В абсолютном большинстве это были те же не очень дорогие "монгольские" коньки, годные лишь для войны и охоты. Поэтому, не смотря на близость степи, местные предпочитали место на своих невеликих пастбищах выделять под коров, и главное — волов. Стоило учитывать большую потребность горских хозяйств в рабочих животных. Их в набранном стаде было почти семь сотен голов. Всего же, крупного рогатого скота, добыли минимум впятеро больше, чем коней.
А вот овец и коз подсчитать смогли лишь приблизительно. По разным вариантам выходило никак не меньше 70-80 тысяч голов. Для местных — цифра с трудом осознаваемая.
Действительно, нераспаханных ровных участков в горах было не много, зато большинство склонов отлично подходили для козье-овечьих гуртов. Приятно удивленные победители вели учет сразу отарами, и их, все это время небольшими "порциями" тут же отправляли в сторону поселений батавов и за хребет.
Уже к концу первой декады, осознав, какое богатство попадет в руки, руководители похода решили перегонять, что возможно, на ту сторону гор, поскольку продать всех животных батавам, было просто невозможно. Живущие в степи фризы и так владели немалыми стадами.
Был еще приличный полон и, самое главное, — огромные богатства, уже награбленные в башнях Бас-Будана и поместьях каменных выдр. Все это только предстояло поделить, но по самым скромным подсчетам выходило, что и без этого на долю каждого воина Торговой тысячи отправившегося в поход, придется около тридцати голов овец и коз, и как минимум одна корова. И это без учета того, что еще только предстояло съесть. Сумей прибрежные фризы довести весь этот мычаще-блеющий приз, и уже это давало повод считать поход самым удачным за все годы существования Союза. Необходимо было только окончательно взять крепость и уйти, не растеряв добытое.
* * *
Время от времени кто-то из девушек ненадолго выходил, и не всегда для того, чтобы принести очередную порцию горячей воды. Отмечая факт краем сознания, Игорь не планировал особо вникать в эту "загадку", пока очередной хлопок дверного полога и вошедшая девушка, не внесли сочный запах жарящейся баранины. Организм на такую провокацию отозвался бурчанием желудка, и парень понял: его "медитации" конец!
"Блин, и правда, надо срочно поесть! Возможно, даже пожрать..."
Найдя взглядом Труду, он вопросительно приподнял бровь, и тут же получил заверения: мол, уже скоро!
— Воины разделали двух овец сразу, как вы вошли в лагерь, господин, — уточнила догадливая полонянка.
"Ага, получается, если жарят как обычно, то ждать придется еще где-то с час, может быть полтора...", — пришел к выводу Игорь, одновременно и успокоенный и разочарованный.
Так собственно и получилось.
Уже сидя за одним из трех костров в центре отрядного лагеря в окружении своих воинов, он вдруг с удивлением понял, что на огне были только несколько чайников, и никакого мяса. Одуряющая смесь из запаха баранины и каких-то пряных специй шла откуда-то слева. Его даже не так удивило, что обслуживать теперь будут невольницы. Это как раз было логично. Не очень на первый взгляд логично было то, что руководили готовкой они же.
Пока народ трепался "ни о чем" и потягивал вино, самая яркая призовая красавица — та самая Гульдан, — выпрямилась, откинула за спину обе толстые черные косы, и довольно внятно проговорила на фризском "Пора!" И при этом она бросила лукавый взгляд в сторону Игоря, явно гордясь знанием, и точно намекая на что-то "личное".
Но хевдинг не успел об этом подумать, потому что короткое сообщение стало сигналом, после которого два молодых воина тут же подхватились, и принялись с энтузиазмом разрывать землю под одним из костров.
Оказалось, что пока Игорь штурмовал крепость, мающиеся от безделья девицы приучили раненных и охрану их небольшого лагеря к местному — горскому способу готовить баранину. Через некоторое время Игорь убедился, что так она получается намного сочнее, чем на вертеле, и прожаривается не слоями, а сразу целиком.
Но в тот момент он еще об этом не знал, и с интересом подошел поближе, чтобы рассмотреть все в подробностях.
Основой кулинарного метода была длинная прямоугольная яма, тщательно выложенная плоскими камнями. Один из словоохотливых подранков пояснил, что сначала в ней жгут костер, чтобы плиты раскалились, потом, самые большие угли убирают, а остатки — тщательно сметают к краям импровизированной печи. Застелив пахучими травами и ветками можжевельника дно, сверху укладывают натертые специями и солью крупные куски туш, накрывают все ветками, и широкими листьями. Тщательно засыпав все слоем земли, поверху разжигают новый костер. В импровизированной духовке мясо запекается примерно два с половиной часа, — чуть более стражи, — как пояснил сглатывающий слюну боец.
Помощникам, начавшим доставать крупные, сочащиеся жиром куски баранины, девушки принялись подставлять прихваченные, скорее всего, где-то в городе деревянные блюда, и тут же передавать молодым воинам. Хотя в первую очередь, конечно, Труда выбрала несколько кусков на чеканный серебряный таз, и вместе с самой хрупкой, зеленоглазой Зимой отнесла еле сдерживающемуся землянину.
— Прошу тебя, господин! Это лучшая баранина в вашем лагере, — не без гордости уточнила она.
— Откуда ты это знаешь?! — шутливо поинтересовался Игорь, тут же одним плавным движением клинка отхвативший сочное ребро, и попытался донести его до рта, не уронив текущий жир на свежую рубаху или штаны.
— О, родичи моей матери великие воины, но они не могут выбрать лучшее мясо малых скотов. У этой "ярки" (97) очень нежная плоть, и мы принесли ее лучшую — правую часть!
(97) Ярка — молодая, еще не ягнившаяся овца.
— А почему правая часть — лучшая? — нашел в себе силы удивиться Игорь, торопливо проглотив горячее, буквально растаявшее во рту мясо.
— Вот! — явно довольная собой, девушка подняла палец вверх, как бы подчеркивая, что как, мол, этого, можно не знать, но все же уточнила. — Ставя на стол баранину, гостю и господину подают куски только с правой части барашка. В здешних горах знают, что отдыхая, баран всегда ложится только на левый бок. Оттого и мясо на его левом боку не такое нежное и мягкое, как на правом! Господин! — очевидно, предположив, что так подчеркнуто поучать не очень разумно, она испуганно, несколько раз поклонилась.
"Надо же, до земной необходимости подделывать продукты еще тысячелетия, а "левое мясо" — и здесь означает какую-то ерунду..."
Внутренне усмехнувшись, и прожевав так же мгновенно очередной кусок, Игорь решил, что не готов сейчас вести дискуссии, но все же озвучил мысль: такой прекрасной баранины он и правда, никогда не ел. После этого уже окончательно отдался чревоугодию, в первое время, даже забывая отпивать из заботливо придвинутого серебряного кубка.
* * *
Неизвестно, как Аскольд подгадал, но стоило Игорю сыто отвалить от лишь наполовину опустевшего блюда, как со стороны центра осадного лагеря послышался целенаправленный топот минимум трех-четырех коней, прервавшийся у шатров его лагеря. Бросив заинтересованный взгляд в сторону коновязи, Игорь, мгновенно потребовал таз с чистой водой, и уже через полминуты, шел навстречу дорогому гостю.
Едва успев вытереть руки, он перебросил Труде кусок некрашеной ткани и без малейшего внутреннего напряжения изобразил благожелательное выражение на лице. Высокие договаривающиеся стороны встретились сразу за кругом палаток и шатров и сердечными объятиями подтвердили дружеское расположение.
— Разделишь с нами трапезу? У каменных выдр, как оказалось, помимо богатства было и чему поучиться. Правда, на кухне, а не "на поле", но — было! — под смех гостей и телохранителей уточнил Игорь.
— Не буду возражать, если моих воинов накормят, но сам я не откажусь от кубка вина. У меня к тебе важный разговор! — батав взмахнул в сторону стоящих позади сопровождающих, и замершего между ними мужчины со связанными впереди руками.
"Очевидно, разговор еще и тайный..." — про себя уточнил землянин, рассматривая пленника, по виду, так явного горца.
— Для разговора нам понадобится помощь этого мужа?
— Да.
Переведя взгляд на замершего рядом Дольфа, Игорь принялся отдавать приказания:
— Вернитесь к огню и накормите наших гостей. Присмотрите, чтобы к моему шатру не приближались, пока сам не позову. Туда доставить пару кубков, бурдюк вина и, на всякий случай, небольшое блюдо с бараниной! Вдруг ливэ Аскольд все-таки надумает отведать.
Последнее приказание относилось уже к Труде, и Игорь приглашающе повел рукой в сторону жилища. Через пару минут, все было выполнено, сопровождающие посадили горца на колени у входа и переместились к кострам.
За предыдущие недели пути все давно перезнакомились, и оттуда сразу же начал доноситься веселый гул от голосов множества довольных жизнью мужчин.
— Ни среди убитых, ни тем более среди пленников, взятых в цитадели, так и не нашли ни юного сына здешнего конунга, ни его мать, ни шестерых остававшихся хирдманов... — намекающе проговорил гость, отхлебнув вежливо из кубка. — Что думаешь об этот?
— Их башня примыкает к скале, в ней было множество помещений и, может быть, они все еще прячутся, но... Я думаю, что у них есть какой-то тайный ход! Правда, не берусь угадать, куда он ведет...
— Не сомневался в тебе! — рассмеялся, чем-то очень довольный Аскольд. — А какой он — этот ход?
Все это напоминало странный экзамен, но Игорю уже и самому стало интересно.
— Я всего один раз зашел туда, просто из любопытства, но если правильно понял, то большая часть внутренних помещений были прежде пещерой. И еще: они очень мало там рубили камень. Разве что в главной зале... Наверное, где-то есть еще одна пещера, просто хорошо спрятанная. Может в сокровищнице. Ее, кстати, вскрыли?
— Да. В одном из углов там, действительно был заложенный пролом в полу, но воины углубились уже почти на рост — а следов используемого прохода нет. Никаких пустот там тоже не нашли, — уточнил посланник.
— Тогда не знаю, — с улыбкой развел руками Игорь. — Все-таки нужно смотреть на месте, а не гадать отсюда. В одном я уверен: надо все-таки постараться обойтись без лобовых атак. На три оставшиеся башни приходится фирд в 250-300 мужчин. Они не так хороши, как дружинники их покойного вождя, но если представить что за каждую из них нужно будет пролить крови, как в цитадели, то мы оставим здесь слишком много умелых фризов. Кстати, попробуй все-таки баранину, а то скоро остынет, и будет совсем не то. Горцы в этом и правда, понимают лучше моих воинов.
Батав усмехнулся и извлек из-за пояса один из двух — меньший — столовый нож. Отделив тонкую полоску от лопатки, он вежливо откусил, задумался на мгновение, и заметно оживленнее заработал челюстями. В течение пяти минут лопатка была очищена, но на кусок ребер с правого бока его внимание не переключилось. Аскольд снова потянулся к кубку.
— Смотрю, тебе достался вдвойне ценный приз?! — подмигнул гость.
— Пока знаю это не во всех подробностях. Кстати, я так понимаю, что ответ на вопрос, который мы обсуждали, у тебя все-таки есть? Не зря же ты привел этого мужа, — Игорь кивнул в сторону по-прежнему сидящего на коленях горца.
— Я с тобой согласен, но думаю, то будет все еще хуже, — гость заговорил так, как будто бы вопроса не прозвучало. — В их главной башне в итоге дрались меньше двадцати пастухов и пахарей, и они убили почти столько же опытных воинов в хорошей броне, да втрое больше серьезно изранили. А здесь, ты правильно говоришь: будет много крови.
— Но у тебя есть какое-то решение... — снова настойчиво повторил Игорь.
— Нам повезло! Я отправил к навесам для пленников своего помощника, и велел пообещать, что тот, кто подскажет, как взять хоть одну из трех оставшихся башен, не только не будет продан в каменоломни или рудники, но и может рассчитывать получить дом, женщину и кусок земли, чтобы жить почти вольно. Он, — Аскольд покосился на пленника, — помог разгадать этот секрет. Правда, ковыряться в земле не хочет. Просит оружие и право вступить в хирд.
— К его судьбе мы, если хочешь, еще вернемся. А что там с башнями? — мгновенно переборол сытую сонливость землянин.
— О, там все очень интересно! Его дед был хорошим каменщиком, и тринадцать лет назад, когда боги в очередной раз трясли здешние горы, у них что-то произошло с колодцем. Он тогда был не так уж и мал, поэтому хорошо помнит, что почти десять дней к нему не пускали никого. И именно его деду их господин поручил какую-то работу в подвале, а потом — щедро наградил... Старик, однажды подвыпил и рассказал внуку секрет, а через некоторое время поехал в гости и пропал. Так его даже следов не нашли. Сказали: волки загрызли, вместе с ослом и седлом от него... Но он согласен: дед любил хвастать, и мог рассказать, эту тайну, не только ему.
— Да что за тайна-то?
Ответом ему был искренний заливистый хохот, и стало понятно, что Аскольд осознанно тянет резину. Скорее даже специально "дразнит".
— Извини, — с улыбкой повинился батав, — ты был слишком сонлив, и я хотел тебя немного взбодрить. У нас, кажется, есть шанс обойтись без штурма...
* * *
Дальше Аскольд принялся уже честно излагать все известные ему подробности. Вместе с рассказами пленника, получилась довольно стройная картина.
Во-первых, выяснилось, что как минимум в одной, из все еще не взятых башен, нет своего колодца в традиционном смысле этого слова. Они, по словам горца, получают воду из подземного ручья, текущего в огромной пещере, примерно на пять-шесть человеческих ростов ниже уровня "земли".
Во-вторых, дед его в темноте особо не рассмотрел, но выходило, что пещера эта напоминала "длинную подземную кишку", и шла от цитадели в сторону следующей башни. Поэтому, вполне возможно, что как минимум еще один из донжонов, тоже зависит от этого источника. А значит, если в нее попасть, то можно лишить воды минимум два оставшихся клана из трех.
И наконец, третье. Можно было надеяться, что единственная причина, почему все оставшиеся укрепления так жались друг к другу, была именно в воде, а значит, есть шанс, взять за глотки вообще их всех.
Ну и самое главное. Собеседники сошлись в мысли, что ну никак не может колодец цитадели не оказаться связанным с текущим с его стороны ручьем. Осталось только проверить все теории на месте.
Договорившись встретиться у цитадели через стражу, Игорь проводил гостей, и принялся неторопливо снова навьючивать на себя лишь недавно снятое железо. Попутно он озадачил телохранителей, и приказал старшему десятнику подобрать еще с дюжину самых опытных воинов. На все вопросы ответил, что рассказать пока не может, но приказал снарядиться, как для битвы.
— Пусть еще прихватят три, — нет, — четыре десятка хороших факелов, — уточнил он в спину озадаченному Эгиру.
Дорогу от ворот Бас-Будана продлили почти до самой цитадели, поэтому большую часть пути удалось проделать верхами. Встретились с Аскольдом и его воинами вовремя. Правда, Игорь был приятно удивлен столпотворением, как в самой башне, так и вокруг нее.
