— Нет. — Александр прикрыл дверь. Виктория поставила на место кипятильник и чайник, после чего внимательным взглядом окинула фигуру мужа. Её лицо изобразило легкое недовольство и недоумение:
— Опять, Саша... При чём тут комплект защиты и охраны?... Терминатора играть вздумал? Того, что из жидкого металла был... Только лицо и руки свободные, человеческие... Танк форменный... И вооружён — не хуже тяжёлого бомбардировщика. У нас вроде бы никто никакой тревоги не объявлял. Или я чего проморгала? Сирены или зуммера я точно не слышала. Табло, отлично помню, красным не покрывалось.
— У меня к тебе, — Иванов не принял шутки Виктории, — настоятельная просьба: надень тоже. Это теперь архинеобходимо.
— Но...
— Никаких "но". — серьезность тона Александра достигла среднего предела. — Генерал Кузнецов, да и я тоже считаем, что угроза нештатных ситуаций возрастает. Наденешь? Обещаешь?
— Даже при тебе... — Виктория порывисто встала и моментально облачилась. — Доволен, командор? — она застегнула липучки комбинезона, скрывшего броневые листы. — теперь ты мне и вериги приготовил...
— Лучше вериги сейчас, чем потом и без нас... Или ты полагаешь, что в исторической памяти некоторых народов что-то изменилось и выветрилось?... Вспомни Кафу...
— Поняла... — Виктория, по памяти которой хлестнула плётка немедленно скомпонованной профильной информации, тяжело опустилась на стул... — Саша, ведь Каир...
— Не надо, Викта, это больно... — поморщился Иванов.
— Не буду. А Дели?
— Сложный орешек... Но мы и его распокаем. — немного повеселевший тон Александра дал возможность расслабиться и Виктории. — Вот тебе экземпляр плана, распредели обязанности.
Замигала лампа вызова на спикере.
— Иванов слушает.
— Товарищ полковник, сдайте управление составом подполковнику Туманову и присоединяйтесь к группе управления по свободному графику. Согласовывайтесь с астронавигаторами и лично с Ивановой. — донёсся в наушнике голос вахтенного экспресса. — приказ санкционирован Советом экспресса. Выполняйте.
— Есть, принято. — Александр выключил спикер. — Всё, Викта... Я пошёл искать свободную койку. Я уже больше не хан, у меня свободный график и, если ты не против, я теперь большую часть времени буду неподалёку от тебя...
— Я? Не против, нисколько... А что случилось? — Виктория спросила так, словно не слышала половины сказанного вахтенным экспресса.
— Надо же мне тоже отдохнуть, побыть простым сотрудником Астроконтингента...— уклончиво ответил Александр.
— Ага, опять что-то скрываешь...— в голосе Виктории послышались нотки заинтересованности.
— Ничего я не скрываю. Наоборот. Ты, помнится, хотела носить оба бластера? Теперь — пожалуйста, носи. И — полностью заряженные, с максимально возможным резервом.
— Начинается... Меня чего, похитить задумали? Ты сначала меня одел в броню, а теперь решил увешать ненавистным для женщины смертоносным вооружением? Обстановочка... — Виктория моментально подобралась.
— Не дадим. — убежденно заявил Александр, но Виктория не приняла его показной бравады:
— И это ты мне говоришь не доезжая Севастополя... Обстановочка... — она вспомнила фразу Александра про Кафу и механически смоделировала похожую ситуацию в сегодняшних условиях. Ход её мыслей Александр понял немедленно:
— Прикроем и защитим, Викта... Теперь я буду постоянно рядом.
— Правда? — в голосе Виктории послышалась неуверенность, маскировавшая торжество по поводу грядущей близости ненаглядного мужа. — А я, наконец, раскрою здесь вторую полку... Тебе какую — верхнюю или боковую?
— Викта. Только верхнюю... Ты же сама все прекрасно понимаешь...
— Ладно. Иди, собирайся и приходи ко мне... Сколько лет я мечтала вот так пожить с тобой на колёсах... — Виктория игриво усмехнулась, в душе планируя всё же склонить Александра к близости в самое ближайшее время. — И пожить вдвоём, только вдвоём, Саша...
— Великая моя Викта...
— Иди, Александр-завоеватель... Иди. Мне ещё с подружками пошушукаться надо, у нас всё же два вагона — одни женщины... Я должна приготовить тебе ковровую дорожку и безопасный аэропорт.
— Не извольте беспокоиться, сударыня.... — Александр выскользнул в коридор.
Сдав командование составом своему коллеге — подполковнику Туманову, Александр, нагруженный укладками и оружием, явился в вагон к Виктории уже к самому отправлению... Она приготовила ему верхнюю полку, застлав её чистым бельём и приготовив мягчайшее покрывало.
— Спасибо, Викта...— сказал Александр, пряча бластеры и квантабер в сейф. — Ты не смотри так на оружие, вредно...
— Ага, сам меня увешал оружием, заставил одеть броню и теперь заботится о том, чтобы мои глаза эти "стволы" не видели?... Работничек... Поехали... — она посмотрела в широкое окно-линзу. — Прощай, моя рідна мала Україно, ще побачимось...
Александр умолк, видя, как глаза Виктории медленно и потому страшно наполняются слезами. Через пятнадцать минут поезд вырвался на железнодорожный мост, чуть слышно прогрохотал по левобережью и выкатился за пределы пятого обходного кольца автострад... Всё это время Виктория молчала, не отрываясь смотрела в окно и до побеления пальцев сжимала поручень...
Очнувшись, она промокнула глаза платочком, повернулась к Александру...
— Сашко...— она обняла его и прижалась всем телом. -... Моя Україна...
— Вікто... Рідна земля прійме тебе всяку, але ти потрібна їй здорова и ціла. Тому приведи себе в нормальній стан й давай поїмо. — Александр крепко обнял подругу, почувствовав её слабость и особую уязвимость.
— Сашко, мені товстити — не можна... — прошептала Виктория.
— Ніхто тебе й не змушує товстити. — Александр гладил густые чёрные волосы жены и жадно вдыхал неповторимый аромат. — Викта, я тебя никуда от себя дальше двух метров не отпущу...
— Я сама теперь от тебя — ни на шаг... Саша, ведь заграница... Да ещё и Восток... Я теперь особенно хорошо понимаю тебя...— Виктория вперила долгий взгляд в Александра.
— Викта, не надо...— Александр поморщился.
— Я знаю, Саша...
Заграничная часть больших планетных учений Астроконтингента. Покушение на Викторию.
Так началась работа Александра в качестве простого офицера управления. Теперь ему было можно в любое время дня и ночи видеть Викторию, заниматься вместе с ней в одних группах, ездить на работу в пункты Астроконтингента вместе с ней. Это вносило в измученную ожиданием неприятностей душу Александра определённую стабильность.
Виктория создала в своём купе домашний уют, а её подружки -астронавигаторы перестали наконец ревновать свою начальницу к неприступному командиру. Женщины-командиры, погрузившись в работу, нечасто навещали Александра на новом месте.
Севастопольская трёхдневная стоянка была последним по-домашнему спокойным пунктом на пути экспресса. Зная, куда идёт экспресс, командование и офицерский состав приложили максимум усилий для предупреждения любых возможностей осложнений и покушений. При погрузке на паром пять "волн" сотрудников групп контроля досконально проверили как корабль, так и экспресс. Только после этого тяговое звено из десяти локомотивов осторожно затащило на трюмные пути первые восемь частей экспресса. Второе тяговое звено из пяти локомотивов затащило оставшиеся части и вокруг экспресса возникло синеватое поле контроля. Теперь на бортах вагонов и локомотивов появились знаки Астроконтингента и изображения флага Евразии...
— Товарищи офицеры... Экспресс с момента погрузки на паром пользуется правом полной дипломатической экстерриториальности и неприкосновенности. Категорически запрещается подходить к составу с представителями местного населения. Усилен контроль входа и выхода, всё выносимое и вносимое оборудование, вещи и оружие будут контролироваться без малейших исключений. Надеюсь, что зарубежная часть пройдет без происшествий...— новый командир экспресса — генерал-полковник Знаменский — вел первое совещание командного состава поезда перед выходом за пределы Евразии. — Особая просьба к семейным и обручённым: никаких словесных вольностей, допустимых в границах Региона. Говорить все обдуманно и сжато.
Вот оперативная обстановка, переданная Интерполом по пути следования экспресса. — на экранах вспыхнули карты и схемы. — Как видите, полный букет. Поэтому командование экспресса разрешило вам всем ношение оружия и защитно-оборонительных костюмов. Но это не означает, что применять оружие и приёмы разрешено без всяких ограничений. Мужчинам — обеспечить покой и безопасность наших подруг по самой полной схеме. Не обижайтесь на нас, дорогие коллеги. — Знаменский бросил взгляд туда, где расположились женщины-командиры и астронавигаторы с научниками и медиками. — Но вы сами знаете: то, что приемлемо здесь, для нас — неприемлемо. Не обижайтесь на наше стремление оградить вас от всевозможных неприятностей...
Командирам групп — получить уточнённые инструкции, методички и приступить к ознакомлению с ними членов экипажей экспресса. На борт парома направлены наши внешние группы, основная часть будет по-прежнему в экспрессе, работы много, мы готовимся к работе на маршруте. Всё, все свободны.
Александр по дороге ознакомился с многочисленными кодексами и когда переступил порог Виктиного купе, в его голове уже сложился план действий до Каира включительно.
В Стамбуле все прошло относительно гладко. Пришлось, правда, оттолкнуть от Виктории пару-тройку не в меру ретивых зазывал и торговцев, но на этом всё и кончилось. Облачённые в местную одежду, астронавты не слишком выделялись на общем фоне и могли позволить себе носить оборудование и оружие скрытно.
В Каире экспресс стоял пять дней. Александр с первого дня стоянки всё чаще думал, как ему незаметно для Виктории посетить кладбище, на котором упокоилась Елена.
— Саша... Если ты хочешь, я с тобой не поеду. Меня прикроет Михаил. — Виктория как всегда точно просчитала его состояние.
— Не надо, Викта... Елена будет рада видеть свою наследницу... Я знаю...— Александр не представлял себе, что этой фразой он запустил механизм, смертельно опасный для его жены. О, как он жалел впоследствии об этой фразе...
— Спасибо, Саша...— Виктория и сама не хотела отпускать Александра одного на кладбище. Ей хотелось побывать у той, кто опередила её, стала для Александра пусть временной, пусть не слишком чистой и достойной, но впервые — главной.
В составе небольшого каравана торговцев, уходивших в глубинку за товаром, оба астронавта выбрались из кипящего котла столицы и направились в предместье. Виктория старалась не нагнетать обстановку и большую часть пути говорила как обычно — ни больше, ни меньше. Так они оказались в пределах того самого местного кладбища...
— Привет, Лена...— произнес Александр, кладя букет цветов на гранитную плиту. — Это я, Александр... Со мной — моя Виктория... — Он отвернулся, словно бы от порыва ветра, но Виктория успела заметить слёзы в его глазах и крепко обнять. — Не надо, Викта... это так, память...— Виктория немного отстранилась:
— Успокойся, Саша. Я с тобой и Лена это одобряет... Послушай, что говорит ветер... — она ещё больше ослабила объятия.
В порывах ветра и в самом деле, как показалось Александру, прозвучал еле слышный неясный шёпот. Елена одобряла поступки Александра и просила его не волноваться... Но дальнейшее произошло слишком быстро...
Пять выстрелов с разных сторон прозвучали почти одновременно. Виктория сдавленно вскрикнула, поспешно закрыла ладонями вмиг залившееся кровью лицо и моментально обмякла, осела на землю, не успев даже достать оружие. Александр тотчас же, не обращая внимания на острые грани древних надгробий, грохнулся ничком рядом с женой, устроил её за первым ближайшим достаточно широким обелиском и сам достал оба своих бластера. Пули продолжали тренькать над самой его головой, не давая как следует осмотреться. Он всё же сумел пригибаясь, наложить пакеты первой помощи на лицо и руки Виктории, а также засечь и накрыть огнём бластеров особо рьяных стрелков. С неба послышался неясный гул, раздался свист и громадный гравилёт Дипломатических сил АПБ России навис над памятником, за которым укрылись от выстрелов Александр и Виктория, сразу установив защитное поле. Из чрева машины на тросах скользнули на землю десантники АПБ, ещё при спуске открывшие прицельный огонь и мгновенно занявшие удобные позиции среди обелисков.
Со стороны южной ограды кладбища послышался гул моторов. Вероятно, это подходили наземные транспорты Десантного отдела Дипломатического корпуса Российских подразделений АПБ — единственные, кто имел право действовать в таких ситуациях на территории другой страны. Но в детали Александр не мог вникать — едва только окружившие его и Викторию десантники АПБ заставили стрелков-нападавших умерить частоту выстрелов, он, не обращая внимания на предостерегающие и запрещающие жесты продолжавших вести стрельбу спецагентов, привстал и склонился над Викторией, стараясь задержать набиравшее силу кровотечение. Пакеты первой помощи уже почти не сдерживали потоков и приходилось подкладывать простую материю, зажимая сосуды. Виктория слабела на глазах и Александр, накладывая все новые и новые бинты, уже несколько минут не стесняясь в выражениях мысленно обращался к самому себе в самой уничижительной и оскорбительной манере, пытаясь справиться с растущей волной стыда...
— Товарищ полковник. Разрешите...— Хлопотавшего у окровавленного тела жены Александра окликнули подползшие двое десантников-медиков. — Теперь мы... Ваша жена будет жить... Но предстоит ещё разобраться...
— Эвакуатор. — сказал один из медиков, указывая на подлетавший транспорт. Вокруг машины захлопали разрывные пули — стрелки поняли, что добыча жива, и теперь, тяжело раненая всё же может ускользнуть от них, что означало срыв выполнения поставленной задачи. Десантники эвакуатора — в таких случаях разрешалось применять оружие даже медицинским транспортам — открыли ответный огонь, заискрился луч башенного квантабера, нащупывавший цели. Машина села неподалёку, что сразу отметили спецагенты-медики.
— Есть, вижу. — старший медицинского звена наконец остановил кровотечение и наложил последние жгуты и бинты. — Пусть побыстрее пришлют гравиносилки и сразу — в хирургию, в экспресс. Никаких местных госпиталей. Убожество — стреляли из оружия двадцатого столетия...
— Я — с ней...— проговорил Александр. Виктория уже несколько минут мёртвой хваткой держала запястье его левой руки. Александр не понимал, как она сумела различить его правую и левую руку, зная, что ему нужно ещё было стрелять, защищая её.
— Хорошо, полковник. — медик посмотрел на окровавленные пальцы левой руки Виктории, намертво сжавшие запястье Александра. — Добро... Мамонов, — он обратился к подошедшему от транспорта фельдшеру. Частота выстрелов упала настолько, что можно было ходить пригнувшись. — возьмите с собой полковника.
— Есть, капитан. — сержант-медик с товарищами осторожно переложили Викторию на гравиносилки. — Идёмте, полковник. Десант этих накажет, а нам нельзя терять времени...
