— Есть, пап.
Утром, в пять часов Александр обнаружил под окнами особняка карету, запряжённую четвёркой лошадей. В шесть часов он с Аскольдом уже грузил немудрёный багаж в сундук, укреплённый на запятках. Виктория что-то шептала на ухо младшему сыну и тот согласно кивал, не сводя глаз с ухоженных коней.
— И не боится?
— Нет, Саша. Лошади — существа умные. Ребёнка не обидят никогда. Да и он не впервые их видит...
— Хорошо. Спасибо, Аскольд. Дальше я сам. — Александр взобрался на козлы. — Виктория, садись, путь не близкий... — Хорошо. — Вика что-то прошептала на ухо Аскольду, тот кивнул и взял за руку Валентина. — Я готова. — сказала Виктория уже из кареты. — Поехали, Саша.
Возвращение из небытия после Щукинской ветви. Дочь Александра Иванова. Начало её пути
Обнявшись и расцеловавшись с лесником, Ивановы прошли в родную для них горницу... Вечер они провели на веранде, созерцая звездное небо и слушая шорохи засыпавшего леса...
— Какая музыка, Саша... Какая музыка...
— Божественная...— Александр крепче прижал к себе Викторию, включив своё биополе на стабилизирующий и корректирующий режим.
— Саша, не истощай себя... У нас впереди — рывок, а ты своё биополе расходуешь...
— Я не расходую. Часть и притом значительная направлена на накопители. Аврора получит полную необходимую энергию с большим запасом. Обещаю.
— Но ещё три дня...
— Не меняет дела. Надо накопить для импульса. И для тебя ещё немало останется...
— Спасибо, мой Саша...
— Не за что, Викта. Всё — для тебя. Самое лучшее...
Два дня, как и говорила раньше, Виктория провела в обители матушки Серафимы. В этот раз она уехала в состоянии особенной сосредоточенности. Понимая состояние своей подруги, Александр на прощание только легонько сжал её пальцы и сразу ушел в дом.
По возвращении Виктория долго и безмолвно стояла, прижавшись к Александру. Они снова пришли на ту поляну, на которой впервые встретились с лесником. По глубокому и ровному дыханию своей подруги, Александр понял, что она впервые за долгие месяцы успокоилась особенно глубоко.
— Викта... Идти можешь?... Вечереет. — полог плаща, загодя взятого Александром, накрыл Викторию с головой. Начинался короткий летний дождь.
— Могу, Саша... Только...
— Не буду. Пойдём очень медленно...
Обратный путь в карете они проделали рядом. Кони, хорошо запомнившие дорогу, шли сами ровным неспешным шагом. Виктория обняла Александра за торс и склонила голову ему на плечо... Новая жизнь проходила первые часы...
В следующие две недели Александр постарался уделить Виктории максимум внимания. Вместе с Аскольдом они освободили её от всех мало-мальски существенных забот. Виктория немо дивилась расторопности и мастерству своих мужчин. Даже Валентин в эти дни показал себя с самой лучшей стороны — не капризничал, без пререканий ел все, что давали, спал столько, сколько требовалось...
— Пап. Тебя по видеофону. Борт "Экрана". — Аскольд влетел в кабинет отца с крайне озабоченным видом. Едва закрыв дверь, он подал отцу стрип.
— Хорошо. Отсеки быстренько мамин "квадрат"...— Александр оторвался от письменного планшета. Увидев его спокойное лицо, старший сын выполнил несложный пассаж на клавиатуре кабинетного центра связи и моментально успокоился: отец готов к подобным неожиданностям как всегда — полностью и во всеоружии.
— Хорошо. — Аск подал пульт. — Сделано.
— Товарищ командир корабля. — на главном экране кабинета возник вахтенный космодрома, на котором стоял в положении готовности "Экран". — Приказ. Через двое суток утром прибыть на борт корабля. Получен приказ о вылете в квадрат 495-030 на сопровождение транспортов. Затем — вылет в ветвь Щукина. Вам переданы права командира корабля.
— Приказ принял. Буду в срок. Командир корабля Иванов. — Александр посерьезнел. Полёт в ветви Щукина означал годичную разлуку. Аврора родится без него. Экран погас.
Спустя несколько минут в кабинет вошла Виктория. По лицу вставшего навстречу мужа она всё поняла. Её рука, поднятая к плечу Александра, дрогнула. Иванов ощутил, что так или иначе она уже всё осознала.
— Когда? — слетел с её губ несмелый вопрос. Она заметно волновалась.
— Через два дня. Утром я должен быть на борту. — Александр постарался вложить в голос побольше уверенности и теплоты.
— Куда? — Виктория заволновалась ещё больше.
— Сопровождение транспортов. — спокойно ответил Александр.
— И...— Виктория поняла, что её Александр что-то не договаривает.
— Ветвь...— спокойно и уверенно сказал Иванов, прекрасно понимая, что в этот раз его уверенность сработает против него. И он не ошибся.
— О, боже...— глаза Виктории запылали неподдельным испугом. — неужели Щукинская?!... Саша, милый!... Я тебя просто не отпущу туда!... Что хочешь делай!... — она обхватила его, взяв в кольцо даже руки. — Не пущу!!!...
— Викта, успокойся. — Александр обнял готовую рухнуть подругу. — Я не первый год летаю... Будь собранна и спокойна. Тебе нельзя переживать и волноваться сверх меры... Всё необходимое Аврора получит... Для её безопасности я сделаю всё, что смогу... Все, кто знает что-либо о Карпатском феномене, помогут тебе.
— Саша... Неужели нельзя изменить...— её горящие испугом взгляды сверлили лицо Александра.
— Нет, Викта. Ты же сама астронавт, знаешь силу приказа Земли. Это — выше всего...
— Саша...
— Викта...
Объятий такой силы Александр от своей подруги не ожидал. Казалось, Виктория хочет слиться с ним в одно целое, чтобы с ним вдвоём полететь в эту проклятую всем Астрофлотом ветвь...
Иванов знал, что Совет Астроконтингента планеты мог отменить полет его корабля, послать любой другой экипаж и любой другой корабль, но это одновременно означало усомниться в профессионализме его, Александра Иванова и открыть путь длительным судебным разбирательствам. В глубине души Александр был благодарен старшим коллегам за то, что его, связанного с тайной цивилизационного уровня, не отставляют от опасных полетов...
— Саша... Но в эти два дня...— просящий взгляд Виктории обжёг душу Иванова яростной болью и глубоким волнением.
— Обещаю, я буду всё время рядом с тобой и детьми. — серьезно сказал Иванов.
— Смотри же, ты обещал...— упавшим голосом прошептала Виктория.
— И своё слово я сдержу. — размыкая кольцо её рук, Александр почувствовал, как Виктория ослабела. Это прямо указывало, что она в нарушение всех инструкций передала очень значительную часть энергии ему...— Викта.... — в его горле застрял ком, а в голосе просквозила укоризна. — Тебе теперь придётся провести эти два дня в постели... Энергетика — почти на нуле.
— Знаю... Я сделала это для тебя одного.... — Виктория опёрлась об руку Александра и он медленно довёл её до её спальни. Только убедившись в том, что она крепко спит за надёжным пологом теплых струй, Александр немного успокоился.
Два дня Виктория провела в своей спальне. Александр устроился рядом в кресле, иногда садясь на кровать жены. Они вели долгий разговор вполголоса. Предоставив родителям возможность вдоволь пообщаться, Аскольд полностью взял на себя заботы о Валентине и нечасто появлялся на этаже родителей.
Сопровождение транспортов прошло без происшествий, но проклятая всем Астрофлотом Земли, ненавистная астронавтам и до сих пор слабоисследованная Щукинская ветвь таки оставила Александру жуткую метку. Его корабль при выходе из Звёздного Тайфуна включил форсажный режим полёта и только с его помощью успел, прикрыл своим бортом не успевавший уйти от пределов опаснейшего района туристский катер экстремалов. В результате звездолёт, выполнивший почти одновременно трудный маневр на резком разгоне и не менее сложный маневр на режиме резкого торможения, жестоко пострадал, а очень многие члены его экипажа получили сложные комбинированные переломы, ожоги, отравления и растяжения. Все травмы было сложно даже перечислить в телеметрии. Спину Иванова опалил космический загар: спасая сержанта, замешкавшегося у аварийной капсулы, Александр заслонил коллегу своим телом и подставил "спину" своего скафандра под опаснейшее излучение, бившее из щели, образовавшейся в результате деформации корпуса корабля в пространстве между опалубкой и капсулой. Ужасающая своим мертвенным сиянием серая прямоугольная отметина.
Медицинский скоростной крейсер "Кавказ", принимавший участие в немедленно организованной полномасштабной операции по эвакуации экипажа из полуразрушенного "Экрана" доставил Иванова в числе других пострадавших астронавтов в госпиталь Астроконтингента в Монтевидео — на Центральную госпитальную базу.
Едва специальный медицинский доставочный реанимационный гравилёт "Молния" с тяжёлыми пострадавшими на борту совершил посадку на поле Приёмного комплекса Центра Медицины Катастроф, главный пост управления Центрального Специального Госпиталя Астроконтингента Земли выдал в особую сеть информации сообщение, вызывавшее членов трёх команд специальной реанимации на работу.
Юльева получила приказ одна из первых. Но прежде, чем сесть в кабину срочно прибывшего специального скоростного гравилёта экстренной доставки, она своей властью категорически запретила выдавать любую информацию о катастрофе во всемирную сеть и наложила максимальный режим ограничения на полноту информации, доступной по этой катастрофе в специализированных информационных сетях и системах. После минутного размышления Юльева распорядилась о выдаче в сети информации, что "Экран" продолжает полёт в прежнем режиме и никаких происшествий на борту нет. Это означало, что Виктория Иванова, находившаяся на тот момент в центре Астромедслужбы Чкаловска будет лишена всякой возможности получить шокирующую информацию. А ей предстояло оправиться после нелёгких родов.
— Состояние астронавтов? — с борта взлетевшего гравилёта Юльева запросила всю предварительную информацию.
— Группа командования. Трое — лёгкие, четверо — средней тяжести, двое — тяжёлые, один — особо тяжёлый. — ответил пост Информации Астрофлота в Монтевидео.
— Передайте всех средней тяжести и лёгких пострадавших из группы командования в ведение моей ученицы — майора астромедслужбы Кибрит Зинаиды Яновны и её коллег. Мне и моей группе передайте всю информацию о тяжёлых и особо тяжёлых. Начнем с тяжёлых. — распорядилась Юльева, легко надевая на себя кокон действующего медика.
— Капитан-лейтенант Железнов. Множественные повреждения внутренних органов, разрывы тканей и крупных сосудов. Повреждения позвоночника лёгкие, но вот переломы ребер — множественные со смещениями. Подполковник Туманов. Сильный ушиб головного мозга, гематома пятого уровня, перелом левого предплечья — комбинированный в пяти точках. Растяжение и разрывы множества связок с обильным внутренним кровоизлиянием. Данные других повреждений сейчас уточняем, но эти — из числа выясненных — пока самые сложные. Полковник Иванов. Космический загар. Полный букет воздействия. Других повреждений скелета и внутренних органов стандартного набора нет. Он — самый тяжёлый, требующий специального комплекса восстановления. Затронуты очень многие системы. Требуется полугодовое глубокое лечение.
— Понятно. Когда посадка, сержант? — обратилась Юльева к водителю своим обычным спокойным голосом.
— Через час. Службы уже работают, товарищ генерал-майор Астромедслужбы.
— Ладно. — Владилена откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, концентрируя силы для многодневной авральной работы.
Виктории не спалось... Обычно в течение полугода после родов она засыпала глубоким беспробудным сном, едва только кормила ребёнка... Но в этот раз сон не шёл. Мозг сверлила мысль: "Опять обман... Опять от меня что-то скрывают... Опять что-то случилось с Александром.... Я же чувствовала... Я же сама не хотела отпускать его в эту проклятую ветвь...". Осторожно повернув голову к настенному пульту, Виктория нашарила в полутьме клавиши, набрала номер служебной справочной Астроконтингента.
— "Экран" в порядке? — дежурные информаторы Чкаловского медцентра получали всю идентифицирующую информацию об абоненте сразу же и потому лишних вопросов не задавали. Виктория догадывалась, что её многие, очень многие люди уже уверенно узнают по голосу.
— Да.
Отключив связь, Виктория ощутила обман с особой силой. Что-то случилось, что-то действительно произошло. Приходилось совмещаться. Метнувшись к иммобилизационному кокону с Авророй, она убедилась в том, что с дочерью все в порядке, после чего опустилась в кресло. Луч биозапроса ушел по выверенному маршруту.
— Товарищ генерал. Луч биозапроса от жены Иванова. Блокировать? — помощник повернулся к своему шефу, погрузившемуся в размышления и в планирование.
— Безусловно. "Дайте" отражателем. — Владилена на секунду оторвалась от созерцания экранов с развёрнутой медицинской информацией по состоянию астронавтов. — Нечего беспокоить и волновать мать. Она нужна дочери.
— Есть. — помощник склонился к своему пульту.
"Опять... Сигнал явно блокирован... — подумала Виктория. — С Сашей определённо что-то случилось, а я не могу двинуться с места: Аврора очень слаба... Без меня она не проживёт и трёх минут. Александр — молодец, дал ей всю свою мощь, но она ещё очень и очень слаба и я нужна ей в первую очередь. Юльева... Конечно, Владилена не упустит настоящей работы...." — подумала Виктория, набирая ключ-код личного спикера Юльевой.
— Генерал Астромедслужбы Юльева. — ответила Владилена. — Слушаю.
— Влада... Что с Сашей?...
— ... — Юльева решила обойтись паузой, понимая, что любое слово может обойтись слишком дорого и оказать негативное влияние.
— Только не молчи, не убивай меня... На мне — обязанность выходить дочь, но без спокойствия за Сашу я не смогу сделать это... — Виктория далеко не впервые показывала перед Владиленой свою истинную обычную человеческую суть, понимая, что её главная подруга заслуживает полной открытости.
— Удели максимум внимания Авроре, Виктория. Остальное сделаю я. Больше ничего не могу сказать, пока сама точно не всё знаю.
— Умоляю, Влада, держи меня в курсе.
— По возможности... — Владилена с тяжёлым сердцем отключила связь.
— Генерал, снижаемся. Центральный Общепланетный Госпиталь Астроконтингента. Зона специальных методов восстановления.
— Ясно, спасибо. — проговорила Владилена, усилием воли дополнительно настраивая себя на рабочий лад после разговора с генералом Ивановой.
Потянулись дни и недели восстановительного лечения. Казалось бы, простая формулировка — "космический загар", словно полежал человек на пляже и обгорел. Но астронавт в спасательном скафандре обгореть просто не может, не должен. И "достать" его в этом скафандре могут немногие формы воздействия. Одно из них — этот злосчастный "космический загар", разом превращающий многие системы тренированного человеческого организма из согласованного оркестра в какофонический ансамбль. И вот с этим "ансамблем" пришлось теперь сражаться Владилене Юльевой, как человеку, наиболее плотно изучившему данный вид поражения.
— Генерал, состояние Иванова стабилизировано. Пора приступать к комплексу возврата в сознание... Можно начинать полугодовое возвращение... Разрешите исполнительный режим?
