— Но... Саша, мы же уже взрослые люди, академию заканчиваем... Или ты опасаешься, что моя интеллигентская фигура не выдержит истинной женской работы? Я ведь могу вернуть и прежнюю форму сибирской крестьянки... Помнишь?
— Конечно. Только я не этого опасаюсь. Я не могу позволить тебе сорвать график службы... Это уже слишком...
— Но...— в голосе Виктории прорезались слишком четкие просящие нотки. Александр остался непреклонен:
— Викта... Ты же понимаешь, что это слишком ответственно...
— Ладно. — разочарованная Виктория вложила в голос побольше сожалеющего тона. — Видимо, нам придётся отложить это событие... Но хоть рядом ты будешь?
— Сколько надо, Викта. — Александр обнял подругу. — Сколько тебе надо — столько и буду...
Как и обещала, Виктория вскочила ровно в пять часов и через несколько минут вместе с Александром склонилась над столом с разложенными планами. Её указка так и летала над листами пластика, а Александр едва успевал отмечать стыковки.
— Ну ты даёшь, Викта... Шестьсот планов за полчаса...
— Ага. А теперь мне надо принять душ, заняться растяжками и подготовиться к ночным бдениям над экранами... А ты?
— Я пройдусь в тренажёрный зал, надо покрутиться... А потом — тоже на дежурство по командирскому обеспечению полётов.
— Хорошо. Успехов, Саша...
— И тебе того же.
Ночное дежурство прошло штатно. За девять часов они не встретились, но Александр часто видел на данных, поступавших на экраны, её ключ-код сверки и радовался — цифры были архиточными. Виктория в свою очередь полностью доверяла решениям Александра.
— Уаа.. — Виктория сладко потянулась, выходя из гардеробной...— Ночка у меня получилась рабочая, теперь надо отоспаться... Машины будут через пятнадцать минут, затем — завтрак в номере и до полудня — сон... А мой Сашок только в полдень освободится...
Но Александру не удалось освободиться даже в полдень: в контролируемом им квадрате среднего космоса внезапно возникла реальная и серьёзная аварийная ситуация и, даже при немедленном "автоматическом" подключении к работе сотрудников трёх эшелонов Резерва Службы Управления Российского контингента Астрофлота, её не удалось разрешить раньше, чем к позднему вечеру. Уставший Александр, выполнивший трудную миссию главного руководителя операции, сел в кресло пассбуса и кивнул подполковнику Туманову, взглядом говоря, что ему необходим полный отдых. Тот понимающе прикрыл на мнгновение глаза и притушил свет надкресельного софита, располагавшегося над коллегой. Александр откинул голову на спинку кресла пассбуса и тотчас же забылся...
— Командор, успешно "распокавший" ситуацию пятого уровня сложности, изволит спать до полудня?...— знакомый недовольный, но такой приятный шутливый тон заставил Александра открыть глаза. Он находился в своём номере и перед ним на кроватном столике уже стоял роскошный завтрак. То, что он не помнил, каким таким образом он оказался в своём номере, заснув в кресле транспорта, его не беспокоило: измотанных астронавтов их менее уставшие товарищи часто просто на руках доставляли домой и это было совершенно обычным проявлением взаимопомощи. — Австралийцы, которых ты спас от гибели, завалили гостиницу деликатесами. Десять сверхтяжёлых магистральных грузовозов уже прибыли в адрес экипажа экспресса... Часть час назад ушла к составу, а часть — направилась сюда, в гостиницу. Полчаса назад прибыли. У тебя весь холодильник забит: просили обязательно шестьсот килограммов подарков передать лично тебе. Хотели сюда отгрузить две тонны, но не нашли в номере приличного морозильника. Отдали в морозильник твоего вагона в экспрессе. Лично для тебя. В твоём номере пришлось второй холодильник поставить — в один всё не помещается. — Викта в домашнем открытом платье возилась у стойки миникухни. — Хан этакий, даже миникухню имеет... Не то что некоторые бедные астронавигаторы...
— Викта, а работа? — Александр широко открыл глаза, что означало — он уже вполне проснулся. Ему нравилось, что Виктория в очередной раз изменила своей давней привычке ходить в форме. И ещё больше нравилось, что он может посвятить заработанный свободный день ей одной.
— После такой работы тебе полагается отдых на сутки... Надеюсь, приказ не надо представлять пред твои светлы очи... Я не склонна тебя обманывать в таких вопросах, Сашок.
— Не надо... Ты восхитительна, Викта... Я тебя похищаю и мы едем в Гидропарк, гулять...— заговорщическим тоном ответил Иванов. Виктория поняла его настроение правильно, но попыталась перечить:
— Какая там прогулка, ведь уже зима... Холодно... Минус двадцать. Давно такой ранней и холодной зимы здесь не было. Пар изо рта валит — как из трубы паровоза.
— Роскошная, Викта. — настаивал Александр. — Катание на санях, блины и всё такое...
— Ладно, уговорил. — Виктория сдалась, хотя сопротивляться столь приятному предложению она с самого начала не особо и хотела. — Надеюсь, в прорубь ты меня макать не будешь?... Я ведь купальник не беру... До дня Купалы ещё далеко и тут не особо принято бегать нагишом...
— Не буду, обещаю. — серьезно ответил Александр, приподнявшись на локтях.
— Тогда договорились. Я пока пробегусь в свой номер. Мне ведь тоже, как твоей жене прислали всего предостаточно, надо разобраться. Ох уж эти корреспонденты, и про меня вынюхали... Точно указали, что я — с тобой в экспрессе и ты начальник состава... Уму непостижимо, откуда у них узкоспециальная информация... А ты приводи себя в порядок и завтракай... Как начнёшь кушать, я и появлюсь... С ложечки тебя покормлю... — Виктория поправила скатерть и пошла в прихожую.
— С превеликой радостью, Викта...— Александр вскочил и быстро заправил постель. — Смотри, не задерживайся там...
— Уговорил. Я исчезаю, командор...— Виктория закрыла за собой дверь.
Быстро приведя себя в порядок, Александр сервировал стол и сел. Едва он взялся за ложку, в номер вошла Виктория.
— Уф, еле отвязалась от срочно прибывших пятнадцати австралийских корреспондентов. Хотели непременно взять у тебя пару десятков интервью... Но я им сказала, что сегодня ты принадлежишь только мне и все интервью — потом, по возможности. Они поняли... Надеюсь, мой повелитель не будет сердиться за моё некоторое самоуправство?
— Ладно, Викта... — Александр вложил в голос столь любимую Викторией теплоту. — Интервью — потом, а сейчас — я уже заказал сани и прямо от гостиницы мы убываем в Гидропарк...
— Сашок...— Виктория изобразила самый неподдельный детский восторг и слегка подпрыгнула, хлопнув в ладоши...— ты определённо, определённо весьма велик...
— Хан я или не хан?... Вот в чём вопрос...— довольно улыбаясь сказал Иванов.
— Хан, определённо — хан!... Поехали, Саш. — Виктория даже не присев за стол, с аппетитом умяла поздний завтрак и вскочила. — Сашок, ты медлителен, как улитка...— она подскочила к шкафу, где уже размещалась её одежда и стала переодеваться в тёплый гражданский комбинезон. — Господи, да сколько можно лопать эту кашу?!
— Угомонись, молния...— Александр не торопясь доедал геркулесовую кашу и с нескрываемым наслаждением взирал на её ладную фигуру: она не стеснялась при нем переодеваться и делала это с непередаваемой грацией и изяществом. В былые времена такое назвали бы стриптизом, но в теперешнее время, после трёх Веков воспитания дисциплины духа и тела... Обычная семейная открытость, ведь только в семье и наедине сам с собой человек есть то, что он есть на самом деле — слабое пограничное существо с уникальной способностью жить в трёх мирах одновременно.
Глядя на Викторию, натягивавшую тёплый комбинезон — она ненавидела пальто, скрывавшие линии её фигуры и не желала без особой необходимости одевать форму — здесь она чувствовала себя дома, на родине, а потому и не хотела во внеслужебное время защищаться официальной бронёй, — Александр подумал, что, пожалуй, её угроза вернуть себе прежний статный облик русской красавицы золотого стандарта России и Украины имела под собой вполне реальные основания: Виктория могла преобразиться до неузнаваемости за несколько секунд, а уж стать и внешне другой для неё было — что переодеться...
Долгое катание вдвоём по заснеженным аллеям Национального парка настроило обоих на самый лучший лад. Виктория не отпускала от себя Александра ни на секунду, её голова покоилась у него на плече и тихий шёпот легко достигал его ушей.
— Товарищи офицеры, прапорщики, сержанты и старшины. Экспресс убывает к следующему пункту плана Больших стоянок — городу Севастополю. Прошу старших составов получить планы работы и обеспечить копиями всех подчинённых. — начальник экипажа экспресса генерал-лейтенант Бреусов собрал командиров групп и составов в просторном конференцзале экспресса. — на маршруте у нас сорок пять остановок, к февралю доберемся. Новый год будем встречать на одном из перегонов. Если нет вопросов — все свободны...
Экспресс оживал после трёхдневной стоянки. Вокруг сновало множество людей, подходили новые и новые грузовые платформы, зевы транспортных отсеков ненасытно втягивали в себя новые и новые контейнеры. Российский Астрофлот обеспечивал свой поезд всем необходимым по своим каналам, не беспокоя местных хозяев — Украинский Астрофлот. Последним это очень нравилось и они постарались сделать всё, чтобы пребывание гостей на земле Украины было приятным и запоминающимся. Но срок пребывания в столице Украины подошел к концу — впереди были новые перегоны и станции. Александр снова занял свое купе начальника пятого состава и углубился в чтение экземпляра плана.
"Минск, Киев, теперь — Севастополь. — думал он, вглядываясь в убористые строчки. — Это уже почти пройденнные этапы. — Теперь точно по плану определены Стамбул и Каир, а там Дели — последний крупный зарубежный пункт-стоянка перед возвращением в Евразию, где нас ждут Владивосток, Новосибирск, Хабаровск, Тикси, Уральск, и так далее. Завершим, как обычно, в Звездном. Меня всего больше беспокоит Стамбул и Каир... И Дели тоже... Восток — дело архитонкое, а тут красота и мощь Виктории будут цениться особенно специфически. Хорошо, что генерал..."
Додумать Александр не успел — Кузнецов как всегда абсолютно неожиданно возник перед ним и сразу закрыл на "ключ" дверь купе... Александр даже не всегда был в состоянии понять, как высший офицер АПБ умудряется за несколько секунд миновать нешуточные охранные зоны владений астронавтов. Но Кузнецов всегда был серьёзен и непробиваемо молчалив — настоящий сверхсобранный профессионал-пружина.
— Думали о предстоящем пути, Саша? — офицер сел на жёсткую полку.
— Да... Меня очень беспокоит восток, генерал. Я думаю, как усилить охрану, а теперь уже, — он помолчал, — и оборону Виктории от посягательств...
— Согласен, район сложный, но решение проблемы найдено. Наша Служба по маршруту и в зоне действия ваших экипажей на территории Евразии предупреждена. Всё необходимое и возможное будет сделано для её безопасности... Эта наша часть работы. А ваша... Вы теперь сами должны поставить перед руководством экспресса просьбу дать вам возможность быть постоянно вдвоём... Я знаю, что она ваша жена, но она ещё и командир астронавигаторов, и без работы она не сможет.... — генерал сделал короткую паузу. — Но ваше присутствие рядом архинеобходимо... Может, вам следует сдать командование составом? У вас полно надёжнейших офицеров...
— Не знаю, как это воспримет Виктория. Командование экспрессом пойдёт мне навстречу в большинстве случаев, но Виктория... Её же с командования не снять...
— А вас самого ведь тоже с командования никто не снимал... Просто вы будете большую часть суток в пределах видимости и досягаемости друг для друга. Это теперь важнее всего... И разрешите ей носить полный комплект защитно-оборонного снаряжения... Теперь это необходимо, Саша.
— Но это ведь — двадцать килограммов, а она — женщина...
— Она не только женщина, но и посол цивилизации... И её пассивная безопасность должна быть на уровне. Пятнадцать здоровенных и, надо сказать, весьма и весьма прилично подготовленных мужиков она скрутила... с подругами, а вот одна, против постоянно совершенствуемой восточной технологии обездвиживания и похищения, без нашей с вами помощи и охраны... Не думаю, что это слишком лёгкая для неё задача. К тому же вы знаете, рука у неё все ещё побаливает... Слава богу, обошлось без переломов, но... Не думаю, что одной рукой она много сумеет быстро сделать. — Кузнецов, прекрасно знавший об уже проявившихся способностях Виктории и догадывавшийся о совершенстве и силе ещё не проявленных, всегда рассматривал жену Александра Иванова не в качестве инопланетного монстра, а в качестве обычного, пусть намного более развитого и подготовленного землянина. Иванову такая позиция генерала очень нравилась и он подумав, ответил:
— Знаю. Придётся разрешить.
— Да и сами тоже наденьте свой комплект. Он надёжен, мы проверили.
— Хорошо. Но...
— Полагаю, Александр, — продолжил Кузнецов,— вы были правы, отложив вопрос о детях до окончания Академии. Ей сейчас этим заниматься — поставить основную задачу под срыв... Да и не окрепла она ещё достаточно... Вот придёт стабилизация...
— И здесь я прав...
— Да, Саша... За это она вас и ценит — за умение умерять её стремление излишне поработать... И не только за это... В Севастополе работайте надёжно, там всё в комплексе сделано, на пароме вступит в действие наш отряд быстрого реагирования, прикроет экспресс и вас с Викторией... Детали не раскрываю, но задача по вашему обеспечению и защите вполне решаема...
— Спасибо, генерал.
— Не за что. Такова наша работа... Извините, мне пора исчезнуть. — генерал пружинисто вскочил. — И помните, Саша: после Севастополя уже при погрузке в экспресс Викта должна видеть вас рядом постоянно. О деталях я позабочусь... Я сам найду вас, не провожайте. — за неугомонным генералом закрылась дверь.
Посерьёзневший Александр встал, открыл сейф и облачился в комплект пассивно-активной защиты и охраны. "Вторая кожа", способная длительное время успешно противостоять даже лучу квантабера, окутала его тело, оставляя незащищёнными только лицо, ступни ноги и кисти рук. Для них имелись соответствующие маска, "шлёпанцы" и перчатки. В немногочисленных нишах и кармашках с клапанами хранились приборы, отвечавшие за обнаружение и нейтрализацию угроз и опасностей. Прицепив к поясу комплекты оружия и оборудования, Иванов надел плоский ранец с инструментами и оборудованием, попрыгал, проверяя плотность прилегания и отсутствие неудобств, после чего вернулся к прерванной работе — проверке документации на предстоящий маршрут.
Вывесив в салонах вагонов состава копии планов, Александр попутно ещё раз проверил, удобно ли ему будет в такой "коже" действовать и нашёл, что удобно.
— Викта, разреши? — он постучал в закрытую дверь купе, на которой стоял знак-код Виктории.
— Заходи, Саша. — раздался голос Виктории. Едва он переступил порог, Виктория встала и подошла к купейному столику, уставленному посудой. В купе было абсолютно чисто и нигде не было видно ничего лишнего. Поймав изучающий обстановку взгляд Александра, Виктория прервала паузу вопросом. — Чайку?
