— Откуда такое взял?
— Ну, сам посуди: те дни чужак ездил на полночь и закат, последние — на восход...
У давних приятелей были темы, по которым они проявляли трогательное единодушие. Ну, например, что у молодой вдовы из Серых Цапель, что живет в нижнем городе, грудь — что надо. Или пиво, которое они пили двумя днями ранее в корчме, моча. И дать бы хозяину в рыло, да ведь не пустит поганец больше.
В общем, им было в чем соглашаться. Но если находись о чем поспорить — тут удержу хирдманы не знали. Азартней их во всей дружине ярла Эрвина было воинов не сыскать! Тут вроде — безделица какая, ну мало ли кто куда ездит?! Повод вроде и не особо важный, но побиться об заклад они успели.
Поспешившие на свои места, чтобы избежать слишком личного внимания десятника, следующим утром, однако, рядом с новой сменой стояли оба. Когда оставшийся в неведении, что стал предметом столь пристального внимания Игорь взял направление строго на юг, в мире добавилось определенности.
Нет, про бывшего журналиста никто из воинов больше особо не поминал. Просто любой местный, зная все обстоятельства дела, не прибегая к рунам, теперь смог бы предсказать: когда вечером приятели двинут в корчму, пить станут оба, а платить — лишь один. И победитель и проигравший наконец-то успокоенные отправились отсыпаться. Сам "виновник" торжества в это время все так же мирно пылил в сторону гор.
Как ни странно, но житель земного XXI века оказался носителем хотя бы одного из множества необходимых нынешним местам и временам умений. Речь о верховой езде.
Родители Игоря в детстве переехали в деревню. Живя в таком месте трудно удержаться вдали от этих постоянно жующих, остро пахнущих, и одновременно таких замечательных животных как лошади. А уж если папа с мамой много лет еще и держали свой небольшой табун...
Однако невозможно однажды научиться подтягиваться, потом двадцать лет пролежать, но при случае все же повторить школьный рекорд. Долгие верховые прогулки в первую неделю давались не так просто, как он пытался показать практически переселившейся к нему в комнату Кате. В первую ночь молодой мужчина даже вынужден притвориться, что сразу заснул. Отговариваться усталостью перед недвусмысленно ластящейся девушкой было бы и вовсе оскорбительно. Хорошо, хотя бы удалось избежать потертостей и других традиционных травм. Жокей все-таки не был начинающим.
Вся эта идея с поездками по окрестностям, была и придумана для того, чтобы восстановить подзабытое умение. Решив совместить приучение к седлу с вживанием в здешнюю жизнь, Игорь планировал хорошо изучить хотя бы окружающие земли. Каждую условную сторону света разделил на три направления и объезжал их по очереди.
Например, в самые жаркие часы полудня, со стен цитадели было хорошо видно, что до самого горизонта на юго-восток, как минимум в ближайшие 50-60 км, путешественнику не придется столкнуться ни с рекой, ни с непреодолимым ручьем.
Лишь примерно через четыре-пять часов неспешной рыси, по словам ярла, можно было попасть на берег небольшого, но очень глубокого озера. Так совпало, что именно его облюбовал один из немногих знакомых бондов. Игорь мог быть уверен, что Кэйсер, чье прозвище переводилось, как "Волосатый", будет рад разделить с гостем щедрый обед, не смотря на традиционную сельскую занятость.
...Темно зеленое царство проплывало мимо со скоростью в 15-18 кмчас. Ветер лишь иногда принимался мотать из стороны в сторону зеленый кабаньемордый прапор на копье, выданном в цитадели. Но чаще всего символ гостя, находящегося под защитой племени ивингов, меланхолично висел. Здесь, в лесистом предгорье, ветра могли разгуляться не везде.
Взятая сегодня кобыла славилась очень мягкой не тряской рысью. Поэтому небольшой дискомфорт доставляло лишь местное светило. Здешнее солнце уже начинало поджаривать левую — восточную сторону, — высоких до середины бедра сапог, кожаного же жилета, укрепленного изнутри кольчужной тканью и видимую часть плотных льняных брюк.
Одни пологие холмы сменяли косматые лесистые взгорки, другие — обрывистые склоны скальных вкраплений высотой в 20-30 метров. Дорога вилась спокойно, но настойчиво. Мягкие покачивания и постоянно повторяющие двойные удары копыт рысящей кобылки убаюкивали.
Лениво перебирая в памяти все, что увидел за последние дни, согласился с предположением Анвара, что земля здесь небогатая и вряд ли своего хлеба местные выращивают больше чем на еду. Встречные небольшие поля занимали каждую возможную низину или любой другой плоский участок не каменистой почвы.
Действительно, застольное фризское разнообразие и даже богатство рождалось, скорее за счет поймы местного водного гиганта — Рихаса (41). Кстати, по словам встреченного вчера небогатого торговца, урожай пшеницы убрали больше трех месяцев назад.
(41) Рихас — крупнейшая река Эйдинарда и всего континента. Ее судоходная часть вместе с притоками, превышает в длину 2,6 тыс. км. В дельте сосредоточены самые крупные поселения фризов и основные пахотные земли всего побережья.
"Значит как в субтропиках Юго-Восточной Азии вроде прибрежного Китая или Индии, уборка здесь идет с мая по июль", — блеснул перед самим собой экономический гений от журналистики.
Продолжаться эта умственная гимнастика могла сколько угодно долго, но вялые мысли раздвинула какая-то заноза. Казалось, он упускает что-то действительно важное. И только метров через сто, вынырнув из очередной дорожной петли, Игорь сообразил: с правой стороны дороги, из-за небольшого распадка, его кобылке только что отозвалось конское ржание.
"Что за... — развернувшись вполоборота, путешественник заметил четырех всадников выводящих коней из-за деревьев. — Какие-то вы, ребята, чересчур целеустремленные для случайных попутчиков..."
В студенчестве Игорь часто шатался по всяческим злачным местам, и не всегда в компании друзей. Правда, жизнь парня берегла, и даже драпать ни разу не пришлось. А вот нос ломали. Дважды. Этот опыт не позволил атрофироваться врожденным рефлексам, и без всякой паузы он с силой вонзил пятки в конские бока. Недавно напоенная кобылка заекала селезенкой и принялась тяжело набирать разгон.
Пока странные люди вышли на проселок и сумели набрать скорость, фора выросла до 250-300 метров. Это мешало самому предприимчивому из преследователей — лучнику, — забросать парня стрелами, но все равно мало походило на решение проблемы. Скорее речь шла о мелком тактическом преимуществе.
К сожалению, уже меньше чем за час, стало понятно, что пессимизм был оправдан. Преимущество Игоря оказалось временное, и журналист понял: скоро ему амбец. За это время Игорь успел перебрать в голове многие варианты развития событий, но все они выглядели не ахти какими приятными.
* * *
Больше четырех недель учебных схваток показали, что любой дружинник разделывает его с оскорбительной небрежностью. Поэтому еще накануне первого выезда, Игорь обдумал все возможные варианты дорожных "случайностей". Не то чтобы он заранее прозревал какие-нибудь ловушки, но лучше было немного попараноить наперед.
В итоге, как и многие до него пришел к выводу, что любому профессионалу, он гарантированно опасен только с арбалетом в руках. Потому как имеет хотя бы какие-то шансы. В тот же день удалось выяснить, что такой способ смертоубийства фризам знаком.
Правда, местные технологии пока доросли только до самой примитивной механизации. Лишенные стрелковых талантов богатые воины, взводили свои немногочисленные и не очень популярные арбалеты помощью крюка на поясе. Зацепив им тетиву, обороняющиеся воины опирались ногой в специальное стремя и усилием корпуса и ног, приводили оружие в боевое положение. Однако поскольку Игорь прекрасно помнил, что в средневековой Европе следующим шагом оружейных технологий, был так называемый "Самсонов пояс" (42), где вместо крюка, использовали два специальных ролика с зацепами, он решил применить немного старого доброго прогрессорства.
(42) Самсонов пояс — приспособление, дававшее возможность прикладывать при взводе тетивы вдвое меньше усилий, чем сила ее натяжения; использовалась для арбалетов до 180 кг.
Проведя несколько часов в кузне и потратив восемь дюжин гельдов, он получил шанс. Шанс, с силой натяжения почти в 140 кг, пробивающий неплохую броню даже на расстоянии в сто метров. И этот потенциальный "счастливый случай", уже почти неделю ездил в специальном седельном чехле, но вот прямо сейчас вариантом был сомнительным.
Игорь уже по второму кругу принялся перебирать все доступные возможности, но каждая из них по-прежнему предоставлял право максимум отомстить за свою безвременную кончину. Стоило спешиться и начать взводить тетиву, как четверо навязчивых незнакомцев непременно постараются стоптать его конями. И это если лучник умудрится не нашпиговать "мстителя" стрелами. При любом, даже самом мудреном раскладе, разыгрываемые мысленно схватки заканчивались рукопашной сшибкой и закономерной разделкой наивного попаданца.
"Поганые, надо заметить, у тебя перспективы, дружище! Что же им надо-то..."
Экстерном ответа на такой вопрос было не получить и тут, как на зло, ситуация снова обострилась.
Кони у всех были разные, вес у седоков — тоже различался, поэтому преследователи вытянулись в импровизированную колонну. И к несчастью лучник оказался в ее голове. Да и погоня как раз вышла на достаточно прямой полутора-двух километровый участок дороги.
Сочетание всех этих случайностей, очевидно и родили в голове "снайпера" идею, как закончить дело разом. Издав какой-то крик и, очевидно, сообщив что-то успокаивающее своим спутникам, он принялся выжимать из своего скакуна все что возможно.
Надо отдать должное: будущей жертве мгновения хватило, чтобы осознать несколько важных фактов. Во-первых, до встречи с неизвестными лошадь, уже проскакала несколько часов, и почти час еще — продолжалась погоня. Во-вторых, сохраняя нынешний темп, можно было рассчитывать еще на полтора или, возможно, два часа. Потом, скорее всего, падение, и могло случиться все что угодно. Однако теперь все прочие расклады побоку! Через несколько минут, тяжелые стрелы, с чмокающим звуком начнут впиваться ему в спину или попадут в лошадь, и тогда тоже "все".
"Опять поймать "железяку"?! Вот уж, извините, но нет!"
Приняв, наконец, единственно возможное решение, Игорь отбросил ненужные метания. Абсолютно уверенно взбодрив резким ударом древка кобылу, и выкручивая повод, он заставил ее вломиться в густой молодой ельник по краю дороги. Эдакая природная лесопосадка.
Удача была на стороне журналиста и здесь. Он сумел безболезненно преодолеть опушку, не встретившись лбом ни с одной веткой. В старой части леса Игорь смог, сначала остановить животное, практически приподняв кобылку на дыбы, а потом и безболезненно "десантироваться".
Времени, на то, чтобы уронить копье, выхватить арбалет и вытащить из специально придуманного кармана уже закрепленные на поясе ролики, понадобилось очень мало. Еще несколько выверенных шагов и с практически неслышным звуком, тяжелый железный болт лег в любовно вырезанные направляющие.
Удар тяжелого снаряда встретил прорвавшегося сквозь опушку лучника практически в упор. Он оказался такой силы, что отбросил не ожидавшего ничего подобного мужчину назад в заросли. Четырехгранный болт сначала с легкостью проломил щит из тонких деревянных пластин, а затем, с такой силой ударил в броню, что смог не только ее пронзить, но и загнал глубоко в грудь разорванные обломки нескольких кольчужных колец.
После этого нападавший не прожил и суток. Когда вернувшиеся после неудачной погони соучастники, решили пристроить тяжелораненного на оставшуюся в качестве трофея конягу, от боли он с силой распахнул глаза, просипел что-то невнятное, и совершенно однозначно обвис. Полумертвого закрепили несколькими кусками веревки, и отвязали лишь через два дня.
Начавший пованивать труп, спалили по дороге к побережью...
* * *
Игорь неожиданно легко смог оторваться от преследователей.
Наверное, его спас едва заметный след одинокого охотника прошедшего здесь накануне. И, конечно же, удачный выбор направления для бегства. Нападавшие просто не ожидали, что рванув практически в "в конном строю" в лес, он тут же резко изменит направление и побежит под острым углом к проселку, по которому только что скакал. Ну откуда было знать преследователям, что парень испугается заблудиться больше, чем снова сойтись с ними на кривой дорожке?!
Но сам Игорь в этот раз о причинах, конечно же, так и не узнал. Сумев взвести арбалет второй раз, наверное, даже быстрее, чем первый, беглец убедился, что остальные притормозили, и решил не рисковать. Довольно глупым, ему показалась и идея, тащить одновременно взведенный самострел и почти двухметровое копье с прапором. Дипломатический иммунитет от него оказался так себе, но сам флажок Игорь решил не бросать. Пристроив тряпку в рюкзак, он рванул отсюда и до обеда. Точнее почти до 15.00, невозмутимо отсчитанные его японским хронометров и в этом мире тоже.
Само бегство вышло не таким уж и изматывающим.
Преодолев первые двести шагов, он останавливался, некоторое время выжидающе прислушивался, а потом — очередные две сотни. Когда более-менее ровная местность закончилась, передвигаться стало заметно труднее. Время от времени приходилось обходить особенно неприятные завалы, преодолевать осыпающиеся косогоры и лазить, через изрядные валуны.
Упершись в очередной холм, северная сторона которого была слишком обрывистой для больших деревьев, а с вершины можно было следить, по меньшей мере, за двумя сторонами из четырех, Игорь решил не обходить. Идею привала взмокший журналист встретил, как божественное откровение. Поэтому взобравшись по более пологому склону, смог пристроится у особо удачного изгиба корней.
Не смотря на покрывающий все тело липкий пот и гудящие от усталости ноги, уже минут через двадцать стало по-настоящему хорошо. Нет, усталость еще не отпустила, но по-прежнему прекрасными стали нежаркие лучи солнца, моргающие сквозь хвойные вершины, да ощущение самой настоящей победы.
Конечно, он драпанул. Но неопытный офисный "боец" смог вывернуться при нападении четырех местных. Потерял коня и копье? Но один из нападающих утратил куда как больше. Поэтому, конечно, победа! Пусть и далекая от идеала...
Пройдя ближе к вечеру еще пять-семь километров, и не меньше десятка — утром, обеденный отдых решил устроить у границы очередного перелеска. Привычные заросшие холмы и взгорки продолжались лишь справа и слева. А отсюда и почти до самых отрогов хребта (43), шла заросшая чаще всего лишь кустами и отдельными пятнами травы каменистая местность. Здешние холмы топорщились преимущественно неровными гранями принесенных ледником валунов и очень редкими кряжистыми деревьями.
(43) Алайн Таг (янгон.) — Светлые или Высокие горы; название огромного хребта, отделяющего северное и северо-западное побережье от основной части материка.
Перекусив сделанными накануне бутербродами из плотного серого хлеба и тонкого аппетитного сала с чесноком, Игорь понял, что чувствует себя как-то необычно. И случилось это еще накануне. Вчера — он впервые убил, сегодня — сидит вот здесь, на опушке, и вполне готов к будущему. Он вдруг осознал, что как-то удивительно спокойно принял новое свое положение.
