— Привыкну очень быстро. Но...— Александр понял, что его неугомонная подруга готова в доли секунды превратиться в нерассуждающую молниеносную машину возмездия. И его предположение подтвердилось слишком быстро. Виктория посерьёзнела ещё больше, её глаза почернели недобрым оттенком:
— Никаких "но"... Мне — отмщение и аз — воздам... Слышал такое?
— Слышал... — Александр постарался не попадаться под строгий и безжалостный взгляд подруги. — Пантера... — он понял, что Виктория вполне может решить под горячую руку и его привлечь к ответственности за головотяпство в Каире. Но Виктория как всегда быстро просчитала ситуацию:
— Я судить тебя и приговаривать к чему-либо совершенно не хочу, не могу и не буду. — твёрдо заявила она. — И под суд отдаться я тоже тебе не позволю и не дам. Что же касается предстоящего официального суда... То я здесь также на вторых ролях... — её голос заметно помягчел. — Почему? Потому, Саша, что я не собираюсь играть роль примы... На суде я не только обвиняю: обвинений, и, надо сказать, весьма профессиональных, и без меня — достаточно. Я — защищаю... Скажешь, а точнее — спросишь: кого? Отвечу... Я защищаю не себя, а тех, кто не смог защитить себя непроницаемым щитом общепланетной и российской АПБ и твоим, лучшим в мире щитом, Саша... Я буду обвинять и свидетельствовать не по делу о покушении на убийство моей скромной личности, а по делу унижения и оскорбления других людей... — убеждённость в голосе Виктории нарастала волнообразно и неуклонно. — Это — гораздо серьёзнее... Поэтому я прошу тебя не отговаривать меня от Новосибирского процесса... Мне это надо...
— Но...— Александр боялся, что его подруга на судебном процессе поставит под угрозу все результаты реабилитации после тяжелейших ранений.
— Саша... — укоризненно произнесла Виктория. — Я же тебя попросила. Я — в норме и намереваюсь хорошенько поработать, чтобы восстановиться. Не беспокойся. Пожалуйста, мой командор.
— Смотри, Викта...— Александр поцеловал подругу.
— В оба, Саша, в оба.... — Виктория ответила на его поцелуй и отстранилась мягко и нерешительно. — Ладно. Мне надо ещё заняться своими растяжками и отключиться... Всё же сегодня — мой первый день и я ещё не совсем адаптировалась...
— Прошу, Виктория, осторожнее...
— Ладно, Саша. Ты же меня знаешь...— в её голосе совершенно не осталось былой жёсткости. Теперь перед Александром стояла обычная, едва оправившаяся после ранений женщина, а не Навигационная Звезда.
— Знаю. Потому и прошу. — Александр грустно и внимательно заглянул в глаза жены...— Не гони, Вика... Ты ещё слишком слаба. В моём понимании...— он встал.
— Ну, если в твоём понимании... Тогда — не буду. — Виктория прощально коснулась ладонью его щеки и отстранилась окончательно, давая возможность Александру повернуться к выходу из купе.
— Прошу всех встать! Суд идет!
Огромный зал, до предела заполненный людьми, встал в едином порыве. Двадцать пять судей Верховного Уголовного Суда Евразийского Региона по особо важным делам степенно занимали свои места в креслах с высокими спинками.
— Прошу садиться. Заседание продолжается. — возвестил председатель суда, юрист высшей планетной категории Руденко. — Приступаем к заслушиванию показаний обвинения. В суд поступило ходатайство от полковника Российской Астронавигационной Службы Земли Виктории Ивановой. Она изъявила желание выступить в качестве обвинителя. Есть у членов суда возражения?
— Нет, господин председатель суда. — без переговоров сказали члены суда.
— Виктория Аскольдовна Иванова. Просим вас. Если хотите, можете с места свидетеля или — со своего места. — Руденко учтиво простёр руку к свидетельскому креслу.
— Нет, господин председатель. — Виктория, одетая в повседневную форму полковника Астроконтингента, тщательно скрывавшую два полных броневых комплекта, встала и, сопровождаемая Александром и двумя насторожёнными десантниками, направилась к трибуне стороны обвинения. — Я буду говорить отсюда. — она отстранила Александра и оперлась обеими руками о барьер. Иванов видел, скольких трудов стоит его подруге даже просто пребывать в этом зале и видеть преступников, которые изрешетили её руки и лицо. Теперь и подсудимые наглядно убедились, что Навигационная Звезда не сломлена и находится под защитой и заботой множества людей. Тем временем десантники взяли сектора зала под контроль. Отметив это, полковник Иванов вернулся на ближайшее свободное место.
— Просим вас. — сказал Руденко и в зале воцарилась напряженная внимательная тишина.
— Уважаемые судьи. Присутствующие. Всем вам во всех деталях ведомо, что произошло на кладбище близ Каира. На этом уважаемый суд сделал особый акцент. Но я хотела бы дополнительно обратить ваше внимание на то, что покушение на меня — только одна из очень многих преступных целей для членов группировки... И я, пользуясь правом, предоставленным мне Советом Евразийского Региона, хочу представить вам новые свидетельства злодеяний, совершённых подсудимыми. Пожалуйста, включите экраны. Фильм займет двадцать минут времени. После этого я считаю своё выступление оконченным. — Виктория едва заметно кивнула Руденко и села в кресло обвинителя.
— Хорошо, Виктория Аскольдовна. Суд принимает к рассмотрению вашу доказательственную базу. Экраны. — сказал Руденко. В зале погас свет и многочисленные огромные экраны одновременно перешли в режим трансляции.
Недлинный фильм внес немалую разноголосицу в доселе стройную систему защиты подсудимых. Виктория с помощью АПБ добыла такие факты, о которых можно было смело говорить, как о преступлениях против личности и против человечности.
Сразу же после окончания фильма, едва снова вышедшая вперёд в ожидании возможных вопросов суда Виктория, поддерживаемая Александром, покинула трибуну, трое из пятнадцати адвокатов публично отказались от ведения дальнейшей защиты подсудимых. Председатель суда, оценив обстановку в зале, объявил перерыв до следующего утра.
— Уму непостижимо, почему АПБ не предоставила эти факты раньше... Они бы взломали эту дутую защиту как орех...— раздражённо и устало сказала Виктория, садясь в лимузин на заднее сиденье. — А теперь процесс затянется на два дня...
— Но приговор — тот же. Другого просто быть не может. Хотя АПБ вскрыла их сеть, но копать даже при фронтовом методе расследования всё равно придётся ещё полгода. Много законсервированных агентов... Начало положено, Виктория. И это начало положила ты, а не кто иной. Станешь ли ты осуждать Кузнецова за желание дать тебе козырь в руки?...— Александр устроился с ней рядом и озабоченно коснулся её запястья и лба. Как он и предполагал, Виктория слишком много энергии отдала своему выступлению на процессе, а фильм нанёс ей очередную глубокую рану, хотя она и старалась не смотреть на экраны.
— У меня и без помощи Кузнецова достаточно козырей... — раздражённо заметила Виктория, ненадолго изменив своей холодности и отстранённости. — Хочешь ознакомиться? — Виктория вставила диск и включила экран. — Смотри...
Происходившее на экране не могло оставить Александра равнодушным. Это была та самая секунда начала обстрела, но обстановка снималась с высоты птичьего полёта, во всех мало-мальских деталях. Были видны лица... лица нападавших, его лицо и лицо Виктории... Но снять такое земная техника не могла. Александр за несколько секунд просмотрел в памяти характеристики спецтехники наблюдения. — Затем пошли неизвестные ему кадры совещаний — трое-четверо людей мирно беседовали в кафе, на улице, в номере гостиницы, в ночном клубе или просто в машине. Разговор шел о покушении на Викторию. И не только о покушении на неё... Каждое слово было отчетливо слышно. Александр в изнеможении закрыл глаза и Виктория выключила экран.
Очищающая Волна
— Викта, ведь это больше, чем смертный приговор. — ошарашенно прошептал Иванов. — С этим ты перережешь глотки не только этим субчикам, а очень многим воротилам преступности... Это уже — похуже скальпеля, пули или луча...
— Да, смерть страшна для зверя. Но она страшна и для любого мыслящего существа. — словно рассуждая, проговорила Виктория. — Я, Саша, с детства не боюсь своей собственной смерти, поскольку знаю, что есть то, что выше физической смерти тела. А выше этой смерти... Выше этой смерти есть только духовная смерть. Но если я... Если я действительно покажу всё это, что ты только что частично видел на этом диске где бы то ни было, то весь Каир, да что там Каир — весь Египет взорвется... Сам понимаешь, что после десятилетий относительной стабильности вскрытый нарыв подобных размеров — не шутка, а весьма серьёзный звонок. И это — настоящий повод, можно сказать — нажатый спусковой крючок для международного конфликта, имеющего немало шансов перерасти в вооружённый.
— И ты решила это показать? — Александр посмотрел на подругу вопрошающе.
— На твоё усмотрение, Саша...— мягко ответила Виктория.
— Ты хочешь...— он понял, откуда могла получить Виктория эту информацию — конечно же не от земных служб безопасности. Рядом с Александром сидел настоящий, теперь уже — действующий посол межзвёздной цивилизации и от этого Иванову впервые стало не по себе. Он не мог представить себе Викторию иначе, как человека, свою жену и подругу. А тут — такие съёмки, которые способны взрезать кожу земной цивилизации и показать горы проблем и вопросов, известных, но тщательно скрываемых от большинства населения особенно в странах второго и третьего уровня. Одновременно в его мозгу пронеслись кадры Свода информации, посвящённые разгребанию "завалов" в Евразийском Регионе. Благодаря этой работе Евразия стала регионом первого уровня и то, что они, евразийцы, побывали волею учений за пределами Евразии, показало то, насколько ещё уязвима человеческая цивилизация изнутри. Словно подтверждая его размышления, Виктория мягко коснулась его коленей и скользнула взглядом по полуприкрытым векам.
— Саша. Не мне тебе говорить, что я не простой человек. Меня не за красивые глаза охраняет АПБ. Карпатский феномен помнишь?
— Да. — расслабленно произнес Иванов, стараясь сформулировать решение возникшей проблемы.
— Как ты очень хорошо знаешь, я — часть этого феномена. Но это — не моя личная прихоть, а воля Разума. И настало время мне вплотную заняться расчисткой Авгиевых конюшен. Эта информация, которую ты просмотрел, могла быть добыта АПБ такими способами и с таким качеством лет через двести при нормальном ходе событий, а я обязана сделать Рывок... Поэтому с завтрашнего дня я занимаюсь расчисткой "конюшен" в Европейском Регионе, а там и до Каира очередь дойдёт.
— И ты просишь меня решить? — расслабленность улетучилась. Иванов обрёл форму командира звёздного корабля, по уставу Астрофлота Земли имеющего право на Контакт.
— Собственно говоря, решать уже ничего не надо. Эта группа, те, которых мы осудим в ближайшее время — уже мертвецы, они — простые камикадзе за идею. Довольно дутую, но внешне — весьма привлекательную и убедительную. Для излечения болезни умными методами важно не это... Важно найти голову, а голов у этой гидры — много... И я займусь не мелочью, а головами. АПБ мне поможет.
— Но...— Александр начал всерьёз опасаться, что вся самоотверженная работа Владилены и её коллег может рухнуть за несколько дней сверхактивной деятельности Виктории. Но его жена снова просчитала его возражения:
— В экспрессе я буду заниматься как обычно, моя служба тоже не пострадает. Но этим я обязана заняться сейчас, поймав эту волну. — в её голосе не чувствовалось никакой усталости и расслабленности, но в нём не ощущалось и банальной злости. Александр ясно почувствовал, что Виктория неуклонно поворачивается на "боевой курс" и её вряд ли можно остановить. Тем не менее он попытался:
— Викта, ты только что оклемалась после покушения. Ты ещё слишком слаба...
— Саша... А меня кто-нибудь кроме тебя глубоко спрашивал о слабости? Я должна, понимаешь...— прошептала она.
— Понимаю. Но я должен быть рядом. — твёрдо, но тем же немного свистящим тихим шёпотом сказал Александр.
— Наша четвёрка будет задействована в полном составе. Не беспокойся, Владилена и Михаил уже в курсе.
— Викта, ты слишком заработалась... И я вынужден запретить тебе...
— Саша... Всё, что надо, я уже сделала, ситуацию контролирует Кузнецов лично. Пружина сжата. Твой старший брат тоже в курсе. Служба безопасности любого города Евразийского Региона и ряд международных подразделений Планетной Службы Безопасности нам помогут.
— Викта, но это...
— Саша, я — не занимаюсь булавочными уколами, как многие службы. Я занимаюсь только глобальной чисткой до зеркального состояния. На мелочи у меня нет ни времени, ни права, ни возможности. Но я очень утомлена этим словоблудием... Позволь, пока мы не доехали до экспресса, подремать...
— Конечно, Викта. А я просмотрю запись ещё раз...
— Смотри сколько пожелаешь...— Виктория смежила веки и мнгновенно уснула.
Александр включил экран.
Приговор членам группировки был вынесен на четвёртый день. Через день преступников казнили. Никто не пожелал спасти их даже путем пожизненного каторжного заключения на Плутонианской тюремной базе... Экспресс ушёл на шестой день, провожаемый толпами народа, желавшего в последний раз увидеть Навигационную Звезду живой, а не на экранах. Но, помня о возможности покушений, командование экспресса разрешило Виктории выйти только на телевизионный видеоконтакт на главный большой экран вокзала.
— Уф, Саша. Всё. Я приступаю к промывке системы. — Виктория под шуршание набиравшего ход состава быстро доставала из объёмистого контейнера всё новые и новые диски. — Ты не раздумал мне помочь? Это чтиво — не для слабонервных...
— Ничего... Посмотрим... Что у нас за следующая крупная остановка? — сидевший в глубоком мягком кресле Александр нашарил взглядом огромную карту Евразии с яркой линией маршрута экспресса.
— Теперь — только Уральск. Дальше пойдём быстрее, будем работать с колёс, без длительных остановок...— Виктория с ужасающей непосвящённых быстротой сортировала диски по стопкам.
— Это радует. — в купе Виктории вошел Лосев, — Виктория, моя служба и факультет разведки приветствуют вас и передают подарочки — ароматизаторы для промывки. — он положил на столик объёмистую контейнерную укладку, набитую дисками...
— Просто потрясающе, Саша. Ты помнишь? — Виктория прикоснулась к ремням принесённой укладки.
— Ага. Михаил, с такой укладки и началось моё знакомство с Викторией. А вот и знак, который она тогда потеряла. — Александр, хитро улыбаясь, извлек из кармашка знак...— Викта, сплясать сможешь? А то не отдам...
— А чего плясать-то? — заинтересованно глядя на возвращавшуюся к ней пропажу, спросила Виктория.
— Грузинский... Если можешь, конечно. Немного, несколько тактов. — Александр не хотел и здесь перегружать подругу.
— Нет проблем...— Виктория встала и в чётком ритме плавно прошлась по купе.
— Во дела... — Михаил не мог скрыть восхищения. — Саша, это действительно уникальный человек... Грузины, я сам видел, в обморок падали, видя её садящейся в лимузин возле здания суда. Один предлагал мне, прознав о том, что я имею некий уникальный доступ к ней, всё, что имел — только за один разговор с ней... Обещал полную конфиденциальность и самую полную безопасность по национально — традиционному варианту. Только за один разговор, но, конечно, с соответствующим статусу гостьи угощением... А если бы она ещё и станцевала... Половина Грузии была бы у её ног... Ради неё, как сказал тот визитёр, грузины готовы срыть свои горы и воздвигнуть другие в любом месте планеты. А такое признание у горцев дорогого стоит. — суровый десантник на этот раз приоткрыл броню достаточно широко и превратился в обычного земного человека, не скрывавшего искреннего восхищения совершенством другого человека.
