— А мои сестрички?
— Ждут и облизываются...
— Господи, неужели съесть живьём собрались? — с притворным ужасом спросил Александр.
— И это тоже может быть. Оставил жену на Земле и на три года удалился... Неслыханная роскошь. — к нему незаметно подошла старшая сестра — Ирина.
— Ира, здравствуй. — Александр поцеловал её руку. — А где Льяна?
— Она практически не приезжает сюда — гастроли и гастроли. Ты, Сашок, только ты ей обеспечил очень весёлую жизнь — турне за турне. Рвут бедную нашу сестричку на части и не дают даже двух полных дней побыть в покое дома. Муж скоро на стенку полезет — благоверную месяцами не видит. А всё ты... Натащил дисков, разбудил огонь — теперь расплачивайся.
— Расплатится. Ирина, убери свои прокурорские замашки. — подошедшая Валентина расцеловалась с братом. — Саш, только представь, она теперь зампрокурора Москвы. Кабинет у неё — сущий отпад.
— Весь в климатронах? — усмехнулся Иванов.
— Ага. Мне подизайнерствовать там просто негде. Мужчины-коллеги в полном трансе бывают, когда попадают к ней в кабинет. Не поймут — то ли джунгли, то ли просто тайга...
— Ладно. Мы и так маринуем тут всех. — Александр посмотрел на повизгивавшую Зирду, собравшую вокруг себя всех щеночков. — Давайте пройдём в дом. А где? ...
— Родители будут обязательно. Но — позже. У них сейчас горячая пора.
— Ладно. Ведите, господа. Какая красота...— Александр огляделся вокруг. — Теперь я вижу это своими глазами...
Они поднялись к залу мгновенников.
— Господин академик архитектуры! Разрешите обратиться?! Командир корабля Александр Иванов! — шутливо отрапортовал Александр, поворачиваясь к выходившему из лифта Стрельцову. — Надеюсь, я вас не очень задержал? Здравствуйте!
— Нисколько, Александр. Здравствуйте. Вижу, вас встретили все. — академик обменялся с ним крепким рукопожатием.
— Да. Приглашаем вас к себе на обед! — продолжил Иванов.
— С радостью. Когда? — улыбнулся учёный.
— В два часа дня. Через час с небольшим. — уточнил Александр.
— Охотно буду. До встречи, Александр. Приветствую вас, коллега. — Стрельцов раскланялся с Викторией.
На главном большом мгновеннике они поднялись к дверям квартиры родителей Александра. Здесь вышли Грей, Зирда и её дети. Мгновенник поднялся ещё выше, на этаж квартиры Виктории и Александра. Увидев хорошо знакомую дверь, Александр не смог скрыть волнения от проницательного взгляда Виктории. Сыновья и брат поставили мгновенник на ожидание и выгрузили багаж и укладки.
— Открывай, Саша.
— Викта, надеюсь....
— Перестановка полезна. Но основу я не трогала.
— Хорошо.
Через полчаса все собрались в холле. Зорд оббежал всю квартиру и, подойдя к Александру, несколько раз вильнул хвостом, что означало, что всё в порядке.
— Прошу садиться. — Борис на правах старшего брата взял управление собранием на себя. — у нас есть несколько минут до званого обеда. Предлагаю помолчать и подумать. Мы все давно не видели друг друга. Вспомним нашу традицию.
Все кивнули и воцарилась тишина.
Прибывший Пётр поручкался с братом и присоединился к компании словно не покидал её никогда. Академик Стрельцов обсудил с Викторией новый проект общественного центра для одного из районов Московска.
— Прошу всех встать для встречи глав семьи. — возвестил Аскольд. — Прошу тишины.
В холл вошли мать и отец Александра. Поздоровавшись с Александром, они присоедились к детям. Званый обед начался.
— Авра, почему мама такая подавленная? — Александр уединился с дочерью в своём главном рабочем кабинете и закрыл дверь на "ключ". — это, вероятно, напрямую касается тебя, как медика. Говори. — в его голосе сквозило неподдельное нетерпение, смешанное с нешуточной озабоченностью.
— Слишком много причин. — Авроре, прошедшей к письменному столу, не хотелось огорчать отца, превыше всего ставившего безопасность и спокойствие жены и дочери.
— А главная?!...— нетерпеливо побарабанил пальцами по крышке стола так и не севший в жестковатое рабочее кресло Иванов.
— Сядь, папа... Дело в том, что мама хочет ещё детей... — Аврора выдохнула эту информацию, сама немало удивляясь своей беспощадности.
— Авра, ты шутишь, это же для неё — верная смерть... Она столько в вас троих вложила... — Александр опустился в кресло, пытаясь заставить себя побыстрее просчитать варианты противодействия такому опасному желанию своей подруги.
— В этом то всё и дело. — Аврора постаралась снизить психологическую остроту столь резкого и неожиданного изложения проблемы хотя бы изменением тона своего голоса. — Она хочет ещё детей и вряд ли я или кто-нибудь менее близкий сможет остановить её. Я просмотрела все доступные мне профильные материалы... И мой вывод крайне неутешителен — это невозможно реализовать. И дело тут не в тебе, папа. Дело в маме. Она здорова, но увы, больше детей иметь не сможет. Об этом говорят все медики и в первую очередь — Юльева. Мама её затерроризировала совершенно. Конечно, она из деликатности всячески пытается это делать незаметно, даже тайно, но я-то понимаю, насколько ей больно это делать... Да и известность мамы резко ограничивает круг людей, допущенных к секретам подобного уровня. И это — дополнительное серьезное препятствие. Но сделать ничего нельзя. И это...— Аврора едва успела перевести дыхание, чтобы подавить всхлипы. — Это её медленно убивает... Ты же видишь, она постарела не на три, а на пять лет. Два дополнительных незапланированных года — не что иное как следствие бесплодных попыток. Она так хотела, чтобы у тебя были ещё дети... Но и её уникальности тут недостаточно... Увы.
— Понимаю. — Александр соединил пальцы обеих рук и вжался в спинку кресла. — И что ты посоветуешь? Меня все же три года не было на Земле. Я ещё не "врубился" окончательно...— в его голосе прозвучала боль от временного бессилия.
— Надо как можно быстрее и основательнее остановить все и любые попытки мамы, остающиеся, несмотря на все её поистине титанические усилия, безуспешными. — спокойно и убежденно сказала Аврора. — Надо её убедить в том, что мы ценим и любим её такой, какой она есть... Надо ей дать ясно и чётко понять, что для нас для всех совершенно неважно, сколько у неё детей есть и сколько могло бы быть. Для нас важно, что мы все — её дети. Мы, её дети и наши хорошие знакомые делаем всё, что только можем, но ты, папа, имеешь к маме абсолютные права доступа, а мы — только первоочередные... И поездка в Киев должна стать переломным моментом. Только поэтому я и раздумывала... Я, конечно, врач, но я ещё — очень маленькая девочка и, к огромному сожалению, — её единственная дочь, но здесь приходится все это складывать в непростой комплекс.
— Понятно... — Александр помрачнел.
— Только ради бога... — Аврора собиралась попросить отца о сохранении тайны этого разговора.
— Авра, ты же её дочь. Разве она не поймёт, что ты сама мне все сказала. Тут нельзя недооценивать её возможности. — вскинувшиеся брови Александра показали степень его удивления.
— Понимаю. Но сделай так, чтобы всё выглядело естественно. — спокойно парировала Аврора.
— Постараюсь. — сказал Александр.
— Тогда давай вернёмся к гостям. Когда планируешь? — Аврора, как всегда, брала в кризисных ситуациях управление делами семьи на себя, позволяя отцу заняться множеством других проблем.
— Вечером. Ближайший поезд нужного нам класса — в девять. — Александр знал, что Аврора понимает его стремление попасть с мамой именно на этот поезд — Ивановы всегда ездили в Киев исключительно на нём. И теперь она смогла удивить отца:
— Пап, ты неподражаем. Вот билеты именно на этот поезд. Потрясающее постоянство. — Аврора подала бланки. — Кого попросить отвезти? — она понимала, что отцу будет трудно совмещать управление машиной и заботу о маме.
— Авра...— укоризненно протянул Иванов.
— Я так, просто... Хочу доставить кому-нибудь удовольствие... — смущённо улыбнулась Аврора.
— Понимаю. Прозондируй насчёт... — Александр задумался...— Не надо никого. Мы поедем на вокзал на монорельсе. Налегке. Мама всё же имеет родительскую базу в Киеве. Так что вещей много брать не будем.
— На сколько? — к Авроре вернулся её деловой тон. Александр встал:
— Посмотрим. У меня — три месяца отдыха... Возвращаемся к гостям.
Вечером, после того как Александр в течение получаса поговорил со своим первым младшим братом — капитаном океанского круизного лайнера Сергеем и провёл короткую послеполётную конференцсвязь с экипажем своего корабля, Виктория ненадолго уединилась в своей комнате. Для Александра это послужило сигналом. Через полчаса он и Виктория попрощались со всеми и, подхватив небольшие укладки с самыми необходимыми вещами, вышли из квартиры.
Александр, ничуть не изменившись в лице, пропустил Викторию вперёд себя в пассбус и жестом предложил выйти на одной из станций монорельса. Прочитав название, Виктория просияла — это была та самая станция, на которой они много лет тому назад познакомились.
— Сашок, ты волшебник... — сказала Виктория, прижимаясь к мужу. — Помнишь таки...
— Как я могу забыть это, Викта... Идём, скоро поезд.
— Конечно, Саша.
Они разместились в кресельном вагоне. Теперь Виктория немного оттаяла и с гордостью опиралась на руку мужа, склонив голову ему на плечо. Часовая поездка до Центрального вокзала позволила им наговориться вдоволь.
— Викта, заходи, устраивайся. — Александр предъявил билеты проводнику международного вагона и пропустил жену вперёд. — Я — за ужином, не беспокойся.
— Не пропадай надолго...
— Постараюсь...
Вернувшись, Александр поставил контейнеры с пищей на столик и плотно прикрыл дверь. Виктория окончила готовить постели и опустилась в кресло.
— Саша...
— Сдвигай постели воедино. — Александр понял, что Виктория хочет быть с ним в эту ночь максимально рядом. — Когда прибываем?
— В девять. На старый вокзал. Почти в центре. Оттуда до моего дома — рукой подать. Пойдём пешком. — Виктория встала и сдвинула полки. — Так?
— Так. — Александр запер дверь купе и ненадолго скрылся в туалетной кабинке. — Нас там ждут?
— Да. Вся базовая квартира в нашем полном распоряжении. Ужинать будешь или отложим до утра? — сказала Виктория.
— Нас и так накормили до отвала. Но, если хочешь — будет ужин в постели. — ответил Александр.
— Не надо. — Виктория улыбнулась. — Рассматриваешь меня как самый лучший ужин?
— А как же. — Александр, посвежевший после душа, вышел в купе и застал Викторию уже в постели. — Молодец, Викта.
— Всё для тебя, Саша. Всё, что могу, умею и знаю.
Раздались первые аккорды "Песни о Днепре". Это означало, что состав готовился к отходу. Поскольку поезд следовал на территорию Украины, россияне посчитали необходимым зеркалировать исполнение именно этой мелодии в знак уважения к стране, всегда являвшейся другом и партнёром России. Притушив в купе свет, Александр нырнул под одеяло и обнял Викторию за плечи.
— Боже, неужели снова я увижу свою родину, увижу вместе с тобой, Саша. — Виктория покрывала жаркими поцелуями его лицо.
— Снова, Викта. И ещё не раз, не раз, ещё много-много раз.
— Ну, что-ж. Ужин, так ужин. Ешь, герой...— её голос снова стал загадочен и нежен. В полутьме купе её обнажённое тело казалось выточенным из бронзы и Александр невольно залюбовался. — Смелее, Саша, я — вся твоя. Навсегда.
— Навсегда. — Александр прижал её к себе. — Навсегда, Викта...
Утром он проснулся первым. Виктория спала рядом и Александр удовлетворённо отметил, что теперь она не выглядит такой усталой, настороженной и раздосадованной. Ему очень не хотелось думать о том, что его усилия и старания Виктории не приведут в этот раз ни к каким положительным результатам. Скрывая волнение, Александр приступил к утренним заботам.
В этот раз он её не будил до самого прибытия. О времени на постоянные растяжки он не забыл, но понимал, что надо сократить время на раздумья. И Виктория, сходя по ступеням на перрон первой платформы, благодарно сжала его ладонь своими пальчиками. Слов не потребовалось. Виктория снова была на родной земле.
— Куда теперь, Викта?
— Сейчас выйдем из старого вокзала в Южный терминал и там пройдём пешком метров тыщу восемьсот. И мы — на месте. — Виктория легко катила тележку с укладками по идеально ровному полу. — Люблю я сюда приезжать... Лучшая ве-пе-пе в мире...
— Да уж...
Они вышли из Южного терминала на привокзальную площадь. Виктория поставила укладки на землю и перекрестилась, глядя на роскошный собор, украшавший середину площади. Отказавшись от услуг многочисленных таксистов, они пошли медленным шагом в гору. Идти пришлось недолго — двенадцатиполосная магистраль вынырнула из за поворота, яркие указатели направили к подземному переходу. Через несколько минут Виктория уже раскланивалась с пожилым консьержем и вызывала лифт.
— Этаж? — Виктория испытующим взглядом посмотрела на мужа.
— Пятый, конечно. — Александр улыбнулся — Виктория не смогла застать его врасплох.
— Помнишь, Саша. Молодец.
— Как же можно забыть...
Оказавшись в родных стенах, Виктория обессилено присела на стоявший у двери стул и несколько минут молчала, уясняя изменения. Александр ждал.
— Вот я и дома, Саша... Сколько же прошло времени?...
— С чего именно?
— С нашего экспрессного прибытия сюда. Конечно, тогда мы здесь не были... И потом мы несколько раз были здесь. Но наше экспрессное пребывание мне сейчас особенно важно.
— Не всё ли равно?...
— Ты прав. — Виктория встала. — Теперь у нас минимум две недели отдыха здесь, на этой базе... Ужо повожу я тебя по музеям, командир...
— Охотно...
Две недели они пробыли в родительской квартире одни. Затем прибыла Аврора, но и её присутствие не внесло особых изменений. Виктория принадлежала Александру полностью и без остатка. Аврора, поняв это, удалилась в клинику, где были и служебные квартиры для временных сотрудников, и в квартире родителей матери появлялась нечасто, погрузившись в работу.
— Авра, у меня к тебе просьба. — Виктория закрыла за Александром дверь, попросив его принести из магазина заказанные рано утром хлеб и фрукты. — Прими меня во второй половине дня.
— Хорошо, мама.
Ровно в два часа дня Виктория вошла в рабочий кабинет дочери.
— Садись, мам. Догадываюсь о сути. — Аврора закрыла на защёлку дверь и села рядом с мамой. — Беспокоит срыв?
— Хуже, Авра. Я не ощущаю нужных изменений. Тут не срыв, тут полная блокировка. Я что, теперь, бездетна?
— Мам, при всей ожидаемости... — Аврора поняла направленность разговора и посерьёзнела, что сразу отметила Виктория:
— Иными словами, ты не хочешь сказать мне правду?
— Я в затруднении, мам... — смущенно проговорила дочь.
— Можно узнать, в чем причина сего затруднения? Кому же, как не тебе сказать мне правду? Юльева, кстати, отмалчивается. — нетерпеливо спросила Виктория.
— Да. Но она просто не знает... Ты всё же достаточно уникальный человек, чтобы исключить всякую возможность точного просчёта ситуации.
