Именно поэтому в итоге больше половины сводного войска фризов и смогли рассыпаться по окрестностям, что уже сейчас принесло изрядную выгоду. Но Игорь на этом не успокоился. Каждый день он руководил отрядом из сотни условных добровольцев, которые вязали лестницы, мантелеты (79), всевозможные переносные навесы от стрел, рубили небольшие переносные тараны для действий внутри крепости, и "гвоздь осадной программы" — десятиметровой, прикрытый крышей таран на колесах. При этом изначально задуманный разборным, чтобы упростить действия внутри стен.
(79) Мантелет — щит большого размера, обычно с колесами из-за веса. Его подкатывали к осаждаемому укреплению, и в это время за ними прятались пехотинцы с луками. Воины отстреливались до попадания в "мертвую зону" вражеских стрелков, непосредственно у подножия замка или крепости. Затем, луки меняли на оружие ближнего боя, ставились лестницы и начинался штурм. Создавались во множестве из древесины или лозы.
Собирали его не на глазах у осажденных, поэтому он должен был стать сюрпризом. Особенно с учетом того, что какой-то дополнительной защиты для ворот, вроде барбакана (80) или просто рва, не было, и если удастся пробиться, горцам сразу придется оставить свои монументальные по толщине стены.
(80) Барбакан — фортификационное сооружение, предназначенное для дополнительной защиты входа в крепость, чаще всего представлял собой башню, вынесенную за периметр стен и охраняющую подступы к мосту или воротам; соединялся с крепостью окаймленным стенами проходом (либо мостом, если барбакан вынесен за линию рва).
...Сейчас в полдень, сидя в теньке, Игорь с удовольствием жевал сочный кусок баранины, сдобренный пучком местного горного чеснока. Из всего отряда с ним остались только трое воинов. Пожилой ивинг Карл был бессменным часовым, присматривая за вещами и палатками, самый младший — 18-летний паренек по прозвищу Вьюн, суетился на подхвате у остальных и именно он принес обед.
Третий — сухощавый и немногословный Рудольф (81), оставленный именно в качестве телохранителя, практически не оставлял парня одного, поэтому сейчас, конечно же, сидел рядом и невозмутимо жевал. Очень опытный боец, он практически не расслаблялся, и даже в окружении десятков соратников, внимательно следил за окрестностями из-под густых черных бровей. Эта его особенность внешности сильно бросалась в глаза из-за наголо бритого черепа. Стороннему наблюдателю он показался бы человеком угрюмым, но экс-журналист присмотрелся за время пути, и знал, насколько мягок по отношению к окружающим 35-летний воин.
(81) Рудольф (древнегерм. [hrod-] слава +[-wulf] волк) — Известный/Славный волк, краткие формы — Дольф, Рудо, Руди, Руд.
— Дольф, дружище, подскажи мне, — в очередной раз обратился Игорь к своему телохранителю, который в юности успел поучаствовать в междоусобице на побережье, — что думаешь, если мы просто спалим этот курятник?
Зашевелив немного быстрее челюстями, тот бросил взгляд на крепость, что-то прикинул в уме:
— Вряд ли. Там почти нечему гореть — сплошной камень да глина. Да и если ты, господин, все же умудришь поджечь, войско будет недовольным, — наконец заговорил воин. — Это же самое богатое селение горцев и за столетия они стащили туда ой как немало...
— Разве не бывает так, чтобы сжигали укрепления? — удивился бывший землянин.
— Почему же, бывало и палили. Только не такие богатые и только если совсем нет надежды, взять штурмом или измором. А сейчас одно удовольствие здесь сидеть. Почитай все годные воины выдр остались на том поле. Мужи у них еще есть, да только большей частью рабы, слуги, старики да мастеровые. Те, что не подходят наскакивать на нас по ночам. Поэтому измором сидеть — одно удовольствие. За декаду — ни одной вылазки. Да и не усидят они долго. Приготовленный на зиму припас уже извели, отдельно к осаде — не готовились. Если что и осталось, то мыслю немного и с ним не отбиться. Может быть до конца лета...
— Может ты и прав, — Игорь отхлебнул пива из принесенной Вьюном фляги, и перекинул его собеседнику, что здесь означало явное одобрение. — Но думаю, с полсотни хороших воинов у них осталось, да и бросать камни со стены, сгодятся и слуги, и рабы, и беременные бабы. Сколько думаешь, потеряем во время штурма?
— Пусть то боги решают, — усмехнулся "эксперт", — а мое дело малое: если велишь пойти туда, то пойду! Чтобы вернуться богатым человеком.
— Да, серебра, думаю, там хватает, — рассмеялся Игорь, и снова принялся за горячую баранину, смачивая время от времени горло теплым полуденным пивом.
* * *
Осадный лагерь
(14 мая по "земному" календарю)
Ближайшие несколько дней ничем не отличались от предыдущих. Учитывая, что проверенных временем чертежей у земного новатора не было, а время не сильно подгоняло, некоторые орудия из предназначенных к штурму, Игорь приказывал совершенствовать прямо в процессе. Хотелось на будущее проверить, какие окажутся лучше. Жара, конечно, в горах переносится легче, но он особенно не подгонял своих помощников, поэтому многие и сами были готовы "в охотку" потрудится под его началом.
Во второй половине дня, когда сотня условно добровольных помощников снова наполнила строительную площадку, скрытую от глаза обитателей крепости двумя восьмиметровыми наблюдательными вышками с забором, экс-журналист тоже вернулся к работе.
По общим оценкам возни осталось максимум до следующего полудня, поэтому народ суетился с непоказным энтузиазмом. И кстати, все прекрасно понимали, что в этой истории возможность преодолеть четырехметровую крепостную стену не самое главное, поэтому готовились к тяжелым боям в самой крепости.
Желающие в подробностях могли рассмотреть семь 5-6-этажных каменных башен, разбросанных по территории Бас-Будана, и то, как плотно она застроена сложенными из камней и глины одноэтажными домами, с очень маленькими окнами, скорее даже просто отдушинами. Многочисленные сакли предстояло как-то брать, и чтобы избежать самых кровопролитных атак лоб в лоб, здесь основную ставку Игорь предложил сделать на известное местным кайло (82). Точнее — чисто земную кирку-мотыгу.
(82) Кайло — это ручной ударный инструмент, предназначенный для работы по камню, каменистому, или очень плотному грунту, для разрушения старой кладки, и так далее; другое название — кирка.
Его идея была в том, чтобы биться не за все дома подряд, а атаковать заранее намеченные строения, взламывая крыши и самые тонкие стены. И уже захватив их, зачищать остальные сакли небольших кварталов, чтобы не позволять защитникам перебрасывать немногочисленных бойцов с места на место. Это позволяло фризам использовать преимущество в числе.
Даже для батавов, которые уже не раз сталкивались со здешними оборонительными традициями, незамысловатый план стал просто откровением. Оценили новую тактику и предводители Торговой тысячи. Особенно, когда испытали ее на двух богатых поместьях, найденных специально для этого. По счастливому стечению обстоятельств, штурмы обошлись лишь одним убитым, в отличие от предыдущих случаев. Воины остались в таком восторге от идеи, что до окончания похода единогласно решили выделить половину добычи взятой и в первом, и втором поместье, как поощрение новатору. Произошло это двумя днями ранее, и сейчас, наводя окончательную "красоту" главному тарану, Игорь не без удовольствия вспоминал свой нежданный гешефт.
На долю рационализатора пришлись шесть узких горных телег с коврами, шкурами, и несколькими десятками разнообразных сундуков. В одних оказались всевозможные шмотки, подобранные, очевидно, за свою потенциальную стоимость, потому что по словам того же Дольфа, гардероб был рассчитан на мужчин, женщин и даже детей. В других ящиках — медная, бронзовая или оловянная посуда, а так же солидная куча богато украшенного оружия и брони. Не менее приятным прибытком стала и кожаная сумка, как минимум с двумя килограммами монет и украшений, плюс — шесть изящных серебряных блюд, каждое грамм в триста весом, покрытых схожими геометрическими узорами. По прикидкам двух его спутников, вместе с дюжиной ослов, которые это все притащили, его долю с той стороны гор можно было легко распродать минимум за 1800-1900 гельдов. Учитывая, что снарядить отряд Игорю обошлось под 3500 монет, можно считать, что он уже, еще до общего дележа трофеев, оправдал не менее половины расходов.
Хотя, конечно же, самую неожиданную, но приятную часть доли составили четыре юных 14-18-летних женщины. Их, по словам все тех же знатоков, тоже можно было продать с изрядной выгодой.
Игорь, конечно же, нередко про себя подумывал на тему покупки молодых рабынь, но в Эверберге, на глазах у Кати, такой финт оказался бы концептуально не верным, да и необходимости по большему счету в нем не было. А вот сейчас, проведя без женского общества, почти пять недель, парень просто не мог себе отказать. Правда, он никак все же не представлял себя в роли насильника, но все обошлось.
* * *
Осадный лагерь, двумя днями ранее
(12 мая 2018 года по "земному" календарю)
Начало мая в здешних краях время не просто теплое — жаркое. Особенно, если ты не великий любитель трудовых подвигов на свежем воздухе. Но назначили "осадным хёвдингом", хочешь-не хочешь, а вертись! Признаться Игоря даже немного захватил общий энтузиазм.
Для здешних профессиональных воинов взятие богатого поселения — это как лотерея с гарантированным призами. Конечно, кого-то и убьют, но не обязательно же именно тебя? А ведь крепость стоит уже лет триста и ее ни разу не грабили, поэтому внутри чего только нет: посуда, ткани, шкуры, женщины и, конечно же, серебро.
Так что ближе к вечеру, часам к семи вечера, когда дозорные западного форта сообщили, что видят пыль от какой-то большой колонны, Игорь не без легкого сожаления объявил конец работ на сегодня, и распустил большую часть из сотни своих помощников, чтобы они на всякий случай вооружились.
Предусмотрительность не бывает лишней, но в этот раз она не понадобилась.
Уже минут через двадцать вернувшийся дальний дозор сообщил, что это свои. Смешанный отряд из четырех сотен батавов и прибрежных фризов удачно сходил на промысел, и возвращается с хорошей добычей.
Отослав одного из воинов за "чем-нибудь пожевать", Игорь решил пристроиться здесь же, у форта в тени, как и многие другие, чтобы посмотреть, чем там разжились их коллеги. Не то чтобы кто-то ожидал необычного зрелища, но в последнюю неделю, если не считать работы по подготовке к штурму, было скучновато. Уже три дня запертые в крепости горцы-одиночки, перестали пытаться сбежать.
Чтобы приблизиться, каравану пришлось потратить почти два часа. Еще почти час он втягивался внутрь лагеря, и вот это уже оказалось немного интереснее.
Сначала мимо форта прошла дюжина тяжелогруженных горных арб, запряженных двумя небольшими, но выносливыми местными ослами каждая, потом пара таких же "телег" с самой юной частью полона, еще три — привезли полтора десятка раненных. Оживленнее всего "зрители" встретили прохождение почти семи десятков пленных девушек и женщин, вызвавших поток незамысловатых шуток, и наконец, внутрь въехали воины. Тут тоже не обошлось без шума и уже обоюдных подтруниваний.
Еще на подходе, Игорь узнал отряд, ушедший для проверки его идей по зачистке местных горных крепостей. Въехавший первым нынешний выборный предводитель Торговой тысячи доброжелательно ответил на приветствие немного волнующегося экс-журналиста, однако о результатах говорить не захотел:
— Я зайду в твою палатку ко второй вечерней страже, — лишь уточнил гутон Радульф Легкий меч.
Дружеские улыбки остальных хёвдингов вроде должны были окончательно успокоить "инженера", но все равно стало как-то не по себе. Поэтому Игорь хлопнул по плечу своего традиционного в последние дни спутника — Дольфа, — решил вернуться к пустующим шатрам своего отряда.
Окончательно отпустило рвущегося к признанию парня, только когда Вьюн помог ему поплескаться под теплыми струями простоявшей на солнцепеке воды. Перекусив за время ожидания, дальше Игорь ограничился чем-то вроде чая из горных трав с медом, и сел перебирать уже вторую неделю "ненужный ему" доспех и оружие.
Он так увлекся, что практически мимо его сознания прошло разжигание Вьюном очага уже внутри шатра. Однако человеку, приучавшемуся последние полгода с риском для жизни следить за происходящим, нельзя было не понять, что рядом с его шатром что-то явно происходит. Выглянув, с якобы случайно прихваченным мечом, Игорь изрядно обалдел. Вокруг пустой площадки в центре шатров конницы Торгового союза, собрались, наверное, все, кто в лагере сейчас не был задействован на охране фортов или в патрулях и секретах.
У ярко разожжено отрядного костра, в последние дни используемого в основном днем, стояли шесть телег из уже виденных ранее и десятка полтора девиц, судя по всему — также недавно виденный полон. В первое мгновение ослепленный пламенем парень не рассмотрел, кто выдвинулся из толпы справа, но уже через мгновение раздался голос, и вопрос "кто?" отпал.
— Ингвар Чужестранец, твои советы как расковырять гнезда выдр позволили потерять лишь одного воина при взятии двух сильных поместий. Фризы так раньше не делали, и воины, и хевдинги, что были в этом походе, единодушно решили отметить твой вклад, хоть ты и не был с нами, — под улыбки, а в некоторых случаях и дружный смех собравшихся, сообщил предводитель Торговой тысячи. — Было решено помимо других долей в общей добычи, выделить тебе половину взятого в этих поместьях и четырех женщин на твой выбор. Были предложения отдать и половину баб, — уже менее торжественно продолжил докладчик, — но самые разумные хевдинги посчитали, что пока крепость не взята, у тебя должно оставаться время на что-то кроме женской сласти...
Последнее уточнение встретило уже совсем откровенный хохот, и град добродушных подначиваний. Явно наслаждающийся действом докладчик, выждал, когда шум чуть схлынет, и снова продолжил протокольным голосом:
— ...У предводителей не осталось сомнений. Поэтому через четыре дня мы предложим им сдаться еще раз, и если не надумают, то на пятое утро от сего дня, я назначаю общий штурм! Сейчас же, в пятидесяти шагах отсюда, туши двух быков и многих овнов, могли начать подгорать, потому пусть отмеченный волей достойных мужей выберет, какие из этих красавиц его и потом велю всем есть и пить вволю!
Глава 8. Штурм
День вручения награды (продолжение), весна 2038-ая от Исхода
(12 мая 2018 года по "земному" календарю)
В подарки отличившимся, отобрали и впрямь очень симпатичных пленниц. Рассмотрев предложенный цветник под довольно ярким светом костра и множества факелов, в руках возбужденных воинов, заполнивших все свободное место вокруг, Игорь испытал на мгновение даже некую растерянность.
Еще накануне первой битвы, глядя вслед ушедшему горцу, то ли шпиону, то ли перебежчику, Игорь отметил, что тот заметно отличался от врагов, виденных с другой стороны гор. Там экс-журналист сталкивался с явными азиатами, больше похожими на каких-нибудь рослых вьетнамцев или тайцев, а у этого четко были видны лишь чуть смазанные черты лица, но он оставался при этом однозначно европеоидом. Скорее даже — смугловатым и сухощавым южно-европейцем. Судя по всему, местные если и впитали в свои ряды часть массово бежавших тысячелетия назад янгонов, число их было не настолько значительно, чтобы изменить генотип местных племен.
