— Проверьте ещё раз все данные. Не будем спешить. — Владилена сжала пальцы, до того спокойно лежавшие на сенсорах клавиатуры, в кулаки: её ретивые помощницы были, как всегда, слишком уверены в непогрешимости результатов контрольного финального тестирования, открывавшего путь к возвращению человека к самостоятельной жизнедеятельности. — Повнимательнее с тридцатым знаком...
— Есть. Десять минут.
— Давайте.
Десять минут истекали с удивительной медленностью. Владилена раз за разом оббегала взглядом многочисленные индикаторы и экраны, транслировавшие изображение изоляционного бокса глубокого анабиоза, в котором находился Александр Иванов.
— Данные подтверждены. Ошибок нет.
— Ясно. — Владилена ещё раз пробежала взглядом индикаторы и экраны, производя последнюю проверку. — Приступаем к постепенному возврату... Включить первую ступень.
— Есть.
Шестичасовая первая ступень освобождала организм от присутствия многих корректирующих растворов и составов. После неё должна была последовать вторая, окончательно заживляющая внутренние прорывы и иные повреждения. Юльева не спешила, раз за разом проверяя длинную череду поступающих данных.
— Готовы к началу второй ступени. Экранирование включено.
— Есть. Принято. — Юльева кивнула своему помощнику — полковнику астромедслужбы Пирогову. — Давайте, Сергей. Потихонечку.
— Ладно. — тот передвинул на пульте ползуны к зелёным рискам. Загудели приводы.
Медленно тянулись минуты, отведённые на первичное заживление.
— Основные повреждения хирургического характера устранены. — короткий доклад полковника астромедслужбы вывел Владилену из напряжённого созерцания меняющихся показаний приборов. — Разрешите дальнейшие ступени?
— Включить заживление всех остальных повреждений. — коротко распорядилась Юльева.
— Есть. Пока — норма. — ответствовал Сергей.
Потянулись минуты напряжённого ожидания. Несколько пар глаз раз за разом сканировали многочисленные индикаторы и табло, ожидая неожиданных всплесков. Включилась следящая автоматическая система, задачей которой было поднять тревогу при выходе одного единственного показателя из множества контролируемых за пределы допустимого.
— Заживление повреждений окончено. Нужен двенадцатичасовой перерыв на стабилизацию. — доложил капитан Захаров, отвечающий за аппаратную поддержку.
— Обеспечьте контроль и экстренное включение реанимационного комплекса. Дежурной смене — заступить на дежурство. Очистить шлюзы.
— Есть, генерал...
— Я — в холле отдыха. Если что — в ту же секунду...
— Не беспокойтесь, Влада...
Пройдя десять изолирующих шлюзов, Юльева в изнеможении опустилась на диван в холле. Её кремовый комбинезон без знаков различия во многих местах был сильно измят, но привыкшие в любом другом месте к безупречности внешнего вида сотрудника Астромедконтингента медики Закрытого контура во время тяжёлой работы смотрели на подобные вещи как на производственную необходимость. Подогнув ноги и оперев подбородок о колени, Юльева закрыла глаза и уснула глубоким, но очень чутким сном.
Десантный рейдер "Орёл" возвращался к Земле с сопровождения транспорта с информационными танками. В своей рабочей каюте Михаил Лосев просматривал последние информационные релизы с Земли, стараясь быть в курсе событий.
— Командир. Вам — сверхсрочная тесиграмма, класс "Б". — озабоченный голос вахтенного в динамике вернул командира десантного экипажа к реальности.
— На экран каюты мне. Быстренько. — проговорил Михаил, отрываясь от чтения прессы.
— Есть.
Краткое сообщение о случившемся заставило десантника исполнить сложный пассаж на виртуальной клавиатуре и запросить из банков памяти все возможные дополнительные данные. Увидев в конце каждого листинга квитанционный штамп "Информация полного класса блокирована Астромедслужбой Земли", Лосев внутренне собрался. Надавив сенсор, он связался с вахтенными:
— Разыщите Владилену, коллеги. Свяжите её со мной. По срочному звуковому каналу. Без телевидения. Как можно быстрее.
— Есть.
Наконец мигнул сигнал установления ДКС — дальней космической связи.
— Влада, как Александр? — Лосев сразу перешёл к делу, зная, что его невеста ненавидит пустословие.
— Плохо, Михаил. Просто отвратительно. Космический загар... — спокойно, но с горечью ответила она.
— О, небо... И его таки... — Михаил покосился на индикаторы десантной и забортной обстановки и вернул взгляд на бусинку динамика.
— Да, к огромному сожалению... Спасал сержанта — техника... Подставил спину... Хорошо, что удар пришёлся не по позвоночнику, а по правой стороне. Едва сердце задето...
— И сердце...
— Я закончила первые этапы восстановления. Сейчас нахожусь в холле Медцентра Спецметодов лечения в Монтевидео. Через десять часов начнём проводить следующие этапы...
— Мне...
— Ни в коем случае не являйся пред светлы очи Виктории, Миша. Она только недавно родила долгожданную дочь. Девочка нормальна, но очень, очень слаба. Предстоит выполнить сложнейший комплекс для вывода их обеих в устойчивую норму. Не сахар... Ни для девочки, ни для матери... Не до встреч сейчас Виктории...
— Но...— Михаил как никто знал, что в деле спасения Александра для Виктории не существует никаких преград. Владилена его поняла с полуслова.
— Из Чкаловского центра её не выпустят. Это точно. Им руководит одна из лучших моих учениц, а на неё и её ближайших коллег я полагаюсь полностью и доверяю безгранично. Она — профессионал.
— Но...— Лосев подумал о том, что подруга Александра не преминёт получить хотя бы минимальную информацию и без таковой просто не будет никогда спокойна за Александра. И снова Юльева поняла своего жениха сразу:
— Я говорила с Викторией без телевидения. Она меня таки достала, но ничего определённого или настораживающего я ей не сказала...
— И правильно сделала... Бедный Сашок...
— Очень много бедных... Главная гостиница и все возможные близлежащие к Главной базе Астромедконтингента Земли переполнены родственниками пострадавших и добровольными помощниками с донорами... Нам едва удалось через Совет Народов Планеты быстро убрать отсюда моментально прибывший пятитысячный отряд журналистов. Это не сенсация, как они утверждают, это — грандиозный прокол Астрофлота всей планеты, Миша. Почти всех служб, включая и обеспечение полетов. Этих экстремалов... Их просто в военно-полевом режиме судить собрались, но мы, медики, добились от Объединённого Совета Чести и Права Земли отсрочки начала процесса и выпуска их из Зон Полного контроля под подписку о невыезде и полный контроль передвижения и общения. А главное остается главным: Щукинская снова не пощадила никого: все шестьдесят человек экипажа рейдера, а ты знаешь, что рейдер ушёл в ветвь с сокращённым экипажем, получили разной степени серьезности повреждения и проблемы. Госпиталь работает с предельной нагрузкой — есть ещё очень много прибывших "Чёрных Тюльпанов", немало прибыло и крейсеров медслужбы с ранеными из других квадратов. Приходится в срочном порядке возводить ещё пять реанимационных комплексов. Первый случай такого массового поражения за три последних года...
— А...
— Нет, судить Совет Астроконтингента никого из членов Астрофлота не собирается. Космос — не прогулка. Мы все готовы остаться в нем навсегда или получить незаживающие раны... Только наша предшествующая бескосмическая эволюция сильнее... — Владилена легко ушла с полупатетического славословия и перешла на обычный человеческий чувственный тон. — Саша и все его коллеги полностью выполнили свой долг в этом полёте... Но вот его дальнейшая судьба и судьба командирского звена... Они... Они, как всегда, пошли на самые опасные участки... Но "загар" хватанул только его одного... Мне, Миша, его жалко до слёз... А ты знаешь, что я ненавижу плакать. Но мне жаль ещё больше, что я лично вынуждена была дать Астромедслужбе указание откровенно лгать Виктории... Вслушайся в это словосочетание: лгать Навигационной Звезде... Только лично от меня она добыла некоторую правдивую информацию....
— История повторяется в ещё более страшном варианте. У Сашка есть шансы вернуться в космос? — голос Михаила дрогнул, он понял, что задал преждевременный вопрос, но отступать было поздно. — Или?
— Шутишь, Миша.... — Владилена не стала выговаривать жениху за небольшую поспешность, понимая, что ему очень хочется чтобы его главный друг поскорее вернулся в строй. — Он — самый тяжёлый пациент. Полугодовое восстановление. Через месяц после этого полугода, а то и более, возможно, он начнет кого-то как-то устойчиво и безопасно узнавать, а там — посмотрим...
— И Викта...
— Нет, ни под каким видом, Миша. Самая спокойная информация, пусть и неполная. Аврора очень слаба и нуждается в матери постоянно. Я не могу рисковать Карпатским феноменом... Астромедслужба сделает все возможное... Если мы подняли Викторию...
— Точнее, её поднял Александр. А вот она... лишена возможности поднять его.
— Она сейчас нужна дочери. И это — главное. Аврора не может остаться без матери дольше, чем на три-пять минут... Я не могу дать приказ Особому отряду медицинского транспорта Астромедконтингента России прислать за Викторией реанимационный гравилёт, чтобы она с дочерью на нем полетела в Монтевидео. Ты же понимаешь, что тогда она любыми путями и способами, но обязательно доберётся до реанимационного кокона с Александром и передаст ему всю возможную свою энергию, рассчитывая, что мы в любом случае позаботимся об Авроре. Я не могу допустить такого шага со стороны Виктории: она нужна в первую очередь, да, да, в первую очередь — дочери. И Александру, конечно, но на двоих одной Виктории не хватит, а подключать сыновей ... боюсь, что они пока не потянут такую проблему. Поэтому я сделала максимум того, что в моих силах. Здесь главное — убрать информационный поток и потому... Вся профильная истинная информация от Чкаловского медцентра полностью и бесповоротно отрезана. Без моей визы её не отдадут никому. А я такой визы не дам. Это сделано в интересах будущего. В том числе, Миша, и будущего Александра... Он... Я это знаю точно, знаю интуитивно, знаю просто подсознательно, называй как хочешь, но поверь мне, что... Он... не перенесёт... гибель дочери. Виктория... Она, конечно же, не будет виновата в своем импульсивном стремлении спасти Александра, но тогда ... тогда ... она очень серьезно рискует потерять дочь. — Владилена моментально просчитала прямые и косвенные возможности влияния Виктории на ситуацию и продолжала. — Александр ей этого не простит никогда и Виктория... Виктория вынуждена будет уйти от него... В этом случае очень возможна попытка её самоубийства. Аврора без неё погибнет, братья, сёстры и сыновья Виктории могут не успеть. Я знаю, Миша, я говорю просто жуткие вещи, но такова самая возможная перспектива. Моя задача здесь в другом. Я не могу допустить гибели Виктории и гибели Авроры, но я не допущу и гибели Александра... Извини, Миша... Я сказала слишком много и мне надо подготовиться к следующей двенадцатичасовой смене... Я знаю, ты меня понял правильно и этого мне достаточно для дальнейшей борьбы за Александра и Викторию.
— Влада...
— Знаю, Миша. Но здесь — не появляйся. Я справлюсь сама. Мне помогут все рейнджеры Земного базирования. И помни: к Вике — ни ногой. Это крайне опасно. Она по одному твоему виду прочтёт все, что ей надо — и тогда... тогда... мы её не остановим. Мы не можем допустить такого сценария. Я знаю, что это антигуманно и бесчеловечно — не давать жене спасти мужа, но у них ещё — только что родившийся и абсолютно беспомощный ребенок. И потому я решила — будет так. Ради будущего мы должны пойти на это... Мне, поверь, очень горько и нелегко говорить об этом.
— Хорошо... До связи... — Михаил подождал, пока первой отключится Владилена, не решался прервать сеанс сам. Так и случилось — его невеста обозначила конец связи глубоким вздохом и еле слышно произнесла:
— До связи...
Потрясённый услышанным Михаил долго сидел перед погасшими главными каютными экранами. На других, меньших экранах уже выстраивались убористые строчки, извлечённые из банков информации корабля. Сразу после окончания связи с невестой, он клавиатурным методом без видеосвязи и звукового канала отдал распоряжение взводу спецназа Астродесанта взять Чкаловский астромедцентр под самый плотный полный контроль. Его распоряжение было выполнено немедленно: даже минимальная необщедоступная новейшая информация о Навигационной Звезде и её муже заставила десантников сработать молниеносно. Чкаловский Астромедцентр в считанные минуты был окружён плотнейшей сеткой контроля, созданной спецназовцами. Доклад о выполнении был немедленно отправлен командиру десантного экипажа Лосеву.
— Командир, вам — срочная теси-связь. Старший брат Иванова.
— Давайте... Без телевидения. — Михаил понял, что ему придется теперь выступать в неблагодарной роли посредника. — Командир экипажа десанта Лосев. Слушаю, Борис.
— Что с Александром, Михаил Львович? Только — полную горькую правду...— Борис, похоже, как и полагается офицеру СБ уже кое-что существенное о происшедшем знал и вышел на Лосева только для уточнения деталей.
— Попало немного...— Михаилу не хотелось раскрывать суть происшедшего — даже касаться этой темы было нестерпимо больно. Борис понял состояние Лосева:
— Помощь нужна? У нас тут — очередь желающих... Готовы вылететь куда угодно немедленно... Наша медицинская служба уже предупреждена и готова помочь всем... Коллеги из Службы Безопасности Монтевидео и Чкаловска предупреждены и готовы.
— Астромедконтингент справится сам.... Лечением руководит Владилена Львовна.
— Юльева? О, тогда...
— Но всё равно я очень благодарен за предложение. Если будет необходимость, я тотчас же свяжусь с вами.
— Но всё же...
— Состояние очень тяжёлое. Он — без сознания, все жизненные процессы контролируются исключительно машинами. Сам он пока не может этого делать безопасно... Выполнен первый начальный этап возврата к автономному существованию, но пока что определённого ничего сказать нельзя. К огромному сожалению...
— Охрана Виктории? Я могу подключить своих?
— Я дал указание взводу Спецназа Астродесанта охранять Чкаловский астромедцентр от любых посягательств. Там уже введено изолирующее осадное положение. Подключены офицеры и сержанты из близлежащей базы Астродесанта. Виктория родила дочь, долгожданную дочь, но девочка, как сказала моя невеста, к сожалению, очень и очень слаба. Виктория не сможет оставить её ни на минуту без риска... потерять Аврору.
— Свидания? — Борис осёкся, поняв, что сморозил существеннейшую глупость. Михаил отреагировал на это спокойно и жёстко:
— При режиме осадного положения изолирующего уровня никакие свидания с родственниками не разрешаются. Вам это известно, Борис Александрович. Так что всю информацию она получит в нужной форме и в нужном виде или от меня или от моей невесты. Любой другой сотрудник Астроконтингента за выдачу подобной информации будет немедленно передан Суду Чести и Совести и в самом скором порядке строжайше осуждён. — отчеканивший эти слова Михаил сразу немного смягчился. — У меня к вам, как к коллеге, несколько просьб... Мне без вас справиться будет трудновато и потому... Прошу вас любыми путями удержать сестёр Александра от попыток прорваться к Виктории или в Монтевидео. Прошу вас также отрезать им все и любые каналы связи с этими двумя пунктами. В этом вы, как офицер Службы Безопасности города просто незаменимы. Прошу вас также удержать сестёр Виктории от попыток связаться или увидеться с Викторией или Александром. Это же касается ваших братьев и братьев Виктории. Помните об одном: ни грана информации без моего или Владилениного согласия не должно быть известно никому. Мы очень рискуем не только нашими родными, но и цивилизацией. Карпатский феномен...
