Сианьский кризис

— Кажется, я понимаю, на что Вы столь прозрачно намекаете, Уолтер — неторопливо сказал Нельсон Рокфеллер — попросту говоря, за два года они увеличат свой экономический потенциал почти в полтора раза, за четыре — в два с лишним, за восемь — в четыре раза, и так далее. За двадцать лет таких темпов они могут увеличить свой экономический потенциал в 20-25 раз.

— Скажу Вам сразу — Ваши рассуждения не производят на меня впечатления оторванной от жизни кабинетной абстракции. Хотелось бы услышать продолжение — это ведь не все?

— Конечно, сэр — генерал Смит не без труда удержался от облегченного вздоха — сейчас он всерьез рисковал и своим настоящим, и будущим; но он рискнул — и, имел хорошие шансы выиграть.

— Конечно, наша экономика тоже будет расти — вопрос в том, что послужит основанием для роста. Емкость рынков США и Латинской Америки уже практически исчерпана, большей части рынков Западной Европы мы не получили и в обозримом будущем точно не получим, с рынков Японии и Китая много выжать невозможно физически, слишком мал там платежеспособный спрос.

— Конечно, есть идея покойного мистера Рузвельта насчет эксплуатации рынков европейских колоний. Несомненно, это отличная идея — можно немало получить, продавая неграм и азиатам американские товары, и беря с них в уплату разнообразное сырье. Вот только емкость этих рынков тоже довольно ограничена — потребность США в сырье велика, но не бесконечна, а негры очень ленивы, азиаты же неплохо могут делать товары ручной работы, как, например, японцы делают отличный шелк, но не сложную, дорогую технику.

— Очень хороша была идея насчет того, чтобы сделать доллар единственной мировой резервной валютой — но, полностью ее реализовать ее не удалось.

— Можно поощрять экономический рост потребительскими кредитами, как это у нас давно делается — но Великая Депрессия показала, что у этого способа тоже есть свой предел.

— Вот и получится, что рано или поздно экономике США попросту некуда будет расти, поскольку возможности нашей сферы влияния будут исчерпаны.

— Можно будет начать войну — это большие возможности для хорошего бизнеса — Рокфеллер решил поддержать начатую дискуссию.

— Предположим, сэр, что и у нас, и у русских есть по десять тысяч атомных бомб сверхбольшой мощности — и возможность почти стопроцентно доставить их к цели — продолжил выступать 'адвокатом дьявола' Смит.

Рокфеллер побледнел, когда до него дошел смысл сказанного — он представил себе уничтоженными начисто все крупные и средние города Америки, стертый в прах ее экономический потенциал. Это была бы катастрофа, несравнимая ни с чем. Холодный расчет убедительно подтвердил правоту генерала Смита — да, в этом случае, большая война между США и СССР гарантированно становилась самоубийством для обоих противников.

— Таким образом, противники вынуждены отказаться от большой войны — конечно, есть какие-то малые войны, есть совершенствование и наращивание арсеналов — но, в целом, они вынуждены ограничить свои экономики пределами имеющихся сфер влияния — продолжил разведчик.

— Наши возможности я уже перечислил, теперь коснусь возможностей России.

— У них сейчас есть классический вариант 'низкой базы' — плотность инфраструктуры, промышленное и сельскохозяйственное производство в расчете на душу населения, уровень жизни, да все, чего ни коснись, намного ниже, чем даже у Германии и Австрии, не говоря уже о нас. Это в давно освоенной еще царской Россией европейской части страны — в Сибири и на Дальнем Востоке плотность населения и инфраструктуры вообще не слишком отличается от нуля.

— В последние десять или пятнадцать лет они инвестируют в сибирские и дальневосточные проекты — возразил Рокфеллер — и я бы не назвал запад Сибири, Маньчжурию и Корею территориями с нулевой плотностью населения и инфраструктуры, неразвитыми промышленностью и сельским хозяйством.

— Маньчжурия и Корея являются их военными трофеями, это не исторически русские территории — начал отстаивать свою точку зрения генерал от разведки — азиатская же часть территории собственно России являются практически пустым пространством, с редкими городами и селами.

— Если провести аналогию с США, то приблизительным аналогом Сибири является Дикий Запад. Сравните плотность населения и инфраструктуры, количество промышленных предприятий и ферм в Техасе или Калифорнии с Сибирью и Дальним Востоком России.

— У русских, на их отдаленных территориях, совсем другой климат и другие возможности для обеспечения транспортной связности с наиболее развитой частью страны — заметил Рокфеллер.

— Но я понял Вашу мысль — если они начнут вкладывать деньги даже в европейскую часть страны, подтягивая ее к уровню Германии, то это обеспечит им возможности для сохранения нынешних темпов роста лет на 25-30; а они этим явно не собираются ограничиваться, судя по 'дальневосточному эксперименту' мистера Сталина — с учетом размеров и практическому отсутствию должного освоения Сибири и Дальнего Востока возможностей для инвестирования капиталов, с поддержанием ускоренных темпов роста, по 'грюндерской модели' (имеется в виду экономическая модель Германии 70-х — 90-х годов XIX века В.Т.) им хватит лет на сто или около того.

— Именно так, сэр — согласился Смит — но я бы хотел обратить Ваше внимание на их социально-экономическую модель, 'обкатываемую' на Дальнем Востоке.

— Я весь внимание, Уолтер — отозвался Нельсон Рокфеллер.

— Ускоренное развитие русского Дальнего Востока сопровождается резким ростом благосостояния населения. Собственно, это принципиально новая модель, аналогов которой в мире нет. Наша модель, точнее, ее производственная часть, строится на принципе 'Спрос рождает предложение', распределение же основано на вложенном капитале, в широком смысле этого термина, если считать не только инвестированные в бизнес средства, но и труд с квалификацией занятых в производстве людей. Красная же модель, до недавнего времени, в части производства имела основным собственником государство, допуская частную инициативу только на вспомогательных направлениях; в том же, что касалось распределения, подавляющая часть средств шла на наращивание основного капитала государства. Нет, у них была и есть градация заработка в зависимости от выработки и квалификации сотрудников — но на частное потребление шла намного меньшая часть прибавочного продукта, чем у нас.

'Дальневосточная модель' отличается от прежней существенным увеличением части прибавочного продукта, выделенного на частное потребление — она еще меньше, чем у нас, но в несколько раз больше, чем раньше. Происходит это на фоне резкого роста производительности труда у русских, как за счет внедрения более совершенных технологий, так и за счет лучшей организации труда. Очень важным фактором является материальное поощрение — чем больше продукции производит русский рабочий, чем эта продукция более высокого качества, тем больше он зарабатывает. Одновременно резко увеличен процент товарного обеспечения их заработной платы — собственно, чем дальше, тем больше их деньги перестают быть необеспеченной бумагой, становясь эквивалентом доброкачественных потребительских товаров.

— Казалось бы, ничего страшного не происходит — большевистский фанатизм постепенно заменяется обычными жизненными ценностями, готовность немедленно совершить мировую революцию уступает место желанию сытно есть и мягко спать. Мистер Сталин, со своей стороны, уловив эту тенденцию, счел нужным не препятствовать ей, а, наоборот, возглавить ее.

— На деле же происходит нечто, аналогов в мире практически не имевшее — Советский Союз начинает превращаться в гигантскую корпорацию, работники которой являются ее акционерами, причем, добросовестная работа на эту корпорацию почти что гарантирует 'билет' в средний класс.

— Простите, Уолтер, я Вас перебью — извинился Рокфеллер — но, мне вспоминаются лучшие времена корпорации мистера Форда, если уж Вы выбрали такую спорную аналогию — я не уверен, что вообще корректно сравнивать корпорацию и государство, слишком уж разные у них приоритеты. В конце концов, абсолютным приоритетом бизнеса является прибыль; если взять такое государство, как Советская Россия, то она вкладывала и вкладывает колоссальные средства в социальные программы, уделяет массу внимания обороноспособности — а это чистый убыток. Так что даже на уровне приоритетов структуры Ваша аналогия не вполне корректна — Вы не находите?