Сталь и Пламя. Том четвёртый. Возвращение Утренней Звезды

Старик пригляделся — в воде бултыхался белобрысый парень в зелёной мантии. У него были голубые глаза и нос картошкой. Сам парень был высок, а возраст его был около тридцати лет. На поясе незнакомца висел вычурный меч. А на спине находился рюкзак.

— Эй, паря, ты хто? — спросил дед. — Ты колдун? Али, по мечу видно, мож ты из ентих... Как их там? Сумеречных Клинков?

Парень пожал плечами, помотал головой — дал понять, что он не понимает речь деда.

— Чужестранец ты, да? — спросил старик. — Ну и откель ты, паря? Явно не южанин. На степняка с востока не похож. Рожа не жёлтая. Может, ты с запада? С империи Айрос?

— Парень, показав ладонью себе на грудь, произнёс фразу, закончившуюся именем Апион. Похоже, он представился.

— Апион. Апион, ты шпион? Хе-хе! — улыбнулся дед Антип. — Ну кем же тебе быть, чужак, коль ты по-нашенски не говоришь, да ещё с таким странным мечом ходишь. Мож ты из Сумеречных Клинков, паря?

Парень достал из рюкзака какую-то штучку, что-то в ней провернул, затем произнёс что-то на своём языке, и из штучки раздался его же голос:

— Где я? И кто ты?

— Ишь ты, колдун! По-нашенски говорить научился!

— Слушай, отец, я не хочу тебе вредить, хотя могу. Отвечай на мой вопрос.

— Не кипятись, колдун. Ты в Медвежьем Бору. А меня Антипом зовут. Лесничий я тут. Давненько у нас с бабкой гостей не было. Пойдём со мной.

И странный парень пошёл за дедом.

Но это, как говорится, уже другая история.

* * *

Стояла осень 1623 года. По одной из улиц города Новая Октавия, что в стране Маринтия, шли два иммигранта. Это были молодые люди в возрасте слегка за двадцать. Эта парочка несла в своих руках чемоданы. Оба они были высоки, только один был худой, а другой обладал мускулатурой побольше, чем у мощного орка. Более ничего не выделяло этих мигрантов среди других людей, кроме цвета их зрачков. Он был красным.

Но мало ли, какого цвета глаза у человека. Главное, чтобы он хорошо трудился на благо своей новой страны. Этих мигрантов пока поселили в один барак — и нашли им работу в городской страже. Их снабдили пистолетами, сделанными по образцу магомётов.

Мало кого в Маринтии интересовало прошлое иммигрантов. Но у этих двоих прошлое было очень интересным. Они уехали со своей родины — из Масхона. Ранее верные слуги диктатуры, они стали диссидентами в новом демократичном Масхоне. Никто не хотел их брать на нормальную работу, в армию или в стражу — потому что они ранее были шеддитами. Но в орден новых паладинов не вступили, и от своего прошлого не отреклись.

— Как хорошо, Гэдберт, что здесь, в Маринтии никого не интересует наше прошлое, — сказал мускулистый парень.

— Абсолютно с тобой согласен, Вильтран. Истинный владыка шеддитов вернулся и победил Хаммона — но потом объявил себя паладином. И мы остались не у дел.

— Гэдберт, мы же могли сами вступить в новый орден. Паладины Утренней Звезды тоже могут использовать Хаос. Даже наш ректор вновь стал паладином. И Истинный Владыка. Почему мы не можем пойти по пути Гармонии?

— А потому, Вильтран, что люди так устроены. Пока есть ордены магов, паладинов и им подобных, их представители в большинстве своём всегда будут делиться на светлых и тёмных. Хотя Новый Орден использует и те и другие энергии, он существует для борьбы со злом, а не для доминаторства и уничтожения слабых.

— Но ордена шеддитов больше нет. Мы можем либо стать паладинами, либо оставаться простыми людьми.

— Нет, Гэдберт, ошибаешься, — произнёс худощавый молодой человек, и его красные глаза загорелись. — Мы создадим свой собственный орден шеддитов — и станем там царями и богами. Придумаем себе имена позвучнее, наберём последователей, а потом — образуем собственную империю — здесь, в Маринтии, новой стране, где никакая власть ещё толком не устоялась.

— Я согласен, дружище, — ответил мускулистый парень.

Но это — тоже другая история.

КОНЕЦ

Ноябрь-декабрь 2006

Миля намейрусов — около 0,95 гиперборейской версты.

Некромант способен после смерти принять облик морозного лича, нежити, наделённой способностями к колдовству.

Вообще-то Ларратос переименовал слайдер, но Ирвэн упорно продолжает использовать то название, которое сам дал своему судну.

Заклятия, уменьшающее размеры предмета. Пользуется популярностью среди воров и грабителей — так проще унести награбленное.