— О многом пока не знаю, но у меня есть две находки, которые выглядят даже, на мой взгляд, очень необычно. Хотел посоветоваться о том, как с ними поступить. На теле "ушедшего" я нашел вот это, — Игорь развязал шнурок на поясной сумке и извлек браслет из серебристых пластин.
Семь блестящих квадратов, соединенных кольцами из того же металла, повисли в руке парня, вызвали эффект, похожий на недавний сюрприз с отрубленной головой. Ярл на некоторое время замер, и попытался что-то произнести, но не смог извлечь ни звука. Казалось, даже ледяное спокойствие его телохранителей на мгновение дало трещину.
— Твоя удача удивительно велика, — наконец задумчиво проговорил правитель, снова расслабленно откинувшись на троне. — Ты меня сегодня второй раз удивляешь так, как многие не сумеют за всю свою жизнь.
— Наверное, мне стоит этим гордиться, — неуверенно хохотнул парень. — Но в чем собственно дело?
Вместо ответа, Эрвин стал возиться с завязками на левом наручи. Кожаное приспособление, усиленное бронзовыми пластинами, прикрывало руку от ладони до локтя. Снять его в итоге помог стоящий слева телохранитель. И вот через минуту, на вытянутом чуть вперед и вверх запястье заблестел очень знакомый браслет.
— Да, точно такой же, — верно прочитав мысли Игоря, ярл усмехнулся и уточнил, что только он состоит из пяти, а не семи частей. — Ты же уже знаешь, что стражи и жрецы храмов могут удерживать в себе силу жизни не больше суток? Но раненных в битве, после которой мы встретились, я спасал на четвертый день после выезда из Эверберга. Как думаешь. Почему это было возможно?
Бросив внимательный взгляд, на браслет в собственных руках, Игорь перевел глаза на запястье собеседника и снова на свою находку.
— Теперь я, конечно, понимаю, что это как-то связано...
— В пяти квадратах на моем запястье, помещается почти двойной запас моих сил, и если бы не этот браслет, я не смог бы спасти всех выживших в бою в том ущелье. Носи его всегда, мы наполним его силой, но помни: обладание такой ценностью необходимо скрывать! Пока верни его в кошель, и когда начнешь использовать, пусть он всегда будет прикрыт чем-нибудь.
— Но я же не страж и не жрец, мне он зачем? — удивился Игорь. — Какая в нем польза, если тебя не окажется рядом?
— Это твой шанс выжить в бою. Если, конечно, не отрубят голову или не снесут руку с браслетом. Он действует, почти так же, как и "Сердце Жизни" в пирамидах. Способен лечить сам, для него не нужны умения. Если внутри будет сила, то ранение в обычном случае даже смертельное, не убьет тебя.
— И если, победители не добьют после боя, конечно, — впервые подал голос один из телохранителей ярла, тем самым подтвердив настоящую необычность ситуации.
— Или так, — рассмеялся правитель. — А что за "вторая находка"? Наверное, хочешь расспросить о новом кинжале, на твоем поясе? Так можешь быть уверен, это и правда, необычное оружие. В древности их специально ковали для победы над жрецами или стражами пирамид. Он убивает не сразу, но дает хоть какой-то шанс обычному воину.
— А они бывают только бронзовые? То есть дело именно в металле или что-то необычное есть в самом кинжале?
— Никто не сможет ответить на этот вопрос. В те времена не знали железа, а сейчас такое оружие не делают. Не умеют. Воины-жрецы, кстати, сродни таким как я. Поэтому они и носят хорошую железную броню, чтобы хоть как-то защититься от подобного оружия.
— Ого! — Игорь извлек кинжал из-за пояса и стал его внимательно осматривать. — Вот это изображение пирамиды, есть на всех таких клинках?
— Да, и на мечах, и на наконечниках копий. Говорят, только стрел таких не делали. Некоторые мудрецы считают, что необходим какой-то минимум металла.
— Спасибо, это было познавательно. Только я хотел спросить совсем о другом, — Игорь извлек из поясной сумки золотую шейную гривну. — Вот, это я снял с остатков тела прежнего владельца кинжала.
И тут ярл вскочил с трона, вытянув руку в сторону гостя. Минут пять под сводами тронного зала гремело что-то явно нецензурное. Завершив спич тирадой про неуемных пришельцев, он обреченно хлопнул ладонью по колену, и снова вернулся на место.
— А? — подал голос парень, под жизнерадостное ржание телохранителей.
— В моих словах нет обиды твоим родителям или тебе самому. Просто ты сегодня меня поразил. Запомни, твоя удача так велика, что опасна. Опасна не только тебе, но и всем нам!
— ...простите.
— О, тут нет твоей вины... торквес, который ты держишь в руках, я признаю его твоей честной добычей и собственностью, но прошу — отдай его мне, и не упоминай ни при ком об этом. До того момента, пока я не скажу, что можно, или даже нужно!
— У меня нет ни малейшего повода не доверять, поэтому, конечно, отдам. Только... все равно хотелось бы знать, — Игорь виновато улыбнулся, и развел руками.
— Это твое право! Золотой торквес с застежкой в виде переплетенных лошадиных шей сможет описать пусть и не каждый мальчишка-фриз, но те, кто постарше, уж точно... — в это время один из хускарлов бережно, и даже благоговейно принял украшение, передав его ярлу. — Наш союз называют "кинефаты", но в нем почти у всех есть свои имена. И только три племени называются кинефатами не в общем, а потому что это их родовое имя. Одних зовут "озерными", и они держат земли на восход от нас, вокруг крупного озера. Вторых называют "морскими", за то, что почти все их дома на побережье и на нескольких мелких островах. Ну и самые главные среди них — "белые кинефаты". Почти тысячу лет из их числа выбирали наших конунгов, но около трехсот лет назад, шесть следующих по силе племен как-то смогли тайно сговориться и, собрав, почти пять тысяч воинов, осадили последнего конунга в его охотничьем замке. Охрана смогла отбить первые, самые неожиданные и оттого опасные штурмы, смогла послать весть о происходящем союзникам, но на следующую ночь кто-то указал тайный ход и крепость пала. Когда подмога все же пришла, им показали голову, насаженную на копье. Силы были почти равны, битва получилась кровавой, но победителя в ней не было.
— А для чего они бунтовали, что помешало выбрать другого правителя?
— Правильно. Хотя моих предков не было ни в одном, ни в другом войске, известно, что планы были именно такими. Но младший брат конунга смог пробиться сквозь ряды и зарубил того, кто претендовал на трон. Правда, в том же году его самого отравили. В итоге кинефаты свою честь сохранили, но власть сейчас за Советом достойных.
— А кто в него входит?
— Ну и я в том числе. Все предводители племен собираются раз в год в Бувайе (55) судят накопившиеся споры и решают, кто теперь станет конунгом. На моей памяти ни разу даже не голосовали по этому поводу, — пренебрежительно отмахнулся ярл. — Так вот этот знак и тело конунга после битвы вернули его родне. И он мирно лежал в сокровищнице многие годы, но почти двадцать лет назад, так сложилось, что белые кинефаты почти сумели снова взять власть.
(55) Бувайя (протогерманские корни [bu-, buwi-] жилище и [-aujo] остров "земля окруженная водой") — название города-острова, расположенного в устье Рихаса. Считается самым крупным поселением прибрежных земель, и неформальной столицей всех фризов.
— Ох уж это "почти"...
— Да, потомок, который на это претендовал, пропал вместе с отрядом ближайших телохранителей. Теперь в наших землях на одну тайну меньше, но помни, сейчас никакой пользы от славы не будет. Если, конечно, ты не планируешь просто переплавить золото, а рассчитываешь получить настоящую пользу от находки...
* * *
Раннее утро у Долины ушедших
(16 ноября 2017 года по "земному" календарю)
Проснулся Анвар затемно, с первыми кашеварами. Растерев по-стариковски подмерзшие пальцы, он подумал, что у того непонятного статуса, с которым отправился в поход, все-таки есть свои плюсы: по крайней мере никто не навешивает обязанностей, и можно вволю выспаться.
"Хотя спать-то и не хочется, — улыбнувшись сам себе, пожилой мужчина понял, что все-таки не стоит больше лежать. — Так и совсем задубенеть можно..."
Подбросив в едва подсвечивающее кострище, архитектор принялся раздувать временный очаг. Кто-то из наемников еще с вечера заботливо заготовил веток. Пламя почти мгновенно охватило хвойный сушняк, и Анвар пристроил на то же самое место остатки вчерашнего чая. Одновременно, откуда-то сзади потянуло мясным духом, а между деревьями, со стороны стада мелькнула массивная фигура одного из хускарлов-часовых.
"Вот кому спи не спи, а расслабиться нельзя", — одобрительно подумал архитектор.
Шебутной земляк все еще спал, доверчиво приоткрыв бородатый рот. Время от времени парень начинал похрапывать, и было отчетливо видно, что тонкая струйка слюны пропечатала подбородок. Отвлекшись на подходящего к огню Карла (в отряде которого вместе с ним самим было двенадцать человек, но Игорь почему-то упорно продолжал его называть "десятником"), мужчина повернулся, собираясь позвать притихшего "главу золотоискателей", и споткнулся об уверенный взгляд своего юного спутника.
В глазах журналиста не было и следа сна. Губы были сложены в доброжелательную полуулыбку, но глаза оставались... не равнодушными, а скорее — незаинтересованными. Анвар в очередной раз поймал себя на мысли, что они все заметно изменились, но Игоря его приключения "отформатировали" сильнее всего. В журналисте и прежде хватало собранности и какой-то основательности что ли, но вот этого отстраненного оценивающего взгляда раньше вроде не случалось.
"Мы, жители мегаполисов, обычно склонны бросать такие взгляды в качестве своеобразного вызова. Мол, из какого ты района? Смысл жизни есть, а если найду?!"
Но в глазах Игоря ничего такого не читалось. Никаких вызовов. После недавнего "приключения", в них поселилась готовность. Не та, которая заставляет смотреть из подобья или наоборот, высоко задрав нос. А скорее способность принять любое событие без излишних умствований или ненужного отрицания.
— Как прошла ночь? — землянин выпрямился и сел на своем лапнике, одновременно с Карлом, занявшим свое вчерашнее место у загудевшего огня.
— Все хорошо! Даже хищники не попытались побеспокоить табун. Фирд тоже спокоен, хотя многие, уже догадались, куда мы идем.
— Когда мы собираемся перебираться на ту сторону?
— Думаю, через пол стражи все будут готовы.
"Пол стражи — это около часа... ну да, вряд ли понадобится возиться дольше", — подумал Анвар, снова невольно отметив, как естественно у земляка поучается выглядеть и правда, предводителем экспедиции.
— Анвар, вы захватили с собой несколько кусков плотной белой ткани, как я просил?
— Да, конечно!
— Вот, — Игорь протянул небольшую продолговатую бронзовую фляжку с петлей, очевидно, для ремня. — Это такая хитрая чернильница, не знаю, правда, из чего сделаны сами чернила, но ярл заверил: ее удобно носить на поясе, и жидкость хорошо "пишет" на ткани. Я подумал, вам вряд ли будет интересно просто туристом ходить. Не против подработать писарем? Буду должен вам лично 20 серебряных гельдов и премию, если, конечно, что-нибудь все-таки найдем. Хорошие деньги, соглашайтесь!
— Действительно, буду даже рад, но не надо...
Уже начав говорить, старик уловил дурашливое выражение лица, и с благодарностью понял, что в последнее время такое поведение Игорю было почти не свойственно даже внутри их крыла, среди своих. А сейчас он так подчеркнуто театрален, очевидно, пытаясь помочь ему преодолеть возможную неловкость.
— ...даже не знаю, — почувствовав непонятное облегчение, Анвар уточнил капризным голосом. — По-моему, не так уж много вокруг кандидатов, с высшим, еще советским образованием. — Хозяин, не жмись! Как можно сравнить грамотного человека, и, например, конюха?! Маловато будет!
* * *
Сегодня был обычный безоблачный день, и здесь в высокогорье, небо казалось особенно близким и каким-то родным. Но некоторое напряжение чувствовали даже кони. Иногда непонятно из-за чего они начинали волноваться, и опытным бондам приходилось приложить заметные усилия, чтобы заставить их подчиниться. Закончив с завтраком и сборами, караван довольно легко преодолел пролом в скалах, и большую часть пути до точки назначения. Отряд притормозил только метров за сто от взломанного некрополя.
Изобразив насколько возможно невозмутимость, Игорь приказал выделить трех вьючных лошадей, и в сопровождении нескольких человек, и объяснил, где нужно собрать припрятанную в прошлый раз гарантированную добычу. Немного попорченного временем оружия, элементов брони и инструментов, там было достаточно, чтобы, по крайней мере, покрыть основные расходы на экспедицию.
— Остальные пусть подождут здесь, — уточнил экс-журналист. — Я пойду туда пока один, и гляну все ли так, как мы с ярлом планировали...
Путь от пролома и вниз, на этот раз был преодолен куда как быстрее. Единственная заминка случилась у той самой, проседающей под весом путешественников площадки. Парень почти минуту простоял, решаясь все же наступить на нее, и после этого, еще два пролета потребовали почти незаметных усилий.
Украшенная медным пластинами двустворчатая дверь была не заперта, и приоткрыта, очевидно, еще с того момента, как жилец вылез на верх и лишился возможности что-то предпринять. Трудно суетиться, если тебя разобрали на "запчасти".
"Надо же, а гаденыш был изрядным эстетом! — произвести вывод вслух вывод Игорь не решился, но его логичность не признать не мог. — Красиво!"
Землянин просунув в гостеприимно распахнутый проход сначала факел, а потом и любопытную голову. Первым бросалось в глаза огромное ложе из листовой бронзы, украшенное узорами в виде двуконных четырехколесных повозок, и сражающихся между собой стилизованных изображений воинов с луками, копьями и мечами. Пятно пыли, отпечатанное на нем, четко указывало, что недавний противник лежал именно здесь. Поразительными были восемь ножек в виде бронзовых фигур женщин с котлами на головах, поддерживающих поднятыми вверх руками "топчан", и балансирующие при этом на одном колесе каждая.
"Ну и кто теперь мне скажет, что больничные каталки изобретены в XIX веке? — подумал исследователь, войдя в огромную комнату, с теряющимися в темноте стенами. — Действительно, очень красиво..."
Простота узоров и форм, оставляла впечатление не ограниченности, а скорее совершенства и завершенности. Бронзовые находки при этом не закончились. Из того же сплава было сделано множество рогов для питья, тарелки, блюда, и просто огромный блестящий котел. Наклонившись и попробовав сдвинуть крышку, Игорь поразился тому, что он оказался полон.
"Блин, да это же мед?! Наверное, литров пятьсот — не меньше... — сделал вывод археолог, понюхав засахарившуюся поверхность. — Чувак, очевидно, не голодал, когда просыпался..."
От таких мыслей глубоко под землей по спине пробежали просто слонообразные мурашки, но Игорь уже почувствовал "золотую лихорадку", и так просто сбежать просто бы не смог. На небольшом столике у ложа, лежала целая куча всевозможных золотых украшений. Учитывая, что ценности этим не ограничивались, можно было предположить, что шейная гривна, покрытая еле различимыми в темноте повторяющимися изображениями всадников, широкие браслеты, пояс, собранный из золотых же резных прямоугольников, и кожаная обувь, покрытая тонкими желтыми пластинами — все это именно личные вещи, в которых хозяин некрополя "засыпал".
