Спасибо за предупреждение, ваше величество. Но не могли бы вы подсказать мне, как конкретно добраться до Таанавера? Боюсь, что в здешних джунглях легко заблудиться.

— Я выделю вам отряд сопровождения. Только подождите до вечера — дневной Сельвин не подходит для прогулок и путешествий.

— Прошу прощения, но мы торопимся, — покачал головой Ларри.

— В таком случае, вам лучше воспользоваться водоходами, — королева ничуть не удивилась такой поспешности. — Они соединяют все крупные города Сельвина. Я отдам необходимые распоряжения. Если отправитесь прямо сейчас — к утру уже очутитесь в Тааневере.

— Благодарю вас, ваше величество, — ещё раз поклонился Ларри.

— Не стоит, — пожала плечами королева. — Между прочим, вы — не первые паладины, которые прибыли за этим кристаллом.

— Вот как? — насторожился Ларри.

— Да, четыре сотни лет назад тут уже появлялся паладин.

— Позвольте, угадаю. Его звали Арастиор Скайрис, не так ли?

— Нет, — ответила королева. — Орсун Лутар.

Ларратос открыл рот от изумления, но ничего не произнёс.

— Ладно, ступайте, — королева махнула рукой, давая понять, что аудиенция окончена. Выглядела она при этом такой довольной, что у Ларратоса возникли нехорошие подозрения.

Задействовав внутреннее зрение, паладин просканировал королеву и её окружение — но не обнаружил ничего подозрительного. Хорошие, удивительно мощные ауры намейрусов говорили об их недюжинной живучести и выносливости. Аура королевы излучала обаяние и тот же животный магнетизм, которым некогда пыталась воспользоваться Зарина. Но никакой угрозы от главы дома не исходило — только искренний интерес и любопытство. Попутно Ларри отметил, что королеву окружает целый клубок защитных заклинаний. Гадать об их источнике не приходилось — стражей-альтанунов окутывали точно такие же чары. Да и таинственный коврик под ногами правительницы излучал какие-то странные энергии, тоже явно магического свойства.

* * *

— Зарина, а что такое водоход? — поинтересовался Ларри, когда путешественники, покинув дворец, зашагали к южной части города, где, по уверениям королевы, их уже должны были ждать.

— Не знаю. Транспорт, надеюсь, — ответила ему девушка.

— А почему у ваших воительниц такие странные причёски? — вдруг поинтересовался Апион. Ларри невольно обернулся: до этих пор бывший преступник держался так незаметно, что паладин уже успел забыть о нём.

— Странные? — не поняла Зарина.

— Гиперборейские аристократки тоже любят поиздеваться над своими волосами, но мне ещё не приходилось видеть, чтобы каждую прядь красили в собственный цвет.

— Ах, это! — рассмеялась намейра. — Так это не краска, а их естественный окрас. У нас женщины с многоцветными волосами — не редкость.

— Расскажи лучше о королеве, — нахмурился Элиддин. — Ей вообще можно доверять?

— Да, мне тоже не понравились её "дружелюбные" улыбочки, — недовольно поморщился Ларри. — Она выглядела как кошка, сожравшая крынку сметаны.

Зарина задумалась.

— Полагаю, что можно, — наконец ответила намейра. Прозвучало это не слишком уверенно. — Но должна предупредить: правящие дома постоянно интригуют, пытаясь увеличить своё влияние. И нам ни в коем случае нельзя влезать в здешние политические игры, в противном случае мы рискуем застрять на этом острове до конца жизни. Размаху местных интриг позавидовал бы даже Азиз Шакир.

Глава 2

Тени интриг

Водоход действительно оказался видом транспорта, только весьма экзотичным. Спустившись к реке, путешественники увидели пару гигантских насекомых, внешне напоминающих водяных клопов. Они лениво покачивались на волнах, плавно перебирая лапами. На спине переднего (чуть более крупного) "клопа" устроилась крайне недовольная намейра. Похоже, её только что разбудили, да и плыть в Тааневер по такой духоте ей явно не улыбалось.

— Явились? — недружелюбно процедила она, сверкая злющими жёлтыми глазищами. — Устраивайтесь, — кивок в сторону насекомых. — Королева велела доставить вас в Таанавер.

— Пожалуй, начнём с размещения зверей, — предложил Элиддин. — Руханнур, прошу!

Фыркнув, дракон запрыгнул на водоход. Насекомое коротко булькнуло и плавно осело под тяжестью ящера, полностью скрывшись под водой — к счастью, неглубоко. Мизрахийский танин, которому вода теперь почти доставала до брюха, немедленно разворчался.

— Это что ж, мне почти сутки мокнуть?! Тогда зачем, спрашивается, нам это шестиногое, если и так почти вплавь придется?

— Можешь плыть, если так хочется! — разъярённо прошипела намейра-погонщица. — Но вообще-то водоход и вторую зверюгу выдержит, а когда поплывём, усадка уменьшится.

Гидра мрачно рассматривала "клопа", который мало того, что затонул, так ещё и мерно покачивался, угрожая сбросить танина. Вдобавок пара драконов хоть и помещалась на водоходе, но едва-едва.

— Сссс! Хоссяин! Рассрешшите мне плыть бесссс этого насссекомого! Прошшшу вассс! Путешшесссствие в обнимку ссс жшшелтой ящшшерицей будет бессссить меня!

— Плыть? Мирида, ты уверена, что сумеешь плыть вровень с водоходами, да ещё так долго?

— А я вообще не слышал, чтобы драконы умели плавать! — встрял Руханнур. — Эли, это я к тебе обращаюсь. Вроде как тонкий намёк.

— Мошшет, всякая огнедышшшащшшая шшшваль и не плавает, но вода — нашшша родная стихия, — выдала гидра.

— Ладно, Мирида, плыви, — согласился Ларри, а про себя подумал, что общение с танином плохо действует на гидру: у неё начинает прорезываться ехидство и какое-то нездоровое чувство юмора.

Разобравшись с драконами, путешественники устроились на спине первого водохода. Погонщица, усевшись поудобнее и ухватившись за усы насекомого, оглушительно свистнула. Повинуясь её команде, водоходы энергично заработали лапами.

При этом усадка водоходов действительно уменьшилась, а высокая скорость принесла избавление от комаров: последние почему-то не кидались на подвижную цель. Зато духота, напротив, усилилась. Тёплый влажный воздух, обтекая лица путешественников, невольно заставлял задуматься — а может, королева была права, предлагая подождать до вечера.

Обернувшись, Ларри увидел гидру, мерно плывущую вровень с передним водоходом. Она работала не только лапами, но и крыльями, а из-под воды торчал лишь самый кончик её морды. Изумрудная чешуя дракона блестела на солнце россыпью ярко-золотых и нежно-зелёных бликов.

Руханнур на своём водоходе делал вид, будто вот-вот свалится, и время от времени косился на Элиддина — видит ли? Паладин, уже давно привыкший к всевозможным выходкам танина, делал вид, что ничего не замечает.

В целом же путешествие обещало получиться интересным. "Хотя до "Альбатроса" этому водоходу далеко", — подумал Ларри.

— Послушай, Зарина, — вдруг поинтересовался глава ордена. — Королева сказала, что Орсун Лутар был паладином, а не шеддитом. И появился он здесь четыре века назад. Как и Арастиор. Я не верю в такие совпадения. Думаю, что Арастиор Скайрис и Орсун Лутар — один и тот же человек.

— Ты очень догадлив, Ларри. Да, так оно и есть.

— Тогда та черноволосая девушка, что я видел во сне про Арастиора...

— Да, Ларри, это — я.

— Сколько же тебе лет, Зарина?

— От рождения мне 416 лет. А душой и телом — около сорока пяти, как я тебе и говорила.

— Я не понимаю!

— Арастиор был не просто шеддитом. Он был добрым и благородным воином. Он обучил меня основам паладинства. И он стал правителем Масхона. Всё было просто идеально — пока его не задушил этот ублюдок Хаммон. Я попыталась исцелить Арастиора. Благодаря мне искра жизни не угасла в его теле. Но он впал в летаргию.

— А надолго?

— Я не знала. Может, на год, а может, на пятьсот лет. Надеясь, что Арастиор оживёт, я ушла в сон на пять десятилетий. Проснулась — и увидела, что он по-прежнему спит в родовой гробнице Скайрисов недалеко от Тайверии. Тогда я ушла в сон ещё раз. Последний раз я проснулась в этом году, а тела не нашла. И что стало с Арастиором, мне неизвестно...

— Почему же Арастиор называл себя именем Орсун Лутар?

— У него была ответственная секретная миссия, и он путешествовал инкогнито — под именем своего деда по матери.

— Я поступил почти также!

— У умных людей мысли сходятся.

— Зарина, ты же — свидетельница всех открытий Арастиора! Разве ты не знаешь, где конкретно в Тааневере он нашёл кристалл?

— Нет, не знаю. Он познакомился со мной уже на обратном пути.

— А знаешь ли, где мы можем найти следующий?

— В древних землях орков.

— И ты видела саму цивилизацию Перворождённых?

— Нет. Арастиор велел мне остаться на корабле. Тогда я ещё не обладала паладинскими навыками — и не могла сама защитить себя.

* * *

Духота с каждым часом усиливалась. Небо, в начале путешествия бывшее светло-синим, как-то плавно и незаметно сменило свой цвет на равномерно-серый. На водную гладь упали первые тяжёлые капли.

"Неужели дождь?" — подумал Ларри. — Хорошо бы, а то прямо хоть ледяную магию используй...

Ливень действительно хлынул — сперва приторно-тёплый, но постепенно холодеющий. Ветра не было, и ровные струи дождя обтекали выставленный Ларратосом Абсолютный щит. Видимость (и слышимость) сразу же резко уменьшились.

Вскоре путешественники заметили просеку в плотной стене стражей прибоя, трепещущих под дождевыми струями.

— Приплыли, — довольно кивнула погонщица: как только стало чуть прохладнее, её настроение улучшилось. — Теперь будем двигаться по суше до самого Таанавера.

Водоходы неуклюже выкарабкались на скользкий от дождя берег — Ларри отметил необычный красноватый цвет Сельвинской земли, а также большие группы высоких деревьев с широкими кожистыми листьями. Столь любимых немейрусами полых дубов поблизости не наблюдалось — вероятно, они росли только в городах.

Водоходы сноровисто двинулись прямо сквозь плотные заросли всё того же воронкообразного кустарника. Его листья были столь жёсткими, что капли дождя разбивались на них, окутывая всю тропу сплошной пеленой мелких брызг. К специфическому шуму льющейся воды добавился хруст и шелест листьев, сминаемых водоходами. Быстро темнело. Обернувшись, Ларри не увидел заднего водохода с Руханнуром — он полностью скрылся за мерно шумящей холодной пеленой дождя.

— А где второй водоход? — поинтересовался Элиддин у погонщицы. — Он не потеряется?

— Исключено, — улыбнулась намейра. — Водоходы часто ходят цепочками, и никогда не теряют друг друга.

* * *

Руханнур, мокрый, как мышь, тоже потерял из виду переднего "клопа". А обилие воды, зелени и грязи изрядно раздражало дракона. Он с тоской вспоминал мизрахийские пустыни и мысленно сетовал на Элиддина, непонятно с какой дури сунувшегося в Сельвин. "Неудивительно, что его из ордена выгнали. За такое издевательство над драконом нужно ещё и анафеме предавать". От размышлений его отвлёк какой-то странный хруст, пробившийся сквозь шум дождевых струй. Обернувшись, танин увидел Мириду, постепенно догоняющую водоход. Гидра выглядела неважно: вся в красноватых потёках грязи, с прилипшими к чешуе ошмётками листьев, она с немалым трудом пробивалась сквозь неподатливый кустарник.

Танин сразу же довольно заухмылялся: приятно видеть, что вредной змеюке приходится ещё хуже, чем ему.

— Подвиньссся, — пропыхтела гидра, поровнявшись с водоходом.

— Ну, если вежливо попросишь, — довольно прищурился Руханнур.

Дёрнувшись, как от удара, гидра замерла, яростно сверкая сразу тремя парами янтарных глаз. В сгущающихся сумерках это выглядело особенно эффектно.

— Есссли ххозссяин посссволит, от тебя дашше хвоссста не оссстанетссся! — услышал танин, прежде чем Мирида скрылась из виду: здесь, в густых зарослях, с водоходом гидре было не тягаться.

* * *

Дождь окончился так же внезапно, как и начался. Облака довольно быстро рассеялись, явив взорам путешественника удивительно красивое звёздное небо Сельвина. Луны не было, но голубоватый звёздный свет оказался достаточно ярок, чтобы деревья отбрасывали нечёткие тени. С каждым часом становилось всё холоднее. Ларри любовался удивительным ночным пейзажем, когда водоходы вдруг резко остановились.

— Что? Уже приехали? — дёрнулся Ларри, поспешно включая лингвофон.

— Нет, — мрачно ответила извозчица. — До города ещё шестьдесят миль, но путь в Таанавер временно закрыт.

— Почему же? — изумился Ларратос.

— Посмотрите сами, — пожала плечами намейра, показывая на толстые канаты серебристой паутины, в изобилии растянутые между ближайшими деревьями.

— Тут завелись лесные пауки, — пояснила извозчица. — И похоже, у них начался сезон охоты. Водоходы не пойдут дальше. Этот путь будет закрыт ещё дней шесть. Нам придётся вернуться.

— Шесть дней?! — вскричал Ларри. — Но мы не можем терять столько времени!

— Боюсь, я ничем не смогу помочь, — вздохнула погонщица. — Лезть через паучьи тропы — самоубийство.

— Умный в гору не бежит, умный гору облетит, — вставил своё словечко Руханнур: второй водоход поравнялся с головным, так что ящер услышал окончание разговора.

— Ты прав, Руханнур, — ответил Ларратос. — Но вам с Миридой не поднять весь отряд. Ты можешь поднять двоих, а подросшая гидра — от силы троих.

— Тогда части отряда придётся возвращаться в Терелас и ждать нас на корабле, — сказал Элиддин. — С нами могут отправиться ещё трое.

— Надо взять Зарину, — сказал Ларратос. — Она сможет ориентироваться на этой местности. И Апиона, без чьей помощи мы вряд ли сумеем попасть внутрь пещеры Перворождённых. Нам нужен ещё один доброволец.

— Я пойду, — сказал Леон. — Просто не могу упустить возможность исследовать руины Перворождённых и их технологии.

Водоходы благополучно отбыли, а отряд паладинов, лишившийся теперь Беллерадаша, приступил к погрузке.

— Так, Леон, мы садимся на Руханнура, — скомандовал Элиддин.

— А всем остальным придётся довольствоваться гидрой, — добавил танин, хотя это было и так понятно.

Но тут возникла ещё одна проблема: гидра куда-то делась.

— Мирида! — крикнул Ларри. — Мирида, где ты? Вот только этого ещё не хватало. Зря мы её пустили своим ходом. Может, водоходы и не теряются, но гидра ночью, да ещё в джунглях, да ещё под таким ливнем могла и заблудиться.

— Не говори ерунды, — улыбнулся Леон. — У них же чутьё на хозяина. Сам ведь рассказывал, как гидра тебя разыскала в Баалгардских трущобах... О, а вот, наверное, и она! — добавил изобретатель, услышав какой-то шум со стороны тропы.

Но это оказалась не Мирида. Смяв заросли кустарника, перед путешественниками вылез здоровенный мохнатый паук.

— Ничего себе, — пробормотал Элиддин, доставая Малькинур.

— Стойте! — раздалось вдруг откуда-то сзади. — Он не нападёт, если вы не наделаете глупостей.

Резко обернувшись, Ларри увидел двух намейр, одетых в одинаковые серебристые хламиды с вышитыми изображениями чёрного паука. Одна из намейр сжимала в руках короткий кинжал-"коготь", другая же — странное оружие, напоминающее алебарду. Её лезвие отсвечивало зеленоватым, а сам паладин ощутил опасность, исходящую от этих девушек.

— Жрицы Паука, — прошептала Зарина.

— Именно, — величаво кивнула та, что с кинжалом.

И, повинуясь её небрежному жесту, из тьмы выползло ещё два здоровенных паука, послушно замерших за спинами жриц.

— Так эта паутина — ваших рук дело! — осенило Ларратоса.

— Конечно, — вновь кивнула жрица. — Дом Зибейль недоволен вашими действиями, паладины. Мы пытались остановить вас косвенными методами, — она плавно взмахнула рукой, указав на переплетённую серебристыми нитями паучью тропу, — но вы оказались слишком упрямы.

— Недоволен? — поразился Ларри. — Что мы такого сделали?

— Пока ещё ничего. Но можете. Королева Кельбриз попытается вас использовать. И вот этого мы не допустим. Запомните: если вы начнёте действовать против Чёрной Пантеры — вас устранят, несмотря на все ваши сверхспособности.

— К чему эти угрозы? — недоумевал Ларратос. — Да я впервые слышу про вашу пантеру!

— Тем лучше. Вам и не нужно знать всего. Просто запомните.

Произнеся эти слова, жрицы растворились во тьме. Мгновением позже исчезли и пауки.

— Странно всё это, — покачал головой Элиддин. — Зарина, ты понимаешь, о чём они сейчас толковали?

— Увы, — сожалеющее вздохнула намейра. — Но их угроза более чем серьёзна. Если они натравят на нас пару десятков этих паутинных тварей, нам придётся туго. А если ещё и асассинов подключат...

— Ссстой сспокйно, насссекомое, когда я тебя убиваю! — раздалось вдруг знакомое шипение.

— Мирида! — ахнул Ларри, стремглав бросаясь назад по тропе. — Что случилось? С тобой всё в порядке?

Навстречу ему вылезла гидра собственной персоной — вся в земле, какой-то слизи и остатках паутины.

— Не всссё! Сссс насссекомым расссчиталиссь, осссталась мерзссская ящшшерица!

— Какая ящерица? О чём ты?

Не вдаваясь в подробности, Мирида смерила Руханнура очень нехорошим взглядом, а потом, отвернувшись, плюнула ядом на ствол ближайшего дерева. Лёгкое шипение растворяющейся древесины — и ствол с шумом и треском обрушился на хвост танину.

— Мирида!

— В чшшем дело, хосссяин? Я этого ящшшера дашшше когтем не трогала! — оправдалась довольная собой гидра.

* * *

Дворец королевы Таанавера сильно отличался от Тереласского. Здешние деревья располагались не спиралью, а концентрическими кругами. Центральное же дерево выделялось ярко-оранжевым цветом коры. Кроме того, Ларратос не ощущал никакой магии, связанной с дворцом — а ведь апартаменты Тереласской королевы окружал целый клубок мощных заклятий.

Да и встретили здесь путешественников тоже неласково. Сонная стражница смотрела на путешественников с явным презрением.

— Я хочу поговорить с королевой, — произнёс Ларратос.

— Не думаю, что она будет разговаривать с вами, мужчина, — презрительно проронила охранница. Слово "мучжина" в её устах вообще прозвучало как грязное ругательство. — Но я доложу ей о вашем прибытии.

Дверь закрылась, и путешественникам пришлось почти два часа стоять у входа во дворец. Ларри заметно нервничал, Мирида уже пару раз выказывала желание разнести "всссю эту жшшалкую поссстройку", когда охранница всё-таки соизволила появиться.

— Вас примут. Глава вашего сброда и женщина-полукровка могут пройти. Остальные пускай ждут.

Зарина дёрнулась, но промолчала. Ларри же без лишних разговоров последовал за охранницей — прямо в тронный зал. Здесь тоже не ощущалось магии. А вот стражи присутствовали — тоже шестеро, как и в Тереласе. Только здесь все шестеро были девушками.

Сама королева выглядела так, словно встретилась с собственным призраком: глубоко посаженные зелёные глаза, пылающие фанатичным огнём, мертвенно-бледная кожа и светло-серые волосы. Всё это живо напомнило Ларратосу Шакировских упырей. Задействовав внутреннее зрение, паладин рассмотрел неровную пульсацию измочаленной ауры Кельбриз. Похоже было, будто королева попала под сильное магическое воздействие, от которого так и не оправилась окончательно.

— Здравствуйте, ваше величество, — поклонился Ларратос. — У меня важная миссия от совета паладинов.

— Ты — мужчина, да к тому же — чужак, — злобно прошипела королева. Её лицо заострилось, пальцы с силой сжали подлокотники трона. — Уже одно твоё присутствие оскверняет этот зал. Вякни ещё хоть слово — и оно станет последним.

— Ваше величество, — поклонилась Зарина, — этот чужак победил меня в честном поединке. И пощадил. Моя жизнь принадлежит ему.

— Долг жизни? — провела бровями королева. — Похоже, пришелец, ты не так безнадёжен, как мне казалось ранее. Что ж, пусть твоя рабыня скажет, зачем ты пришёл.

— Ваше величество, — продолжила Зарина, — мы ищем кристалл, созданный древней цивилизацией Перворождённых. Не располагаете ли вы этим кристаллом или же какими-нибудь сведениями о нём?

— Мой ответ прост — нет! — Кельбриз поджала губы. — Ни кристалла, ни сведений — НИ-ЧЕ-ГО! А теперь убирайтесь.

Мельд понял, что с этой намейрой действительно бесполезно разговаривать.

— Прошу прощения за беспокойство, — поклонился Ларратос и направился к выходу. Зарина последовала за ним.

— Постой, полукровка! — окликнула её королева. — Твой хозяин — рыцарь, не так ли?

— Да, а что? — недоумённо спросила девушка.

— Его орден занимается борьбой со злом и разрешением конфликтов?

— Именно так.

— Тогда вы просто обязаны покончить с этой гражданской войной, — жёстко усмехнулась Кельбриз, а в её глазах вспыхнули злорадные огоньки.

— Какой гражданской войной?

— Объясняю. В Западном Тааневере издревле жили разбойницы. Ранее они не представляли серьёзной угрозы, пока не появилась мерзкая ведьма Фильдана. Она создала из разрозненных разбойниц организованную банду. Восемь лет назад она похитила мою двенадцатилетнюю дочурку Треилю, наследную принцессу Тааневера. И зверски убила её. Злостная ведьма высылала мне пальцы Треили — а затем и её отрезанную голову.

— Как я понял, у вас престолонаследие идёт по женской линии, от матери к дочери? — вмешался Ларри.

Королева сделала вид, что не слышит Мельда.

— Да, — со вздохом ответила Зарина.

— А разве у вас нет ещё дочерей? Если нет, разве вы не можете родить ещё одну?

Глаза королевы полыхнули гневом. Стражницы синхронно шагнули вперёд, вскидывая свои клинки. Ларратос сообразил, что опять ляпнул лишнего. Однако Кельбриз, похоже, сильно нуждалась в помощи паладинов, ибо сумела справиться с приступом ярости.

— Вольно, — скомандовала она. — Рабыня, передай своему хозяину, что у королев Сельвина нет мужей. Только здоровые и сильные фавориты, используемые для продолжения рода. Моим фаворитом был маг Ираксилль. После того, как я узнала, что беременна, я, как велит наша традиция, бросила его.

— Это... — начал было Ларратос, — но Зарина поторопилась перебить Мельда, пока он опять чего-нибудь не ляпнул:

— Это не варварство, Ларри. Королева должна изгнать фаворита, иначе он будет метить на трон! Мужчина не может стать королём, за исключением города Себривен, где правит Ильграр, дом магов.

— Именно так, — кивнула Кельбриз. — Но маг Ираксилль, после того как я его изгнала, проклял меня! Только идиотка может после этого доверять мужчинам. С тех пор и начались мои неприятности — и неприятности королевства. Оживились разбойницы. Появилась ведьма и убила мою дочурку. А года два назад у разбойниц появилась новая предводительница по прозвищу Чёрная Пантера.

Услышав это имя, Мельд вздрогнул. Королева же как ни в чём не бывало продолжила:

— Под её началом разбойницы превратились в настоящее стихийное бедствие. Ещё никогда ими не руководил такой интеллектуальный стратег, не побоюсь своих слов, достойный управлять Великим Домом Фаран. Разбойницы сделали из Западного Таанавера неприступную крепость. Этот конфликт стоил жизни многим отважным воительницам.

А единственный способ прекратить его — убить ведьму и доставить мне Чёрную Пантеру. Желательно живой.

— Почему это? — поинтересовался Ларри.

— Вероятно, госпожа Кельбриз, — пояснила Зарина, — хочет нанять Чёрную Пантеру и стать её сюзереном. Таков один из наших обычаев...

— Да, если враг силён и не хочет сдаваться, он часто продаётся, — подтвердила королева.

— Буду говорить прямо, — ответил Ларратос. — Я — паладин, и обычно помогаю всем, кому могу помочь. Но сейчас у меня очень важная миссия, не терпящая задержек. Дайте мне денёк на размышление. Я подумаю, где мне искать кристалл — и стоит ли браться за вашу миссию.

— Передай хозяину, что он может думать хоть целую вечность, — жёстко ответила Кельбриз. — Но только вне моего дворца. Я не потерплю присутствия мужчины в моих владениях.

* * *

Путешественники расположились неподалёку от дворца. Результаты "переговоров", понятное дело, не вызвали у паладинов особого восторга.

— Да уж, хорошего мало, — поморщился Элиддин. — О кристалле ни слова, помощи тоже никакой, так ещё и в местные конфликты норовят втянуть.

— Я уже советовала ни во что не ввязываться, — сказала Зарина. — К тому же совершенно очевидно, что этих разбойниц поддерживают жрицы Пауков, а то и ещё кто из правящих домов.

— Вообще-то если ведьма действительно убила дочь королевы (а Кельбриз не соврала, ложь я бы почувствовал), — задумчиво произнёс Ларри, — то она вполне заслужила смерть. Но здешняя королева тоже не подарок. Ладно! Кристалл ищем своими силами, а если останется время — подумаем, что делать с разбойницами.

— И как мы его найдём, кристалл-то? — поинтересовался Леон. — В местных джунглях самим бы не потеряться.

— Очень просто, — улыбнулся Ларри. — Я попросту засну — и, скорее всего, увижу во сне Арастиора. Слишком уж он сильно следит в матрице Абсолюта.

— Смотрите, светает! — радостно сообщил Руханнур. — Не вовремя вы спать собрались. Ох, не вовремя!

— Да уж, — вздохнул Элиддин. — Условия неподходящие. Ни переодеться, ни помыться, даже магией не воспользоваться. А днём ещё жара, да комары...

— Приветствую доблестных паладинов! — раздался вдруг чей-то бодрый голос. Чуть повернув голову, Ларратос увидел невысокую зеленоглазую намейру в чёрных кожаных одеждах, характерных для дома Белар. — Я вижу, вы в полной мере познали поистине потрясающее гостеприимство дома Фаран?

Намейра чуть улыбнулась, смешно встопорщив остроконечные уши.

— Мда, — мрачно произнёс Леон. — Вот только ничего смешного я здесь не вижу. Вам должно быть стыдно за свою королеву.

— Мне? — удивилась намейра. В её глазах вспыхнули весёлые огоньки. — Но Кельбриз — не моя королева. Я — Эйра, полномочный представитель дома Белар.

— Вот как? — оживился Ларратос.

— Ага. Вам, вероятно, неизвестно, что в каждом городе, помимо правителя, присутствуют представители всех остальных правящих домов.

— И каждый, естественно, отстаивает свои интересы? — прищурился Элиддин.

— Интересы своего дома, рыцарь, — поправила его девушка. — Да, чуть не забыла: если вам надоело валяться на голой земле под кронами дворца, можете пройти в наше представительство.

— С чего вдруг такая забота? — ненавязчиво вмешался Апион.

Эйра весело рассмеялась.

— Не бойтесь, никакими дополнительными поручениями обременять не буду. А может, даже чего полезного скажу, — она слегка повела правым ухом и загадочно прищурилась.

* * *

В Беларском представительстве путешественники смогли, наконец, помыться, поесть, разместить зверей и даже высушить одежду: у Эйры нашёлся соответствующий амулет.

— А мне казалось, что магия здесь запрещена, — заметил Лари.

— Ха, да кто её запретит-то? Я же сама не колдую, амулетом только вы воспользовались. А различных артефактов в столице полным-полно. Ну, вот ваши комнаты. Возможно, для вас тут темновато, но придётся потерпеть. В общем, располагайтесь.

— Постойте, — насторожился Апион. — Я так и не понял, почему вы нам помогаете. Уж простите, но я и прежде в бескорыстность особо не верил, а уж после здешней королевы...

— Всё просто, — весело произнесла намейра. — Ваш отряд — это сила. Причём внушительная сила. Неудивительно, что правящие дома пытаются вас использовать. Вы ведь можете весь расклад сил изменить, вот в чём дело. Пока в этой игре лидирует Кельбриз — наглости ей никогда было не занимать, но я попытаюсь это дело исправить.

— Постой, так ты знаешь, о чём мы говорили с королевой?

— Ага. Кельбриз сильно сглупила, поссорившись с магами. И что в результате? Проклятье с неё и с её земель снять некому, магические защиты исчерпались, зато магические шпионы появились во множестве. И выявить их некому, вот что самое интересное! — заговорщически произнесла Эйра. — А вот у самой королевы с информированностью теперь проблемы. Взять хотя бы этих разбойниц. Вы всерьёз решили с ними разобраться?

— Ещё не решил, — мрачно ответил Ларратос.

— И правильно, — с энтузиазмом поддержала его Эйра. — Во-первых, никакие это не разбойницы. Тут кое-что другое. Во-вторых, дома Ильграр и Зибейль симпатизируют Фильдане и её воинству. Это тоже нужно учитывать.

— Так чего вы от нас хотите? — поинтересовался окончательно сбитый с толку Ларратос.

— О, всего лишь трезвомыслия. Поймите: вас используют. Все используют, понимаете? Я, кстати, не исключение, признаюсь честно... Честность и дружелюбие — вообще главная политика нашего дома, потому он и самый уважаемый... Но это я так, к слову.

В общем, если всё же влезете в это дело и пойдёте разбираться с "разбойницами" — не забудьте поговорить ещё и с их предводительницей. Тоже много полезного узнаете. А там, глядишь, и примете действительно справедливое решение.

С этими словами Эйра удалилась, а паладины, ещё раз обсудив сложившуюся ситуацию, легли спать.

* * *

Ларратос спал. И поскольку он был в том самом городе, где Арастиор нашёл кристалл, он и увидел во сне Арастиора. Тот вместе с братом шёл по земле Сельвина, под вековыми деревьями.

— Западный Тааневер, — задумчиво произнёс Арастиор. — Точнее, нижний западный Тааневер. Тут и должен быть кристалл, если верить магу намейрусов.

Вскоре Арастиор и Петер нашли пещеру. В ней Арастиор и Ларратос ощутили колебания энергий Абсолюта. Братья Скайрисы зашли в пещеру. А за ними — и Ларратос.

И тут на троицу исследователей из недр пещеры набросился паук. Размером со слона. Ларратос рефлекторно схватился за меч, лишь через мгновение вспомнив, что всё вокруг — иллюзия. Арастиор пригнулся, Петер тоже. Арастиор вытащил из ножен меч — теперь Ларратос видел, что это — Зариндуил, только меч ещё не носил это имя, ибо Арастиор ещё не познакомился с Зариной. Паладин ударил пылающим мечом по одной из ног паука, паук с визгом отпрыгнул — и плюнул ядом в Петера. Тот вздрогнул и упал замертво.

— Петер! Нет! — Закричал Арастиор и яростно замахал мечом в бешеном темпе, отрубив пауку сначала ноги, а потом и голову.

Ларратос в ужасе проснулся.

— Что случилось? — спросила у него Зарина.

— Я увидел пещеру, где находится кристалл. Эта пещера — внизу, у основания Западного Тааневера. Того самого района города, где поселились ведьма Фильдана и разбойница Чёрная Пантера!

— И когда мы отправляемся туда?

— Прямо сейчас! Идём — сообщим королеве, что мы согласны исполнить её миссию — нам как раз по пути!

Глава 3

Чёрная Пантера

Граница представляла собой сплошное нагромождение поваленных полых дубов. Их замшелые стволы, обвитые лианами, образовывали нечто вроде крепостной стены или насыпного вала, преодолеть который непросто даже паладину. В один из таких стволов были вмонтированы шестиугольные врата — примерно той же конструкции, что и в королевских дворцах. Ворота охранялись шестёркой стражниц.

— Королева дала нам задание. Можем ли мы пройти? — полюбопытствовал Ларратос.

— Выйти — можете, войти нет, — неохотно ответила одна из стражниц. Наша задача — никого не впускать с той стороны, а выпускаются все желающие. Но учтите: по ту сторону врат вас будет ожидать такой же отряд стражниц, только служащий Чёрной Пантере.

Врата открылись. Ларратос и отряд зашли внутрь. Короткий проход внутри ствола быстро закончился совершенно аналогичными воротами. Тоже закрытыми. Внутренним зрением Ларри без труда рассмотрел шесть силуэтов, расположенных за вратами. Стало быть, разбойницы действительно выставили стражу. И, похоже, они не собираются открывать ворота.

— Хосссяин, я сссмогу расснессти дверь и убить всссех, кто осмелится помешать нам! — раздражённо прошипела Мирида, для которой этот проход был слегка тесноват.

— Не стоит, — отозвался Ларри. — Для начала попробуем пройти с помощью магии.

— По-моему, на стражу наложены защитные чары, — предупредил Леон. — Магия может не сработать.

Но Ларратос недаром ощущал себя Шаддаем. Он мог накладывать заклинания, опираясь при этом на силы Абсолюта. Мысленно произнеся заклятие усыпления, паладин сделал пас руками, и разбойницы попадали, сражённые мертвецким сном. Ещё один пасс — и врата послушно открылись, явив взорам паладинов шестерых намейр, одетых в чёрные чешуйчатые доспехи. Вся шестёрка распростёрлась на земле, а рядом лежали массивные луки.

— Ну, с этой шестёркой мы справились, — произнёс Элиддин. — Но я не думаю, что мы пройдём напролом отрядом из пятерых человек к логову ведьмы Фильданы и Чёрной Пантеры. Думаю, несмотря на наши силы, нас могут задавить числом.

— Для начала надо узнать, где же конкретно находится убежище ведьмы, — ответил Ларратос. — И кстати, Зарина, что это за доспех? От этой брони исходит довольно сильная магия.

— Точно не знаю, — неуверенно произнесла намейра. Напоминает доспехи магов Ильграра, которые отражают атакующие заклинания обратно в сотворившего, но женщинам запрещено их надевать. Вероятно, это трофеи, снятые с погибших магов, присланных на борьбу с разбойницами.

— Я так не думаю, — Апион уже вовсю обшаривал стражниц. — Доспехи идеально подогнаны под носительниц, явно на заказ.

Однако развить свою мысль он не успел: перед отрядом материализовалось нечто, похожее на призрак. Это была высокая женщина-намейра, возраст которой, согласно человеческим представлениям, можно было определить как "слегка за тридцать".

— Привидение! — воскликнул Ларратос.

— Нет, — ответила Зарина, — это — не привидение. Ментальный образ. Один из объектов магии иллюзий, используемый для связи.

— Итак, — сухо произнёс ментальный образ, — вижу, пожаловали гонцы нашей дорогой королевы Кельбриз.

— Кто ты? — выкрикнул Ларратос.

— Я — Фильдана.

— Мерзкая ведьма? — спросил Ларратос у Зарины, на некоторое время выключив лингвофон. — По-моему, она слишком молода и привлекательна для ведьмы.

— Не забывай, Ларри, — ответила Зарина. — Намейрусы навешивают ярлык "ведьма" на любого мага женского пола.

— Кто командует вашим отрядом? — спросила Фильдана.

— Я главный, — ответил Ларратос. — Что тебе надо?

— Эта королева Кельбриз — всё такая же трусливая стерва. Все жители восточного Тааневера боятся меня и моих воительниц, и поэтому она послала против меня чужаков, что даже не ориентируются в наших деревьях. Да вы в двух соснах заблудитесь, чужаки.

— Не растекайся мыслью по древу, ведьма, — сказал Ларратос. — Прямо говори, чего тебе надо.

— Я не знаю, сколько обещала королева за мою голову, но обещаю тебе и твоему отряду гораздо большую сумму за голову Кельбриз.

— Забудь, — резко ответил Ларратос. — Я дал Кельбриз слово, и я её не предам, сколько бы денег, Фильдана, ты мне не предлагала. Я никогда не связываюсь с ведьмами и бандами!

— Ты не понимаешь, — ответила ведьма. — Это мы на стороне добра, истины и справедливости. А королева — стерва и сволочь, что хватается за устаревшие законы, поработившие наш народ. Присоединяйся к нашему ордену "Ночные Клинки"! Вместе мы покончим с несправедливым строем, что возглавляет нынешняя королева, а потом, если повезёт, изменим весь Сельвин!

— Справедлив ли строй, меня сейчас не волнует. Но я никогда не присоединюсь к тебе. Мне не важно, как ты относишься к нынешней королеве и её династии, которая скоро оборвётся. И оборвётся эта династия из-за тебя: ведь ты убила единственную наследную принцессу! Более того, ей было всего двенадцать лет! Ты убила не политического противника, а ребёнка! Я никогда не пойду на союз с детоубийцами, какие бы благие цели они не преследовали.

— Как знаешь, — ответила ведьма. — Но тот, кто отвергает мои предложения, достоин смерти.

— Как тривиально, — улыбнулся Элиддин. — Нам снова угрожают смертью.

По призраку пробежала лёгкая рябь. Ларри почувствовал опасность, исходящую от ментального образа, и едва успел выставить Абсолютный щит, как призрак взорвался с оглушительным грохотом. Во все стороны полетели комья земли, с полых дубов обломило несколько веток.

— Чтоб ей, — выругалась Зарина. — Мало того, что эта ведьма посмела применять магию ментального образа, так ещё и как-то подправила классическое заклинание!

— Ничего страшного, — пожал плечами Элиддин. — Это всего лишь попытка запугивания. Много шума, но прискорбно мало эффекта. Взгляните на стражниц — их, по-моему, вообще не задело.

— Ладно, — поморщился Ларратос. — Для начала выясним, где конкретно находится логово Фильданы и её приспешницы Чёрной Пантеры. А для этого допросим одну из стражниц. Эй ты, очнись, — крикнул он одной из поверженных намейр, снимая наложенные чары.

— А? Что случилось? — сонно пробормотала девушка.

— Говори, где убежище Фильданы!

— Я не скажу тебе, чужак. Можешь пытать меня, можешь убить, но я не скажу. Чёрная Пантера собственноручно отрезает предательнице язык и выгоняет из Ночных Клинков. А то и вскрывает грудную клетку — по настроению.

— Ладно. Тогда мы пойдём другим путём, — он начал делать пасы руками перед лицом разбойницы:

— Ты хочешь рассказать мне, где находится логово Фильданы!

— Нет, не хочу, маг! — возмущённо ответила девушка.

— Ларри, намейры вообще плохо поддаются ментальному воздействию, — сожалеюще сказала Зарина. — А этих, похоже, ещё и специально тренировали.

— Хаммон с тобой. Продолжай спать, — Ларратос сделал небрежный жест рукой, и девушка вновь заснула.

— Теперь надо подумать, что же делать дальше.

— А чего думать-то? — произнесла Зарина, — раздевай эту разбойницу.

— Зачем это? — удивился Ларратос.

— Не задавай лишних вопросов. Просто раздень её.

Ошеломлённый паладин снял со стражницы доспехи.

— Давай их мне, — сказала Зарина и начала бесцеремонно раздеваться, не обращая внимания на ошеломлённые взгляды четырёх мужчин. После чего девушка нацепила доспехи на себя — ей они были почти по росту. Теперь Зарина ничем не отличалась от воительниц из Ночных Клинков, только её кожа была посмуглее.

— Пройдусь по городу, поищу логово этой колдуньи и Чёрной Пантеры, — сообщила Зарина и ринулась вперёд по дорогам западного Тааневера.

* * *

Зарина, вооружённая своим коротким мечом, подаренным ей Арастиором, и луком Ночных Клинков, в их же броне прогуливалась по городу в поисках дворца ведьмы. Признаться, намейру сильно удивило, что разбойницы осмелились возвести собственный город буквально под стенами фаранской столицы. К тому же все встречные жители выглядели вполне примерными горожанами, причём оружие носили только стражи...

Да и сама колдунья, — рассуждала Зарина, — она выглядела гораздо моложе и симпатичнее, чем ведьмы в вестландском понимании этого слова. Да что здесь творится-то? Я уже не удивлюсь, если сама Фильдана обитает здесь же, вырастив себе полноценный дворец.

Увидев дерево-таверну, Зарина решила, что лучшего места для разведки ей не найти: в тавернах собирается разный люд, зачастую знающий всё о жизни в городе.

— Эй ты, солдатка! — окрикнул Зарину бармен.

— Чего?! — Спросила та.

— Проваливай отсюда! Воительницам во время дежурства запрещено входить в таверну.

— Но я не на дежурстве! — возразила Зарина.

— Так я тебе и поверю! Если ты не на дежурстве, то почему в стандартной броне Ночных Клинков?! Проваливай отсюда, пока я не вызвал наряд стражниц и тебя не посадили в темницу за нарушение дисциплины!

— Эй, я просто не успела переодеться! В какую ещё темницу ты хочешь меня упечь?

— Во дворцовую темницу! Проваливай отсюда! Живо!

Зарина поняла: вот он, простой способ пробраться во дворец! Она не нашла этот способ, он сам нашёл её. Зарина решила действовать наверняка.

— Никуда я не пойду, — сказала девушка, достала лук и натянула тетиву. — Ты отдашь мне всю выручку, что у тебя есть! А потом нальёшь мне чего-нибудь покрепче бесплатно. А потом, — глаза Зарины блеснули зелёным огнём, — привяжу тебя к кровати и изнасилую!

Бармен пригнулся — он не хотел, чтобы стрела пробила его голову. Зарина же внутренним оком увидела, что под столом рука бармена тянется к красному кристаллу — кристаллу тревоги, что отправляет сигнал опасность в ближайшую башню стражи. Согласно легенде, древние намейрусы получили первый такой кристалл от богов, когда-то правивших Сельвином.

Через полминуты в таверну ворвались четверо воительниц из Ночных Клинков.

— Вот она угрожала мне, — произнёс бармен, указав на Зарину.

— Пройдёмте со мной, рядовая, — сказала одна из стражниц. — Похоже, вы пьяны. За это вы должны пройти с нами в тюрьму стражи во дворце. За попытку сопротивления вы будете убиты на месте.

— Х-хорош-шо, я н-не буд-ду соп-противляться, — произнесла Зарина, сымитировав подвыпивший голос. Конечно, она, владеющая изначальными паладинскими навыками, могла без трудностей справиться с этой четвёркой, но Зарина не хотела крови — битва привлекла бы ещё стражниц. Поэтому Зарина, опустив оружие, шатающейся походкой пошла к Ночным Клинкам.

Стражницы скрутили ей руки и, надев наручники, повели по древесным дорогам. Та шла пошатываясь, притворяясь пьяной — магия иллюзий позволяла ей даже изобразить соответствующий запах изо рта — но при этом намётанный глаз Зарины замечал все изгибы пути.

— Вот, пришли, — сказала одна из стражниц. Зарину затолкали в башню дворца. А там её заперли в камеру на самой вершине башни.

— Давненько у нас никого не было в тюряге, — хихикая, произнесла стражница. — Посиди тут месяцок-другой, может быть, потом утихомиришься!

Стражница ушла. Зарина осмотрела башню внутренним оком. Двенадцать стражниц — в башне и у её подножия. Пора бежать. Но напролом не получится: с четырьмя-то воительницами Зарина справится, а с дюжиной — нет.

Осмотрев внутренним оком дворец, Зарина обнаружила и там присутствие большого количества войск. Судя по форме ауры, во дворце находилась и колдунья Фильдана. И ещё один мощный адепт магии. С ними Зарина одна не справится. Только с помощью отряда. Поэтому самозваная стражница силой выбила окно, и, наложив на себя чары невидимости, выпрыгнула из башни.

* * *

Через полчаса Зарина вернулась в отряд.

— Что тут произошло? — поражённо спросила она, увидев парочку мёртвых гигантских пауков, валяющихся возле деревьев.

— Зарина! — обрадовался Ларри. — Мы уж боялись, что тебя взяли в плен. Нам тут несладко пришлось: эти паучьи жрицы, похоже, решили с нами разделаться. А пауки до того живучие и ловкие, что даже паладину нелегко с ними справиться.

— Но вы ведь всё-таки справились! А я тем временем узнала, что ведьма обитает во дворце. Думаю, мы можем немедленно отправиться туда.

— Напролом? Думаю, у нас получится. Но я не хочу больших жертв.

— С какой стороны?

— С обеих.

— Тогда я могу доставить отряд во дворец под конвоем.

— Подозрительно — четыре вооружённых чужака под конвоем одной стражницы!

— Тогда ещё кому-нибудь из отряда придётся выдать себя за стража, — произнесла Зарина.

— Не получится, Зарина. Все стражи Тааневера — женщины.

— Тогда надо выбрать из отряда самого низкого и наложить на него комплекс иллюзий, внешне меняющих пол. Я никогда на практике не применяла таких сложных заклинаний. Хотя истинный мастер магии иллюзий вообще способен принять облик любого человека.

— Например, Азиз Шакир, — произнёс Ларри.

— Не поминай к ночи, — ответил Элиддин.

— Апион, твой выход, — произнесла Зарина. — Сменим твою внешность на внешность женщины-намейры.

— Нет! Я категорически против! — отрезал Апион.

— Самый лучший способ — зачастую самый простой, — заметил Элиддин. — Давайте просто полетим ко дворцу на драконах. Если по нам будут стрелять — поставим защиту Абсолюта.

Согласны были все.

* * *

Руханнур и Мирида вместе со своими всадниками приземлились у входа во дворец. Лучницы попытались открыть по незваным гостям огонь, но их стрелы сталкивались с незримым щитом, который выставили Ларратос и Элиддин. Ларри сделал пас руками, мысленно взывая к заклятию усыпления — и стражницы попадали.

Отряд зашёл во дворец, оставив зверей снаружи. Мирида, правда, рвалась в бой, но Ларри рассудил, что в тесных помещениях от гидры с её крыльями, когтями, хвостом и ядовитыми атаками будет больше вреда, чем пользы...

В холле паладинов уже ждал высокий намейрус в жёлто-зелёной мантии мага. Естественно, он был мужчиной.

— Добро пожаловать в наш дворец, дорогие гости, — поклонился отряду намейрус-волшебник.

— Ваш дворец? — изумился Ларратос. — Кто ты?

— Я — маг Ираксилль, муж Фильданы. Вместе мы правим западным Тааневером.

— Ираксилль?! — воскликнул Ларратос, — ты — бывший фаворит королевы, и ты связался с этой ведьмой, что возглавляет разбойниц?!

— Не совсем, человек. Могу ли я знать твоё имя?

— Меня зовут Ларратос. А откуда ты знаешь, что я — человек?

— Я был в землях людей, Ларратос. В Ариаде — я сам принял человеческий облик. Я познакомился с культурой Ариады, культурой свободы и равенства. И мы с Фильданой решили, что устроим в Таанавере революцию, которая покончит с матриархатом и устаревшими традициями. И мы создадим новое общество! Но я не связывался с ведьмой. Когда я познакомился с Фильданой, она была обычной женщиной. Лишь после этого я сам обучил её магии.

— Но возглавить разбойниц?! Проклясть королеву?! Жить с ведьмой, что организовала похищение и убийство твоей собственной дочери?!

— А что мне оставалось делать, Ларратос? Ночные Клинки — не банда разбойниц. Это революционная организация! Я долго жил среди людей — и привык к равенству. А тут — я надеялся стать королём, но королева просто использовала меня, а потом изгнала. Естественно, я её проклял.

Но что касается похищения Треили, то не Фильдана его организовала. Это сделал я. Но мы не убивали мою дочь.

— Врёшь! — ответил Ларратос и выхватил с пояса два клинка из Небесной Стали, зажигая их фиолетовым пламенем. Он ринулся на мага:

— Королева сказала, что ей прислали голову принцессы. Может, она и стерва, но я чувствовал, что она говорила правду!

Маг ничего не ответил. Он щёлкнул пальцами и, улыбнувшись, попросту исчез, телепортировавшись в неизвестном направлении.

— Ничего, далеко не уйдёт, — хищно оскалился Ларри, уже ощущая азарт предстоящей схватки.

Паладин выбил дверь, и отряд ворвался в следующий зал, оказавшийся тронным.

— Ну вот мы и на месте, — хмыкнул Ларри, оценив обстановку.

На троне восседала Фильдана, явно вообразившая себя королевой. Никакой стражи вокруг не стояло. Ларратос, ожидавший, что колдунья попытается прикрыться простыми воинами, был сильно удивлён, увидев, что зал практически пуст. Помимо самой ведьмы здесь присутствовала черноволосая высокая девушка-намейра лет двадцати. На ней красовался чешуйчатый противомагический доспех — только более тонкой работы, на поясе висела пара клинков-"когтей", а на шее — амулет, изображавший крадущегося чёрного зверя — вроде кота или кошки.

Ларри ощущал очень мощный магический потенциал этой девушки. К тому же от амулета, доспеха и мечей шли сильные эманации природной магии, а в ауре намейры ощущались проблески высших энергий. Вне всякого сомнения, из этой девушки мог бы получиться очень могучий паладин... или шеддит.

— Чёрная Пантера! — выкрикнул Ларратос.

— Ты не такой уж и дурак, чужеземец, — ответила Фильдана. — Дорогая, разберись с этими вторженцами! — эта фраза была уже обращена к Чёрной Пантере. — Они отказались присоединиться к нам и по-прежнему поддерживают королеву Кельбриз.

С этими словами Фильдана исчезла: телепортация явно была ей не в новинку.

— С радостью, мачеха! — улыбнулась Чёрная Пантера, обнажив свои клинки. Один из них оказался зеленоватого оттенка.

Отряд повытаскивал мечи из Небесной Стали, но Зарина, встав перед остальными, воскликнула:

— Нет! Это — мой поединок! Когда сражаются между собой две женщины-намейры, никто не может вмешиваться! Иначе как обе намейры, так и тот, кто вмешался, будут опозорены навек. И даже смерть не сможет смыть этот позор.

— Поединок? — озадаченно переспросила Пантера. — Вообще-то я собиралась покончить со всеми сразу. Но если вам так хочется, могу убить вас и по очереди. Так будет даже проще.

Зарина приняла агрессивную стойку льва и приготовилась отбивать своим клинком удары двух мечей Чёрной Пантеры. Несмотря на то, что Зарина была инициирована в паладины, Чёрная Пантера не уступала ей в скорости. К тому же за её плечами чувствовалась фантастическая школа фехтования, как будто она обучалась в специальной закрытой школе для высшей аристократии Великого Дома Фаран. Зарине мешала ещё и её нечистокровность: Чёрная Пантера, сражавшаяся босиком, вовсю использовала преимущество когтей, вцепившись ими в пол и выгибаясь совершенно немыслимым образом. У Зарины когтей на ногах не было, поэтому она не могла повторить подобные трюки.

— Разбойница пользуется ускоряющими заклинаниями! — вдруг ахнул Леон.

— Естественно! — расхохоталась Чёрная Пантера, резко оттолкнувшись от пола.

Стремительный разворот — намейра повисла на пололке, вцепившись в него когтями.

— Магия может увеличить и ловкость, и силу. Получай! — Пантера стремительно спикировала на Зарину. Взблеск клинков — и девушку отбросило. Едва успев вскочить, Зарина была вынуждена вновь отбивать сыплющиеся на неё со всех сторон удары.

— Быстрее, быстрее, ещё быстрее! — веселилась Пантера. Её глаза пылали ярко-зелёным пламенем.

Ларри ощутил, как она активирует "кошачий" амулет, судя по всему увеличивший гибкость и точность ударов.

— Боюсь, ведьма победит, — пробормотал Элиддин, мысленно недоумевая, почему же меч из Небесной Стали до сих пор не перерубил клинков колдуньи.

А Зарина продолжала защищаться, лихорадочно перейдя в стойку Медведя и горячо пожалев, что у неё только один меч. Отбивать атаки двух мечей было непросто.

Левый, правый, левый, снова правый, левый, левый... и тут вдруг Пантера врезала увлёкшейся фехтованием намейре ногой по лицу. Зарина вскрикнула: ужасные когти чуть не лишили её глаза, располосовав щёку.

— Закончим! — выдохнула Пантера, нанося удар двумя клинками сразу. Меч Зарины, зажатый двумя "когтями" наподобие ножниц, вылетел, коротко звякнув о стену. Но Зарина этого уже не услышала: перебросив правый коготь в левую руку (в которой теперь оказалось сразу два клинка), Пантера резко ударила соперницу кулаком в горло.

Зарина чуть вслипнула и повалилась навзничь. Паладины схватились за оружие.

— Вот так-то! — усмехнулась Чёрная Пантера: она не пропустила ни одного удара и даже не запыхалась. Да и запасы её маны были далеки от исчерпания. — Ну что, сдавайся... и я сохраню твою никчёмную жизнь, полукровка!

Зарина никак не отреагировала. Неопределённо хмыкнув, ведьма легонько пнула поверженную противницу.

— Ладно, подожду, пока очнётся, — недовольно пробормотала она, сообразив, что Зарина потеряла сознание. После чего разбойница обратила свой взор на паладинов, замерших с клинками наготове.

— Ну, будут ещё желающие? — насмешливо спросила она. — Кто следующий?

Ларри уже открыл рот, собираясь лично разделать зарвавшуюся ведьму, но его опередили:

— Я, — раздался вдруг голос Апиона. Бывший вор шагнул вперёд, держа свой клинок левой рукой, а правую почему-то отвёл назад.

— Не возражаю, — кивнула Чёрная Пантера, стремительно прыгнув вперёд. На этот раз её скорость превосходила все мыслимые пределы: паладины успели разглядеть лишь мелькнувшую смазанную тень... и в зале полыхнула ослепительная молния.

Чёрную Пантеру швырнуло к подножию трона. Зал содрогнулся от удара грома, запахло электричеством и жжёным металлом.

Довольный Апион медленно опустил правую ладонь.

— Сила Абсолюта пробьёт любую магию, — лицо бывшего вора расплылось в довольной улыбке. — Не знаю, зачем Зарина устроила тут бой на мечах, когда можно было ударить высшими энергиями.

Ларри, резким движением вернув Зариндуил в ножны, подскочил к распростёртой Зарине, начав исцеление.

— Отличный ход, Апион! — потрясённо произнёс Элиддин. — Хотя силы ты явно не рассчитал: она же чуть не умерла от электрического удара.

Но бывший вор лишь усмехнулся:

— Кто ж знал, что эти молнии такими мощными окажутся. Да я вообще не ожидал, что это будет именно молния. Мне казалось, их только шеддиты пускают.

— У шеддитов они красные, — улыбнулся Леон. — И, по-моему, Чёрной Пантере досталось не так уж и сильно: она уже приходит в себя, причём без посторонней помощи.

— Сейчас исправим, — Апион перехватил свой клинок поудобнее, засветил его синим огнём Абсолюта и подошёл к поверженной разбойнице.

Та выглядела неважно: лицо сильно обожжено; мечи, покрытые пятнами окалины, валяются рядом, как и осколки магического амулета. Чёрный доспех постепенно расползается, рассыпая блестящие чешуйки. Намейра тяжело дышит, явно не понимая, что происходит. Её сотрясает крупная дрожь. Апион, подойдя сзади, поднёс горящий клинок к шее Чёрной Пантеры.

— Я сд... сд... аюсь, — с трудом прохрипела девушка.

— Живи, Чёрная Пантера, — Апион убрал свой клинок, направив поток целительных абсолютных энергий в сторону поверженной.

Тут в зал ворвался маг Ираксилль.

— Ты пощадил меня, воин, — прошептала Чёрная Пантера. — Моя жизнь принадлежит тебе.

— Что здесь происходит? — строго спросил Ираксилль.

— Я — должница этого чужака, отец, — сказала разбойница: её исцеление шло рекордно быстрыми темпами, она явно помогала Апиону собственной магией.

— Отец?! — изумился Ларратос. — Так значит, ты...

— Треиля, — сказал маг, — я тебе сколько раз говорил: не обращай внимания на эти дурацкие обычаи! Я воспитывал тебя в совершенно другом ключе. Похоже, дурь, что в тебя вогнала мать, обратно не выбить. Да, чужак, ты правильно догадался, — эту фразу Ираксилль адресовал уже Ларратосу. — Чёрная Пантера — не кто иная, как моя дочь Треиля, по совместительству — дочь этой стервы Кельбриз, наследная принцесса Тааневера. Немного поразмышляв, я понял, что мы легко произведём в этой стране переворот, если я в правильном ключе воспитаю свою дочь, будущую королеву Тааневера.

— Я не понимаю, — сказал Ларратос. — Если это — Треиля, то чью же голову вы прислали в подарок Кельбриз? И чьи пальцы?

— Тогда в лесах дикими пауками была растерзана девочка-подросток, немного похожая на Треилю. Мы и послали королеве её пальцы и голову, наложив на голову заклятие иллюзии.

— Это очень подло, — сказал Ларратос. — Кельбриз сильно переживала, будучи уверенной, что принцесса погибла. Вы довели её до шока.

— А что поделаешь? — пожал плечами маг. — Королева — редкостная сволочь, так что она получила по заслугам.

— Что же, уважаемые Ираксилль и Фильдана, мой отряд одержал победу над Треилей. Её жизнь принадлежит нашему воину. Я никого из вас убивать не буду. Не против ли вы, если я отведу её к матери? Велико же будет удивление королевы, когда она узнает, что Чёрная Пантера, которую я обещал доставить живой, её дочь!

— Будем надеяться, — сказал Ираксилль, — Треиля убьёт королеву и займёт её место. Не смотри так удивлённо, Ларратос. Убийство матери дочерью — вполне нормальное явление среди намейрусов. Сама Кельбриз стала королевой после того, как убила свою мать.

— Что же, — сказал Ларратос. — Пойдём, Треиля. Ираксилль, Фильдана, было приятно пообщаться. Я рад, что всё обошлось без крови с обеих сторон.

Отряд вышел из дворца. Зарина злобно посматривала на Апиона, тяжело переживая собственное поражение. Треилю повели по направлению к вратам. Воительницы из Ночных Клинков, увидев свою предводительницу, падали ниц.

Отряд почти дошёл до врат, как вдруг в кармане у Элиддина загорелся мадаббар.

— Элиддин слушает!

— Эли, дружище! Это Трейк!

— Ты где? Похоже, ты в какой-то пещере, не так ли?

— В катакомбах я. Со мной — Маркус Антоний, Эллинор и орк-некромант Дарагор.

— В каких ещё катакомбах?

— В телисских.

— Что же вы, Хаммон побери, там делаете?

— Прячемся мы тут, Элиддин! Масхонцы выиграли битву за Ривергард.

Элиддин схватился за сердце:

— О, Абсолют! Столица Ариады теперь их?

— Вся Ариада теперь принадлежит Масхону. Чёрные пехотинцы берут числом. Они — как саранча!

— Неужели их не смогли остановить паладины Шалема?

— Паладины Шалема так и не появились. Похоже, шалемский флот столкнулся с масхонским... и проиграл.

— Но как вообще такое могло случиться?! — вскричал Элиддин. — Ведь вы же побеждали!

— Оказалось, что под Телиссией собралась лишь треть всей масхонской армии. Стоило нам вывести основные силы из-под Ривергарда и начать операцию по осбождению Телиссии, как масхонцы, ударив с моря, взяли почти беззащитный город. Мы даже сообразить ничего не успели, как нам ударили в спину. Вся армия оказалась зажата в клещи и полностью уничтожена.

— Но ведь с вами были ещё и маги. Да ты один стоишь целой армии! Почему вы не смогли вырваться из окружения?

— Хаммон, — устало пояснил маг. — Тёмный Лорд лично возглавил атаку, ударив прежде всего по паладинам и магам. Мне пришлось столкнуться с ним. Это... это поистине страшно, — тихо произнёс Трейк. — Даже демоны не настолько могущественны и бесчеловечны. Его мощь сравнима с могуществом древних богов Хаоса. Я до сих пор не могу поверить, что вышел живым из этого поединка.

— Сколько вообще паладинов осталось в живых?

— Пока не знаю. Точно осталось четверо — Маркус, Эллинор, ты и Ларратос. Если, конечно, не считать рыцарей ордена Утренней Звезды.

— О, Абсолют! Что же стало с Ариадой?!

— Пограничные храмы уничтожены и хаотические энергии пошли в Ариаду. Страна теперь покрыта чёрным небом!

— А где сам Хаммон?

— После победы он сел на своего дракона — это жуткая чёрная тварь, явно с примесью демонической крови — и полетел куда-то на восток.

— А зачем?

— Я не знаю. Возможно, Тёмный Лорд задумал захватить город Шалем. Элиддин, у меня дурные предчувствия. Я сейчас попытаюсь восстановить силы и построить портал, чтобы присоединиться к вам. Похоже, миссия Ларратоса — единственная надежда на победу.

И маг прервал контакт. Некоторое время все молча переваривали услышанное.

— Итак, отряд, — наконец произнёс Элиддин, — Ариада пала. Поэтому у нас остаётся мало времени. Дорога каждая минута. Я не преувеличиваю! И мы не можем откладывать нашу основную миссию. Мы с Ларратосом сейчас же спустимся в нижний Таанавер — надо найти кристалл как можно быстрее. Поскольку миссия, связанная с возвращением принцессы, тоже важна, даю приказ остальным вернуть Треилю к матери.

— Можно, я пойду с вами, господин Элиддин? — спросил Леон.

— Да, — ответил Элиддин. — Спускаемся вниз на Мириде.

— Апион, — сказал Ларратос. — Мне кажется, Зарина в одиночку не справится с миссией. Иди с ней и ты.

— Ларри, разве тебе не потребуется моя помощь для прохода в пещеру?

— Нет, не потребуется. Я видел во сне, что дверь уже открыта.

И отряд разделился на две группы.

Глава 4

Паук и Пантера

Как и опасался Апион, тааневерская стража открыть врата наотрез отказалась.

— Я вам ещё раз повторяю, — возмущалась Зарина, — мы поймали Чёрную Пантеру и хотим доставить её в Таанавер! Это приказ королевы, ясно?!

— А нам приказано никого не впускать, — возражали ей с той стороны створок. — И мы не пустим. Почём я знаю — может, вы всего лишь шпионы Фильданы?

— Вот дубы, — устало вздохнула Зарина, поняв бесполезность дальнейших пререканий.

— Жалко, что лингвофон остался у Элиддина с Ларратосом, — посетовал Апион. — Хотя общий смысл вашей беседы я уяснил и без этого, хотелось бы всё же понимать речь намейрусов.

— Не волнуйся, я переведу. Лучше подумай, что нам теперь делать. Эти кретины будут стоять намертво, а заклятьями усыпления мы, в отличие от Ларратоса, не владеем.

— Зато я владею, — вмешалась Треиля, прислушивающаяся к общей беседе. — И хоть после схватки с Апионом я немного не в форме, на пару простых заклинаний меня хватит.

Для того, чтобы расчистить путь, оказалось достаточно всего парочки жестов: сперва Треиля взмахом руки усыпила охрану, затем Апион аналогичным движением заставил створки ворот распахнуться.

— Не может быть, чтобы всё было так просто, — изумилась Зарина, осматривая мирно спящих стражниц. — Если охрана не смогла остановить одну-единственную ведьму, то почему же до сих пор весь Таанавер не завоёван, а королева всё ещё жива?!

— Охрана, лишённая магической поддержки, абсолютно бесполезна, — усмехнулась Треиля. — Моих стражниц магией не взять, только этими вашими высшими энергиями. Что же касается завоевания — я просто была не готова к масштабной войне. Да, мои воины регулярно перехватывали отряды, подсылаемые Кельбриз, но ответных рейдов мы не совершали. Зато теперь, когда магия в Таанавере объявлена вне закона, артефакты полностью исчерпаны, народ недоволен королевой-стервой, а меня поддерживает половина великих домов, включая Белар, настало время взять власть в свои руки. Переворот планировалось устроить через месяц-другой, но ваш приход слегка ускорил события.

* * *

Апион и Зарина вели по улицам Треилю, сиречь Чёрную Пантеру. Естественно, не как пленницу — просто шли вместе с ней. Их путь был буквально устлан телами стражниц — народ восточного Таанавера шарахался, увидев знаменитую предводительницу разбойниц, а стража без лишних разговоров хваталась за оружие, так что Треиле приходилось разбрасывать усыпляющие чары целыми пригоршнями. Зарине же пришлось передать ведьме значительную часть собственной маны, дабы у той хватило энергии на заклинания.

Наконец троица путников дошла до дворца, где сразу же наткнулась на стражниц королевы.

— Кого это вы ведёте?

— Не видишь? — в упор спросила Зарина, с трудом сдерживаясь, чтобы не вызвать идиотку-охранницу на поединок. — Чёрную Пантеру. Мы взяли её живьём, о чём и говорила королева.

-Только без фокусов, — предупредила воительница. — Помните, что королеву охраняет отряд элитной стражи.

-Да понимаем, понимаем, — раздражённо произнесла Зарина. — Только пропустите нас, в конце-то концов.

Троица прошла внутрь дворца и предстала перед королевой.

— Кто это? — спросила Кельбриз.

— Не узнаёте, ваше величество? — ответила вопросом на вопрос Зарина.

— О, ночные боги! — воскликнула королева. — Не может быть! Треиля! Доченька! Жива и здорова! Ты повзрослела, стала выше и красивее, но я ни с чем не перепутаю твои глаза и твою улыбку!

— Видите, ваше величество, — улыбнулась Зарина. — Всё окончилось лучше, чем вы ожидали.

— Всё окончилось просто прекрасно! — растроганно произнесла королева. Треиля, милая, я так рада, что ты жива! Я думала, что ты погибла ещё в детстве!

— Меня не убили, мама. Мой отец и Фильдана, что теперь приходится мне мачехой, инсценировали мою смерть, чтобы ты думала, что наш род прервался.

— Мерзавцы! Но я так рада, что ты вернулась ко мне! И ушла от этой гнойной ведьмы, что привела ко власти среди разбойниц эту мерзавку Чёрную Пантеру!

Зарина перевела Апиону смысл сказанного.

— Сейчас должно начаться самое интересное, — ответил бывший вор.

— Мама, посмотри на меня повнимательнее, — произнесла Треиля.

Кельбриз осмотрела свою дочь с головы до ног. Обратила внимание на её чёрную кожаную одежду и на два коротких клинка, рукояти которых были выполнены в форме кошачьих голов.

— Не может быть! Дочка, ты и есть Чёрная Пантера! Мне стоило сразу догадаться! Кто же ещё может так хорошо драться на мечах — на уровне высшей аристократии дома Фаран? Кто ещё может быть прирождённым лидером, превратившим банду в хорошо организованную армию?

— Это так, мама. Но я пришла сюда не как завоеватель. Этот человек, — она показала на Апиона, — победил меня. И меня сюда привели как поверженную разбойницу, готовую служить королеве.

-Отлично! — воскликнула королева. — Спутники странствующего рыцаря, вы превзошли все мои ожидания! Вы привели мне живую Чёрную Пантеру! Но мне нет нужды подкупать её! Лидер банды Ночных Клинков — моя дочь, и её банда перейдёт под моё командование по праву семейной иерархии.

Зарина перевела смысл Апиону, а затем добавила от себя:

— Великолепно! А теперь забираем нашу награду и проваливаем отсюда. Боюсь, будет драка. И лучше, чтобы без нашего участия.

— Согласен, — произнёс Апион. — Эх, помню, были времена, когда за хорошую награду я был готов почти на любое преступление. Теперь я с криминалом завязал, но от честно заработанной награды не откажусь. Только надо не забыть поделиться с отрядом.

— Можем ли мы забрать свою награду? — поинтересовалась Зарина.

— Конечно! — ответила Кельбриз. — Я сэкономила кучу денег на подкупе Чёрной Пантеры, и вы получите двойную плату: во-первых, за спасение моей дочери, а во-вторых, за доставку мне живого лидера разбойниц. Держите, — королева протянула Зарине мешочек, наполненный серебряными монетами.

— Мы пойдём? — спросила Зарина.

— Можете идти, — ответила Кельбриз. — И помните: Таанавер отныне будет объединён.

— Да! — вторила матери Треиля. — Отныне Тааневер будет един. Банда Ночных Клинков и городская стража отныне объединятся в одно воинство. И на правах наследной принцессы заявляю, что покончу с бесполезными устаревшими традициями!

— Треиля! Что это ты такое говоришь? — строго спросила мать.

Зарина перевела Апиону.

— Похоже, представление ещё не закончилось, — сказал тот.

— А то, мама, — продолжала Треиля, — что множество бессмысленных традиций поработило народ намейрусов. Ты же — королева и можешь изменить законы.

— Да, я могу изменить законы. Только зачем?

— А затем, что мужчины Тааневера во многом бесправны. У женщин прав больше, однако, закон запрещает нам использовать магию.

— Треиля, дело женщины — битва. Использование магии недостойно женщины-намейры.

— Почему это недостойно? Я — наследная принцесса, но я не стесняюсь того, что использую магические навыки, которым обучилась у Фильданы.

— Да ты ведьма! — выкрикнула Кельбриз, достав из ножен свой меч. — Не дочь ты мне больше, Треиля. Ты не только разбойница, но и колдунья! Выходит, моя дочь действительно погибла в детстве! Ираксилль и Фильдана убили ту, прежнюю Треилю!

Треиля обнажила свои палаши, приготовившись к бою.

— Ираксилль был прав! — воскликнул Апион, достав из ножен свой меч из Небесной Стали. — Кельбриз действительно — редкостная стерва и сволочь. А ещё — дура, если не понимает, к чему рано или поздно приведёт её упрямство.

— Постой, Апион! — Зарина одёрнула таламида за руку. — Ты что, забыл, что я тебе говорила? Когда дерутся две женщины-намейры, никто не должен вмешиваться!

— Даже если одна из них не вполне оправилась от моей молнии? — хмуро поинтересовался Апион, но всё-таки убрал меч обратно в ножны.

— Ты знаешь, чем карается колдовство женщин, Треиля, — произнесла Кельбриз, парируя одновременно оба клинка своей дочери. — Рабством. Но поскольку ты — благородных кровей, тебя нельзя лишать свободы. Позор колдовства можно смыть с тебя только кровью.

Треиля дралась молча. И она явно побеждала. Да, потеряв в схватке с Апионом доспехи, амулет, потратив всю ману и едва не лишившись жизни, Чёрная Пантера не могла рассчитывать на лёгкую победу. Однако оказалось, что Кельбриз тоже была далеко не в лучшей форме: проклятье Ираксилля за прошедшие годы подточило её силы.

Треиля выполнила обманный манёвр, пригнулась... клинок её матери свистнул над головой, а следующий выпад Треили стал смертельным для Кельбриз.

Бездыханное тело королевы с грохотом упало на пол. Треиля сняла с головы матери корону и надела на свою голову.

— Отныне по праву рождения я объявляю себя королевой Тааневера объединённого, — произнесла девушка. — Стража! Уберите её тело и похороните в королевской усыпальнице со всеми почестями.

— Поздравляю, ваше величество, — преклонила колени Зарина. Апион последовал её примеру.

— Спасибо, — ответила Треиля. — Отныне обещаю всем присутствующим, что жизнь в Тааневере изменится. Наш народ ожидает великое будущее. И не правы будут те, кто утверждает, будто года идут, а жизнь не меняется. Я уверена, что вскоре изменится жизнь во всём Сельвине. Мой первый королевский указ: все подданные будут обладать равными правами вне зависимости от пола. И женщинам разрешается пользоваться магией.

Внимайте своей королеве, народ Тааневера! У королев больше не будет фаворитов. У королевы будет муж, король. И он будет править вместе с королевой — и наравне с ней.

— Что же, желаем вам удачи, ваше величество, — поклонилась Зарина. — Мы уходим с миром.

— Постойте! — выкрикнула новоиспечённая королева. — Зарина, переведи Апиону следующую фразу: Апион, я упраздняю многие традиции намейрусов. Но одну я оставляю точно: это — долг жизни. Да, Апион моя жизнь принадлежит тебе. И поэтому я предлагаю тебе стать моим мужем — и королём Тааневера Объединённого. Вместе мы сможем установить новый порядок!

— Благодарю за предложение, Треиля, — сказал Апион. — Но Абсолют подсказывает мне, что я ещё найду своё предназначение в это жизни. Прощай, Треиля.

— Прощайте, ваше величество, — поклонилась Зарина.

— Что же, прощайте, — вздохнула Треиля.

* * *

Вход в древние пещеры располагался прямо посреди болот. Надо ли говорить, что Мирида оказалась чрезвычайно довольна этим обстоятельством. Остальные участники экспедиции (включая Руханнура) не разделяли её восторга — купание в вонючей болотной жиже кому угодно испортит настроение. Известие о полном разгроме паладинских орденов тоже не добавляло оптимизма.

Комары роились вокруг целыми тучами — спасал лишь Абсолютный щит. Их писк, сочетаясь к хлюпаньем болотной жижи, кваканьем лягушек и короткими взрявкиваниями каких-то неизвестных существ, действовал на нервы.

— О, а вот и пещера, — обрадовался Ларри, увидев полуобвалившееся тёмное отверстие, края которого заросли мохом. — И уже открытая, так что помощь Апиона и не понадобится.

— С-с-с-ш-шш-ш! — протянула гидра, тщательно втягивая всеми тремя носами воздух, поднимающийся из глубин. — Я чшшую мерсских нассссекомых!

— Опять комары, что ли? — удивился Элиддин.

— Пауки! Те, чшшшто пыталисссь напасссть на нассс!

— Паук — не насекомое, — с умным видом ответил Ларратос.

— А кто жже? — недоумённо спросила Мирида.

— Пауки и скорпионы — отдельный класс среди членистоногих. Вот смотри, Мирида, у всех насекомых есть крылья, а у пауков нет. У насекомых шесть ног, а у пауков — восемь.

— Умный хоззяин. Мудрый хоззяин, — прошипела гидра.

— Да брось ты, Мирида. Это знает любой мало-мальски образованный человек. Ладно, хватит терять время. Вперёд!

— Я не влеззу в эту дверь, — раздражённо прошипела Мирида, и, клацнув зубами, отколола небольшой кусочек камня от края прохода.

— А от тебя это и не требуется, — ответил Ларратос. — Мы пойдём сами. Жди нас здесь. Охраняй выход.

Пауки действительно обнаружились, причём совсем недалеко от входа. И сразу трое.

— Ничего себе, — пробормотал Элиддин, когда внутреннее зрение явило им оранжево-красные ауры этих созданий. — Боюсь, придётся трудновато.

Пауки действительно впечатляли: они были крупнее тех, которых использовали паучьи жрицы намейрусов. Самый крупный — очевидно, вожак — оказался размером со слона. Остальные несколько меньше.

— Думаю, не стоит рисковать самим, — прошептал Ларратос. Он вскинул руку, взывая к силам Абсолюта. Пауки забеспокоились: похоже, почуяли выброс высших энергий. Но сделать ничего не успели, потому что воздух в пещере вспыхнул гудящим фиолетовым пламенем, мгновенно сжирая всю паутину и преобразуясь в гигантского огненного элементаля.

Запахло палёным. Пауки, как ни странно, огня не испугались, безрассудно атаковав огненную фигуру. К треску горящей паутины добавилось шипение поджариваемых заживо чудищ, запах палёного стал нестерпимым — паладины задержали дыхание.

Через пару минут всё было кончено — огонь опал, пещера погрузилась во тьму, а на дороге осталось несколько дымящихся паучьих трупов. Лёгкий дымок полз по пещере.

— Ловко, — оценил Леон.

Чуть дальше обнаружились големы — целый десяток. Они молчаливыми стражами стояли вдоль стен. И, разумеется, не функционировали. Леон быстро прошёлся по рядам, вскрывая головы големов, вынимая из каждой по лингвофону.

— Зачем нам так много лингвофонов? — полюбопытствовал Ларратос.

— Могут пригодиться. Желательно каждому члену нашего отряда иметь свой собственный переводчик.

— Пожалуй, ты прав, — признал Ларратос.

Покрутив что-то в головах двух последних металлических големов, Леон включил обоих.

— Добро пожаловать в колониальное правительство Всемирной империи Перворождённых, — хором сказали оба голема.

— Ты! Иди вперёд к арке с кристаллом связи и расчисти дорогу! — Приказал Леон одному из големов. — Я не хочу рисковать нашими жизнями, сражаясь с угнездившимися здесь тварями.

— Будет сделано, — сказал металлическим голосом голем и пошёл далее по коридору. Ларратос же, подняв голову, увидел рельеф, очень похожий на предыдущие: поработители из Перворождённых ведут вереницу рабов. Только в качестве рабов теперь выступали намейрусы.

— А к тебе у нас есть вопросы, — сказал Леон второму голему.

— Я в вашем распоряжении, — рапортовался тот.

— Как называется это место? — спросил Леон.

— Вы находитесь в здании правительства колонии Туфунк, на континенте Футрун. Автохтонное название расы Туфунк — намейрус, континента Футрун — Сельвин.

— Автохтонное? — переспросил Ларратос.

— Самоназвание, — ответил голем.

— Нам нужна информация о древней культуре народа Туфунк — народа намейрусов.

— Материк Футрун, он же Сельвин, находился в расстоянии пятидесяти лиг от континента Муфуд, где обитают расы Путуш и Удус. Самоназвание расы Удус — эльфы. Раса Удус является родственной расе Туфунк.

-То есть, — спросил Леон, — эльфы и намейрусы — братские народы?

— Да. Точнее, народ намейрусов — сестринский по отношению к эльфам в связи с доминированием женщин. У намейрусов матриархат. Эльфы издревле жили на поверхности. Намейрусы же жили в подземных пещерах. Они приспособлены к жизни во тьме, и их кожа стала бледной в связи с отсутствием солнечного света.

Священные животные намейрусов — кошка и паук. Около десяти тысяч лет назад, в связи со вторжением гигантских пауков-убийц в пещеры, намейрусы были вынуждены поселиться на поверхности. Однако, их народ так и не смог приспособиться к солнечному свету, перейдя на ночной образ жизни.

— Почему же ты называешь Сельвин материком, если это — остров? И с чего пауки-убийцы вторглись в пещеры, если раньше вели себя спокойно?

— Тринадцать тысяч триста сорок два года назад имело место вторжение из империи Укбуфур, покорившей много миров.

— И войска были отозваны из Сельвина, не так ли? — вмешался Леон. — Знакомая ситуация.

— Нет. Войска не были отозваны, — паладины недоумённо переглянулись. — Сельвин стал одним из полей битвы между Всемирной империей Перворождённых и империей Укбуфур, потомками их колонистов в иных мирах.

— Кто победил в войне?

— Неизвестно. Но война уничтожила большую часть материка. Были использованы ракеты Хаоса, после чего большая часть Сельвина ушла под воду и материк превратился в остров.

— А что такое ракеты Хаоса?

— Вы слышали о ядерном оружии?

— Нет, — хором ответили все.

— А об атомах?

— Я слышал, — ответил Леон. — Атом — это мельчайшая частица материи.

— Правильно. Перворождённые научились расщеплять атомы и преобразовывать материю в энергию. При этом количество энергии несоизмеримо больше количества расщеплённой материи. Ракеты Хаоса — достижение магическо-технического прогресса Перворождённых. В них особая материя расщепляется не с помощью частиц, а под действием сил Хаоса. При этом высвобождается ещё больше хаотических энергий, которые в свою очередь расщепляют ещё больше атомов. Цепная реакция производит колоссальный взрыв, повреждающий не только материю, но и пространственно-временную ткань Универсума.

— То есть матрицу Абсолюта?! — поразился Элиддин.

— Можно сказать и так. В результате нескольких взрывов большая часть материка ушла под воду — и материк превратился в остров.

Искажения ткани Универсума создали аномальную зону вокруг Сельвина. А выбросы Хаоса резко повлияли на эволюцию островной флоры и фауны. Расу намейрусов не задело — её спасли толстые стены пещер. Они сложены из особого минерала, не пропускающего рассеянные энергетические излучения.

А вот пауки, жившие на поверхности, подверглись очень серьёзным изменениям. Они выросли, став за тысячи лет значительно крупнее представителей гуманоидных рас. И они спустились в пещеры, вытеснив намейрусов на поверхность.

Тут вернулся второй протокольный голем.

— Путь свободен, — отрапортовал он.

— Отлично, — кивнул Ларратос, поднимаясь на второй этаж.

Здешняя портальная арка оказалась абсолютно целой.

— Жаль, что Трейка нет, — вздохнул Элиддин. — Он, помнится, говорил, что может использовать эту конструкцию для построения порталов к другим таким же городам Перворождённых.

— Сейчас это уже не актуально, — отмахнулся Ларри, присаживаясь возле кристалла и возлагая руки на светящийся фиолетовый камень. — Остался последний город, и найти его будет нетрудно.

С этими словами паладин закрыл глаза — и погрузился в медитацию. Благодаря тому, что арка была неповреждённой, настройка на кристалл произошла практически мгновенно. Ларри чувствовал, как возрастает его чувствительность, и как всё больше нитей связывает его ауру с Абсолютом. Ощутил он и последний из городов — как и ожидалось, в Урукгаэше. А ещё Мельд почувствовал опасность: Хаос обратил свой взор на Сельвин. В матрице Абсолюта росло напряжение. Казалось, что вскоре произойдёт нечто очень неприятное.

— Всё, — выдохнул Ларратос, поднимаясь и вытирая пот со лба. — Можно возвращаться. И поскорее — я сильно беспокоюсь за остальных участников экспедиции. Происходит нечто скверное — или вот-вот произойдёт.

Паладины скорым шагом двинулись к выходу. Однако возле големов Ларри приостановился.

— Интересно, город, стоящий на землях орков — это столица Всемирной империи Перворождённых или же одна из колониальных столиц?

— Этот город называется Шуруд, — немедленно откликнулся голем. — Статус — колониальная столица. Колония называется Шукул. Самоназвание народа Шукул — орки.

— А где же столица самой империи Перворождённых?

— К юго-востоку от Шуруда. Более полная информация мне не доступна.

— Спасибо и за это, голем, — вздохнул Ларратос.

* * *

Драконы с тремя всадниками подлетели к королевскому дворцу Тааневера. Там их уже ждали Апион и Зарина.

— Ну, как дела? — поинтересовался Ларратос, видя, что его дурные предчувствия пока не оправдываются.

— Всё отлично, — весело ответил Апион. — Мы с Зариной были свидетелями дворцового переворота. Даже более того — свидетелями революции. Треиля стала новой королевой Тааневера объединённого и клятвенно обещала установить новые порядки. Она даже предложила мне стать её мужем и королём, но я отказался. А как у вас дела?

— Нормально, — кисло ответил Ларратос: чувство тревоги с каждой минутой усиливалось. — Осталось найти последний кристалл, а искать его будем в древних землях орков.

— Тогда теперь следует вернуться в Терелас.

— Не уверен, что водоходы повезут нас обратно. Да и времени нет, так что полетим своим ходом.

— Хотите своим ходом и летите своим, — проворчал Руханнур. — Только не говорите потом что лететь придётся мне. Как говорится, ты кавалерист — ты и прыгай!

* * *

Через четверть часа Ларри ощутил мощный выброс хаотических энергий в районе Тереласа. Он уже не сомневался, что случилась беда, поэтому подгонял зверей как только мог.

Подлетев к бухте, к тому самому месту, где должен был находиться "Могучий Альбатрос", Ларри увидел, что никакого корабля уже нет. На его месте обнаружился огромный угольно-чёрный дракон, от которого исходили эманации злобы и Хаоса.

Мельд замер от ужаса, решив, что это чудище уже успело уничтожить корабль и расправиться с его экипажем, но, задействовав внутреннее зрение, понял, что ошибся. Чёрный дракон попросту сел прямо на судно, утопив его и вдавив в грунт. В таком состоянии слайдер оказался абсолютно беспомощен. Но его пассажиры были ещё живы: драконьи когти не смогли процарапать альмагтиновую обшивку, а вода не попадала в герметичные каюты. Яркие ауры Эраны и Беллерадаша хорошо просматривались внутренним зрением даже сквозь слой неглубокой воды.

— Эта тварь пытается разорвать корабль на части! — заорал Ларри. — Снижаемся и расправимся с ней!

Не дожидаясь, пока Мирида приземлится, Мельд спрыгнул со спины гидры, на лету выхватывая клинки, немедленно запылавшие фиолетовым пламенем. Однако не успели его ноги коснуться земли, как паладин обратил внимание на ещё один источник Хаоса. И понял, что чёрный дракон не бесхозный.

— Ба, кто-то явно на тот свет торопится, — раздался холодный голос, полный застарелой ненависти.

Увидев того, кому принадлежал этот голос, Ларри вздрогнул.

Этот человек оказался высоким — того же роста, что и Ларратос, только в полтора раза шире его в плечах.

На чёрных демониумных доспехах этого человека виднелась выгравированная эмблема — баранья голова, вписанная в перевёрнутую пентаграмму. За спиной развевался багровый плащ, чья ткань буквально источала Хаос. Этот плащ казался порталом в ад, которому придали вид ткани. В недрах плаща текли какие-то тёмные потоки. Там роились многочисленные сущности, изначально враждебные ко всему живому. Их переливы завораживали, внушая ужас и заставляя преклоняться перед слепой мощью стихии.

Но самое ужасное — шлем. Шлем этого человека был очень похож на древние шлемы орков — с большими рогами, полностью закрывающий лицо. Виднелись только глаза, пылающие вечным красным огнём. Аура шлема буквально давила, вымывая из головы все мысли и чувства, кроме бесконечного ужаса.

В мире есть только одно существо, владеющее такой мощью — Баал Хаммон. По сравнению с ним демон, побеждённый в Диаманте, казался никчёмной, неповоротливой и почти беспомощной тварью.

Тёмный Лорд. Предатель, объявивший себя господином Эрты. Он пришёл лично расправиться с последними паладинами, поставив жирную точку в истории ордена Утренней Звезды. Он был готов к бою: его руки сжимали огромную, метра в полтора, клеймору из Небесной Стали. И Ларратос чувствовал, что против Хаммона ему не выстоять, даже если Тёмный Лорд будет безоружен.

— Интересно, как ты нашел нас, Канис? — спросил Элиддин. Его голос прозвучал настолько безжизненно, что Ларри содрогнулся.

— Я — Баал Хаммон, — медленно произнёс Тёмный Лорд, — запомни это. Хорошенько запомни, Элиддин, потому что ничего больше ты уже не успеешь запомнить! — жуткий голос Хаммона действовал гипнотически. Казалось, даже солнце померкло под напором Хаоса, истекающего из прорезей его шлема.

"Запомнить, запомнить, запомнить", — эхом зашептали сущности, угнездившиеся в складках плаща. От них исходил холод Вечности. Все остальные звуки тонули в этом ужасном шёпоте, вестнике Пустоты.

— Мне следовало догадаться, КУДА ты улетел из Ариады... — всё так же спокойно произнёс Элиддин. Лицо паладина выглядело совершенно непроницаемо, и Мельд понял, что его наставник уже считает себя мёртвым.

— Значит, вам сообщили? А мне казалось, мы убили всех...

"Всех, всех, всех, ВСЕХ!", — шёпот сущностей резал уши. Реальность дрогнула, цвета истончились. Мир предстал в виде колеблющегося серого марева. Внутреннее зрение показывало сплошную багровую пелену — столько здесь скопилось Хаоса.

— Но это поправимо, — довольно продолжил Хаммон. — А что касается тебя, Эли, ты всегда был не особо смышленым. Да и не особо храбрым. Я знаю тебя как труса, сбежавшего с поля боя на этом самом драконе...

— Хаммон кивнул в сторону Руханнура, смотрящего на него голодным взглядом: танин, в отличие от хозяина, умирать не собирался, прикидывая, нельзя ли порвать негодяя в клочья первым же ударом.

Мирида же подобралась поближе к Ларри и теперь расчётливо изучала будущего противника, готовая броситься на него по первому же слову любимого хозяина.

— А я знаю тебя как предателя, бросившего друзей и родину ради власти, — произнёс Элиддин.

-Только не надо проповедей, я их наслушался от своего первого учителя... — после этих слов Хаммона в глазах Элиддина промелькнул огонь ненависти.

— Хм, а ты, кажется, Зарина? Когда я был его учеником, я заметил у него странную служанку. — Надо было прикончить тебя уже тогда, но кто ж знал, что такая подстилка, как ты, рискнёт собой, спасая хозяина? — теперь ненавистью загорелись глаза Зарины.

— Вас, молодые люди я не знаю, и не особо хочу знать, — произнёс Хаммон, проходя мимо Апиона и Леона. — Но вижу, вы инициированы в паладины. Вам повезло с учителем... Может, даже оставлю вас в живых, если заслужите.

— А вот ты, пожалуй, самый интересный экземпляр, — продолжал Хаммон, обратившись к Ларратосу. — Скажи, зачем тебе все это? Зачем все эти странствия по миру? Неужели не смог найти более простого пути отомстить? — спросил Хаммон, смотря обжигающим взглядом на Ларри.

— Отомстить? О чем ты?

— Не делай вид, что ничего не понимаешь. Побывав в знакомых местах, ты должен был вспомнить.

— Вспомнить что?

— Только не надо прикидываться. Твоя сущность давно должна была прорвать плотину подсознания. Я уверен, ты все еще хочешь отомстить за то, что я отнял у тебя титул Тёмного Лорда, Арастиор...

Глава 5

Война продолжается

— Пошевеливайтесь, тупое никчёмное отребье! Вы, падаль, хуже мертвяков — те хоть от холода не дохнут! — бушевал Баал Остен, генерал Северной армии и новоиспечённый владыка шеддитов.

Ещё две недели назад войска Масхона вторглись на территорию Гиперборея, но Остену до сих пор нечем похвастаться. Конечно, он, планируя предстоящую кампанию, не рассчитывал на лёгкую победу, но реальность превосходила самые мрачные ожидания.

Начать с того, что вражеских воинов масхонцы так до сих пор и не встретили, а основным противником стала погода. Тёмный Лорд действительно выбрал ужасное время для вторжения: в Гиперборей как раз пришла зима. Причём зима весьма и весьма суровая — такие случаются лишь раз в столетие. Если бы не окончательная гибель Карерона, чуть смягчившая местный климат, эта зима имела бы все шансы пополнить печальный список Мёртвых Зим.

Конечно, армию соответствующим образом экипировали. Топливо, запасы зимней одежды и магов-погодников тоже захватили — Баал Остен знал, что не на курорт собирается. И что с зимними холодами не шутят.

Пока армия двигалась под чёрными небесами Масхона, всё было в порядке. Но едва лишь войска пересекли Гиперборейскую границу, как начались неприятности. Во-первых, пограничные крепости стояли покинутыми. Строго говоря, они вообще не стояли — оставшиеся от них руины разведчики отыскали с превеликим трудом. Почему же в таком случае чёрное небо до сих пор не накрыло Гиперборей, Баал Остен решительно не понимал. Впрочем, небеса северной страны, ощетинившиеся клубящимися свинцовыми тучами, и так мало отличались от масхонских. Завоевателей они встретили обильным снегопадом.

Мелкий снег, сопровождающийся каким-то дёрганным северным ветром, сыпался в поистине людоедских дозах. Он забивался под одежду, слепил глаза, таял от прикосновения к коже — и почти сразу же смерзался тонкими ледяными плёночками. Видимость сократилась до такой степени, что шеддиты даже перешли на внутреннее зрение. Маги-погодники, разумеется, немедленно взялись за дело, но остановить снежную бурю им удалось лишь через три дня — после полного магического рассеивания облачности. Баал Остен неистовствовал, устроил грандиозный разнос, кое-кого из погодников даже испепелил ударами красных молний... но на погоду всё это влияло слабо. Перепуганные чародеи что-то лопотали про удивительно пакостную циркуляцию воздушных масс, про уникальную систему воздушных течений, сформировавшуюся в этих местах, и работали на пределе сил.

Наконец снег кончился, облачность разошлась. Ночь оказалась удивительно ясной — армия, расположившаяся на очередной привал, могла любоваться фантастически яркими северными звёздами, обильно пересыпанными почти неразличимой синеватой звёздной пылью. Для многих солдат-гомункулусов это зрелище стало последним. Безветренные ясные ночи всегда приносят с собою холод. Холодать стало уже в первые ночные часы, а к утру мороз набрал такую силу, что в воздухе запорхали мириады сверкающих ледяных иголочек, больно резавших горло при каждом вдохе. Дошло до того, что замёрзло даже топливо в бочках — их пришлось разогревать с помощью магии (походные топки не позволяли прогреть целую бочку, да и рискованно это).

Конечно, маги старались вовсю. Остен боялся даже предположить, какие обороты набрал бы холод, если бы не постоянное магическое влияние на погоду. Что, впрочем, не помешало шеддиту в очередной раз устроить показательные экзекуции чародеев. Досталось заодно и алхимикам, которые не сумели сделать топливо незамерзающим.

Дальнейшее продвижение вглубь Гиперборея напоминало кошмарный сон. Воевать приходилось с погодой, и простые воины оказались бессильны. Любая же попытка магов хоть как-то разрулить ситуацию немедленно выходила им боком. Например, стоило только вернуть небольшую облачность — во избежание дальнейших трескучих морозов — как из неё посыпался крупный град. Одна из гигантских градин даже разбила демониумную маску Остена. Как такое могло случиться, шеддит так и не понял. Южный ветер, который, по прикидкам сотворивших его погодников, должен был принести тепло в эти заснеженные края, поднял в воздух тучи уже выпавшего снега, местами оголив землю. А когда ветер улёгся, этот снег так и продолжал парить в воздухе какой-то адской взвесью, даже не думая оседать. Баал Остен разъярённо взвыл, отправившись выбивать погодникам зубы. Их невнятное нытьё насчёт неожиданно возникших восходящих потоков шеддит высокомерно проигнорировал.

Когда же погода "порадовала" масхонцев густым и влажным молочно-белым утренним туманом (при явно минусовой температуре!) шеддит начал подозревать, что дело нечисто. Все топки немедленно заглохли, солдаты начали покрываться ледяной коркой. Туманная хмарь проникала под одежду и особенно под доспехи, радостно замерзая плотной ледяной коркой. В итоге обогреваться приходилось магией, а четверть всей армии навеки осталась в этих местах вереницей ледяных статуй. Остен сделал зарубку на память — по возвращении в Масхон пропесочить паленгенезистов за то, что их творения плохо переносят холод. Однако в глубине души он понимал, что холодостойкость гомункулусов здесь не при чём. Какой уж с них-то спрос, если этим утром двое шеддитов замёрзли насмерть, не догадавшись вовремя снять металлические доспехи. Сам командующий предпочёл наплевать на традиции, явив своё лицо солдатам...

Остатки этой загадочной дымки продолжали клубиться до сих пор, несмотря на всю погодную магию.

Итак, что мы имеем? — мрачно подытоживал командующий. — В Гиперборей углубились едва ли на тридцать вёрст. Противника так и не встретили, зато потери уже есть. Проклятье, да Хаммон меня демонам скормит за такое "блестящее" вторжение! У, ангеловы маги! Их ведь наверняка шуточки, их... Больше просто некому. Ишь, погань, заранее всё предусмотрели. Самое скверное, что магии-то здесь давно уже нет: они просто с климатом подгадили. Ох, доберусь я до них. Мало Баал Кархан гноил эту магическую шваль, мало! Но я исправлю это упущение, дайте только до столицы добраться. Я всю их паскудную гильдию в этих самых сугробах угроблю! Чтоб они там себе все части тела поотмораживали, сволочи. Уже немного осталось — эта морозная полоса не может быть чересчур широкой. Не станут же эти твари полстраны на снег переводить? Правильно, не станут...

Хорошо ещё, что в армии нет драконов — они бы первыми подохли. Учитывая, что наверху всегда холоднее да ещё с ветрами пакость какая-то творится.

* * *

Баал Остен несколько оживился: целые сутки прошли без погодных сюрпризов! Гомункулусы слегка встряхнулись, маги тоже как-то приободрились.

Облом вам, — злорадствовал Остен. — Заградительная полоса явно кончается. И мы её прошли! Непогода, мороз, град и снег не могут помешать всемирному господству Масхона.

Хотя снег как раз мешал. Хоть он теперь и не падает, но и уже выпавшего вполне хватало. Снежный слой обладал довольно странной структурой: сквозь сугробы ноги на раз проваливаются, но вытаскивать их приходится со значительными усилиями, выворачивая целые пласты ослепительно белого холодного снега.

— Ну, да ничего, — размышлял шеддит. — Уже немного осталось. Вот сейчас пройдём ещё версту... Ну две, — мысленно добавил он час спустя, — ну пять, — начал злиться командующий через пять часов. — Что ж это такое, в самом-то деле? Проклятые сугробы, они мало того, что не заканчиваются, так словно бы всё выше становятся.

Вскоре шеддит убедился, что так оно и есть: армии приходилось плыть уже по пояс в снегу. Солдаты сами напоминали снеговиков, обросших сосульками. Баал Остен нахмурился, активируя заклятье дальнего зрения — и обомлел: там, вдали, возвышались настоящие оборонительные сооружения из снега. Здоровенные сугробища высотой в три человеческих роста, покрытые острой коркой наста, они весело белели посреди равнины, готовые окончательно похоронить масхонскую армию. Яркое зимнее солнце сверкало на кончиках многочисленных ледяных шипов, венчающих каждый сугроб.

Остену ничего не оставалось, кроме как скомандовать внеочередной привал: было ясно, что путь придётся расчищать — причём, скорее всего, при помощи магии. И во что это выльется, трудно даже представить.

— Ситуация предельно ясная, — сухо произнёс шеддит, построив перед собой всех магов. — Или вы срочно находите способ преодолеть завалы, или же, — Баал Остен повысил голос, — эти сугробы станут вашей могилой. Причём даже без моего участия — просто произойдёт очередной несчастный случай, связанный с погодой: лавина или ещё что-то подобное, заготовленное гиперборейской поганью.

— Не беспокойтесь, владыка, — подобострастно поклонился глава магов-погодников, — мы немедленно приступим к растапливанию.

Остен прищурился, пристально рассматривая измождённых магов, ежившихся под огненным взором шеддита. Затем перевёл взгляд на череду величественных снежных курганов. Потом снова посмотрел на полудохлых от усталости и холода магов. Затем вновь в сторону курганов... и, зло сплюнув, пошёл к своей палатке, на ходу прикидывая, нельзя ли плюнуть на армию, бросить всё и вернуться в Масхон, но как-нибудь так, чтобы Тёмный Лорд не записал его в предатели.

* * *

— Владыка! Владыка, вы можете нас выслушать? — раздался чей-то возбуждённый вопль.

— Ну чего ещё?! — рявкнул Баал Остен, выскакивая из палатки в самом скверном расположении духа.

— Владыка, мы нашли способ расчистить дорогу!

Шеддит с изумлением увидел, что перед ним не погодник, а маг-алхимик.

— Это что, шутка? — грозно нахмурился командующий. — По-вашему, грёбаная алхимия способна влиять на погоду?!

— Соль, владыка! — невпопад выдал алхимик. — Снег тает, если его посыпать солью! Это любому известно. У нас же этой соли полно, а если её ещё и заколдовать, чтоб эффект был сильнее...

— Достаточно! — оборвал его Остен, подзывая взвод гомункулусов. — Эй вы! С этого момента поступаете в полное распоряжение команды алхимиков. Приступайте немедленно. Хотя я уже не удивлюсь, если и эта затея обернётся какой-нибудь пакостью.

* * *

В телисских катакомбах горел свет — ровное белое сияние, освещающее всё пространство каменного зала. Не было ни темноты в углах, ни теней от колонн и гигантских каменных плит. Казалось, что светится сам воздух.

Эллинор, устроившись на здоровенном сером булыжнике, наблюдал за работой Трейка. Вот что значит маг-профессионал, — с невольным уважением подумал паладин. — Минимум магических затрат, максимум результата.

Боевой маг сумел-таки решить непростую задачу: без помощи артефактов и с минимумом колдовских инструментов возвести сложнейшую магическую конструкцию — портальную арку — и теперь проводил ритуал открытия портала. Чародейство тоже не из простых, особенно когда точное место выхода неизвестно (маг наводился на карманный маддаббар Элиддина). Задействовав внутреннее зрение, Эллинор наблюдал за ходом колдовства, изумляясь изящным магическим плетением и той лёгкости, с которой Трейк буквально на ходу, почти без подготовки, решал сложнейшие магические задачи.

Рядом с ажурной конструкцией, переливающейся всеми цветами радуги, внутреннее зрение Эллинора явило ауры Антония и Дарагора. Первый буквально изнывал от нетерпения, мечтая поскорее встретиться со старым другом и отомстить шеддитам. Второй же, подобно самому Эллинору, восхищался изяществом плетения чар.

Наконец, многочасовые усилия мага увенчались успехом: небольшой участок каменной стены засветился мягким пульсирующим синим сиянием.

— Сработало, — улыбнулся Трейк, поднимаясь с колен. — К сожалению, проход довольно узкий — идти придётся по одному. Но это не беда.

Маг ещё раз проверил надёжность построенного портала и, убедившись, что всё в порядке, решительно шагнул в светящийся овал. Раздалось лёгкое шипение, повеяло ветром.

— Я следующий, — решительно произнёс Маркус Антоний.

А Эллинор вдруг ощутил сильную опасность, шедшую откуда-то сзади, со стороны входа. В воздухе ощутимо запахло Хаосом... В следующее мгновение портал с громким хлопком захлопнулся прямо перед носом опешившего Маркуса, выбросив небольшое светящееся облачко с резким металлическим запахом.

— Что за?! — резко обернулся Антоний, выхватывая клинок из Небесной стали и засвечивая его силой Абсолюта.

Словно в ответ на его слова из тёмного прохода вылетела ветвистая красная молния, ударив прямо в грудь Дарагору. На орке не было никакой защиты — а если бы и была, ей всяко не устоять перед молнией Хаоса. Друид коротко охнул, свалившись без сознания. А в зал вошёл тот, кто метнул эту молнию и разрушил портал силой своей воли — могучий шеддит в глухой маске. В его руках пылала зловещим огнём Хаоса изящная глефа из Небесной Стали.

— Баал Шамдан! — потрясённо выкрикнул Эллинор, в свою очередь выхватывая клинок.

— Ну вот мы и снова встретились, — кивнул шеддит, поднимая забрало шлема.

— Только для тебя эта встреча станет последней! — яростно крикнул Антоний, замахиваясь мечом.

На непроницаемом лице шеддита не отразилось никаких эмоций. Он сделал шал в сторону — и пылающий клинок просвистел мимо.

— Боюсь, кто-то из нас действительно погибнет, — спокойно произнёс Шамдан, уворачиваясь от очередного удара. Подземное эхо усилило голос шеддита, разнеся его по всему залу. — Хотя у меня нет никакого желания сражаться с вами, почтенные паладины.

— Зато... у меня... есть... — пропыхтел Антоний, тесня Шамдана. Его клинок так ни разу и не пересёкся с пылающей глефой: шеддит отступал вдоль стены, прижав своё оружие к боку, и отчего-то даже не пытался парировать вражеские удары, просто уходя от них.

— И почему же ты не хочешь сражаться? — поинтересовался Эллинор.

Маркус в очередной раз обрушил свой клинок на шеддита. Однако на этот раз тот не стал отступать, а, напротив, сделал шаг вперёд, молниеносно вскинув глефу.

Клинки столкнулись с оглушительным лязгом, вызвав вспышку ярко-фиолетового пламени. Противоположный конец глефы воткнулся в стену, гася инерцию удара, а вот Антоний, не ожидавшего такого трюка, чуть не упал, отступив на несколько шагов.

— Эллинор, чего стоишь как столб?! — рявкнул паладин. — Заходи сзади — вдвоём мы легко его одолеем!

— Вряд ли, — равнодушно ответил шеддит, с шипением раскручивая глефу над головой и становясь в классическую стойку медведя. — Маг-паладин мне действительно был не по зубам, но ему я позволил уйти. А вам придётся остаться. Возможно, даже навеки, — продолжил Шамдан, резким движением отбивая клинки сразу двоих паладинов.

От столкновения паладинских мечей с глефой полетели потоки синих и красных искр, ярким дождём осыпавших шеддита.

— Остаться? Нам?! Нет уж, шалишь! — с силой выдохнул Антоний, уходя вбок и резко выбрасывая вперёд руку с мечом.

Шамдан подставил глефу — меч Антония заскрежетал, попав в глубокий паз на её наконечнике, а резкий разворот шеддита едва не вырвал оружие из рук Антония.

— Ах ты ж!.. — выругался паладин, когда хаотическое лезвие свистнуло у него прямо перед лицом, чуть не задев глаза и хлестнув колючим красным пламенем.

Эллинор действовал осторожнее — он подобрался сзади и выполнил красивый сложный приём, завершившийся сильным боковым ударом. Однако шеддит как раз поймал очередной удар Антония — противоположный конец глефы дёрнулся, с лёгкостью отражая выпад Эллинора.

— Он использует наши удары друг против друга! — ахнул Эллинор.

— Естественно, — спокойно ответил шеддит, резко прыгая прямо на стену.

Затем, оттолкнувшись от верхней части стены, Шамдан отлетел далеко в сторону. Перекат... шеддит вскакивает на ноги, раскручивая шипящую глефу — но уже в противоположном конце зала. Причём в углу — так что ни сзади, ни с боку к нему не подойти.

— Маркус, постой, сейчас я его камешками, — улыбнулся Эллинор, поднимая мощью Абсолюта сразу четыре здоровенных булыжника и швыряя их в приготовившегося к защите шеддита.

Свечение глефы стало ярче. Воздух взвыл, с огромной скоростью рассекаемый лезвиями. Зал вздрогнул от жуткого грохота: камни буквально взрывались, разбиваемые бешено крутящимся оружием. Эллинор поднял огромную плиту и кучу мелких обломков... но лицо Шамдана по-прежнему было абсолютно спокойным, даже каким-то безжизненным. Шеддита окутало лёгкое красноватое свечение — несильный щит Хаоса, специально против мелких камней. Сражаться с плитой он вообще не стал, просто подпрыгнув повыше и воткнув лезвие глефы в потолок. Плита с шумом рухнула в угол, раскалываясь на части. Антоний, которого злил вид равнодушной физиономии Шамдана, вскинул руки, обрушивая потолок над шеддитом.

В этот момент заклятие Трейка, поддерживающее свет в зале, исчерпалось. Антоний перешёл на внутреннее зрение, Эллинор зажёг пламя клинка поярче — зал был не столь уж велик. По потолку побежали трещины, весь угол обрушился грудами камня — но шеддита, плотно прижавшегося к стенке, не задело. Выскользнув из-за кучи обломков, он занял позицию всё в том же углу, на небольшом холмике щебня, ловким движением сбрасывая с себя щит и вскидывая верную глефу.

— Скотина! — выругался Антоний, крепко сжав меч. — Да мы просто возьмём тебя измором, даже если нам придётся сражаться весь день!

— Измором? — чуть наклонил голову Шамдан. — Вряд ли. В Ариаду пришёл Хаос, так что мои силы убывают куда медленнее, чем ваши. Наконец, едва столкнувшись с вами, я отправил магическое послание. И подкрепление уже здесь.

Эллинор обмер, ощутив, что в коридоре объявилось ещё двое шеддитов. Не столь сильных, правда — до статуса Владык не дотягивают, но им с Антонием хватало и одного Шамдана.

— Маркус, коридор! — выкрикнул паладин. — Займись гостями, а я закончу с этим.

Коротко кивнув, Антоний выбежал из зала. Со стороны прохода сразу же послышался лязг клинков, сопровождаемый сочной руганью.

— Что ж, — спокойно произнёс Баал Шамдан. — Похоже, наш поединок всё-таки состоится.

* * *

Метнувшись вперёд, Эллинор обрушил на своего противника каскад ударов. Снопы выбрасываемых клинками искр паладин подхватывал силой воли, швыряя их в лицо шеддиту. Однако завершить череду ударов не удалось: Эллинор попался на тот же трюк, что и Антоний, засадив клинок в паз глефы.

Чуть не лишившись меча, паладин едва не упал. Глефа коротко свистнула, царапнув Эллинору щёку. Ещё бы чуть-чуть, и...

Стиснув зубы, паладин вскинул меч, на ходу перестраиваясь под стойку медведя. Но Шамдан не стал развивать свой успех: увидев, что выпад не достиг цели, шеддит отпрыгнул назад, вновь очутившись на вершине каменного завала.

Чуть присев, Шамдан свысока посмотрел на своего противника — и врдуг перехватил глефу на манер копья, с силой метнув её в Эллинора! Паладин резко ударил вражеское оружие по наконечнику, отбивая в сторону. Закружившись от удара, глефа с шипением развернулась... Только феноменальная реакция спасла Эллинора от смерти. Он успел пригнуться, так что пылающее лезвие лишь срезало клок волос с его затылка.

Мгновение — и глефа уже вновь ложится в руку хозяина, притянутая силой воли. Паладин нахмурился: этот Шамдан — весьма серьёзный противник. А для полноценного поединка нет времени — не факт, что Антоний сумеет справиться сразу с двумя шеддитами. Эллинор невольно покосился на вход, откуда всё ещё слышался лязг клинков.

Конечно же, Баал Шамдан немедленно воспользовался заминкой противника. Эллинор отпрянул, лезвие глефы свистнуло у самой шеи, в лицо ударило багровое пламя. Попытка метнуть клинок в противника успеха не имела — шеддит без особых усилий отбил его вторым лезвием, после чего вновь отступил в облюбованный угол.

— Если вдруг выживешь после схватки, — Эллинор вздрогнул от неожиданности, когда в зале вновь зазвучал спокойный голос Шамдана, — потренируй удары, нацеленные в голову. Они самые эффективные. Паладины, как и шеддиты, с лёгкостью залечат большинство ран. Наиболее сильные какое-то время живут даже с пробитым сердцем. Но любое успешное попадание в голову смертельно.

Паладин пропустил тираду Шамдана мимо ушей, прикидывая, как бы поскорее закончить поединок. Наконец, Эллинор решил рискнуть, прибегнув к силам Хаоса. Отпрыгнув назад, паладин с силой метнул свой меч в шеддита, одновременно выхватывая второй из-за спины. Адамантовое лезвие тускло блеснуло фиолетовым. Шамдан, крутанув глефу, с лёгкостью отбил пылающий меч в сторону. Эллинор же коротким магическим импульсом заморозил меч, метнув дымящийся от холода адамант. Шеддит, не чуя подвоха, перехватил летящий клинок ударом глефы. Короткая вспышка — щит Хаоса, окружавший Шамдана, с грохотом лопнул, разрядившись на собственного хозяина. Красное пламя слетело с наконечников, и, скользнув по древку, обожгло ладони шеддита. Отбитый адамантовый клинок отлетел в сторону, звякнув о гравий.

А в воздухе пыхнула извилистая красная молния. Обогнув Шамдана изящной дугой, она с треском оплела не ожидавшего ничего подобного шеддита. Шамдан захрипел, упав на колени. А Эллинор подхватил силой воли свой клинок (естественно, не адамантовый — колдовать на адамант может только самоубийца) и глефу, выроненную Шамданом. Теперь паладин стоял с мечом и глефой против безоружного Шамдана.

— Я сдаюсь, — прохрипел шеддит, снимая с себя шлем.

— Сдаётесь? Но ведь вы, шеддиты, обычно предпочитаете смерть плену? — Эллинор был сильно удивлён поведением своего врага.

— Не верь ему, — раздался усталый голос Маркуса Антония. Паладин, уже успевший расправиться со своими противниками, подошёл к Эллинору. — Прикончи его, пока этот мерзавец не опомнился.

Эллинор бросил на Маркуса изумлённый взгляд.

— Убить безоружного противника? Который к тому же сдаётся? Ты что же, решил следовать путём небезызвестного Каниса Эсквилла?

— Прости, — вздохнул Маркус. — Пожалуй, я действительно погорячился. Но после всего, что шеддиты учинили в Ариаде, я не склонен щадить никого из них!

— Так всё же, — Эллинор вновь обратился к поверженному противнику, — почему вы вдруг решили сдаться?

— Я не совсем обычный шеддит. Это вы подобрали мой медальон? Там, в тоннеле?

— Да, вот он, — Эллинор передал глефу Антонию и вытащил из кармана медальон алхимиков.

— А я-то думал, что он под завалом... Мой отец был главой Королевской Гильдии Алхимиков. Когда мне было двенадцать, его убили шеддиты. Я поклялся тогда отомстить Хаммону за смерть отца.

— Но ведь вы и сами теперь шеддит!

— Да, я сначала вступил в орден только чтобы прикрыть гильдию — ведь если знаешь планы врага, гораздо легче оборонятся. Но потом я встретил учителя шеддитов Абделя Рахмана — и тот показал мне, что такое настоящий шеддит. Хаммон и его прихвостни — не шеддиты, а всего лишь рабы Хаоса, и их нужно свергнуть. Мы с Абделем стали работать вместе. Несколько месяцев назад мы, признаться, чуть было не совершили переворот — мы собирались создать отравляющий газ и с его помощью отравить дворец Тёмного Лорда. Но газ впервые получили несколько молодых алхимиков — они чуть не отравили весь город. Их потом поймала и перебила патрульная служба.

— Хм, — задумался Эллинор. — Похоже, мы стоим на одной стороне баррикад. Может, стоит объединить усилия?

— Договариваться с шеддитами? — взвился Маркус. — Ни за что!

— К тому же это бессмысленно, — спокойно добавил Шамдан. — Хаммон, по сути, стал тёмным богом. Его невозможно победить. Можно только ослабить тлетворное влияние Тёмного Лорда. В конце концов, даже под гнётом диктатуры Масхон станет величайшим государством в истории. У нас развиваются искусства — пусть и весьма однобоко. Наука — правда, в основном в военной области...

— Нет, Шамдан, — улыбнулся Эллинор. — У нас ЕСТЬ шанс! Потому что у нас есть Избранник, Шаддай.

— Это не доказано, — мрачно проронил Маркус.

— Погодите... Это не он ли навёл недавно шороху в Баалгарде? Говорят, какой-то паладин сумел пробраться в академию шеддитов. Его пытались поймать, но он убежал, перебив не меньше десятка шеддитов...

— Это он.

— Тогда у нас и вправду есть шансы.

— Разумеется, есть! А ещё он создал новый орден — орден Утренней Звезды, чьи адепты могут пользоваться как мощью Хаоса, так и мощью Абсолюта. Более того, они могут колдовать, используя высшие энергии вместо маны!

— Невероятно! — прошептал Баал Шамдан. На его лице впервые отразились эмоции — в данном случае изумление. — А я-то всё думал, как тебе удалось использовать молнию Хаоса.

— Да, я недавно обнаружил, что тоже инициирован в рыцари Утренней Звезды. И пусть пока инициация неполная, но даже её вполне хватило, чтобы одолеть тебя. И я могу подпитываться от обеих высших сущностей, так что всё-таки сумел бы взять тебя измором, будь у нас чуть больше времени.

— Что?! — вскричал Маркус. — Так ты тоже заодно с Ларратосом?! Да когда ж ты успел пройти инициацию?

— В бою, Маркус, в бою, — довольно улыбнулся Эллинор. — Только доказав преданность делу шаддая и можно овладеть обеими сущностями... Возьмите своё оружие, — обратился он к Шамдану.

— Но зачем? Вы, паладин, возвращаете мне, шеддиту, оружие?

— Абсолют показывает, что вы говорите правду. А без оружия вы вызовите подозрения у Хаммона, когда вернётесь.

Трудно сказать, кого сильнее изумил поступок Эллинора — Шамдана или же Антония.

— Благодарю вас. И передайте Избраннику, что наша гильдия присоединится к нему, когда он пойдёт войной на Хаммона. Да, кстати, а что за оружие вы использовали, пробив мой щит?

— Ах, это, — Эллинор подошёл к уже размёрзшемуся клинку и, подобрав меч, показал его шеддиту. — Ещё одно уникальное изобретение наших алхимиков — адамант. К сожалению, гиперборейские маги не успели начать его массовое производство.

— И не начнут, — благоговейно прошептал Шамдан, во все глаза рассматривая фиолетовый металл. — Адамант получил один из наших алхимиков, Баал Ирвэн. И ни у кого больше не хватило мастерства, чтобы овладеть процессом. А сам Ирвэн, к глубокому нашему сожалению, погиб...

Глава 6

Два владыки

Ларратос недоверчиво уставился на Хаммона. Хочет нападать — ему и меч в руки, но зачем толкать подобную чушь?

— Постой, Хаммон! Ты хочешь сказать, что я — Арастиор?! Это же невозможно!

— Ты Арастиор, Areas Astior — Утренняя Звезда на старовестландском. Ты некогда возомнил себя Избранником, Шаддаем. И ты же — Баал Хариб, владыка-разрушитель, решивший уничтожить старый порядок и создать новый. Ты зазнался, Арастиор — сам себя вознёс на небо, за что я тебя и убил.

— Да, Хаммон! Ты убил Арастиора. Как я могу быть Арастиором, если он давно мёртв?

-Твоя наложница Зарина не позволила тебе умереть, так что ты дотянул и до этого дня. Ты лишился своих воспоминаний, но всё равно, ты — Арастиор, мой старый учитель!

— Я — не Арастиор! Я — Ларратос Мельд! Я не могу быть твоим старым учителем, проживающим свой пятый век. Мне всего тридцать лет! Я не мог эти годы быть владыкой шеддитов!

— Ты — дурак, Арастиор, если не замечаешь очевидных вещей. Я тебя не добил. Ох уж эти ошибки молодости! Тебя спасла твоя Зарина. Ты впал в вековую летаргию, проснувшись лишь через четыре сотни лет. И неясно, зачем ты пошёл в стейнгардскую магическую академию. Наверное, хотел загипнотизировать неокрепших магов и послать их на борьбу со мной — думаю, ты тогда узнал, что я — Тёмный Лорд.

Знаю, ректор устроил тебе тёплый приём: для начала он быстро приготовил в котле зелье транса, сделав воздух усыпляющим газом — а сам наколдовал вокруг себя защиту. Затем он применил к тебе оружие, называемое дезинтегратором, что стянул у нашего дорогого Эли. У него был ещё один режим, помимо физического уничтожения — уничтожение ментальное. Стирание личности. Ты потерял память, а силы Абсолюта и Хаоса заснули в тебе.

— Нет! Я не верю тебе, Хаммон!

— Разве ты не обращал внимания на то, как хорошо тебе даётся учёба? Разве ты не удивлялся, что магия, боевые искусства, языки, способности паладина — всё это ты приобретал значительно быстрее, чем все остальные. Ответ прост, Арастиор: твои знания и навыки не были уничтожены. Они просто перешли в подсознание. В этой жизни у тебя не было учёбы, Арастиор! Это было лишь вспоминание старых знаний.

— Как такое возможно?

— Очень просто. Вся твоя прошлая жизнь перешла в подсознание. Но она прорывается наружу — в частности, через сны.

— Да! Я видел множество снов про Арастиора!

— Ты видел сны про себя — но просто не осознавал, что это — ты. Я сам вижу, что твоя сущность возвращается. Возьмём для примера хотя бы твой корабль, "Могучий Альбатрос". Именно так и называлось судно, на котором ты совершил кругосветное путешествие четыреста лет назад. Или же, как в старые добрые времена, ты путешествуешь инкогнито, под именем отца тёщи — а раньше путешествовал под именем отца матери.

— Откуда тебе всё это известно?

— Мне доложили, что из Баалгарда сбежал паладин по имени Корнелий Эльдгард, по внешности очень похожий на тебя. Наведя справки, я узнал, что ты принял имя отца тёщи.

— Откуда тебе вообще известно, что ректор проделал с Арастиором? То есть со мной?

— Владыка Кархан, громя стейнгардскую академию Высокого Волшебства, послал своему наставнику дневники ректора. А тот — мне. Сам придурок Кархан так и не удосужился в них заглянуть. Иначе он не поднял бы меч на тебя.

— Но он поглотил сущность самого ректора. Воспоминания Ательмера должны были перейти к самому Кархану.

— Да, Хэрек говорил мне, что Кархан, учившийся до инициации в шеддиты некромантии, сделал свой меч поглощающим. Очевидно, он просто не стал копаться в памяти ректора — его интересовала только боевая магия.

— У меня есть копия этих записей, — сказала Зарина. Я покажу их тебе. Если мы, конечно, выживем сейчас.

— Выживем! — решительно кивнул Ларратос, обнажая мечи. — Хаммон, сдавайся! Нас пятеро паладинов!

— И два дракона! — вставил своё словечко Руханнур.

— Двое из вас, "паладины", мне совсем не страшны, — произнёс Хаммон. — Всего лишь зелёные новички.

Небрежный взмах руки — и Леон с Апионом отлетели в стороны, мгновенно лишившись сознания.

— Наконетссс-то сссражшшшение! — довольно прошипела Мирида.

Но как ни молниеносен был её прыжок, Тёмный Лорд оказался ещё быстрее. Его глаза полыхнули ослепительным красным огнём. Столб пламени, окутанный клубами морозного пара, накрыл гидру. Во все стороны брызнули ошмётки крыльев и клочья чешуйчатой шкуры. Грохот от хаотического выброса слился с воплем боли, исторгнутым сразу из трёх драконьих пастей. Мириду перевернуло, протащив по земле с десяток метров. Подняться она уже не смогла. То, что от неё осталось, напоминало промороженный кусок фарша.

— Мирида! — выкрикнул Ларри, с ужасом глядя на останки своего дракона.

— Давно мечтал испытать любимый приём Карерона — Ледяную Мясорубку, — усмехнулся Хаммон. — Так что твоя тварина подвернулась очень кстати.

— Эли, давай сотрём его в порошок! — прорычал Руханнур, взлетая в воздух с Элиддином на спине. Одновременно с атакой танина на Хаммона набросились Ларри и Зарина.

Гнусно усмехнувшись, Тёмный Лорд вскинул гигантскую клеймору, между делом чуть поводя левой ладонью. Мечи Мельда встретились с тёмным оружием — и паладина просто отшвырнуло в сторону. Сила у Хаммона оказалась поистине феноменальная. Зарину, нападавшую сзади, отбросило мощнейшей красной молнией — сверхмощный заряд Хаоса не удалось остановить даже клинку из Небесной стали. Пахнуло палёным, над неподвижным телом девушки закружился лёгкий дымок.

— Чтоб тебя, — поражённо выдохнул Ларри, вскакивая на ноги. В этот самый момент Руханнур, перевёрнутый силой воли Хаммона, кверху лапами впечатался в землю, придавив Элиддина. Мельд надеялся, что хотя бы не насмерть.

— Красиво же ты руханул, Руханнур, — засмеялся своей плоской шутке Тёмный Лорд.

Ларратос рассвирепел. Прыжок... клеймора вновь оказалось на пути сразу двух паладинских клинков. Этот удар Хаммона оказался сильнее предыдущего: Ларри основательно приложился о дерево, выпустив из руки Альмарильон.

— Что же, Арастиор, — сквозь шум в ушах услышал Ларратос, — вижу, ярость Хаоса не покинула тебя. Мы вновь сошлись в поединке...

— Вновь, вновь, вновь, вновь! — зашептали тени, клубящиеся в складках развевающейся мантии.

— Вот только я бивал тебя и раньше, а сейчас ты всё ещё слабее себя прежнего. Умри!

Ларратос отлепился от дерева и тяжело тряхнул головой, фокусируя зрение на Хаммоне. Всё тело налилось свинцовой тяжестью. Сознание уплывало, смех Хаммона звучал приглушённо, словно сквозь вату. Лихорадочно перейдя на внутреннее зрение, Ларри увидел мощнейшие потоки Хаоса, истекающие из шлема Хаммона. И все эти потоки сжимали его, Ларратоса, ауру, выдавливая оттуда все силы.

Мельд попытался было выставить защитные барьеры — но тщетно. Хаос давил, мешая говорить, двигаться и даже внятно соображать. Ларри со стоном упал на колени, уже не помышляя ни о каком сопротивлении. Вероятно, — мелькнула лихорадочная мысль, — именно так и погиб Арастиор...

Внезапно давление на Ларри ослабло. Вернулась способность дышать. С хрипом глотая воздух, Мельд чуть повернул голову.

Рядом с Хаммоном возвышалась мощная фигура в уже знакомом Ларратосу серебристом альмагтиновом доспехе. Вне всякого сомнения, нежить — прорези маски пылают оранжевым пламенем, из-под массивных костяных челюстей выбивается неяркое свечение. В правой руке неизвестный держал здоровенную булаву из небесной стали, а к его поясу крепилась небольшая стеклянная бутылочка с грязно-жёлтым содержимым.

— ... располагайте мной, мой лорд, — уловил Мельд обрывок фразы.

— Ирвэн! Грязный предатель! — донёсся голос Элиддина.

— Да неужели? — произнёс Ирвэн, довольно осклабившись. — Мой повелитель — Баал Хаммон. Это ЕМУ я присягнул на верность. Это ЕМУ я всегда служил, служу и буду служить!

Хаммон же явно был не в восторге от такого помощничка.

— Как смеешь ты, поганый мертвяк, изображать из себя шеддита?! — взревел Тёмный Лорд, взмахивая клейморой.

— Я и есть шеддит! Я — великий владыка, повелитель шеддитов Баал Ирвэн, ученик Баала Шахрута и ваш верный вассал, — торжественно прогремел голос Ирвэна. — Располагайте мной, повелитель, — шеддит картинным движением преклонил колено перед Хаммоном.

— Что?! Ах ты мразь! — с клинка Тёмного Лорда сорвалась яркая ветвистая молния, но лишь бессильно разбилась об альмагтиновые доспехи. — Ты, орочья дохлятина, посмел претендовать на титул Баала? Посмел ступить на священную землю и назвать меня своим повелителем?! — Хаммона затрясло от ярости. Мельд увидел, как разозлённый владыка Масхона запустил мощную волну Хаоса. Ирвэн пошатнулся, а потом как ни в чём не бывало поднялся с колен.

— Ага! — мёртвый шеддит прищурился. При этом на челюстях Ирвэна было написано такое злорадное удовольствие, что Ларри невольно вздрогнул. — Ты предал меня! Ты напал на меня первым! Вассальная клятва больше не действует! Сдохни, Канис.

Окончание фразы потонуло в утробном грохоте. Там, где раньше находился чёрный дракон Хаммона, взметнулся водяной столб, быстро опавший каскадом брызг. Демонический ящер медленно перевернулся кверху брюхом — и пошёл ко дну, не подавая более признаков жизни.

— Что... — недоумённо прорычал Хаммон.

— Взрывчатка, — хмыкнул Ирвэн, аккуратно отстёгивая от пояса бутылочку с каким-то зельем. — Оглушающий заряд, установленный на обшивке "Ужаса Абсолюта".

— Эрана! — отчаянно закричал Ларри, переходя на внутреннее зрение и призывая оба клинка силой воли.

— Я убью тебя, мразь! — перекрыл его громоподобный рёв Тёмного Лорда.

Взмахом клейморы Канис перехватил брошенную в него бутыль. Брызнули стеклянные осколки, владыку Масхона окутало облаком жёлтой пыли — впрочем, быстро рассеявшимся.

— Думал, какая-то поганая алхимия сможет повредить мне?! — зарычал Хаммон.

— Нет, конечно, — хмыкнул Ирвэн, парируя удар. Булава столкнулась с клейморой, а сила удара у обоих бойцов была потрясающей: после столкновения каждый сделал шаг назад.

— Не волнуйтесь, Лорд Арастиор, — проронил шеддит, зажигая булаву оранжевым пламенем, — внешний заряд — оглушающий, пассажиры не пострадали. Есть ещё и внутренний заряд, на случай захвата судна... — договорить Ирвэн не успел: Хаммон набросился на него со всей яростью. Чудовищная клеймора так и мелькала в его руках. Пылающий клинок парировал удары булавы, высекая снопы хаотических искр. Тёмный Лорд, окутанный багровой мантией Хаоса, со стороны напоминал вихрь огня и стали. Почти все его удары достигали цели. Адский клинок успешно проламывал доспехи шеддита, вспарывал альмагтиновые пластины. Ирвэна спасало лишь то, что он был уже мёртв — под доспехами скрывалась лишь пустота, если не считать скелета. Осколки сверкающего альмагтина разлетались как зерно из-под веялки. Отваливались целые пластины доспеха.

— А теперь моя очередь! — выкрикнул Ларри, набрасываясь на Хаммона сзади.

Тот резко обернулся, сталь лязгнула о сталь... но Ирвэн тоже не дремал: пылающая булава с шипением обрушилась на Тёмного Лорда. Тот лишь в последний момент успел подставить плечо вместо шлема. Чёрные доспехи отреагировали протестующим гулом: булавой их было не пробить и даже не помять.

— Вы всё равно все сдохните! — прорычал Тёмный Лорд.

— Сдохните, сдохните, сдохните! — зашептали тени, клубящиеся в складках его плаща.

— Нет уж! — чуть качнул шлемом Ирвэн. Огонь, окутывавший его булаву, вдруг стал ярче. Языки пламени побежали по руке шеддита, и вскоре весь альмагтиновый доспех пылал оранжевым контрастным пламенем, так что хозяин булавы начал напоминать огненного элементаля.

Тем временем Ларри в очередной раз отбросило в сторону: никто не мог долго выдерживать атаку Хаммона.

— Я уничтожу вас мощью Хаоса! — зарычал Тёмный Лорд. Мельд вновь ощутил извергающиеся из шлема хаотические потоки. Выставленную защиту мгновенно смело, сознание вновь начало уплывать... Ирвэн же спокойно шагнул вперёд. Окутывающее его пламя трепетало, словно на сильном ветру, но Хаос оказывался бессилен против мёртвого шеддита.

Широко размахнувшись, Ирвэн запечатал булавой по Хаммону, вкладывая в удар всю свою силу. Тёмный Лорд отступил на шаг, отражая удар. Языки пламени слились в гудящий огненный выхлоп, охватывая Хаммона — и почти сразу же расступились: перо Феникс явно уступало шлему Тарадаша.

— Вставайте! — рявкнул Ирвэн. — Хватит валяться, поднимайтесь и навешайте этому ублюдку!

Ларри поднялся. Ирвэн отвлёк Хаммона на себя, так что хаотический выхлоп ослаб. Но вот остальные паладины не могут даже двинуться. Да и сам Мельд уже с трудом держался на ногах. Ирвэна тоже надолго не хватит...

Мысленно воззвав к высшим сущностям, Ларри в очередной раз атаковал Хаммона. Тот, увлечённым избиением шеддита, уже упавшего на одно колено, не смог в полной мере парировать удар. Альмарильон вылетел из руки Мельда, но Зариндуил ударил-таки по чёрным доспехам — увы, пробить их не смогла даже Небесная Сталь. Коротко взвыв, Хаммон, наплевав на всякую защиту, перехватил клинок Ларри голой рукой. Следующий взмах клейморы отсёк Мельду левую руку, а Тёмный Лорд, закрепляя успех, врезал своему противнику кулаком под дых. Паладина буквально смело, он не лишился сознания лишь потому, что в этот самый момент Абсолют откликнулся на молитву, придав сил своему носителю.

...Но эти силы почти сразу же растворились под напором Хаоса, вновь вырвавшегося из шлема.

— Всё, пора заканчивать! — прогремел Хаммон, пиная поверженного Ирвэна.

Внезапно Тёмный лорд насторожился. Поток Хаоса чуть ослаб. Мельд тоже ощутил какие-то искажения в матрице Абсолюта — а мгновение спустя в воздухе развернулась пылающая синеватым пламенем портальная арка. Из портала вышел улыбающийся Трейк.

Ему хватило лишь мига. Улыбка мгновенно слетела с лица боевого мага. Он быстрым движением сунул руку в карман, Ларри уловил пульсации магических энергий — видимо, какие-то защитные заклинания — и тут Хаммон ударил.

С клейморы сорвался целый пучок красных молний. Воздух загудел от напора хаотической энергии. За вспышкой последовал раскат грома — но Трейк загадочным образом не пострадал. Маг стоял, выставив перед собой судорожно сжатый кулак. Ладонь правой руки чертила какие-то сложные пассы, а побелевшие губы безостановочно шевелились.

— КАК ЖЕ ВЫ МНЕ ВСЕ НАДОЕЛИ! — взревел Хаммон, одним прыжком очутившись рядом с Трейком. Клеймора ярко полыхнула красным, широкий замах...

— НЕТ!! — донёсся откуда-то приглушённый вопль, полный отчаяния.

Кажется, Элиддин, — подумал Ларри, метнув Альмарильон в Хаммона. Мельд понимал, что уже поздно — во всей Эрте не найти сейчас силы, способной остановить падающую полосу пылающего металла.

— Бегите! — исступлённо выкрикнул Трейк, раскрывая ладонь, окутанную слепящим синим свечением.

Ларри утратил ощущение реальности. Словно сквозь сон он наблюдал, как пылающая клеймора медленно, будто нехотя, падает на боевого мага. И так же неторопливо летит брошенный Альмарильон — но явно не успевает. Пылающий металл опускается... медленнее... ещё медленнее... и наконец застывает в паре ладоней от Трейка.

Всё замерло. Воцарилась звенящая тишина. Ларри с шумом выдохнул, не сразу сообразив, что с восприятием у него всё нормально — просто магия Трейка каким-то чудом сумела остановить удар Тёмного Лорда. Стиснув зубы, Мельд встал. Чувствовал он себя преотвратно — но силы постепенно возвращались.

— Что... это? — хрипло произнёс Ларратос, глядя на застывшую скульптурную композицию: совершенно неподвижный Хаммон; Трейк, напоминающий статую; Альмарильон, висящий в воздухе; языки пламени тоже застыли... а внутреннее зрение показывало сильнейшие искажения матрицы Абсолюта. Ткань реальности трещала, удерживаемая в неестественном состоянии мощным потоком Абсолютных энергий.

— Время, — прохрипел Ирвэн, тяжело поднимаясь. — Трейк остановил время. Уходим! — вдруг рявкнул шеддит, подбирая что-то с земли. — Быстро!

— Мы не можем его бросить!

— Да? — злорадно протянул Ирвэн. — Трейку уже не помочь — ты что, не чуешь?

Ларри чувствовал — потоки высших энергий закручивались, стягиваясь в тугие узлы. Минута-другая — и заклятье остановки рухнет, а вместе с ним порвётся сама ткань реальности.

— Пошевеливайтесь, мой лорд! Быстро приводим в чувство паладинов — и драпаем!

Ирвэн деловито склонился над Апионом, восстанавливая его силы с помощью хаотических энергий. Ларри же бросился к Элиддину, всё ещё придавленному тушей дракона, и привёл в чувство сразу обоих.

— Эй, Эли! — взволнованно прогудел Руханнур. — Ты жив?!

— Неважно! Трейк! Что с Трейком?

— Он выиграл время, — донёсся голос Ирвэна. — И мы используем его с толком.

— Бежать? — похоже, Зарина очнулась без постороннего вмешательства.

— Именно! — припечатал шеддит, приводя в чувство Леона. — К кораблю, скорее! Про гидру не забудьте!

— Она что, ещё жива? — ахнул Руханнур. — А ну пропустите меня...

— Не дошшшшдёшшшьссся, — раздалось сдавленное шипение. — Хосссяин... Кххх...

— Хватит болтать! — вновь загремел голос Ирвэна. — Время не ждёт!

— Мы не можем оставить Трейка! — выкрикнул Элиддин.

— Ещё как можем! — отрезал шеддит.

— Но...

— Самоубийцы сейчас получат булавой.

— Ирвэн, ты...

— Да, я скотина! — рявкнул Ирвэн. — Вы мне нужны живыми, и я добьюсь, чтоб спаслись ВСЕ.

Потрёпанный отряд поковылял к кораблю — вернее, к тому месту, где не так давно располагался корабль. Теперь же "Могучий Альбатрос" вдавливала в дно туша чёрного дракона.

— Сваливаем его в сторону! — скомандовал Ирвэн. — Все вместе! Ещё раз! Так, отлично. Добить бы, да времени нет... Все на борт! Что? Нет, так не пойдёт — люк заклинило. У кого портальный камень? Лорд Арастиор, не спите! ИСПОЛЬЗУЙТЕ КАМЕНЬ! — рявкнул Ирвэн.

Ларри и сам чувствовал, что последнее заклятье Трейка уже начало разрушаться. Однако не так-то легко открыть левый карман, когда у тебя есть только лишь правая рука...

Наконец, камень сыскался — короткая вспышка телепортационного заклинания перенесла весь отряд в каюту. Выглядели участники экспедиции ужасно. Правда, Апион, Леон и Руханнур, вырубленные первым же ударом Хаммона, практически не пострадали. Элиддин тоже не получил существенных ран — зато тяжело переживал потерю Трейка. Зарина отделалась сильными ожогами. Мириде пришлось хуже всех — она лишилась одной из голов, кончика хвоста, обоих крыльев и значительной части чешуи. Её тело было изорвано, кости только-только начали срастаться. Глаз у гидры также не осталось — хотя со временем они, конечно, восстановятся. Немногим лучше выглядел Ирвэн — доспех измят и изрублен, значительная часть пластин потеряна — сквозь зияющие дыры проглядывают осколки матово-белых костей. Шлем тоже повреждён, из щели выбивается пульсирующее оранжевое свечение. Даже у булавы стало на два шипа меньше — Небесная сталь не особенно помогала против клейморы.

— Ларри! — увидев своего мужа, Эрана немедленно бросилась к нему. Мельд ощутил, что она делится с ним Абсолютными энергиями и применяет какие-то заклинания.

— Ларри, я... — прошептала она, прижавшись к нему всем телом, — я никогда больше не оставлю тебя! Даже если будет опасно и трудно, лучше погибнуть вместе с тобой. Я всё равно не смогу жить без тебя!

Сам Мельд ощущал лишь усталость и полную опустошённость. После того, как Хаммон разрушил все привычные представления о мире и его, Ларратоса, месте в нём; после потери руки и после троекратного удара потоками Хаоса, Ларри хотел лишь одного — чтобы этот день поскорее закончился.

* * *

Ирвэн не терял даром времени: переместившись на борт судна, он решительным шагом проследовал к рубке управления. Все остальные вопросы можно будет утрясти и потом — главное отплыть подальше. Резкими уверенными движениями шеддит активировал винт, на ходу подбирая режим работы двигателя и конфигурацию магических потоков. Судно резко тряхнуло. Ирвэн, пользуясь своими познаниями в области слайдеров, выжимал из корабля всё, на что тот был способен — винт противно ревел; корпус судна, повреждённый взрывом, мелко вибрировал, зато скорость набиралась рекордными темпами.

Разворот! Ирвэн не поленился использовать мощь Хаоса, выполнив довольно рискованный манёвр. Оторвавшись от воды, слайдер пару раз качнулся, чуть не клюнув носом, но всё же выровнялся, резво заскользив над водной гладью.

В этот самый момент раздался звук, напоминающий раскат грома. Небеса Эрты на миг потемнели, а шеддит ощутил мощнейшие выбросы высших энергий. Позади рвалась сама ткань мира. Запасы Хаоса, которыми изобиловал Сельвин, пришли в движение — но остров уже остался позади, удаляясь с каждым мгновением.

— Куда держим курс? — обернулся Ирвэн. Кроме него в рубке управления присутствовал Леон.

— В Урукгаэш, — нехотя ответил маг-изобретатель. — Да, Ирвэн, а что это у вас такое?

— Мадаббар Трейка. Карманный. Я подобрал его — такой артефакт лишним не будет.

— Интересно, этот слайдер может двигаться ещё быстрее? Боюсь, Хаммон с лёгкостью нас догонит.

— А вот это вряд ли, — злорадно хмыкнул шеддит. — Я обсыпал Каниса пыльцой огуречной травы. У всех драконов на неё аллергия — так что никакой погони не выйдет.

* * *

— Чума на этого Ирвэна! — с болью произнёс Элиддин. — Из-за него я потерял ещё одного друга! Надо было остаться — и сражаться до последнего, а мы сбежали, подобно трусливым шеддитам!

— Боюсь, у нас не было шансов, — вмешался в разговор Апион. — Проигрывать тоже надо уметь. Кроме того, мы узнали от Хаммона кое-что интересное.

— Апион, молчи! — рявкнул Элиддин. — Я не уверен, что все присутствующие вынесут услышанное.

— Зато я уверен, — ответил Ларратос. — Я скажу сам. Я — Арастиор сиречь Баал Хариб, владыка шеддитов.

Юлиус, а также Эрана и Беллердаш громко засмеялись.

— Это не шутка! — сказал Элиддин. — Ларратос — действительно Арастиор. Три с лишним года назад ректор магической академии Морис Ательмер стёр у Арастиора память.

Троица, ожидавшая отряд на корабле, помрачнела.

— Я смутно верю в это, Ларри, но если то что сказал Хаммон — правда, я всё равно люблю тебя, — сказала Эрана. — Я люблю того, кем ты являешься сейчас, и меня не волнует, кем ты был в прошлой жизни.

— Ларри, ты оказался в хорошей семье, — сказал Беллердаш. — И если ты действительно был в прошлой жизни злобным шеддитом, я верю, что в этой тебя сделали хорошим и добрым человеком.

— Ларратос, — сказал Юлиус. — Я верю всему, что сказал тебе Хаммон. Ты был ранее шеддитом. Я тоже был гражданином диктатуры Масхон и религиозным демонопоклонником. И я уважал шеддитов. Но прошлое не помешало мне стать паладином. Я уверен, с тобой — всё то же самое.

— Хоззяин — Тёмный Лорд, — прошипела Мирида. — Хорошший хоззяин. Сильный хоззяин. Прирождённый вожжак.

* * *

Ларратос сидел в своей каюте в состоянии двойного удара, нанесённого Хаммоном: во-первых, его поглотил шок от потери руки. А во-вторых, душевная рана. Самым неприятным было то, что Хаммон говорил правду. Весь мир обернулся для Ларратоса ложью. Он был борцом со злом — и оказалось, что он сам — адепт этого зла. Стоит ли тогда вообще идти по светлому пути? Но тёмный путь, ранее казавшийся Ларратосу плохим, сейчас стал выглядеть в его глазах просто отвратительным.

Вся его последняя жизнь была ложью: он — не борец со злом, он не паладин, он не гипербореец. И ему в четырнадцать раз больше лет, чем он думал раньше.

Как же такое может быть? — размышлял Ларратос. — Выходит, я — не паладин, а шеддит. Такой же, как Баал Хаммон. Даже хуже: я ответственен за его падение. Я — двуличный основатель возрождённого ордена шеддитов, убивавший паладинов. Может ли вообще нормальный человек жить с мыслью, что он — бывший Тёмный Лорд?

Ларратос подошёл к Элиддину, своему бывшему наставнику:

— Элиддин, не отвернётесь ли вы от меня узнав, что я — Арастиор? Как я могу искупить свою старую вину?

— Что за глупые вопросы, Ларри? Для меня ты был паладином Ларратосом — и будешь им. Какая, в конце концов, разница, кем ты был в прошлой жизни.

— Но моя душа...

— Глупости. Как ты думаешь, что составляет основу твоей души?

— Моё я, моя сущность.

— Нет, Ларратос. Основа души — это память. Воспоминания Арастиора погибли — а значит, погиб и он сам. У тебя нет его памяти — ты Ларратос.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Если изменяешь кому-либо память, ты изменяешь и его личность. Вспомни, что случилось, когда Шакир задал тебе ложные установки. Ты стал другим человеком. А если ты всё-таки считаешь себя виноватым, то помни: любой раскаявшийся злодей достоин прощения. А за раскаянием идёт искупление. Можешь считать этим искуплением свою настоящую миссию.

— Спасибо, Элиддин. Можно ли ещё вопрос?

— Да.

— А вы сами не догадались, что я — Арастиор, когда впервые увидели меня? Ведь вы же его видели?

— Не догадался. Я обратил внимание на некое сходство, но никак не подумал, что ты — это он. Я думал, что Арастиор давно погиб. А ты выглядел моложе Арастиора — потому как борода делает лицо старше, а ты всегда ходил без неё. Да и совершенно другие манеры и аура.

* * *

— Мы высадим тебя при первом же удобном случае! — произнёс Элиддин, с ненавистью глядя на шеддита. Если остальные члены команды постепенно залечивали раны и приводили себя в порядок, то альмагтиновая составляющая Ирвэна ремонту не подлежала. Мало того — шеддит даже не соизволил отмыть свои доспехи от копоти и следов окалины.

— А вот это вряд ли, — чуть качнул шлемом Ирвэн.

— Ты. С нами. Не. Поплывёшь, — отчеканил Элиддин.

— Ещё как поплыву! — мерзко усмехнулся шеддит.

— Но...

— Я сказал, ПОПЛЫВУ! — повысил голос Ирвэн. — Во-первых, на судне есть заряд взрывчатки — его вмонтировали ещё при постройке. И если первый был внешним, оглушающим, то второй — внутренний, он куда мощнее. И в действие приводится лёгким ментальным приказом. Намёк ясен?

Во-вторых, я полезнее для лорда Арастиора, чем вся ваша команда вместе взятая.

— Что?! — вскричал Элиддин.

— Почему-то с кастрюлеголовым мы бились без вашей помощи.

— Просто ты уже мёртв! Мощь Хаммона слишком велика...

— Плевать! — перебил его Ирвэн, яростно сверкнув глазами. — Важен результат. В-третьих, только на меня не подействовали хаотические выхлопы, едва не погубившие Арастиора.

— Просто...

— ТОЛЬКО на меня, — с нажимом повторил шеддит, нависая над Элиддином. И я научу его, как противостоять этой дряни. Наконец, я — алхимик. Причём очень неплохой алхимик. У лорда Арастиора нету руки, зато на корабле есть гидра. Значит, я смогу составить мазь регенерации. Всё ясно? Вопросы, пожелания? — ехидно усмехнулся Ирвэн.

Элиддин задохнулся от возмущения, но так и не смог ничего возразить.

* * *

Корабль плыл по океану Спокойствия на восток, навстречу исторической родине орков. Ларратос сидел в каюте в подавленном состоянии. Эрана что-то готовила на камбузе — магические способности резко облегчали её кухонный труд. Там же присутствовал Ирвэн, работающий над мазью регенерации. Нельзя сказать, что Эрана сильно обрадовалась такому соседству — облик шеддита и его манеры поведения внушали лёгкий трепет.

Дверь каюты Ларратоса открылась, и вошла Зарина.

— Привет, милый, — сказала она и поцеловала его в губы.

— Привет, Зарина, — ответил Ларратос, пытаясь отодвинуть её руками.

— Не выйдет, — ответила девушка, — пока у тебя нет руки, ты не сможешь оказать мне сопротивления.

— Можешь ли просто успокоиться? У меня к тебе вопрос. Ты всё это время знала, что я — Арастиор. Почему же ты мне не сказала?

— Ты не совсем прав. До недавнего времени — до того, как я посетила цитадель Хаммона, я не знала, что ты — Арастиор. Точнее, я догадывалась, но не была уверена. Ты выглядел помоложе, чем Арастиор, да и ауры не были совсем идентичными.

— А потом? Почему ты мне ничего не сказала потом?

— Я не решалась. Стеснялась. Я думала, что ты можешь меня отвергнуть и после этого. Или что это может тебя шокировать. Думаю, теперь ты знаешь, почему я лезла к тебе в постель. Да, моя жизнь принадлежит тебе. Но это только одна из причин. Главная причина иная. Я всю жизнь любила — и люблю Арастиора. Да, я люблю ТЕБЯ.

— Зарина, ты вполне симпатичная. Я даже могу сказать, что ты мне нравишься. Но я давно люблю Эрану. И я женат на ней. Если бы я что-либо закрутил с тобой, это была бы измена. Я знаю, что ты любишь Арастиора. И теперь знаю, что я и был Арастиором. Но я — не Арастиор. Я — Ларратос. У меня иная жизнь: иная эпоха, иная родина, иные близкие и друзья. И иная любовь.

— Я согласна на всё — и на то, чтобы делить тебя с Эраной. Но, пожалуйста, не отвергай меня! Ведь это ты спас меня из рабства. Помню, до того момента, как ты сам стал консулом, ты правил из тени. А я была тайной королевой Масхона.

Вот ты кто, Зарина, — подумал Ларратос. — Бывшая рабыня, добравшаяся до верховной власти. И возможно, ты и меня видишь только как любовника, а не как личность?

— Зарина, Эрана не позволит, чтобы у меня был кто-нибудь кроме неё. И я повторяюсь: я — не Арастиор. Он был шеддитом, а я — паладин. Пускай я более и не вхожу в орден Стали и Пламени, а возглавляю орден Утренней Звезды.

— Любимый! Мне всё равно, шеддит ты или паладин. Я только хочу быть вместе с тобой. Я люблю тебя. Я принесла тебе копии дневников ректора Ательмера. И могу рассказать твою истинную биографию.

— Вижу, ты знаешь всё, что связано с Арастиором... Со мной. Давай, рассказывай.

— Ты родился в 1198 году в Масхоне, в семье мелкого аристократа гиперборейского происхождения, мага и купца Даелана Скайриса и его жены, Лины Скайрис, в девичестве Лутар. Отец Лины, Орсун Лутар, заключил сделку: брак по расчёту своей дочери с молодым купцом и магом Даеланом Скайрисом.

В 1208 году ты пошёл в магическую школу, параллельно начав заниматься фехтованием. В 1212 году в Масхоне назревала революция. Ты пошёл в паладины, хотя сначала тебя не хотели принимать. Но в итоге приняли. В том же году, в четырнадцать лет, в ходе военных действий ты стал офицером. А в 1216 году, когда только начинают допускать в таламиды, ты стал адептом. А в двадцать лет — и магистром. Тебя стали пророчить в Избранники.

В 1220 году ты начал свои странствия по свету под именем Орсун Лутар. Ты искал путь уничтожить Хаос. В 1221 году на острове Сельвин ты познакомился со мной, выкупив меня из рабства.

В 1222 году ты достиг древних земель орков и непонятно как сам принял Хаос, превратившись в шеддита. Я в то время была на корабле, "Могучем Альбатросе".

В 1223 году ты вернулся в Масхон вместе со мной. Ты хотел на мне жениться, но поскольку я не была чистокровным человеком, нас не хотели венчать. Поэтому мы тайно обвенчались в подпольной церкви. Затем, усовершенствовав свои познания в магии иллюзий, я научилась накладывать на себя такие чары, что внешне я стала неотличимой от человеческой девушки. Потом ты инициировал меня, вручив этот короткий меч и нарёк имя собственному — в честь меня: Зариндуил — в переводе с нашего языка — "Зарина, Вечерняя Звезда". Ибо отец назвал меня в честь мизрахийской богини — Вечерней Звезды. А что было дальше, ты уже слышал.

— Да я вижу, ты на мне помешана!

— Это — твоя судьба — быть вместе со мной! Твоё предназначение!

— Зарина, я не верю в предназначение! В кодексе паладинов сказано: нет судьбы, есть выбор. И я выбираю Эрану. Пока она жива, я не буду с тобой, Зарина.

— Да будет так! — произнесла Зарина, хлопнув дверью.

Ларратос сначала испугался, что Зарина пошла убивать Эрану, но потом, вспомнив, что корабль набит паладинами, успокоился.

Ларратос открыл дневник ректора и принялся читать наиболее интересные записи:

Январь 1615... В академию вторгся шеддит. Я стёр его личность — потеряв память, шеддит лишился и своих способностей. Он мне не страшен. Присмотревшись к его лицу, я его опознал: это же Арастиор, старый владыка шеддитов! Именно его лицо я видел на гравюрах и на иллюстрациях в книгах по истории ордена Стали и Пламени, что брал почитать у Элиддина.

Что же касаестся самого Арастиора, то необходимо избавиться от тела. Направлю-ка я его вплавь по реке Магнифе прямо в океан, пускай утонет и сдохнет в неизвестности.

Август 1618. В академию вторгся шеддит. Похоже, моя дочь Алина мертва. Я отомщу этому ублюдку за свою дочь — я сотру его память, как и память Арастиора. И заточу в своей темнице.

Глава 7

Война племён

Когда Ирвэн чуть ли не пинками поднял паладинов и погнал их к судну, Трейк слегка успокоился. Сейчас боевой маг в виде призрака висел неподалёку от собственного тела: контролировать заклятье нужно было непременно извне, из-за пределов области остановленного времени; поэтому заклинание остановки предварительно вышвыривало заклинателя из тела, позволяя ему свободно управлять магическими потоками. А этих самых потоков было немало. Трейк сам не ожидал, что его чары окажутся столь энергоёмкими. Магу пришлось даже пожертвовать отцовским кольцом — единственным достаточно мощным артефактом Абсолюта, которым он располагал. Теперь энергия, приходящая откуда-то из-за грани мира, проходила сквозь Трейка чудовищным потоком. Аура трещала, только что не разваливаясь на части. Маг сильно сомневался, что подобное сверхмогущество (пускай даже и кратковременное) пройдёт для него бесследно.

Убедившись, что паладины сели на корабль, Трейк задумался. У него сейчас было два варианта действий. Во-первых, можно было, как он и планировал с самого начала, просто сбежать: в виде бесплотного духа будет несложно добраться до гильдии боевых магов, а уж там и возродиться — правда, только в качестве нежити. Однако существовал ещё один путь, позволяющий сохранить и жизнь, и тело: короткая телепортация. Если в момент, когда заклятье остановки рухнет, вернуться в тело и сразу же телепортироваться из-под клинка Хаммона, то оставалась надежда каким-либо способом скрыться от Тёмного Лорда и покинуть Сельвин.

Вариант этот был крайне рискованный. Во-первых, короткая телепортация позволяла перескакивать на очень небольшие дистанции — до нескольких десятков метров. Во-вторых, маг был сильно не уверен, что сумеет нормально колдовать после того светопреставления, которое здесь начнётся: разрушение матрицы Абсолюта — вещь малоприятная. Наконец, шансы скрыться от крайне разозлённого Тёмного Лорда тоже очень невелики.

Но, чуть подумав, Трейк всё же решил рискнуть. Заранее подготовив многовариантное телепортационное заклинание, он постарался за оставшиеся минуты учесть как можно больше возмущающих факторов — с тем, чтобы скачок произошёл моментально и без побочных эффектов.

Едва магическое зрение возвестило о крахе заклинания, маг мгновенно выполнил все положенные манипуляции. Яркая вспышка — и дух воссоединился с телом, отозвавшимся чудовищной болью. Пламенеющий клинок Хаммона продолжил своё падение, но маг уже начал телепортацию. Пылающая полоска металла расплылась перед глазами — заклятие начало работать — и тут мир взорвался. Трейка на миг окутал вихрь багрового пламени, быстро сменившийся леденящим холодом и бешено клубящейся темнотой.

Неужели я не успел? — подумал маг. — Телепортация требует времени, а клинок был всего в паре ладоней... но я же всё просчитал!

Клубы тьмы постепенно уплотнились, их вращение как-то приостановилось... На угольно-чёрном фоне начали проступать звёзды — неподвижные, словно мёртвые. Они не искрились и не мигали, свет их казался ровным и нереально контрастным. А потом мрак разрезала ярко-голубая вспышка, сформировавшаяся в образ его отца, архимага Уриэля Найгама.

— Я горжусь тобой, мой сын, — улыбнулся призрак. — Тебе удалось воссоздать одно из сложнейших заклинаний нашего народа — заклятье остановки времени. И, похоже, ты установил рекорд: телепортироваться с такой скоростью не удавалось ещё никому.

— Отец? — слегка удивился Трейк. — Значит, я всё-таки погиб...

Тьма сгустилось, а маг начал падать — падать в бесконечную пустоту. Впрочем, бесконечную ли? Откуда-то снизу выбивались всполохи весёлого оранжевого пламени. Именно в пылающий огонь и падал сейчас боевой маг.

— Нет, сын, ты всё ещё жив. Составляя заклинание, тебе действительно удалось учесть всё — и скорость полёта клинка, и неизбежный откат-ускорение после заклинания, и последствия от резкого возврата в тело, и даже всевозможные искажения, вызванные потоками Истинной Магии и разрывом реальности. Должен признаться, что в плане магии ты превзошёл меня — я в таких условиях вообще не смог бы заставить свои чары работать.

Тем временем огонь становился всё ближе. Трейк уже слышал лёгкий гул пламени и ощущал слабое тепло.

— Но никому не дано было предвидеть, что трещина в ткани мира пройдёт как раз через ту точку, в которую ты прыгнул.

— То есть... я сейчас вне Эрты? — сообразил маг. — Но откуда тогда огонь?

— Это барьер. Эрта — закрытый мир. Пелена великого пламени надёжно защищает её от вторжений извне — демонам очень тяжело проникать сюда, а их способности в Эрте сильно ограничены. Покинуть Эрту тоже непросто, но тебя этот огонь пропустит...

* * *

— Что это? — подозрительно поинтересовался Элиддин, разглядывая баночку с ядовито-зелёной слизью.

— Мазь регенерации, — усмехнулся Ирвэн.

Шеддит был доволен. Не требовалось даже быть паладином, чтобы ощутить злорадную, даже какую-то жутковатую радость, светившуюся во взоре Ирвэна. Казалось, будто шеддит получил нечто, к чему давно стремился.

— Мазь регенерации? — нахмурился Элиддин. — Ты что, издеваешься? Она должна быть жёлтой, а это — нечто зелёное и склизкое.

— Вам что нужно, цвет?! Или всё-таки действие? — ещё одна гнусная усмешка.

— Она точно будет работать? Откуда мне знать — может, ты решил отравить Ларри или придумал ещё какую-то пакость? Думаешь, я не вижу, каким довольством светится твоя костяная рожа?!

— Было бы предложено, — хмыкнул Ирвэн. — Я своё обещание выполнил. Не хотите пользоваться мазью — ваше право.

— Успокойтесь, Элиддин, — устало вздохнул Ларри. — Я чувствую, что Ирвэн не лжёт.

Старый паладин, не говоря больше не слова, поднялся и вышел из каюты, громко хлопнув дверью.

— Так, — чуть суховато откомментировал шеддит. — Теперь мы одни. Поэтому... — он выставил на стол ещё один состав, на этот раз прозрачный.

— Что это? — удивился Ларри.

— Специальный эликсир. Позволяет пригасить животные инстинкты у каждого, кто его выпьет. То есть, можно сказать, отворотное зелье.

— И... зачем оно мне?

— Для Зарины, — спокойно ответил шеддит. При этом огоньки его глаз чуть мигнули.

— Как?! Ты хочешь, чтобы я начал влиять на разум своих друзей? Ни за что! Я паладин, и никогда не опущусь до игр с чужим сознанием.

— Я бы всё же советовал вам подумать, лорд Арастиор, — медленно произнёс шеддит. — Истинные чувства не забить никакой алхимией. Но это... это, похоже, не любовь, а нечто иное. Да, мне трудно судить. Я никогда не экспериментировал со столь... светлыми чувствами. И даже ни разу с ними не сталкивался. Но — подумайте, вам нужны склоки в отряде? А они будут.

От сухого, абсолютно безжалостного тона шеддита Ларри невольно поёжился. Кажется, Мельд начинал понимать, почему даже демоны порою боялись Ирвэна.

— И пусть! В конце концов, мои спутники — живые люди. Ты, Ирвэн, кажется, воспринимаешь всех окружающих как бездушных марионеток — типично шеддитская логика. Но я считаю, что у всех должна быть свобода выбора.

— Свобода, — насмешливо протянул Ирвэн, — это осознанная необходимость. Благодаря перу Феникс я видел будущее, лорд Арастиор, и знаю, что будет лучше позаботиться об этой Зарине заранее. Это судьба.

— Нет судьбы! Все артефакты показывают лишь один из вариантов будущего.

— Да. Вот только перо Феникс из всех вариантов выбивает наилучший. И в моём видении вы согласились использовать эликсир.

— Наилучший, значит? Для кого — наилучший?

— Для носителя артефакта, — вновь усмехнулся Ирвэн. — А значит, и для вас, мой лорд.

— Не верю! И прекрати уже называть меня Арастиором. Я НЕ Арастиор, я — Ларратос Мельд. Я, в отличие от него, не изменник и не предатель. Я вообще не шеддит и не собираюсь играть по вашим правилам!

Выкрикнув это, Ларри выхватил у Ирвэна бутылочку с эликсиром и с размаху грохнул её о стену.

— Что ж, — спокойно произнёс Ирвэн, поднимаясь из-за стола, — было бы предложено. — Главное, чтобы мы все потом не пожалели о вашем решении.

* * *

Через день "Могучий Альбатрос" остановился. Навигационные системы показывали, что корабль прибыл в древние земли орков, в тот самый район, где находилось последнее колониальное правительство Перворождённых — и, соответственно, последний кристалл.

Настроение Ларратоса улучшилось — цель была ясна, а мазь регенерации, составленная Ирвэном, несмотря на свой странный вид, успешно сработала, восстановив утерянную руку. Мирида, кстати, тоже полностью оправилась от ударов Хаммона.

— Прибыли, — раздался низкий рычащий голос.

Ларри обернулся — и застыл в изумлении. Голос принадлежал здоровенному (крупнее Беллерадаша) орку, внешне очень похожему на Гра-Шаканских берсеркеров. Мощные челюсти, чуть зеленоватая кожа, заострённые уши... и глаза, пылающие зловещим оранжевым пламенем. Одежда орка явно была ему маловата — Ларри узнал кое-что из вещей Беллердаша.

— Не может быть! — изумлённо выдохнул Элиддин. — Ирвэн!

— Именно. Удивлены? — усмехнулся орк, наслаждаясь произведённым эффектом.

— Тебе что, удалось вновь ожить? — поинтересовался Леон.

— Конечно, нет! Я по-прежнему нежить — моё существование поддерживает перо Феникс. Теперь оно заменяет мне сердце.

— Но КАК?!

— Мазь регенерации. Я изменил состав. Добавил больше крови, чем надо — ну и ещё кое-что по мелочи. Лорду Арастиору досталось совсем немного этого состава. А излишек, — после смены тела фирменная ухмылка Ирвэна стала ещё противнее, — позволил нарастить плоть прямо на скелет из алхимического стекла.

— Так ты просто использовал нас! — ахнул Элиддин. — Воспользовался нашей нуждой, чтобы получить кровь гидры и прочие компоненты.

— Именно, — злорадно подтвердил шеддит. — Но разве вы в чём-то обмануты? Я обещал, что мазь сработает — она и сработала.

— Ирвэн, ты...

— Я шеддит. Только почему это тебя так удивляет?

Воцарилась короткая пауза.

— Выходим, — наконец сказал Ларратос. — Эй, Зарина! Тебя это тоже касается. Выходи.

Зарина ничего не ответила.

— Ты что, не слышала?! — не вынес Ларратос, — выходи из корабля!

Зарина подошла к Ларратосу и влепила ему мощную пощёчину:

— Мерзавец! Ты отверг мою любовь, даже узнав, что она была. Отправляйся к демонам! Я больше никуда с тобой не пойду! И не буду вообще с тобой разговаривать!

— Наша миссия не имеет никакого отношения к личной жизни. Как капитан корабля — и как глава ордена Утренней Звезды, куда ты согласилась вступить, я приказываю тебе отправиться вместе с нами.

— Да пошёл ты! Я ухожу из твоего дурацкого ордена!

— Зарина, вспомни о своём долге жизни!

— Хочешь забирать свой долг — забирай! Убей меня. Но я не буду исполнять твоих приказов.

— Элиддин, — сказал Ларратос, — может, вы сможете убедить её?

— Оставь девушку в покое, Ларри. Если она не хочет идти с тобой — значит, отряду в пути не будет от неё никакой пользы.

— Выходим без неё, — рыкнул Ирвэн.

* * *

Урукгаэш. Бывшая земля орков. Их родина.

Стоило Ларратосу покинуть корабль, как он понял, что поторопился записывать её в "бывшие". Оказалось, Ирвэн пришвартовал "Могучего Альбатроса" у деревянного причала — здесь раскинулся целый припортовый город — орочий город, сильно напоминающий Дэртон, столицу Гирдашана. Только доспехи у портовой стражи оказались менее современными, чем таковые в Гирдашане. Похоже, эти орки, жившие изолированно от людей, не заразились идеей прогресса — и отстали от своих вестландских сородичей на несколько веков.

— Ирвэн, ты почему не сказал, что мы подплыли к городу?

— А кто меня спрашивал? — негромко ответил шеддит, с ненавистью глядя на приближающегося орка-стражника.

— Я поговорю с ним, — сказал Беллердаш, выходя вперёд. — Лэйш нимен Огар, — произнёс он традиционное приветствие орков.

— Лейш Нарош, — ответил страж, — добро пожаловать в город Гарркан.

После чего принялся расспрашивать Беллердаша: стандартные вопросы о цели визита, грузе, составе экипажа и так далее. Тот начал было отвечать, но быстро запутался — его познания в оркском языке оказались весьма скудны — в основном, слова, связанные с религиозной и магической практикой. А родным языком Беллердаша был вестландский.

— Белл, включи свой лингвофон и говори по-вестландски, — посоветовал Ларратос.

— Какова ваша профессия? И профессия членов экипажа? — донёся из лингвофона голос портового стража.

— Мы все — паладины, — сказал Беллердаш. — Странствующие рыцари.

Лингвофон перевёл фразу, однако, слово "рыцарь" осталось без перевода — оно так и прозвучало.

— Странно, — пробормотал Беллердаш. — В оркском языке есть слово для обозначения рыцаря — "варнак". А лингвофон почему-то не перевёл.

— Наверное потому, — ответил Ларратос, — что в языке ЭТИХ орков слова "рыцарь" нет. Они не сталкивались с людьми, и им неведомо такое понятие.

— Я отвечу, — продолжил он, обращаясь к портовому служащему. — Мы — благородные воины, защитники угнетённых. Мы творим добро и восстанавливаем справедливость. Мы несём мир туда, где идёт война.

— Не слишком ли пафосно? — тихо прорычал Ирвэн, но его, к счастью, никто не услышал.

— Хенья, — произнёс страж явно не оркское слово. Лингвофон, в данный момент настроенный на коммуникацию между носителями оркского и вестландского языков, оставил это слово без перевода.

— Что-что? — переспросил Ларратос.

— Это же — "спасибо" на вашем языке, языке кальтукки, не так ли?

— Кальтукки?

— Вы же — кальтукки, не правда ли? Ваш народ прибыл в Урукгэаш восемьсот лет назад, с островов на северо-западе. Орков на континенте осталось мало, и мы, тогда малочисленные, не смогли их изгнать, перейдя к мирному сосуществованию.

— Похоже, о людях здесь тоже знают, — сказал Ларратос членам отряда, а затем спросил у орка:

— А разве не все орки поплыли воевать на восток тысячу лет назад?

— Почти все. Каждый мужчина-орк — воин. Но не все наши женщины — воительницы. Да, мужчины орков уплыли. Остались некоторые женщины с детьми. Без мужчин женщины не смогли родить новых детей, но те, что уже были, выросли и завели своих детей. Род орков продолжился. По счастью, те, кто был детьми, в то время как их отцы уплыли на войну, не успели попасть под влияние Хаоса, и наш народ очистился от скверны. Судя по вашему Беллердашу, в диаспоре произошло то же самое.

* * *

После того, как члены отряда прошли таможенный контроль, они вышли на рыночную площадь. Самым интересным был тот факт, что среди торговцев попадались люди в красных плащах и с лицами, разрисованными синей и красной краской — как у древних гиперборейских варваров. Похоже, эти люди тоже были варварами. В волосы мужчин были вплетены соколиные перья, вооружение — лук или короткий топорик.

— Приветствую, — подошёл Ларратос к одному из торговцев. — Я бы хотел узнать, кто вы и как оказались здесь, в Урукгэаше.

— Мы — народ кальтукки, бледнолицый. Мы пришли сюда с Соколиных Островов на северо-западе. Наши рассказчики историй говорят, что предки нашего народа пришли туда с острова Эден, что далеко на юге.

— Есть ли у вашего народа столица? — спросил Ларратос, а затем, вспомнив народ намейрусов, добавил: — или столицы.

— Нет, бледнолицый. У народа кальтукки нет ни одной столицы. Только много племён. К востоку от Гарркана живут племя ястребов и племя скорпионов. Я из племени ястребов, калькутти-воинов. Ястребы всегда воевали со скорпионами, хитрым и изворотливым племенем колдунов.

— Понял. Хотелось бы осмотреть ваш город и страну. Где я могу остановиться в этом городе?

— В постоялом дворе "Свет Огара" — в ста двадцати шагах на север отсюда.

* * *

Отряд остановился в постоялом дворе "Свет Огара". Ларратос дождался ночи. Ему не терпелось заснуть и увидеть сон про Арастиора — точнее, сон про себя, нашедшего очередной кристалл с фрагментом карты мира.

И сон явился. Ларратос вновь шёл за Арастиором. Точнее, за собой. Теперь, когда Ларратос осознал, что он и есть Арастиор, лицо его предыдущей ипостаси стало выглядеть гораздо чётче. Да, это было лицо самого Ларратоса.

Арастиор шёл по заброшенному городу, дома которого, судя по качеству стен, прожили не одну тысячу лет. Вне всякого сомнения, это был город Перворождённых. На улицах находились древние пирамиды и храмы.

Рядом с Арастиором шёл человек явно из народа Кальтукки.

— Значит, здесь, в шестидесяти верстах от Гарркана, и находится тот самый храм, не так ли?

— Да. Этот храм, — кальтукки-проводник указал рукой на здание с высокой башней, перед которым стояла статуя человека с крыльями. — Здесь, в верхней башне храма обитают металлические чудики. Как и вы, бледнолицый господин, они понимают все языки. Они рассказали, что раньше орки были их рабами, а сами они правили миром.

Ларратос проснулся. Он запомнил! Шестьдесят вёрст к востоку от Гарркана. Храм с высокой башней и статуей крылатого человека.

В дверь постучали.

— Входите, — сказал Ларратос, включая лингвофон. В комнату вошёл орк, низкий по меркам своего народа — ростом со среднего человека.

— Нам сообщили, что вы — лидер воинов, что восстанавливают справедливость и несут мир туда, где идёт война. Вы так сами сообщили, когда прибыли в наш город.

— Да, это так, — ответил Ларратос. Он пока не имел представления о том, что сейчас происходит.

— Назревает дело как раз по вашей части. Наш регион на пороге войны.

— Между кем и кем?

— Между племенами ваших сородичей, кальтукки — племенем ястребов и племенем скорпионов. Гарркан всегда был союзником племени ястребов, я мы не можем безучастно смотреть на войну племён.

— А в чём, собственно говоря, дело?

— Кальтукки из племени ястребов украли у племени скорпионов главную реликвию: Посох Царя Скорпионов. Это — величайшее оскорбление, что можно нанести племени.

— Мы займёмся этим, — ответил Ларратос.

— Вы должны собрать отряд и как можно быстрее добраться до стоянки племени ястребов. Если убедить их вернуть посох — войны не будет: племя скорпионов не слишком воинственно.

— Где именно находится их стоянка?

— Пятнадцать оркских лиг к юго-востоку от Гарркана.

— Хорошо, я соберу отряд, — сказал Ларратос. — Эй, Беллердаш! — крикнул он в соседнюю комнату, — оркская лига — это сколько?

— Около полутора вёрст.

— Я отправляюсь с тобой, Ларратос, — сказал Элиддин. — Абсолют подсказывает мне, что за всем этим стоит нечто большее, чем простая война племён.

— Времени у нас мало — нам ведь ещё кристалл искать, поэтому отправляемся немедленно. На драконах, — сказал Ларратос. — Места хватит ещё для троих. Нужны добровольцы.

— Ларри, я тебя не оставлю, — Эрана выступила вперёд.

— И я, — произнёс Апион. — Не думаю, что без меня ты сможешь попасть внутрь храма.

— И я направляюсь с тобой, — сказал Беллердаш. — Всё-таки, Урукгэаш — моя историческая родина.

* * *

Спустившись на первый этаж постоялого двора, паладины увидели странную картину: все столы были сдвинуты так, что образовали большой круг. Из посетителей остались только орки, причём, судя по аурам, довольно сильные шаманы. В воздухе висело несколько иллюзий — какие-то объёмные чертежи, а в центре круга находился... Ирвэн!

Ларри был потрясён: шеддит, который, по его собственным словам, люто ненавидит орков, читал им что-то вроде лекции!

— ... образуется этот материал где-то за пределами мира, приходя к нам с небес, — продолжал шеддит, — за что его и прозвали Небесной Сталью. Добыть её можно на любой горе, чья высота превышает пять ваших лиг — на этом континенте есть и более высокие горы. Исходно материал представляет собой белые пушистые клочья, чем-то напоминающие вату. Он очень лёгкий и неплотный, поэтому приходится немало постараться, чтобы найти и насобирать Небесной Стали хотя бы на меч, не говоря уж об этом, — Ирвэн поднял свою булаву и показал её всем желающим.

— На атомарном уровне состав Небесной Стали следующий, — орк подошёл к иллюзионным чертежам. — В процессе ковки происходит разъятие цепочек здесь и вот здесь с последующим построением тетраэдрической алмазоподобной структуры, в пустотах которой находятся атомы железа.

Ларри жестами показал Ирвэну, что им нужно поговорить.

— Подождите немного, я сейчас, — кивнул орк собравшимся шаманам и одним гигантским прыжком перемахнул через стол, приземлившись подле паладинов. Полы трактирчика, не рассчитанные на такое, жалобно хрустнули.

— В чём дело, лорд Арастиор?

— Да вот, хотел узнать, с чего вдруг ты решил просвещением заняться?

— Ты вроде бы орков не жалуешь, — подозрительно поддержал Элиддин.

— У здешних немного другие обычаи, — улыбнулся Ирвэн. Именно улыбнулся! Ларри впервые видел не ухмылку, а именно искреннюю улыбку шеддита. — С ними вполне можно поладить. Это всё? — орк вдруг резко сменил тему.

— Нет, — Ларратос вкратце пересказал последние новости. По мере того, как он говорил, в глазах Ирвэна разгоралось зловещее оранжевое пламя.

— Лорд Арастиор, я сегодня тоже видел сон, — глухо произнёс орк. — Видение от пера Феникс. И понял, что все ваши проблемы связаны как раз с древним храмом. Нам нужно плюнуть на здешние разборки и отправиться сразу туда.

— Ларри, не слушай его! — вмешался Элиддин. — Ему просто плевать на возможную войну и на те беды, которые она принесёт. Шеддит хочет поскорее добраться до кристалла.

— Болван, — повысил голос орк. — Ты можешь хоть лопнуть, перерывая всю степь, но истоки войны — в храме!

— Ты ещё скажи, что там завелись демоны, — скривился паладин.

— Элиддин, успокойтесь, — Ларри положил ладонь на плечо наставника. — В храм мы тоже зайдём, но позже — не думаю, что проблемы между племенами так уж трудно решить. Это не займёт много времени.

— Тогда, Лорд Арастиор, — усмехнулся Ирвэн, — желаю вам удачи. Вижу, моя помощь не требуется... С вашего позволения, я продолжу лекцию.

Паладины двинулись к выходу: собственно, участие в этой экспедиции Ирвэна действительно не планировалось. И так мест не хватает.

— ...Как вы понимаете, перековке Небесная Сталь не подлежит, равно как и переплавке: мало какое пламя способно навредить ей. Однако, существует несколько специальных приёмов, позволяющих...

* * *

Отряд на драконах прилетел к стоянке племени ястребов. Драконы приземлились, и к отряду подошёл калькутти в боевой раскраске.

— Что вам надо, бледнолицые? — хмуро спросил он.

— Мы — миротворческая миссия, — сказал Ларратос. — Надо поговорить с вашим вождём.

— Глава миссии, попрошу пройти в хижину вождя. Остальные, подождите его возвращения здесь.

— Нас двое главных, — ответил Ларратос, показав на себя и Элиддина.

Ларратос и Элиддин последовали за вождём кальтукки в хижину. Точнее, это была не хижина, а чум или вигвам, сделанный из шкуры антилопы. В хижине сидел вождь — мужчина лет тридцати пяти, обнажённый до пояса. В его волосы оказалась вплетена целая вереница перьев, а на лице было два ряда синих орнаментов. Вождь сидел на шкуре медведя и курил вытянутую трубку. По правую руку вождя сидел парень лет пятнадцати-шестнадцати, очевидно, сын вождя.

— Приветствую, великий вождь, — сказал Элиддин. — Я — Элиддин, а это — Ларратос. Мы — миротворцы.

— И я вас приветствую. Я — вождь Орлиное Око, а это — мой сын, Крыло Сокола. Будущий вождь. Пока мальчик. Но послезавтра ему исполнится шестнадцать лет. Он пройдёт обряды перехода и станет мужчиной. И ему надо будет найти жену. Прошу вас, садитесь.

Ларратос с Элиддином присели на шкуру медведя. Вождь протянул им трубку. Элиддин взял её и затянулся.

— Эй! Я же не курю! — округлил глаза Ларратос.

— Успокойся, — Элиддин выключил лингвофон. — Если не покуришь, это может оскорбить вождя. Не бойся: здоровья у паладинов навалом.

— Великий вождь, — начал Элиддин. — Расскажите, с чего обострились отношения между вашим племенем и племенем скорпионов?

Вождь досадливо поморщился.

— Наши отношения всегда были напряжёнными. Прерия не такая уж просторная, как кажется, да и чем ещё заниматься воинам, если не войной? Мелкие стычки происходили — и происходят — почти ежедневно. Но кто обращает внимание на такие мелочи? Все крупные проблемы всегда решались мирным путём, на переговорах. Но этой ночью скорпионы, похоже, окончательно рехнулись. Их вождь, видимо, обкурившись своих магических порошков, вообразил, будто бы мы украли их посох!

— Значит, вы его не крали?

— Конечно нет! — гневно воскликнул вождь. — Более того, обвинение в краже — тягчайшее оскорбление для любого воина-ястреба! Наверняка этот болван, Лесной Олень, сам куда-то засунул свою палку, а теперь пытается найти крайних!

— А вы попытались как-нибудь его успокоить? — поинтересовался Элиддин.

— Ещё бы я не пытался! — голос вождя дрожал от еле сдерживаемого гнева. — Но нет, этот... колдун, — последнее слово вождь буквально выплюнул, — даже не стал слушать! Он сразу же объявил нам войну, заявив, что перебьёт всех ястребов до последнего. Ба! Можно подумать, мы боимся. Пусть они приходят, жалкие колдунишки, пусть! Они узнают, что такое НАСТОЯЩИЕ воины!

Паладины переглянулись. Вождь явно не соврал — выходило, что ястребы действительно не при чём. Кто бы ни украл этот посох, это был не воин ястребов.

— Скажите, а что вообще представлял из себя жезл? Он магический?

— Естественно! — фыркнул вождь. — Я даже предложил этому Оленю протереть свои магические гляделки и убедиться, что нету в моём лагере этой палки, в упор нету! Но ему хоть кол на голове теши. А что в результате? Один разведчик моего племени уже убит скорпионами! Их шпионы уже кишат вокруг.

— Мы можем как-нибудь предотвратить войну? — со вздохом спросил Элиддин.

— Убедите племя скорпионов сложить своё оружие. И я даю слово вождя, что не поведу своё племя на скорпионов. Я не против войны, но я хорошо понимаю, что в ЭТОЙ войне победителей не будет — а будет лишь взаимное истребление.

— Поняли, вождь, — поклонился Элиддин. — Теперь нам надо выйти, чтобы обсудить ситуацию со своими.

Элиддин с Ларратосом вышли из хижины.

— Почему это везде, где бы мы ни оказались, назревает конфликт между представителями одной нации? — недоумевал Апион.

— Я уверен, Апион, что это — не просто война, — сказал Элиддин. — За этим конфликтом явно кто-то стоит.

— Кто же? — спросил Апион. — Демоны из храма?

— Не напоминай мне про этого Ирвэна! — возмутился паладин. — Как бы то ни было, кто-то хочет столкнуть лбом два племени.

— Элиддин, я думаю, нам следует нанести визит племени скорпионов и выслушать точку зрения их вождя. А уже потом можно будет сделать общий вывод.

— Правильно, Ларратос, — ответил Элиддин, после чего подошёл к стражу племени, что встретил отряд:

— Эй, страж! Где мы можем найти лагерь племени скорпионов?

— Где-то в джунглях, — ответил страж. — Где конкретно, не знает никто. В этих джунглях очень легко спрятаться. Особенно, если применить для этих целей магию.

* * *

Элиддин с Ларратосом облетали на спине Руханнура прерию, где находился лагерь племени ястребов, а затем и джунгли, где должен быть лагерь племени скорпионов. Дракон кружил над джунглями уже шесть часов, а Ларратос и Элиддин не смогли внутренним зрением заметить ничего, напоминающего стоянку племени. Паладины недоумевали: даже если скорпионы применили маскирующие чары — для внутреннего ока это не преграда. Наоборот, магическое свечение с лёгкостью выдаст расположение деревни! Однако поиски ни к чему не привели...

* * *

Ларратос проснулся на следующее утро. Он услышал, что племя что-то очень живо обсуждает. Дойдя до центра лагеря, паладин увидел, что там стоит клетка, а в ней — пленённая девушка, почти что девочка. На её правом плече чёрной краской был нарисован скорпион.

— Поймали девку из враждебного племени, — сообщил страж, хотя это было и так понятно.

— Послушай, у меня к тебе вопросы, — сказал Ларратос, подходя к пленной девчонке.

— Я не буду отвечать ни на какие вопросы, пока заперта в этой клетке, — ответила та. — Делайте со мной, что хотите, но ответов не получите.

Ларратос взглянул на неё внутренним оком. Необычно мощный магический поток для дикарки. Плотная аура — похоже, она устойчива к ментальному воздействию. И — что особенно насторожило паладина — явные следы контакта с Хаосом. Где-то я такие следы уже видел, — подумал паладин. — Жаль, магическая клетка мешает рассмотреть подробнее. Вот если её освободить?

Тут в разговор вмешался страж:

— Чужак, я вижу по твоим глазам, что ты хочешь освободить пленницу. Предупреждаю тебя: тронешь замок — мы тебя убьём.

Ларратос, конечно, мог выйти победителем из битвы с десятками кальтукки, но ему не хотелось превращаться из миротворца в разрушителя. Поэтому он спросил:

— А можно ли освободить пленницу из заключения законным способом?

— Можно, — ответил страж. — Для этого ты должен выкупить её как свою жену.

О, Абсолют! Уже третья жена! — подумал Ларратос, а вслух сказал:

— Да, я хочу выкупить её как жену.

— Обратись к вождю.

Ларратос зашёл в хижину вождя.

— Великий вождь, я хочу выкупить пленницу из племени скорпионов и взять её в жёны. Сколько это будет стоить?

— Двадцать серебряных монет.

Ларратос достал кошелёк и отсчитал два десятка серебряных монет, из тех, что отряд получил в Сельвине.

— Это — монеты чужой страны, — произнёс он. — Но по весу они равноценны местным, оркским. Они вас устроят?

— Да. И в то же время нет.

— Да или нет? Я вас не понимаю!

— Монеты меня устраивают. Но я не могу их принять как калым от тебя, бледнолицый чужак.

— Почему?

— Ты — не кальтукки. Чтобы выкупить невесту у вождя кальтукки, надо самому быть кальтукки.

— Выходит, я не смогу её выкупить?

— Сможешь, если пройдёшь обряд перехода и станешь кальтукки.

Почему всё так сложно! — мысленно возопил Ларратос. Но вслух он сказал совсем другое:

— Вы имеете в виду инициацию?

— Да. Обычно племя готовит всё для обряда за неделю — и тебе пришлось бы подождать. Однако, завтра мой сын, Крыло Сокола, будет проходить инициацию. Ты пройдёшь обряд вместе с моим сыном завтра. Прямо с утра.

Надеюсь, мне не придётся ради прохождения инициации отрезать себе палец, как было принято у некоторых племён гиперборейских варваров, — подумал Ларратос. И тут же сам себе ответил: ничего, если придётся, воспользуюсь мазью регенерации. Хоть какая-то польза от Ирвэна. И вслух сказал:

— В чём будет выражаться обряд перехода?

— Надо будет переплыть реку, кишащую крокодилами, и победить бизона.

— Понял. Разбудите меня перед обрядом.

Ларратос вышел из хижины вождя.

— Ну как успехи? — спросил у него Элиддин.

— Хуже не придумаешь. Придётся проходить инициацию — лишь тогда я смогу выкупить пленницу. А потом ещё разыскивать стоянку, и неизвестно, что там с вождём скорпионов... Боюсь, наша миссия затянется надолго. Ну, а инициация... Это просто: надо будет переплыть реку с крокодилами и победить бизона.

— Да, это ещё ничего, — вставил своё слово Руханнур. — Я слышал, что лет пятьсот назад, когда Масхон ещё не был диктатурой, и Гиперборей не был отгорожён от остального мира, один гиперборейский моряк приплыл на Соколиные острова и там встретил племя варваров. Он тоже решил пройти инициацию. Для этого надо было совершить три вещи: пробежать сквозь лес, наполненный волками, пожать лапу бешеному медведю и переспать с девственницей. Так вот, этот гипербореец первый пункт прошёл без проблем, а второй и третий перепутал. Но также выполнил — очень успешно — и постановили — принять его в племя.

— Ох уж твои рассказы, Руханнур, — сказал Ларратос. — После инициации я выкуплю пленницу, и она отведёт меня к племени скорпионов.

— Есссли бы в иссстории речшшь шшла о миссрахийце, я бы подумала, что ты расссказсываешшь о ссебе, жшёлтая ящшерица! — прошипела Мирида.

* * *

-Проснись, бледнолицый! Сейчас начнётся обряд перехода, — проснувшись, Ларри увидел, что будить его явился лично вождь.

Вождь привёл Ларратоса к реке. Там их уже ждал сын вождя, Крыло Сокола. На берегах реки стояли воины с луками: в случае, если крокодилы нанесут какой-либо урон испытуемым, их сразу же отстрелят. Крокодилов в реке было действительно много.

— Первое испытание сначала проходит чужак, — произнёс вождь.

Ларратос переплыл реку без проблем: он передвигался в воде гораздо быстрее обычного человека — и быстрее крокодила.

Далее пришёл черёд Крыла Сокола. Сын вождя плавал довольно-таки быстро, но крокодилы начали догонять его. Ларратос, применив силу Абсолюта к юноше, потянул его на себя, резко увеличив скорость его плавания. Со стороны казалось, что Крыло Сокола быстро переплыл реку без посторонней помощи.

Следующим испытанием была битва с чёрным бизоном. Тут первым выступил Крыло Сокола. Сын вождя выстрелил меж глаз бизону, но тот не умер — просто рассвирепел. Крыло Сокола всадил в голову зверя ещё несколько стрел прежде, чем тот рухнул замертво.

Затем пришёл черёд Ларратоса. Он вспомнил Абсолютный Закон: если надо убить животное, постарайся причинить ему как можно меньше страданий. Поэтому Ларратос метнул в быка пылающий Зариндуил, задав мечу траекторию полёта. Меч снёс бизону голову.

Воины зааплодировали.

-Воители племени ястребов! — продекламировал вождь. — Вы — свидетели. Этим утром мальчик и чужак отправились на обряд перехода. Видите ли вы мальчика и чужака?

— Нет — выкрикнули все.

— Кого вы видите?

— Двух мужчин племени ястребов! Двух воинов!

— Истинно так! — произнёс вождь, подошёл к своему сыну и провёл по его лицу кисточкой с синей краской. Он нарисовал на щеках Крыла Сокола по две линии — от глаза к уху. А затем вставил сыну в волосы ястребиное перо. Затем вождь подошёл к Ларратосу и проделал с ним то же самое.

— Отныне, бледнолицый, ты больше не чужак, — произнёс Орлиное Око. — Ты — брат племени. Ты быстро одолел бизона, и я нарекаю тебя новым именем: Чёрный Бизон.

Глава 8

Затерянный город

Ирвэн остановился перед высокими каменными вратами, врезанными в толщу скалы. Здесь, высоко в горах, не было ничего живого — только голые серые камни. Подле единственной тропки, петляющей среди нагромождения скальных утёсов, возвышалась исполинская мраморная статуя, изображающая крылатого человека. Ирвэн усмехнулся: не так уж и трудно было добраться сюда. Полсотни миль — лёгкая пробежка для любого шеддита. Особенно если маршрут точно известен, а силы поддерживаются мощным хаотическим артефактом.

Правда, в видении по этой тропе поднимался весь паладинский отряд во главе с лордом Арастиором, но Ирвэн не без оснований полагал, что справится и сам. Тем более что на его поясе висела булава из Небесной стали, а через плечо была переброшена небольшая сумка с набором алхимических составов.

Шеддит несколько мгновений изучал каменную дверь — а потом попытался вынести её силой Хаоса. Увы, неудачно: высшие энергии, окутывающие гору, надёжно защищали вход.

Интересно, как же тогда проходят сами демоны? — подумал Ирвэн полчаса спустя. — Ладно, если не получается по-простому, пойдём другим путём... — шеддит перехватил поудобнее массивную булаву и приготовился к долгой работе каменотёса.

* * *

Около полудня Ларратос зашёл в хижину вождя.

— Приветствую, Чёрный Бизон. Ты пришёл внести выкуп за будущую жену?

— Да, — ответил Ларратос, протянув вождю двадцать серебряных монет.

— Она — твоя. Пойдём же к ней и освободим её.

Ларратос и вождь пошли по направлению к центру площади. Вождь сказал стражу:

— Эта пленница отныне — жена Чёрного Бизона. Отпусти её.

Страж отпер замок и открыл дверцу. Девушка вышла из клетки, настороженно рассматривая Ларратоса.

— Я благодарю тебя, Чёрный Бизон, за то, что освободил меня из этой клетки. Но если ты считаешь, что я согласна с участью жены неизвестного человека, не являющегося коренным кальтукки, ты заблуждаешься. Я скорее умру, чем пересплю с тобой!

— Успокойся! Я хочу, чтобы ты отвела меня к своему племени. Мне нужно поговорить с вашим вождём, да и к тебе у меня есть кое-какие вопросы.

Девушка задумалась — явно прикидывая, стоит ли показывать чужакам местоположение родной деревни.

— Путь к нашей деревне занимает четыре-пять часов пути, — наконец решилась она.

— Полетим на моём драконе, — ответил Ларратос.

* * *

Ларратос и бывшая пленница племени ястребов летели на восток на спине Мириды. Рядом мерно взмахивал крыльями Руханнур — после визита к Скорпионам Ларри планировал сразу же отправиться к руинам Перворождённых. На танине восседали Элиддин с Эраной. Конечно, Мельд предпочёл бы вместо Эраны захватить Апиона, но Эрана даже слышать не хотела о таком варианте — остаться в столице, когда её любимый будет сражаться.

— Слушай, я так и не знаю, как тебя зовут, — сказал Ларри, внимательно рассматривая спасённую девушку внутренним зрением.

— Полночная Гроза. Вождь племени скорпионов, Лесной Олень — мой отец. И он волнуется, что меня нет дома. Если бы ты не освободил меня, Чёрный Бизон, война могла бы начаться уже сегодня. Кстати, ты же — брат племени. Ты — не кальтукки по праву рождения. Каково твоё настоящее имя?

— Ларратос. Хотя оно тоже не настоящее. При рождении мне дано имя Арастиор — но я об этом узнал совершенно недавно. В общем, можешь звать меня как хочешь.

— Какой же ты странный человек, Чёрный Бизон!

Ларри молча кивнул, даже почти не слушая: в ауре Полночной Грозы ощущались явные следы хаотического воздействия — и паладину казалось, что где-то он уже видел подобные отпечатки. Только бы вспомнить...

— А почему я так и не смог найти ваш лагерь? — поинтересовался Ларри, досадливо поморщившись: нужные сведения упорно не вспоминались.

— Посох скорпиона, — просто ответила девушка. — Это могущественная реликвия, найденная в древних развалинах. С её помощью Царь Скорпионов окружил деревню мощной магической защитой.

— Мощное экранирующее заклинание? Странно, я-то думал, паладины видят любую магию...

— Что-что?

— Ладно, ничего, — вздохнул Мельд. — У меня есть ещё вопрос. Племя ястребов видит в племени скорпионов оплот мирового зла. Они обвиняют вас в развязывании этого конфликта и утверждают, что в глаза не видели вашего посоха. Какова точка зрения вашего племени?

— Во всём виноваты ястребы. Один из их воинов прокрался в наш лагерь — и выкрал Посох Царя Скорпионов. Я собственными глазами видела этого мерзавца! — возмущённо проговорила девушка. — К сожалению, он меня тоже увидел.

— И?

— И больше я ничего не помню. Только красная вспышка — а в чувство меня привели воины ястребов.

Элиддин и Ларратос переглянулись. У них больше не оставалось сомнений: следы на ауре Полночной Грозы — результат удара молнии Хаоса! Кто-то оглушил девушку этим шеддитским приёмом, а потом отволок в сторону — за пределы лагеря. Хорошо ещё, что не убил.

— Я вот чего не понимаю, — медленно произнёс Ларри. — Если даже могущественные маги не могут найти вашу деревню, как это удалось простому воину? И как ему удалось оглушить тебя?

— Я не знаю, — чуть слышно ответила девушка. — Но с тех пор, как в заброшенном городе стали появляться чудища, у нас начали происходить странные вещи.

Ларри встрепенулся:

— Ты знаешь, где Затерянный Город? Значит, можешь отвести меня туда?

— Нет! Нет! В Затерянном Городе опасно. В последние годы там ходят демонические создания! Они убили много наших людей! Давай не будем много говорить об этом ужасном месте — а не то накликаем беду.

— Мне кажется, беда уже началась, — мрачно произнёс Элиддин.

* * *

— Прилетели. Пора спускаться! — Полночная Гроза пристально всматривалась в густые лесные заросли.

Мирида начала снижение. Сверху не было видно ничего особенного. Деревья как деревья, джунгли как джунгли. Но когда гидра спустилась на высоту метров четырёх-пяти, внизу вдруг появились вигвамы — такие же, как и у племени ястребов. При спуске Ларратос ощутил резкие колебания энергий Абсолюта.

Да, посох явно был создан Перворождёнными, — подумал паладин. — Знать бы ещё, как им удалось обмануть внутреннее око?

— Хозссяин, я чшшшую хаосссс! — прошипела гидра, втягивая воздух тремя парами ноздрей сразу.

Ларри тоже ощутил плотную хаотическую ауру, окутывающую лагерь Скорпионов. Эманации Хаоса пропитывали воздух, делали людей агрессивными и несговорчивыми. Нечто подобное Мельд ощущал только в Масхоне, а также во время схваток с Хаммоном и малым демоном.

— Полночная Гроза! Как я рад тебя видеть! — выкрикнул страж племени скорпионов. — Твой отец очень волнуется! А кто этот чужак?

— Это — Чёрный Бизон, брат племени ястребов.

— Ястребов? — прищурился страж. — Так этим ублюдкам, выходит, мало одного посоха? Они ещё и до семьи вождя добрались? Неслыханное оскорбление!

— Всё не так просто, — неуверенно произнесла девушка. — Пропусти нас — нам нужно поговорить с моим отцом.

Страж подчинился — но с явной неохотой.

Пройдя мимо ещё нескольких стражников, Ларратос и Полночная Гроза зашли в хижину вождя. Мельд поклонился вождю, попутно отметив, что тот был одет точно так же, как и предводитель племени ястребов.

— Как рад я видеть тебя живой, дочь моя! — воскликнул вождь. — А ты кто, бледнолицый?

— Чёрный Бизон, брат племени ястребов.

— Ястребов?! — рявкнул вождь. — Так я и знал! Надо было атаковать сразу же, а не ждать, пока эти мерзавцы раскаются и сами вернут посох! Всё, кончилось моё терпение. Да будет война!

С этими словами вождь сложил ладони лодочкой. В хижине полыхнула яркая вспышка, распавшаяся на нескольких огненных птиц. Малые огненные элементали — а это были именно они, несмотря на столь необычную форму — сперва замерли, словно прислушиваясь к чему-то, а потом порхнули в разные стороны, стремительно покидая помещение.

— Что это?! — удивился Ларри.

— Птицы войны, — жёстко ответил вождь. — Они уже достигли племени ястребов — а значит, война началась. Решай, чужак, на чьей ты стороне: за спасение моей дочери я отпущу тебя с миром, даже если тебе больше по душе эти двуличные негодяи.

— Нет! — закричал Ларратос. — Остановитесь! Это чудовищная ошибка — ястребы не крали посоха. Это подстава, организованная демонами!

— Демонами? — скривился вождь. — Глупые сказки, демонов не было в нашем мире уже тысячи лет! К тому же война уже началась, остановить её невозможно, — в глазах вождя промелькнула красная искра.

— Проклятье, нет! — исступлённо выкрикнул Мельд, сообразив, что на решение вождя повлияли ещё и хаотические эманации. — Элиддин, Эрана, Мирида, сюда!

Крик паладина слился с треском разрываемых брёвен: гидра, заранее почуяв намечающуюся заварушку, бросилась на помощь обожаемому хозяину.

— С-с-с-с-шшш!

— Смерть пришельцам! Они изувечили охрану! — донёсся чей-то далёкий крик.

— Любимый, в чём дело?

— Ларри, твоя зверюга...

— С-с-с-шшш!

Хижина с шумом обрушилась, разнесённая разъярённой гидрой.

— Отец! Умоляю, не трогайте моего отца, он не виноват!

— Войны не будет! А если будет, то с демонами. Мирида, ко мне!

— Смерть чужакам!

— С-сссссс-шш-сссса!

— Элиддин, Эрана, ставьте щит — сейчас полетят стрелы. Задержите пока скорпионов, а я — к древнему храму!

— Дорогой, куда?! Ты не улетишь без меня! — закричала Эрана, глядя вслед стремительно удаляющейся Мириде.

— Да, — вздохнул Элиддин, — он слишком импульсивен для паладина — воина ордена Стали и Пламени: не дождался отряда и улетел в одиночку, — пожилой паладин вытащил меч и приготовился расхлёбывать заваренную его воспитанником кашу.

— Эли, а ты не забыл, что он основал другой орден? — напомнил Руханнур, тоже приготовившись к неизбежной схватке.

* * *

Ирвэн неторопливо пробирался по тёмным коридорам. На пыльных стенах красовались барельефы, изображающие величие расы Перворождённых: в качестве рабов древней расы выступали орки. Наткнувшись на очередное такое изображение, Ирвэн довольно прищурился: Перворождённые нравились ему всё больше.

Пусто, сумрачно, прохладно. Тянет сквозняком — и эманациями высших энергий, в которых явно преобладает Хаос. Шеддит точно знает, куда идти — и что его ждёт впереди. Если верить видению, здесь обитает демон среднего уровня. А демон — это не только отличный источник Хаоса, но и неплохое подспорье в предстоящей войне с Хаммоном!

Главное — подчинить себе адское создание. Специально для этой цели Ирвэн подготовил немало алхимических сюрпризов. А вот, наконец, и демон! Обнаружив своего противника внутренним зрением, Ирвэн осторожно свернул в соседний проход, чтобы двигаться наперерез демонической твари, и сунул левую руку в сумку.

Появление шеддита стало для демона явной неожиданностью: он вздрогнул и на мгновение приостановился, разглядывая мёртвого орка. Ирвэн в свою очередь внимательно изучал своего противника. Адская тварь не выглядела особенно грозной — этакая оркообразная образина с крыльями как у летучей мыши. Кожа покрыта красной чешуёй, глаза пылают лютой ненавистью ко всему живому и жутким иномировым разумом. А в лапах демон сжимает длинный свёрток, источающий мощнейшие светлые энергии. Это насторожило Ирвэна: демон, владеющий могущественным артефактом Абсолюта, не вписывался в планы шеддита.

— Ну, чего уставился? — нарушил молчание Ирвэн. — Орка никогда не видел?

Демон подобрался. Видно было, что артефактный свёрток мешает ему использовать свои хаотические способности.

— Чем порадуешь? — насмешливо поинтересовался Ирвэн. Выстояв в поединке с самим Хаммоном, он теперь не слишком опасался демонов и решил предоставить право первого хода своему противнику. Как оказалось, напрасно: адская тварь сделала шаг навстречу, а в голове Ирвэна словно взорвался огненный шар.

— НА КОЛЕНИ, НИЧТОЖНАЯ ТВАРЬ! Издохни у моих ног! — разобрал шеддит сквозь шум в голове и хаос, заполняющий мозг.

Что такое? — промелькнуло у него в голове. — Неужели... ментальная атака?

Да, демон действительно не стал тратить мощь Хаоса на молнии или силовые волны, вознамерившись попросту выжечь противнику мозги.

— Пе... ребьёшься! — прохрипел Ирвэн, медленно сползая по стенке. Глаза демона, наполненные ледяным презрением, пресеклись с огненным взглядом шеддита.

— Признай мою власть, смертная тварь! — променталил демон.

Но этот ментальный удар уже не застал шеддита врасплох.

— Кто ещё тут тварь?! — рявкнул Ирвэн. — Это ТЫ должен признать мою власть, ничтожество! Решил предложить мне поединок воли, а не силы? Ты просчитался. Меня — МЕНЯ! — не подчинить какому-то красному слизняку.

— Подчиняйся! Подчиняйся! — ещё два мощных хаотических выхлопа, направленных прямо в мозг. Вот только демон, похоже, уже не так уверен в победе — а в таких поединках победу одерживает тот, кто больше верит в себя. Тот, у кого железная воля, кто сможет ответить яростью на ярость и беспощадностью на беспощадность.

— Захлопни пасть, раб Хаоса! — прорычал Ирвэн, обнажив клыки в злобном оскале. — Ты, плесень! Думаешь, выперся из ада — и всё, тебе уже нет равных? Пшёл вон, пока я тебя не выпотрошил! Я — владыка шеддитов Баал Ирвэн. Я уже подчинил одного демона, подчиню и тебя! — голос шеддита, казалось, заполнил собой весь коридор. С потолка посыпались мелкие камешки.

— Не смей... мне... сопротивляться... — хрипел демон, усиливая нажим.

— Это я-то сопротивляюсь? — в бешенстве рычал Ирвэн, нависая над съёжившимся демоном. — Это ТЫ сопротивляешься мне. Убирайся прочь, пока я добрый! БЕГИ!

Демон взвыл, содрогнувшись всем телом, и бросился наутёк. Ментальный удар Ирвэна временно лишил его соображения. Да, сейчас, когда шеддит истратил в этом поединке все свои силы, даже простая красная молния представляла для него угрозу. Но в голове демона чётко сияла одна-единственная мысль, вложенная шеддитом: беги.

И демон бежал. Он бежал так, как не бегал, наверное, никогда в жизни. Бежал, не разбирая дороги, налетая на колонны и проламывая стены. Бежал, спотыкался, падал, вскакивал и снова бестолково мчался по древним руинам Перворождённых...

Ирвэн без сил повалился на пол. Его трясло от пережитого — ментальная атака оставляет незабываемые впечатления. Но по лицу орка то и дело расплывалась жутковатая полубезумная ухмылка. Предложив ментальный поединок, демон открылся, — рассуждал шеддит. — Это невероятная, просто неслыханная удача! Он открыл свой разум. Открыл сознание. Знай я заранее... Хотя откуда ж мне было знать... Застал-таки врасплох, скотина. Обычно их никаким внушением не взять, блокировка почти идеальная. Ну ничего-ничего, сейчас чуть передохну — и никуда он от меня, голубчик, не денется.

* * *

Через несколько часов Ларратос ступил на землю Затерянного Города. Она была такой же, как и во сне. А вот и он — храм со статуей крылатого человека перед входом. И той самой башней. Причём, в башне ощущались мощные потоки хаотических энергий.

Дверь в храм выглядела так, словно на ней тренировалась целая бригада големов-молотобойцев: вся в трещинах и сколах, а одна из выбоин даже оказалась сквозной. Ларри без проблем вышиб остатки двери силами Абсолюта, расчистив проход. Вбежав в здание (которое, как выяснилось после входа, судя по внутренним помещениям, было не храмом, а дворцом колониального правительства), паладин двинулся направо, ко входу в башню. Опять каменные стены, опять барельефы. Всё уже знакомо по предыдущим развалинам. Ларратос обратил внимание на то, что на полу валялись кучи раздолбанных металлических протокольных големов. Эх, не сможет Ларратос поговорить с ними насчёт истории этой колонии.

Тут ощущается странная смесь Абсолютных и хаотических энергий, — подумал Ларри. — Как хорошо, что у меня нейтральная аура — энергия этого места сама вливается в меня. А "чистые" паладины, равно как и шеддиты, не смогут использовать всю свою мощь.

Ларратос вскочил на винтовую лестницу — и через минуту уже приближался к вершине башни. Сверху тянуло злом и опасностью — Ларри на всякий случай вошёл в Тень Абсолюта, взяв Зариндуил наизготовку.

Верхняя площадка башни оказалась вариацией на тему портальной комнаты: здесь располагалась колонна с вожделенным кристаллом и трёхметровая портальная арка. Вот только здешняя арка оказалась действующей — в ней клубилась какая-то хмарь, из которой периодически выбивались языки оранжевого пламени.

Посреди зала стояло донельзя мерзкое существо в чёрной мантии волшебника. Существо явно было демоном: красная кожа, жуткие когтистые крылья и мощная хаотическая аура. В лапах оно держало какой-то предмет — Ларри не мог разобрать, что именно, но от него веяло мощью Абсолюта.

Мельд сделал ещё пару шагов, выйдя на открытое пространство, и вздрогнул: в арке вдруг возникло изображение жуткой красной рожи с красными же глазами и вампирскими клыками. Рожа отображалась размером во весь портал: похоже, он также выполнял функции мадаббара.

— Ухур. Рухтум ур куррута уфнут, — произнёс демон, что стоял перед порталом.

Разрази меня гнев Камриэля, если это — не язык Перворождённых! — подумал Ларратос. — Тогда на ум приходят два вывода. Первый — эти существа, несмотря на мощь Хаоса, ни в коей мере не являются демонами. А второй — демоны и есть Перворождённые!

Стоп! Надо сначала хотя бы послушать, о чём они говорят! — Ларратос включил лингвофон.

— Всё идёт согласно плану, мой генерал, — хрипло произнёс тип, что стоял спиной к Ларратосу. — Вот жезл.

— Что-то ты плохо выглядишь, капитан. Непредвиденные трудности?

— Это что-то из местных охранных систем. А жалкие смертные даже не поняли, что произошло. Они называли этот жезл Посохом Царя Скорпионов, ничтожества. Кажется, решили, что реликвию украло соседнее племя.

— Великолепно. Пускай грызутся — нам это только на руку. Надеюсь, тебя никто не видел?

— Кто видел, уже никому не расскажет. Она получила от меня отличный подарочек.

С этими словами демон развернул свёрток — и на пол с глухим стуком упал чуть изогнутый изящный жезл, чем-то похожий на хвост скорпиона. Кончик жезла очутился всего в паре ладоней от портала — воздух загудел от столкновения Хаоса, идущего извне, с мощью Абсолюта, заключённого в жезле. Жезл трещал и подпрыгивал. Время от времени с него срывались короткие синие сгустки, тут же исчезающие в портале. Из арки, в свою очередь, вырывались гудящие оранжевые всполохи, окутывающие древнюю реликвию. Изображение рожи исчезло, но голос остался.

— Отлично, капитан! Я уже чувствую, как дыра в барьере, слепленном этой несносной девчонкой, расширяется. Думаю, после полной разрядки жезла через этот портал смогут пройти целые легионы. Капитан, сколько тебе нужно солдат, чтобы захватить материк? Причём захватить до того, как Хаммон, наш верный союзник, подарит нам весь запад?

— Хватит троих. Смертные очень слабы, и каждый из наших способен уничтожить целый город.

— Возьмёшь четверых — по одному от каждой стихии. Действовать будешь жёстко. Главное — скорость, пусть даже рабов в итоге будет поменьше. У тебя в запасе всего несколько суток. Когда армия Хаммона одержит победу, я смогу окончательно прорвать ткань реальности, и наши войска в количестве сотен солдат уже будут стоять под стенами последнего оплота Отступников, воображающих себя Перворождёнными.

— Я сделаю это, мой генерал, — склонился демон. — Слава империи Укбуфур!

Ларри тем временем выставил сдвоенный щит — Абсолютный и Хаотический, воззвал к обеим высшим сущностям, засветил клинок фиолетовым пламенем, и решил, что готов к схватке с демонами.

— Кто вы такие? — строго произнёс Мельд, выступая из Тени.

Демон обернулся как ужаленный, даже чуть не упал.

— Абориген! Человечишко! — Ларри показалось, что голос демона звучит как-то не слишком уверенно. — Я ощущаю в тебе мощную магию Перворождённых! Но тебе не справиться со мной, несущим Хаос!

— Мне это говорили уже много раз — и сейчас все, кто так говорил, уже в могиле!

Зариндуил коротко свистнул — и остановился у самой морды демона, столкнувшись с вражеским клинком.

Демон владеет мечом из Небесной Стали? — удивился Ларри, с силой продавливая Зариндуил. Металл заскрежетал о металл, посыпались шипящие фиолетовые искры. Мельд оказался сильнее: демон присел, его красная рожа исказилась. Ему приходилось прикладывать гигантские усилия, удерживая клинок паладина.

— Так кто из нас слабак? — пропыхтел Ларри, ещё усиливая нажим за счёт резервов ауры.

Резкий рывок...

Что такое? — удивился Мельд, видя стремительно приближающийся каменный пол. Затрещала ткань, спину пронзило болью, меч с шипением выскользнул из руки паладина, и Ларратос, получив сзади пинок когтистой лапой, рухнул подле портала — прямо на жезл Царя Скорпионов.

Демон всё же вывернулся, — с каким-то злым азартом констатировал паладин, перекатываясь. На то место, где он только что лежал, обрушился адский клинок. Звук удара стали о камень потонул в злобном вопле демона: увлёкшись, тварь оказалась слишком близко к жезлу — могучему артефакту Абсолюта. Только теперь этот артефакт не был завёрнут в магическую ткань. Яркая синяя вспышка сопроводила мощный выброс Абсолютной энергии. Ларри ощутил, как растут его силы и, не теряя времени, схватил жезл, одновременно притягивая Зариндуил силой воли.

— Кадур ан-нур! — выкрикнул паладин, вскакивая на ноги и взмахивая жезлом. Башня наполнилась воем и грохотом: с прерывистым трестом с кончика артефакта сорвалась длинная очередь небольших ярко-синих огненных шариков.

От части шаров демону удалось увернуться, часть — отбить. Тварь окутало багровое свечение хаотического щита.

Ларри услышал какой-то странный звук, обернулся... и, прежде чем паладин успел хоть что-то сообразить, его накрыла волна ревущего оранжевого пламени, вырвавшаяся из портала. Оказалось, однако, что это пламя не причиняет ему ни малейшего вреда. Напротив, огонь, наполненный мощью Хаоса, подпитывал паладина энергией. Ещё никогда Мельд не ощущал себя настолько бодрым, полным сил и уверенности в себе. А вот демону это пламя отчего-то не понравилось: он шарахнулся в сторону, оказавшись на краю площадки.

— Ну что, продолжим? — весело улыбнулся Ларри. Жезл в левой руке пылал ярко-синим, заставляя демона морщиться и отворачиваться, а Зариндуил окутывал мощный столб пламени, так что клинок со стороны напоминал алхимическую сигнальную ракету.

Сине-фиолетовый огненный вихрь обрушился на демона. При каждом взмахе клубы пламени окутывали адскую тварь, не позволяя ей снять щит Хаоса. При каждом столкновении клинков, демона отшвыривало в сторону, а из жезла постоянно срывались короткие синие молнии, одна из которых даже пробилась сквозь защиту адской твари, опалив ей крыло.

Единственное, что спасало демона — его поистине феноменальное искусство фехтования. Уступая паладину в силе и ловкости, тварь значительно превосходила его в умении сражаться. Ларри уже пропустил несколько ударов — к счастью, скользящих, так что удалось отделаться небольшими царапинами.

— Проклятье, опять забыл про крылья, — сквозь зубы выругался Ларри, получив когтистым крылом по лицу. Впрочем, царапины почти сразу же затянулись: здесь, где воздух казался вязким от высших энергий, паладин выжил бы, даже получив удар точно в сердце.

Бой слегка сместился: Ларри, заметив, что демон старается не приближаться к порталу, целенаправленно зажимал вёрткую тварь именно туда.

— Беги! — рёв, грянувший из недр портала, заставил демона вздрогнуть. Ларри же даже не поморщился, использовав заминку противника для точного прицеливания. Яркая вспышка... Ага, молнии Хаоса всё же пробивают его щит!

Паладин довольно улыбнулся. Жалкие попытки демона контратаковать с помощью магии или же высших сил он пресекал в самом зародыше.

— Ты хоть понимаешь, что за тёмный воитель перед тобой?! — вопил демонический генерал. — Это же чёрный воин, демоноборец, безжалостный истребитель демонов! Четыре сотни лет спустя он появился снова! Беги! Предупреди Хаммона! Наши миры в опасности!

Ларри ощутил колебания матрицы Абсолюта — похоже, генерал спешно использовал телепортацию, стремясь оказаться как можно дальше от портала. Глаза крылатой твари расширились в ужасе, рука дрогнула — и этого мгновения хватило Ларратосу, чтобы отрубить супостату голову.

— Чего это демоны так меня боятся? — подумал он, отступая на шаг в ожидании, когда тело поверженного врага упадёт на пол. И тут же ахнул от изумления: демон даже не думал умирать! Он, полностью игнорируя отсутствие головы, бросился наутёк!

— Это что ещё?! — паладин метнул Зариндуил, с шипением вонзившийся в тело демона. Тварь захлопала крыльями, когти клацнули, отталкиваясь от каменного пола...

— Дисбандо! Кир-ан-нур!

Башня содрогнулась. Воздух вокруг демона взорвался, заключая тварь в ревущий огненный шар. Щит Хаоса распался, а Ларри ещё и добавил серией красных разрядов.

Запахло палёным. Демон рухнул на пол, выдёргивая из тела клинок, и быстрыми движениями сшиб с себя пламя. А Ларри, сняв щиты, чтобы высвободить дополнительные силы, применил ещё две хаотические способности — вампиризм и удушение. С первой ничего не вышло (видимо, на демонов подобное не действует), зато удушение, кажется, сработало. Одновременно паладин вскинул ладони, притягивая силой воли оба клинка — Зариндуил и второй, адский, обронённый демоном. Посох Скорпионов остался висеть в воздухе, удерживаемый волей Ларратоса, и по-прежнему плевался короткими молниями. Из портала вырвалась ещё одна волна пламени — очень кстати, — подумал Ларри, — сила лишней не бывает.

Демонический клинок в руках паладина запылал багровым пламенем, а Зариндуил — чистым синим огнём. Стихии полностью разделились, так что каждый клинок работал максимально эффективно. Взмах, другой, третий — всё, демон уже мёртв. Вот только внутреннее зрение показало, как из разрезов выходит багровый туман, пытающийся собраться в облако.

— Демонический дух! — обрадовался Ларри. — Ну, здесь тебе ничего не светит!

Парочка силовых волн развеяла демоническую сущность. Ларри победно улыбнулся, засунув клинки в ножны: Зариндуил — в его родные, а трофейный клинок — в пустующие, те, где раньше хранился Альмарильон, потерянный вместе с рукой во время схватки с Хаммоном.

* * *

Портальная арка лежала в руинах: Ларри обрушил её одной лишь силой воли. Теперь, когда вторжения можно было не опасаться, паладин начал медитацию над последним кристаллом. Нужно было торопиться: неизвестно, что там с остальным отрядом (больше всего Мельда волновала Эрана — насчёт остальных он был спокоен). Вначале всё шло как обычно: лёгкие пульсации фиолетового свечения подстроились под биение сердца Ларратоса. А потом внешний мир словно бы начал отступать. В воцарившейся тьме угасли все звуки, а потом начали проступать блеклые неясные силуэты. С каждым мгновением тени обретали чёткость. Затем появился свет — и Ларри сообразил, что Абсолют явил ему очередное видение...

...Мельд стоял здесь же, на верхушке башни. Только в видении портальная арка была абсолютно цела, а вместо дымной хмари в ней пылало то самое ярко-оранжевое пламя, выхлопы которого дважды придавали сил Ларратосу и отпугивали демона. Перед порталом стояли две фигуры: одна высокая, в старомодных латах, покрытых инеем. Другая чуть пониже, в чёрной мантии и с длинным посохом. Обе фигуры стояли спиной к Ларратосу, поэтому лиц он не видел.

— Какого ангела ты меня сюда притащил, "учитель"? — раздался жуткий ледяной голос. Последнее слово прозвучало с явной насмешкой.

— Спокойно, друг мой, — ответила та фигура, что с посохом, а Ларри невольно вздрогнул. Где-то он уже слышал этот голос. Негромкий, мягкий, даже вполне приятный... вот только почему же он заставляет Мельда ёжиться, словно от холода?

— Думаю, ты видишь этот портал?

— Ну вижу, — не голос, а треск ломающихся ледяных плит. — Портал в демонические миры. Ты что, хочешь вызвать демона?

— Не нужно иронии, друг мой. Если бы я хотел демона, то уже давно получил бы его. Но пока мне вполне достаточно нежити. Нет, этот портал нужен не для призыва. Наоборот, он позволит МНЕ проникнуть в миры демонов.

— Что ты там забыл? Мы и так завоюем всю Эрту! К чему рисковать понапрасну?

— Эрту, — лёгкий смешок. — Ты потрясающе наивен, друг мой. Не думаешь же ты, что этот заштатный мирок — предел моих мечтаний? Взгляни: там, по тут сторону портала — мириады, мириадов миров! И все они будут моими. Я создам величайшую империю во всём Универсуме, а начну с покорения демонических миров. Заполучив шлем Тарадаша, я с лёгкостью овладею ими. Всё, что мне мешает — вот этот огненный барьер, не дающий пользоваться порталом. Но...

Лёгкое движение посоха — и заледеневшая фигура, поскользнувшись, рухнула прямо в огонь.

— Что... ПРЕДАТЕЛЬ!!! — раздался вопль, исполненный ненависти. Существо, закованное в металл, вспыхнуло подобно факелу, почти мгновенно распавшись горсткой праха. Вот только гибель странной твари не прошла бесследно и для пламени: оно пригасло, сменившись той самой дымной хмарью, которую уже видел Ларратос.

— Я был прав, — довольно произнёс тёмный. — Даже уничтожение морозного лича, погибшего некроманта, существенно ослабило барьер. А если засунуть сюда Карерона — когда он перестанет быть нужным, конечно — то...

Тёмная фигура довольно расхохоталась и повернулась лицом к Ларратосу. Паладин невольно вскрикнул, в ужасе попятившись: перед ним стоял... сам Азиз Шакир бен Хананиэль! Рука сжимает знакомый посох с навершием в виде черепа, глаза довольно прищурены, по лицу расплывается ехидная улыбочка. Паладину даже на миг почудилось, что старый джинн видит его, присутствующего здесь в виде призрака. Что Шакир сейчас в очередной раз рассмеётся и скажет нечто вроде: "И ты здесь, мой бывший ученик? Похвально".

На этом видение оборвалось. Ларри поднялся, тяжело дыша: встреча с Шакиром, даже в видении, почему-то напугала его больше, чем битвы с демонами и даже с самим Хаммоном.

— Проклятый джинн! — со злостью подумал Мельд. — Даже после смерти ты продолжаешь строить людям пакости! Наверняка если бы не твоя деятельность, демоны не сумели бы сюда проникнуть.

* * *

— Узнаю работу лорда Арастиора, — проворчал Ирвэн, внимательно осматривая разгром, царящий на портальной площадке. — Стоило чуток опоздать, как он тут же расправился с демоном, лишив нас ценного союзника. Да ещё и тело бросил. А ведь оно наполнено энергией Хаоса и вполне может пригодиться — хотя бы для приготовления различных зелий.

Ирвэн наклонился, аккуратно перевернув поверженного демона на спину. Да, плоть от плоти Хаоса. Кстати, о Хаосе: в воздухе явно ощущалось присутствие очень специфической силы, родственной той, что воплотилась в пере Феникс. И перо реагировало на эти эманации. Шеддит ощутил лёгкую пульсацию, пробежавшую по телу, затем накатилась слабость...

Очередное видение. Очень кстати, — довольно подумал орк.

...Ирвэн стоял на верхушке башни. Портальная арка выглядела так, словно её только что построили. Белоснежные гладко отполированные камни неярко блестели в свете кристалла, а портал казался открытым окном, за которым простирался симпатичный зелёный пейзаж.

Раздались чьи-то торопливые шаги. Обернувшись, Ирвэн увидел, как открывается массивная каменная дверь, украшенная затейливой инкрустацией, и в комнату входит девушка в ярко-оранжевых одеждах. Бегло осмотрев комнату, она наклонилась, подняв одну из каменных плит. В её руке мелькнула матовая пластинка. Взметнулся оранжевый плащ, окутанный язычками пламени.

— Хурт лущ фунур, — пробормотала вошедшая, выпрямляясь и быстрым движением руки откидывая непослушные волосы. Теперь Ирвэн обратил внимание на то, что её причёска напоминает взъерошенную копну мягких огненно-рыжих перьев. Возможно, это и есть перья?

Склонив голову набок, девушка внимательно рассматривала портал, явно что-то прикидывая. Пару раз она бросала красноречивые взгляды на кристалл, словно примериваясь — а не разнести ли его вдребезги? Потом, видимо, придя к какому-то решению, огненноволосая взмахнула рукой. С её пальцев сорвался сноп красных искорок, которые наперегонки устремились к порталу. Через пару мгновений в портале уже разгоралось оранжевое пламя, окутав арку своеобразной завесой.

Видение оборвалось.

— Так вот ты какая — Феникс, — хмыкнул орк. — А ну-ка, проверим, не осталось ли чего в твоём тайнике...

Подойдя к нужной плите, Ирвэн, недолго думая, разбил её точным ударом пудовой булавы. Тайник оказался пустым — если не считать той самой матово-белой пластинки.

Записка.

Да, это было именно послание. На листике алхимического стекла (шеддит с лёгкостью опознал материал) были выжжены корявые руны. Причём руны — орочьи. Ну что ж...

"Мне пришлось уйти. Тарадаш окончательно спятил, продавшись демонам, а меня объявили вне закона. Думаю, ты долго смеялся, слушая перечисление моих многочисленных "преступлений". Я, конечно, уже немало живу на свете, но столько злодейств даже за две моих жизни не совершить. Как бы то ни было, я отправляюсь на восток. Восточный континент пустынен, люди вполне добродушны — там я и буду тебя ждать. До встречи, любимый".

Дочитав записку, Ирвэн лишь криво ухмыльнулся. Наивная дурочка. Ясно, что адресат этой записки так и не получил. Мысленно прокрутив содержание письма ещё раз, и убедившись, что ничего полезного в нём не содержится, практичный шеддит выбросил все эти глупости из головы, вплотную занявшись поверженным демоном.

* * *

Подлетая к стоянке племени Скорпионов, Ларри ощутил слабые возмущения магических потоков и увидел следы недавнего сражения: просеки, выжженные поляны в лесу. На одной из таких полян расположилась армия воинов Ястребов — к счастью, не в боевом порядке. Оставалось надеяться, что Элиддину со товарищи удалось если не предотвратить войну, то хотя бы немного сдержать сражающихся. Нащупав внутренним зрением местоположение паладинов, Ларри приземлил Мириду возле шатра переговоров. Стражники (стоявшие с крайне мрачными физиономиями) лишь проводили паладина взглядами.

В шатре обнаружился весь паладинский отряд в полном составе. Здесь же присутствовал вождь ястребов со своим сыном и Полночная Гроза. Вождя скорпионов поблизости не наблюдалось.

— Я принёс жезл, — объявил Ларратос. — Его действительно украли демоны. Они собирались с его помощью пробить барьер Эрты. Для войны больше нет повода.

— Отлично, — кивнул вождь. — Вот только заключать мир больше не с кем.

— В смысле?

— Ларри, я... — несмело произнесла Эрана. — До того, как стать паладином, я выучилась на мага. Когда вождь Скорпионов использовал какое-то заклятье, я машинально выставила отражающий щит, даже не подумав о том, что могла бы с лёгкостью погасить чары мощью Абсолюта. Отразившись, заклятье попало в самого вождя и... и...

— Насмерть, — пожал плечами Апион. — С кем не бывает. Зато остальных удалось успокоить.

— Не сразу, правда, — вздохнул Элиддин.

— Теперь у нас не будет вождя, — печально сказала Полуночная Гроза. — Мой отец мёртв, а братьев у меня не было.

— Постойте, у меня есть идея, — сказал юный вождь ястребов. — Полночная гроза, ты бы хотела стать моей женой?

— Да, — ответила девушка. — Ты — коренной кальтукки, к тому же, благородного происхождения, Крыло Сокола, и я с радостью стану твоей женой.

— Чёрный Бизон, — сказал вождь. — Знаю, что Полночная Гроза куплена тобой у моего отца в качестве жены. Могу ли я её выкупить?

— Конечно! — радостно ответил Ларратос. Он был безумно рад, что его проблемы с женщинами наконец-то решаются — с двумя всё-таки разобраться значительно легче, чем с тремя.

Крыло Сокола протянул Ларратосу двадцать серебряных монет и произнёс:

— Отныне я — муж Полночной Грозы. Как муж дочери покойного вождя, не имевшего сыновей, я сам становлюсь вождём скорпионов. Отныне племена ястребов и скорпионов объединены — и никогда более не будет воевать.

* * *

Отряд плыл на корабле на юго-восток, к столице Перворождённых, городу Зумкшуй.

— Может, всё-таки стоило дождаться Ирвэна? — произнёс Леон. — Всё же он великолепный алхимик, да и с кораблём лучше него никто не управится.

— Я уже говорил и повторю ещё раз, — отрезал Элиддин, — дорога каждая минута, а Ирвэн бродит невесть где. Мы пытались его разыскать, но тщетно. Не удивлюсь, если он отправился в этот свой Масхон... Но не будем об этом предателе. Ты хотел рассказать мне что-то ещё, не так ли, Ларратос?

— Да, Эли. Я узнал, что Перворождённые и есть демоны.

— А разве демоны — это не павшие боги?

— Высшие демоны — да. А средние и низшие — это Перворождённые, и, очевидно, их создания. Я не уверен, что все Перворождённые — демоны, но ими является народ империи Укбуфур.

— Ты хочешь сказать, что мы плывём прямо к столице империи демонов?! Поворачиваем обратно!

— Нет, Элиддин! Я не отступлю от миссии, почти закончив её!

— Я считаю, что именно визит в столицу Перворождённых — то есть в столицу демонов — погубил Арастиора. Проще говоря, этот визит погубил ТЕБЯ. Я не хочу, чтобы ты пал в сети Хаоса во второй раз.

— Как хотите, Элиддин! Если не собираетесь плыть со мной — поворачивайте обратно. Я полечу туда один — на спине Мириды.

— Ну уж нет! Одного я тебя туда не отпущу! Если и плыть в город Зумкшуй — то вместе. Вместе легче противостоять Хаосу.

Глава 9

Неведомые земли

— В сторону! — кротко бросил Ирвэн. Мальчишки немедленно разбежались, прячась в канаве рядом с пустырём.

Шеддит был крайне недоволен собой: по всему выходило, что нужно было дождаться лорда Арастиора, а не идти к руинам в одиночку. Тогда и демона удалось бы поймать, и не пришлось бы догонять отряд паладинов.

Вернувшись в Гарркан и не обнаружив у причала слайдера, орк сообразил, что случилось, и начал собирать информацию. Вообще, шеддиты — лучшие следователи: ни один паладин не может так эффективно вести допрос, как шеддит. К счастью, Ирвэну не пришлось применять свои особые способности — достаточно было одного лишь мрачного взгляда, чтобы орки рассказали ему всё, что знали. Однако если бы они стали запираться, шеддит без малейших колебаний использовал бы мощь Хаоса.

Итак, расспросив портовых служащих и стражу, Ирвэн выяснил самое важное — направление, в котором двигался "Ужас Абсолюта". Теперь нужно было догнать корабль, причём быстро. Вот только как? Достать новое судно — не проблема, его в крайнем случае и угнать можно. Вот только ни одному кораблю не тягаться со слайдером — "Ужас Абсолюта" по скорости движения не уступает даже драконам.

Немного подумав, Ирвэн решил воспользоваться алхимией. Договорившись со здешними орочьими мальчишками, он мобилизовал их на постройку громадного воздушного змея, а сам пробежался по магическим лавкам.

И вот теперь транспортное средство стояло полностью готовым к полёту: его размеры вполне позволяли поднять в воздух человека (или орка), а к деревянной раме крепилось десять бамбуковых трубок, заполненных специальным составом — вроде того, что применяется в алхимических сигнальных ракетах.

Убедившись, что добровольные помощники в надёжном укрытии и не пострадают при любом исходе дела, шеддит поджёг фитили огненной магией. Конструкция сработала как нельзя лучше: у трубок с грохотом вылетели донышки, вниз ударил десяток ревущих струй ярко-жёлтого пламени, пустырь окутался клубами дыма, пахнущего серой, а змей дымным росчерком взмыл в небеса, унося на себе Ирвэна.

* * *

"Могучий Альбатрос" прибыл к земле. Весь экипаж вышел. Остров был относительно небольшим — около сотни вёрст в диаметре. Обычный тропический остров — пальмы, пески, хорошее место для курорта. Но никаких признаков цивилизации и никаких следов высших энергий либо магических возмущений. Однако Ларратос благодаря кристаллам ощущал, что глубоко под землёй находятся остатки множества машин — как механических големов, так и тяжёлых самоходных повозок, напоминающих изобретения Леона. Под землёй же находились и магомёты. И скелеты гуманоидных существ.

— Когда-то, давным-давно, здесь была война, — произнёс Элиддин. — И всё участники войны вместе со своим оружием с годами были погребены под землю. Этого-то я и боялся более всего — что мы приплывём в столицу Перворождённых, а их цивилизацию так и не обнаружим. Вполне вероятно, что столица пала под ударами империи Укбуфур.

— Однако, — ответил Ларри, — я ощущаю присутствие энергий Абсолюта на вершине горы. Может, там мы увидим остатки их цивилизации?

— К тому же если устроить раскопки, мы сможем заполучить много новой техники — и использовать её во благо человечества.

— Слушай, что говорит Ларри, Леон, — улыбнулась Эрана. — Нам ещё рано хоронить цивилизацию Перворождённых. — На вершине горы что-то есть. Или кто-то. Надо долететь до горы и посмотреть.

— Я готова досставить васс, хоззяин, — прошипела Мирида.

— Полетели, Мирида. Элиддин, Леон — садитесь. Думаю, остальным в этом походе пока делать нечего. Элиддин, вы хотели уберечь меня здесь от падения во Тьму — и я с радостью приму вашу помощь. Вы в нашем отряде — единственный паладин опытнее меня.

И Мирида, нагруженная тремя всадниками, полетела по направлению к горе. Когда она подлетела, Ларратос и остальные всадники увидели, что на вершине горы находится город, окружённый стеной. Многие города, особенно в древности, были окружены стеной. Но этот город располагался словно бы под прозрачным колпаком. Стена имела форму идеального геометрического кольца, а сам город — идеального круга. В самом центре города находилась круглая площадь, от которой в тридцати двух направлениях отходили прямые улицы. Внутри города были окружности ещё десяти колец-улиц, центры которых совпадали с центром площади. На площади стояло здание в форме параллелепипеда, на крыше которого веял гигантских размеров флаг с вышитым золотым солнцем. Вообще, почти все дома имели вид параллелепипедов — лишь некоторые были пирамидами. Также более традиционный вид имели храмы.

И в пределах этого города ездили самоходные повозки. И летали. Ларратос обратил внимание, что самоходные повозки отталкивались от земли, и у них из боковых отделений вылезали крылья.

— Интересное изобретение, — произнёс Леон, тоже вовсю использующий паладинское зрение. — Почему же я сам до такого не додумался? Эта машина не должна шуметь, подобно геликоптеру.

После того, как Мирида подлетела к городу, Ларратос увидел, что стеклянной стены больше нет. Что за демонщина? Через три секунды стена появилась снова. Неужели её видимость зависит от угла, под которым смотришь на стену? Мирида подлетела поближе к городу. А может, это защитное поле?

И тут Ларратос почувствовал резкую боль и тряску во всём теле — как будто его ударило молнией. С остальными пассажирами Мириды да и с самой гидрой произошло то же самое. Рептилия ринулась вниз, и ударилась, как и все пассажиры. Ларратос потерял сознание.

* * *

Ларратос лежал под красным небом одного из демонических миров. Ему было плохо. Очень плохо. Дышать было почти невозможно. Воздух дрожал от Хаоса. Истинного Хаоса, по сравнению с которым давящая атмосфера Масхона — лёгкий ветерок. Само существо Ларратоса было чуждо этому миру, мир боролся с пришельцем, подобно тому, как иммунитет борется с паразитом, попавшим в организм.

Как хорошо, что он не столкнулся с живыми демонами под этим чужим солнцем. Даже демонёнок мог сейчас запинать его, обессиленного, до смерти. В двух верстах к востоку — хотя, один шайтан знает, может, в этом мире солнце встаёт на западе — находился городок. И Ларратос, ещё полчаса назад ворвавшийся в этот мир, полз обратно. Ну не может паладин выжить в демоническом мире, равно как и демон в раю! А значит, все мечты о победе над демонами бесплодны.

Лишь бы его не заметили! У Ларратоса недаром была великая воля — он нашёл в себе силы ползти обратно. До портала оставалось около десяти метров. Как вдруг Ларратос услышал какой-то ужасный демонический смех, а затем и слова:

— Эй, смертный! Проснись! Проснись же.

* * *

Ларратос лежал на кровати в помещении, напоминающем военную базу. Добрый мужской голос произнёс:

— Проснись, человек. Проснись.

Над паладином склонилась высокая мускулистая фигура в белом балахоне. Капюшон этого балахона почти полностью закрывал лицо.

— Кто ты? — Ларратос нашёл в себе силы задать вопрос.

— Я — Урдар. Ты в безопасности. Твоей стойкости можно позавидовать — равно как и стойкости твоих товарищей. Мало кто из смертных выдерживает падение с сотни метров. Правда, вы упали на гидру — но никто из вас не получил серьёзных повреждений.

— Что с моими товарищами?

— Они ещё не очнулись.

— А почему ты скрываешь своё лицо?

— Мало кто из смертных может смотреть прямо в глаза представителю нашего народа. Впрочем, думаю, тебя нельзя называть смертным — я ощущаю в тебе Первозданную Магию, причём весьма мощную, так что тебя можно считать нашим собратом. И я уверен, что с тобой ничего не случится, если ты увидишь моё лицо, — незнакомец снял свой капюшон.

Впрочем, лицо его было вполне обычным. Не демоническим, не эльфийским, не гномским, не рептилоидным. Человеческим. Только глаза горели голубым небесным пламенем, как меч паладина. И Ларратос ощутил, что через глаза из него нисходит светлая энергия Абсолюта.

— Так вы — люди?! — изумился Ларратос.

— Не совсем, — ответил Урдар. — Мы — народ Перворождённых. Когда боги сотворили нас, наши глаза были совсем как у тебя. Но кое-что нас от людей всё-таки отличает.

Урдар снял свой балахон. Ларратос ахнул — на спине у Урдара находились два огромных белых крыла.

— Ты — ангел!

— Можно сказать и так. Смертные называют наш народ ангелами.

К лежащему Ларратосу подошло ещё несколько Перворождённых.

— Эй, Урдар, ты понял, кто лежит перед тобой? — спросил один из них.

— Понял, Куррун. Это человек, — ответил Урдар. — Но в то же время истинный маг. Первозданная магия в нём сильна. Сильнее, чем во всех нас.

— Это же — Арастиор! Избранник, что был должен уничтожить Хаос. Четыре сотни лет спустя он вернулся! У нас есть к тебе вопросы.

— У меня тоже, — ответил Ларратос. — Урдар сказал, что ваш народ — ангелы. Но вы же — гуманоидная раса, такая же, как люди или эльфы. А ангелы — это боги низшего уровня. Как такое возможно?!

— Смертные считают нас богами. Но мы — такие же гуманоиды. Вы, смертные, считаете, что есть боги Высокого уровня, Среднего и Низшего — то есть ангелы. На самом деле есть только Старшие Боги и Младшие. Старшие — это Высшие в вашем понимании, а Младшие — Средние. Мы же — вообще не боги, и когда наша раса была молодой, мы были смертными.

— Что же произошло с вашей расой? Почему она исчезла?

— Наша раса далеко не исчезла — хотя в этом мире нас всего около пяти сотен. Мы были избранными созданиями богов, самыми первыми. Боги подарили нам мир Укун — вы, люди, называете его Эрта.

Также Перворождённые получили от богов ещё один дар — Первозданную Магию. Мы сумели её развить. Магия сделала нас бессмертными. Часть из нас ушла в воинство, набранное богами для охраны младших рас в других мирах. Возглавил это воинство Нуррук, известный среди людей как архангел Нуриэль. Войско же известно как Небесный Легион.

Но его брат Шуррук, архангел Шахриэль вместе со своим воинством поддержал Падших Богов — и перешёл на сторону Хаоса. Хаос исказил его сущность — внутренне и внешне. И Шахриэль стал полной противоположностью того, чем был раньше.

— Он стал демоном?

— Можно сказать и так. Мы, Перворождённые, всё-таки различаем Падших Богов, падших Перворождённых, их созданий и духов из Преисподней.

— А что случилось дальше?

— Шахриэль совершил вооружённый переворот в империи Укбуфур — империи потомков наших колонистов в иных мирах. После этого он сам стал императором.

Боги же, увидев, что Хаос поглотил многих Перворождённых, населили Эрту другими гуманоидными расами, что не были, в отличие от нас, чувствительными к Первозданной магии — а значит, они не могли перейти на сторону Хаоса. Наш же народ, возгордившись, объявил прочие гуманоидные расы своими рабами. Те же, будучи варварскими племенами, не могли ничего ответить Перворождённым, обладающим сильными магией и техникой.

И через две тысячи лет произошло Первое Вторжение — имперцы вторглись на свою историческую родину. Наше правительство отозвало войска из колоний — дабы защитить столицу. Только с острова, что аборигены называли Сельвин, войска не отвели — он и стал одним из полей битвы наряду с самой столицей.

Самое страшное заключалось в том, что многие из нашей Всемирной Империи также перешли на сторону Хаоса — и перебежали к имперцам Укбуфура. Они построили в нашей же столице, Зумкшуе, храмы Хаоса. Атака имперцев была отбита, но наша собственная империя была разрушена, а рабские народы обрели свободу.

Но боги разгневались на нас — и наказали. Как за переход части нашего народа к Хаосу, так и за то, что наша империя поработила низшие расы. Согласно Абсолютному Закону, никто не заслуживает рабства. Боги запретили нам покидать пределы этого мира — и вмешиваться в историю смертных рас. Более того, они сделали Эрту магически закрытым миром — и отсекли наш народ от основного потока Первозданной магии. Теперь зарождение новых магов почти невозможно в этом мире.

— Постойте! — сказал Ларратос. — У многих народов есть свои маги. А в стране Шемшия любой представитель касты господ способен хоть что-нибудь, да наколдовать.

— Мы не вмешиваемся в историю смертных рас, но мы наблюдаем за ней. Мы знаем об этих магах. Но они не питают свои силы Первозданной Магией. Их силы питают внутренние энергии мира Эрта, а энергиям Первозданной Магии тяжело попасть в этот мир. Поэтому истинные маги Эрты пользуются только внутренними энергиями своей сущности.

— Кажется, я понимаю! Первозданная магия — это Абсолют, не так ли?

— Да. И только паладины и шеддиты являются в этом мире истинными магами. Но, в связи с закрытостью мира, их способности сильно ограничены. Лишь единицы из обычных магов Эрты сумели постичь Первозданную Магию.

— Такие, как Азиз Шакир. И Трейк Найгам!

— Да, Шакир — истинный маг, что был способен даже подчинять богов. Но кто такой Трейк? Найгам? Найгам! Я понял! Уруул Нуйгум!

— Простите?

— Один из наблюдателей нашей расы среди смертных. Уруул Нуйгум около ста лет назад осел в столице республики Гиперборей — под именем Уриэль Найгам. Всё бы ничего, но он нарушил закон, запрещающий вмешиваться в историю смертных рас. Там, в Гиперборее он женился и завёл ребёнка — и теперь среди смертных обитает маг, в чьих жилах течёт кровь Перворождённого. Истинный маг.

— Неужто вас после Первого Вторжения осталось так мало?

— Нет, нас было побольше. Эрта стала магически закрытым миром, и проход во Внутренний Космос стал очень тяжёлым — можно было настроить наши порталы так, что в год они будут перемещать за пределы нашего мира лишь одного пассажира. Правда, этого одного могут перемещать несколько раз, но это не важно. Поэтому многие Перворождённые построили корабли и вышли во Внешний Космос.

— Я не разбираюсь в вашей терминологии. Что это значит — внутренний и внешний космос?

— Внешний космос — безвоздушное пространство, в котором находятся планеты и звёзды, в том числе и наше Солнце. И Луна. Можно странствовать между планетами на звёздных кораблях. А Внутренний космос — изнанка Внешнего Космоса, что находится в четвёртом измерении. Внутренний Космос гораздо компактнее внешнего. Полёт на корабле на Луну — это около трёхсот тысяч вёрст. А через Внутренний Космос можно дойти до Луны пешком за считанные часы.

Внутренний Космос был создан Абсолютом для облегчения странствия между мирами. Там есть воздух, есть даже места, пригодные для жизни.

— Как же вы смогли достичь бессмертия для всего своего народа?

— Сначала мы использовали Поглотитель Сущностей — и возрождались через него. Потом мы обнаружили у себя ген долголетия — но сначала ставили эксперименты на рабах, чтобы узнать, как он приживётся. Мы выбрали братские народы — эльфов и намейрусов. Эльфам привили ген долголетия, и срок их жизни удвоился. Намейрусы же были контрольной группой.

— Так вот почему эльфы живут дольше, чем родственный им народ!

— Именно. Потом же мы привили себе ген Первозданной Магии — и последующее поколение состояло поголовно из бессмертных магов.

— Вы упомянули Первое Вторжение. А когда были последующие?

— Второе Вторжение известно среди смертных рас как Первое Вторжение демонов. Просто о самом первом смертные не сохранили воспоминаний. Империя Укбуфур объединилась с Падшими Богами и адскими существами — и они вместе вторглись в мир Эрты. Их отбили эльфы. Вместе с Небесным Легионом, нашей межмировой армией.

Третье Вторжение известно как Второе Вторжение демонов. Его возглавил Шахриэль — уже после того, как народы Эрты были ослаблены орками Хаоса, произошло вторжение из Укбуфура. Тут уж вмешался Нуриэль — и решил, что для победы над имперцами и орками надо приобщить людей к Первозданной магии. Так и появились паладины.

— Но Нуриэль не учёл одного: часть богов пала. Часть Перворождённых перешла на сторону Хаоса. Можно было догадаться, что то же самое случится и с паладинами.

— Нуриэль предвидел и это. Он не отказался от своего решения, потому что Абсолют сообщил ему, что родится Шаддай — избранник, что будет гораздо сильнее любого Перворождённого.

— Он имел в виду меня?

— Думаю, да. Но не забывай, Арастиор. У нас тоже есть к тебе вопросы. Ты явился к нам четыре сотни лет назад, сказав, что намерен уничтожить Хаос. Мы ответили, что это, скорее всего, невозможно — по крайней мере, мы не знаем, как это сделать. Потом ты зашёл в портал в один из демонических миров — и вернулся оттуда, сильно потрёпанный Хаосом. После этого ты зашёл в храм Хаоса, что стоит недалеко от нашего города — и вернулся оттуда уже в мантии Тёмного Лорда, могущественном хаотическом артефакте. И вскоре уехал на родину. Что же с тобой случилось?

— Я не помню. Мои воспоминания уничтожены. Мою личность стёрли — и мои старые воспоминания пропали.

* * *

Сидеть в корабле, дожидаясь возвращения Ларратоса, было скучно. Эрана одна вышла из "Альбатроса" и стала ходить по берегу. У кромки воды разлёгся Руханнур.

— Ну что, Руханнур, как ты думаешь, скоро ли вернётся твой хозяин, а вместе с ним и Ларратос с Леоном?

— Я не знаю, Эрана. Всё тут как-то необычно...

— Да, — вздохнула волшебница. Надо было отправиться с ним — мало ли, что может твориться в этом затерянном городе?

Неожиданно Эрана вздрогнула, ощутив сзади опасность. Но недаром Ларри инициировал её в паладины и вручил меч. Обернувшись, она увидела Зарину, в чьих руках горел фиолетовым пламенем с красными искорками короткий клинок.

— Стерва! — гневно выкрикнула Зарина. — Всё из-за тебя!

— Что-что? — удивилась Эрана, чувствуя, что опасность исходит от Зарины.

— Из-за тебя он меня бросил! Проще говоря, он послал меня! Это всё ты виновата, чародейка! Ты его приворожила!

— Ты про Ларратоса? — Эрана начала понимать, о чём речь.

— Про Арастиора! Ты его у меня не отнимешь! — Зарина сорвалась на истеричный крик.

— Дамы, попрошу вас не ссориться, — вмешался Руханнур, встав между Эраной и Зариной.

— Пошёл к демонам, тритон-переросток! — выкрикнула Зарина. Взмах руки — и дракона перевернуло. Похоже, гнев многократно увеличил силы намейры. — А теперь ты!..

Эрана еле успела блокировать удар, направленный в сердце.

— Ты что, рехну...

Резкий звенящий удар — меч Эраны вылетел у неё из рук.

— Умри! — с ладони Зарины сорвалась короткая красная молния. Эрана охнула, заваливаясь назад — а пылающий клинок задел ей шею. Меч не был мечом поглощения, в отличие от того, каким пользовался Кархан, однако рана оказалась очень серьёзной.

Зарина довольно расхохоталась, наслаждаясь зрелищем поверженной противницы. В сиянии клинка появлялось всё больше красных вкраплений.

— А теперь попрощайся с жизнью!

Долгий замах... И намейра, смакуя каждое мгновение своего триумфа, с полубезумной улыбкой обрушила меч в завершающем ударе.

Но под удар прыгнул Апион. Мечи с лязгом столкнулись, лицо Зарины исказилось гневом.

— Эрана, беги в корабль! Там тебя вылечат! — крикнул Апион. — Я задержу её, а ты беги!

— Изменник! — выкрикнула Зарина. — Ты тоже предал меня?! — в глазах намейры вспыхивали багровые искры.

Эрана, воспользовавшись неожиданной передышкой, наспех залечила рану, и, поднявшись, побежала к кораблю. Ей навстречу уже спешили Леон с Беллердашем.

— Проклятье! — прошипела намейра сквозь зубы, оценив обстановку, и одним прыжком очутилась на Руханнуре.

— Ты, ничтожество! Гони к тому городу, что на горе!

— Предательница! Я не повезу тебя!

— Жалкий червяк! — прошипела Зарина, приставив к шее Руханнура пылающий клинок. — Живо лети к той горе, иначе уже не взлетишь никогда!

* * *

— Значит, ты не помнишь своего прошлого, Арастиор? — спросил Куррун. — Обидно.

— А что помните вы, Куррун? Вы же видели меня живьём.

— Я то и помню: ты вошёл в портал — в какой-то демонический мир. Вышел оттуда потрёпанным. Потом поговорил с Уруулом Нуйгумом о чём-то, а затем отправился в храм Хаоса. Ты вернулся в мантии Тёмного Лорда, что сотворили для тебя хаотические духи храма. После этого ты странствовал по демоническим мирам — и возвращался оттуда живым и здоровым. В тебе ощущался Хаос.

— А что было потом?

— Ты поблагодарил нас за помощь — и сказал, что у тебя есть какой-то особенный, тайный план. Ты сказал, что если этот план удастся, то твоё имя запомнят не только во всей Эрте, но и во множестве других миров. И ещё ты сообщил, что будешь искать демонические артефакты.

— И вы меня не остановили?

— Мы подумывали о том, чтобы убить тебя, однако, к нам ты был настроен благодушно — и мы ощущали, что Хаос поглотил тебя далеко не полностью. А Уруул Нуйгум вообще заявил, что скорее ты поглотил Хаос, а не он тебя. Оригиналом был этот Уруул.

— Я бы хотел поговорить с ним сейчас.

— Увы, не получится. Он мёртв. Его убили подданные империи Укбуфур пару лет назад, когда ему удалось выйти во Внутренний Космос.

— Я бы отдал многое за то, чтобы поговорить с ним. Чтобы он хотя бы пересказал мне содержание того нашего диалога.

— И что же ты будешь делать?

— Я не знаю... Хотя... Кажется, я догадался! Всё решилось в храме Хаоса! Там и должно решиться окончательно. — Ларратос выскочил из военного центра и побежал к выходу из города, к тому самому месту, где должен был находиться храм Хаоса.

— Арастиор, стой! — крикнул Куррун.

— Бесполезно, — ответил Урдар. — Это его выбор.

* * *

Баал Ирвэн в облаке дыма и ревущего пламени мчался на юго-восток. Змей, подталкиваемый алхимическими трубками, взмыл так высоко, что разреженный холодный воздух уже не позволял нормально дышать. Ни один человек не вынес бы такого стремительного перелёта, когда прямо в лицо хлещет ледяной ветер, обдирающий кожу. Однако шеддиты могут выдержать и не такое. Задействовав внутреннее зрение, Ирвэн пристально всматривался вниз, попутно корректируя полёт змея мощью Хаоса.

Слайдер обнаружился довольно быстро. А неподалёку от него ощущался мощный источник хаотических энергий, к которым Ирвэн был особенно чувствителен.

Несомненно, лорд Арастиор где-то здесь, — подумал шеддит, спрыгивая со своего транспортного средства. Воздушный змей помчался дальше, оставляя за собой дымный след, а Ирвэн плавно заскользил вниз — падать ему предстояло долго.

* * *

Ларратос хорошо чувствовал местоположение храма Хаоса — на фоне города Перворождённых, использующих мощь Абсолюта, чётко выделялось красное пятно. Поэтому уже через пару минут Ларри изумлённо рассматривал оригинальное здание из угольно-чёрного гранита, ощетинившееся многочисленными пирамидальными выступами.

Со стороны храм напоминал морского ежа. Колоссальное сооружение едва касалось земли пятью каменными лучами. Создавалось впечатление, что этот гигант вот-вот рухнет, придавив своей массой любого, кто осмелится подойти слишком близко. Взгляд Мельда скользил по изломам причудливо пересекающихся храмовых стен, в недрах которых угнездились многочисленные каменные же пентаграммы.

Ларри осторожно вступил в тень храма. Сразу же воцарилась неестественная тишина — словно гранитный колосс глушил все посторонние звуки. А вот эхо шагов самого Ларратоса разносилось, напротив, слишком уж громко. С каждым шагом эманации Хаоса всё усиливались. Паладин на всякий случай вытащил оба клинка — Зариндуил и демонический, который он уже успел наречь Альмарильоном (в честь предшественника).

Колонны. Треугольные лучи, поддерживающие здание. Мельд вступил за их контур, и теперь вся громада храма нависала над ним. В ближайшей колонне обнаружился проход с каменной лестницей.

Всё так же тихо. Мощь Хаоса чудовищно велика — почти как в демонических мирах. Эманации силы струятся из центра храма, овевая лицо подобно ветру. Стены слабо отсвечивают багровым. Тени в углах и между ступеньками беспорядочно движутся — Ларри узнал в них духов Хаоса. А вот и центральный зал храма. Каждая его стена — гигантская пентаграмма. Такие же пентаграммы — пол и потолок. В центре — нечто вроде алтаря причудливой формы, а на нём, словно на постаменте, возвышается статуя — вероятно, кого-то из демонов. В зале роятся духи Хаоса. Их тут столько, что воздух кажется вихрем мечущихся теней. Мельд чувствовал пристальные взгляды — любопытные, холодные, даже какие-то злорадные. Плотность роя росла к центру, мешая как следует разглядеть алтарь — источник хаотических энергий. Тени буквально облепили его. Их шёпот метался под потолком.

— Пришёл. Пришёл? Пришёл, пришёл! — пронеслось при появлении паладина.

Духи Хаоса! Они могут дать ответ на многие вопросы. Они безлики и безразличны. Их настроение переменчиво, а мощь роя — огромна. Ларри двинулся к алтарю. Часть духов закружилась вокруг паладина, однако занавес сонма теней расступался на пути Ларратоса.

— Увидит... Что сделает? Что? Зачем? Зачем. Идёт. Он идёт, — на разные лады шептали тени. Их шёпот завораживал, рассеивал внимание. А человека со слабой волей и вовсе мог лишить разума.

Приблизившись к алтарю, Ларри ощутил чьё-то присутствие. Духи порхнули в стороны — и паладин увидел статую девушки с горящими красными глазами. Хотя нет, это не статуя! У этого существа была аура — багрово красная, омываемая потоками Хаоса. Сгустки теней клубились позади неё на манер гигантских призрачных крыльев. Однако эта девушка казалась смутно знакомой Ларратосу...

Не может быть! Это... это же она, Зарина!

— Она, она, она, она, — зашептали тени в унисон невысказанным мыслям, окутывая Ларратоса тёмным облаком.

* * *

Элиддин очнулся. Леон ещё спал. Оглядевшись, паладин увидел, что над ним склонились странные люди в балахонах с горящими голубыми глазами.

— Кто вы? — выдавил из себя Элиддин.

— Мы — перворождённые, — Ответил один из них. — Меня зовут Урдар.

— А где Ларратос?

— Вы имеете в виду Арастиора?

— Да.

— Он побежал в храм Хаоса.

— ЧТО?! — вскричал Элиддин, вскакивая. — О Абсолют! Помоги мне спасти его! Где? Где этот храм?!

* * *

— Зарина?! Что же ты здесь делаешь? — выдавил из себя Ларратос.

— Делаешь, делаешь. Здесь, здесь, здесь. Ты. Что ты? Здесь ты что, — шёпот теней сводил с ума. Сознание уплывало, всё происходящее казалось безумным сном.

— Вкушаю тёмные силы, — паладин вздрогнул, услышав этот жуткий шипящий шёпот, полный злорадного торжества. — О, теперь я поняла, почему ты перешёл на сторону Хаоса в своё время. Хаос сильнее и доступнее светлых сил Абсолюта.

— Сильнее, сильнее, сильнее. Сильнее? Хаос, хаос, хаосссс! — подхватили тени, окутывая девушку чернильным трепещущим плащом. В храме ощутимо потемнело, свечение алтаря поблёкло. И только две багровые точки — глаза Зарины — виднелись во мраке.

— Зарина, ты в своём уме? Зачем ты ступила на путь Хаоса?

— Путь, путь, путь, путь. Хаос. Вссступила. Путь? — кажется, теней стало ещё больше.

— Чтобы понять, — прошипела Зарина. — Понять, каково было тебе раньше. К тому же, у меня не было другого выхода — я убила твою нынешнюю жену, Эрану, а после этого мне некуда идти, кроме как в Хаос.

— Убила. Убила, убила, Эрана, выход, был, не было? Твою жену, жену. Хаос! — подхватили духи.

— Что ты такое несёшь, Зарина?! — Ларратос чувствовал, что Зарина лжёт.

— Несёшь. Что. Что, что? — от бесконечной пляски теней внутреннее зрение, похоже, начало отказывать.

— А то! Ты — неблагодарный ублюдок, — не шёпот, рычание, полное ярости. — Я спасла тебя от Хаммона, а ты бросил меня! Бросил после многих лет совместной жизни! Ты, даже зная о своей истинной сущности, отверг меня. Но волею Хаоса я покараю тебя! — намейра подняла клинок, засветившийся тусклым багровым пламенем.

— Хаос, волей, волей, волей! — оживились тени. "Крылья" Зарины, составленные из теней роя, приподнялись.

— За что? — кажется, Мельд тоже начал шептать: реплика прозвучала чуть слышно.

— Что, что, что, что! — подхватили духи.

— Ххх, он ещё спрашивает! Ты отверг мою любовь! Но здесь, в Хаосе, нет и не может быть любви. Гнев, ненависть, сила, чувство превосходства и предвкушение триумфа — здесь я познала всё это, вкусив могучие энергии Хаоса.

Ларри вздрогнул — ему стало ясно, что в Зарине не осталось уже ничего человеческого. В её голосе, вдруг обрётшем силу, звенело безумие.

— Ты же напротив — отверг Хаос, — продолжила намейра. — И не желаешь воссоединиться со мной... из-за этой ведьмы, Эраны! — глаза Зарины полыхнули багровым. По стае теней пронеслась волна чуть слышного шёпота.

— Эрана тут не при чём! Я сам не люблю тебя! — выкрикнул Ларри, уже чувствуя, что драки не избежать. Оба его клинка загорелись всё тем же багровым пламенем Хаоса — с небольшими фиолетовыми вкраплениями. Тени сперва отпрянули от паладина, но мгновение спустя ринулись прямо на клинки. Небесная Сталь не причиняла им ни малейшего вреда.

— Значит, ты сам тоже заплатишь сполна! Месть! Месть — единственное, ради чего стоит жить. Сила, власть, справедливое возмездие — вот основа жизни, вот сущность Хаоса!

Тени сопроводили её слова очередной волной шёпота, подозрительно напоминающего бесплотный смех.

Ларратос был готов к схватке, но первый удар Зарины всё равно застал его врасплох: намейра не двинулась с места, а всего лишь развернула гигантское крыло, составленное из теней, хлестнув паладина. Оказалось, что духи Хаоса не такие уж бесплотные: Ларри ощутил мгновенный укол холода, все звуки исчезли, сменившись гулом в ушах, а сам паладин отступил на шаг.

Взмах клинка — тени ринулись в стороны, а красная молния, брошенная Зариной, бессильно рассыпалась.

Намейра сошла с алтаря, плавно опустившись на пол. Призрачные крылья развернулись, поглощая потоки Хаоса. Зал осветился трепещущим красным пламенем, когда между ладонью Зарины и Зариндуилом зажёгся пылающий разряд. Молния Хаоса, только очень яркая и длительная. Несколько томительных мгновений Ларри сдерживал потрескивающий поток энергии, а потом отклонил его силой воли. Ветви молнии хлестнули по полу, высекая потоки искр. Тени ринулись вниз, подбирая неожиданное угощение.

— Хаос, хаос, хаос, хаос! — шептал рой.

Ларри собрался, привычно воззвав к обеим сущностям сразу. Хаос ответил мгновенно, восстановив внутреннее зрение и уверенность паладина в своих силах. А вот поддержки от Абсолюта здесь, похоже, не дождаться, — подумал Мельд, отражая выпад Зарины.

Похоже, — решил Ларри, встав в стойку медведя и с некоторым трудом отражая поток яростных и абсолютно беспорядочных ударов, — Зарина врала, что убила Эрану. Но точно не лгала, что стала сильнее — Хаос придал ей дополнительные силы. Однако взамен, видимо, лишил значительной части фехтовальных навыков — быстрые резкие движения казались неестественными, словно намейра в своём безумии позабыла все боевые приёмы.

— Зови, зови Хаос, жалкий изменник! — расхохоталась Зарина, когда вокруг Ларратоса возникло красноватое свечение щита. — Он не ответит тебе!

На самом же деле Ларратос совершенно свободно черпал силы у Хаоса — правда, не столь интенсивно, как Зарина. Правда, тени сильно мешали ему, мелькая перед глазами и постоянно задевая меч. Он даже метнул клуб красного пламени, сжигая часть духов, но их, кажется, только прибавилось — здесь сама ткань реальности порождала хаотические сущности.

Звон мечей, вспышки, мельтешение духов. Вновь удар крыла — теперь Ларри попросту отсёк тёмных шлейф, тут же рассыпавшийся веером теней. Багровый огонь в глазах Зарины разгорался всё ярче, удары становились всё более быстрыми и сильными, но зато и более неуклюжими. Намейра явно не видела ничего, кроме ненавистного лица и метила только в него. Попасть — только попасть, любой ценой. Никакой тактики, никаких стилей боя.

Однако до Хаммона Зарине было всё же далеко, а Ларратос уже ощутил себя шаддаем. И когда Абсолют всё же ответил на призыв, сумев послать часть своей силы даже сюда, в самое средоточие Хаоса, Мельд решил применить свой коронный приём, которым некогда победил Зарину на Дэртоне. Правый меч, удар... и резкий рывок: девушка умудрилась отбить клинок. Быстрый разворот, Зарина дёрнулась — и удар левого клинка тоже пропал без толку.

По рою теней опять пробежала волна шёпота — кажется, духи просто забавлялись, любуясь поединком. И им было абсолютно всё равно, кто из сражающихся станет победителем.

— Умри, умри, умри же, наконец, скотина! — кричала Зарина, схватив свой меч двумя руками и орудуя им, словно дубиной. Ларри начал пятиться под этим градом безумных ударов.

Как же так? — подумал он. — Я должен справиться с Хаммоном, но не могу одолеть даже собственную ученицу?

На самом деле Мельд вполне мог контратаковать. Не говоря уж о том, что здесь, в храме, выдерживать натиск Зарины можно было не один час. Но паладин прекрасно понимал, что победить, не искалечив при этом намейру, он не сможет.

Ничего, — решился наконец Ларратос. — Надумает вернуться на путь истинный — воспользуемся мазью регенерации.

* * *

Ирвэн падал. Он уже рассмотрел город во всех подробностях — как и окружающий его странный купол. Никакой магии в этой преграде не ощущалось, но и на стекло она не походила. Осторожный орк решил перестраховаться, слегка сместив себя усилием воли.

В итоге Ирвэн зацепился за скальную стенку неподалёку от вершины — купол поблёскивал всего в паре шагов отсюда.

А вот теперь проверим, что это за пакость такая, — подумал шеддит, выпуская небольшой огненный шарик. Как и ожидалось, шар с треском лопнул, стоило ему пересечь барьер. Попытка пробить стенку силовой волной и молниями Хаоса тоже не удалась — высшие энергии свободно проходили сквозь неё. Единственное, что оставалось — использовать огонь Феникс, который так хорошо проявил себя против шакировской нежити.

Ирвэн сосредоточился, воззвал к перу... Артефакт ответил лёгкой пульсацией, послушно преобразуя Хаос в какую-то разновидность огненной энергии. Возле купола с рёвом взметнулось оранжевое пламя, окутанное лёгким дымовым шлейфом. Попавшая в огонь часть стены начала истончаться, и вскоре в ней возникло несколько достаточно крупных разрывов. Их края трепетали, пытаясь затянуть бреши, но хлещущее во все стороны пламя не оставлялось им ни единого шанса. Ирвэн, старательно контролируя огонь силой воли, прошёл прямо сквозь пламя.

Огонь, коротко фыркнув, погас. Прямо перед шеддитом материализовались три высоких фигуры в белых балахонах. Ирвэн приготовился к схватке, взяв булаву и засветив её багровым пламенем.

— Зачем ты проник в наш город, наследник Феникс? — строго вопросила одна из фигур на орочьем языке.

— Я ищу лорда Арастиора, — медленно ответил Ирвэн. — Ему нужна помощь.

— Что ж. Мы отведём тебя к нему. Следуй за нами.

— А может, сперва объясните мне, кто ВЫ такие? И почему называете меня наследником Феникс?

— Мы — Перворождённые. А ты... в тебе ощущаются силы смерти и Хаоса, аура несёт в себе отпечаток магии Феникс. Надеюсь, ты не задержишься в городе надолго...

— Зависит от обстоятельств, — ухмыльнулся Ирвэн. — Вы что, боитесь меня? Ясно же, что в случае схватки моя победа маловероятна.

— Нет, мы боимся Её. Феникс когда-то была одной из нас, а потом... потом она стала нашим проклятьем. Даже её перо обладает собственной волей, позволяя ей влиять на события в мире.

— Вот как? Интересно. Может, расскажете подробнее?

— Хорошо, — кивнул Перворождённый. — Фулуш (так звали её изначально) была очень одарённой волшебницей, став самым молодым архимагом Совета, специалистом в огненной магии. Всё началось в тот день, когда наши маги открыли способ жить вечно. Фулуш оказалась единственной, кто не обрадовался этому факту. В ответ на речь верховного мага она заявила, что наше открытие — не победа над смертью, а лишь отсрочка поражения. Да, теперь мы не будем умирать от старости — но каждый из нас всё равно рано или поздно погибнет в результате несчастного случая или в битве. Даже миры умирают — что уж говорить о нас. Волшебница утверждала, что нам нужно добиться полного, Абсолютного бессмертия. Чтобы мы смогли пережить не только гибель мира, но и разрушение всего Универсума, если таковое случится. Чтобы никакая сила не могла прервать наши жизни — даже сам Абсолют. Речь Фулуш граничила с ересью: уже тогда мы знали, что Абсолют всемогущ, а из её идей следовало, что мы должны будем рано или поздно противостоять его воле.

Волшебницу изгнали из Совета, после чего она надолго покинула наш мир, отправившись куда-то во Внутренний Космос. Вернулась Фулуш только через полтора века, объявившись прямо на очередном собрании архимагов. Она взяла себе новое имя — теперь её звали Феникс. И от неё тянуло мощной хаотической магией — даже не все демоны обладают таким могуществом. Но главное — Феникс заявила, что открыла секрет Абсолютного Бессмертия.

Отныне ни одна сила во Вселенной не уничтожит меня окончательно, — утверждала волшебница. — Я поняла, что такое Абсолютное Бессмертие и поделюсь с вами этим секретом.

Маги остолбенели, а Феникс продолжила развивать свои идеи. Оказывается, это самое бессмертие — лишь первый шаг в войне со смертью. Следующим важным шагом должно стать воскрешение всех, кто уже умер — мол, нужно отвоевать у Смерти все её жертвы до единой. Причём под воскрешением не подразумевалась некромантия — нет, Феникс планировала полное восстановление всех отживших существ в их первоначальном виде.

Нечего и говорить, что весь Совет был в ужасе. Павшую волшебницу попытались уничтожить прямо на месте — но не тут-то было: выяснилось, что она действительно овладела какими-то странными силами. Феникс даже почти не защищалась, но ни одно заклинание не могло её убить. Даже ритуал полного развоплощения, проведённый объединившимися магами, не помог. Самое страшное, что заклинания действовали — то есть волшебница не отражала их и не пользовалась никакой защитой. Подействовало и развоплощение, только не прошло и пары мгновений, как Феникс возродилась из праха. А потом она прожгла дыру в ткани реальности — и вновь покинула наш мир, пообещав, что вернётся, когда мы будем готовы воспринять её "гениальные" идеи.

Всего через год началось Первое Вторжение из империи Укбуфур. А затем... затем боги разгневались на нас. И за то, что часть Перворождённых сражалась на стороне демонов, и за порабощение младших народов. А Феникс выступила в роли карателя. Она окружила весь мир огненным барьером, сжигающим любого, кто пытается пройти без её разрешения. Эта стена пылает до сих пор, сильно ограничивая наши магические способности. К тому же Феникс запретила нам вмешиваться в ход истории мира, пообещав испепелить каждого нарушителя запрета...

* * *

Гнев позволяет наиболее эффективно использовать мощь Хаоса. Зная об этом, Ларри специально вызвал у себя вспышку ярости, перейдя в контратаку.

— Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому, дура! — рявкнул он, отбрасывая клинок Зарины ударом Альмарильона. Меч с неприятным скрежетом скользнул вдоль лезвия, срубив часть гарды и покалечив кисть руки намейры. Взмах Зариндуилом, воздух взвыл, не успевая расступаться перед стремительно летящим лезвием — и пылающий клинок обрушился на плечо Зарины, отрубив ей левую руку. Одновременно паладин отбросил намейру мощным пинком, добавив ещё и разрядом хаотической молнии.

Зарина отлетела к противоположной стенке. По сонму теней прошла лёгкая дрожь и пронёсся возбуждённый шёпот. Духи Хаоса сменили ритм пляски, окутывая упавшую девушку, которая мгновение спустя поднялась на ноги как ни в чём не бывало. Она даже не выронила меча, из ужасной раны не вытекло ни капли крови, да и боли намейра похоже не чувствовала. По её лицу расплылась довольная полубезумная улыбка.

— Что я вижу? — восхищённо произнесла Зарина. — Тёмные силы совершенно не покинули тебя, Арастиор! Сражаясь с тобой, я вновь ощутила их! — в её голосе звучало искренне восхищение. Ларри невольно поёжился.

— Я — Ларратос, — мрачно ответил паладин, вновь поднимая клинок. — Я больше не Арастиор. Переходи обратно на мою сторону — и я всё прощу.

Ответом ему стал звенящий смех, подхваченный тенями.

— Ты сам-то хоть понял, какую глупость сказал?! Ты — Арастиор, Баал Хариб! Ты — истинный владыка шеддитов! Именно ты должен править Масхоном, а не Хаммон!

— Править, править, править, править, — оживились тени, вновь формируя пару чёрных крыльев вокруг девушки. Ещё несколько теней, уплотнившись, опустились на её плечо, образуя подобие когтистой призрачной лапы.

— Признай свою истинную сущность, — продолжила Зарина, — и вместе мы будем править Масхоном — как в старые времена! Даже более того — мы будем править всем Вестландом, что Хаммон уже завоевал — он завоевал Вестланд для нас! Он станет нашим, после того, как мы его убьём! — глаза намейры пылали торжеством.

— Нет, Зарина! Я отвергаю сторону Хаоса! Я больше не стану её рабом!

Вспышка гнева.

— Так умри же, безумец!

— Безумец? Безумец? — неуверенный шёпот духов.

Зарина метнула клинок из Небесной стали в Ларратоса. Тот попытался отбить его — но меч, столкнувшись с Аморильоном, взорвался. Ларри едва не лишился сознания, потеряв свой щит и один из мечей. В себя он пришёл уже возле стенки под аккомпанемент довольного хохота Зарины и возбуждённого гула духов.

— Может, всё-таки сдашься? — прохрипел Ларри, стирая кровь с лица и медленно поднимаясь на ноги. С каждым мгновением силы возвращались к нему, а намейра осталась вообще без оружия: тени гоняли по залу тоненькие струйки дыма — всё, что осталось от клинка.

Зарина улыбнулась, чуть облизнув губы, медленно-медленно вытянув теневую руку вперёд. Коготь указывал прямо в грудь Ларратосу.

Паладин лихорадочно выставил щит, вскинул Зариндуил и постарался захватить как можно больше хаотических эманаций, почувствовав чудовищный выхлоп Хаоса. Зал наполнился яростным шипением. Тени замерли... а потом чёрным стремительным потоком обрушились на Ларратоса. Зариндуил протестующе вспыхнул и зазвенел, отражая атаку. Ларри прижало к стенке, он усилием воли увеличил пламя меча до предела, отражая волну враждебной силы.

Зарина хохотала как сумасшедшая. Ларри, превозмогая Хаос, отлепился от стены, двинувшись к намейре. Зариндуил мелко дрожал, отдаваясь противным гудением. Бешеный поток теней норовил смести паладина, клинок вырывало из рук, мотало из стороны в сторону. Тени гибли тысячами — но возрождались десятками тысяч. Их поток казался бесконечным. Некоторым духам удавалось пробиться сквозь заслон, но они сгорали в хаотическом щите. Шаг. Ещё шаг. Напор теней всё возрастает. От непрекращающегося хохота Зарины кружится голова. Но с каждым шагом противница всё ближе. Ещё немного... Ещё чуть-чуть... Перед глазами всё расплылось. Впереди маячит неясное пятно — и две багровые точки. Ларри отмахнулся мечом почти наугад — но, видимо, попал: поток резко ослаб, тени ринулись в разные стороны.

Мгновение тишины.

Звук, как будто упал походный рюкзак.

Стон.

Внутреннее зрение резко включилось — и Ларри увидел Зарину, стоящую на коленях, всю в крови.

— Сдаёшься? — хрипло выдохнул он, пошатнувшись.

Ещё одна волна силы. Тишина разлетелась в клочья, в лицо пахнуло порывом ветра, а воздух наполнился мечущимися тенями.

— Н-нет, — пролепетала Зарина. Ларри облегчённо вздохнул: голос намейры звучал абсолютно нормально. Но, как оказалось, радоваться ещё рано. — Тогда убей меня! — исступлённо выкрикнула девушка. Её глаза вновь засветились багровым, а лицо исказилось в безумной гримасе. — Я не хочу быть должной тебе жизнью дважды! Забери свой долг!

— Забери, забери, забери, забери, — азартно зашептали тени, набрасываясь на поверженную. Облепив её, они начали рвать ауру Зарины, вытягивая энергию.

— Прочь! — рявкнул Ларри, запуская слабую силовую волну. Теней разбросало, повторять попытку они не стали, начав скапливаться за спиной Ларратоса.

— Нет. Я тебя не убью. Мне тебя жалко, — просто ответил паладин, опуская меч.

— Милосердие?! — по лицу Зарины текли слёзы, но усмешка напоминала оскал. — Ты такой слабак?!

— Нет. Я не слабак! Милосердие не ослабляет меня — оно укрепляет нас обоих. Послушай, Зарина. Я ничего более против тебя не имею. Ты против Хаммона, так помоги мне в войне с ним!

Зарина всхлипнула и повалилась навзничь. А Ларри ощутил чужое присутствие: тени сместились в сторону входа, облепив чью-то фигуру.

— Наставник?! — удивлённо выкрикнул Ларри.

Элиддин шёл с огромным трудом, тяжело дыша, со слабо светящимся Малькинуром наизготовку. Ещё немного — и силы окончательно покинут паладина: мощь Абсолюта провоцировала духов Хаоса, они стремились уничтожить угрозу.

Мельд запустил ещё одну силовую волну — теней вновь разбросало, но и Элиддин упал на одно колено, едва не выронив погасший уже меч.

— Отлично, — прохрипел Элиддин. — Сперва я подумал, что это ты напал на девушку, но потом увидел ауры...

Ларри подошёл к наставнику. Духи продолжали свою вечную пляску, но к паладинам приближались лишь единицы. Элиддин сел, вытерев пот со лба.

— Ларри, давай уйдём отсюда! — взмолился паладин. — Я не выдержу больше.

— Потерпите, наставник, — сочувствующе произнёс Мельд. — Сейчас вам станет легче: думаю, можно поздравить вас с инициацией в паладины Утренней Звезды.

— Что? — глаза Элиддина изумлённо расширились.

— Вы последовали за мной, наставник, приняли мои идеи — а теперь я чувствую, что ваша аура изменилась. Отныне в ней тоже будет Хаос — правда, совсем немного. Но я всё равно рад за вас: вы станете гораздо сильнее, да и вот такие вот места, — Ларри обвёл взглядом храм, — перестанут лишать вас силы.

Элиддин недовольно покачал головой.

— В таком случае тебя тоже можно поздравить. Признаюсь, я не был уверен, что ты выберешь свет. Это был очень важный выбор. Наверное, самый важный в твоей жизни.

— Почему?

— Кажется, я понял суть пророчества. Утренняя Звезда — это Арастиор, то есть ты. А Вечерняя Звезда — Зарина, ибо она названа в честь богини Вечерней Звезды. А в пророчестве говорится "Когда станет Утренняя Звезда против Вечерней Звезды, решится судьба этого мира". Зарина напала на тебя, — Элиддин поднялся, сунув Малькинур в ножны. — И ты избрал свою судьбу — судьбу светлого героя. И это решение отразится на судьбе целого мира. Если ты, светлый герой, победишь Хаммона, мир будет спасён.

— Спасибо, Элиддин, — ответил Ларратос. — Но я пришёл в храм не для того, чтобы переубедить Зарину. Честно говоря, я вообще не знал, что она здесь. Я не хотел служить Тьме! Но я не был уверен, что способен победить Хаммона. Поэтому и пришёл сюда.

— Зачем?

— Слушайте, Элиддин.

Ларратос взобрался на алтарь, и оттуда, с вершины пентаграммы, обратился к кружащимся теням:

— Духи Хаоса, я приходил сюда четыре века назад. Зачем же?

— За мантией! — раздался нестройный шёпот. — Мантией...

— Мантией Тёмного Лорда.

— Лорда. Лорда!

— И мы создали её.

— Это придаст тебе сил, — одновременно зашептали десятки голосов.

— Я согласен, — кивнул Ларратос. По рою теней пробежала лёгкая дрожь — десяток духов обрушился на Ларри. Алтарь полыхнул багровым, паладина окутало облаком красноватого свечения, сформировавшегося в чёрную мантию с развевающимся красным плащом. В складках мантии угнездились беспорядочно шепчущиеся духи, и всё это очень походило на хаммоновское облачение.

— Ларратос, что же ты наделал?! — простонал Элиддин, дёргая себя за бороду. — Ты всё-таки перешёл на...

— Нет, Элиддин, — спокойно ответил Ларратос. — Я не перешёл. Посмотрите на мою ауру.

Аура Ларратоса была по-прежнему фиолетовая.

— Ты больше не Ларратос! — гневно произнёс Элиддин, выхватывая Малькинур, загоревшийся синим пламенем, рассыпающим фиолетовые искры. — Мой бывший таламид сейчас погиб! Ты не обманешь меня больше, Арастиор! Я знаю, что ты способен маскировать свою ауру. Но от внутреннего ока второго уровня тебе не спастись!

Однако аура, просматриваемая даже продвинутым внутренним зрением, так и осталась фиолетовой.

— Я не понимаю... — сдался Элиддин.

— Элиддин, я всегда был добрым человеком. Но теперь я — нейтрал. Не относительно добра и зла. Относительно Хаоса и Абсолюта. Уже давно я могу пользоваться силами Хаоса — и не попадать под его власть. Мантия Тёмного Лорда придала мне силы — но Хаос скользит по моей сущности — и не проникает внутрь.

— Ты — действительно Избранник. Твоя сила воли велика — и этот храм тебя не испортил. Но я не уверен, что он не испортит других.

— Вы правы, Элиддин, — ответил Ларратос. — Выходим, — он легко подхватил на руки Зарину: девушка казалась почти невесомой.

Два паладина вышли из храма. Ларри обернулся — и силой воли обрушил одну из поддерживающих храм колонн. Храм рухнул — почти беззвучно, без пыли, без вспышек. Тени растворились под яркими лучами солнца, хаотические энергии, окружающие это место, постепенно рассеивались.

— Пойдёмте, Элиддин. Я не знаю, как уничтожить Вселенский Хаос, но как нам побыстрее справиться с Хаммоном, я понял.

* * *

Баал Ирвэн в самом мрачном настроении бродил среди развалин храма. Лорд Арастиор опять в своей неподражаемой манере, — раздражённо подумал шеддит. — Что нам не нужно — то разрушим, и плевать на остальных. Вообще-то, логика правильная, даже в высшей степени верная. Именно так и поступает настоящий шеддит. Но вот что теперь делать мне?

Ирвэн, расспросив Перворождённых о храме, выяснил много интересного. В частности, он намеревался получить здесь мантию Тёмного Лорда, с которой у него были связаны далеко идущие планы.

— Теперь же об этом придётся забыть, — мысленно хмыкнул орк. — Не отбирать же мантию у лорда Арастиора? Стоп!

Шеддита вдруг осенило: а ведь точно такая же мантия есть и у Каниса! И поскольку покойникам она всё равно без надобности... — Ирвэн нехорошо усмехнулся.

* * *

Ларратос с Элиддином вернулись в город Перворождённых, в военный центр. Леон уже проснулся — он обсуждал с Перворождёнными их технику.

— Опять мантия Тёмного Лорда! — взмахнул руками Куррун.

— Я — Избранник, — уверенно ответил Ларратос. — Смотрите внутренним оком — Хаос не властен надо мной.

— Странно.

— Я знаю, как вы, Перворождённые, сможете помочь нам в борьбе с Хаосом. Точнее, с Хаммоном.

— Как?

— Доставьте наш отряд в Масхон. И атакуйте столицу. Хотя вас всего пять сотен...

— Включая женщин и детей...

— Пары сотен воинов хватит для атаки. У вас же есть воздушный транспорт. Хаммон не ожидает атаки на собственную столицу!

— Но нам нельзя! Боги запретили нам вмешиваться в историю людей!

— Ну и что?! Я — Избранник, и как Избранник, я стою выше законов и запретов. Этот запрет — полная чушь! Боги наказали нас за грехи, но помогите справиться с Хаммоном и его прихвостнями! Масхонцы — приспешники Падших Богов и ваших врагов — империи Укбуфур. И вы искупите свою вину!

Глава 10

Возвращение Утренней Звезды

У Ларратоса получилось-таки убедить Перворождённых вылететь на битву в столицу Диктатуры. А пока их воины готовились к битве, у паладинов появилось немного свободного времени, которое Мельд использовал для того, чтобы собрать весь орден Утренней Звезды в столице. К тому же нужно было что-то делать с Зариной, которая так и не пришла в сознание, несмотря на все усилия паладинов. Аура намейры была измочалена, а раны — более чем серьёзны, и Ларри вообще сомневался, что она выживет.

Вскоре к паладинам присоединился Ирвэн, и дела сразу пошли повеселее.

— Ага! — довольно произнёс орк прямо с порога. — Наконец-то я вовремя, задолбался уже опаздывать.

— Ирвэн? — поразился Элиддин. — Как ты наш нашёл?

— Плевать! Главное, что так просто вам от меня не отделаться. И ещё — забирайте ваши мечи, нечего тут Небесной сталью разбрасываться!

Орк швырнул на пол два клинка. Один из них оказался Альмарильоном, оставленным Ларри в храме Хаоса, а второй, без рукояти и с пятнами окалины на металле — короткий меч Зарины.

— Я вам не оруженосец! — буркнул орк, пока Ларри подбирал мечи. — Так, а тут у нас что? Х-ха, ещё один шеддит! И почему стоим? Лечить её никто не собирается? Тогда, может, добить, чтоб не мучилась?

— Если ты не заметил, мы как раз и пытаемся привести её в чувство! — откомментировал Апион.

— Нет, не заметил, — отрезал Ирвэн. — Где мазь регенерации? Почему ей до сих пор не воспользовались?!

Марр стремительно выскочил из комнаты, помчавшись за мазью, которую оставили на "Могучем Альбатросе".

— Отлично, — удовлетворённо произнёс орк. — Прежде чем мы отправимся в Масхон, нужно решить ещё две проблемки. Во-первых... — тут шеддит осёкся: в его сумке что-то загудело. Запустив туда руку, он извлёк небольшой мадаббар.

— Откуда у тебя это? — удивился Элиддин.

— Трейк обронил, — хмыкнул орк, активируя связь. В шарике возникло чьё-то лицо.

— Господин Трейк, у нас пробле... — глаза говорившего изумлённо расширились. — А где Трейк?

— Плевать! — рявкнул орк. — Главное, здесь есть я. Так в чём дело?

— М-м-м, видите ли, войска Масхона уже подошли к границе полосы погодных аномалий. У них очень неплохие алхимики — они сумели растопить снежные завалы. Ещё немного — и армия войдёт в обитаемые районы республики.

— Та-ак, — злорадно протянул орк. — А ваши алхимики да маги — что, спят?

— Алхимиков поблизости нет, а погодники... Они не так уж много и могут. Нам бы сюда десяток-другой боевых магов.

— Обойдёмся. Алхимики, значит? — задумчиво произнёс Ирвэн. — Ну-ну. Нам тоже следует ударить алхимией. Какие компоненты и зелья у вас есть?

— Здесь? — удивился говоривший. — К сожалению, никаких.

— Вот же... хм, а что это за склад на заднем плане?

— Так там только удобрения.

— Селитра? — оживился орк. — Отлично! Значит, вот что...

— К сожалению, это не та селитра, из которой можно сделать порох.

— Тем лучше! Значит, берёте её, да побольше. Начинаете осторожно нагревать, чтоб плавилась и пузырилась. Но на медленном огне, ясно? И не забывайте хорошенько перемешивать, чтоб прогревалась равномерно. Погодники пусть проследят, чтоб ветер тянул на масхонцев, и упаси вас этот ваш Камриэль самим нанюхаться селитряных паров.

С этими словами орк отключил связь.

— Отлично, — Баал Ирвэн явно был очень доволен. По физиономии шеддита расплылась злорадная усмешка. — Генерал Остен, недавно принявший титул владыки — редкостная скотина, я давно мечтал уничтожить его. Что ж, скоро ему будет весело. Оч-чень весело.

— Ты уверен? — уточнил Леон. — Думаешь, вражеские алхимики не распознают это твоё зелье?

— Зелье? Ха! В тот день, когда я проиграю битву из-за алхимиков противника, можете смело отправлять меня обратно в ад!

— С превеликим удовольствием, — буркнул Элиддин.

* * *

Летательные аппараты, напоминающие маговозы с крыльями, в количестве двадцати двух штук летели на восток — ибо, если очень долго двигаться на восток, в итоге прибудешь на запад. В каждом летательном аппарате помещалось по десять пассажиров. В одном из них, не считая пилота, находился почти весь орден Утренней Звезды — в городе Перворожденных остались лишь Зарина и Марр, который должен был за ней присмотреть.

Урдар сообщил Ларратосу, что летательные аппараты Перворождённых достигнут Баалгарда за двое суток — а то и быстрее. И Ларратос ощущал, что медлить нельзя: согласно сообщениям, полученным по новостной мадаббарной сети, воинство Хаммона вторглось на мизрахийский континент — морской десант уже штурмует страну Бутейн.

Во время полёта Ларратос рассказал членам своего ордена всё то, что узнал от Перворождённых — об истории Всемирной Империи, перевороте, вызванном в империи Укбуфур, о магической закрытости мира Эрта и о Первозданной Магии, истинной, божественной магии, доступной в этом мире лишь паладинам и шеддитам — а также Шакиру и Трейку. Ларратос также рассказал и о том, кем был отец Трейка. Элиддин не особо удивился.

Затем в обсуждение вмешался Ирвэн.

— Я знаю, как повысить наши шансы в схватке с Хаммоном, — произнёс орк. — Лорд Арастиор, помните демона, убитого вами в руинах Перворожденных?

Ларри кивнул.

— Я собрал его кровь, — орк вытащил из сумки склянку с рубиново-красной густой жидкостью, — и добавил в зелье трансмогрификации. Думаю, все помнят орков Тарадаша, которые, наглотавшись грахиума, где была намешена демоническая кровь, обрели сверхсилы. Так вот, моё зелье действует похожим образом — но сильнее. Тот, кто его выпьет, получит мощь полудемона — ненадолго, конечно.

— Что? — поразился Элиддин. — То есть ты хочешь, чтоб ещё кто-то из нас пал в Хаос? Сам пей свою бурду!

— Да я бы с радостью, — хмыкнул орк. — Но тут есть одна ма-аленькая проблемка: убитый демон оказался... хм... женского пола. И пить зелье должна женщина, иначе не подействует. Эх, жаль, Зарина в отключке — теперь у нас только один кандидат.

— Я? — удивилась Эрана. — Но... я не хочу становиться демоном.

— Полудемоном, — поправил Ирвэн.

— Нет, Ирвэн, я решительно против! — заявил Мельд. — Неужели мы сами не справимся с Хаммоном?

— Было бы предложено, — хмыкнул орк, бережно поставив склянку на столик. Тогда ещё один момент. Вы, лорд Арастиор, очень сильны, но шлем Тарадаша — почти неиссякаемый источник Хаоса. Помните хаотические выхлопы? Так вот, вам необходимо научиться защищаться от них.

— Постараюсь выставить щит помощнее, только и всего, — пожал плечами Ларри.

— Не забывайте, — всё так же спокойно произнёс шеддит, — что в прошлой жизни вы владели почти теми же силами, что и сейчас, а Канис всё равно одолел вас. Но, — орк усмехнулся, — во время последнего боя вы могли заметить, что на меня эти выхлопы не действовали вообще.

— Потому, что ты нежить?

— Нет. Просто я хорошо знаю Хаос. Когда происходит выброс, не нужно пытаться отразить его или, напротив, поглотить. Нужно расслабиться и пропустить поток сквозь себя — тогда он не причинит никакого вреда.

— Напоминает самоубийство, — подозрительно прищурился Элиддин.

— Я всё сказал, — пожал плечами Ирвэн.

* * *

Настроение Баала Остена впервые за всё время кампании поднялось от отметки "так себе": алхимики действительно растопили снежный завал на пути армии, а холод вроде бы уменьшился.

— Неужели эта проклятая граница всё-таки закончилась? — радовался шеддит. — Если я доберусь до какой-нибудь деревни, то отпраздную это событие, принеся всех её жителей в жертву демонам!

От сладостных мечтаний, наполненных криками пытаемых, шеддита отвлекло чувство опасности. Не сильной, но всё же вполне существенной. Самое противное, что он никак не мог определить её источник.

— Боевое построение! — рявкнул Остен. — Всем магам приготовиться. Воинам Хаоса — достать мечи!

По рядам гомункулусов пронеслись нестройные смешки.

— В чём дело? — нахмурился шеддит. — Я сказал что-то смешное?

— Никак нет, — ответил один из магов, и тут же истерично заржал.

— Ах ты... — клинок из Небесной стали располовинил несчастного. — Может, ещё кому-то смешно? — преувеличенно-ласково произнёс генерал, зажигая клинок багровым пламенем.

Словно в ответ на его слова из задних рядов донёсся дикит гогот.

— Какая скотина опять ржёт?! — заорал взбешённый генерал.

Ржач только усилился, причём на этот раз смеялась даже пара шеддитов.

— Отставить смех! Вы что, ополоумели все, или издеваетесь?!

— Господин, — испуганным голосом произнёс один из алхимиков. — Это какое-то зелье, оно прямо в воздухе, — и тут же повалился на землю, захлёбываясь в хохоте.

— Проклятье! — прорычал Баал Остен, видя, как остатки его армии пытаются совладать с приступами смеха. Более того, шеддит только сейчас сообразил, что мороз не только не ослаб, но, напротив, усилился — просто газ, распылённый гиперборейцами, притупил чувствительность. Вероятно, многие солдаты уже получили обморожения, несовместимые с жизнью.

— Ха-ха-ха-ха-ха! — хрипло захохотал шеддит, роняя клинок. — Я убью всех гиперборейцев! Нет, вообще всех людей! Га-га-га-га! Нет, я... — в этот момент у него в кармане загудел мадаббар.

Генерал поспешно активировал связь — в шарике появилось изображение самого правителя Масхона, верховного лорда Баала Хаммона.

— Как успехи в покорении Севера, генерал?

— Видите ли, владыка... К сожалению, — тут шеддит согнулся пополам, не в силах бороться с приступом хохота.

— По какому поводу веселье? — зловеще произнёс Тёмный Лорд.

— Мой повелитель, — сквозь смех проговорил генерал. — Это гиперборейцы, — и, переведя дыхание, продолжил:

— Их маги подгадили с погодой — две трети войска попросту вымерзли. А теперь они применили какую-то гадость, что все солдаты ржут, а мы даже не можем исцелить их мощью Хаоса, поскольку это даже не яд, а что-то вроде модификатора! Га-га-хаха!

— Что ж, генерал, — алхимический смех Остена сразу обрезало, стоило ему услышать, как жутко вдруг зазвучал голос Хаммона. — Можете продолжать веселиться и дальше. Вы слышали о ракетах Хаоса?

— Н-нет, мой лорд.

— Когда город Телисия был взят, в архивах ордена паладинов были обнаружены сведения об экспедиции, направленной в пещеры недалеко от города. Владыка Шамдан послал туда же новую экспедицию. Мы нашли в пещере древних металлических големов. Наши инженеры разобрали их по винтику — и нашли в механических мозгах этих големов массу интересной информации — в том числе и об оружии, известном, как ракеты Хаоса. Наши инженеры заняты его воссозданием. И вскоре гиперборейцы узнают, что значит истинная мощь Хаоса! Поздравляю вас, мой генерал — вы умрёте счастливым. Умрёте вместе с гиперборейцами, которых так и не смогли разбить! — прорычал Хаммон, и мадаббар Остена лопнул, не выдержав потока ярости Тёмного Лорда.

* * *

— Я жива? — шёпотом произнесла Зарина, медленно открыв глаза. Безумный взгляд некоторое время шарил по комнате, пока не наткнулся на Юлиуса. — Убей... меня, — прохрипела намейра.

— Что ты такое говоришь? — ужаснулся Марр. — Ну подумаешь — ошиблась, с кем не бывает? К тому же Ларратос простил тебя.

— Глупец, — прошипела Зарина. — Думаешь, можно вот так... — она закашлялась. — Вот... так... пер... переходить с одной сущности на другую? Я уже мертва. Присмотрись повнимательнее — и ты увидишь, — судорожный вздох. Намейра ловит воздух посиневшими губами. — Хаос... зовёт... меня.

— Мы не позволим тебе умереть! — выкрикнул Юлиус, с жалостью глядя на Зарину. Она действительно выглядела полутрупом: мертвенно-бедное лицо, глубоко ввалившиеся мутные глаза, в которых тлеют красноватые огоньки, струйка крови, сочащаяся из уголка рта, седые пряди в волосах. — Умерев, ты окажешься в аду, в Хаосе. Ты же не хочешь этого?

— Я уже в аду, глупец! — хриплый смех пополам с кашлем. — Не осталось... ничего. Не во что верить. Не на что надеяться. Мощь, власть, сила — всё это лишь миражи. Весь наш мир — всего лишь мираж. Даже Хаос — это не свобода. Это лишь видимость свободы, Юлиус, — прошептала намейра. — Какая нам разница, где страдать — здесь или в геенне? Будь оно всё проклято... — Зарина устало закрыла глаза.

— Не смей так говорить! — Марр встряхнул её за плечи. — Жизнь — величайшее счастье. Это дар Абсолюта.

— Это его проклятье, — еле слышный шёпот. — Прощай, Юлиус. Когда-нибудь ты тоже поймёшь...

— Зарина, нет! Хаос лжёт, не слушай его! Не уходи, прошу тебя! Умоляю! Зарина, я... — Юлиус хотел произнести "я люблю тебя", но не решился сказать это умирающей Зарине.

* * *

Войска Хаммона продвигались на восток — в страны Мизраха, но тем не менее, в столице тоже оставался гарнизон войск. Многие считали Хаммона твердолобым кретином, однако его военачальники отнюдь не были идиотами. Они знали, что враги вполне способны атаковать столицу, поскольку город находится почти у самого побережья — и перестраховались, оставив в городе войска.

Многие удивляются, почему истинные правители Масхона терпят этого болвана у власти. Ответ был прост: Хаммон — марионетка остальных правителей страны, хотя ему и казалось, что правит он сам. Да, он создал основы масхонских законов, но реальной власти у него было мало. Правители знали — пропади Хаммон, тут же изгонят и их. За спиной Тёмного Лорда было удобно прятаться.

Вскоре защитники Баалгарда убедились, что начальство недаром поставило их. Первыми оживились всадники драконов — они увидели, что по небу в их сторону летят странные крылатые механизмы. Отряд драконьих всадников возглавлял шеддит.

— В этих машинах сидят люди с очень яркой синей аурой! — заорал он. — Это должно быть паладины! Это враги! В атаку!

И драконы бросились на воздушный транспорт неприятеля. Но их всадники не знали, что имеют дело с высокоразвитой цивилизацией. Магомёты, закреплённые по бокам летающих машин, открыли огонь по драконам. На несчастных рептилий вместе со всадниками посыпался шквал из молний, огненных шаров, ледяных глыб и прочих природных заклинаний. Все драконы были мгновенно перебиты вместе со своими всадниками. Исключение составил шеддит. Он продержался почти полминуты, останавливая в полёте магические шары и поглощая своим мечом молнии. Но и он не выдержал атаку превосходящего противника. Воздушный флот Перворождённых полетел дальше, в столицу.

* * *

Отряд шеддитов из двадцати человек патрулировал площадь Хаммона — центральную площадь столицы. Внезапно один из шеддитов замедлил шаг, словно ощутив опасность.

— Чего ты тормозишь, чтоб тебя ангелы забрали! — зло выругался начальник.

— Похоже, сейчас заберут! Глядите, вот они и прибыли!

Отряд поднял голову вверх. В воздухе парили два воздушных судна с открытой дверью. И оттуда вылетали существа, действительно похожие на ангелов — с огромными белыми крыльями. И у каждого был в руках горящий синем пламенем меч из Небесной Стали.

— В атаку! — приказал старший из шеддитов. Отряд схватился за мечи. Ангелы по силе были равны шеддитам, однако, у них было преимущество — способность двигаться в трёх измерениях, а не в двух. Проще говоря, они атаковали с воздуха. Отряд шеддитов был перебит — но из небесных воителей уцелело лишь четверо.

Повсюду в столице из небесных кораблей вылетали воины Перворождённых — и вступали в бой. Военачальники Баалгарда приказали всем воителям атаковать пришельцев. Мобилизовались все — пехотинцы, водители военных повозок, всадники драконов, маги, и, конечно же, сотня шеддитов.

Но в хаосе боевых действий мало кто заметил, что три воздушных корабля полетели наверх, в гору — туда, где находятся академия шеддитов и Чёрная Цитадель, дворец Хаммона.

Разумеется, эти воздушные корабли были обнаружены всадниками драконов, которые патрулировали воздух вокруг горы Магора — недалеко от академии шеддитов и цитадели Хаммона. Поэтому два из трёх воздушных кораблей вступили в бой с ними. Два воздушных судна не могли с лёгкостью расправиться со стаей драконов, кружащей в воздухе над Магорой, и поэтому дверцы этих суден раскрылись — и из него вылетели два десятка воителей с мечами из Небесной Стали, набросившихся на драконов и их всадников.

Третий же корабль приземлился прямо на территории академии шеддитов. И тут же из академии повыскакивали все шеддиты — как студенты, так и учителя. Они почувствовали колебания сил Абсолюта — и поняли, что придётся сразиться с целым отрядом паладинов. Впереди всех шеддитов шёл новый ректор академии — Баал Хакман, в золотой маске и чёрном плаще.

Дверцы корабля открылись, и оттуда выскочили паладины ордена Утренней Звезды — последним прыгнул Ларратос в мантии Тёмного Лорда. Баал Хакман повернулся спиной к нему и взмахнул рукой, выставив ладонь вперёд к остальным шеддитам.

— Не трогать их! — приказал Баал Хакман, снимая свою золотую маску.

— Что здесь происходит?! — изумился Элиддин.

— Всё нормально, Элиддин, — ответил Ларратос и подошёл к главному шеддиту, Баалу Хакману — или же Абделю Рахману.

— Приветствую вас, мой господин, — сказал Абдель, преклонив перед Ларратосом одно колено. — Я ждал вас, владыка Хариб. Я был уверен, что вы придёте. По первому вашему слову я поведу студентов на цитадель Хаммона. Только прикажите!

Удивление отразилось не только на лице Элиддина, но и на лицах студентов. Особенно тех, кто уже видел Ларратоса — и знал его как Корнелия Эльдгарда, первокурсника академии. Все они преклонили перед Ларратосом колено — последовали примеру своего ректора.

— Я что-то не понимаю... — произнёс шеддит-первокурсник Канис.

— Ты так и не догадался, кретин?! — засмеялся Хакман. — Перед нами не кто иной, как Арастиор, учитель Хаммона, он же — Баал Хариб, истинный Тёмный Лорд Шеддитов!

Все шеддиты-студенты оказались в шоке. Некоторые поначалу вообще не понимали, что тут происходит. Особенно были шокированы Гэдберт и Вильтран, самые сильные из студентов третьего курса. Они подошли к Ларратосу и упали перед ним на оба колена:

— Простите нас, владыка Хариб! Простите за то, что когда-то недооценили вас! Мы готовы вам служить.

Типичные тёмные пресмыкающиеся, — подумал Ларратос. — Слабых втаптывают в грязь, а перед сильными всегда готовы выслужить.

— Я вас прощаю. Вы приняты ко мне на службу! Объявляю, что мы начинаем штурм цитадели Хаммона!

— Да здравствует владыка Хариб! — закричали все шеддиты-студенты — и обнажили свои клинки.

— Слава Владыке! — раздался возглас с другой стороны площади — оттуда показался Баал Шамдан во главе отряда людей в серых плащах с эмблемой весов, на чашах которых находились реторта и книга.

— Владыка Хариб, Королевская Гильдия Алхимиков готова сражаться за вас!

— Вперёд! На штурм!

Пока отряд Перворождённых разбирался с драконами, орден Утренней Звезды, а вместе с ним и вся академия шеддитов и Гильдия Алхимиков побежали в гору, на штурм цитадели Хаммона.

* * *

— Владыка! Владыка! — услышал Хаммон по мадаббару слова Альтаира, шеддита и нового начальника патрульной службы. — Беда!

— В чём дело? — мрачно спросил Хаммон.

— Вся академия шеддитов идёт на штурм вашей крепости! Вместе с ними — Элиддин и ваш старый учитель!

— Ну так высылай подкрепление! Собери всех драконов в Баалгарде — и доставь мне сюда по воздуху столько шеддитов, сколько сможешь!

— Но, владыка! В воздухе хозяйничают странные ангелоподобные существа на воздушных кораблях! Будет очень сложно переправить к вашей цитадели шеддитов!

— Переправь столько, сколько сможешь! Мне же придётся поднять всю охрану в крепости — как моих элитных стражей, так и шеддитов! Шеддитов двадцать наберётся!

* * *

Отряд, возглавляемый Ларратосом, Элиддином и Абделем, прорывался навстречу Чёрной Цитадели. В Цитадели было две сотни арбалетчиков — и они принялись отстреливать нападавших. Наиболее могущественные из отряда создавали щит, блокировавший все стрелы. По воздуху на драконах прилетело три десятка шеддитов — и отряд втянулся в бой.

Шеддиты из академии вместе с паладинами Нового Ордена имели серьёзное численное превосходство. Однако, против них выступили опытные дипломированные шеддиты. И если студент третьего курса имел серьёзный шанс на победу в битве со зрелым шеддитом, то даже три первокурсника были практически обречены, схватившись с одним выпускником этой академии. Так же наиболее сильных шеддитов побаивались и рыцари нового ордена: они держались подальше от основной схватки, изредка кидая мечи. Исключением из новобранцев ордена Утренней Звезды был Беллердаш — он вошёл в самую гущу сражения — и держался хорошо. Гэдберт и Вильтран тоже не спасовали — в бою каждый из них стоил минимум двух зрелых шеддитов.

При штурме очень сильно помогли алхимики. Целый арсенал ядовитых газов и зелий, которые они применили, косил врагов не хуже мечей шеддитов. Против них сила Хаоса помогала слабо. А от кислоты, бутылками которой щедро кидались наступающие, и вовсе не находилось спасения — она растворяла демониумные доспехи, словно вода растворяет сахар. Ряды обороняющихся быстро редели.

Апион, как самый сильный паладин Нового Ордена (после Ларратоса и Элиддина), расшвыривал врагов ударами молний, срывающихся с клинка. Но когда на поле боя появился ещё один отряд шеддитов, он вдруг покинул поле битвы, побежав куда-то вдоль дворцовой стены.

— Ты куда, Апион?! — крикнул Ларратос. Ему не верилось что друг, с которым он за последние месяцы так много прошёл, бывший до этого очень ценным наёмником, празднует труса во время решающей битвы.

— Абсолют подсказывает мне, что я должен идти туда! Судьба нашей Родины в опасности! — большего Апион не сказал. Но у Ларратоса и не было времени спрашивать. Он чувствовал, что его друг говорит правду.

— Элиддин, Абдель, дверь! — выкрикнул Ларри, указывая на ворота цитадели. Строенный удар высших энергий, от которого содрогнулся весь дворец — и дверь рассыпалась грудами щебня.

Вскоре к месту битвы поспел отряд Перворождённых — тот самый, чьи воздушные суда летали в воздухе возле академии. Отряд насчитывал только восемь воинов: все остальные были перебиты всадниками драконов.

Вместе с восемью Перворождёнными объединённый отряд перебил всех шеддитов — и ворвался в цитадель. Внутри их ждало ещё два десятка рыцарей Тьмы — и две сотни пехотинцев — тех самых, что обстреливали отряд из арбалетов со стен крепости. Предстояла серьёзная битва.

— Проклятье! — выругался Ирвэн. — Почему мы должны растрачивать силы на этих жалких канисовых прихвостней?! Лорд Арастиор, давайте прорвёмся сразу в тронный зал!

— Издеваешься? — Ларри как раз отбил очередной пучок красных молний, и теперь схватился на мечах сразу с тремя шеддитами. — Я не собираюсь оставлять их за своей спиной!

— А остальные на что? Поймите же, лорд Арастиор, что только мы с вами можем выдерживать атаки Каниса! И чем больше сил у нас сохранится, тем больше шансы на победу. Ну? Решайтесь уже! — прорычал орк, сгребая за шиворот очередного противника и с размаху швыряя его о стенку. Тот сполз по стене и больше уже не двигался.

— Ларри, боюсь, что Ирвэн прав! — раздался голос Элиддина. — Мы и сами прекрасно справимся, беги!

И Ларри решился. Выбросив мощную силовую волну, разбросавшую противников, он ринулся в брешь, пробитую в строю нападающих. Ирвэн побежал следом, на ходу отшвырнув ближайших шеддитов в стороны.

— Остановите их! — заорал предводитель отряда, но клинок Абделя заставил его заткнуться.

Очередная стена с грохотом обрушилась — Ирвэн с Ларратосом решили срезать путь. Орк, не раз бывавший во дворце, знал короткую дорогу к тронному залу.

— Ещё враги! — выругался Ларри. — Всё, с меня хватит.

С этими словами он ушёл в тень Абсолюта, решив добраться до Хаммона без добавочных стычек. Ирвэн лишь скривился: он этой техникой не владел. После чего с рёвом набросился на стражей, пробивая проход булавой. Впрочем, ему уже стало ясно, что бой с Канисом пройдёт без его участия...

— Надоели! Все надоели! — звонко выкрикнула Эрана, ослепляя врагов яркой вспышкой и отпрыгивая от вражеского меча.

Эрана очень хотела помочь Ларри — но вынуждена была признать, что это невозможно: из всех паладинов нового ордена она была, похоже, слабейшей. Вот и теперь ей пришлось отступить, "передав" своих противников Беллердашу, хотя больше всего ей хотелось рвануть вперёд — вслед за любимым. Но увы...

Стоп! — вдруг осенило её. — Ирвэн же приготовил какое-то зелье. Правда, оно осталось на корабле. Но, возможно, мне всё же повезёт успеть...

Волшебница развернулась и, набросив на себя чары невидимости, скользнула к выходу.

* * *

Апион крадучись шёл вдоль стены цитадели Хаммона. Пока его никто не заметил. Абсолют подсказывал ему, что тут опасно! Очень опасно. Внутреннее око показывало бывшему вору — и начинающему паладину, что спереди находятся четыре человека, а трое из них — самые настоящие шеддиты, почему-то, не принимающие участия в битве.

Но самая страшная опасность, казалась немного оттянутой — как во времени, так и в пространстве. Апион чувствовал, что она не грозит прямо сейчас, и не нависла непосредственно над ним. Она грозит республике Гиперборей — случится нечто страшное, где-то через минуту.

Троица шеддитов и простой человек что-то обсуждали. Апион призвал Абсолют, дабы тот усилил его слух. Надо послушать.

— Ты отлично справляешься, инженер, — сказал один из шеддитов. — Ракета Хаоса, созданная по проекту вымершей цивилизации, действительно должна быть смертоносным оружием. Через две минуты она вылетит — и от городов северного Гиперборея ничего не останется — раз они такие гордые!

Апион ощущал в душе инженера страх. Он был обычным человеком — вполне добрым, не желавшим зла другим людям. Похоже, шеддиты заставили его принять участие в воссоздании этого оружия силой.

— А что, если кто-нибудь нам помешает? — спросил другой шеддит.

— Ты про тех воинов, что штурмуют нашу крепость? Мы всё предусмотрели! Фургон, в котором спрятана ракета, сделан из альмагтина — даже Небесной Стали потребуется час-другой, чтобы сломать его. Выбить дверь невозможно. И замок, что стоит на двери, очень сложен. И защищён сорока пятью заклятиями! Его невозможно взломать! По крайней мере, за один день! А ракета вылетит уже через минуту.

Апион лихорадочно соображал: что же делать?! Он слышал от Ларратоса про ракеты Хаоса. Они могут уничтожить всё живое, утопить часть материка — а если потом в этом месте и заведётся жизнь, она мутирует. Уже не так важно, сможет ли Ларратос одержать победу над Хаммоном. От этого не зависит, долетит ли ракета до Гиперборея. Надо действовать. Сейчас же!

* * *

Ларратос в тени Абсолюта дошёл до двери зала Хаммона. Шеддиты не додумались включить внутреннее око второго уровня — слишком уж их увлекла битва, что происходила внизу цитадели. Ларратос вышел из Тени и выбил силой дверь в зал.

Здесь было удивительно тихо — сражение осталось далеко позади, а материал стен гасил посторонние звуки. Просто идеальное место для медитаций. В центре же зала стоял Хаммон. Его чёрные доспехи матово поблёскивали, а на груди красовалась выгравированная баранья голова. В общем, своём шлеме с рогами Хаммон и сам сильно напоминал барана.

— Отлично, Арастиор! — спокойно сказал Хаммон, светя сквозь прорези шлема багровым огнём глаз. — Я был уверен, что ты не потеряешь былой хватки. Ты теперь сильнее, чем во время нашей последней встречи. Сильнее, чем когда ты был Тёмным Лордом.

— Сдавайся, Хаммон! И паладины могут пощадить твою жизнь.

— Что?! Вечно жить в заключении у этих выскочек?! Да я скорее умру, Арастиор!

— Это можно устроить!

— Ха-ха-ха! Ты дурак, Арастиор! Ты считаешь себя паладином, но в то же время я ощущаю в тебе сильный гнев! Твоя истинная тёмная сущность не может вечно спать!

— Ошибаешься, Хаммон! Я больше никогда не буду служить Хаосу.

— Ты прав, Арастиор, — Хаммон достал свою клеймору из Небесной Стали. — Потому что ты умрёшь. На этот раз навсегда!

Ларратос достал два клинка и взмахнул ими, привычно воззвав к двум сущностям сразу и выставив сдвоенный щит.

* * *

А вот и летучее судно, доставившее сюда паладинов. Запрыгнув на борт, Эрана вбежала в каюту. Да, вот оно! Рубиново-красное зелье стояло там же, где его и оставил Ирвэн. Не теряя времени даром, Эрана выдернула пробку и залпом выпила всё содержимое бутылочки, даже не почувствовав вкуса. И, не дожидаясь, пока снадобье начнёт действовать, помчалась обратно к цитадели.

* * *

Трое шеддитов и военный инженер охраняли фургон с ракетой Хаоса. Неожиданно замок, который невозможно взломать, сам собой открылся, словно его разбил всемогущий дух. Дверь распахнулась. А главное — что-то сломалось в самой машине. Она должна была выпустить ракету Хаоса на север, но не выпустила.

Один из шеддитов решил проверить, что же тут происходит. Он зашёл в фургон — и тут же выскочил оттуда, как ошпаренный. Его глаза напоминали пятиаргусовые монеты.

— Ракета! Ракета Хаоса! Её больше нет! Её украли!

— Как это нет?! Как это украли?! Её невозможно украсть! Моё внутреннее зрение не видит там никого! Но и самой ракеты! Она просто исчезла!

— Как такое возможно?!

— Уничтожила сама себя?!

— Не думаю! Но если её и украли, то это был сам Локи, бог воровства!

Шеддиты, не понимая, что к чему, громко ругались. А военный инженер был рад: ракета Хаоса пропала! Значит, она не полетит на север — и на его душу не ляжет тяжкий грех убиения миллионов невинных.

* * *

Ларри принял стойку медведя — чтобы проверить, насколько силён Хаммон. Сейчас, будучи облачённым в мантию Хаоса, с обострённой связью с высшими энергиями, паладин вполне мог рассчитывать на победу, но рисковать всё же не стоило.

Однако Хаммон тоже не спешил нападать, пристально рассматривая противника. Тени в мантиях Ларратоса и Хаммона увлечённо шептались.

— А знаешь ли, Арастиор, что это ты написал кодекс шеддитов, а я уже внёс туда изменения? — вдруг произнёс Тёмный Лорд.

— Слышал, — ответил Ларратос.

— А знаешь, почему я внёс туда пункт, говорящий, что носитель титула Баал не должен никому показывать своё лицо, кроме своих близких и своих врагов?

— Нет.

— Это из-за моего собственного лица, — ответил Хаммон и снял свой шлем.

Ларратос ещё никогда не видел таких уродливых и страшных существ, как Хаммон без шлема: лысый, с морщинистой головой, красной кожей и двумя рядами острых клыков во рту. Глядя на это жуткое существо, Ларри не мог поверить, что перед ним — бывший человек, а тем более — бывший паладин, причём один из прославленных героев старого Масхона.

— Теперь ты понял, — произнёс Хаммон, вновь надевая шлем, — эта внешность отталкивала бы моих подданных, но врагов она устрашает. После того, как я нацепил этот шлем, Хаос полностью поглотил меня, как он однажды уже поступил с предводителем орков Тарадашем. Теперь-то ты видишь, что я — плоть от плоти Хаоса? И не тебе со мной тягаться!

Прыжок! Но на этот раз Ларри отразил чудовищный удар. По плащу струилась хаотическая энергия, позволившая паладину почти сравняться с Хаммоном в силе и ловкости.

Зло крякнув, Тёмный Лорд обрушил на своего противника град ударов. Мощь клейморы оказалась столь большой, что при каждом ударе вздрагивал не только этот зал, но и сама ткань реальности: казалось, приложи Тёмный Лорд чуть больше усилий — и мир попросту лопнет.

Убедившись, что Хаммон не намного превосходит его в ловкости и силе, Ларри перешёл в решительное наступление. Он встал в позу бабочки — ту самую, что предназначена для боя двумя клинками. Воздух застонал под стремительно мелькающими лезвиями мечей. Зариндуил горел ярко-синим пламенем, при каждом столкновении с клейморой с лезвия срывался сноп фиолетовых искр. Зловещее багровое пламя Альмарильона горело ровно и мощно.

Два подвижных клинка против одной неповоротливой клейморы. Теперь уже Хаммону пришлось попятиться, перейдя в защиту. Изредка Альмарильону удавалось пробиться через защиту Хаммона, тогда демониумные доспехи отзывались негромким звоном и ярко-красной вспышкой. Однако на самом металле, скреплённом мощью Хаоса, по-прежнему не оставалось ни царапины.

— Ты начинаешь меня утомлять, Арастиор! — зарычал Хаммон, отмахиваясь клейморой. Красная молния, пущенная Ларратосом, впиталась чёрным металлом доспехов. Но и силовая волна, исторгнутая Тёмным Лордом, лишь скользнула по щиту Ларри. По стенам и потолку зала пошли трещины: ещё пара таких волн — и здание может обрушиться.

Ларри вновь перешёл в наступление. Зариндуил тихо шипел, рассекая воздух и ослепляя Тёмного Лорда беспорядочными вспышками. Казалось, меч хорошо знает стиль боя Хаммона: клинок действовал почти что сам по себе, Ларратосу не приходилось прикладывать особых усилий, что позволило ему сосредоточить свою волю на Альмарильоне, пытаясь нанести смертельный удар.

— Я отлично помню этот твой меч, Арастиор, — рыкнул Хаммон, отступив ещё на шаг. — Помню, ты неплохо орудовал им, когда был Тёмным Лордом. Но шлем Тарадаша содержит в себе и остатки сущности этого падшего вождя орков. Я получил все его воспоминания — в том числе и боевые навыки. А он, бывший вождём орков, дрался гораздо лучше меня — и даже лучше тебя.

— Ты только болтать умеешь, Хаммон? — произнёс Ларратос, взмахивая мечом. Хаммон же отпрыгнул назад — и воздух задрожал от мощного выхлопа хаотической энергии. Щиты мгновенно исчезли, сорванные мощнейшим порывом энергии. Плащ хлопнул и затрепетал, словно застигнутый порывом ветра. А Ларри ощутил, как его тело наливается тяжестью.

— О чём же ты думал, кретин? — усмехнулся Хаммон, быстрым движением выбив Зариндуил из рук паладина. — Я задушил тебя однажды, задушу и сейчас!

Тяжесть Хаоса наваливалась, путала мысли. На этот раз Ларри переносил выхлоп куда лучше, чем на Сельвине — но скорость и сила Мельда резко упали. Новый удар — Альмарильон тоже вылетел, воткнувшись в стену.

— Сдавайся, Арастиор! — пробубнил Хаммон, приставив клеймору к шее паладина. — Ты уже труп! Если будешь хорошо себя вести, станешь моим рабом!

* * *

Апион уже понял нелепость своего положения. Учитывая, что он тут сотворил, ему вряд ли дадут уйти безнаказанно. Рано было праздновать победу. Да, он в Тени. Но тут рядом — трое шеддитов. Апион чувствовал, что его просмотрели внутренним оком — но не нашли. На ракету паладин наложил уменьшающее заклятие, но он не успеет бежать, если его будут искать по-настоящему. И Апион, новичок-таламид, пусть и посильнее таламидов старого ордена, не имеет никакого шанса против троих обученных шеддитов.

Шеддиты явно были разгневаны. Если они догадаются — и сумеют использовать внутреннее око второго уровня, то Апиону придёт конец. Надо вновь что-то делать! Но что же может противостоять внутреннему оку второго уровня?!

Только тень второго уровня, — мелькнула спасательная мысль в голове Апиона. Надо только постараться поглубже уйти в тень — авось и не заметят. И срочно сматывать удочки!

Апион попытался сконцентрировать вокруг себя Тень — ещё сильнее, чем это было раньше. Он обрадовался: вроде бы получается! И тут Апион увидел, что окружающий его мир исчезает. Сначала он удивился этому: не может Конец Света происходить в такой форме — и так мгновенно. Но через секунду до Апиона дошло — это не мир исчезает! Это исчезает он сам, Апион!

Апион вспомнил слова Ларратоса, друга и наставника. Когда Ларри учил Апиона входить в Тень, он сказал: "Тень — не особо применимая техника паладинства. Потому что, если ты будешь слишком долго её использовать, можешь действительно исчезнуть — стереть самого себя из ткани реальности. Но на практике таких случаев пока ещё не было".

Теперь такой случай произошёл и на практике! Апион оказался полным дураком — он сильно сконцентрировал вокруг себя тень, и то, что пока было возможно только теоретически, наконец-то осуществилось. И существовать ему осталось от силы две-три секунды.

По крайней мере, я уйду в Небытие героем, — успел подумать Апион. — Ракета Хаоса у меня — и Гиперборей в безопасности.

Апион успел почувствовать в последний момент, что его аура приобретает синий небесный цвет.

* * *

Ларратос был в отчаянном положении. Прямо к его горлу поднёс свою здоровенную клеймору Хаммон.

— Плащ, — раздался вдруг в его сознании бесплотный голос. Уха паладина коснулось лёгкое прохладное дуновение: духи Хаоса не оставили своего хозяина. — Закройся. Направляй волей.

Затем до слуха Мельда донёсся посторонний шум, напор хаотических энергий ослаб. Что-то отвлекло Хаммона. Тёмный Лорд опустил клеймору на шею Ларратосу, явно торопясь добить поверженного противника — но под лезвие легла багровая ткань плаща. Послышался тихий бесплотный смешок. Плащ спружинил, клеймора отскочила... А в Тёмного Лорда ударил огненный шар — впрочем, принятый на меч.

— Что ж, я опять вовремя, — донёсся знакомый низкий голос.

Конечно же, это был Ирвэн. Ларри чуть повернул голову: так и есть, орк неторопливо приближается к Хаммону. А в дверях расположилась какая-то жуткая тварь явно демонической природы: мраморная кожа, длинные острые клыки, за спиной — пара чернопёрых крыльев. Тонкие пальцы рук оканчиваются когтями, на которых поблёскивают красные искры. Длинный суставчатый хвост снабжён ядовитым жалом. Но всё же как в облике, так и в ауре этого существа чудится что-то знакомое.

Мимолётный взгляд, брошенный на Ларри — и багровые глаза существа загорелись яростью. Только адресовалась ярость уже Хаммону.

— Спокойно, — произнёс Ирвэн, тоже ощутивший эту вспышку. Ты должна владеть гневом, а не гнев тобой, — и добавил, обращаясь к Тёмному Лорду:

— До встречи в аду, Канис.

Самое странное, что Ирвэн выглядел безоружным — даже булава висела на поясе.

— Верно замечено! — рявкнул Хаммон. — Я порву тебя на куски, поганая нежить!

Слитное движение — Ирвэн цапнул край мантии Хаммона, Тёмный лорд сгрёб Ирвэна за шкирку — и с размаха швырнул о стенку. Затрещала разрываемая ткань, Ирвэн впечатался в стену с неприятным хрустом. Будь на его месте живой орк, ему переломало бы все кости. Но скелет Ирвэна состоял из алхимического стекла, а это не такой уж и хрупкий материал.

Шеддит поднялся на ноги и ухмыльнулся, рассматривая зажатый в руке кусок мантии Хаоса. Ларри тем временем призвал усилием воли оба меча. Силы возвращались к нему с каждым мгновением. Понять бы ещё, что за создание приволок с собой Ирвэн, и почему оно бездействует...

— Ненавижу! — взревел Хаммон, перехватывая клеймору двумя руками. Долгий красивый взмах, выпад — но Ирвэн даже не пытался защищаться. Напротив, он шагнул вперёд, прямо на лезвие, и клинок ударил ему точно в сердце. Кончик клейморы вылез из спины шеддита. Вот только крови не было — из разреза высыпалось несколько оранжевых искр.

— Вот так! — с наслаждением прошипел Тёмный Лорд, выдёргивая клинок. Орк согнулся, зажимая рану рукой — из-под пальцев выбивалась тоненькая струйка дыма.

Лёгкий звон.

Хаммон изумлённо смотрит на то, что осталось от клейморы — кончик оружия упал на пол, а та часть клинка, что вошла в тело Ирвэна, там и осталась — расплавившись или вовсе сгорев.

— Не может быть! — хрипло произнёс Хаммон. — Это же Небесная сталь! Она неуязвима!

— Ты кретин, Канис, — криво усмехнулся Ирвэн, заваливаясь назад. — Огонь Феникс разрушает любую материю. А ты ударил прямо в перо, — голос орка сорвался на хриплый шёпот. — Феникс бессмертна, — прохрипел орк. — И её перо...

Договорить он не успел: тело шеддита вспыхнуло. Волна оранжевого пламени с рёвом взметнулась к потолку — а потом ринулась во все стороны.

Хрипло заорав, Хаммон выставил щит (Ларри, успевший уже вскочить на ноги, последовал его примеру), но огонь с лёгкостью пожрал высшие энергии. Пламя окутало Мельда и Хаммона — и быстро схлынуло, не причинив ни малейшего вреда. Ларратосу этот огонь напомнил те выхлопы, что вырывались из портала в городе Перворождённых: он лишь увеличивал мощь паладина.

А вот Хаммону явно пришлось хуже: Тёмный Лорд тяжело дышал, от его мантии осталось лишь несколько жалких огрызков, а доспехи покрылись пятнами копоти.

Не теряя времени даром, Мельд ринулся в атаку. Жалкий огрызок клейморы, оставшийся у Хаммона, не смог сдержать атаку двух клинков. Зариндуил скользнул по доспехам, Альмарильон обрушился прямо на шлем — правда, без особого результата, а существо, пришедшее с Ирвэном, тоже ринулось в битву: в его руке пылал багровым пламенем клинок из Небесной Стали!

Некоторое время Хаммон пытался противостоять трём клинкам сразу, но сейчас, когда он лишился мантии и клейморы, такой подвиг был ему явно не по силам. Альмарильон нашёл-таки щель в доспехах, ударив в основание шеи. Мгновение спустя туда же вонзился ядовитый кончик хвоста демонического создания.

— Нет! — упав, выкрикнул Хаммон. — Меня невозможно убить! — Я бессмертен! Я — самый могущественный человек в мире! Я — Тёмный Лорд, владыка всех шеддитов!

— Ты был рабом Хаоса, Хаммон, а я, несмотря на все искушения, так и не пал в Хаос. Свободный в душе человек всегда сильнее раба!

— Ты свободен?! Но ведь ты же и приобщил меня к Хаосу!

— Да, я поставил тебя на этот путь Хаоса. Но идти по нему — это был твой выбор. Добровольной. Человек сам полностью ответственен за свою судьбу — нельзя скидывать вину за свои поступки на других.

— Но я думал, быть Тёмным — это твоё предопределение.

— Не существует предопределения, Хаммон! Нет судьбы — есть выбор!

Хаммон закашлялся — и умер. Ларратос проверил его внутренним зрением. Никаких признаков жизни. Паладин сдёрнул шлем Тарадаша с головы Тёмного Лорда. Этот артефакт теперь принадлежит ему, Мельду, по праву победителя.

Прав был Шакир, — подумал Ларратос. — Хаммон видел в шлеме Тарадаша только источник силы. И лишь Арастиор знал его истинное предназначение. Я — Арастиор. Я должен вспомнить, что делает эта штука. Времени у меня будет много. А сейчас...

Ларратос отрубил Зариндуилом голову Хаммону. Всё-таки, он не был дураком — таким, каким был сам Хаммон, что не удосужился убедиться четыре века назад, что его учитель мёртв бесповоротно.

— Благодарю за помощь, — улыбнулся Ларри своему союзнику. — Не скажешь ли, что ты за существо — я никогда не слышал ни о чём подобном.

— Ты что же, не узнаёшь? — раздался знакомый голос.

— Невозможно! Эрана?!

— Да, любимый, — клыкастая улыбка выглядела немного жутковато. — Я всё же решила использовать зелье Ирвэна. Правда, надеюсь, что мой исходный облик скоро восстановится. Да и демонические инстинкты не очень-то приятны.

— Ты нравишься мне в любом обличье, — улыбнулся Ларри, проводя рукой по её крыльям.

— Кстати, а где Ирвэн? — спохватилась Эрана.

Ирвэна нигде не было: посреди зала валялась лишь его булава.

* * *

Апион висел в пустоте и темноте. Впрочем, темнота развеялась, и бывший вор, а ныне — паладин и спаситель Гиперборея увидел, что находится в каком-то полностью пустом месте, не имеющем цвета. Абсолютно никакого. Это ничто — которое не является даже чёрным.

Моё сознание живо, — подумал Апион. — Это хорошо.

Но вскоре Апион убедился, что и его тело тоже живо. Он дышал. Царапнув кожу руки ногтями другой руки, Апион почувствовал боль. В этом месте был воздух. На поясе паладина по-прежнему висел меч, а в рюкзаке были спрятаны лингвофон и ракета Хаоса.

— Я жив! — обрадовался Апион. — Просто я вне реальности Эрты. Только где?! Если верить той информации, услышанной от Перворождённых, что рассказал мне Ларратос, это — Внутренний Космос. Я вне реальности. Значит, это — межреальность! И раз в неё есть вход из реальности, значит должен быть и выход отсюда.

Апион пошёл по пустому пространству. Вскоре он увидел золотую дорогу, состоящую из чистых энергий Абсолюта. Ступив на тропу, Апион пошёл по ней.

— Куда-нибудь я да приду, — рассуждал вслух Апион. — Я же не могу находиться в этой пустоте вечно.

* * *

Ларратос с Эраной, которая начала приобретать человеческий вид, выскочили из зала Хаммона. Мельд держал в руке шлем Тарадаша. Внизу шли бои его, Ларратоса, сторонников с воинством приспешников Хаммона. Хотя паладин не был уверен, что они так сразу прекратят сражаться, узнав, что их владыка мёртв. Хаммоновы шеддиты могли сдаться, если бы Ларратос объявил себя Тёмным Лордом и приказал остановиться. Но он не хотел повторять ошибок своего прошлого. Был и другой путь остановить сражение.

В противоположном конце коридора находился мощнейший артефакт Хаоса — Сердце Тьмы. Это была магическая машина, в качестве источника энергии для которой использовали сердце павшего бога — Тандариэля. Машина была создана где-то на двадцатый юбилей диктатуры, когда маги устали поддерживать вечную тьму над Масхоном, чтобы люди не поклонялись Солнцу, Луне и звёздам. Теперь всё за них делала машина.

Ларратос зажёг Зариндуил небесным пламенем — и кинул его в работающий механизм. Машина взорвалась — столб хаотических энергий, что шёл от неё вверх, рассеялся.

Небо начало очищаться от тьмы — от самого сердца столицы. До полного развеивания мрака над Вестландом оставалось два-три дня. Впервые за четыре века небо Масхона озарилось лучами Солнца.

Ларратос выскочил из дворца на улицу. Шеддиты, присягнувшие Хаммону, жутко щурились — они никогда не видели Солнца, и поэтому почти не могли ориентироваться при его свете.

— Сдавайтесь! — произнёс Ларратос, держа над головой шлем Тарадаша. — Ваш лидер побеждён. Зачем проливать кровь за опустевшие идеи?

Все шеддиты дружно побросали оружие.

Ларратос заметил, что никто из членов его ордена не погиб.

— Только где Апион?! — выкрикнул Ларри.

— Точно не знаю. Но посоветую тебе следовать за мной, — сказал Элиддин. — Я кое-что покажу тебе. И кое-кого.

Два паладина обошли дворец. На его обратной стороне стоял фургон. Перед ним валялись тела трёх шеддитов, и также стоял человек в гражданском.

— Этих шеддитов перебили студенты Абделя. Приятный человек Абдель, — произнёс Элиддин, не обращая внимания на удивлённый взгляд Ларратоса. — А это — Виктор, масхонский военный инженер. Он принял участие в воссоздании ракет Хаоса.

— Тех самых?

— Именно.

— Мне ужасно не хотелось разрабатывать это адское оружие — но правительство вынудило, — сказал Виктор. — Велика же была моя радость, когда замок, защищённый очень мощной магией, сломался. А ракета, которая должна была лететь на Гиперборей, исчезла. Кто-то её украл! Шеддиты сильно ругались, и один из них сказал, что это был бог воровства!

— Кто-то украл?! — выкрикнул Ларратос. — Понятно кто, только один человек мог незаметно спереть такое хорошо охраняемое оборудование! Только где этот "кто-то" сейчас?

— Не знаю, — ответил Элиддин. — Думаю, он уже мёртв.

— Нет, наставник. Абсолют подсказывает мне, что он жив.

Эпилог

Эра Гармонии

Пять лет прошло с момента битвы в Баалгарде. Тогда, в 1618 году, тучи над Масхоном — и над всем Вестландом, как и предсказывал Ларратос, рассеялись за три дня. Тотчас же во все концы оккупированного Вестланда пошла весть, что Хаммон убит, и строй Масхона повержен.

Далеко не везде масхонские военачальники оккупированных земель сдались. Часть их, несмотря на гибель шеддитского Масхона, объявила себя правителями шеддитских Ариады и Альбиона. Но вскоре Ларратос и его орден нашли под Баалгардом завод по изготовлению гомункулусов. Там же находился и центр управления ими, где можно было внушать этим искусственным людям любые установки, подобно гипнотизёру. Ларратос дал им установку — атаковать масхонских губернаторов и шеддитов. И вскоре с ними было покончено. Вестланд был освобождён.

Самым главным стал тот факт, что освободился и сам Масхон. Демонопоклонничество было запрещено — и в Масхоне вновь начали строить камриэльские храмы. Давным-давно в состав Масхона вошли республики Келония и Перифия со столицами Хавердор и Верпек. Указом Временного Правительства Масхона им был возвращён суверенитет.

Почти четыре века Масхон был диктатурой. Двадцать лет до этого — республикой. А всё время до этого — монархией. И Временное Правительство долго дискутировало на тему, какой строй Масхону принять потом — республиканский или монархический. Часть парламентёров сетовала за республиканский, утверждая, что он самый прогрессивный. Другие же — что масхонский народ ещё не готов к демократии — и ему нужен король, способный наставить своих подданных на путь истинный. Что ни говори, в менталитете большинства масхонцев ещё жили тоталитарные установки. И они должны были полностью исчезнуть лишь через два-три поколения.

В итоге Временное Правительство провело голосование — и с небольшим перевесом голосов победили республиканцы. Столицу республики Масхон перенесли туда, где она и была века назад — в Масхонгард.

Впрочем, среди масхонцев оказалось немало людей, недовольных новым строем — и нищетой, которая следует после любой революции. И они решили покинуть свою родину. Только перед ними стоял вопрос: куда же уехать?!

Ответ нашёлся сам. Ларратос и его орден во время своей миссии совершили воистину великие географические открытия! Они нашли малообитаемый континент — Урукгэаш. И тотчас же в Урукгэаш потянулся народ из разных стран, основав там мигрантское государство Маринтия. Новая нация, нация маринтийцев, жила в гармонии с местными орками и племенами кальтукки. Новое государство не посягало на их территории, и на необитаемых землях строило города. Маринтийцы начали торговые отношения с аборигенами Урукгэаша.

Ехала в Маринтию самая разнообразная публика: беженцы, искатели приключений, неудачники, инакомыслящие, еретики, бывшие — и беглые — преступники и многие другие. Мало кому верилось, что из этой компании сформируется новая нация. Однако, она начала формироваться.

Иммигранты в своей новой стране хотели сохранить какую-то память о родине. И они соответствующе называли города: Новый Диамант, Новая Октавия, Новый Актиум, Новый Стейнгард. Немало мизрахийцев тоже прибыло туда, в основном, представители низшей касты шухра из Шемшии, воспринимаемые в Новом Свете (так теперь называли Урукгэаш) как нормальные люди.

Обнаружение Урукгэаша также открыло людям существование такой цивилизации, как Перворождённые. Но этот народ не хотел вмешиваться в историю людей — и они так и остались в своём небольшом уже городе. Однако, люди через изобретателя Леона Турария, что прожил среди Перворождённых два года, получили доступ ко множеству технологий древнего народа: быстрый транспорт, магомёты, прочные и высокие дома, устройства по обработке информации. Сам же Леон, вместе с Шамданом, который избавился от титула Баала, основали в Масхонгарде университет Магии, Науки и Техники. Масхонская Гильдия Алхимиков впервые за несколько сотен лет смогла выйти из подполья, и её члены почти поголовно стали преподавателями в новом университете. В "храм науки", как его называли сами масхонцы, стали приезжать учится многие люди (и не только люди) со всех стран Вестланда. Наука Эрты зашагала вперёд семимильными шагами.

Ирвэн, убитый Хаммоном, вышел за пределы реальности родного мира в виде духа, сохраняемого пером Феникс. Но сфера огня, окружающая Эрту, исчезла — похоже, теперь боги простили народ Перворождённых за их преступления, и открыли Эрту для межмировых путешествий. Сам же Ирвэн, наследник Феникс, возродился из пепла — уже не в виде полуголема-полунежити с искуственным скелетом, а в виде полностью живого орка. Правда, само перо исчезло. Ирвэн оказался за пределами родного мира, но Феникс передала своему наследнику величайший в Универсуме дар — жизнь.

Армии Эрты были теперь вооружены не арбалетами, а магомётами. Правда, никто ни с кем не собирался воевать, ибо наступила эра мира, эра Гармонии. Что касается гомункулусов, они по приказу Ларратоса превратились в рабочих, восстанавливающих разрушенный Вестланд после войн.

Во время войны также был полностью разрушен и орден паладинов. Старый орден, орден Стали и Пламени. От него остались только два человека — Маркус Антоний и Эллинор. Маркус отлучил от ордена Элиддина, когда тот согласился отплыть с Ларратосом. Элиддин стал почётным рыцарем ордена Утренней Звезды. После того, как миссия Ларратоса была исполнена, он, ставший мировым героем, предложил Маркусу и Эллинору тоже вступить в Новый Орден — и те согласились.

На месте академий ордена Стали и Пламени были основаны академии ордена Утренней Звезды. В этот орден принимали кого угодно — вне зависимости от пола и расы. Было ещё отличие от старого ордена — орден Утренней Звезды признавал Хаос, как один из источников Силы, что можно использовать.

Как учил Ларратос, ставший ректором новой академии в Паладингарде (что был Баалгардом во времена Диктатуры), Хаос как таковой уничтожить нельзя — это одна из основных вселенских сущностей. Если бы Хаос был уничтожен, это нарушило бы равновесие Вселенной. Надо бороться не с самим Хаосом, а его слугами — демонами и шеддитами. Вообще, сами способности Хаоса, такие, как молния или удушье, не несут в себе ничего плохого — паладины старого ордена это так и не поняли. Но если они превращаются в доминанту, это — тревожный симптом. Паладин становится шеддитом. Ларратос учил в своей академии, как вырабатывать в себе поток нейтральных энергий Абсолюта, что помогают использовать Хаос, не подчиняясь ему.

Как учил Абдель Рахман, истинный шеддит, в отличие от Хаммона и его приспешников, не есть раб Хаоса — он подчиняет себе этот Хаос, вместо того, чтобы подчиниться ему. Сам Абдель Рахман и многие из его студентов тоже перешли в орден Утренней Звезды. И Ларратос понял истинный смысл пророчества об Избраннике и эре Гармонии. Шаддай не должен был уничтожить Хаос. Он должен был привести Хаос и светлые энергии Абсолюта к гармоничному сосуществованию, как это было показано на древнем мизрахийском знаке единства Света и Тьмы. В пророчестве говорилось: "Он вступит в союз с паладинами — и победит Абсолют. Он вступит в союз с шеддитами — и Хаос окажется в выигрыше. И наступит эра Гармонии". Похоже, речь шла не о выборе. А об объединении паладинов и разумных шеддитов в новый орден.

Только многие фанатики из шеддитов, подобные своим фанатизмом самому Хаммону и Бейлу Харизи, ни за что не согласились на объединение орденов. Собственно, из-за разногласий с Бейлом Абдель Рахман и стал шеддитом. Избавившись от титула Баал, Абдель, теперь друг Элиддина, вместе с ним возглавил академию Нового Ордена в Шалеме. Маркус Антоний стал ректором академии в Телисии.

Кстати, тот факт, что Ларратос и Арастиор — один человек, основатели Нового Ордена решили держать в секрете от всего остального мира. На всякий случай. Дабы не обвиняли спасителя мира, что он — скрытый шеддит.

Зарина наконец-то оставила Ларратоса в покое. Навсегда. Она поняла, что он больше никогда не будет её любить. И в Новом Свете, где она осталась перед битвой за Баалгард, она нашла нового мужчину. Того, с кем уже пыталась закрутить роман. Доктора Юлиуса Марра. Его предыдущая возлюбленная была убита шеддитами — и он вновь был свободен в этом отношении. Юлиус был рад, что Зарина, с которой он в своё время почти завёл близкие отношения, стала его женой. И они с Эраной стали очень близкими подругами.

Сам же Юлиус стал близким другом Ларратоса. И преподавателем масхонской академии паладинов. Однажды, весной 1623 года Ларратос прогуливался вместе с бывшим паленгенезистом по одной из аллей недалеко от дворца консула в столице — они отлучились туда из Паладингарда в командировку.

Внезапно Ларри увидел, что из гнезда гигантских пчёл (каждая — размером с крупную мышь) вылез полосатый жёлто-чёрный паук. Размером с кулак.

— Что это за тварь?! — изумился Ларратос.

— Паук-пчеловод, — ответил бывший биолог. — Тьма развеялась, вышло солнце, вот и набежали всякие твари с юга. Гигантские пчёлы, а за ними и этот милый паучок.

— Какой паук?

— Пчеловод. Гигантские пауки питаются гигантскими пчёлами — и спасают людей от угрозы, исходящей от этих насекомых. Часто бывает, паук залезает в улей — и атакует всю колонию. Но обычному пауку там очень тяжело выжить. Его выдают запах и внешность. Поэтому природа и создала паука-пчеловода. Он полосат — и пахнет, как пчела. Этот паучок беспрепятственно проходит в улей, и пчёлы принимают его за своего. А он их всех пожирает. Вот, хитрюга!

— Ты хочешь сказать, что этот паук проникает в тыл врага и уничтожает его базу изнутри? Паук-диверсант?!

— Именно! А всё благодаря окраске и запаху. Простому пауку там не выжить! Улей сам убьёт там простого паука.

Ларратос посмотрел на полосатого паука — и тут же почувствовал в нём родственную душу, будто когда-то вёл такой же образ жизни...

Почему будто?! Действительно, когда-то вёл! Ларратос вспомнил! Он вспомнил, при каких именно обстоятельствах он, будучи Арастиором, перешёл на сторону Хаоса! Перед глазами Ларратоса возникло видение.

Он выполз из опасного демонического мира, который убивал его, подавлял светлую сущность — об этом уже было видение, в землях Перворождённых. Под небом родной Эрты, пусть и чужого континента, паладину дышалось легко. Очень легко. Он подошёл к Уруулу Нуйгуму:

— Уруул! Я убедился, что не могу уничтожить Хаос! Мне не выжить в демоническом мире! Я — светлый, сама атмосфера мира давит на меня.

— Да, Арастиор. Хаос нельзя уничтожить, как одну из основ Мироздания. Но можно вести борьбу с его адептами.

— Как?! Я не хочу вести борьбу на нашей территории! Я не хочу допустить этих ублюдков в наш мир! А в их мирах я гибну, потому что я светлый!

— А если тебе перестать быть светлым? Тогда ты сможешь существовать в этих мирах — и вести войну с демонами.

— Но я стану шеддитом. Я сам уподоблюсь этим демонам. Хаос поглотит меня — и вполне возможно, что я стану их союзником. Я этого не хочу.

— Ты особенный, Арастиор. Я никогда не сталкивался с такой крепкой силой воли даже у Перворождённых. И я уверен, что ты не станешь шеддитом. Хаос не поглотит тебя — ты сам его поглотишь.

— Но я же перейду сам на сторону Хаоса!

— Но ты не станешь его рабом. Станешь повелителем, который пользуется Хаосом, лишь когда захочет.

— Тёмным Лордом, владыкой Хаоса?!

— Да. Но я уверен, Хаос, хотя и изменит твою ауру, не повлияет на твою душу. Иди же в храм Хаоса — и там его духи создадут тебе мантию Тёмного Лорда.

Арастиор зашёл в храм Хаоса — и через минуту вышел из него в чёрной мантии.

— Я чувствую резкие изменения в твоей ауре, Арастиор, — сказал Уруул. — Но чувствуешь ли ты изменения в своей душе?

— Похоже, Хаос меня слегка раскрепостил. Но не более того. Я не ощущаю себя злым. Я просто принял Тьму для того, чтобы иметь возможность проникнуть в её сердцевину — и уничтожить её изнутри.

— А теперь войди в портал, Тёмный Лорд. Несмотря на твоё доброе сердце, по ауре ты мало отличим от этих демонов. И они поначалу будут принимать тебя за своего. Атмосфера демонических миров более не будет губить тебя.

И Арастиор вошёл в один из миров. Под красным небом ему не дышалось тяжело — наоборот, ощущался прилив сил. Рядом с образовавшимся порталом проходил красный демон-перворождённый. Он был одет в форму солдата, на поясе его болтался меч из Небесной Стали.

— Эй, ты! — крикнул демон. — Кто ты такой, покарай тебя светлые боги?! Что ты здесь делаешь?!

— Я тут для того, чтобы покончить с тобой и твоими сородичами, — произнёс Арастиор и кинул в демона меч. Пылающий красным огнём. Меч поразил демону сердце, но он успел схватиться за какое-то устройство, находящееся в кармане, и тут же набежала троица демонов. Арастиор прыгнул прямо к ним, на ходу рубя их мечом.

После того, как те демоны были повержены, Арастиор, осторожно идя по миру — в тени Абсолюта, устраивал внезапные атаки на одиноких демонов или на их группы.

Покинув этот демонический мир, Арастиор пошёл странствовать по следующему. Также убивал одиночных демонов или небольшие группки. Так он путешествовал где-то в двадцати демонических мирах. И вскоре его знали как могущественного демоноборца. Но только на горизонте появлялась армия врага, Арастиор бежал из мира. Но где-то в мирах третьего десятка ему встретился сюрприз. Оказалось, демоны набирают могучие армии для вторжения в различные миры — в том числе и Эрту, называемую ими Укун. Вторжение в Эрту, на историческую родину Перворождённых должно подготавливаться долго: четыре-пять веков. Надо успеть противопоставить что-то.

Но Арастиор, каким бы сильным он не был, ничего не мог в одиночку противопоставить мощи демонических миров. Попрощавшись с Уруулом, Арастиор зашёл на корабль "Могучий Альбатрос" — и поплыл на свою родину. В дневник он записал всё, что произошло с ним в землях Перворождённых.

Стоп! Дневник! — подумал Ларратос. — Арастиор вёл дневник! То есть я вёл дневник. Я вспомнил, он лежит в старом дворце периода Первой Республики. В верхнем ящике письменного стола, закрытом на замок. Ларратос побежал по направлению к старом дворцу консула. Во дворце он заскочил на второй этаж. Просмотрев внутренним оком все столы, паладин сломал силой Абсолюта ящик одного из них. Там действительно находились дневники. Ларратос, взяв их, побежал в парк, где прогуливался с Юлиусом. Он сел на скамейку и принялся читать дневник. Вслух.

1223 год.

Я вернулся из странствий. Многие заметили, что я стал хмурым и мрачным. Мне удаётся скрывать свои эмоции, на самом деле я просто в отчаянии. Они не видели то, что видел я. Демоны готовятся атаковать наш мир. Надо как-то противодействовать им!

Решено! Я буду действовать сам! Надо собрать армию паладинов и нанести удар по демонам. Армия паладинов, обученная мной, будет значительно сильнее, чем все эти демонёныши!

Нет! Не получится! Паладин не может выжить под небом демонического мира. Но выход же должен быть! Не может быть, чтобы наш мир был обречён.

Выход есть. Там, где не справятся паладины, самое время выйти на сцену шеддитам. Эти не погибнут под демоническим солнцем и небом. Миры Хаоса будут для них родными.

Но где взять армию шеддитов?! Единственный выход — обучить самому. Большинство наших паладинов слишком недальновидные, чтобы понять угрозу извне. И понять, что иногда шеддиты могут оказать нашему миру пользу.

Поэтому надо избавиться от ордена. Многие из твердолобых фанатиков вместо того, чтобы выделить для моей армии бойцов, предадут меня анафеме — и объявят меня самого сосредоточием мирового зла. У меня нет времени отвлекаться на эту мышиную возню в то время как демоны грозят всему миру. Орден надо расформировать, а паладинов — изгнать из страны.

Но кто я такой чтобы это сделать?! Я не хочу становиться главой ордена. Вообще, если я останусь в ордене, самые сильные паладины могут заметить во мне Хаос — и обвинят в том, что я якобы приспешник демонов. Лучше покину орден — и скажу, что моя миссия была невыполнима. А сам продвинусь в верха власти — и расформирую орден.

1236 год

Мой друг Оникс Рейнс считает меня надёжным служителем ордена, паладином, что чтит его устав. Некроманты считают меня фанатичным шеддитом. О том, что я веду двойную игру, знают лишь генерал Коринфос и Зарина. Они знают, что я — и консул, и владыка шеддитов одновременно. Может, они догадываются, что я веду тройную игру. Никто не знает, что моя истинная цель — легализовать шеддизм, дабы создать тёмную армию вторжения. Вторжения в демонические миры, дабы спасти наш собственный. Сами шеддиты, считающие меня своим, не догадываются, что они лишь пешки в партии, где я, король с чёрной короной, играю белыми. Большинство шеддитов — тупые и злобные создания. Их нельзя посвящать в мой истинный план — до тех пор, пока они не войдут в демонические миры.

1237 год.

Канис Эсквилл, вполне сильный паладин, стал шеддитом. Я дал ему титул владыки и имя Хаммон. Похоже, этот парень родился для того, чтобы стать шеддитом. Силы много, а мозгов ноль. Тупой, злой и сильный.

Правда, произошёл один неприятный случай: я убил паладина. Первый раз в жизни — и надеюсь, последний. О, Камриэль, прости мне этот грех: я лишь защищался. Слава Богам, почти всех их убил Канис. А напали на меня паладины по наводке юного адепта Элиддина аль Кахаби. Элиддин гораздо умнее своего друга Каниса, но он увидевший во мне Хаос, так и не удосужился заглянуть в самую глубину моей сущности, где увидел бы свет.

Теперь я враг ордена. Ибо во мне видят только тёмного владыку шеддитов. Похоже, мирно решить конфликт не удастся. Я приказал Канису стать во главе армии Смерти — и захватить Паладингард. Желательно как можно большее количество паладинов оставить в живых

1237 год.

Паладингард наш! Можно начать активное обучение шеддитов! Новоиспечённый владыка Хаммон сам станет одним из учителей. Хаммон, будущий генерал в битвах на адских землях, пока не знает о предназначении, что я ему приготовил. Он видит во мне только Тёмного Властелина. Не буду пока его разочаровывать.

1237 год.

Пора приготовиться и ко вторжению в логово Азазеля, властителя империи Укбуфур, наследника Шахриэля. Азазель обитает не просто в демоническом мире. Его империя находится в одном из центров вселенского Хаоса. Проще говоря, центр его империи прямо в аду — в одном из его кругов. Даже простые демоны не могут там выжить — настолько там велика давящая хаотическая мощь. Я должен явиться туда — и сразиться с владыкой демонов — один на один.

Но для этого я должен сам вынести адские условия недр Хаоса. Поможет мне в этом шлем Тарадаша, артефакт, выкованный Шахриэлем прямо там, в аду. Мне удалось, прибегнув к помощи придворных астрологов вычислить его местоположение.

Я послал за ним владыку Хаммона. Канис слишком туп, чтобы осознать его истинное предназначение. Для него самое важно в мире это только сила, власть и подчинение энергиям Хаоса. Я уверен, что Хаммон не увидит в шлеме Тарадаша ничего кроме обычного источника силы.

На этой записи дневник закончился.

— Вот так сюрприз, — произнёс Юлиус. — Выходит, Арастиор... то есть ты, по-настоящему не перешёл на сторону Хаоса. Ты поглотил Хаос, но так и не стал его рабом.

— Если бы не Хаммон, я бы не потерял ту старую личность, — ответил Ларратос. — И я убедился, что тот я, предыдущий был истинным паладином — не хуже, чем я нынешний.

— Что же ты будешь делать?

— Я более не являюсь наставником шеддитов. Однако, мы обучаем паладинов с нейтральной аурой, которые тоже способны к использованию сил Хаоса — и выживанию в демонических мирах. Придётся собирать новую армию вторжения. Теперь шлем Тарадаша у меня и никакой Хаммон его не отнимет

— Разве эра Гармонии не наступила?

— Ты прав, Юлиус. В мире Эрта наступила эра Гармонии. Но она ещё не наступила во всём Универсуме. Нам предстоят новые бои — но уже не под этим небом.

* * *

Начался май. Наступила поздняя северная весна. Старый лесничий дед Антип сидел на берегу озера, рыбачил и покуривал махорку. Было деду около семидесяти лет, он был бородат, носил белую рубаху и плетёные лапти. Пятьдесят лет Антип проработал лесником в Медвежьем Бору. И кроме его с бабкой на длину сорока вёрст более нигде не было людей — ближайшим городом был Древгород.

Дед задумчиво смотрел в воду. Вот уже двадцать лет, как самый младший из его сыновей покинул дом. Сыновья редко пишут Антипу письма, внуки — тем более. Тяжело старику жить с одной бабкой.

Вдруг в небе, в высоте десяти саженей что-то появилось — и плюхнулось в реку. Это явно был человек.

— Шо-же такое?! — произнёс дед. — Слыхал я, шо народ может с небесов падать. Но только колдуны и страхолюды. Но шоб здеся, в Медвежьем Бору?!

Старик пригляделся — в воде бултыхался белобрысый парень в зелёной мантии. У него были голубые глаза и нос картошкой. Сам парень был высок, а возраст его был около тридцати лет. На поясе незнакомца висел вычурный меч. А на спине находился рюкзак.

— Эй, паря, ты хто? — спросил дед. — Ты колдун? Али, по мечу видно, мож ты из ентих... Как их там? Сумеречных Клинков?

Парень пожал плечами, помотал головой — дал понять, что он не понимает речь деда.

— Чужестранец ты, да? — спросил старик. — Ну и откель ты, паря? Явно не южанин. На степняка с востока не похож. Рожа не жёлтая. Может, ты с запада? С империи Айрос?

— Парень, показав ладонью себе на грудь, произнёс фразу, закончившуюся именем Апион. Похоже, он представился.

— Апион. Апион, ты шпион? Хе-хе! — улыбнулся дед Антип. — Ну кем же тебе быть, чужак, коль ты по-нашенски не говоришь, да ещё с таким странным мечом ходишь. Мож ты из Сумеречных Клинков, паря?

Парень достал из рюкзака какую-то штучку, что-то в ней провернул, затем произнёс что-то на своём языке, и из штучки раздался его же голос:

— Где я? И кто ты?

— Ишь ты, колдун! По-нашенски говорить научился!

— Слушай, отец, я не хочу тебе вредить, хотя могу. Отвечай на мой вопрос.

— Не кипятись, колдун. Ты в Медвежьем Бору. А меня Антипом зовут. Лесничий я тут. Давненько у нас с бабкой гостей не было. Пойдём со мной.

И странный парень пошёл за дедом.

Но это, как говорится, уже другая история.

* * *

Стояла осень 1623 года. По одной из улиц города Новая Октавия, что в стране Маринтия, шли два иммигранта. Это были молодые люди в возрасте слегка за двадцать. Эта парочка несла в своих руках чемоданы. Оба они были высоки, только один был худой, а другой обладал мускулатурой побольше, чем у мощного орка. Более ничего не выделяло этих мигрантов среди других людей, кроме цвета их зрачков. Он был красным.

Но мало ли, какого цвета глаза у человека. Главное, чтобы он хорошо трудился на благо своей новой страны. Этих мигрантов пока поселили в один барак — и нашли им работу в городской страже. Их снабдили пистолетами, сделанными по образцу магомётов.

Мало кого в Маринтии интересовало прошлое иммигрантов. Но у этих двоих прошлое было очень интересным. Они уехали со своей родины — из Масхона. Ранее верные слуги диктатуры, они стали диссидентами в новом демократичном Масхоне. Никто не хотел их брать на нормальную работу, в армию или в стражу — потому что они ранее были шеддитами. Но в орден новых паладинов не вступили, и от своего прошлого не отреклись.

— Как хорошо, Гэдберт, что здесь, в Маринтии никого не интересует наше прошлое, — сказал мускулистый парень.

— Абсолютно с тобой согласен, Вильтран. Истинный владыка шеддитов вернулся и победил Хаммона — но потом объявил себя паладином. И мы остались не у дел.

— Гэдберт, мы же могли сами вступить в новый орден. Паладины Утренней Звезды тоже могут использовать Хаос. Даже наш ректор вновь стал паладином. И Истинный Владыка. Почему мы не можем пойти по пути Гармонии?

— А потому, Вильтран, что люди так устроены. Пока есть ордены магов, паладинов и им подобных, их представители в большинстве своём всегда будут делиться на светлых и тёмных. Хотя Новый Орден использует и те и другие энергии, он существует для борьбы со злом, а не для доминаторства и уничтожения слабых.

— Но ордена шеддитов больше нет. Мы можем либо стать паладинами, либо оставаться простыми людьми.

— Нет, Гэдберт, ошибаешься, — произнёс худощавый молодой человек, и его красные глаза загорелись. — Мы создадим свой собственный орден шеддитов — и станем там царями и богами. Придумаем себе имена позвучнее, наберём последователей, а потом — образуем собственную империю — здесь, в Маринтии, новой стране, где никакая власть ещё толком не устоялась.

— Я согласен, дружище, — ответил мускулистый парень.

Но это — тоже другая история.

КОНЕЦ

Ноябрь-декабрь 2006

Миля намейрусов — около 0,95 гиперборейской версты.

Некромант способен после смерти принять облик морозного лича, нежити, наделённой способностями к колдовству.

Вообще-то Ларратос переименовал слайдер, но Ирвэн упорно продолжает использовать то название, которое сам дал своему судну.

Заклятия, уменьшающее размеры предмета. Пользуется популярностью среди воров и грабителей — так проще унести награбленное.