Так что девушки, в плане внешности, действительно удались. Симпатичные юные, лишь чуть припорошенные дорогой, лица. Большей частью блестящие черные и бархатистые светло-карие глаза, легкие платья чуть ниже колен, скорее даже яркие обильно вышитые туники и украшенные кропотливой вышивкой длинные, чуть приталенные жилетки и полукамзолы, до середины бедра. Блеск серебряных или любовно начищенных фигурных бронзовых и медных пластин на поясах и коротких сапожках, и, конечно же, гибкие молодые тела.
Как и всякий неплохо зарабатывающий мужчина Игорь имел опыт покупки женщины, но сейчас был, во-первых, непривычно для этого трезв, во-вторых, и правда, получал не временный доступ к прелестям, а решал, кого из полонянок по-настоящему получит в собственность. Это придавало и так привлекательным молодым женщинам, дополнительное очарование, но и заметно усложняло выбор.
Как-то в очередной раз, загуляв с друзьями и закончив вечер в сауне, уже ближе ко времени разъезжаться, он обратил внимание на парадокс: большинство проституток не сильно-то привлекательны, если оценивать их по меркам обычной жизни, но в профессии — вполне могут быть очень востребованы. Как так?!
Игорь тогда вполне искренне задумался, и в итоге пошутил, что самое увлекательное в таких дамах — доступность. Народ посмеялся, но согласился.
И вот сейчас, он должен был получить не временный и заметно ограниченный доступ к их репродуктивным органам, а абсолютную власть над жизнью и смертью, где все "глупости" шли лишь дополнительным бонусом.
Плюс ко всему уже не теоретические мечтания на тему, а конкретная ситуация, пробудила в душе какую-то раздвоенность. Всколыхнулись, казалось совсем забытые советские штампы, где рабами владели "плохие", а "наши" их старались освободить. Ну как тут было определиться с выбором, если "самую малость" сомневаешься, стоит ли его делать вообще?!
Что-то, почувствовав, с этим решил помочь воин, очевидно, и отвечавший за пленниц. Выдернул за косу одну из девиц, он под ее злое шипение весело, и явно играя на публику, предложил забрать "самую родовитую каменную выдру".
Изобразив, что размышляет, Игорь, однако почти сразу понял, что "да ну его на фиг!"
"Ты глянь как эта жертва родоплеменной войны злобно зыркает? Все понимаю, и где-то даже сочувствую, но начерта лично мне еще и эти проблемы?!"
— О, дружище, да ты соображаешь! — уже вслух, громко и, так же театрально, согласился экс-журналист, смачно хлопнув "самую родовитую" по упругому заду.
Под хохот предвкушающих пьянку фризов и явные, хоть и непонятные ругательства девицы, он уточнил, что именно ее — "не возьму!"
— А почему? — удивился собеседник.
— От такой, и правда можно потерять голову, и вместо того, чтобы биться с врагами, перестать вылезать из шатра. Да и посмотри: на ней же серебра на целую марку (83)!
(83) Марка серебром — счетно-весовая денежная единица, которая при обмене лома металла на монеты, стоила примерно на 25% дороже, чем аналогичный вес самих монет-гельдов; около 306 гр. серебром.
— С каких это пор много серебра — плохо? — уже откровенно обалдели от такой логики, наверное, все, кто прислушивался к выбору приза, но вопрос задал их выборный предводитель.
— Так на него можно будет дней тридцать всех моих воинов поить. Притом так, что из них не каждый по прямой сможет даже от шатра до выгребной ямы дойти. Не то, что перебраться через вон те стены, да потом еще и с горцами биться.
Пока воины, грохнув, принялись шумно обсуждать коллизию, Игорь обнаружил за своим левым плечом телохранителя, и не упустил возможность проконсультироваться. Тот, всем своим видом подчеркивал, что готов принимать нежданное имущество командира.
— Слушай, Дольф, а, правда, чего их не ободрали-то?
— Так принято, — негромко пояснил воин. — И они, и украшения — это совместный приз самым достойным. Их заранее отобрали и сегодня, по одной — по двое, раздадут отличившимся. После победы в битве мы же не праздновали, а до возвращения кто-то из достойных может и не дожить...
— Разумно, — согласился Игорь и вернулся к более насущному — выбору "призов".
На мгновение отвлекся, и случилось чудо: почти сразу в голову пришла идея, как выйти из ситуации. Бывший землянин, догадался разбить ее решение на несколько частей. Прикинув, что для "всяких глупостей" ему четырех девиц просто не нужно (если уж, конечно, не изображать из себя какого-нибудь султана), а одной, все же признав, что маловато. Парень применил корыстно-интуитивный подход.
Вроде бы в исторических книгах писали, что совсем молодые рабыни, да еще и девственницы, стоили дороже всего. Хотя среди язычников это и достоинство считалось и сомнительным. Поэтому Игорь легко выбрал просто двух самых молодых невольниц, а уже остальным — решив "заглянуть в глаза".
Нет, не подумайте чего фантастического! Прикинув, что до насилия он все же не опустится, решил всего лишь выбрать еще двух девушек постарше и с самой пластичной психикой. Из тех, конечно, кто ему понравится.
Поэтому отступив на шаг, чтобы видеть всех оставшихся, парень стал примечать пленниц, не впавших после всего произошедшего в ступор. И тут же отметил тех, кто, изображая испуг, продолжал стричь глазами по сторонам, в том числе стараясь незаметно рассмотреть и его самого.
Поймав взгляд симпатичной полонянки с двумя толстыми черными косами почти до колен и выдающейся грудью, он призывно взмахнул рукой и указал место рядом с телохранителем.
— Кто-нибудь из вас понимает фриза? (84) — вдруг сообразил Игорь, осознав немаленькую проблему общения, и тут же решил немного подбодрить. — У каждой из вас сегодня все равно появится господин, обещаю быть не самым худшим!
(84) Фриза — фризский язык.
Окружающие воины заинтересованно притихли, оставшиеся пленницы тоже повернулись в его сторону, но выступать вперед никто не торопился, и тут в случайно образовавшейся тишине, разнеся чей-то одобрительный комментарий, вдумчиво произнесенный в полголоса:
— Нет, вы гляньте, как хитер этот гость ивинговского ярла?! Пытается заглянуть им не только под юбку, но и в головы?!
* * *
Комментарии и ироничные ремарки на этом не закончились, поэтому трудно угадать, чья же реплика подтолкнула выступить вперед невысокую на фоне других пленниц девушку. Игорь этого так и не понял, но именно в этот момент он услышал грамотно построенную и уважительную фразу из уст решившейся горянки.
— Тротс, маньер! — поклонилась она.
Традиционное фризское приветствие вышестоящего, прозвучало немного мягче, чем Игорь привык слышать, но четко и узнаваемо. Глядя с невольной улыбкой на собеседницу, он не торопился отвечать. Для начала просто хотелось понять, кто перед ним.
Вся такая ладная и соразмерная, она может, и не бросалась в глаза, но была, без всякого сомнения красива. Пусть и не такая яркая, как подруги-брюнетки, но точно привлекательная именно гармоничной женской, а не девичьей внешностью. Полонянка производила впечатление уютной и домашней. Игорь даже вдруг с удивлением осознал, что смущенно потупившаяся и чуть раскрасневшаяся девушка, теребящая косу и время от времени поправляющая одну из непокорных светло-коричневых прядей, будит в нем желание не только обладать, но и как ни странно, заботиться.
— Как тебя зовут, красавица? — с улыбкой спросил осадный хевдинг.
— Труда (85), господин.
(85) Труда (древнегерм. [trut, drud]) — любимая, возлюбленная.
— А разве это не фризское имя? — парень с удивлением оглянулся за консультацией на Дольфа.
— Так и есть, — согласие молодой женщины сопроводил кивок телохранителя. — Моя мать была рабыней, захваченной 23 лета назад в батавских землях, а отцом — один из дружинников главы рода. От нее у меня такие волосы, — в очередной раз на мгновение подняла взгляд обаятельная шатенка.
Взмахнув призывно рукой и поощрительно улыбнувшись, Игорь дождался, когда Труда шагнет ближе и мягко приподнял ее лицо за подбородок, чтобы их глаза наконец-то встретились. Не найдя в них явной неприязни он на мгновение вдохнул идущий, не смотря на два дня пути приятный запах каких-то не знакомых трав и не удержался, ласково проведя тыльной стороной ладони по гладкой щеке.
— Ваш шатер поставят рядом с моим, и дадут все необходимое.
Почти полтора месяца воздержания пульсировали в теле совершенно не целомудренными желаниями, но сделав усилие, парень отвернулся и, уже громче, обращаясь к предводителю тысячи сообщил, что определился.
К сожалению, любая премия — это всегда немного аванс, поэтому сейчас ему нужно было не просто "не отрываться от коллектива", но и обязательно произнести какой-нибудь уважительный тост в честь храбрых, удачливых и удивительно щедрых собратьев по оружию.
Оказалось, что пока Игорь рефлексировал в палатке над своим оружием, в лагерь стянулись практически все колобродившие по окрестностям отряды с добычей. В том числе и Аскольд с конницей Торгового Союза, который, конечно же, не преминул поздравить. Как кстати, и почти все остальные хевдинги. Поэтому неудивительно, что стоило посланнику отойти, а основной массе фризов начать перебираться поближе к еде и выпивке, как землянина окружили его "нерадивые" телохранители.
Нет, на самом-то деле именно продуманный журналист, из голимого популизма, решил не держать их посреди укрепленного лагеря возле себя, а предоставил воинам возможность подзаработать во время разграбления окрестных хуторов и укрепленных аулов. Он прекрасно понимал, что сейчас, когда лучшие бойцы выдр лежат в земле, большинство их поселений беззащитны и возможность громить поднакопивших жирок горцев, бесценна. И уж точно для тех, кто предпочитает рисковать жизнью ради заработка.
Еще примерно через полчаса, или, как сказал бы любой фриз, — через четверть стражи, — все не задействованные в дозорах и секретах собрались в южной, дальней от осажденной крепости, части лагеря. Игорю вырваться оттуда удалось лишь ближе к полуночи.
После обильных возлияний, он время от времени отстранялся от происходящего, и наблюдая со стороны, начинал вести сам с собой чопорные внутренние монологи. Вот и в этот раз, заметив, что нескольких десятков его соседей по главному, самому почетному столу куда-то исчезли, он принялся размышлять, что же объединяет людей, которые должны были, как и большинство воинов-фризов, стремиться гудеть до последнего.
Вроде ничего слишком важного, но вопрос его почему-то занимал. И когда землянин сообразил, внутренний голос прокомментировал ему этот факт не очень оптимистичным, но узнаваемым сообщением:
"Поздравлю тебя Игорь, ты балбес!" (86)
(86) Измененная цитата кота Матроскина — персонажа из известной советской мультипликационной трилогии о "городском мальчике по прозвищу Дядя Федор, бездомном коте Матроскине, псе Шарике и прочих, которые в силу различных причин стали жить в деревне Простоквашино".
Отсутствовали лишь получившие "призовых" невольниц за особые заслуги. Уже через минуту прозревший рабовладелец покинул пиршество. Конечно же, не прощаясь. Наверное, как раз в овациях он сейчас нуждался меньше всего.
Правда, почти тут же Игорь осознал, что во всей этой истории его по-прежнему смущает, не смотря на изрядное отравление организма алкоголем, неопытность по части фривольных отношений... с собственностью. Сейчас ассоциации с проституцией почему-то совсем не помогали. Хотя, в своей пьяной бесшабашности он, конечно же, был уверен, что как минимум Труде его внимание не станет в тягость. Но все же, все же...
В конце пути Игорь успел немного разволноваться и в первую очередь пошел к часовому, прогуливающемуся вокруг их отрядной группы палаток. Тот радостным и чуть тягучим голосом заверил, что все спокойно, и ни он, ни его товарищи по ранению, не сумевшие пойти на общий праздник, ни в чем не нуждаются.
С задумчивым видом осадный хевдинг сопроводил взглядом взмах воина в сторону общего кострища посреди бивуака, где в это время напивались семеро их отрядных подранков. В очередной раз подумал, насколько это все глупо, и снова подбодрил себя недавней мультцитатой.
— Ох и балбес, ты дружище! — едва слышно повторил он, доброжелательно хлопнул воина по плечу и решительно направился к лишь накануне поставленному шатру.
* * *
Тяга к отвлеченным умствованиям, надо признать, была свойственна Игорю в любом состоянии уже очень давно. Но примерно лет пять назад, он для себя однозначно решил, что единственное, что журналистика по-настоящему тренирует в своих адептах — это интуицию. Особенно если ты практикуешь, какие бы то ни было виды репортажей. Живописуя социальные или экономические трагедии, кстати, люди подвергаются тому же воздействию. Тут — оговорка, там — перехваченный взгляд, потом попадается хвостик на первый взгляд случайного факта, и вот — бамс! — в голове сложилась внятная картина. Потом начинаешь "копать" уже целенаправленно, и догадываешься, что гений.
Вот и сейчас, с подчеркнутой небрежностью до половины всунувшись в свой личный цветник, парень с первого же взгляда однозначно понял, что его тут ждали. Пусть не именно в эту минуту, но девицы явно были абсолютно уверенны, что после пира ему мимо не пройти. Понимание этого, вдруг совершенно отрубило не свойственные времени комплексы, переселенца оставили морально-нравственные дилеммы и связанные с этим "страдания". А может просто усвоилась последняя партия выпитого? Кто знает.
"Ты глянь, — иронично улыбнулся он, — по-моему, эти поганки уже дерибанят мое имущество?! Какой опа-асный приз мне достался..."
Действительно, когда чуть более двух недель назад в осадный лагерь начали массово приводить полон, его сразу объявляли общей добычей, а потому почем зря таскать к себе в шатры женщин считалось как бы нельзя. Но тех, что постарше (например, 30-35-летние числились древними старухами почти при любой "сохранности"), продать за нормальную сумму надежды практически не было, и командиры сквозь пальцы смотрели на подчиненных, которые за кувшин хорошего вина или свежего пива "договаривались" с охраной.
Конечно, такие сделки не стали массовыми, но и не были какой-то редкостью. Большинство все же предпочитало решать проблемы воздержания в налетах на небольшие селения и поместья горцев. Власть над жизнью и смертью жителей взятого штурмом селения, всегда была немаловажным двигателем войны.
Игорь предпочитал не думать о том, что из накопившихся сейчас шести-семи сотен пленных, как минимум три четверти были женщинами и девушками, многие из которых насиловались не по одному разу. Обычно этой участи избегали только девственницы, из-за того, что такая особенность в "характеристиках" несколько повышал их стоимость. Хотя разгоряченные дракой мужчины, естественно, не всегда логичны.
Так получилось, что бывший землянин не участвовал ни в первом, ни во втором... общественных процессах. Из-за подготовки к штурму ходить в набеги было попросту некогда, а пользоваться другим вариантом — брезговал. Поэтому внешность выбранных им призовых красавиц врезалась в память намертво. И сейчас бывший репортер не мог не отметить явные ее изменения.
