И задачей совместного войска была необходимости, как минимум хорошо потрепать это ополчение. Но Игорь уже знал: у задумки Абе Упрямого был и так называемый "План максимум".
Одной из главных целей похода было горное укрепление Бас-Будан (75), расположенное ближе всего к месту будущей битвы. Его построили на пологом южном склоне соединения двух гор стоящих отдельно от общей гряды. Противоположные, северо-восточные склоны этого образования и создавали вторую стену сравнительно плодородной "долины" шириной от одного и до пяти, а длиной — почти в тридцать-тридцать пять километров вдоль Алайн Таг. Именно благодаря полям скрытым в ее глубине рода каменных выдр и усилились до такой степени, что стали диктовать волю остальному племени. Но по этой же причине, фризы с нетерпением ждали возможность пограбить прилепившиеся к склонам богатые сакли.
(75) Бас-Будан — название главной крепости, практически столицы крупного племени Каменных выдр, граничащего на юго-западе с землями батавов. [-Буда-] на языке здешних горцев переводится как "горнаякаменная выдра", [бас-] голова (в этом случае — главное поселение какого-либо рода), а окончание [-ан] дом; поэтому полный перевод топонима означает "Главный дом рода Каменных выдр".
Если битва пройдет как надо, батавы рассчитывали уничтожить главный из шести городов-крепостей своих врагов и сколько удастся семейных поместий. Все это давало шансы оттеснить горцев вглубь хребта и лишить их доступа к богатым полям Серебряной долины. Такой шаг подорвал бы надолго, если не навсегда их нынешнее благополучие, и сильно затруднил бы будущие набеги.
* * *
Вход в Серебряную долину, весна 2038-ая от Исхода
(27 апреля 2018 года по "земному" календарю)
Встав еще затемно и преодолев пешком около 7-8 км, фризское войско засело у выхода из сдвоенного ущелья, откуда должны были появиться собравшие в набег Каменные выдры. Стоя шагов на двадцать ближе к опушке небольшого леска скрывавшего засаду, чем все их сводное войско, Игорь, как и почти две тысячи его собратьев по оружию, мучительно гадал: срастется ли план конунга батавов, или вместо того, чтобы резать не готовых к сопротивлению горцев, им придется отбиваться, спасая собственные жизни.
Первые отряды горцев начали покидать долину лишь примерно к полудню, но землянин этого уже не видел. Во избежание ненужного риска все зрители, за исключением пары разведчиков, покинули опушку еще пару часов назад, и разошлись по своим отрядам. Конные отряды и свободные скакуны союзников ждали как минимум в двух километрах. Конечно же, чтобы полностью исключить риск, и случайное ржание не сорвало все планы. Туда же отправился и экс-журналист вместе с Аскольдом, поэтому о начале битвы он узнал только с чужих слов.
Каменные выдры растянулись как минимум километра на полтора и, дождавшись, когда их колонна окончательно покинет долину, фризы покинули укрытия и стали сбиваться в три отдельных отряда практически на опушке.
Самый крупный полк из почти 700 бойцов Торговой тысячи стал по центру, почти 300 отборных воинов, также из тех, что пришли с побережья, выстроились почти равносторонним квадратом на левом фланге, а полтысячи батавской пехоты собрались в правофланговый полк. Одновременно подали сигнал коннице. В это время горцы, конечно же, не остались безучастными зрителями.
Тропа, по которой они брели, проходила всего в трехстах шагах от строящихся фризов, поэтому столкновения стоило ждать "прямо сейчас". Именно поэтому их вожди, чтобы прикрыть попытку сбить ряды во что-то более-менее управляемое, не придумали ничего лучше, чем разрозненную атаку стрелков. Они приказали выдвинуться почти трем сотням лучников и пращников в рассыпном строю, в попытке отвлечь неожиданно появившегося врага.
Но хоть сколько-нибудь регулярное войско тем и отличается от родового ополчения. Бурление массы горских воинов, еще даже не приобрело какой-либо внятной формы, как три фризских полка двинулись в сторону врага. Стрелы и камни легких стрелков никакого особого эффекта не оказали. Хотя бы просто по тому, что было их не настолько много, да и метровые щиты сбившихся в плотный строй и хорошо вооруженных фризов, среди которых вообще не было ни одного воина, например, без шлема, сводили до минимума вред от большинства попаданий.
Два десятка легкораненых и всего один убитый появились, когда обходя несколько крупных камней, фризы в главном полку ненадолго разорвали строй. Но непроницаемая для стрел и дротиков стена, была практически тут же восстановлена, и метателям пришлось стремительно откатываться, чтобы их просто походя не вырезали.
Ряды горцев от этого смешались еще больше, и чтобы их просто не начали совсем безрадостно вырезать, предводитель выдр был вынужден бросить своих родовичей (76) в атаку. Отсутствие опыта регулярных битв не позволило ударить единым строем, поэтому не поколебало стену щитов фризов, но вынудило чуть замедлиться главный полк, и хотя горцев это не спасло, в итоге именно этот шаг позволил спастись хоть кому-то.
(76) Родовичи — родичи, члены рода.
Выдры, как выяснилось, собрали не полторы, а больше двух тысяч воинов с пяти принявших участие в набеге кланов. И почти тысячу из них составили как раз ближайшие родственники вождя из Бас-Будана и вся его личная гвардия. Не смотря на то, что они были лучше всех вооружены, семь сотен фризов практически не неся потерь, за счет выучки и намного более надежного снаряжения, перемололи и опрокинули их всего минут за десять-двенадцать. Практически не прекращая движения.
В это же время батавы на правом фланге врубились в противостоящих им врагов и, также не останавливаясь, стали прижимать всю массу из нескольких сотен младших родов к горам. И вот тут избиваемые горцы получили явное преимущество: осознав, что тут им конец, они смогли подтвердить, что легковооруженным тяжело только сдержать удар тяжелой пехоты, а вот драпать — не в пример удобнее. Смешанная группа из более чем четырехсот выдр смогла проскользнуть между обрывистыми склонами гор и напирающим строем батавов.
Правда, почти половину из них перебили подоспевшие конные стрелки батавов, но по-настоящему преследовать на осыпях конница не смогла, поэтому в итоге из четырех с половиной сотен лучших мужчин рода Белого камня, домой в их главную крепость Ордан (77), вернулись 172 воина. Больше, чем во все другие роды вместе взятые.
(77) Ордан — название крепости переводится, как "Дом рода Белого камня".
Левый полк фризов растоптал противостоящий им равный по численности отряд. Хотя те успели построиться. Но отборные ветераны Торговой тысячи разметали их одним ударом и также, не размыкая строя, плотно закупорили возможность вернуться горцам в долину. Перекрыв самый простой, а на деле — единственный оставшийся путь для бегства, они дальше не принимали участия в основной битве, однако именно их маневр окончательно похоронил шансы на выживание у большей части каменных выдр.
Только к последнему этапу разыгрывающейся драмы, на левый фланг подоспел конный отряд Торгового войска вместе с экс-журналистом. Главный и правый полки еще почти час добивал прижатых к скалам врагов, но участие Игоря ограничились погоней за полутора-двумя сотнями проскользнувших вдоль гряды врагов.
В итоге он лично зарубил лишь единственного обезумевшего и ничего не видящего от страха беглеца. Из выбравших этот путь для спасения, уйти удалось едва ли трем десяткам счастливчиков. Позднее, допросив почти полторы сотни взятых плен и пересчитав тела на поле, выяснилось, что спаслось не больше 300-350 из более чем двух тысяч вышедших в поход. Фризы потеряли убитыми меньше сорока человек.
Первая часть плана конунга Абе Упрямого закончилась настоящей резней. Или, как однозначно решили фризы, что с этой, что с другой стороны Великого хребта: "увенчалась оглушительным успехом".
* * *
Игорь стоял и смотрел в окровавленное измученное лицо молодого мужчины. Глядя сверху вниз тот выглядел намного выше (хотя сейчас, наверное, было правильно думать "длиннее"), чем на самом деле. Заходящее солнце давало во всех подробностях рассмотреть чей-то мощный удар, буквально пришпиливший парня к травяному ковру. Оставшийся почти метровый обломок древка до сих пор целился в равнодушное небо.
Влажная сочная зелень и яркий дневной свет придавали его личной трагедии какое-то слишком "веселенькое" обрамление. Отмечая все это, экс-землянин поймал себя на мысли, что не испытывает к умирающему человеку особого сочувствия. Трудно совсем искренне сопереживать одному из тех, кто совсем недавно пытался сделать с тобой что-то похожее. Но битва отгремела несколько часов назад, поэтому и вот так просто ткнуть копьем в глаз, рот, шею или куда-нибудь под сердце тоже было... как-то странно. Игорь не чувствовал ненависти. Только странно гнетущее и давно знакомое отупение.
...После недавней кровавой кутерьмы, жидкий кустарник у обрывистого склона буквально смело и почти сплошным ковром забросало телами павших. Парень знал: практически сразу после этого около шести сотен воинов двумя отрядами отправились блокировать главное селение племени Каменных выдр. Там их вряд ли ожидали какие-нибудь сюрпризы, потому что за стенами Бас-Будана скрывалось в лучшем случае три-четыре сотни совсем юных мальчишек, стариков и рабов, а также где-то под полторы-две тысячи женщин.
Вылазки вряд ли стоило опасаться, в отличие от попыток сбежать. Но и лезть в это скопище прилепленных к обрыву ласточкиных гнезд и отдельно выпирающих пяти — шестиэтажных башен — все равно никто не спешил.
Около полусотни самых опытных и немолодых фризов суетились вокруг трех десятков серьезно раненных. Остальные фризы рассыпались по окрестностям, чтобы грабить небольшие поместья из тех, что хозяева решат оборонять, или просто разрушать брошенное жилье. Все менее опасные повреждения воины перевязали, не выходя из строя, потому что им предстояло самое "интересное". Грабить, а заодно решать "горский вопрос".
Сейчас окончательно решалось, насколько успешной была прошедшая битва и как быстро враги смогут оправиться от ее последствий. Основная часть вышедшего из битвы вражеского ополчения полегла, немногочисленные везунчики рванули к своим родовым селениям, и рассыпавшиеся по предгорьям фризы вырезали оставшиеся без нормальной охраны поместья, чтобы максимально ослабить горцев. Каждый из добитых беглецов, сожженная сакля и уведенная в плен женщина или ребенок, на многие годы вперед подрывали силы давнего врага. Да и беглецы, видевший, как тяжелая пехота фризов практически без потерь вытаптывала их дальнюю и ближнюю родню гарантировали, что в ближайшие несколько лет батавам нечего будет бояться набегов с этой стороны.
Временно незанятым на недавнем поле боя остался только конный отряд, в который входили и телохранители Игоря. Поэтому практически не понесшим потерь, но сильно заморившим коней всадникам, нашли работу "по силам". Нужно было прочесать поле боя, убедиться, что своих ни раненных, ни убитых не забыли, собрать добычу и... окончательно решить вопрос с недобитыми горцами. После битвы не прошло еще и двух часов, а потому в живых оставалась много неспособных даже ползти.
— У вас так не принято? — тихо спросил Эгир, смущенно почесав застарелую рваную рану на левой щеке. — Может быть мне распорядиться самому?
— В наших краях бывает по-разному, — так же едва слышно ответил экс-журналист. — Но спасибо нет, мне нужно пройти через это.
Спустя некоторое время что-то решив для себя, Игорь обернулся к остальным и уверенно произнес долгожданную команду, приказав отряду спешиться и рассыпаться в линию, оставив между воинами два шага.
"...Мы любим плоть — и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах...
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?" (78)
(78) Отрывки из стихотворения Александра Блока "Скифы".
Все-таки силу поэзии нельзя недооценивать. На последних строчках внутреннего монолога, бывший московский интеллигент скользнул вперед и, отточенный наконечник двухметровой пики, с каким-то особенно омерзительных хрустом пробил лицо тяжелораненого. Где-то в районе носа. Для человека видевшего если не сотни, то уж десятки фильмов о смертоубийстве точно, факт, что вошедший в лицо тридцатисантиметровый кусок железа убивает полумертвое тело далеко как не сразу, стал неприятным откровением.
Правда, следует отдать должное: блевать или терять сознание не пришлось. Удержав твердой рукой древко во время бесконечных 30-40 секунд конвульсий, он грамотно уперся чуть ниже укола ногой, прямо в щеку, и рывком выдернул оружие, стараясь не смотреть в остекленевшие глаза. Ничего говорить опытным воинам больше не потребовалось.
"...Привыкли мы, хватая под уздцы
Играющих коней ретивых,
Ломать коням тяжелые крестцы,
И усмирять рабынь строптивых..."
* * *
Начало второй декады у подножия крепости Бас-Будан
(9 мая 2018 года по "земному" календарю)
На двенадцатый день после битвы, лагерь, раскинутый ниже склона, где угнездилась крепость Бас-Будан, стал наполняться пленными и награбленным. Все эти дни конница торговой тысячи и разбитые на три отдельных отряда батавские всадники колесили по местным горам, перехватывая караваны, пытающиеся уйти в горы с накопленным добром. Естественно, уходящих налегке были в большинстве случаев недоступны, потому что даже выпытав у пленных обо всех основных тропах и проходах, тысячей воинов их было не перекрыть.
В лагере, для осады и подготовки к штурму, приходилось держать около 700 бойцов. Охрана начавшей поступать добычи, уход за почти сотней раненных, присмотр за все растущим полоном — все это тоже был на них. При этом почти три сотни воинов из выделенной части войска, практически безвылазно сидели в двух укрепленных фортах устроенных напротив единственных двух склонов, по которым и можно было попасть к вражеским стенам.
Большинство телохранителей землянина, как и вся остальная конница, участвовали в набегах и патрулях, но Игорь к ним присоединиться не смог. На совете, где после битвы обсуждали будущий штурм, он вылез со всеми глупостями подчерпнутыми в прочитанных исторических книгах и компьютерных стратегиях и, как ни странно, теперь руководил осадными работами. Те два форта, замыкающих вход в небольшую долину у подножия крепости и одновременно присматривающие за подходами к стенам Бас-Будана, создали именно по его инициативе.
Каждое незамысловатое сооружение представляло собой прямоугольники пятьдесят на сто шагов. Их окопали по наружному краю, подняв насыпь до полутора метров в высоту и углубив небольшой сухой ров еще на метр. Под двухметровый частокол и площадки для лучников, вырубили все ближайшие деревья, но в итоге получилось укрепление, способное легко остановить и втрое превосходящего по числу противника, а самое главное — в случае атаки в любом случае дающую время собраться с силами остальным. Еще в каждом из фортов подняли по пятиметровой вышке, что заметно упростило необходимость присматривать за подходами. По крайней мере, днем.
