На его глазах от широко распахнутых ворот чуть ли не каждый пять-десять минут отходили небольшие запряженные крепкими горными ослами повозки. Просто заваленные ценностями. Отвечавшие за грабеж хевдинги с удовольствием признали, что все это будет продолжаться еще не один день, но если что-то из подвала и повезут, то будет это далеко не сегодня, и даже не завтра, поэтому если им так не терпится выпить именно здесь — лишь бы на здоровье.
Стратеги этот момент особо не оговаривали, но решили пока не озвучивать свои планы, а потому сердечно поблагодарив, целенаправленно поспешили в сторону подвала.
Окончание огромного подземного, а точнее — "подскального", помещения, терялось где-то в темноте. По форме оно напоминало вытянутый вглубь горы прямоугольник, скорее всего искусственного происхождения, шириной около шести метров. Все сыпучие продукты хранились этажом выше, а здесь все свободное место вдоль стен занимали ряды огромных бочек, естественно, в основном с вином.
Невысокий резной бордюр колодца, торчал сразу возле ведущей наверх лестницы, и места тут вполне хватало, чтобы спокойно разместить три дюжины заинтересованно притихших мужчин. Все они помалкивали, и лишь следили за действиями своих командиров, не смотря на безусловный и логичный интерес к содержимому местной винотеки. Стратеги же, не отвлекаясь на другие версии, сразу же сдернули массивную крышку с колодца, и заинтересованно уставились вниз.
— Слушай, ну вроде никаких сюрпризов?
— Да, и я тоже не вижу. Лезть надо!
— Ага...
— Смотри, какая интересная штука, — Игорь всунул в яму вытянутую руку с горящим факелом как можно глубже. — Да вон же, почти у самой кромки воды!
— Ты про этот странный круговой выступ почти в пол локтя?
— Ну да, на него же вполне можно стать. Погоди-ка!
Игорь призывно махнул двум ближайшим воинам, и они помогли ему быстро снять накладные пластины и кольчугу. Оставшись в поддоспешнике, он указал на лежащие тут же толстые веревки, и, сделав на конце одной из них незатягивающуюся петлю, приказал аккуратно опустить себя вниз.
Уже через минуту, выдержав небольшой спор с телохранителями, Игорь медленно скользил, одной рукой ухватившись за "лифт", другой — удерживая только что зажженный факел.
На первый взгляд все выглядело обычно.
Если бы Игорь "точно" не знал, что где-то рядом могут быть пустоты, наверное, уже бы сдался. Но его смущал один странный момент. Когда колодец делают в обычной земле, выкладывание стен каменными плитами логично. Оно защищает от осыпания грунта или от попадания в него условно грязной воды из других, более высоких слоев, например, во время дождей.
"Но зачем это делать в скале? Что за эстетика выборочная такая?! Блин, да они, по-моему, так у себя и в тронном зале не старались..."
Твердо став на примеченные чуть раньше выступы, Игорь с помощью специально прихваченного недорого кинжала попытался подцепить самый на его взгляд небольшой камень. И тот вдруг поддался.
Еще через несколько минут с ним рядом стоял Аскольд и, обменявшись довольными взглядами, они зачарованные уставились в открывшееся "окно", пытаясь хоть что-то рассмотреть дальше пары шагов.
"Да уж, вот ты дружище мечтаешь сейчас уморить жаждой кучу народа, — пока посланник отвлекся на молчаливое изучение пещеры, Игорь решил с пользой потратить время на морализаторство и самобичевание. — С другой стороны, что такое добро и зло? Трудно понять одно, не изведав другого... Ладно, хватит этой дурости! Раз решил пробиваться в эксплуататоры, к черту это "Все люди братья!" Попади я к горцам в руки, они бы мне показали братскую любовь..."
Хлопнув напарника по плечу, он показал пальцем вверх, и принялся мостить камень на место.
— Слушай, а сколько они смогут без воды просидеть? — чуть погодя решил уточнить землянин, уже выбравшись из колодца. — Сколько придется ждать?
— Даже если совсем не будет воды, сидеть в их каменных бочках можно долго. Большинство, думаю, протянет дней пять-шесть. Самые крепкие проживут, может даже и десять, и больше (98). Но и таких, уже на пятый-седьмой день, заходи — бери голыми руками. Они даже встать не смогут, не то, что биться. Правда, я бы на это сильно не рассчитывал.
(98) Не пить человек может до 10 дней, только находясь в состоянии покоя в тени, при температуре от 16 до 23RС. При повышении температуры или физических нагрузках, срок выживания заметно сокращается. Например, лежа при 29RС — до 7 дней, при 33RС — до 5, а при 36RС — уже до 3 дней.
— Чего так?
— Их внутри, конечно, много, но неизвестно и сколько запасено вина. В первой захваченной башне было почти шестьдесят сорокаведерных бочек. Здесь — и того больше. Сам видишь. С таким подвалом можно до-о-о-олго помирать.
— Ага, еще и как весело! У них же там баб — по десятку на каждого осталось...
Мужчины, выросшие воинами, и готовые при необходимости в любой момент расстаться с жизнью, во все времена были способны и полной грудью эту жизнь "проживать". А потому, никого из фризов не удивили выходящие из подвала и ржущие во всю глотку подвыпившие воины.
Глава 10. Кровавая клятва
Юго-западные отроги Алайн Таг, лето 2038-ое от Исхода
(28 июля 2018 года по "земному" календарю)
Рассказывают, как мудрецы одного из множества прибрежных фризских храмов на вопрос о величии Алайн Таг ответили так. "Что если все народы, живущие в его тени, вдруг забудут взаимные обиды и проложат добрую торговую тропу вдоль этого дара древних богов, то караванным волам от ее начала до конца пришлось бы идти никак не меньше ста дней" (99).
(99) Сто дней — 2,5-3 тыс. км; воловья упряжка при перевозке груза, равного удвоенному ее весу, передвигается в среднем со скоростью в 2,5-3 кмч. Летом они способны работать до 10 часов в сутки с трехчасовым перерывом в полдень, в остальные времена года — меньше.
Но где ты найдешь в людях столько терпения к наглым чужакам или трижды проклятым соседям?! Да и нет в человеческих землях волшебных волов, что без длительных остановок, отдыхая лишь во время полуденных стоянок и ночного сна, смогли бы прошагать столько дней. Пусть досужие фантазеры и дальше катают редкие жемчужины мудрых мыслей по своим холодным кельям, а настоящим мужчинам это ни к чему. Они должны думать лишь о том, как делать чужие богатства своими, да радовать себя войной, пирами и женщинами...
И, конечно же, охотой!
Высокогорье Алайн Таг к концу июля место настолько оживленное и шумное, что куда там портовому рынку в торговый день. На альпийское разнотравье к этому времени успевают перебраться и вывести потомство все, кто пересидел суровую зиму у подножия или в степи. Приземистые стада мохнатых яков, малые семьи коз, туров и множества видов небольших горных оленей. Все вместе они составляют "рогатую" сокровищницу здешних гор.
Конечно же, всех их можно встретить и на северо-западной стороне хребта, да только слишком уж там много обрывистых голых склонов. На многих из них даже индивидуалисты туры, и так и норовящие куда-нибудь забраться снежные козы, чувствуют себя совсем не вольготно.
Чего никак нельзя сказать про пологие юго-восточные склоны хребта, отделившего щедрое на земные плоды северное побережье от иных земель Ахкияра (100). Множеству птиц и другим земным тварям здесь настоящее раздолье.
(100) Ахкияр (янгон.) — Другой, название материка, а в некоторых случаях и всего мира, что дает возможность предположить неместное происхождение и предыдущих владельцев северного побережья.
Правда, копытно-рогатое богатство здешних гор фризов интересовало меньше всего. В этом плане в лагере и так было очень сытно.
Не смотря на постоянную дележку тысячных отар, перегоны живой добычи даже в земли батавов занимали много времени, а поэтому козы и бараны в осадном лагере никак не заканчивались. Любой, даже самый мелкий отряд, мог брать по два-три животных в день, и никому даже в голову не приходило поинтересоваться "а зачем, мол, столько?" При этом есть коней, коров, или тем более волов, было бы по-настоящему неразумно, и они редко попадали в котел. Из-за этого от козлятины и баранины в последние дни, носы воротили даже выходцы из самых бедных семей.
Нет, конечно же, для удара по каменным выдрам собрали опытных и неиспорченных гурманством воинов. В такие времена люди вообще не были склонны сильно перебирать едой. И, безусловно, локальное гастрономическое однообразие могло бы не иметь никакого значения, но вокруг последних бастионов самой крупной и надежной крепости горцев уже почти два месяца было откровенно скучно.
Аскольд не стал отрицать "некоторый вклад" Игоря в план по "сухому" взятию трех последних клановых башен. Не поднимался даже вопрос о том, насколько этот вклад был значительным. И когда компаньоны принесли сногсшибательную новость о том, что способны лишить горцев воды, они оба получили равные доли славы и материальных благ.
Стоило выделенному отряду из пяти дюжин отборных воинов взять под контроль три узких колодца в подземной пещере, в палатку к каждому из счастливчиков переместились по небольшому, но очень весомому сундуку. Даже по самым скромным прикидкам, выходило не меньше 900-1000 гельдов на "брата".
За последующие две недели, оказавшиеся в ловушке горцы, испробовали все доступные способы хоть как-то повлиять на ситуацию. Нездоровая суета обошлась им минимум в сотню мужчин убитыми и попавшими в плен, и продолжись это прежним порядком, не понадобилось бы даже давить их жаждой. Фризы давно и однозначно доказали: без достаточного числа воинов их за стенами не удержать.
К этому моменту щедрая Серебряная долина между Бас-Буданом и остальным хребтом была горцами оставлена. Многие ушли сами, поселения упрямцев — полностью разграблены, поэтому вот уже полтора месяца ничего кроме скучных дежурств на баррикадах и какого-никакого гурманства у фризов не осталось.
Самым ценным к этому времени считалось право на небольшие охотничьи экспедиции. Нет, официально прогулки считались "вылазками для контроля территории", но удар по племени был таким сокрушительным и болезненным, что остальные роды в ближайшее время потеряли способность оставлять свои крепости и замки. Да и им по большому счету было некого отправить в набег.
Почти все мелкие вожди и их боеспособные дружины были вырезаны в памятной битве у входа в Серебряную долину, так что у многих наследников не было шансов удержать даже свои городки. Надежду давало лишь предположение, что давние враги не пойдут в горы. И если для этого нужно было изобразить забившихся под камни горных мышей — большинство уцелевших вождей готовы были это изобразить.
Единственным исключением стали юго-западные горские роды, засевшие в крепости Визан. Те, безусловно, сохранили свои силы. Но даже самые тугодумы в лагере понимали — нынешний успех связан именно с их предательством, а значит, 500-600 тамошних отборных воинов, вряд ли сейчас хоть как-то угрожают положению фризов.
Вот поэтому, пользуясь несколько привилегированным положением среди остальных хевдингов, Игорь и мог позволить себе довольно часто оказываться "без особых целей" за пределами осадного лагеря.
Спросите: какая охота, если еду и так девать некуда?" Ответ прост: не бараниной и козлятиной единой жив человек!
Самой вожделенной добычей в таких вылазках считались улары — местные, плохо летающие птицы, по поведению и внешнему виду напоминающие обычную домашнюю курицу. Правда, даже самки по размерам несколько превосходили знакомых всем несушек. Удачный бросок камнем из пращи или выстрел тупой облегченной стрелой из арбалета приносил тушку от полутора до двух с половиной килограмм.
Мясо нередко было по-летнему суховатым, и временами даже откровенно тощим — выводки едва успели опериться, поэтому родители пока еще не откормились, — но все равно привлекало застрявших в горах гурманов.
Именно его и собирался добыть Игорь, в сопровождении еще двух лучников. Четыре такие же группы стрелков разошлись от разложенного час назад костерка, в разные стороны, чтобы не мешать охотничьим потугам друг друга.
Посматривая на небольшую стаю пернатых, воины закончили подкрадываться, и каждый из них, наверное, уже успел даже выбрать место для выстрела. Хотя плотные сливающиеся с камнями тела уларов считались и не самой удобной целью.
По окраске самцы и самки были почти неотличимы. Разницу можно увидеть лишь в размерах и скрытых в траве шпорах. Но Игорь точно знал: примеченная им крупная серо-стальная птица — явный самец, — не догадывается об ожидающей его судьбе.
Дикий петух регулярно вскидывал короткую шею с маленькой головой, двигал небольшим клювом, сглатывая найденное, и снова наклонялся, помогая себе в поисках, движениями коротких и толстых ног. В такие моменты становилось особенно хорошо видно чисто-белые горло, верхнюю часть зоба, низ и бока шеи, а также украшенные четкими поперечными полосками черного и светло-охристого цвета передние части спины и груди.
Местная дичь отличаются от домашних птиц не только расцветкой, но еще и относительно длинным и слегка закругленным хвостом с коричневато-бурыми и каштановыми перьями на концах. Игорь особо не разбирался в биологии, но примерно так бы он себе и представлял "горную индейку".
Дважды коротко втянув носом воздух, парень привлек внимание напарников и, убедившись, что все готовы, воспользовался своим традиционным правом первого выстрела. Приговоренный самец в очередной раз выпрямился, замер, изучая что-то ведомое лишь ему, и кубарем покатился от мощного удара тупой "птичьей" стрелы.
Не попавшие под выстрелы пернатые легко и дружно рванули в сторону ближайшего крутого склона, пользуясь крыльями только для поддержания равновесия. Их не преследовали, потому что прекрасно запомнили: при опасности улары бегут к обрывам, чтобы спланировать в ближайшее ущелье, и найти их после этого, нечего было и мечтать.
Действительно, меньше чем через минуту раздался узнаваемый громкий свист. Привычка "шуметь" у этой добычи появлялась лишь при полете.
В это время охотники подошли ближе и смогли рассмотреть в траве результаты получасового ползания среди травы и камней. Выстрелы двух других воинов были не менее успешны. Дольф при этом умудрился еще и удачно пустить стрелу вслед перепуганной стае, добыв в итоге двух птиц.
Игорю со своим арбалетом о таком результате не стоило даже мечтать, но он никогда не забывал похвалить своих воинов, пусть даже за звание "лучшего стрелка" лишь до вечерней охоты. Правда, в этот раз сделать он этого не успел. Из кустов, со стороны лагеря, высунулся один из недавно оставленных "на хозяйстве" воинов, и призывно засемафорил обнаруженному командиру.
* * *
Скаканье по камням здесь штука неблагодарная — сломать или вывихнуть ногу очень легко, — поэтому обратный путь занял лишь чуть меньше времени, чем предыдущие переползания. К этому моменту в лагере собрались все охотничьи партии. Причина для сбора была проста: северо-восточная группа наткнулась на небольшой лагерь горцев.
