Застежка заметно позеленела, а вот протертый от крови браслет, заблестел, как только что сделанный. Хотя Игорь точно помнил, что тоже серебро, вроде как должно было со временем темнеть. Попытка поскрести вещицу ножом, тоже заставила призадуматься: острейший наконечник скользил по металлу не оставляя и малейших следов. Ну как такое можно было бросить?
Вот в тот момент, когда Игорь пристроил находку к собственным монетам, он вдруг и осознал, что все-таки проиграл этот "бой" собственной хозяйственности. После всех этих приключений уйти с пустыми руками он просто не мог.
Да и распоряжаясь общими "трофеями", он все-таки испытывал некую неловкость. Поэтому сейчас, когда представилась такая возможность, Игорь не мог не попытаться разжиться еще и личными средствами. Тем более что потерянная лошадь с упряжью вряд ли обойдется меньше, чем в 50-60 гельдов серебром, и стоило попытаться хоть бы восстановить потерянное. Для этого нужно было всего лишь вернуться к погибшему отряду.
За прошедшие полдня пути, связка из трех лучших на его взгляд мечей, бронзовой секиры и нескольких копейный наконечников, изрядно надоела, но парень твердо решил: вернется не с пустыми руками. Неудобство от толчков в спину при преодолении препятствий, очень смягчало осознание, что при любом раскладе, груз за спиной принесет не меньше 300-350 гельдов. Местные хускарлы, судя по рассказам, столько из редкого набега приносят.
В вещах, на поясах и просто среди останков, удалось собрать почти с килограмм монет и украшений. Большей частью из серебра и бронзы, но на предводителе оказалась еще и тяжелая, грамм на 250-300 золотая шейная гривна. Хотя мысленно, Игорь предпочитал называть вещь на кельтский манер — "торквес". Что, по сути, означает то же самое, но передавало ощущение некой чуждости изображения.
Он долго перед сном любовался переплетенными шеями двух скакунов, которые соединяли обе части украшения между собой. Действительно, "замок" был устроен не скрытно на шее, как было бы привычно, жителю XXI века, а на груди. И скорее всего, хозяин снимал украшение не часто.
В итоге все, что решил не брать, рачительный мародер пристроил неподалеку в углубление, от выпавшего под действием времени камня. После чего, откатил его на прежнее место, прикрыв добычу чисто символически. Мысленно придя к выводу: вряд ли здесь так уж часто случаются туристы, иначе давно бы все прибрали без него.
* * *
К Вратам батавов вели несколько широких троп, которые на входе и выходе, соединялись в трех-, а в некоторых местах и пятиметровые "автобаны". Еще до янгонов поколения воинов и купцов постоянно расширяли первоначальный проход. Очевидно, в некоторых случаях все ограничивалось простым отбрасыванием мешающих идти камней в сторону, но за тысячелетия получилась действительно надежная и ровная "трасса".
Пешие отряды были способны преодолеть горы и в других местах, но для телег и упряжек — тут был единственный доступный проход во всей гряде, отделяющей побережье от остальной части материка. Всего лишь еще в четырех местах опытные проводники могли провести небольшие вьючные караваны, но те варианты никак не могли стать альтернативой для основного потока товаров и путешественников.
Через каждые 25-30 км — примерно сутки пути воловьей упряжки, — были подобраны шесть удобных стоянок, с водопоем и укрытиями от непогоды. Так же давно, как и сама тропа, действовала, и традиция чуть-чуть улучшать свои стоянки. Считалось нормальным, немного нарастить каменные стены или упростить проход к воде.
Путь Игоря до местного транспортного коридора "Север-Юг", заняла еще почти двое суток. Лишь к седьмому вечеру, после отъезда из Эверберга, он выбрался именно к первому со стороны побережья ночлегу. По счастливому стечению обстоятельств, там как раз устраивались купцы. И дорога их лежала в нужную сторону.
Проход считался сравнительно безопасным местом, поэтому дюжины конных воинов и трех десятков работников, торговцу было вполне достаточно, для того чтобы провести сквозь горы двадцать две тяжело груженые телеги. Хотя нельзя не признать, только начавшие устраиваться путники заметно всполошились, когда Игорь с "гостевым" вымпелом ивингов на срубленной неподалеку палке, неожиданно выбрался из небольшой рощи в сотне метров от лагеря.
— Да будет между нами мир! — уточнил журналист, пройдя примерно половину расстояния до шатров.
— Тодс, уважаемый! — оценил купец, пропотевшего в дорогой броне гостя. — Как мы можем обращаться к тебе?
— Ярл Эрвин Сильный зовет меня Ингвар Чужеземец. На этих землях, я нахожусь под его защитой и сейчас, как раз возвращаюсь в Эверберг. К сожалению, я лишился своей лошади, поэтому буду благодарен вам за помощь...
— Мы планируем пройти недалеко от главной крепости Ивингов. И его сборщики обязательно встретят нас, — хохотнул мужчина, с открытым и подвижным лицом, бритыми подбородком и головой.
Торговец положил левую руку на рукоять короткого меча, заткнутую за не менее богато украшенный пояс, и обозначив едва заметным движением подбородка поклон, приглашающе взмахнул правой.
— Меня зовут Одигеба (50) Скорый и мы будем рады разделить с тобой ужин. Сейчас подготовят угощение, и я жду тебя у своего костра. Присаживайся и отдохни пока!
(50) Одигеба (древнегерм. [ot-, aud-] богатство + [-geba, -geva, -giva] дар, подарок) — Дармовое богатство, в значении — удачливый.
— Хотел бы принять посильное участие в подготовке трапезы. Сегодня в полдень я подстрелил вот этого поросенка, сбросив из-за спины грюкнувшую связку оружия, Игорь отвязал пяти-шести килограммовую тушку.
Почти через час, когда все удовлетворили первый голод, хозяин застолья, очевидно, чтобы как-то завязать разговор и подступиться к расспросам, похвалил поданную вместе с остальной едой свинину.
— ...подхожу в половине дня пути отсюда к обычной местной речушке, смотрю, а там крупная такая свинья с выводком воду пьют. Шел с подветренной стороны, поэтому они меня и не почуяли. Еда закончилась еще вчера, поэтому думаю: вот, в самый раз! Арбалет был взведен, заряжаю охотничий болт, ну и стреляю в поросенка. Такого выбрал, что побольше... Как на дереве оказался — не помню, — под смех собравшихся пояснил парень.
Вместе с гостем, приглашения удостоилась пара особо доверенных помощников купца и начальник охраны. Естественно, начали мужчины с обсуждения недавней охоты. По словам рассказчика, ему пришлось почти час просидеть на высоте ("долго" в пересказе Игоря). — Свинья внизу мечется и орет, я — отдыхаю на ветке. А как быть — не понятно. В двух ростах над землей воздух хороший, ни какой пыли и далеко видно. Хорошо. Но и не уйти никак, — с совершенно серьезным лицом, пояснил охотник. — Да и стрелять в нее не хочу. Боги завещали убивать только для еды, а мне и малого всего не съесть.
Отсмеявшись, сидевший за столом воин, судя по всему, родом из-за этой стороны хребта, пояснил, что дикие свиньи не любят гористой местности, но в последние годы люди заняли почти все земли вдоль Рихаса, поэтому им приходится отступать:
— Теперь они и правда, живут даже у Врат...
Из дальнейшего рассказа, выяснилось, что проблему решили недозревшие шишки, которыми Игорь стал с расстройства, бросаться сначала в кабаниху, а потом и в ее выводок. Тем несколько раз чувствительно прилетело и самка, очевидно, решила, что "умела так умерла", а остальным жить. В итоге гневно повизгивая, она все же увела выводок.
Чуть погодя, хитро поблескивая в свете костра карими глазами, купец перешел к теме, которая занимала его заметно сильнее. Подчеркивая, что это не его дело, он спросил, а как получилось, что его "уважаемый гость лишился своего коня"?
— Семь дней назад, я выехал по своим делам из крепости, и на меня напали какие-то неизвестные. Здесь мало подходящих дорог, и когда понял, что верхом не уйти, пришлось бросить лошадь и скрыться в лесу.
— Отступить в чащу — это выбор опытного мужа, — отметил начальник охраны. — Ты бился с ними?
— Их было четверо, но, к сожалению, только один из них был наказан за злые помыслы.
— О, ты смог взять с них кровь, и ушел, судя по всему без ран. Боги явно были на твоей стороне, — воин одобрительно кивнул и потом поднял чашу с легким разбавленным вином, которое всем по первому требованию наливала укутанная в плащ служанка. — Желаю, чтобы Удача и дальше следовала у стремени твоего коня!
— Пусть нам всем будет, о чем с гордостью рассказать, когда мы возвращаемся домой! — Игорь по памяти процитировал тост, услышанный в казармах, после одной из недавних тренировок.
Купец больше не стал расспрашивать гостя. За пределами разговора остались вопросы: откуда он пришел, если говорит на фриза пусть понятно, но не очень уверенно. Откуда взялась такая богатая добыча, если пришлось бежать, бросив коня, и многое другое...
* * *
Врата батавов, осень 2037-ая от Исхода
(6 ноября 2017 года по "земному" календарю)
Правда, на первый из вопросов гость без труда ответил уже следующим утром. Никаких подробностей не прозвучало, но приглашенный продолжить путь на повозке с владельцем каравана, он спокойно пояснил, что "пришел из таких дальних мест, где о здешних народах даже не догадываются". Немного подумав, Игорь уже по собственной инициативе уточнил, что "вряд ли сможет найти дорогу назад".
Дальше разговор перешел на менее скользкие темы, и уже журналист стал расспрашивать о политике, географии и прочем разном.
Со слов купца, который оказался родом из батавов (51), получалось, что с той стороны гор нынешним летом случилось очередное обострение. В ближайших степях, в последние лет десять определился однозначный лидер — полукочевое племя аваров. Не смотря на то, что уже почти половина их родов осела и развивает земледелие, они сделали ставку на сочетание тяжелой и легкой конницы. И так это удачно получилось, что в последние годы соседи предпочитают с аварскими вождями ссор не искать.
(51) Батавы — один из четырех племенных союзов конфедерации. Самые малочисленные среди фризов, владеют степными и лесостепными территориями за хребтом Алайн Таг. Пришли с Земли во второй волне Исхода, поэтому им не досталось владений на побережье.
Торговец, со вздохом признал, что только благодаря временно отсутствию у них единого правителя, немногочисленным батавам удается сдерживать жадность беспокойных соседей.
— В прошлой войне со степью, пока авары были заняты своими южными врагами, мы раздразнили соседей. А потом смогли заманить их ополчение в удачное место, и благодаря помощи кинефатов разбили вдрызг.
Со слов собеседника получалось, что когда авары высвободили свои силы и смогли прийти, их здешние союзники уже были вынуждены замириться и дать заложников.
— Потом, была битва с самими аварами, и разбить их не удалось, но в ней погиб их предводитель, и они все еще делят власть... — улыбнулся Одигеба. — Тогда на помощь пришли почти шесть тысяч воинов, из прибрежных племен, заинтересованных в торговле со степью. Но с тех пор на нашу сторону гор больше девяти-двенадцати сотен не ходило.
На удивленный вопрос разговорчивый купец пояснил, что конечно, у менее опасных степных соседей по-прежнему есть чего взять, но доверие с этой стороны гор совсем закончилось, и даже в короткие набеги по морю, вожди отправляют очень небольшие дружины.
— У Рихаса сейчас неспокойно. Самые сильные отряды приходится держать под рукой, потому как всегда есть шанс, что у зазевавшегося попробуют отобрать какой-нибудь луг или кусок пашни. Даже внутри многих племенах, где нет избранных ярлов или танов, всегда есть те, кто готов передраться между собой. Что уж тут говорить за остальных...
Неторопливый караван в это время вышел на более менее прямой участок пути, и впереди удалось отчетливо рассмотреть небольшой отряд из четырех всадников в сопровождении колесницы. Как ни странно, это не вызвало какого-то заметного оживления в рядах охраны. И уже через мгновение стало понятно почему.
Над боевой повозкой развивался очень хорошо знакомый зеленый треугольник с черным пятном посередине. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить — на вымпеле изображен пока еще не различимый вепрь, а значит впереди — патруль ивингов.
Игорь не смог сдержать радость и обернувшись к собеседнику с улыбкой пояснил, что возможно он сегодня больше не сможет пользоваться гостеприимством уважаемого торговца. Через несколько минут, вырвавшийся вперед всадник дал понять, что знакомых у него здесь намного больше, чем потерянный землянин.
— О, старый пройдоха, ты снова притащил свои вонючие шкуры?!
— Зачем ты меня обижаешь: почему это только шкуры? — с абсолютно серьезным лицом прокричал в ответ купец. — Есть еще тонкорунная степная шерсть и две повозки отличного воска, не говоря о прочем. Если ты хочешь слегка подсветить свою темную нору, я тебе отдам воск совсем недорого. Всего семь гельдов за малый круг.
— Если бы заезжие прохвосты могли так легко меня обмануть, боюсь что сейчас, мне бы даже нечем было прикрыть свой зад, — рассмеялся всадник, и гибко соскочив с коня, продолжил уже нормальным голосом. — Рад, что и с твоего зада авары пока не содрали шкуру! Счастлив видеть тебя живым и здоровым, Ингвар! Мы уже семь дней не слезаем с коней в поисках тебя. О, куда ты, кстати, дел своего?! Конюх сказывал, ты выезжал на неплохой кобылице...
В этот момент купец как никогда был рад, что не поддался искушению, и послушавшись начальника охраны, не прикопал ночью богатого чужака.
* * *
Дельта Рихаса, центральные земли ивингов, осень 2037-ая от Исхода
(7 ноября 2017 года по "земному" календарю)
Размеренные хлюпающие толчки сотрясали тело женщины. Ее мраморное лишенное даже случайных касаний солнечных лучей тело, вызывающе белело даже в полумраке. Прежней страсти жена давно не будила, но Эвальд был согласен, что к тридцати она только похорошела.
Округлые точеные бедра, тонкие щиколотки и, как в юности, вызывающе оттопыренные ягодицы — уже практически не мутили сознания, но по-прежнему способны были легко, в одно прикосновение, разжечь почти прежний огонь в чреслах.
Когда отстраненная настойчивость мужа перешла некую едва различимую грань, женщина, всхлипнув, на мгновение вскинула покорно опущенную голову, и вдруг снова воткнув ее в измятую шелковую наволочку. Неуверенно поведя подбородком, как бы прислушиваясь к чему-то недоступному прочим. Распущенная золотая волна, застывшая еще минуту назад блестящим сугробом, снова заскользила. От всего этого не потерявший концентрации Эвальд залюбовался, и ежедневные заботы на мимолетные мгновения отпустили его, потеряв прежнюю остроту.
Да, ее амбиции раздражали, но отступать было некуда. Хотя житель далекой параллельной реальности не знал земного слова "лайфхак", именно в этом было случайное открытие мужа. Как и множества других мужей, что по одну, что по другую границы Мироздания. Когда ему было необходимо обсудить что-то неприятное со своей женой, например, вынужденный заговор против брата, делать он предпочитал это в спальне. И от такого подхода, все становилось не столь отвратительно...
